Семь невест (№1) - Роза

– Но я один знаю, где их гнезда! – ответил Зак не без гордости в голосе.

– Я тоже могу поискать.

– Девушка там не пройдет, ты можешь испачкаться.

– Это не важно.

– Думаю, что для тебя это важно. Девчонки не любят грязь больше всего на свете!

– Что ж, я надеюсь узнать, где искать яйца, до того, как ты отправишься в Новый Орлеан.

– Ты же попросила Джорджа построить курятник. Там будет легко найти!

– Зак, тебе лучше поскорее принести яйца, пока я не забыла, для чего они мне нужны.

– Нет, ты ничего не забываешь, – сказал Зак. – Просто ты стараешься отвлечь меня от того, что все указывают мне, что нужно делать, потому что я маленький! И Джордж тоже.

– Но ведь это совсем неплохо, да?

– Наверное. Но я не нуждаюсь в том, чтобы меня слишком опекали. Собираюсь сказать об этом Джорджу.

– На твоем месте я не стала бы делать этого.

– Почему?

– Потому что старшим братьям всегда нравится заботиться о младших. Ты лишишь его большого удовольствия, если запретишь заботиться о тебе.

– Но ведь этого не делают ни Монти, ни Хен. И Джефф.

– Естественно. Это старшие братья всегда защищают младших, а средние всегда мучают их! Так записано в книге старших братьев, которую они дарят маленьким мальчикам при их рождении.

– Я не получал никакой книги!

– Самые младшие братья ее не получают.

– Я считаю, что это ужасно.

– Девочкам тоже не дают.

– И это ужасно.

– Я думаю так же, но так уж заведено! А сейчас я буду помогать Джорджу, а тебе лучше пойти поискать яйца. Держу пари, что я разделаю индеек быстрее, чем ты их принесешь!

– Ты проиграешь! – воскликнул Зак, выбегая из комнаты.

– Разбойник, – сказала Роза Джорджу, выходя из дома.

– Он единственный, кого не испортили ни наш отец, ни война. Во всяком случае, мне кажется, что он неиспорчен!

– Я не понимаю, – сказала Роза.

– Это не имеет значения. Вода нагрелась. Дай-ка мне одну из этих птиц!

– А часто ребята приносят домой дичь? – спросила Роза, снимая индеек с гвоздя, внимательно осматривая их и взвешивая на руке.

– Когда как. Это, зависело от того, что в силах сделать с этим мясом Тайлер. Если хочешь, мы будем приносить больше.

– Это помогло бы внести разнообразие в надоевшие бекон и говядину!

Джордж опустил индейку в котел с горячей водой и затем передал ее Розе. Вторую птицу он, вытащив из котла, тотчас стал сам ощипывать.

– Из тех перьев, что на крыльях и на хвосте, я хочу сделать несколько подушек, – поделилась Роза с Джорджем.

– Ты всегда так практически мыслишь? – спросил он.

– Именно за это ты мне платишь.

– Я считал женщин мечтательными…

– Некоторые – наверное. А я не люблю мечтать о том, чего у меня никогда не будет. Это раздражает.

– Разве тебе не хочется иногда помечтать, назло тому, что есть?

– Конечно, – ответила Роза и более энергично, чем это требовалось, бросила горсть сырых перьев в корзину. – Но когда это случается, я заставляю себя отвлекаться, чтобы позабыть о своих мечтах!

– Сколько тебе лет, Роза?

– Ты не спрашивал об этом, когда нанимал меня. Почему тебе интересно знать это сейчас?

– Думаю, это любопытство. Наверное, тебе лет двадцать, именно в этом возрасте обычно предаются мечтам. И ты достаточно красива, чтобы надеяться на их осуществление!

Роза принялась ощипывать крыло. Перья поддавались с трудом, и ей приходилось отрывать их по одному, что требовало усилий.

– Я мечтала раньше, – призналась она, – до войны. Кругом тогда были мужчины, такие красивые в своей форме, что не мечтать об одном из них было невозможно. Но этому пришел конец, когда мой отец принял решение воевать в армии Союза.

Роза вспомнила с мучительной точностью, что творилось в ее душе, когда отец сообщил ей об этом. Ее мир был разрушен. Роза уважала верность отца той армии, которая сделала его офицером, как и его уверенность в том, что Союз никогда не будет разделен. Но он как будто не понимал, что его решение сделает Розу чужой для тех людей, с которыми она выросла.

Вообще, отец никогда не понимал ее чувств к Техасу. Наверное, он слишком был предан Новой Англии. Он был уверен, что после войны все устроится. Но теперь он не видел, что случилось, и не мог изменить этого. Его уже никогда не будет рядом.

– Но вскоре добрые люди Остина дали мне понять, что мечтать о них, как и об их сыновьях, не имеет никакого смысла.

Роза закончила ощипывать индейку и начала опаливать ее над огнем, держа за шею и лапы. Затем она опустила ее в ведро с чистой водой и принялась скоблить шкуру.

– Со временем, когда мое положение еще ухудшилось, по ночам стали сниться кошмары, в которых со мной происходили ужасные вещи.

– А ты никогда не представляла себе молодого солдата, который спасает тебя?

– Я, конечно, об этом мечтала. Мама однажды прочитала мне историю об английском рыцаре, спасшем принцессу. Я знаю, что это всего лишь сказка, но в тяжелую минуту я представляю себе, что этот рыцарь придет и спасет меня. – Роза перестала работать и посмотрела на Джорджа. – Того рыцаря звали Святой Георгий. Представь себе, какой шок я испытала, узнав, что тебя зовут Джордж, после того, как ты спас меня от Люка!

Джордж засмеялся.

– Святой Георгий, спасающий Принцессу Розу.

Роза засмеялась, немного смутившись.

– Что-то в этом духе.

Джордж подал ей общипанную индейку. Опустив последнюю птицу в горячую воду, он принялся общипывать ее.

– Ты пошла на эту работу, чтобы уехать из Остина?

– Да, – ответила Роза. Она не могла признаться, что это только лишь одна из причин.

– Тебя не волновало, что может здесь ожидать? Я говорил, что нас семеро…

– Я знала, что ты защитишь меня.

– Откуда ты могла это знать?

– Я была в этом уверена с той самой минуты, как ты вошел в «Бон Тон».

– Но почему? – спросил Джордж, удивленный тем, что кто-то смог узнать о нем почти все, только лишь взглянув на него один раз.

– Я не знаю, но женщина всегда может почувствовать…

Джорджу отнюдь не понравилось, что он, оказывается, такой прозрачный. То, что другие люди так легко могут разгадать тебя, делает тебя слишком беззащитным перед ними. У Джорджа тоже было много секретов, которые вовсе не обязательно было кому-то знать!

– А что еще чувствуют женщины?

– Они всегда чувствуют, когда лучше замолчать, – сказала Роза с улыбкой. – Я только что сказала Заку, что девочки при рождении не получают книгу. Но на самом деле это не так. Девочки получают книгу о мальчиках. И на ее первой странице написано, что никогда не стоит говорить всего, что знаешь. Дай, пожалуйста, последнюю индейку! Надо их вымыть, а то я не успею сделать начинку до того, как вернется Зак. А уж он мне этого никогда не забудет!

– Тебе не стоит уделять ему столько внимания, ведь иногда он бывает просто невыносим! – заметил Джордж.

– Меня это не тяготит. И еще, он веселит меня. С ним я отдыхаю от всей этой нервотрепки.

Роза не собиралась говорить об этом, она уже пообещала себе, что не будет ничего критиковать.

– Извини, мы, наверное, этого не замечаем. Надо было знать нашего отца, чтобы понять… Монти совсем не такой плохой.

Розу словно выпороли.

Для Джорджа это был один из самых трудных дней. Пока Роза разделывала индеек, готовила потроха для соуса, делала начинку, они с Заком выбивали одеяла, убирали и мыли пол в спальне. Потом он подыскивал и расчищал место для курятника. Джордж вбил в землю четыре столба, образовавшие углы курятника, затем срубил несколько деревцев на берегу ручья, ободрал их стволы и сделал насесты. Вооружившись карандашом, он набросал план и подсчитал, сколько материала ему потребуется, чтобы сделать стены и крышу.

Позднее они вместе с Розой обошли дом вокруг на расстоянии мили, чтобы найти для огорода место получше. Огород Тайлера находился на вершине холма, что предохраняло от наводнения. Но земля там была тяжелой и сухой и посевы были открыты ветрам. Роза хотела расположить свой огород на плодородной почве возле ручья.

Они вышли к могиле миссис Рэндолф, что была в небольшой дубраве, сразу за колодцем. На камне, которым отмечено ее последнее пристанище, были высечены дата смерти и имя.

– Хочу перевезти ее в Вирджинию, – сказал Джордж. – Мне кажется, что мама утратила желание жить, переехав сюда.

Розе было непонятно, как женщина, родившая на свет таких сильных, энергичных сыновей, могла потерять интерес к жизни. Роза пожертвовала бы всем, лишь бы у нее были такие дети! Она боролась бы до последнего вздоха, лишь бы увидеть то, как ее малыши стали мужчинами. Но она не могла судить миссис Рэндолф, ведь она так мало знала об этой семье. Роза вспомнила спальню миссис Рэндолф и ее стены, оклеенные обоями. Наверное, это сделали ее сыновья. Сделали для своей матери.

Более часа Роза и Джордж говорили о проблемах огорода: что надо сажать, сколько сделать грядок; сколько потребуется семян.

Близился вечер. Простыни высохли, и Джордж занес матрацы в дом, чтобы Роза могла застелить кровати. Пока Зак во второй раз отыскивал яйца, Джордж попытался подоить корову. Возможно, корова и не стала бы возражать против неловкости Монти, но вот Джордж оказался ей явно не по душе! И Зак сам подоил корову, пока старший Рэндолф колол дрова.

– Скорее всего, отправившись с ребятами, я устал бы меньше, – сказал Джордж, опускаясь на стул. Роза готовила ужин. Джордж не был голоден, но запах жареной индейки мог бы поднять даже мертвого.

– Есть еще много дел, с которыми мне не справиться одной, – сообщила Роза.

– Составь им список, и мы все сделаем, – ответил Джордж без особого энтузиазма.

Ему сейчас не хотелось думать о работе, он думал о Розе. Многие годы уже он не проводил с женщинами больше времени, чем несколько минут. Он не помнил, что испытывал с ними тогда, но он был абсолютно уверен, что в этом не было ничего похожего на чувство, испытываемое им, когда он оставался наедине с Розой. Это не благородный порыв защищать ее от бандитов и воров. Ему хотелось отнести ее на кровать и заниматься с ней любовью, пока он не утолит свой голод, не насытится ею и не будет уверен в том, что больше никогда так страстно не пожелает женщину!

Но он и не мог в то же время позволить Розе удержать его возле себя. Он не хотел быть связанным ни с кем. Ему хотелось делать то, что ему хочется, идти туда, куда вздумается, быть таким, каким ему нравится быть. Никаких цепей! Он не хочет испытать те разочарования, которые пришлось пережить его отцу. Да, Уильям Генри Рэндолф был слабым и эгоистичным человеком. Но Джордж был свидетелем, как нескончаемый поток из «ты должен» и «ты обязан» изнурил его. И отец перестал контролировать себя, потеряв чувство собственного достоинства, перестав себя уважать!

Джордж был сыном своего отца. Еще до войны он понял, что подвержен тем же слабостям. Но он поклялся, что не повторит ошибок отца. Зная, что придется отказаться от многого, он также знал, что мужчина должен быть честен перед самим собой.

Ребята не стоят на его пути, по крайней мере, будут стоять не долго. Все дело было в Розе. Именно в ней таилась опасность! С ней ему надо быть настороже.

Что делало ее такой привлекательной? Ее волосы подобраны наверх, над бровями выступила испарина, коричневое платье свободного покроя позволяет рассмотреть только кончики пальцев на ногах и руках. Все остальное надежно скрыто этим балахоном. Но почему Роза так восхитительна?

Стоя спиной к нему, Роза всецело была поглощена приготовлением ужина. И все же Джорджу не хотелось уходить. Он даже предложил накрыть стол, хотя не имел понятия, как это делается! Весь его опыт в этом деле ограничивался умением разливать молоко.

Глава 7

– Пусть Зак отдохнет, а то я его замучил за сегодняшний день. Он заслужил! Пусть немного поиграет.

Это было сказано Джорджем, чтобы остаться с ней наедине. Он обнаружил, что, несмотря на старое коричневое платье, надетое на ней, женская спина способна быть очень сексуальной. Высокий кружевной воротник закрывай почти весь затылок, так что ему была видна лишь узкая полоска белой кожи с. выбившимися из прически волосами. Джордж заметил только сейчас, что у нее отличная фигура, этого не могло скрыть даже ее платье! К тому же она красива. Даже более, чем красива. Джордж не часто говорил о женщинах и теперь не мог подобрать подходящего слова.

– Переверни чашки и стаканы!

– А что делать с вилками и ножами?

– Надо сначала положить на стол салфетки.

Открыв ящик комода, она достала оттуда аккуратно выстиранные, выглаженные и сложенные салфетки.

– Парни не знают, что с ними делать! Сомневаюсь, что Зак видел когда-нибудь хоть одну салфетку!

– Значит, его время пришло.

Соблазнительная. Пикантная. Да, именно эти слова подходили. Не только красивая, но и соблазнительная! Ее живость и очарование пленяли больше, чем красота. Нет, Джордж не был противником красоты. Но еще до войны ему довелось убедиться, что искусственная, застывшая красота, безжизненная красивость притягивают взгляд только на одно мгновение. Мебель и ковры тоже могут быть красивыми, но на них уже не посмотришь второй раз, а на соблазнительную, пикантную женщину вы будете оборачиваться еще и еще, вам захочется с ней поговорить, чтобы запомнить ее!

– Наверное, ты считаешь, что домработнице не должно быть дела до салфеток и хороших манер? – спросила его Роза.

– Наоборот, я считаю, что все это очень хорошо. Ведь парни должны все-таки научиться вести себя. Когда-нибудь их жены будут тебе благодарны!

– Я не думаю, что дождусь того времени, когда они поженятся, – ответила Роза.

Слова Розы словно перевернули в нем что-то. Еще пять дней назад он и не подозревал о существовании этой девушки, а теперь он просто не мог себе представить, что ее пребывание в их доме может когда-то закончиться!

– Тебе придется остаться здесь навсегда, чтобы сделать из Тайлера и Зака настоящих джентльменов…

– Ну, у Зака все будет отлично! – с этими словами Роза открыла духовку и проверила, как готовятся индейки. – Он достаточно умен и обаятелен, чтобы справиться с этим самому. О Тайлере я ничего не знаю, он держится от меня на расстоянии. Но мне кажется, что ему ни до кого нет дела и все равно, что о нем думают!

– Что ж, достаточно справедливая оценка характеров ребят. А что ты скажешь о Джеффе и близнецах?

Розе пришлось снова нарушить данное себе обещание.

– Я уже и так достаточно сказала, – ответила она. Девушка пыталась вытащить противень из духовки, он обжигал ей руки и был таким же тяжелым, как и холодный.

– Давай я помогу тебе, – предложил Джордж. Но, пытаясь сделать это, он увидел, что ему не за что взяться в приходится тоже взяться за ручку, причем накрыв ладонями руки Розы.

– Я не могу отпустить, – проговорила она.

«Я тоже», – подумал Джордж.

Руки его не слушались, но здравый смысл предупреждал его, что, продолжая так стоять, они могут уронить индейку и обольются подливой.

Джордж усилием воли заставил себя подумать о противне и хотя бы на минуту забыть о Розе, чтобы взять его.

– Я держу, можешь отнимать руки.

– Нельзя ставить противень на стол, – крикнула ему Роза, увидев, что он собирается сделать это. – Поставь на плиту! Я выложу индейку на большое блюдо.

Джордж помог ей. Когда они выкладывали птицу на тарелку, их локти и бедра соприкасались, и Джордж всеми силами сдерживался, чтобы не уронить ее и не обнять Розу. Ему никогда в жизни не случалось еще испытывать настолько сильного всепоглощающего неконтролируемого влечения. Оно, словно какая-то могучая сила, во много раз сильнее его, владело им безраздельно. Ему с трудом удалось вытащить другую индейку и тоже переложить ее на блюдо.

Он внимательно посмотрел на Розу, зная, что их близость действует на нее так же. Роза казалась ошеломленной, даже испуганной, она стояла неподвижно, как будто не могла пошевельнуться.

Словно в состоянии гипноза, Джордж протянул руку и дотронулся до ее щеки. Щека была мягкой и теплой. Джорджу хотелось еще и еще трогать ее тело, впитывать ее всю пальцами, но его руки не двигались и он оставался на месте.

– Мне кажется, я слышу братьев, – скорее выдохнула, чем произнесла Роза, не двигаясь тоже и не сводя глаз с Джорджа.

Услышав топот копыт, Джордж вышел из своего транса так же быстро, как если бы гипнотизер хлопнул в ладоши.

– Тебе лучше быть готовой, Монти может расседлать лошадь быстрее, чем ты очистишь одну семечку!

– Но ему еще надо умыться и переодеться, – возразила Роза, пытаясь выйти из оцепенения.

Но не успел Джордж поставить вторую индейку на стол, как в кухню ворвался Монти, не умытый и не переодетый. Видя его спешку, Джордж удивился, как это он прямо на лошади не въехал туда.

– Клянусь, я за милю отсюда почувствовал запах индейки, – с такими словами он направился к ближнему блюду.

– Надо умыться, и тогда будешь есть, сколько захочешь! – Роза произносила эти слова со странным чувством, так как они не имели ничего общего с теми мыслями и чувствами, которые переполняли ее.

– Ты считаешь, что я могу уйти от этого запаха, который держит меня, как веревка теленка?

– Я тоже хочу, чтобы ты умылся и переоделся перед обедом.

Как это Джорджу удалось так быстро прийти в себя? Роза еще чувствовала себя ошеломленной.

– И лошадь твоя, наверное, не отказалась бы, чтобы ты расседлал ее и поставил в загон, – добавил Джордж.

– Ну только один кусочек!

– Нет.

А может, это только она была по-настоящему взволнована? Наверное, так с ним было каждый раз, когда он оставался наедине с женщиной… И, скорее всего, возражения против этого встречались редко!

– Но я не могу и с места сдвинуться!

– Видно, я обманула твоего брата, сказав, что это Зак чертовски очарователен, – отозвалась Роза. – Пожалуй, что у тебя очарования больше в два раза!

Говорят тебе, не возлагай на все это никаких надежд! И не верь своим дурацким снам. Ведь для него это минутное увлечение, и не более!

Роза с трудом скрывала свое разочарование, отрезая большим острым ножом кусочек от золотистой грудки индейки. По ее пальцам стекал сок.

– На вот, – протянула она дымящееся мясо Монти. – Но больше – ни кусочка, пока не умоешься и ни переоденешься!

Только Монти вышел из кухни, как вбежал Зак.

– Почему ты дала Монти кусок индейки? Это не честно!

Невозможно было предаваться своим невеселым мыслям в этой семье, она просто увлекала ее неудержимым потоком энергии!

– Может быть, это и не честно, – улыбнулась Роза, почувствовав, как к ней возвращается самообладание и хорошее настроение, – но эту индейку застрелил Монти…

– А я зато принес яйца для начинки! – настаивал Зак.

– Хорошо, ты получишь еду в первую очередь. Вот, я поставлю блюдо прямо перед тобой.

Зак плюхнулся на стул.

– А ты умылся?

– Ага! Хен даже сказал, что не узнает меня, такой я чистый!

– А как насчет того, чтобы разлить молоко?

Зак, ворча, поднялся.

– Маленьким приходится делать все. Но я, конечно, не стану делаю этого, когда уеду в Новый Орлеан!

– Не стану делать, – поправил его Джордж, – и, насколько мне известно, ты пока туда не уезжаешь!

– Молоко может разлить Джордж, – предложил мальчик. – Он знает, кто что любит…

– Джордж будет разрезать индейку, пока Монти не разорвал ее на куски, – ответила Роза тоном, не терпящим возражений. – Принимайся-ка за молоко!

Зак состроил гримасу, но молоко разлил очень быстро. Ему хотелось занять свое место, пока еще кто-нибудь не пришел.

Словно шахтеры, вырвавшиеся из шахты по сигналу об окончании работы, остальные Рэндолфы появились на кухне. Но спокойное «добрый вечер» Розы несколько охладило их пыл. Еще больше его охладил вид белоснежных салфеток на своих тарелках. Джефф посмотрел на Розу, потом на Джорджа и – снова на Розу.

– Салфетки нужно положить на колени, – выдал Зак только что приобретенную новую информацию. – Это поможет вам не запачкать одежду, если уронишь пищу.

– Если уроните, – поправила Роза.

– Они-то обязательно уронят! – не хотел угомониться Зак.

– Пошевеливайтесь и передайте мне индейку, – распорядился Монти. – Я уже готов.

– Всю не надо подавать, – сказала Роза. – Она слишком большая. Скажи Джорджу, какой кусок на тебя смотрит, и он отрежет тебе.

– Я подстрелил трех индеек, и на каждых двоих человек выходит по одной!

– Джордж разрежет, – повторила Роза, – и мы тебе передадим.

Монти сначала хотел возразить, но огромный кусок грудинки, переданный ему, сразу вернул ему хорошее расположение духа.

– Я хочу ножку, – напомнил брату Зак.

– Зачем ты приготовила все три? – спросил Джефф.

– Они могут испортиться, – Роза была слегка раздражена тем, что Джефф допрашивает ее.

– Что мы будем с ними делать?!

– Мы их съедим! У нас будет порционная индейка, индейка с рисом под соусом, рагу… Пока не съедим все.

– А потом я добуду еще трех, и мы начнем все сначала! – воскликнул Монти.

– Я не слишком люблю индейку, – ответил Джефф.

– Что ж, тогда придется скормить ее собакам, – отреагировала Роза достаточно резко, и Джордж взглянул на брата. Быть может, младшие и не поняли смысл этого взгляда, но Розе и Джеффу он был понятен. Джефф сосредоточенно занялся ужином.

– Надо съездить в город за припасами, – заявил Джордж. – Хочет кто-нибудь?

– Должна поехать Роза, – заметил Хен, – она знает, что нужно.

– Но у меня слишком много работы, – ответила Роза, – и я просто не могу потратить несколько дней на поездку в город. Лучше я составлю список.

Ей не хотелось говорить, что не поедет в Остин, пока что-нибудь не вынудит ее сделать это. Когда придет время ежеквартального отпуска, она попросит Джорджа отвезти ее в Сан-Антонио.

– Надо купить лес и гвозди для постройки курятника, – сказал Джордж, – а также продукты на месяц.

– И еще – нам нужна коптильня, если мы будем заготавливать собственное мясо! – напомнила ему Роза.

– И семена, – сказал Зак с полным ртом. – Роза заведет сад, в котором будет расти все на свете!

– Ты должен послать Тайлера, – посоветовал Хен. – Он никудышный повар, но строить умеет лучше всех. Он разберется со всеми строительными делами!

– Отлично. Но ему нельзя ехать одному!

– Не смотри на меня, – сказал Монти. – Я ничего не забыл в Остине.

– И я тоже, – добавил Хен.

– Остаешься ты, Джефф!

– Ты считаешь меня годным только управлять телегой?

Роза не знала, что на нее нашло. Возможно, это недавний случай с Джорджем так завел ее, что она забыла о данном себе обещании, а может, и то, что Джефф так допытывался об индейках, вывело ее из себя более, чем ей казалось.

– Ты что, хочешь, чтобы Джордж послал не того, кого нужно, только потому, что ты слишком носишься со своей рукой?

В комнате воцарилась тишина. Все застыли на своих местах, и Джордж, потрясенный, не отрывал от нее взгляда.

– Ведь даже мне и то понятно, что ты больше всех подходишь для этой поездки! – продолжала Роза.

Она заметила взгляд Джорджа, но останавливаться было уже поздно.

– Монти не умеет ни с кем разговаривать, кроме коров, Хен обязательно найдет, кого ему захочется подстрелить. Остается Джордж. Но ты ведь знаешь, что он единственный, кто заставит работать сообща эту банду упрямцев, скандалистов и тупиц!

Тут на лице Монти появилась лукавая ухмылка.

– А что, мы тебе очень нравимся, да?

– Не имеет значения, насколько вы мне нравитесь. Я говорю о том, как обстоят дела! И о твоей руке, – обратилась она снова к Джеффу. – Если ты по-прежнему будешь связывать все сказанное тебе с твоей рукой, вся твоя жизнь пойдет наперекосяк! Почему ты не веришь Джорджу, как и всем остальным, что они больше думают о тебе, чем о твоей руке!

Ладно, пускай Джефф никогда не станет к ней нормально относиться. В конце концов, он ее не волновал. Джордж смотрел на нее так, словно хотел задушить! Роза знала, что не должна была всего этого говорить Джеффу. Даже Хен и Монти, которые, глядя на него, готовы были испепелить его взглядами, обращались с ним осторожно.

– Я ведь не приказываю тебе ничего, – спокойный голос Джорджа, когда он обратился к Джеффу, разрядил обстановку. – Я только спросил, не хочешь ли ты поехать!

Джефф не обратил внимания на Розу.

– Ты должен ехать, – сказал он Джорджу.

– Мне кажется, ты не против отвлечься, встретиться с людьми, может быть, купить себе что-нибудь…

– У нас хватит денег?

– Пока есть. Когда будешь в городе, – Джордж говорил уже о поездке Джеффа как о деле решенном, – поспрашивай о породистом скоте. Бык улучшит нам породу только через несколько лет, а мы могли бы сделать это быстрее, купив двадцать-тридцать хороших телок!

– Вам нужен племенной скот? – спросила Роза.

Джефф глянул на нее так, словно она вмешивается не в свое дело, но Джордж с готовностью ответил:

– Да, об этом мы и говорили.

– Я слыхала, что этим занимается Ричард Кинг. Не знаю, продаст ли он вам скот, но, думаю, он может сказать, у кого его купить.

– А где он живет?

– Где-то южнее Корпус Кристи.

– Откуда тебе все известно? – задал вопрос Джефф, в его голосе слышалось сомнение в верности информации Розы.

– Просто в ресторане люди не обращают внимания на тех, кто их обслуживает, и говорят обо всем.

– Вот, попытайся выяснить об этом Кинге, – сказал Джеффу Джордж. – Мы могли бы продать наших кастрированных быков и достать денег!

– Когда я должен ехать?

– Завтра.

– Но у нас нет ни мула, ни повозки, чтобы все привезти!

– Можешь купить это в городе.

– И сарая, чтобы поставить мула, тоже нет.

– Рано или поздно нам придется строить сарай для быка. Он слишком дорого стоит, чтобы оставлять его на улице!

– Что-то вдруг мы начали что-то строить, покупать… – отозвался Джефф, глядя на Розу. Было ясно, что в этом он обвиняет Розу.

– Это вполне естественно, если учесть то, что за последние пять лет здесь абсолютно ничего не делалось, – Джордж понемногу начинал терять терпение. – Сегодня моя очередь дежурить. Кто-нибудь хочет дичи?

– Оленина не помешала бы, – предложил Тайлер. – Хен сказал, что неподалеку видел много оленей, которые ели нашу траву.

– Только не убивай их до рассвета, – предупредил Хен. – А то если застрелишь оленя вечером, то к полуночи вокруг соберется несколько пантер на запах свежатины!

Розу передернуло.

– Ты ничего не говорил мне о пантерах, – посмотрела она на Джорджа укоризненно.

– Они не подойдут к дому, их не подпустят собаки.

– Может, Джордж возьмет с собой одну из собак? – спросила она, расстроившись от мысли, что ему придется ночевать в окружении пантер.

– Это мои собаки, – ответил Монти, – и они не подпускают к себе никого, разве что Хена иногда!

– Может, ты купишь еще и собаку?.. – обратилась она к Джеффу.

– Мне не нужна собака. О приближении пантеры меня известит моя лошадь, – сказал Джордж, немного растроганный заботой Розы о его безопасности.

Роза никогда не видела такой лошади. Что-то надо делать с этими бандитами, скотокрадами и пантерами, желательно бы разделаться со всеми ими одновременно! Это безобразие, что они терроризируют людей ночью, когда они беззащитны!

– Ты должен чувствовать, каким боком к тебе повернется теленок, – говорил Заку Джордж. – Он не будет стоять спокойно, пока ты набрасываешь на него веревку!

– Все равно, – ответил Зак с презрением к самому себе в голосе. – Никто никогда не разрешит мне заарканить даже старую клячу!

Роза наблюдала, как Джордж учит Зака ездить верхом и забрасывать лассо. Но это выходило у него без особого успеха: Зак больше хотел скорее начать ездить, чем учиться, как это делается.

– Если не будешь следить за своей грамматикой, то заставлю тебя сидеть дома и заниматься с Розой!

– Я – уже… Я занимался с ней целую неделю, – ответил Зак. – Я больше не можу!

Джордж строго взглянул на малыша.

– Не могу, – поправился Зак.

– Ты не научишься правильно набрасывать лассо, пока не станешь ездить верхом настолько хорошо, чтобы не смотреть ни на что, кроме теленка, которого нужно заарканить. Я не разрешу тебе выезжать в стадо, пока не увижу, что ты хорошо держишься в седле.

– Я сижу как приклеенный, – заверил его Зак.

– Ну что ж, может, завтра возьму тебя с собой и проверю это.

– Обещаешь? – спросил Зак со скептицизмом, свойственным детям, которым много обещают, часто не выполняя эти обещания.

– Обещаю, если ты сделаешь все, что тебе поручено, и Роза будет тобой довольна.

– Роза мне нравится, – сказал Зак. – Это Тайлер и Джефф виноваты во всем.

Джордж был смущен: ему не хотелось, чтобы Роза услышала это.

– Они исправятся, – заверил он Зака.

– Джефф просто злой, я его не люблю!

– Думаю, это не так.

– Это именно так. Он придирается ко мне, к Монти… И к тебе тоже!

– Джефф не злой. Он просто несчастный. Трудно ведь смириться, что у тебя только одна рука!

– Мне тоже трудно смириться с тем, что я самый маленький и все указывают, что мне делать, – спорил Зак. – Но я ведь не говорю из-за этого никому гадостей!

– Говоришь, маленький плутишка! – сказал Джордж, подхватывая мальчика и усаживая его к себе на плечи. – Тебе не нравится ни одна работа, которую тебе дают.

– Ну, на самом деле я так не думаю!

– И Джефф точно так же!