Через несколько дней после приступа Валдис Дамиан Аристархус начал приготовления к отъезду в Миклогард. К большому огорчению Эрика, евнух занимал все дневное время Валдис. Пока слуги паковали вещи, Аристархус давал ей инструкции, как одурачить какого-нибудь простофилю ложными предсказаниями, якобы поступающими ей из мира духов.
      Ночью ее дверь все так же оставалась закрытой.
      С большой неохотой Эрик подчинился ее решению, вняв голосу разума. Он понимал, что мог подвергнуть их большой опасности, если бы рискнул еще раз явиться в ее спальню. Однако он забыл бы про все опасения, если бы она поманила его хотя бы одним пальцем. Раньше он предполагал, что она применяла к нему свои колдовские чары. Теперь он был в этом уверен.
      И, к своему удивлению, нисколько не возражал.
      Во время обратной поездки в город постоянное присутствие евнуха не давало им возможности перекинуться даже единственным словом. Однако Эрик был рад находиться рядом с ней, слышать ее голос, смотреть на ее милое освещенное солнцем лицо. Он хотел быть рядом в случае, если она вдруг переменит свое решение и согласится убежать с ним.
      Когда они прибыли обратно в императорский дворец, Валдис исчезла в своей шелковой темнице. Эрика освободили от обязанностей без малейшего промедления. Теперь он каждый день появлялся в императорской резиденции, прося встречи с главным евнухом. Однако ему неизменно объясняли, каким занятым человеком был Дамиан Аристархус. Возможно, он сможет встретиться с ним позже, если варяг захочет изложить свою просьбу на бумаге. Хотя, конечно, вряд ли варвар мог писать на греческом. Тогда извините, лучше варяжскому воину прийти завтра, а лучше, на следующей неделе…
      Он не мог увидеть Валдис. Ее заперли в покоях Дамиана как девственницу-весталку, где она дожидалась, когда Дамиан начнет осуществлять свой хитрый план. Однажды вечером Эрику показалось, что он мельком увидел ее. Она стояла на балконе и смотрела на гранитные статуи Акрополя и голубые воды Босфора.
      Не сожалела ли она о том, что не убежала с ним?
      Сожалела или нет, Эрик не находил себе покоя. Он не мог отправиться обратно к генералу до тех пор, пока не будет точно уверен, прислушался ли Дамиан к его совету. Со времени спора, который возник между ними, когда Валдис охватил последний приступ, прошло много времени. Эрик знал, что Валдис должна отправиться в гарем. В этом он был уверен. Он не мог изменить ее судьбу, но мог попытаться облегчить ее путь через темный туннель.
      Этим утром он решил, что не будет больше терпеть издевательства византийца. Он решительно отодвинул в сторону секретаря-евнуха, который попытался встать на его пути. Когда испугавшийся чиновник позвал на помощь тагмату, тот оказался знакомым Эрика.
      – У меня дело к главному евнуху, которое не терпит отлагательств, – объяснил он ему.
      – Все нормально, Бенедикт, – успокоил тагмата дрожащего евнуха, – от него не будет вреда. Если бы этот варяг замышлял что-то плохое, то твоей головы уже не было бы на плечах. Пропусти его, видимо, у него важное дело.
      Все же евнух настоял, чтобы Эрик оставил ему свое оружие. Эрик отдал боевой топор и гладий, и его провели по начищенным мраморным полам в логово Дамиана.
      Эрик постучал в серебряную дверь, но не услышал никакого ответа. Он распахнул дверь нараспашку. Главный евнух сидел за своим столом, как и в тот день, когда Эрик явился к нему впервые. Он все так же притворялся, будто поглощен чтением важных бумаг, и не удосужился даже поднять голову.
      – Приветствую тебя, варяг, – произнес он, не отрывая глаз от стола. Затем бросил взгляд на Эрика и опять погрузился во внимательное чтение какого-то свитка. – Не удивляйся. Я знаю, что ты здесь, с того самого момента, как ты переступил порог императорского дворца. У меня повсюду есть глаза.
      – Тогда ты знаешь, что я пытался несколько раз увидеть тебя. Почему ты отказывал мне? – возмущенно воскликнул Эрик.
      – Потому что, как видишь, я очень занятой человек, – Дамиан положил руки на бумаги, разложенные на его столе. – А вот ты так и не явился обратно в часть. Если бы я сказал Квинтилиану, что освободил тебя от обязанностей уже неделю назад, он бы повесил тебя, как дезертира. Я слышал, что северянам небезразлично, какой смертью они умрут. Из-за чего ты рискуешь отойти в мир иной столь недостойным образом?
      Дамиан сделал ему знак рукой, показывая на стул. Эрик предпочитал стоять, но понимал, что пока он находится во владениях евнуха, нужно подчиняться его правилам. До тех пор, пока Эрик не найдет способ изменить ситуацию в свою пользу.
      – Это касается Валдис.
      – Так я и думал, – Дамиан кивнул, – не беспокойся за нее. Она довольна и готова начать свою новую жизнь.
      – Вопрос в том, какой будет эта новая жизнь. Ты ведь все так же хочешь убедить кого-то, что она сейдкона, да?
      Дамиан выразил свое молчаливое согласие.
      – Тогда тебе придется проследить за тем, чтобы этот человек знал, что существуют определенные требования для того, чтобы сейдкона была в состоянии предсказывать будущее.
      – Ты по-прежнему настаиваешь, чтобы она оставалась девственницей?
      – Настоящая сейдкона должна оставаться целомудренной, чтобы отдавать все свою энергию магии. Как ты прекрасно знаешь, обладание силой требует определенной платы. А духовная сила даже более требовательна, чем сила власти. Любой знаток сейдра подтвердил бы это, – Эрик был абсолютно уверен в том, что во всем Миклогарде Дамиан не найдет ни одного практикующего сейдр человека. Для этого ему бы пришлось совершить путешествие на далекий север.
      – А как насчет мужчин, занимающихся сейдром?
      Эрик поморщился. Наверняка Дамиан тщательно изучил его биографию перед тем, как нанять на службу, и знал, что он не брезговал компанией танцовщиц и женщин легкого поведения. – От мужчин требуются иные жертвы. К тому же разве мужчины и женщины во всем мире находятся в одинаковом положении?
      Дамиан фыркнул.
      – Тут ты прав.
      Хоть Аристархус и был полумужчиной, но Эрик подозревал, что он ни за что бы не поменялся местами с женщиной. Только если византийская женщина была членом королевской семьи, она могла пользоваться относительной свободой, как ее северные сестры.
      – Конечно, Валдис надо будет притворяться сейдконой. Но чтобы это было убедительно, необходимо, чтобы все остальные также следовали правилам настоящего сейдра, – гнул Эрик свою линию. – Куда бы ее ни поместили, положение мудрой провидицы позволит ей собрать гораздо больше информации, чем простая роль наложницы.
      – Возможно, ты удивишься, как много может сказать мужчина в постели женщине, если его правильно мотивировать, – шутливо возразил Дамиан.
      – Однако, несомненно, он скорее примет совет от той, чьей мудрости доверяет, – возразил Эрик. – Если ее хозяин будет прислушиваться к ней, то она более успешно сможет внушить ему любые идеи, которые тебе выгодны.
      – Валдис прошла необходимую подготовку в искусстве одалиски. Я пообещал ей свободу, и она будет выполнять то, что я ей велю, на благо процветания Византийской империи. Кажется, все это тебя очень сильно волнует, – Дамиан встал и направился к столику, где стояла амфора с вином. Он плеснул немного в серебряную чашу и сделал небольшой глоток. Он нарочно не предложил Эрику вина, хотя вторая чаша стояла неподалеку. – Почему же, хотел бы я знать?
      Эрик решил проигнорировать этот вопрос. Он поднялся, чтобы уйти.
      – Ты просил меня научить Валдис, как притворяться сейдконой. Я хотел, чтобы она делала это как можно убедительнее, для ее собственной безопасности и для безопасности задуманного тобою плана. Если ты хочешь, чтобы она также использовала свою магию в постели, пусть будет так. Только не говори, что я тебя не предупреждал, когда твои замыслы потерпят крах.
      Эрик повернулся и направился к двери. Даже спиной он чувствовал, что Аристархус готов лопнуть от ярости.
      Серебряная чаша полетела на пол. Эрик обернулся и увидел красное лицо евнуха.
      – Я тебе не какой-то торговец девицами легкого поведения, который ходит с важным видом и похваляется, что служит императору, – процедил Дамиан сквозь стиснутые зубы. – Все, что я делаю, служит одной цели – славе империи. Как ты смеешь утверждать обратное?
      Эрик слегка наклонил голову.
      – Если я неправильно тебя понял, то прошу прощения. Наша цель одна и та же. И как твой союзник и слуга императора, я прошу тебя поддержать меня в этом деле.
      Дамиан сузил глаза и посмотрел на Эрика, все еще сомневаясь в его искренности. Наконец он сказал:
      – Хорошо, я согласен. Все, что сделает Валдис более убедительной в роли сейдконы, соответствует нашим целям. Я предупрежу ее будущего хозяина, что она должна оставаться чистой для того, чтобы сохранять свою силу.
      Эрик пытался сдержать свою радость от своей маленькой победы.
      – Однако Валдис исключительно привлекательная женщина. Если ее новый хозяин захочет принести в жертву ее пророческие способности чему-то другому, я не смогу этому помешать.
      – Кому ты планируешь ее продать? – поинтересовался Эрик.
      Дамиан обнажил зубы в гримасе, которую с трудом можно было принять за улыбку.
      – Это не твое дело. Теперь можешь идти. Безотлагательные дела требуют моего внимания. У меня больше нет времени выслушивать твои просьбы.
      Эрик направился к двери с более легким сердцем.
      – Варяг, – голос Дамиана остановил его. – Если ты не явишься к Квинтилиану до заката, то я прослежу, чтобы тебя повесили за отклонение от службы.
      Эрик толкнул тяжелую серебряную дверь. Безотлагательные дела требуют твоего внимания, да? Что ж, до захода солнца еще много времени, чтобы узнать, куда направляется Валдис.
      Эрик отдал горсть нумизматов за оборванную одежду бродяги и уселся на ступенях собора Святой Софии, закрыв лицо капюшоном. С этой выигрышной позиции он мог видеть всех, кто входил и выходил из императорского дворца. Как только появились Валдис и главный евнух, Эрик легко затесался в толпу позади них. Простой наряд успешно скрывал его от чужих глаз, но ему было трудно скрыть свой исполинский рост. Эрик втянул плечи и согнул колени, следуя за Валдис.
      Около публичных бань Аристархус остановился и заговорил с другим евнухом, гладколицым, непомерно толстым и одетым в дорогие шелка. Судя по долгой беседе и их оживленным жестам, Эрик понял, что это не случайная встреча. Он занял выжидательную позицию в проеме двери у соседнего дома.
      Валдис равнодушно стояла рядом, пока мужчины разговаривали. Маленькая собачка была рядом с ней. Ее ошейник украшало такое количество драгоценных камней, сколько девице легкого поведения не заработать за всю свою жизнь. Локи натянул ошейник, затем внезапно остановился, понюхал воздух и повернулся к своей хозяйке, повизгивая от беспокойства.
      Валдис упала на тротуар, содрогаясь от очередного приступа.
      – Клянусь потерянным глазом Одина, – мягко выругался Эрик. – Проклятая собака чувствует, когда это должно случиться.
      Вокруг собралась толпа. Любопытные зеваки кружили вокруг женщины, извивающейся на земле. Эрик не мог спокойно смотреть на Валдис. Он поборол желание броситься вперед через толпу и столкнуть людей головами за их праздное любопытство.
      Затем он услышал ее голос, вначале слабый, затем растущий все сильнее с каждым звуком. Она предсказала неожиданную удачу в делах для кого-то, чье имя Эрик слышал впервые.
      Хабиб ибн Мохаммед.
      Эрик выпрямился. Это все, что ему было нужно. Он видел, как толстый евнух трясет кошельком перед лицом Дамиана. Аристархус отмахнулся от него, взял Валдис за руку с подчеркнутой заботой и повел обратно во дворец. Другой евнух следовал за ними какое-то время по пятам, и Эрик услышал, как он крикнул:
      – Если это пророчество сбудется, ты можешь назвать свою цену, мой хозяин заплатит любые деньги.
      – Умно, – подумал Эрик. Хотя Дамиан добивался именно того, чтобы поместить Валдис в гарем Мохаммеда, он сделал это так, что за это ему еще и заплатят кругленькую сумму.
      Теперь Эрик мог отправиться обратно в часть. Зайдя за угол, он бросил одежду грязному ребенку на улице, она ему была больше не нужна.
      В эту игру мы будем играть вдвоем, Аристархус. А я привык выигрывать.

      У главнокомандующего варяжским полком не было такого роскошно обставленного и украшенного серебром кабинета, как у главного евнуха императорского двора. Квинтилиан Максимус чувствовал себя, прежде всего солдатом, а уж потом человеком, занимающим высокое положение. Но это не означало, что он не умел строить хитроумных планов. В Византийской империи человек не поднимался до определенных постов, не зная, как стоять у штурвала корабля, плывущего по извилистой реке интриг и заговоров.
      По крайней мере, Эрик рассчитывал именно, на это.
      Он вошел в спартанский кабинет Квинтилиана и сжал руку в кулаке у груди, приветствуя его.
      – А, Хеймдальссон, – сказал генерал. – Вернулся наконец. Самое время. Ну и как тебе на службе третьему полу? Твоя шайка головорезов уже соскучилась по тебе. Они почти заставили твоего заместителя подать в отставку, а ему нет еще и тридцати. Я вижу, ты снова готов приступить к своим обязанностям.
      Эрик позволил себе быструю улыбку.
      – Охотно. Когда я в следующий раз войду в надушенные покои, то пусть это будет комната женщины.
      Генерал грубо рассмеялся.
      – Они странные ребята, эти кастраты, без сомнения. Но империя без них погибла бы. Именно через их украшенные перстнями руки проходят дела всех и каждого, – он взмахнул рукой. – Но из всех известных евнухов Аристархус мне наиболее симпатичен. Он пытается оставаться мужчиной. Я его уважаю.
      Эрик нехотя кивнул, соглашаясь с ним.
      – Но, как ты сказал, они интересуются делами всех и каждого.
      Генерал бросил на него задумчивый взгляд, чуть сузив глаза.
      – А чьими делами сейчас интересуется главный евнух?
      – Делами того, кто одевает великий город в шелка. Но не думаю, что тебя это заинтересует, – Эрик надеялся, что Квинтилиан попадется на его удочку. – Ну если я тебе больше не нужен…
      – Подожди минутку. Скажи мне имя этого купца. Кто он?
      Эрик нахмурился, будто пытаясь вспомнить имя.
      – Хабиб ибн… – он подождал несколько секунд, – Мохаммед, кажется. Да, точно. Хабиб ибн Мохаммед.
      Квинтилиан забарабанил своими толстыми пальцами по столу.
      – Я слышал про него. Ведущий игрок в политике гильдий. А что главному евнуху нужно от шелкового магната?
      Эрик пожал плечами.
      – Я сомневаюсь в том, что ему нужны новые балдахины для своего жилища. К тому же Аристархус сильно постарался, чтобы поместить шпиона в доме Мохаммеда.
      – Неужели? Кажется, запахло жареным.
      – Возможно, ты прав, – согласился Эрик, осуждающе качая головой. – Но мы-то что можем поделать? Военные никогда не получают того должного уважения, которого заслуживают. Если дело касается интриг, мы всегда на втором почетном месте. Главный евнух, как паук, сидит в центре своей огромной паутины, выжидая время. Будет жаль, если похвала императора опять достанется одному из этих надушенных придворных.
      Генерал глухо кашлянул, прочищая горло.
      – Я не позволю шайке этих толстых тетушек перехитрить нас. Мы не сдадимся без боя. Что тебе известно о подозрениях Аристархуса?
      – К сожалению, когда это ему выгодно, из него нельзя вытащить ни слова.
      – Тогда нам самим придется раздобыть информацию, – Квинтилиан откинулся назад и скрестил руки на своей мускулистой груди. – Однако время работает против нас. Я не успею подкупить нужного человека. Если у самого Аристархуса заняло месяц, чтобы подготовиться к плану, то как мы можем успеть за меньший срок?
      Эрик надеялся, что генерал не заметит его оживления. Он задумчиво погладил бородку, как будто пытаясь придумать какой-нибудь план действий.
      – Я думаю, можно было бы сказать Мохаммеду, что до тебя дошли слухи о готовящемся на него покушении. Если он, как ты говоришь, ведущий человек в политике гильдий, то в такой угрозе есть доля правды. Разве не говорят, что на влиятельных людей враги летят, как мухи на мед.
      Квинтилиан кивнул в ответ.
      – Наверняка Мохаммед за эти годы обманул кучу торговцев, которые хотели бы ему отомстить. Хороший план.
      Думаю, он испугается. Мне нравится ход твоих мыслей. Тогда я мог бы предложить ему послать от своего имени надежного человека из варяжской гвардии, чтобы тот наблюдал за безопасностью, пока мы расследуем заговор.
      – Прекрасная идея, генерал, но вы можете настоять, а не предложить, – опять подсказал Эрик. – Представьте дело как знак милости императора, и он не сможет отклонить предложение.
      Генерал кивнул.
      – Отличный план. И у меня как раз есть подходящий человек.
      Эрик затаил дыхание.
      – Боюсь, тебе придется отложить возвращение в когорту на некоторое время. На месяц или меньше, смотря по тому, как быстро ты справишься с заданием.
      – Я? Но я не шпион.
      – Нет, но именно поэтому ты самая подходящая кандидатура для такого дела. Мохаммед никогда не заподозрит, что в яблоке сидит червяк, даже когда надкусит его, – генерал окунул перо в чернильницу на столе и начал писать послание.
      – С твоими способностями к языкам ты начнешь даже понимать арабский, я в этом уверен. Я буду ждать от тебя недельных отчетов. Если заметишь что-то особенное, сразу же мне сообщай. Что бы ты ни делал, не дай Аристархусу заподозрить, что ты там по моему приказу.
      – Я не думаю, что он заподозрит. Дамиан будет уверен, что я там из-за Валдис.
      – Я смотрю, ты с пользой провел время у Аристархуса. Мои поздравления, Хеймдальссон, – генерал посыпал пергамент песком, чтобы закрепить чернила. – Ты научился думать как римлянин.
      Эрик спрятал послание в мешочек у пояса и сделал прощальный знак генералу. Думать как римлянин? Это был не тот комплимент, которым он мог гордиться. Однако он был вынужден признать, что в последнее время оружие обмана и хитрости ему очень помогало. Он не очень хорошо владел этим оружием, но если именно благодаря ему он сможет быть с Валдис, то он готов им воспользоваться.
      Дамиан распахнул дверь в комнату, потирая руки с едва скрываемой радостью.
      – Дело сделано, Валдис. Теперь ты на шаг ближе к свободе. Грудь Валдис сжалась при этих новостях. Значит, тот человек, наконец, купил ее, как и планировал Дамиан. С того самого дня, как она упала в обморок на улице, она с ужасом ждала этого момента. Теперь ей придется отправиться в гарем, в эту шелковую тюрьму, из которой не удавалось вырваться ни одной женщине. – Ты договорился о цене?
      Дамиан улыбнулся.
      – Он дал даже больше, чем я предполагал. Мне даже не придется использовать казну императора, чтобы заплатить за работу тем, кто будет стараться, чтобы твои предсказания сбылись. Мохаммед вернул мне всю свою прибыль.
      Во время своего приступа Валдис «предсказала» торговцу шелком неожиданную удачу в делах. Под благовидными предлогами Дамиан придержал на таможне все доу, на которых перевозился этот дорогой материал. Все, кроме тех, что принадлежали Мохаммеду. В течение нескольких дней арабский торговец наслаждался фактической монополией на шелк, пользующийся большим спросом, и установил на него безумные цены. В результате несколько других членов шелковой гильдии разорились, но Дамиан считал, что это была небольшая потеря по сравнению с тем, что стояло на карте. – А как насчет предложения Эрика?
      – Что ты должна оставаться девственницей, чтобы сохранять свои силы? Да-да, он согласился и на это, хотя это ему было непонятно. – Дамиан ходил по комнате взад и вперед в крайнем возбуждении. – В конце концов, на родине Хабиба ибн Мохаммеда предназначение женщины состоит в том, чтобы родить сына. Все женщины гарема будут с жалостью смотреть на тебя, так как тебе даже не удастся продемонстрировать свои способности к зачатию. Валдис это было совершенно безразлично, только бы не разделять ложе с чужим мужчиной.
      У нее не было времени попрощаться с Эриком, когда Дамиан освободил его от обязанностей. Она не знала, как его найти, если получит свободу.
      Нет, не если. Когда, твердо сказала она себе. Ничто не сможет помешать ее планам.
      – Торопись, Валдис. Некогда сидеть и смотреть в пустоту. Тебе нужно упаковать вещи, – Дамиан приказал Лентулусу собрать платья Валдис в большой сундук и сам погрузил ее горшочки с краской и серебряный гребень в маленький ящик. – Публиус пришлет за тобой носилки. Он хочет, чтобы ты была готова до заката солнца.
      Валдис заставила себя встать и механически стала собирать вещи. Она с удивлением поняла, что за время проживания у Дамиана у нее накопилось много красивых вещей – изысканные паллы, сделанные из самого тонкого шелка, мягкие кожаные сандалии с позолоченными завязками и прекрасные драгоценности. Она не захотела носить кольцо в носу, и Дамиан не заставлял ее, но ей нравились позвякивающие сережки на ушах, золотые браслеты на запястьях и лодыжках и многочисленные кольца на пальцах рук и ног.
      Все это было частью задуманного плана. Если Валдис хочет, чтобы ее приняли за влиятельную и могущественную женщину, она должна была быть соответствующе одета. Даже маленького Локи нарядили в экстравагантный ошейник, расшитый драгоценными камнями. Она научилась наблюдать за мерцанием камней на ошейнике, чтобы вызвать один из своих приступов, когда Дамиан давал ей знак. Пока все шло как по маслу.
      Дамиан оказался прав. Знание было силой. Она понимала причину и могла контролировать свое состояние. Одну из них, по крайней мере. Повторяющиеся вспышки яркого света. Она надеялась, что других больше нет, и не будет. Локи по-прежнему предупреждал ее. Он рычал и дергал ее за кромку платья за несколько секунд до приступа.
      Она подняла маленькую собачку и крепко прижала к груди.
      – Мне ведь можно будет взять песика с собой, нет так ли?
      – Конечно. Я сказал Публиусу, что собака твой помощник, и ей разрешено находиться вместе с тобой в гареме. Я надеюсь, ты понимаешь, как трудно это было устроить. Даже сложнее, чем разрешить вопрос о твоей целомудренности, потому что собака считается грязным животным.
      – Локи чище многих людей, – Валдис быстро поцеловала собачку в морду и опустила на землю. – Спасибо. С ней мне будет не так одиноко на новом месте.
      – Ты не будешь совсем одна. Я буду навещать тебя. Я убедил Публиуса в том, что должен каждый день приносить тебе настой из трав для поддержания твоих сил. Таким образом, мы сможем держать связь, так что не было надобности учиться писать и читать по-гречески.
      – И все же я рада, что научилась, – Валдис подобрала томик стихов в кожаном переплете и пролистала несколько тонких листов пергамента, пока не нашла поэму, которую ей читал Эрик.
      Тысяча маленьких удовольствий ждет меня внутри, Но я не могу пошевелиться и даже вздохнуть, Надеясь только на легкое трепетание твоей занавески.
      Ждет ли он еще ее? Она опустила книгу вниз.
      – Можешь взять ее с собой, если хочешь, – сказал Дамиан.
      – Правда? – Валдис прижала книгу к груди. Из всех вещей, которые ей подарил Дамиан, эта была самая ценная. Обладание книгой считалось признаком большого достатка, поскольку их производство требовало немалого труда, и они были редкостью. Даже те богачи, которые не умели читать, покупали книги, чтобы пустить другим пыль в глаза.
      – Ты даришь мне ее?
      Дамиан посмотрел на нее насмешливым взглядом.
      – Что мне с любовной поэзии? Читай ее своему новому хозяину, если хочешь угодить ему. Наверняка Хлоя научила тебя тому, что очарование женщины кроется в ее способности быть желанной, оставаясь при этом недостижимой.
      Валдис кивнула. Даже движения рук во время танца, которому научила ее Хлоя, были и приглашающими, и отталкивающими одновременно. Именно этот способ соблазнения считался основным и почитался среди женщин гарема. Хотя бывали случаи, когда хозяин брал женщину силой. Однако Валдис надеялась, что такой утонченный человек, как Хабиб ибн Мохаммед предпочитает хотя бы притворное ухаживание и мягкое обращение с женщиной, несмотря на ее легкое сопротивление.
      – Не думаю, что Мохаммед раньше сталкивался с грамотными женщинами, – сказал Дамиан. – Это может вызвать его уважение и доверие. Постарайся воспользоваться этим.
      Валдис кивнула. Она будет делать все, что попросит Дамиан. Это был ее единственный шанс на свободу. Единственная возможность начать новую жизнь с Эриком в открытую, не боясь осуждения общества.
      Она упаковала свои последние вещи.
      – Носилки прибыли, – объявил Лентулус, выглянув из окна.
      Дамиан проводил Валдис до ворот императорского дворца.
      – Я удивлена, что ты сам провожаешь меня, – заметила Валдис, когда позолоченные ворота закрылись за ней в последний раз.
      – Важно, чтобы слуги Публиуса прониклись твоей значимостью с самого начала. Человек должен начинать так, как он планирует продолжать, Валдис. Не позволяй никому относиться к тебе с неуважением. Попытайся завоевать высокое положение в гареме, – посоветовал ей шепотом Дамиан. Затем, помогая забраться на носилки, он повысил голос. – Я навещу тебя завтра и принесу тебе целебные травы, Валдис Иворсдоттир. Мне очень пригодиться твоя сила. Пусть благословят тебя твои боги.
      Напутствие Дамиана не принесло ей утешения. Она ехала в дом чужого человека с намерением шпионить за ним. Валдис сомневалась, что ее боги одобрили бы ее действия, за исключением коварного Локи, умеющего изменять облик. В сагах говорилось о том, что именно он будет виноват в Рагнарёке – последней битве между богами и чудовищами, во время которой погибнет существующий мир.
      Валдис задумалась, удобнее устраиваясь в носилках. Если единственным богом, одобрявшим ее план, был тот, на которого нельзя было положиться, то что ждет ее в будущем? Возможно, ей придется искать другой путь или другого бога.

      Валдис вспомнила, как ехала на носилках в тот день, когда Дамиан купил ее на невольничьем рынке. Ее ноги были все крови от ударов палкой, а душа – в состоянии глубокого шока. В тот день город промелькнул мимо нее какими-то расплывчатыми пятнами разнообразных красок и образов. Мужчина, который ее купил, мягко обращался к ней на своем языке, но она не понимала ни слова. Только благодаря его успокаивающему присутствию Валдис удавалось сдерживаться, чтобы не закричать.
      На этот раз Дамиана не было рядом. Она сидела на подушках в занавешенных носилках, держа свою маленькую собачку на коленях. Рабыня, которую несли четыре таких же раба. Она закрылась вуалью, как приказал ей Дамиан, но не могла подавить любопытство, и выглядывало из-под нее, чтобы посмотреть, куда ее везут.
      Они пересекли оживленный рынок, где торговцы шумно расхваливали свой товар на все лады. Экзотические запахи щекотали Валдис нос. Носильщики пронесли ее по форумам с колоннами и поющими фонтанчиками, потом повернули с главной улицы Мессе в район, где были расположены частные дома. В городе роскошные дома соседствовали с бедными лачугами, и на одной узкой улочке встречалось много контрастов. Однако когда они стали взбираться на холм, Валдис отметила, что в районе, в котором они оказались, почти нет бедных хижин.
      Она увидела длинную аллею, бегущую между белыми мраморными зданиями, и в какой-то момент ей пришло в голову, что она может выпрыгнуть из носилок и попытаться убежать. Если бы в первый день ее ноги не были так изранены, то она сделала бы это без малейшего промедления.
      Но теперь она стала мудрее. Хотя сейчас она понимала язык и могла бы быстрее найти дорогу, она также осознавала связанные с побегом опасности. Миклогард состоял не только из роскошных дворцов и позолоченных статуй. Здесь были и публичные дома, где свирепствовала оспа, и полуразвалившиеся лачуги, и одурманенные опиумом воры и убийцы. Город был большим плотоядным зверем, который иногда пожирал свое собственное потомство.
      Она не станет одной из его жертв. Да, она потеряла свободу, но ее перевозили в защищенный гарем – место, куда, по словам Хлои, стремились попасть многие женщины, но которое ей все же казалось тюрьмой. Она посмотрела в открытое небо. Покажутся ли ей враждебными сегодня первые звездочки, после того как тяжелые ворота захлопнутся за ней?
      Ей не пришлось долго об этом размышлять, так как они уже прибыли на место. Носильщики повернули в закрытый портик и прошли через несколько двойных две рей, которые открылись для них словно по волшебству.
      Привратник захлопнул за ними двери с гулким глухим звуком.
      Шелковые тюрьмы все же имели железные решетки.
      – Ну, вот и ты наконец, – Дамиан предупредил, что толстого евнуха, который заведовал гаремом Хабиба ибн Мохаммеда, зовут Публиус. Дамиан считал его очень недалеким. По словам Дамиана, Публиус очень ответственно относился к своим обязанностям, присматривая за женщинами, как курица за цыплятами. Пыхтя от напряжения, он поспешил к носилкам и предложил Валдис свою мясистую руку. – Ну-ка, Валдис, давай посмотрим на тебя.