Хэм первым нарушил долгое молчание:
      – Ага, похоже, мне лучше уйти.
      Подняв с земли удочку, он бросил на Итэна из-под нахмуренных бровей предостерегающий взгляд.
      – Слушай, парень, какая бы ни стряслась беда…
      – Не беспокойся. Я справлюсь, – прервал его Итэн, продолжая холодно смотреть на Джози.
      – Ну… в общем, полегче, сынок. Помнишь, я учил тебя, что дикие лошади требуют мягкого обращения?
      Итэн ничего не ответил, и Хэм пошел прочь, напоследок ободряюще кивнув Джози. Шелест травы вскоре смолк, и старик исчез в зарослях папоротника.
      Дикарка. Какое точное слово, подумал Итэн, не сводя глаз с прекрасного создания, стоявшего перед ним.
      Буйные кудри Джози, разметавшиеся по плечам, отливали золотом. Как страстно ему хотелось коснуться их, зарыться в них лицом! То ли ангел, то ли чертенок, она стояла стройная, как тростинка, вызывающе сверкая глазами. Они блестели ярче сапфиров, но Итэна завораживал не только цвет, но и глубина таящихся в них чувств. Как бы Джози ни старалась скрыть свои мысли, они отражались в ее глазах словно в зеркале. И сейчас Итэн ясно видел, что она встревожена, огорчена и чувствует себя виноватой.
      В таком смятении Джози пребывала только в день их первой встречи в Абилене. Тогда он пожалел ее и отпустил. И она отблагодарила его, вторично обчистив карманы, напомнил себе Итэн.
      «Не вздумай снова попасться в ее сети! А это так легко – стоит посмотреть на эти огромные испуганные глаза и дрожащие губы».
      – Ну-ка, сознавайся! Что случилось?
      – Тебе это не понравится.
      Усилием воли Джози заставила себя держаться спокойно под пристальным взглядом Итэна.
      Ей хотелось солгать, придумать какую-нибудь правдоподобную историю и избежать его гнева. Она научилась этому в детстве. Ложь была противна ее прямой и честной натуре, но подчас помогала выжить. На этот раз Джози преодолела искушение, ибо понимала, что от расплаты ей не уйти. Итэн все равно очень скоро узнает о ее проступке.
      Джози казалось, что она в ловушке, хотя Итэн и пальцем к ней не прикоснулся. Они были совсем одни на этой залитой солнцем лужайке. Тишину нарушало только щебетание птиц. Стоунклиф-Парк, дом, конюшни, слуги – все осталось позади. Их окружали старые деревья, холмы и дикие цветы. И рядом стоял Итэн прекрасный, как падший ангел.
      – Если дело обстоит так плохо, лучше покончить с этим поскорее.
      – Ты рассердишься. – Глаза Джози вспыхнули. – Я совсем не хотела этого, но эта дрянь сама напросилась. И теперь весь Лондон узнает, что я не знатная дама, что я груба и не умею вести себя, как подобает истинной леди.
      – Не увиливай, любовь моя. Говори же скорей.
      Итэн произнес эти слова холодно и как бы мимоходом, но у Джози зарделись от них щеки. Итэн издевался над ней. При чем тут любовь? Она подняла голову, смело встретив его взгляд.
      Ястребиные глаза Итэна, окаймленные черными дугами бровей, казалось, пронзали Джози насквозь. Словно чья-то невидимая рука сжала ей горло, мешая дышать. И это обычно происходило тогда, когда Итэн стоял рядом с ней.
      Надо признаться во всем – и дело с концом!
      – Я оскорбила Розамунд Креншоу.
      К удивлению Джози, с лица Итэна исчезло напряжение. Он явно обрадовался.
      – Всего лишь? Думаю, она это заслужила. Джози чуть не улыбнулась. Только в ее присутствии он разговаривал как американец с Дикого Запада, и это как-то сближало их. Но последнее время Итэн превратился в истого англичанина – надменного, щегольски одетого аристократа. Конечно, тот случай, когда он задал трепку Оливеру Уинтропу, и вчерашняя схватка с бандитами не в счет.
      Джози невольно улыбнулась:
      – По-моему, так оно и есть. Ты бы видел, как гадко она обращалась с мисс Перри. Командовала, угрожала рассказать своей мамочке, что компаньонка больше внимания уделяла полковнику Хэмрингу и мне, а не ей. А потом стала попрекать бедняжку: дескать, она всем обязана щедрости миссис Креншоу. Только благодаря их семье у мисс Перри есть крыша над головой, еда и одежда, – взахлеб рассказывала Джози. – Я-то знаю, что это такое – чувствовать себя обязанной перед чужими людьми… которые постоянно тычут тебе в лицо: ты, мол, ничтожество и без нас пропала бы… как будто я…
      Джози вдруг умолкла и отвернулась. Итэн положил руку ей на плечо и повернул к себе лицом.
      – Неужели люди, которые удочеряли тебя, говорили такие вещи? Что ты ничтожество?
      – Некоторые говорили, – ответила Джози с нарочитой беззаботностью. – Но мне было наплевать, – добавила она быстро и, пожалуй, чересчур весело. – Я просто выполняла свою работу, чтобы не нарываться на неприятности, а если жить становилось совсем невмоготу, убегала.
      – А потом?
      – Да какая тебе разница? – хотела было отмахнуться Джози, но Итэн крепко схватил ее за плечи. – Важно то, что сегодня я рассорилась с мисс Креншоу.
      – Нет. Скажи мне, что ты делала, когда убегала из дому?
      Джози ответила не сразу. Пальцы Итэна впились в ее плечо, а глаза проникали в самые тайники души. Но она не собиралась впускать его туда.
      – Я работала в разных местах, а потом попадала в очередной приют. Обычно я готовила. Я хорошая повариха, – горделиво сказала Джози. – Ты должен обязательно попробовать мой кукурузный хлеб. Знаешь, там, в Абилене, я тоже стряпала. А танцевала, только если приходилось подменять кого-то из подруг. Но главная моя работа была на кухне и…
      – И еще ты лазала по чужим карманам.
      – Только когда мне позарез нужны были деньги. И я вовсе не горжусь этим! – с вызовом воскликнула Джози, безуспешно пытаясь увернуться от Итэна. – Я крала у тех, кто казался достаточно богатым, чтобы пустить деньги на ветер. Вот ты, например. Ты много выиграл в покер, а я отдала свой последний цент девушке, которой надо было поскорее убраться подальше от Джада Стикли. Но мне тоже хотелось побыстрее уехать из города.
      – Знаю. Тебя преследовал какой-то мужчина. Но ответь: почему?
      Джози стиснула зубы. Руки Итэна, тяжело лежавшие на ее плечах, отнимали силу воли и способность сопротивляться.
      – А с чего это вдруг у тебя ко мне такой интерес? – спросила она, искоса глядя на него из-под густых ресниц.
      Итэн прямо-таки сверлил ее глазами. Не мог же он сказать, что любопытство пробудилось в нем давным-давно и попытки побороть его оказались напрасными. Теперь наконец ему хотелось знать все.
      – Просто ответь на мой вопрос.
      Джози слышала, как сзади, за ее спиной, деревья перешептываются с ветром. Она окинула взглядом худое смуглое лицо Итэна, чувствуя, что под внешним цинизмом, суровостью и холодностью сейчас скрывается настойчивый, страстный интерес, невольно нарушающий маску безразличия.
      Что-то принуждало Джози к исповеди. Этим «что-то» было желание Итэна. Сильное, властное… но полное нежности. Да, именно нежность, исходящая от его рук, заставила ее раскрыть ему душу.
      – Этот человек, который преследовал меня… он был бандит. Его звали Змей Баркер. – Все, что Джози так долго таила в себе, теперь выплеснулось наружу, и слова полились непрерывным потоком. – Он и его шайка – они убьют меня, если поймают. Они охотились за мной несколько недель.
      При одном упоминании о Змее живот у Джози скрутило от страха, но стоило взглянуть в глаза Итэну, и спазм прошел.
      А его глаза потемнели еще больше, казалось, они насквозь прожигали Джози своим ледяным пламенем.
      – Почему?
      – Я обокрала его. Взяла добычу – деньги и ценные вещи, которые он сам украл. Я сделала это, чтобы сбежать от него и…
      Джози запнулась.
      – Продолжай.
      – И чтобы отомстить! – выпалила она. – Однажды ночью Змей избил меня до бесчувствия. Под конец он напился и уснул, а я очнулась лежащей на полу.
      Ужас вернулся к Джози и окатил ее тело ледяной волной, вновь вызвав дурноту и приступ дрожи. Последние слова она произнесла еле слышным шепотом, стуча зубами. Шок был настолько силен, что она не заметила, как Итэн дернулся, словно от удара кнутом, а его лицо исказилось гримасой холодной ярости.
      – Я чувствовала себя так, будто у меня переломаны все кости, но, к счастью, мне это только показалось. Я проползла мимо Змея к двери, а потом ухитрилась встать. Было очень больно. И я убежала… прихватила седельные сумки с добычей и лошадь…
      Все вдруг померкло перед глазами Джози: и этот прелестный лужок, заросший травой, и ручей, и ярко-синее небо Англии, и великолепный дом, возвышавшийся над деревьями. Она вернулась в прошлое – в ту потаенную хижину в горах, пропахшую алкоголем, потным телом Змея и ее собственной кровью. Зловоние вновь ударило ей в ноздри, и сознание затуманилось от боли.
      – Я уехала далеко… в городах долго не задерживалась… я знала, что Змей будет преследовать меня и теперь ничто его не остановит. Он убьет меня. Будет бить до тех пор, пока я не умру. Понимаешь, я обманула его, обвела вокруг пальца… но я ни о чем не жалею. Мне хотелось поквитаться с ним, и деньги были нужны, и…
      Джози внезапно умолкла. Она вовремя пришла в себя. Еще немного, и у нее с языка сорвалось бы: «И кольцо мисс Денби».
      Похоже, Итэн Сэвидж ее околдовал. Она слишком много ему разболтала и, что хуже всего, чуть не расплакалась. В глазах уже закипали горячие слезы. Джози призвала на помощь всю свою силу воли, чтобы сдержать их.
      – Отпусти меня, – сказала она, всхлипывая. И вдруг – о, какой стыд! – две слезинки поползли по ее щекам. – Я хочу вернуться домой.
      – Не сейчас.
      – Нет, отпусти меня!
      Но Итэн с силой обнял Джози за талию и притянул к себе. Ей пришлось уступить. От соприкосновения их тел, казалось, вспыхивали электрические искры. Подавленная этой таинственной силой, Джози вздохнула и, откинув голову, встретила взгляд серых загадочных, как у сфинкса, глаз Итэна.
      Он сильнее сжал ее в своих объятиях. Ощутив близость его стройного, крепко сбитого тела, она испуганно дернулась, но некий первобытный инстинкт взял верх. Какой он сильный! Словно отлит из железа! И как приятно чувствовать себя в его объятиях – почему?
      Она положила руки на грудь Итэна, едва касаясь твердых мускулов тонкими дрожащими пальцами и продолжая с тревогой и надеждой всматриваться в его лицо, стараясь понять, что скрывается за этой бесстрастной маской.
      Но Джози так и не удалось узнать, о чем думает Итэн и почему он так порывисто обнял ее, словно боясь, как бы она не растворилась в воздухе.
      – Так вот почему ты согласилась выйти за меня замуж и уехать в Англию. Вот почему тебе отчаянно хотелось поскорее убраться из Абилены, – хрипло промолвил Итэн и стер слезу со щеки Джози – так ласково, что по ее телу пробежала дрожь. – Чтобы этот бандит не нашел тебя?
      Кажется, он сердится? Но нет, в его голосе звучали сочувствие и понимание.
      – Да, и еще потому…
      Были и другие причины: мисс Денби, желание отыскать свою семью и собственные чары Итэна, которые Джози ощутила сразу, с первой же их встречи. Но не успела Джози вымолвить и слова, как сильные руки Итэна нежно коснулись ее волос, поглаживая и перебирая шелковистые пряди. Джози почудилось, будто душа покидает ее тело.
      – Неужели ты не знала – еще тогда, – что я не позволю ему тронуть тебя и пальцем? Я не дал бы тебя в обиду, – тихо, но угрожающе проворчал Итэн.
      Она ошеломленно покачала головой. О чем он говорит?
      – Если бы тогда, в переулке, ты мне все рассказала, я защитил бы тебя.
      – Я обчистила твои карманы, Итэн! – возразила Джози с истерическим смехом. – Ты сам готов был убить меня.
      – Ну, не совсем так, – угрюмо пробормотал Итэн и чуть не застонал, когда она подняла на него свои фиалковые глаза, полные наивного удивления. Черт, он снова попался ей на крючок!
      Лучше побыстрее отойти от нее, выгадать время, немного подумать. Не вдыхать ее запах, напоминающий аромат цветка, разогретого летним солнцем. Не дотрагиваться до ее прелестного нежного тела, потому что от этих прикосновений кровь начинает неистово бурлить в жилах.
      – То, что сделал этот негодяй, этот Змей Баркер… – Итэн перевел дыхание, но, вместо того чтобы отпустить Джози, еще глубже зарылся пальцами в облако ее волос. «А неплохо было бы мне вернуться когда-нибудь в Америку и поохотиться на Змея Баркера, как на дикого зверя. Да он и есть зверь!» Итэн с удовольствием убил бы мерзавца и скормил его труп стервятникам. – Ни один мужчина не имеет права так поступать с женщиной.
      – Попробуй объяснить это Змею, Итэн…
      – Что?
      – Я поверить не могу, что ты заботишься обо мне, – прошептала Джози. – Что ты… Помнишь, прошлой ночью ты сказал, что я тебе совсем не нравлюсь, что ты не доверяешь мне.
      – Ты нравишься мне гораздо больше, чем я хотел бы, – пробормотал Итэн.
      Восхитительный ротик Джози от удивления раскрылся, а Итэн вдруг привлек ее к себе и потянулся губами.
      Вообще-то Итэн не собирался целоваться, он совсем не хотел дотрагиваться до Джози, а тем более до ее бедер и соблазнительной груди. Но остановиться было невозможно.
      У него не хватило сил прервать поцелуй.
      Итэн услышал, как Джози глухо застонала. Однако вряд ли можно было назвать такой стон жалобным. И она совсем не пыталась вырваться, потому что крепко обхватила его шею руками. И чертовски правильно сделала, ибо Итэн, раз вкусив сладость ее губ, не намеревался расставаться с ними.
      Он вонзался в рот Джози все глубже, и вот ее губы раздвинулись, не отрываясь от его губ. Язык Итэна, уже объятого пламенем страсти, нашел ее язык. По телу Джози пробежал трепет. Она была слаще меда, она опьяняла сильнее, чем самое крепкое, изысканное вино. Итэну хотелось вобрать ее, втянуть в себя одним бесконечно долгим восхитительным глотком.
      Ему казалось, что его кровь превратилась в раскаленную лаву, но когда язык Джози робко проник в его рот, тело, пронзенное острым желанием, стало горячее, вероятно, на несколько сотен градусов.
      Итэн гладил ее бедра и низ живота со страстью, граничащей с безумием.
      А Джози утопала в волнах наслаждения – такого глубокого, сокрушительного и полного радости, что все вокруг исчезло, словно в бушующем пламени: рассудок, чувство собственного достоинства, здравомыслие.
      Она погрузила пальцы в густые шелковистые волосы Итэна. Ее губы с готовностью сдавались на милость победителя. Тело, опаленное знойным жаром, сгорало от неистового желания.
      Прижимаясь к Итэну, Джози чувствовала, что и он хочет ее с той же неодолимой силой.
      Она не могла побороть зов плоти, который лавиной выплеснулся из самых потаенных глубин ее женского естества, так долго томимого одиночеством.
      – Джози, знаешь ли ты, как давно я этого желал?..
      – Тогда, на свадьбе, мне хотелось, чтобы ты целовал меня вечно.
      – Так я и должен был поступить. – Итэн прижался губами к ее шее.
      – Ты не мог… ты свалился замертво, – рассмеялась Джози, щекоча его своим дыханием.
      Он снова впился в нее поцелуем.
      – Видишь, каким я был дураком, да и теперь я дурак.
      Смех оборвался, превратившись в полный неги стон, когда руки Итэна добрались до ее грудей. О Господи, что же он делает?!
      «Уносит меня на небеса», – подумала Джози, а потом все мысли исчезли в слепящей вспышке наслаждения.
      Пальцы Итэна ласкали затвердевшие соски, и от этих движений по телу Джози расходились горячие волны. Она закрыла глаза, отдаваясь новым ощущениям, нараставшим с каждой минутой и наконец достигшим такой остроты, что ее руки судорожно вцепились в Итэна.
      А он не давал ей пощады, покрывая шею и грудь дразнящими поцелуями, слегка покусывая тело через тонкую ткань платья и доводя до исступления прикосновениями своих пальцев. Когда он прислонил Джози к стволу дерева и начал расстегивать пуговицы, у нее подкосились ноги.
      Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Змей обычно брал ее жадно, второпях, придавливая тяжестью своего тела. Его губы, мокрые и омерзительные, доставляли только боль. Ни разу, ни разу он не коснулся ее с такой завораживающей грубоватой нежностью, которая тоже приносила боль – но совсем другую. Боль отчаянного, страстного желания, полного сладости и муки. Охваченная им, Джози трепетала и льнула к Итэну, словно ива на ветру.
      Его поцелуи жалили и терзали ее, но и согревали, как крепкое вино, напоенное солнцем.
      Сплетясь телами, они упали на бархатистую траву, и вдруг из-за пригорка раздался непонятный звук, тихий, но отчетливый и настолько неуместный, что, услышав его, оба застыли.
      – Какого черта? – пробормотал Итэн, вскинув голову.
      Инстинкт всегда мгновенно предупреждал его об опасности. Потому он и выжил на Диком Западе. Выпустив Джози из объятий, граф вскочил на ноги.
      Солнце нещадно било ей в глаза… и тут Джози начала понемногу возвращаться к реальности. Платье на ней было расстегнуто, волосы всклокочены, губы распухли от поцелуев! Но несмотря на это, она продолжала лежать на траве, чувствуя, как горячая кровь пульсирующими волнами растекается по телу. Итэн стоял рядом и напряженно прислушивался, хотя сама Джози едва обратила внимание на странный звук – нечто среднее между чиханием и икотой. Теперь, когда безумие страсти ушло, ее гораздо больше тревожило то положение, в котором она очутилась.
      «Милостивый Боже, что же я натворила? И о чем только я думала?»
      Вот в том-то и дело, промелькнула у нее смутная мысль, что она ни о чем не думала. Джози приподнялась, прижав к горлу дрожащую руку. Между тем Итэн медленно, с кошачьей грацией, направился в сторону пригорка, находившегося на краю поляны. Но, услышав, как Джози зашевелилась, обернулся и замер.
      По напряженному выражению его лица Джози поняла, что он встревожен, но не обратила на это особого внимания, так как была слишком расстроена.
      – Ты нарушил свое обещание! – гневно прошептала она.
      Мгновение Итэн колебался, не зная, то ли вернуться к Джози, то ли пойти дальше и выяснить источник шума. Но когда Джози рывком поднялась и, всхлипывая, принялась застегивать пуговицы на платье, он выбрал первый вариант.
      – Ты никуда не пойдешь. И какое же обещание я нарушил? – спросил Итэн, поймав Джози в тот момент, когда она уже рванулась по направлению к дому.
      – О наших… о супружеских отношениях. Мы же договорились.
      – Но кажется, не я один нарушил договор. Не так ли, милая?
      Его смеющиеся глаза были полны неожиданности. Джози понимала, что он прав и на ней лежит не меньшая вина, а потому разозлилась еще сильнее и вырвала у него свою руку.
      – Не трогай меня! Никогда больше не трогай!
      – Джози…
      – Я говорю серьезно. До сих пор все было легко. Мы заключили сделку, и оба знали ее условия. А теперь ты меняешь правила игры. Я не хочу этого. Не хочу!
      Прищурившись, Итэн окинул взглядом ее рассерженное лицо.
      – Всего несколько минут назад ты была не такой уж строгой поборницей нравственных правил, Джози.
      – Это нечестно! – Ее голос дрожал от стыда и гнева. – Ты обещал! Я хотела только сыграть свою роль и… и уйти, как мы договорились. А ты обращаешься со мной… будто я проститутка.
      – Нет, – коротко ответил Итэн, и его глаза призывно сверкнули. – Я обращаюсь с тобой как с женой. Со своей женой. Ведь ты моя жена, Джози!
      Но Джози знала, что это не так. Она – жена Змея. Увернувшись от Итэна, она направилась к дому, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами. Ей хотелось, чтобы Итэн вновь схватил ее и начал целовать – до тех пор, пока не закружится голова, пока весь окружающий мир не исчезнет в вихре наслаждения. Но другая, благоразумная часть души требовала бежать подальше – куда угодно, только бы избавиться от власти графа.
      Итэн не стал ее останавливать. Джози не знала даже, смотрит ли он ей вслед. Подобрав юбки, она мчалась по лугу, едва касаясь ногами земли, потом прошмыгнула мимо миссис Филдинг и Перкинса и наконец очутилась в своей спальне, в долгожданном одиночестве.
      Совсем обессилев, Джози рухнула на кровать. В голове ее молотком стучали две одинаково страшные и важные для нее мысли.
      Первая заключалась в том, что ей всегда, всю жизнь приходилось расставаться с людьми, которые могли бы стать для нее родными. Она обречена скитаться по свету, не имея постоянного пристанища. Вскоре она уедет из Англии, оставив позади Лондон и Стоунклиф-Парк – это подобие «дома», которое дал ей брак с Итэном.
      Вторая истина была куда печальнее. Вот почему из глаз Джози брызнули слезы, а грудь заныла от нестерпимой боли.