Стражники отступили, продолжая буравить Роланда и Ральфа враждебными взглядами.

— А ты, Роланд, раз уж теперь тебе все известно, не будешь ли столь любезен отпустить мою руку? Я все-таки принцесса.

Карнелиец отшатнулся от нее как от огня.

— Вот и славно. А теперь попрошу за мной.

Кира шагнула вперед, не оборачиваясь, уверенная, что остальные следуют за ней.

— Король ждет вас!

Стоявшие у входа рыцари коснулись едва заметных рычажков в стене и двери в тронный зал широко распахнулись. И тотчас брови Роланда поползли вверх. За его плечом закрутил головой Ральф. С любопытством принялась оглядываться и Селена.

Посмотреть было на что. Справа и слева от ковровой дорожки журчали, освежая воздух, несколько небольших фонтанов. Под солнечными лучами, падавшими из высоких стрельчатых окон, вода искрилась и переливалась радугой. А сквозь прозрачный пол можно было увидеть снующих по узким желобам рыб самых разнообразных форм и расцветок.

В конце зала расположился невысокий помост, украшенный золотыми львами — символами Далии. По обе стороны от него сияли гвардейцы в начищенных до блеска позолоченных доспехах.

На ступенях, ведущих к трону, стоял Олард — первый королевский советник и глава Далийского ордена магов. Одетый в черную мантию, без каких-либо украшений, он казался тенью. Да он, в общем-то, и был всегда тенью — тенью короля Далии.

Его совершенно седые волосы были коротко стрижены, ни бороды, ни усов Олард не носил, а внешне выглядел не старше сорока. И хотя точного его возраста не знал никто, ходили упорные слухи, что он является одним из старейших магов мира.

Роланд много слышал о нем. Именно благодаря Оларду в период «охоты на ведьм» в Армании удалось организовать тайную переправку магов и ученых в Далию. И вовсе не случайно архиепископ Райнхард в свое время объявил Оларда врагом Церкви и Армании «номер один».

На блистающем золотом и драгоценными камнями троне сидел король Гериан. Едва Роланд с друзьями приблизились и поприветствовали его, Гериан быстрым шагом направился к ним.

Одного роста с Роландом, сухощавый и подтянутый, быстрый в движениях, Гериан не очень-то походил на короля. Скорее на матерого, закаленного многолетними боями генерала, хотя Роланд знал, что король никогда лично не возглавлял армию. Образ военачальника дополнял охотничий костюм, без изысков и украшений. И только золотая корона на его челе указывала на царственное положение.

— Очень рад вас видеть, друзья мои!

Обменявшись крепкими рукопожатиями с Роландом и Ральфом, король подступил к Селене и, не задумываясь, поцеловал ей руку.

— Примите мои комплименты, леди Селена. Своей красотой вы затмили всех придворных дам. Поверьте, даже этот скромный церковный наряд не в силах скрыть вашего ослепительного сияния.

Зардевшись, девушка пролепетала:

— Но, ваше величество, я служу Господу...

— Для меня вы, прежде всего, леди, юная и прекрасная, — лукаво сощурился король. — Тем более что вы всего лишь послушница.

Оставив ее в полнейшем смущении и растерянности, король вернулся к Роланду.

— Я очень признателен вам, доблестные рыцари, что вы вернули нашу беглянку.

— Ваше величество, — заметил Роланд, — должен сказать, Кира сама устремилась домой, едва узнала о беде, грозящей Далии.

— Да, я понимаю, она очень умная девочка, но, к сожалению, чересчур склонна к авантюрам.

— Она еще молода, ваше величество.

— Надеюсь, что так, — король усмехнулся. — И бросьте ее защищать, я же не людоед. Я понимаю, рыцарский долг велит защищать слабых, но я все же отец и люблю ее побольше вашего.

— Простите, ваше величество, но мы не рыцари, — сказал Роланд.

— Я всегда считал и считаю — чтобы называться рыцарем, не обязательно иметь официальный титул, — кивнул король. — Но должен сказать, что и это легко поправимо. Я могу посвятить вас прямо сейчас.

— Простите, ваше величество, но... — начал Роланд.

— Да знаю я, что вы мне скажете, — отмахнулся Гериан. — Вы, карнелийцы, известны своей строптивостью и вольнолюбием. Как и инуры... В общем, как хотите. Надеюсь, что вы хотя бы не откажетесь от участия в торжественном ужине в вашу честь?

— В нашу честь? — ужаснулся Роланд.

— Ужин будет посвящен также предстоящему открытию Совета Магов, — успокоил его король.

Возвращаясь к себе, Роланд заблудился в хитросплетениях дворцовых коридоров, а когда нашел дорогу, у дверей комнаты его поджидал Олард.

— Я бы хотел показать тебе наш парк, Роланд. С балкона открывается чудесный вид.

— С удовольствием, — Роланд обменялся с магом пристальными взглядами.

Они вышли на балкон, находившийся на высоте третьего этажа, и не спеша подошли к балюстраде.

Королевский парк был довольно большой, простираясь на пару километров вокруг дворца. Помимо широкой центральной аллеи, по которой они прибыли во дворец, парк извилистыми лентами пересекало еще с дюжину узеньких аллеек и дорожек. И всюду к небу вздымались многочисленные фонтаны.

— Парк и впрямь замечательный, — сказал Роланд. — Правда, в лабиринте ваших аллей можно и заблудиться.

Он с улыбкой покосился на мага.

— Или это сделано умышленно? На случай неожиданного нападения на дворец?

На лице Оларда не отразилось и тени улыбки.

— Почему ты сейчас подумал о нападении, Роланд?

Карнелиец пожал плечами.

— Просто так... Хотя, наверное, эти аллейки мне напомнили запутанные тропки в Сумеречье.

Олард отрицательно покачал головой.

— Причина в другом. Ты пересек почти всю Арманию, разве ты ничего не заметил?

Роланд неопределенно пожал плечами.

— Ну, смотря что ты имеешь в виду.

— Воздух пропитан войной, Роланд. Неужели ты, воин, не обратил внимания на это?

— Э-э, честно говоря, — карнелиец подергал себя за косичку, — мы как-то об этом не думали.

— Отряды крестоносцев, переброшенные с границ Сумеречья вглубь Армании. Ты полагаешь, их собрали только ради того, чтобы избавиться от поселившихся там Измененных? Которые давно уже ведут оседлый образ жизни и ничем не могут угрожать безопасности Армании?

— Но разве Райнхард не обещал новый крестовый поход?

— Конечно. Только на этот раз целью похода будем мы, а не ведьмы и Измененные, которых и так почти не осталось в Армании.

Некоторое время они молчали, разглядывая колышущиеся кроны деревьев. Зеленое море встревоженно шуршало, играя волнами.

— Зачем ты мне это сказал? — тихо спросил карнелиец.

— У меня есть еще вопрос, — не отрывая взгляда от парка, сказал Олард. — Тебе нравится Кира?

— Что? — Роланд округлил глаза и возмущенно засопел. — Какого дьявола? Думаю, это мое личное дело, кто мне нравится! К тому же я и Селена...

— Понятно, — Олард оборвал его речь, ставшую вдруг бессвязной. — Можешь не продолжать. Но, как бы там ни было, я вынужден обратиться с этой просьбой именно к тебе. У меня просто нет выбора.

— Какой еще просьбой? — нахмурился карнелиец.

— Я хочу, чтобы ты забрал Киру с собой.

— Как это? — растерялся Роланд. — Куда забрал?

— Вы ведь ищите кое-что, не так ли?

— Ну, допустим, и что? — почти враждебно спросил он.

Роланд яростно буравил Оларда тяжелым взглядом. Но тот по-прежнему вглядывался куда-то за горизонт.

— С тобой должна пойти Кира, — спокойно ответил маг.

— Должна? Это что значит?

— Именно так, — жестко отрезал маг. — Я хочу, чтобы за ней присматривал ты. Ты и твои друзья. Вы вместе проделали нелегкий путь и, думаю, неплохо ладите. Полагаю, так будет лучше.

— Но король...

— Кира покинет дворец тайно. Снова сбежит. Король не особо удивится.

— Но неужели нельзя обойтись без побегов? Я знаю о твоем влиянии на короля, ты бы мог предупредить его о грядущей войне... Да и вообще, Далия некогда преподала хороший урок своим врагам, у вас есть Башни, техника, маги, в конце концов, есть великий маг Олард, чего же бояться?

Олард ответил не сразу.

— Роланд, слышал ли ты о герцоге Торнтаде?

— Теперь услышал, и что с того?

— Герцог Торнтад — двоюродный брат короля, командующий Южной армией, что стоит на границе с Арманией. Он не маг, и по нашим законам, не может претендовать на престол, при обычных обстоятельствах.

— При обычных? Что это значит?

— Недавно у герцога побывал с тайным визитом эмиссар Райнхарда. Они вели весьма осторожный разговор. Герцог уверял посланника в своей преданности Святой Церкви, а эмиссар обещал герцогу всевозможное содействие. Странные намеки, многозначительные обещания... Все бы ничего, но...

— Так может его арестовать?

— За что? — Олард улыбнулся. — Я же говорю — они были весьма осторожны. И потом, герцог очень влиятельный и популярный в определенных кругах человек. Знаешь ли, Роланд, уже давно сложилось так, что большую часть государственных постов в Далии занимают маги. Естественно, что среди нашей аристократии, обычных людей, нашлось немалое число недовольных. При обычных условиях у них не было бы ни единого шанса, но сейчас...

— Опять обычных? — карнелиец усмехнулся. — Я не понимаю, в конце концов герцога можно отстранить от командования.

Олард поморщился.

— Ох, если бы все было так просто, — он помолчал немного. — Есть еще кое-что. Я не хотел говорить, но... Существует большая вероятность того, что жить мне, и королю Гериану, осталось недолго.

Роланд воззрился на Оларда в полном изумлении.

— Но...

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Но, поверь, только молодые думают, что они бессмертны, только молодые — такие как ты — полагают, что могут изменить судьбу. Я же давным-давно потерял право называться молодым.

Он помолчал немного.

— На днях у меня было видение. В нем и меня, и короля, и королеву, и очень многих постигла смерть... К сожалению, я не увидел, кто стал причиной нашей гибели.

— А Кира?

— Киры там не было. Именно поэтому я обращаюсь к тебе. Даже если она выживет там, где можем найти смерть все мы, сам понимаешь, остаются Райнхард и Торнтад. А для них и смерть короля, и моя смерть будут настоящим подарком.

Роланд помрачнел.

— Никогда не любил все эти магические штучки. А видение... — карнелиец стукнул кулаком о перила. — Я не понимаю, как можно безропотно ожидать гибели!.. Впрочем, дело твое. Но Кира... Обещаю, я буду защищать ее.

— Этого мало. Обещай, что заберешь ее отсюда.

— Но ведь и я не на прогулку ухожу!

— Роланд, ты должен ее забрать.

Карнелиец с трудом выдержал тяжелый взгляд Оларда.

— Отказаться я, конечно, не могу?

— Ну, если тебе безразлично погибнет она или...

— Мне небезразлична ее судьба! — повысил голос Роланд. — Но откуда ты можешь знать, где ей будет безопасней?

— Все оттуда же. Я — маг. И я «видел», что жизнь Киры зависит от тебя, — Олард отвернулся.

— Что? Что это значит?

— Только то, что я сказал. Я не могу выразиться точнее. Мои «видения» или скорее предчувствия на этот раз слишком туманны.

Роланд скрипнул зубами. Разговор с Олардом ему нравился все меньше и меньше. Карнелийцу уже приходилось иметь дело с магами, и он знал об их умении манипулировать людьми и добиваться своих целей. Зачастую совсем не тех, которые провозглашались во всеуслышание.

— Мне все это не нравится, — тихо признался Роланд. — Откуда мне знать, маг, чего ты хочешь на самом деле?

Олард усмехнулся. Как показалось Роланду — с горечью.

— Хорошо, Роланд. Поступай как знаешь. Пожалуй, я был не прав, затеяв этот разговор. Так или иначе, но от судьбы не уйти никому.

Маг двинулся было прочь, но на полпути остановился и посмотрел на Роланда чуть насмешливым взглядом.

— Напоследок, пожалуй, скажу тебе еще кое-что. Моя смерть и смерть короля как-то связаны с тобой. И если бы я не почувствовал, что именно тебе предстоит спасти Киру, я бы сделал все, чтобы ты покинул Аламар как можно скорее. Живым или мертвым.

Олард ушел, провожаемый пристальным взглядом Роланда, в котором ярость мешалась пополам с восхищением.

На торжественный ужин прибыли несколько десятков вельмож и еще больше магов, очевидно, участников грядущего Совета. И те и другие щеголяли в атласных и парчовых одеждах, а от блеска золота и драгоценностей резало глаза. Впрочем, Роланд, бывавший уже на подобных приемах в Армании и Лютении, хорошо знал — львиная доля этой сверкающей мишуры сплошная фальшивка.

Единственный раз он оживился лишь при появлении Киры. Именно в этот миг, увидев ее в роскошном белом платье, отделанном золотом и серебром, карнелиец наконец осознал, что девушка, с которой он провел несколько недель в пути, самая настоящая принцесса.

Это настолько поразило Роланда, что он невольно перебрал в памяти все их дорожные приключения. И, к стыду своему, был вынужден признать, что частенько обращался с девушкой вовсе не так, как она того заслуживала. И хотя особого значения это не имело, как-никак он не имел понятия о ее принадлежности к особам королевской крови, однако же некоторое смущение и неловкость карнелиец испытал.

Кира вскоре затерялась в толпе придворных и Роланд вновь заскучал. Взгляд его то и дело притягивался к Селене, но та упорно отмалчивалась, несмотря на все попытки ее разговорить.

Тем временем Ральф и Тирри имели немалый успех. На огромного инура просто нельзя было не обратить внимания, к тому же он, в отличии от Роланда, оказался куда более словоохотливым. И вскоре карнелиец заметил, что инур довольно быстро нашел общий язык не только с людьми. К огромному удивлению Роланда среди придворных обнаружились инуры и неко, и с последними Ральф сошелся также просто и легко.

Что же касается Тирри, то он как будто всю жизнь провел на таких празднествах. Его заумные рассуждения и шутки имели оглушительный успех, так что в покое его не оставляли ни на минуту. Причем его, в отличии от инура, терзали в основном умудренные годами старики, в коих Роланд сильно подозревал магов. Очевидно, о существовании племени Тирри они не имели ни малейшего представления.

— Скучаете, господин Роланд?

Рядом с карнелийцем присел мужчина лет тридцати пяти — сорока. Невысокий, стройный, лицо тщательно выбрито, глаза смотрят прямо, чуть-чуть насмешливо. Одежда его выглядела несколько скромнее нежели у большей части придворных, но Роланду хватило одного взгляда, чтобы понять — все драгоценности на нем — настоящие.

— Герцог Торнтад к вашим услугам.

Роланд вскинул брови.

— Уже наслышаны? — тот усмехнулся. — Очевидно, господин Олард, не так ли?

Взгляд герцога на мгновение изменился, сделавшись жестким и давящим, и пальцы Роланда невольно дернулись в сторону меча. Карнелиец нахмурился. Несомненно, герцог был хорошим воином, опытным и опасным, и хотя до выучки Роланда ему было далеко, вести себя с ним следовало весьма осторожно. А еще... Было еще что-то в этом человеке, что-то смутно знакомое и настораживающее.

Карнелиец неопределенно пожал плечами.

— Можете не отвечать, — герцог вновь был сама любезность. — Я ничуть не удивлен. Олард подозревает всех, кто не является магом, и меня — в первую очередь. Если бы я не был братом короля...

Он покачал головой.

— Скажите, Роланд, вы впервые в Далии, да? И как вам тут? Мир и благодать? Люди и Измененные, маги и церковники, все в равных правах, прямо идиллия, так вы, наверное, думаете?

— Поэтому многие маги и Измененные хотели бы здесь жить.

— Еще бы, — герцог с горечью усмехнулся. — Но вот беда — вся эта идиллия, — герцог обвел зал взглядом, — накануне полного краха.

— О чем вы?

— Думаю, вы меня поняли, — поморщился герцог. — Все здесь оплачено кровью наших предков, в свое время отстоявших свободу и независимость. Но все это в прошлом. Мы заснули на своих лаврах. Далия ныне далеко не та, что была. А мой дорогой брат упорно не замечает как Райнхард готовит вторжение.

— Вторжение?

— Оно неизбежно, — кивнул герцог. — А наши армии в ужасном состоянии. Все деньги из казны уходят на всякого рода «научные изыскания и архиважные эксперименты». А мне нечем платить солдатам жалованье.

— А вы пытались объяснить это королю?

Герцог скривился как от зубной боли.

— Роланд, о чем вы? Мой брат — маг, а все, что вне магии, для него почти не существует... Послушайте, я знаю, вы прекрасный боец, так вот, если я попрошу вас об одной услуге, что вы на это скажете?

Роланд насторожился. Он уже догадывался, о чем его будет просить герцог.

— Вынужден напомнить, герцог, — карнелиец встретился с Торнтадом взглядом. — Я воин, а не убийца.

— Есть разница?

Роланд с трудом выдержал потяжелевший взгляд герцога. Будь Торнтад магом, он, пожалуй, запросто бы высверлил в его голове две дырки.

— Очень существенная разница, — холодно ответил карнелиец.

— Странно, — Торнтад улыбнулся. — Мне казалось, что карнелийцы куда более практичные люди. Всего хорошего.

Он откланялся, и Роланда охватило стойкое подозрение, что Торнтад узнал гораздо больше нежели карнелиец хотел сказать. Проводив герцога взглядом, он вдруг понял, что его тревожило — Торнтад чем-то напоминал Ингельда.

Разговор с герцогом не улучшил настроения. Роланд залпом осушил бокал с вином и в очередной раз поклялся себе никогда больше ни под каким предлогом не появляться во дворцах. Все эти обхаживания, намеки, интриги — он передернулся от омерзения, и едва удержался от желания плюнуть. Как его угораздило? Эх, если бы не Селена...

Он поискал ее глазами и чертыхнулся — Селена уже выходила на балкон. Из-за этого проклятого герцога Роланд едва не упустил ее! Осушив для храбрости еще один бокал с вином, он поспешил следом.

— Селена, ты не против, если я составлю тебе компанию?

Селена отрицательно покачала головой. Небо уже расцвело звездами, но ярче всех звезд полыхали огоньки магических башен, рассыпанных вокруг города. Они напоминали гигантское бриллиантовое ожерелье.

— Интересно, откуда столько силы в этих магических кристаллах? — удивился Роланд. — Они горят даже ночью!

— Кира сказала, что это тайна, — ответила Селена.

Довольный, что Селена больше не молчит, карнелиец решил больше не тянуть и разрешить наконец все сомнения.

— Селена, я давно хотел сказать. Просто как-то не получалось. Но, потом, когда... В общем, думаю, что больше не могу это скрывать. Нам предстоит долгое путешествие и ты должна это знать... Знаешь, между тем, кто охраняет и тем, кого охраняют не должно быть никаких чувств. Так меня учили. Любые чувства мешают работе, понимаешь? Но я... Я больше не могу молчать. Возможно, тебе следует нанять кого-то другого, потому что я... Я...

Храбрость растаяла как дым. Стоило заглянуть в ее широко распахнутые глаза, и язык Роланда прилип к небу.

— Все в порядке, — Селена тронула его плечо. — Я не собираюсь больше никого нанимать. Ты хороший воин и... надежный друг. Но...

Она отвернулась.

— Не нужно мне больше ничего говорить. Мое сердце отдано другому...

У Роланда потемнело в глазах.

— Другому? Кому? — прохрипел он.

— Ты знаешь. Любовь к нему неизмеримо выше любви к любому из людей...

У Роланда отлегло от сердца. Бог, в конце концов, далеко, а он вот, только руку протяни. Впрочем, если учесть ее фанатизм...

— Ты говоришь о боге?

— Да, Роланд. Несколько лет назад я уже сделала свой выбор.

— Но как же...

Карнелиец вспомнил ту Селену, какую увидел в мире Эльмы — такую живую, теплую, улыбающуюся. Она ему нравилась куда больше чем эта — холодная и бесстрастная.

— Но ведь мы... Там, в Рутербурге... И вообще... Я думал...

— У всех людей бывают минуты слабости и сомнений. Я не исключение. Но мой путь определен. Прости, Роланд. А теперь я пойду, я хочу спать.

— Что? — у Роланда перехватило дыхание и он рванул воротник. — Что ты говоришь? Какой путь? Тебе только семнадцать, какой к демонам бог!

— Роланд! — повысила голос Селена. — Сколько раз я тебя просила — будь учтивей к Всевышнему! Или мне и впрямь нанять кого-то вместо тебя?

Карнелиец отшатнулся и скрежетнул зубами. Его захлестнул гнев.

— Нанять? Может тебе лучше его и нанять? Этого твоего бога! Давай-давай, иди, нанимай! Все правильно. Какая чушь! Что за дурацкая вера! Что за дурацкий бог!

— Роланд! — Селена почти кричала. — Не смей!

— К демонам твоего бога! В преисподнюю! В вашу дурацкую преисподнюю! Все! Я собираю вещи!

Роланд развернулся и чуть ли не бегом бросился к выходу. Стиснув кулаки, Селена смотрела ему вслед, в ее глазах заблестели слезы. Сердце ныло, но она была уверена, что поступает правильно. Служение Богу — ее судьба.

Собираться, впрочем, Роланд не стал. Покидать дворец в такое время было просто глупо, к тому же это могло вызвать ненужные расспросы. Да и не юноша он безрассудный, чтоб вот так. Нет, он спокойно выспится, а утром вернет ей все деньги и удалится восвояси. Он имеет на это полное право!

Он бухнулся на кровать, но, не пролежав и минуты, вскочил и принялся бесцельно кружить по комнате. Мысли волей-неволей возвращались к Селене.

— Что со мной? — пробормотал он. — Да с чего я взял, что влюбился? Я просто немного выпил, вот и все! Чего тут расстраиваться?

Роланд в очередной раз обшарил взглядом комнату. Тирри явно не торопился возвращаться. Пир был в полном разгаре и звереныш, очевидно, продолжал наслаждаться всеобщим вниманием.

— Проклятие! Всякий раз, когда этот грызун нужен, его нет!

Карнелиец уселся за стол и уставился на догорающую свечу. Огонек затрепетал от его вздоха, задергался, но постепенно выровнялся. Роландпонимающе закивал и аккуратно провел ладонью над огоньком.

— Ты прав, малыш. Мне нужно успокоиться, только и всего. За десять лет я обошел почти весь мир, я сражался... Да с кем я только не сражался! — Роланд пожал плечами. — И что на меня нашло? Из-за какой-то сопливой девчонки! Да к тому же священницы. Я был просто смешон. О, боже, я выглядел так глупо! А может здесь что-то добавляют в вино?

Он поскреб затылок.

— А ведь точно. Мы дорогой сколько вина выпили и ничего. А тут вон как развезло. Да, точно! Это все здешнее вино. Проклятые далийцы!

Дверь отворилась от резкого толчка, в комнату впорхнула Кира и тотчас наткнулась на враждебный взгляд карнелийца.

— Стучаться у вас в Далии не принято? — пробурчал он с неожиданной даже для себя злостью.

— Прости, привычка, — вздохнула Кира. — Как особа королевской крови я могу беспрепятственно входить куда и когда угодно. К тому же, ты ведь одетый, что тебя смущает?

Карнелиец хмыкнул, вытряхнул из мешка оселок и обнажил клинок. Тот был в идеальном состоянии, но сейчас это не имело значения. Правка и заточка клинка обычно помогали Роланду успокоиться.

— Что с тобой?

Кира обошла его кругом, рассматривая так, точно впервые увидела.

— Ты на себя не похож. Что происходит?

— Я же говорил, нельзя мне во дворец.

Принцесса поморщилась.

— Думаю, дело не в этом, — задумчиво заметила принцесса. — Впрочем, так или иначе, но в таком состоянии ты вряд ли нам подойдешь.

— Кому это нам?

— Королевской семье Далии и... — она запнулась, а потом с вызовом бросила. — И мне лично!

— Ну и зачем мне подходить вам? — усмехнулся карнелиец, продолжая обрабатывать клинок. — Хочешь дельце подкинуть? Так я и так, Селену вон охраняю. Пока...

— Тебе надо в прорицатели, Роланд. Нам действительно нужна твоя помощь. Только вот учитывая твое состояние...

— Да что ты привязалась к моему состоянию? — воскликнул он. — Я же говорил — не люблю я дворцов! Не люблю этих церемоний, этих дурацких пышных нарядов, этих сладковонючих придворных. Тьфу!

— Значит тебе и мое платье не понравилось? — нахмурилась Кира.

— Твое? — Роланд замялся. — Ну, твое очень даже ничего. В отличие от этих павлинов, ты, в общем-то... ну, красивая.

Кира резко отвернулась, ощущая как краска заливает лицо. Однако внимание карнелийца по-прежнему было приковано к оружию.

— Правда? — слабым голосом спросила она.

Кира с ужасом ощутила как ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Это было странно. Это было странно и непонятно. Они ведь столько времени провели рядом. И болтали о чем ни попадя, и вместе в речке купались, одевались-раздевались, почти не скрываясь. Казалось бы, привыкла к нему, почти как к брату, а тут...

— Правда, Кира, — Роланд тяжело вздохнул. — Если честно, никак не могу поверить, что ты принцесса. Может потому и хандрю. Все ж таки столько дней вместе. Сначала мальчишка-оборванец, потом девчонка-бродяжка, в общем, привязался я к тебе, как к младшей сестренке.

Кира вздрогнула.

— А тут вдруг — принцесса, — продолжал он. — Не каждый день, знаешь ли, такое.

Точильный брусок завжикал по лезвию с удвоенной силой. Кира робко присела на край кровати.

— Роланд, — тихо позвала она. — Но ведь я осталась прежней. Принцесса — да, ну что же теперь, я не человек? Я бы хотела, чтобы между нами все осталось по-прежнему, ты будешь просто Роланд, а я Кира.

— Честно?

Карнелиец впервые заглянул ей в глаза и девушка задрожала, готовясь услышать нечто очень и очень ужасное. Она не смогла ответить, горло что-то сдавило и Кира просто кивнула.

— Кира, вряд ли будет по-прежнему. Да, мы можем, когда рядом нет твоих придворных, называть друг друга как раньше. Но это будет лишь видимость, ты ведь умница, ты ведь все понимаешь.

Она отрицательно замотала головой, хотя отлично все поняла. Глаза заблестели и Кира торопливо отвела взгляд.

— Потому что ты принцесса. А я хоть и дикарь, как ты часто повторяла, но могу себе представить, что такое принцесса, что такое королевская семья, власть, долг, ответственность за страну и так далее. Ты отлично понимаешь о чем я говорю, понимаешь, пожалуй, даже лучше чем я. Ты ведь от этого пыталась убежать? Но кровь оказалась сильнее, Кира. Стоило услышать о разбитых Печатях, как ты рванула домой едва ли не обгоняя нас.

Из глаз Киры ручьем хлынули слезы и она закрыла лицо ладонями.

— Кира? Ну что ты...

Роланд вздохнул и, преодолев слабое сопротивление, прижал ее к себе.

— Куда тебя понесло? — проворчал он. — Сидела бы дома, во дворце, вон у вас тут фонтаны на каждом шагу...

— А сам-то чего? — сквозь слезы бросила она.

— Ну я, я мужчина.

— А я принцесса!

— А если принцесса — нечего тогда плакать. Принцессы не имеют права плакать.

— А если хочется? — тихо спросила она, чуть успокоившись.

— Ну, если сильно хочется, то немножко можно, — согласился он.

— Спасибо, что разрешил, — буркнула Кира.

Она отступила на шаг, не отрывая от Роланда сердитого взгляда. Карнелиец улыбнулся.

— Надумаешь еще поплакать — приходи, — заметил он.

— Не дождешься!

— Ну, нет так нет. А теперь давай рассказывай, что у вас в королевстве случилось? — попросил Роланд. — А то ведь глядя на Аламарские башни и не скажешь, что вам может что-то всерьез угрожать.

— Может, — тихонько сказала Кира. — Еще как может. Помнишь я рассказывала об ангеле Аламаре?

Роланд кивнул.

— Я рассказала не все. Есть еще кое-что, о чем знают в Далии лишь маги. Именно Аламар после Великой Битвы привел выживших людей на это место. Он заложил город, он передал нашим предкам многие знания, он установил первые законы. А затем ушел в подземелья, оставшиеся еще от древнего города. Перед тем как уйти он сказал, что если случится беда, если городу будет угрожать смертельная опасность, его можно будет разбудить. И он вернется. Вернется, чтобы снова помочь людям. Однажды такая беда случилась...

— Инквизиция?

— Нет, что ты, это случилось гораздо раньше, более тысячи лет назад...

— Что? Ты что-то путаешь. Насколько я слышал, тысячу лет назад родился ваш Спаситель.

— Это позиция Церкви. Но здесь, в Далии, нам известно многое из того, что Церковь никогда не признает. Башни никогда не позволяли захватить город. Аламар никто не грабил и не жег. Сюда ни разу не смогли пробиться орды Измененных. Поэтому в наших библиотеках сохранилось множество древних книг, многие из которых были написаны вскоре после Великой Битвы. К сожалению, далеко не все из них понятны нам, но все-таки кое-что мы смогли уяснить. Например, мы узнали, что Спаситель в действительности родился гораздо раньше...

— Ты хочешь сказать, что сейчас вовсе не тысячный год нашей эры?

— Да, Роланд. Но даже здесь, в Далии, это знают очень и очень немногие.

— И какой по-вашему сейчас год?

— К сожалению, мы не знаем точно. Имеющиеся книги порой противоречат друг другу.

— Ну хоть примерно?

— Примерный год я могу назвать, но только имей в виду, что наши исследования не прекращаются ни на миг, так что и этот год может быть отодвинут еще дальше в прошлое.

— Не томи, Кира, который сейчас год?

— Примерно двухтысячный год от рождения Спасителя.

— Ничего себе! Так что же получается? Не тысячный, так двухтысячный? Как ни крути, а конец света все равно на носу, так что ли? — Роланд рассмеялся.

— Не вижу причин для смеха. Конечно, у вас, карнелийцев, все еще процветает политеизм...

— Что процветает? — нахмурился Роланд.

— Я хотела сказать, ваша древняя вера. Боги огня, воды, неба, земли и прочие, так что вам, конечно, трудно принять мысль о конце света, но, поверь, все это действительно более чем серьезно.

— Я бы не сказал, что мы не верим. В конце концов легенды о Великой Битве сохранились и у нас. Чтобы тогда не случилось — битва Спасителя с Дьяволом, или битвы наших древних богов, времена были и впрямь тяжелые. Чтобы не случилось в прошлом, это может повториться.

— Конечно. Да ты и сам видел — Печати разрушаются одна за другой! А у нас тут еще и Аламар...