* * *

      Мы шли по центральной улице города Урска. Слева от меня мерил изнанку длинными ногами высокий тощий технарь, справа - весомо шагал металлист. За нами топали зеки и Шуша.
      Мы шли вперед. Перед нами была вялая аномальная теплынь, за нами - обычный январский снег, с нами - настроение. То самое, что возникает у волхвов, когда они вершат справедливые дела. А сами волхвы, числом восемь, стояли сейчас кругом Урска, вперемежку с домовыми и лешим, и концентрировали на нас свою мощь.
      Нам не было море по колено. Нам было все равно. Все равно, что нас ждет впереди: мы были правы. Мы должны были идти вперед, и мы шли вперед. Позади нас восстанавливалась природа: радостно встряхнулся черно-белый Мурзик. Встряхнулся, и помчался в сторону добротного бревенчатого дома. Может быть, просить у хозяйки молока.
      Мы шли вперед, и сила восьми волхвов была с нами. Вспыхнул в окошке свет. К мигом покрывшемуся узорами стеклу приник чей-то любопытный нос. Протаял темный кругляшок.
      Мы шли вперед. Книжный червь кинулся к полке, недоумевая, как это он так долго мог обходиться без пожелтевших страниц недочитанного фолианта.
      Мы шли вперед. Прижались друг к дружке молодожены. Трактирщик тряхнул головой, и, зажмурившись от удовольствия, выпил пинту пива. Крякнул от удовольствия. Вытер тыльной стороной ладони усы.
      Мы шли вперед. И вялая теплынь, разлагающая все и вся в городе, сжималась в размере.
      Мы подходили к тюремным воротам.
      Металлист взял меня за руку:
      – Давай!
      Сила была со мной. Ворота испарились в мгновение ока. Часовых на вышке обдало брызгами колючей проволоки. Они кричали, и в их крике слышались человеческие нотки. Мы шли вперед. Тюрьму заметало снегом. Домовой повел туда-сюда носом - справа, всего в каком-то метре от нас, открылся ход под землю.
      Волховья сила не оставила нас и под землей. Кирпичная кладка дарила нас прохладой, винтовая лестница обогащала нас железной решимостью.
      Мы шли вперед. Спускались вглубь холма. И вот, наконец, мы пришли.
      Перед нами открылся громадный зал. Посредине него мерцал темно-красными, почти что черными, искрами житель планеты Огненная. Вокруг него, на лесах сидели, державшись за руки, зеки. Смотрели перед собой бездумными глазами.
      – Приветствую вас, жители планеты 14856747, - раздался характерный для денебцев тембр голоса.
      Нас не разорвало на части - с нами была сила восьми волхвов. Я лишь поморщилась, ощутив, как меня сотрясает волной инфразвука, но с некоторой опаской взглянула в сторону товарищей. С ними тоже все было в порядке.
      – Приветствую тебя, житель Огненной, - заговорил металлист. На скулах заиграли желваки. - Что привело тебя в наш мир?
      – Обмен энергиями, - загудело облако. - Вашим людям нравится общаться со мной.
      Ага! Нравится. Только что-то они совсем не в восторге. Они вообще никакие - вылитые зомби.
      – Как ты сюда попал?
      – Меня пригласил начальник этого института, замерцало облако искрами в сторону зомби на верху лесов.
      Мы с товарищами переглянулись. У Никола в глазах светилась какая-то умная мысль. Металлист был мрачнее тучи.
      – Спроси его сама, - чуть дрогнули губы Ильи. - Я сейчас взорвусь.
      Кивнув в ответ, я повернулась к облаку:
      – Мне, право, неловко спрашивать, но не могли бы вы показать нам разрешение на пребывании в нашем мире?
      Разрешение у денебца было. Только вот, силы в нем было мало. Ничтожно мало. Печать на свитке стояла, но старая, двухлетней давности. Пользоваться этим свитком было - все равно что пытаться согреться солнечным зайчиком в лютый мороз. Но ведь правительство Огненной знало, что после заварушки с беглыми денебскими политическими заключенными, на Валааме сменили и печать, и порядок выдачи разрешений. Это нам было доподлинно известно.
      Все это означало, что, либо этот денебец является злостным нарушителем, и нам сейчас придется с ним драться, либо он не так-то и виноват, и что нам придется драться, но после - с кем-то, кто стоит у самой власти на Огненной. Уж не по этому поводу Штирлиц посещал Заповедник?
      – Я вынуждена вас огорчить, - повернулась я к денебцу, - но ваше разрешение не дает вам право на посещение нашей планеты.
      Пахнуло искренним огорчением.
      – Мне жаль. Я пойду. До свидания, жители планеты 14856747.
      И он исчез. Мы перевели дух. Неужели все так просто?
      А вот нет!
      – Берегись! - закричал металлист. - Зеки!
      И было чего беречься: сидевшие на лесах зомби расцепили руки. Упулили в нас бездумные очи. Затянули песню.
       Не слышны в тюрьме даже шорохи…
      Они сделали синхронный шаг вперед - кто в воздух, кто по полу…
      Я, признаться, сперва оторопела. Ведь читать про зомби - это одно, а видеть продвижение вперед бездумной биомассы - совсем другое. Те, кто сидел на нижних рядах лесов, надвигались на нас в целости и сохранности. Те, кто повыше, передвигали конечностями, поломанными при приземлении. Те, кто сидел совсем высоко, ползли вперед месивом человеческого тела. Мешали своим же.
      Я оглянулась на уголовников с Зубом во главе. Те находились в степени крайнего изумления, отвращения и испуга.
       Если б знали вы,
       Как нам дороги…
      Сила волхвов все также была с нами. Но сквозь нее пробивались позывы к рвоте.
      Я стиснула зубы.
      До нас дошел первый зомби.
      Металлист разрубил живого мертвеца надвое железным тесаком. Половинки зомби двинулись вперед. Металлист искрошил их в капусту.
      – За черную зону! - Выкрикнул пришедший в себя Зуб. - В бо-о-о-ой!
      Зеки выхватили ножи, и бросились вперед.
       Песня слышится,
       И не слышится…
      Я почувствовала приступ тошноты. Ощутила кожей остатки чуждого поля, поняла, что его излучают поющие зомби. Решение пришло ко мне мгновенно - я взлетела вверх, под своды зала. Внизу все смешалось - зомби, зеки и маги. Вот трое окружили Никола. Технарь отбивался, но мне было очевидно, что он не успеет отбить занесенный над его головой тесак. Я прицельно ливанула огнем. Нестерпимо завоняло паленым мясом. Приступ тошноты усилился. Потом раздался крик - то упала на пол оторванная у "живого" уголовника рука. Кровь брызнула на мертвяка, залила ему лицо. Зомби не обратил внимания на это досадное происшествие, протянул руки к своему бывшему собрату. Но не дошел: вспыхнул, и тут же сгорел. Рядом контролируемо рванула шаровая молния, разорвала парочку зомби на части…
      …Через полчаса с мертвяками было покончено. Мы сожгли мясо, и поплелись вон из сводчатого зала. Вышли на поверхность, и упали в снег. Холод возвращал к жизни. Сила волхвов подымала, велела идти вперед. Нас ждала еще одна тюрьма.
      И потрясение. Открылся телепорт, из него вышли двое, высокий светлоглазый технарь и Танька. Я бросилась к подруге. Та в кое-то веки раз ухватилась за меня - в воздухе даже не витала, но жила опасность.
      Старший технарь шагнул к молодому.
      – Нам пора? - Вздрогнул молодой.
      – Нет еще, - покачал головой старший Тесла. - Я пришел сюда потому, что здесь источник возмущения эфира.
      – Кто же вас сюда телепортировал? - Ахнула я. - Здесь опасно!
      Старший технарь неодобрительно глянул в мою сторону. Думал, стоит ли ему удостаивать меня, одетую в мужские штаны, ответом, или нет. Но потом всмотрелся повнимательнее:
      – Ты ведь не человек?
      – Не совсем человек, - подавила я в себе желание оглянуться на металлиста.
      – Тогда я тебе отвечу. Я сам нас телепортировал с помощью волны эфира и своего прибора.
      Понятно.
      То есть, не совсем. Что делать с Танькой? Не драться же ей с зомби?
      – Я присмотрю за девушкой, - дотронулся до моей руки Шуша. - Пошли.

* * *

      Мы стояли на холме. Сзади белело здание тюрьмы. Зуб со своими уголовниками остался в ней. Внизу сиял огнями зимний город Урск. По избам сновали домовые. Вдалеке чернел лес, и в нем сейчас осматривал свои владения леший.
      Борис Иванович поддерживал старого волхва.
      – Как только получим известие, так и отправимся в Заповедник, - успокаивающим тоном говорил он. - Старший друид горазд мед варить. Мертвого на ноги подымет!
      Глеб Макарович закашлялся.
      – Если бы я точно знал, что она не вернется на путь зла, - прерывающимся голосом простонал он, - я бы закончил свои земные труды прямо сейчас.
      – И думать забудь, Макарыч, - покачало головой начальство. - Мы тебя выходим.
      – Я его ощущаю, - снова зашелся кашлем старик.
      Метрах в пятидесяти появился уже знакомый нам Безымянный. Борис Иванович дернулся загородить собой старого волхва. На лице Безымянного не отразилось ни единой эмоции:
      – Не поможет, волхв. Ты и сам ведь знаешь, что не поможет.
      Начальство не стало спорить. Не переставая поддерживать Глеба Макаровича, глядело оно ультрамариновыми глазами на Теслу-старшего. Гений электричества, в свою очередь, спокойно смотрел на павшего волхва.
      – Догнал меня все-таки? - Насмешливо осведомился он. - Я же тебе сказал, что не согласен. И никогда не соглашусь.
      – Зря. Пожалуй, - повернулся Безымянный в сторону начальства, - я откажусь от старика. Зачем мне остатки его силы? Но откажусь в обмен на него, - показал павший волхв на Теслу.
      Танька, вздрогнув, вывернулась из моей руки, и бросилась к своему гению.
      Я взглянула на Бориса Ивановича. Тот еле заметно покачал головой:
      "Он сейчас не сможет к нам подойти", - прочла я его ответ. - "Я его не пущу".
      И тут же взмолился вслух:
      – Скоро они уже там?
      "Они" прочесывали Урск. Смотрели, не осталось ли очагов заразы, не закрался ли кому в избу одинокий зомби. Не притворилась ли нежить человеком, с тем, чтобы ночью перебить свою бывшую родню.
      – Ты зря так думаешь, Борилий, - снова подал голос Безымянный. - Я смогу забрать обоих. Тебя хватит ненадолго.
      Борис Иванович не ответил.
      Я стояла рядом со старым волхвом. Видела, как того клонит в последний в его жизни сон. Опасный сон. Я пыталась передать ему часть своей силы. Сила уходила впустую - плавился снег возле Глеба Макаровича. Рядом со мной стоял металлист. Лужа возле волхвов окрашивался в ржавый цвет. С другой стороны сжимал челюсти молодой технарь. Вот в его правой руке материализовалась очередная шаровая молния. Ушла по направлению к нашему начальству, но не смогла достичь цели.
      Было холодно. Очень холодно.
      Тесла-старший досадливо дернул головой.
      – Мне бы волну эфира, - тихо пробормотал он.
      Не было вокруг нас ни волн, ни эфира, только жуткий холод - нас блокировал Безымянный. Нам оставалось только ждать, когда решится участь Урска, и к нам подойдет подкрепление. Зачем, зачем мы остались на холме? И без нас бы все решилось!
      Безымянный сделал шаг вперед.
      Начальство встряхнуло старого волхва, и тот ненадолго разлепил веки. Они уже закрывались сами собой.
      Безымянный сделал два шага вперед.
      На холме открылся телепорт, из него вышел сухощавый волхв Димитрий, участник недавнего оцепления.
      – Город чист, Борилий, - молвил он. Потом взгляд его упал на Безымянного… - Не бывать этому! Держитесь! Я иду!
      Он шел. Как сквозь снежную пургу - когда небо, кружась, падает на человека, и он ничего не видит. Вот отлетел от рясы волхва огрызок коричневой материи. Безымянный, ранее не выказывавший вовне телесного напряжения, усилил нажим. Теперь уже двое волхвов, павший и настоящий, продирались сквозь ментальный буран.
      Мы все также стояли позади Бориса Ивановича и старого волхва, и все так же ничем не могли им помочь. Нам оставалось только ждать. Молиться. С каждым шагом Безымянного силы старика таяли. С каждым шагом Димитрия у нас появлялся шанс.
      Так прошло еще какое-то время. И вот стало ясно, что Димитрий не успеет, и что старый волхв погибнет. А с ним и начальство. И металлист…
      И тогда я позвала. Впервые в жизни позвала дракона на помощь. Потому что даже самый мощный волхв не сильнее котенка по сравнению с самым захудалым магом-драконом. Я не знала, что я делаю. Я не ведала, придет ли мой зов по назначению…
      …Зов дошел. Он появился - грозный, яростный, шипящий. Приземлился прямо в буран, как на мягкую перину. Безымянного с силой метнуло в тюремную стену. Впечатало, как насекомое. Димитрия мягко поставило на ноги рядом с нами.
      – Спасибо, Рассвет.
      – Не ззза шшшто, Малышшш, - наклонил в ответ голову исполин. - Обращщщщайсссся.
      Я счастливо вздохнула. Теперь все будет хорошо. Дракон заглянул мне в глаза…
      – Нет!!!!
      Безымянный был все еще жив. И не просто жив - от него шла волна нехорошей магии по направлению к старшему Тесле. Будто примороженная к месту, смотрела я, как Танька птицей летит закрывать собой своего гения.
      – Шшшшалишшшь, - злобно зашипел Рассвет. Дохнул тоненькой струйкой пламени.
      Безымянный осел на снег горсткой пепла…
      …Но все же дракон опоздал - Танька успела подставиться под чужую волшбу.
      На пятачке снега перед Теслой сидела белоснежная, с темными пятнашками на крыльях голубка.

* * *

      Было уже хорошо за полночь, а в избушке начальства горел свет. В окне торчала драконья голова, на моих руках покоилась голубка. У меня не было ни единой мысли в голове. Все это было настолько невероятно, что я банально отказывалась верить в то, что с моей закадычной подругой может случиться что-то плохое. Сейчас начальство закончит с обустройством старого волхва, и расколдует Таньку. И все встанет на свои места.
      Тощие высокие технари, старший и младший, сидели рядом, и не отрываясь, смотрели на белую птицу, что дремала сейчас у меня на руках. Металлист сидел рядом с ними и ни на кого не смотрел.
      Мы ждали.
      Вот скрипнула входная дверь. Я замерла, не дыша.
      Перевела дух - волхв не был мрачнее тучи. Всего лишь синеглаз. Это могло означать крайнюю усталость, а не смертельную тоску.
      Борис Иванович молча прошел сквозь напряженное ожидание известия об участи старого волхва, которое, как казалось, можно было резать ножом, плюхнулся на стул, дрожащими руками потянулся к любимой трубке… Затянулся.
      – Ну, как он? - Осмелилась нарушить я тишину.
      Остальные молчали, но я знала, что они задаются тем же вопросом.
      Волхв обвел нас поголубевшими глазами.
      – Проскрипит еще годик-другой вместе с Деревом, - довольно произнес он. - А за это время многое может измениться. Будем надеяться на лучшее, ребята. Будем надеяться на лучшее. А сейчас мне бы хотелось услышать от вас отчет о вашем штурме тюрем Урска.
      – А Танька?!!
      – Курлы?
      – Боги!!! Расколдуйте же ее!
      Дракон за моей спиной вздохнул. Почти как человек.
      – Даже я не могу, - просвистел он на языке исполинов. - Прости, Малыш.
      Нет. Не может быть.
      – Курлы…
      Я смотрела на то, как волхв отрицательно качает головой. Как сквозь вату, доходили до меня его слова:
      – Это чудо, что она осталась в живых. Я не смогу ее "расколдовать", как ты выражаешься.
      – А Терентий? - Вскочила с кресла.
      Волхв снова покачал головой.
      – Тут дело не в массе, - грустно сказал он. - Волшба Безымянных нам не под силу - она их только отнимает у нас.
      Боже!
      Я медленно перевела взгляд на Т… голубку. Та перестала курлыкать. Выглядела она (и была таковой, я, как недоделанный эмпат отвечаю за свои слова) абсолютно счастливой. Смотрела на Теслу-старшего. А он… А он, не отрываясь, смотрел на нее. И в его взгляде было куда больше тепла, нежели чем уважения, как это было прежде, когда он глядел в сторону моей подруги.
      Потом Тесла-старший перевел взгляд на все еще торчавшую в окне драконью голову. Я, как наяву увидела урский зимний вечер, вставший перед мысленным взором технаря - сила мысли у него превосходила все, что я до сих пор видела.
      – Вот что, - поднялся он на длинные ноги. - Я немедленно возвращаюсь обратно.
      Голубка, потоптавшись лапами по моим ладошкам, вспорхнула, и устроилась на плече технаря.
      – То, с чем мы сегодня столкнулись, представляет собой серьезную опасность для Земли и человечества. Вы сможете с ней справиться? - Устремил он взгляд горящих глаз на волхва.
      Тот неуверенно повел головой по восьмерке.
      – Я должен сейчас вернуться в Нью-Йорк, - продолжил Тесла развивать свою мысль. - Иначе город ляжет в руинах.
      – Почему? - Быстро спросил жадно слушавший гения металлист.
      – Долгая история, - покачал головой технарь, - но если у вас есть время…
      – Конечно, есть!
      – Я ведь только разрабатывал устройство для путешествия в четырехмерном пространстве, - улыбнулся гений. - Признаюсь честно, мой прибор был ненадежен, механизм задания пространственно-временных координат еще не был отлажен, и я как раз над ним работал. А параллельно в моей лаборатории работала еще одна установка, как раз из-за нее мне и надо поторапливаться… Вы понимаете, о чем идет речь?
      Присутствующие дружно затрясли головами. Тесла укоризненно покачал головой: мол, жить в двадцать первом веке, и не знать таких элементарных вещей! Но все же снизошел до ответа: начал рассказывать о выведенных им принципах перемещения в четырехмерном пространстве. Я ничего не поняла из его объяснений и жутких словесных формул, кроме одного: четырехмерное пространство сегментарно, и нельзя так просто попасть из данной точки пространства-времени в любоеместо и время.
      – Получается, я там оставил залог своего возвращения, - с печальной улыбкой сказал гений физики. - Он и сейчас работает, в замедленном режиме, но если я не вернусь до конца этой недели, то не попаду в нужный сегмент четырехмерного пространства, время жизни пружины, что сдерживает поршень, истечет, она лопнет, и… Лучше об этом не думать! Я долженвернуться. Я мог бы остаться на пару дней, конечно, - задумчиво повернулся он к жадно слушавшему его юному технарю.
      – Но?
      – Но это ничего не даст. Мне, чтобы решить вашу проблему, понадобится много времени. Возможно, целая жизнь. И клянусь, я сделаю все возможное, чтобы не допустить печального исхода.
      Юный технарь согласно вздохнул, и открыл уже было рот, для того, чтобы что-то спросить, но не успел:
      – Мне показалось, что вы были знакомы с тем человеком, - прервал его волхв. - По вине которого Татьяна превратилась в голубя.
      – Курлы?
      – Да, был, - устремил на нее технарь взгляд, полный теплоты. Провел рукой по крыльям. - Я как раз отлаживал прибор пространственно-временного перемещения, когда ко мне в лабораторию ворвался тот обвешанный бирюльками человек. Он мне предлагал что-тоза большие деньги, но я его не слушал. Тогда он вышел из себя, и направил на меня какой-то камень. Меня подхватило волной эфира, и забросило в прошлое.
      – И ты сломал мой стол, - иронично отозвался его молодой двойник.
      Старший задумчиво кивнул, отвернулся от себя, молодого, пошел мерить комнату длинными шагами.
      – Знаешь? - Остановился он перед "собой" какое-то время спустя. - Я ведь так и не вспомнил, где провел целый год, когда был в том самом возрасте, в котором находишься сейчас ты, - подмигнул он самому себе. - Зато теперь я знаю точно. Татьяна, вы со мной?
      Голубка курлыкнула и захлопала крыльями.
      Я словно оглохла. В мою голову не стучались ценные указания, даваемые старшим из технарей "самому себе", волхву и металлисту. Перед мысленным взором проносились, не задерживаясь, описания могучих установок и страшные цифири электрических напряжений. Кажется, они были с шестью нулями. Мне было все равно. Я смотрела на голубку, а она - на меня. К глазам подступали слезы. Вскоре ее образ размылся, и только птичьи глаза сияли нечеловеческим счастьем еще какое-то время…

Часть II. Древний накопитель.