– А что любишь ты?

– Я не пью молоко. Я предпочитаю виски, – заявил Зак уже из-за двери. Роза на какое-то время потеряла дар речи, но потом громко расхохоталась. Почему двадцатилетняя женщина не может выйти замуж за такого мальчика? У Зака очарования в десять раз больше, чем у его старшего брата. Роза находила этого шельмеца просто восхитительным.

Однако Джордж Рэндолф становился для нее все незнакомее и загадочнее. Он вызывал у нее неведомые ей до этого чувства. С ним ей было спокойно, и рядом с Джорджем она не чувствовала себя одинокой. Но, видно, судьбе так угодно, чтобы ей было так хорошо именно с человеком, который проявляет к ней интереса не больше, чем к прошлогоднему снегу! Ей никак не забыть те минуты в «Бон Тоне», того Джорджа Рэндолфа. Сейчас он потерян для нее, но она должна найти его снова, потому что именно тот незнакомец, покоривший в Остине ее сердце, был тем мужчиной, за которого она вышла бы замуж.

Роза прекрасно помнила, как страдала ее мать, когда отца месяцами не бывало дома, помнила ее слезы, когда она смотрела на фотографию мужа. Отец не приехал даже на ее похороны, и рядом с Розой не было никого, кто разделил бы с ней ее горе, утешил ее. В жизни отца главным была карьера, жена и дочь занимали в ней второстепенное место.

Возможно, Роза слишком любила сказки, но ее мечтой всегда был человек, который бы всегда был рядом с ней, для которого она стала бы смыслом жизни, рядом с которым она была бы в безопасности. Ей казалось, что Джордж – это именно такой мужчина. Сейчас она поняла, что почти влюбилась в него. Но разве можно было устоять перед чарами того Джорджа Рэндолфа, которого она встретила в «Бон Тоне»? Ведь Джордж спас ее, окружил заботой и вниманием, защитил от оскорблений. В тот момент Роза чувствовала, что она что-то собой представляет и что-то значит для него.

Но теперь Джордж стал совсем другим. Может, он только играл роль джентльмена-южанина? Или, возможно, у него были причины притворяться более равнодушным и холодным, нежели он есть на самом деле.

Все в этой семье со странностями. Из того, что Роза уже узнала о братьях, она сделала вывод, что они, наверное, с трудом уживаются друг с другом. Может, тот Джордж в Остине была лишь маска? Нет, первое впечатление не могло ее обмануть. Просто что-то заставляет его отдаляться от Розы. Если она поймет причину того, почему это происходит, тогда, может быть, ей удастся вернуть свою мечту.

А теперь надо заниматься делом: вымыть посуду, убрать кухню, приготовить ужин. Надо поторапливаться, ведь она должна успеть к семи часам. Роза была уверена, что именно к этому времени Джордж и его братья постучат в дверь.

Она не помнила, когда ей доводилось так уставать. Но она не могла не улыбнуться, оглядев итоги своего труда: вся посуда вымыта, вычищена каждая кастрюля, каждый чайник, наведен порядок на плите и в кладовой. И приготовлен обед на семь человек. Жаркое доходило на плите, к его запаху примешивался запах картофеля и моркови, тушившихся в густом соусе. В духовке подрумянивалась выпечка – ее можно будет подать с маслом или подливой. Приготовлен и горох из сада Тайлера, который она собирала сама, так как Тайлер так и не появился, из кладовки извлечены консервированные томаты и персики. На столе расставлены пахта, простокваша, сладкое молоко и сосуд с водой – на случай, если Зак действительно не пьет молоко.

Роза еще раз осмотрела стол. Ей удалось немного отчистить его, но все же еще на нем оставалось несколько жирных пятен и прожженных мест. Роза хотела было застелить стол скатертью, но нигде не смогла ее найти. Рочестерская лампа сияла, проливая янтарный свет по всей комнате.

Было бы еще лучше, если бы у нее хватило времени вымыть окна, постирать и погладить занавески, вымыть стены и пол. Но Роза была довольна и тем, что сделала за этот день. Шесть часов назад, когда она вошла сюда, нельзя было представить, что такое возможно. Услышав топот копыт, Роза взглянула на часы, одну из немногих исправных вещей в этом доме. Кто-то натер до блеска стекло, вычистил циферблат и смазал маслом механизмы. Было без трех минут семь. Протерев окно, Роза выглянула на улицу.

Четверо всадников в сопровождении собак въехали во двор. Очевидно, Джордж был пунктуален.

С ним был Зак, сбежавший из дому из боязни получить работу. Но Роза не видела никого, кто мог быть похожим на тринадцатилетнего Тайлера. Она очень надеялась, что нелюбовь Тайлера к женщинам не помешает ему явиться на ужин.

Роза торопилась завершить свои приготовления. Жаркое она поставит напротив места Джорджа, как раз перед тем, как они войдут в кухню. После молитвы и после овощей Роза подаст печенье, и тем временем его вторую порцию поставит в печь. Зак будет разливать молоко – кажется, он знает пристрастия каждого.

Она попыталась прикинуть, сколько времени у братьев займут приготовления к ужину. Сначала, конечно, они расседлают лошадей. Она не знала, будут ли их кормить или сразу поставят в конюшню. Но в любом случае их надо будет почистить.

Затем нужно время, чтобы умыться и переодеться, это займет минут пятнадцать. От силы полчаса. У нее еще уйма времени.

Но не успела Роза присесть на стул, как дверь в кухню распахнулась и вошла гурьба мужчин, от которых пахло потом и лошадями. У них под ногами вертелись собаки.

– Я говорил, что слышу запах мяса, – проговорил один из светловолосых близнецов и, прежде чем Роза опомнилась, схватил кастрюлю с плиты и поставил ее на стол перед собой. Он стал наполнять свою тарелку одной из чашек, приготовленных Розой для кофе.

– Печенье! – заверещал высокий худосочный юноша. Это был Тайлер. Он моментально выхватил противень из духовки и вывалил его содержимое на середину стола.

Через пару минут все присутствующие – не было только Джорджа – уже расхватывали еду. Тарелки передавались из одного конца стола в другой, каждый при этом кричал, чего хочется ему. Один из близнецов бросил смоченное в подливе печенье костлявой собаке, которая вместе с ним появилась в комнате. Другая собака, не дожидаясь своей очереди, поставила лапы на стол и начала есть из тарелки второго близнеца. Парень весело засмеялся, поставил ее на пол перед собакой, а сам взял чистую тарелку, предназначавшуюся Джорджу.

Никто не обращал внимания на Розу. Волна гнева поднималась в ней, заглушая чувство усталости. Она вскочила и подошла к столу.

– Прекратите немедленно! – закричала она. – Не смейте прикасаться к еде, пока не научитесь вести себя за столом по-человечески!

Глас вопиющего в пустыне.

Роза оттолкнула собаку, собирающуюся поужинать из прибора Джорджа, и с силой стукнула по столу.

– Слушайте, вы! Я не потерплю такого поведения!

Безрезультатно. Лишь один из братьев – светловолосый юноша с удивительно голубыми глазами и одной рукой – обратил внимание на усилия Розы. Его взгляд, казалось, вопрошал, по какому праву она делает им замечания.

Дрожа от ярости и не владея собой, Роза перешла от слов к делу: Взявшись за край стола, девушка приподняла его и перевернула. Жаркое, соус, овощи, печенье – все посыпалось на пол. Пока оторопевшие мужчины смотрели на Розу, собаки набросились на перемешанную еду.

В этот момент вошел Джордж. Только он нашел время, чтобы умыться. Все заорали хором.

– Прекратите! – кричала Роза. Братья не обращали на нее внимания. Собаки продолжали ужинать.

Тогда Роза повернулась, схватила наполненный до краев кофейник и подняла его, словно собираясь облить его содержимым всех присутствующих. Наступила мертвая тишина.

– А теперь слушайте меня, – сказала она, задыхаясь от злости. – Клянусь богом, что никогда не стану больше готовить для вас.

– Сумасшедшая! – заявил один из близнецов. – Джордж, ты не поверишь…

При этих словах Роза вновь подняла кофейник.

– Монти, разве тебя не учили, что нельзя перебивать леди?..

Хотя, вероятно, Джордж решил исключить эмоции из своих отношений с Розой, сейчас она отчетливо видела ярость в его карих глазах. Смог бы он ударить женщину? Его ярость была непритворной и нешуточной.

– Но ты же не позволишь ей…

Джордж сурово глянул на брата.

– Дай ей сказать. Тебя выслушают позже.

Роза не знала, научится ли она когда-нибудь различать Хена и Монти, но сейчас ей не хотелось смотреть на них обоих. Только гнев Джорджа мог обуздать этих парней.

– Расскажи, что случилось, – Джордж, словно рядовому, отдал приказание Розе и ждал его исполнения.

Что ж, приказание будет исполнено. Но едва ли командир будет доволен. Наверное, она ошиблась в характере Джорджа, но больше она не хотела обманываться в нем.

– Меня зовут Роза Торнтон, – заявила Роза после краткой паузы: она хотела совладать с гневом, который мешал ей говорить спокойно и уверенно. – Вчера ваш брат нанял меня на условиях, что я должна буду содержать дом, в котором проживают семеро, – она подыскивала нужное слово, – мужчин.

Взглядом Джордж предотвратил очередной взрыв, но Роза не поняла, кому предназначалось предостережение – ей или его братьям.

– Когда я увидела ваш дом, мне захотелось вернуться в Остин. Но я заключила договор и не собираюсь нарушать его. Однако я отказываюсь иметь дело с людьми, которые не умеют здороваться и при этом как звери набрасываются на еду. По словам вашего брата я сделала вывод, что вас воспитывали как джентльменов, – Роза указала на беспорядок на полу. – Я вижу, что ошибалась.

– Она не может обвинить нас в этом, – обратился Тайлер к Джорджу. – Это она перевернула стол.

«Ненавидящий женщин, – подумала Роза, – но все-таки голод взял верх над его ненавистью».

– Но я не могла по-иному привлечь ваше внимание, – объяснила Роза. – Ничто не могло оторвать вас от еды.

– Что, никто из вас не представился? – спросил Джордж.

Роза видела, что гнев Джорджа слабел. В его глазах появилось что-то другое, но Роза не могла понять, что.

– Я думаю, мы были слишком возбуждены видом и запахом съедобной пищи.

Это произнес Джефф. Тот самый, у которого не было руки и который провел два года в лагере янки. Он не заговорил бы с ней вообще, если бы узнал, что ее отец сражался за Союз.

– Они даже не помолились, – подал голос Зак. Несмотря на свой возраст, он мгновенно смог разобраться в ситуации и занять нужную позицию.

– Да, все это из-за еды, – произнес другой близнец, Хен. Внешне он выглядел спокойнее своих братьев, хотя, вероятно, мог быть опаснее их. Зак говорил, что Хен любит стрелять в людей.

– Но у нее не было никакого права переворачивать стол. Весь ужин съели собаки.

На этот раз Монти, который любит коров. Он: казался более агрессивным, чем Хен, и что можно, сказать в оправдание человеку, который любит: лонгхорнов2, самых необузданных животных из всех божьих тварей?

– Думаю, у тебя была причина пытаться привлечь их внимание столь неудачным способом? – сказал Джордж.

«Поистине соломоново решение – главное, когда мир в семье сохранен, а во всем можно обвинить и меня», – подумала Роза.

– У меня действительно была такая причина, – произнесла она вслух, отбрасывая прочь всякое предубеждение против Джорджа и его семьи. Если ей придется бороться за уважение, то лучше начать прямо сейчас. Они поймут, что с ней надо считаться.

– Работая на вашу семью, я взамен прошу вежливого к себе отношения.

– А именно?

– Я не хочу, чтобы меня игнорировали. Я не буду учить вас, что мне говорить, но, думаю, «здравствуйте» прекрасно подойдет, если в голову больше ничего не приходит. Во-вторых, я хочу, чтобы вы умывались и меняли одежду, когда выходите к столу. Вам нравится свежая и вкусно пахнущая еда. Почему же вы не можете быть такими же?

– Определенно сумасшедшая, – запротестовал Монти. – Я валюсь от усталости, когда возвращаюсь домой. Нет у меня времени умываться и менять рубашку.

– И нет у него чистой рубашки, – добавил Зак вполголоса.

Монти зло посмотрел на брата, но ничего не сказал.

– Еще просьбы?

– Есть. Вы не должны садиться, пока этого не сделаю я. Перед едой – молитва. Только после нее тарелки будут расставлены с правой стороны, чтобы каждый мог легко дотянуться до любого блюда. Вести себя за столом вы должны прилично. Я думаю, вас учили этому. Собак в комнате быть не должно.

– Не собираюсь это все терпеть! – взорвался Монти.

– Я говорил, что не надо привозить женщину, – поддержал его Тайлер. – Я согласен по-прежнему готовить.

– Но мы не согласны это есть, – напомнил ему Джефф.

– Пусть женщина остается, – произнес Монти, – но она не должна здесь командовать.

– У этой женщины есть имя, – процедила Роза сквозь зубы, – и если вы хотите есть за этим столом, то вам придется его запомнить.

– Вы проголосовали за домработницу, – сказал Джордж, – вам и решать.

Роза повернулась к Джорджу.

– Вы голосовали?

– Джордж твердил им, что несет ответственность за всю семью, потому что он самый старший, – объяснил Монти. – Мы с Хеном предложили ему найти кого-нибудь, кто содержал бы дом в чистоте. И тогда пусть на здоровье несет себе ответственность. Мне, конечно, не нравится выслушивать его требования, но договор есть договор!

– Все именно так, – подтвердил Джордж. – А ты согласилась готовить, – на этот раз он обращался к Розе.

– Не соглашусь, если не будут выполняться мои требования. – Взгляд Джорджа заставил ее лишиться присутствия духа. Ей захотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы он посмотрел в другую сторону, но она прекрасно понимала, что, не победив сейчас, она не сможет победить никогда. Кроме того, во взгляде Джорджа уже не было ярости, выражение его лица несколько смягчилось.

– Итак, вежливость, хорошие манеры и умывание перед едой, – подытожил он.

– И собаки – во дворе, – добавила Роза, не удовлетворенная таким кратким обобщением своих требований. Ей хотелось куда большего. Но сейчас, видимо, лучше остановиться на ключевых моментах их сосуществования, а детали она обсудит позже.

– А как насчет сегодняшнего вечера? – задал вопрос Монти. – Я голоден.

Роза хотела возразить, но, взглянув на Джорджа, передумала. Джордж был готов выполнить все ее требования, но взамен он рассчитывал получить ужин.

– Если вы уберете здесь, я подумаю, можно ли будет приготовить что-нибудь за час.

– Мы?! – взбесился Тайлер. – Это ты сбросила еду на пол.

– Не так уж много осталось и убирать, – заметил Хен. – По крайней мере, хоть у собак полные желудки.

– Скорее всего, если мне придется убирать все это, полные желудки будут только у них.

Монти. У него самый скверный характер.

– Не слишком хорошее начало, – произнес Джордж, – но я предлагаю поработать еще раз и постараться забыть о случившемся.

– Я не забуду и не стану убирать за нее, – настаивал Монти.

– Придется сделать и то, и другое, иначе ты останешься без ужина.

Они смотрели друг на друга – двое угрюмых, сильных мужчин. Монти не отвел взгляда, но и не осмелился бросить вызов Джорджу.

– Мы были непростительно грубы, – говорил Джордж, переводя взгляд с одного брата на другого. – И, к сожалению, самым невоспитанным оказался я: как можно было ожидать от вас вежливого обращения с Розой, если я сам даже не представил вам ее?

– Они стали есть до того, как ты вошел в кухню. – Снова Зак. Роза не поняла, оправдывал ли он Джорджа, или, наоборот, обвинял в том, что тот слишком медленно шел к столу.

Джордж проигнорировал замечание брата.

– Это – Роза Торнтон, – начал он, – она из Остина. Роза согласилась быть нашей домохозяйкой. А это Томас Джефферсон Рэндолф, – представил он самого скромного из всех братьев. – Джефф и я вместе воевали в Вирджинии. Мы ничего не знаем о Джеймсе Мэдисоне Рэндолфе. Но едва он вернется, ты его сразу узнаешь. Он что-то среднее между мной и Заком. Близнецы Джеймс Монро Рэндолф и Уильям Генри Гаррисон Рэндолф. Они содержали ранчо во время войны. Парни они немного дикие, но зато никогда не бросят в беде. Вон тот, длиннющий, с кислым выражением лица, – Джон Тайлер Рэндолф. Он не похож ни на кого. И никого не любит. А это – маленький плут, которому кажется, что он все знает о моем характере…

– Я не маленький, – возмутился Зак.

– Заккери Тейлор Рэндолф, самый молодой и последний Рэндолф. Не знаю, что бы делал отец, если бы у него еще родились сыновья. Он назвал нас по именам всех вирджинских президентов.

Роза не решилась засмеяться. Вероятно, бремя президентских имен доставляло немало хлопот юношам, неудивительно, что Хен и Монти называли себя уменьшительными именами.

– Честно говоря, я с нетерпением ждала встречи с вами, – сказала Роза, пытаясь восстановить мир. – Хотите верьте, хотите – нет, но у меня – спокойный и мягкий характер.

Никто не засмеялся, даже не улыбнулся. Молчаливое согласие. Ну что ж, им же надо с чего-то начать,

– Хен, ты и Джефф, поднимите стол и стулья, – приказал Джордж. – Зак и Тайлер, подметите пол. Монти, это сделали твои собаки, так что избавься от них. Я выброшу разбитую посуду. Каждый должен умыться и сменить рубашку, прежде чем вернется сюда. Есть будете так, как вас учили.

– Черта с два! – взорвался Монти. Он заводился так же быстро, как и успокаивался. Выбегая из кухни, он свистнул собакам. Те еще не закончили ужин, но с помощью швабры Тайлер их убедил, что им будет лучше на улице.

– Пол можно не мыть, – Зак поднял ведро, и собирался набрать в него воды. – Все равно запачкают.

– Не запачкают, – ответила Роза. – Все будут чистить обувь, прежде чем войти в дом.

– Ты что, хочешь лишить нас всех прелестей нашей жизни? – спросил Хен.

– А ты бы пришел на обед к своей матери, пропахший лошадьми и оставляя кругом куски грязи?

Хен не ответил, и Роза поняла, что задела его за живое. Его лицо стало непроницаемым. Роза отметила про себя, что не стоит упоминать про покойную миссис Рэндолф, не поговорив прежде о ней с Джорджем.

Джордж собирал осколки чашек и стекла. Роза не могла знать, о чем он сейчас думает, но она чувствовала, что он на ее стороне, потому что она права. На его лице не было выражения ни гнева, ни удовлетворения. Оно не выражало ничего. Неужели Джордж Рэндолф не чувствовал ничего? Но сейчас у Розы не было времени на размышления. Она должна приготовить ужин. О Джордже Вашингтоне Рэндолфе она подумает завтра, и если он – загадка, то ей придется разгадать ее в ближайшем будущем.

Злость Джорджа понемногу проходила. Конечно, он предполагал, что появление Розы не обойдется без скандала, но нельзя было представить себе, что она бросит им вызов в первый же вечер! Ее поведение удивило и разозлило Джорджа. Ее поступки не имели ничего общего с его представлением о том, как должна вести себя порядочная девушка. Он не мог допустить, чтобы с его семьей обращались как с шайкой невоспитанных бандитов. Они – Рэндолфы из Вирджинии и доводятся родственниками губернаторам, министрам, Верховному судье, президенту Соединенных Штатов. И даже Роберту Ли3.

А кто она такая? Дочка офицера – янки, которую Джордж по своей доброте выручил из беды. Если бы он сейчас приказал ей собирать вещи, это пошло бы ей на пользу. Им никогда не будет командовать женщина, нанятая готовить и убирать в доме!

Войдя в комнату, он увидел Розу. Да, эта девушка вела себя как загнанная в угол рысь: она царапалась и набрасывалась на обидчиков. Но в глубине ее глаз таился страх: что скажет, что сделает Джордж, что может произойти, если он выгонит ее… И все-таки она не отступила. Джордж вспомнил ресторан «Бон Тон» и Люка Керни. Роза знала, как с ней должны обходиться, и не соглашалась на меньшее. Джордж Рэндолф вынужден признать достоинство и смелость этой девушки.

Его попытки держаться от Розы на безопасном расстоянии привели к необдуманной грубости с его стороны. Ведь он намеренно опоздал на ужин: Джорджу казалось, что ему будет легче встретиться с Розой, когда братья уже усядутся за стол. Да, он принял неверное решение.

Когда Джордж увидел окруженную братьями Розу, он почувствовал непреодолимое желание защитить ее, закрыть своим телом. Он едва сдерживался, чтобы не обнять ее.

Джордж Рэндолф был поражен тем, что с ним происходит. Ему необходимо время, чтобы взять себя в руки, не позволить чувствам победить разум. Но именно эти попытки обуздать чувства и приводили к неприятностям.

Он должен быть более справедлив по отношению к Розе и к своим братьям и владеть своими эмоциями. Именно таким он был в армии. Но отношения с братьями у Джорджа складывались нелегко. Пожалуй, еще труднее ему будет с Розой. Ведь мужчины, которыми ему приходилось командовать в армии, не имели глаз, как у Розы, никогда не вызывали его благородства своей беспомощностью и, наконец, не возбуждали у Джорджа желания пленительными линиями своего тела.

Выступая в роли миротворца для своих братьев и Розы, он должен был объяснить им, что она испытывает, попав в чужой дом. Братья Рэндолфы по природе добры и отзывчивы. И Джордж был уверен, что, когда они поймут, они изменят к ней отношение.

А пока он поговорит с Розой. Ей не известно, сколько им довелось пережить. И не может быть известно. Трудно даже представить все испытания, выпавшие на их долю. Оторванные от фамильного имения в Вирджинии, они оказались брошенными в чужой мир Южного Техаса, где пришлось жить на ранчо в местности, населенной одними бандитами, где они должны убивать, чтобы остаться в живых. Как объяснить боль детей, на глазах которых умирает мать – нежная и тонкая женщина? Она так и не смогла ни понять, ни полюбить суровую землю Техаса.

Сыновья Уильяма Генри Рэндолфа. Роза не знала, что это служит оправданием почти всему.

Джордж вошел в кухню и закрыл за собой дверь.

– Все готовы, – сообщил он. Роза проверила печенье в духовке.

– Еще не готово. Придется подождать, всего несколько минут.

– Боюсь, ребята огорчатся.

Роза взглянула на Джорджа.

– Сомневаюсь, что их поведение огорчило меня меньше.

– Просто мне не следовало их посылать одних.

– Твои братья достаточно взрослые. Они должны и без твоих подсказок знать, как следует вести себя за столом.

– Все верно. Но парни слишком долго были предоставлены сами себе.

– Это не оправдание.

Хотя Джорджу было все понятно, он рассердился. Джордж не мог себе представить, о чем она думает, готовя второй за этот вечер ужин. За все время Роза не сказала ни слова.

– Может, чем-нибудь помочь? – Джордж не любил сидеть без дела. Даже четыре года войны не научили его терпеливо ждать.

– Нет. Ты ведь платишь мне деньги, чтобы я готовила.

Роза все еще злилась.

– Не совсем так. Ты должна готовить ужин только раз в день.

Роза полила соусом уже второе жаркое за вечер и поставила его перед Джорджем.

– Можешь разлить молоко. Зак рассказал мне, какое молоко пьет каждый из вас.

Джордж наполнил стаканы, наливая молоко из разных кувшинов, и расставил их на столе.

– Они не такие уж и плохие, мои братья, – сказал он. – Даже в лучших условиях ребята такого возраста не жалуют дисциплину.

– Я не знаю, – ответила Роза, доставая печенье из духовки. – Сыновья Робинсонов были намного младше.

– Надеюсь, наша семья постепенно тоже привыкнет к дисциплине.

– Мне бы этого хотелось.

Роза не отступала. Она была готова к борьбе, и Джордж не винил ее за это.

Роза поставила на стол масло, смахнула муху, проявлявшую неуместный интерес к жаркому, выпрямилась, одернула платье и поправила выбившуюся из прически прядь волос.

– Все готово. Можешь звать братьев.