Глава четвертая

Роланд проснулся засветло, зябко поеживаясь. Костер едва теплился, а значит Тирри следовало задать хорошую трепку — уж что-что, а подбрасывать ветки в костер тот наловчился давным-давно.

Но карнелийцу было не до Тирри. Он вспоминал брата. Что это было, сон? Но это не очень-то походило на сон.

Плеснув на руки воды из фляжки, Роланд умылся.

Но если это все-таки сон... Роланд вдруг похолодел. Это сон-напоминание?

Положа руку на сердце, долго ли он на самом деле искал брата? Ему казалось это легкой задачей — выходцев из Карнелии жило за ее пределами не так уж и много. Ингельда или кого-то, похожего на него, видели то в Лютении, то в Бардии, то в Тургалии. И первые несколько месяцев Роланд носился по его следам как угорелый.

А потом... Потом он стал привыкать к новой жизни. Оказалось, что меч карнелийца стоит очень дорого. Его услуги в качестве охранника оплачивались весьма неплохо, а тихая и размеренная жизнь в той же Армании — в сравнении с суровыми буднями Карнелии — пришлась ему по вкусу.

Когда же пятнадцатилетний подросток вырос в статного красивого юношу, пользовавшегося неизменным успехом у девушек из самых разных сословий, жизнь Роланда превратилась в настоящий мед.

А та боль, из-за которой он покинул Карнелию, постепенно затихла, затушевалась. Но, возможно, именно этого он и хотел? Возможно, именно из-за этого он ушел?

Он сдавил ладонями виски. Неужели это правда? Неужели он действительно хотел все забыть?

А сон, может это души неотмщенных друзей пришли напомнить ему о долге?

Роланд хрустнул костяшками пальцев. Что ж, теперь все будет по-другому! На этот раз он найдет Ингельда!

Карнелиец поискал глазами Тирри. Поблизости звереныша не было, и Роланду волей-неволей пришлось подкармливать огонь самому. Затем он поднялся, огляделся и, наконец, обнаружил Тирри, приникшего к дверям храма.

— Тирри! Ты что там делаешь?

— Бегом сюда! — пропищал Тирри. — Быстрее!

В голосе звереныша слышался страх, и Роланд, подхватив ножны с мечом, бросился к церкви.

— Что стряслось?

— Наконец-то проснулся! — проворчал Тирри. — Тебя не добудишься! Я уж было решил, что ты помер!

— У меня... — Роланд запнулся. — У меня был сон...

Почти человеческим жестом Тирри приложил лапку ко рту.

— Тсс! Твой сон подождет. Слушай!

Роланд кивнул. Тирри был совершенно прав. Оставалась невыполненная работа и ее следовало закончить. А поисками Ингельда он займется чуть позже.

Карнелиец приложил ухо к двери и волосы на его голове зашевелились. Из глубины церкви несся приглушенный звериный рык.

— Что за чертовщина?!

Рука карнелийца упала было на меч и тут же отдернулась.

— И она еще закрылась на засов! — застонал он.

Он отошел, окидывая взглядом дверь. Тяжелая дубовая дверь, окованная железом, была серьезным испытанием даже для карнелийского клинка.

— Роланд, она сказала не входить, чтобы не происходило, — напомнил ему Тирри.

— Да, я помню! — процедил карнелиец. — Но ты никак считаешь, что я должен позволить дикому зверью растерзать Селену и Дану?

— Вряд ли это дикое зверье, — тихо заметил Тирри.

Из-за двери донесся пронзительный женский вопль. Роланд зарычал и, вырвав меч, собирался уже ударить по двери, когда Тирри метнулся вдоль стены.

— За мной!

— Куда ты?

— Я видел дыру неподалеку!

Тирри оказался прав. Обежав храм, Роланд обнаружил небольшую пробоину у самой земли. Не раздумывая, карнелиец упал на землю и пополз внутрь. Лаз оказался довольно-таки узким. Несколько раз Роланд застревал и только ценой невероятных усилий, а также ободранных коленей, локтей и кулаков ему все-таки удалось протиснуться внутрь.

Выхватив меч, он какое-то время стоял на месте, прислушиваясь. Церковь была окутана тревожной тишиной. Если тут и были звери, сейчас они явно затаились.

— За мной, к алтарю, — прошептал Роланд и бросился вперед.

Но не успел он сделать и двух шагов как сверху послышалось шуршание. Карнелиец мгновенно прыгнул в сторону, ударив не глядя мечом, и тишину разорвал оглушительный рев.

Ночное зрение хорошо подготовленного карнелийца мало чем уступало зрению неко, так что Роланд без труда разглядел множество длинные щупалец, склизкое тело и пару дюжин коротких ножек. Карнелиец поежился, настолько омерзительной выглядела тварь.

Он на мгновение замер. С чудовищами Роланд сталкивался лишь однажды. Десять лет назад, незадолго до того, как покинул Карнелию, он вместе с небольшим отрядом оказался в Черных Землях. Именно там он наконец уяснил простую истину, которую с малолетства вдалбливали им в голову наставники воинских искусств — убить можно любую тварь, какой бы ужасной и непобедимой она ни казалась. Неуязвимых не бывает, любили они повторять...

А кроме того... Кроме того, Роланду показалось, что тварь двигалась несколько скованно. Он, конечно, не был в этом уверен, но, учитывая ее размеры и сложение, она могла бы действовать пошустрее.

Роланд ринулся вперед. Навстречу метнулись щупальца, но, как и ожидал карнелиец, двигались они довольно вяло, так что он без труда полоснул их мечом и отскочил в сторону. На полу забилось в судорогах обрубленное почти под корень щупальце.

Тварь издала невнятный хлюпающий звук. Было ли это криком боли или ярости, Роланд не знал, но это уже не имело никакого значения. Теперь он был уверен — тварь была серьезно, возможно, смертельно ранена еще до него. Ему оставалось только добить ее.

Спустя пару минут, оставив за собой груду изрубленной плоти, Роланд ворвался в главный зал.

Здесь было посветлее. Вдоль стен чадили древние светильники, давая больше дыма, чем света. Впрочем, и его было достаточно, чтобы разглядеть в центре зала чернеющий провал.

— Проклятие! Что это значит? — прошептал Роланд.

На краю провала лежали окровавленные человеческие останки. Даже видавший виды карнелиец отвернулся, не желая смотреть на то, что осталось от девушки.

— Проклятие! — Роланд ударил кулаком в стену. — Зачем вы закрыли дверь, девочки?

— Это не Селена! — воскликнул Тирри. — Это Дана...

— Дана...

Сердце Роланда болезненно сжалось. Ему было жаль несчастную девушку, но все же...

— Где же тогда Селена?

Он огляделся.

— Селена!

Его крик эхом пронесся по залу, и, будто в ответ, под потолком мелькнуло крылатое существо. Роланд не успел толком его разглядеть, как оно камнем рухнуло вниз и упало за алтарь.

— Это еще что за...

Карнелиец осторожно обогнул черный провал. Из-за алтаря донесся слабый стон и сердце Роланда забилось как в лихорадке.

— Эта тварь хочет убить Селену! — он бросился к алтарю.

— Осторожно! Это может быть ловушка! — закричал ему вслед Тирри.

Но Роланд вряд ли это услышал. С воинственным криком карнелиец запрыгнул на алтарь, да так там и замер с отведенным для удара мечом. Селена лежала на полу, ее белое платье было изорвано в лохмотья и обагрено кровью.

На жертвенник запрыгнул Тирри и покосился на окаменевшего Роланда.

— Роланд, так и будешь изображать химеру или все-таки поможешь ей?

Карнелиец вздрогнул, выходя из оцепенения, и кивнул. Он бегло осмотрел девушку и облегченно вздохнул. Кровь на ее одежде была чужая. Если не считать пары царапин, Селена была совершенно цела и невредима.

В сознание Селена пришла к полудню. О том, что произошло в храме девушка практически ничего не помнила. Известие о гибели Даны потрясло ее, она долго плакала, несмотря на все попытки Роланда успокоить девушку.

Она плакала до тех пор, пока на удивление молчаливый в этот день Тирри не забрался к ней на колени и позволил себя погладить.

— Я не могу понять. Я все сделала правильно, — прошептала Селена. — Конечно, это был не обычный ритуал, все-таки Святая Печать, но... Я же не первый раз... Я многое знаю и умею. Почему это произошло, Роланд?

— Ты так ничего и не вспомнила?

Она покачала головой.

— Я все сделала как надо. Я не могла ошибиться, я выучила молитву наизусть!

Роланд протянул ей измятый кусок бумаги, подобранный в храме.

— Эту бумажку нашел Тирри. Здесь та самая молитва?

Селена кивнула.

— Эта молитва написана на древнем языке, которым сейчас никто не пользуется, на нем говорил сам Спаситель, — сказала она.

— Ты знаешь этот язык?

— Нет, все церковные службы, все священные церемонии проводятся на современных языках, но Райнхард тут все подробно расписал — как, с какими интонациями это надо произносить.

— Но если ты не ошиблась, зачитывая текст по бумажке, значит мог ошибиться тот, кто ее писал?

— Что ты говоришь! — возмутилась Селена. — Да как ты можешь! Его преосвященство один из самых мудрых и образованных людей в мире! На встречу с ним монархи выстраиваются в очередь! А когда он проводит службы, сбегаются все окрестные жители!

— Прости-прости! Я просто пытался понять, что же произошло.

Селена тотчас поникла и всхлипнула.

— Я, кажется, понимаю... Хотя, наверное, я понимала и раньше, но боялась в этом признаться... Я все-таки ошиблась! Я ошиблась и обрекла Дану на смерть!

Селена заплакала. Роланд поморщился.

— Возьми себя в руки, Селена. Или собираешься остаток жизни провести в слезах?

— Оставшуюся жизнь я буду молить Бога простить меня-а-а...

— Мне кажется, до молитв дело дойдет позднее. А пока, насколько я разбираюсь в ваших религиозных делах, тебе лучше задуматься о суде Святой Инквизиции...

— Да, я готова понести любую кару. Моя ошибка не простительна, и я не вправе ожидать снисхождения-а-а!

— Да успокойся же наконец!

— Не могу-у! Дана погибла из-за меня!

— Сомневаюсь, — хмуро отозвался Роланд.

— Да откуда тебе-то знать!

— Чутье, Селена. Карнелиец без чутья — мертвый карнелиец, понимаешь? Так вот, я не знаю, конечно, что случилось в храме, но чувствую — дело не в тебе. Твой отец сказал, что кто-то уже сорвал первую Святую Печать, возможно, те же силы вмешались в твой ритуал.

— Правда? Ты правда так думаешь? — она с надеждой заглянула ему в глаза. — Или ты просто хочешь меня успокоить?

— Да, Селена, я и правда хочу тебя успокоить. Но правда также и то, что ты не виновата в происшествии в храме. Ты кстати, уверена, что Печать сорвана?

— Да, уверена. То, что было запечатано Святой Печатью теперь на свободе!

— И на что это может быть похоже?

— Отец сказал, что в этом храме покоятся Крылья Сатаны, но это лишь символ.

— Символ никогда не бывает случаен. Скорее всего, то существо, что появилось на свет, кажется, я видел его...

— Видел?!

— Когда я влез в храм, на меня напало одно чудовище. Не знаю, что это было, но мне удалось убить его. Это было довольно легко, и это несколько смущает меня. Возможно, этот монстр был просто для отвода глаз. Но потом я увидел другую тварь. Она быстро исчезла и я не успел ее толком разглядеть, но, по-моему, она походила на крылатого человека.

— Наверное, ты прав. Теперь Черные Крылья на свободе и наверняка натворят немало бед...

Селена вновь начала было плакать и тут Роланд не выдержал.

— Да сколько можно! — рявкнул он. — Еще раз заплачешь, я сам тебя убью!

От неожиданности Селена замолкла и уставилась на карнейлица широко распахнутыми глазами. Больше она не плакала. Но разговаривала после этого только с Тирри. Роланда, впрочем, это вполне устраивало.

Они возвращались долго. Селена едва-едва передвигала ноги и Роланд не один раз помянул недобрым словом Церковь, некогда запретившую использование лошадей.

Он не рискнул возвращаться засветло. Представив какой взрыв страха и гнева вызовет известие о гибели Даны, Роланд счел за благо переждать до позднего вечера. Селена не прекословила. Вряд ли она даже слышала объяснения карнелийца. Всю дорогу девушка провела в молитвах.

Ближе к полуночи, когда в деревне погасли последние огни, они пробрались к дому Хальгара.

Сказать, что весть о неудаче расстроила Хальгара, это не сказать ничего. Какое-то время он пребывал в полнейшей растерянности, так что Роланду пришлось хорошенько его встряхнуть и даже наорать, прежде чем к святому отцу вернулась способность мыслить. Когда же это произошло, карнелиец сразу понял, что Хальгар не зря занимал должность мэра Лангбурга.

— Вам надо уходить, — заявил он после недолгих размышлений. — Причем уходить немедленно! Не приведи Господь наши узнают...

— Узнают о гибели Даны или о Печати? — уточнил Роланд.

— Каждое из этих известий способны напугать горожан до полусмерти, а сведенные воедино... — он покачал головой. — Может случиться паника! Да и тебе, Роланд, будет лучше не попадаться к ним на глаза. Отец Даны весьма уважаемый человек, к его мнению многие прислушиваются...

— Это я сразу сообразил, потому мы и сидели до вечера в лесу, комаров кормили, — проворчал карнелиец.

— Кормили... — повторил Хальгар. — Да, конечно, я накормлю вас, но потом вы должны будете уйти до наступления утра!

— Селена очень устала, ей бы поспать часок-другой, — заметил Роланд. — Думаю, до утра есть еще много времени...

— Да-да, ты прав, я сейчас накрою на стол, а потом уложу Селену спать. Ты сам-то не хочешь вздремнуть?

— Хочу, конечно, но могу и потерпеть. Святой отец, скажите лучше, куда это вы хотите спровадить нас? Ну, ладно меня, но дочку?

— Разве я не сказал? — удивился Хальгар. — Конечно же, к его преосвященству Райнхарду, архиепископу Лирнскому!

— Почему я не удивлен? — пробормотал Роланд.

— Вы должны все ему рассказать!

— Действительно, — закивал карнелиец. — Кто же еще нам поможет, если не архиепископ?

Хальгар не уловил его иронии.

— Именно так. Завтра я передам Селене письмо архиепископа, подготовленное на этот случай, оно позволит вам беспрепятственно пройти все патрули Святой Инквизиции.

— Отлично! Но письмо письмом, а путь-то неблизкий, нам понадобятся еще и деньги.

— Да-да, конечно, — Хальгар водрузил на стол приятно звякнувший мешочек. — Это вторая часть платы, о которой мы договаривались. Думаю, этого вам с лихвой хватит.

Роланд поскреб затылок и не стал говорить, что Хальгар фактически поручает ему новое дело, а значит оплачиваться оно должно отдельно.

После ужина Хальгар отвел Селену спать, а Роланд выбрался из дома и устроился на крыльце.

— Почему у меня такое чувство, словно меня забыли кое о чем спросить? — задумался карнелиец.

— О чем же? — Тирри бросил на друга удивленный взгляд.

— О том, согласен ли я провожать Селену!

— Но ты ведь и так был согласен? Зачем спрашивать?

— Но ему-то об этом не было известно.

— Ну и что?

— Да нет. Ничего. Но он мог бы спросить хотя бы ради приличия!