- Теперь - да; я хочу покоя.
      Они молча дошли до дома. Там их застала телеграмма от Адриана: Ферз в клинику не возвращался, но Адриан и Хилери, кажется, напали на верный след.
      Повидавшись с детьми, Диана прилегла в отведенной ей комнате, а Динни зашла к матери.
      - Мама, я должна это кому-нибудь высказать: я молю бога, чтобы Ферз умер.
      - Динни!
      - Ради него самого, ради Дианы, ради детей, ради всех нас; даже ради меня самой.
      - Конечно, если он безнадежен...
      - Мне все равно, безнадежен он или нет. Все это слишком ужасно. Провидение обанкротилось.
      - Что ты, детка!
      - Слишком уж свысока оно на нас смотрит. Может, и есть какой-нибудь вечный промысл, но мы для него - просто козявки.
      - Тебе надо хорошенько выспаться, детка.
      - Да. Но это ничего не изменит.
      - Не распускайся, Динни; от этого портится характер.
      - Не вижу никакой связи между верой и характером. Разве я стану вести себя хуже оттого, что больше не верю в провидение или загробную жизнь?
      - Но, Динни...
      - Напротив, я стану вести себя лучше; если я человек порядочный, то это потому, что порядочность сама по себе хороша, а не потому, что мне за это воздастся.
      - Какая может быть порядочность, если нет бога?
      - О моя дражайшая и премудрая мать, я же не говорю, что бога нет. Я только сказала, что его промысл очень далек от нас. Разве ты не слышишь, как он говорит: "Да, кстати, этот шарик под названием Земля - он все еще вертится?" И какой-нибудь ангел ему отвечает: "Конечно, сэр, вертится, и довольно проворно". - "Позвольте-ка, он, наверно, совсем уж мехом порос. Помните, там еще развелся такой микроб... хлопотун..."
      - Динни!
      - "Ах да, сэр, вы имеете в виду человека?" - "Вот-вот, кажется, мы его так и назвали".
      - Динни, какой ужас!
      - Нет, мама, если я человек порядочный, то это потому, что порядочность придумали люди для блага самих людей; точно так же, как красоту создали люди себе на радость. Мамочка, я, наверно, ужасно выгляжу. У меня совсем глаза слипаются. Пойду, пожалуй, прилягу. Сама не знаю, почему я так разволновалась. Наверно, оттого, что я никак не могу забыть его лицо.
      И с подозрительной поспешностью Динни повернулась и вышла.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
      Тот, кому возвращение Ферза причинило столько горя, в душе обрадовался его бегству. Этой радости не могло испортить Адриану даже то, что он сам взялся положить ей конец и вернуть беглеца. В такси по дороге к Хилери Адриан напряженно раздумывал, как ему разрешить эту задачу. Боязнь огласки мешала ему действовать обычными и прямыми путями - обратиться в полицию, объявить по радио, в газете. Все это привлекло бы к Ферзу слишком много внимания. Какие же средства оставались в его распоряжении? Ему казалось, что ему нужно решить кроссворд, а он, подобно другим высокоинтеллигентным людям, немало их разгадал на своем веку. Из рассказа Динни было неясно, в котором часу Ферз ушел из дома, а чем дольше откладывать поиски тех, кто мог заметить его возле дома, тем меньше надежды их найти. Повернуть такси и возвратиться в Челси? Но Адриан продолжал ехать в Луга, повинуясь скорее внутреннему чутью, чем логике. Он привык обращаться в трудную минуту к Хилери, да и вообще в таком деле ум хорошо, а два лучше. Адриан подъехал к дому священника, так ничего и не придумав, и решил только порасспросить о Ферзе на Набережной и на Кинг-Род. Было еще рано - начало десятого, и Хилери читал полученные утром письма. Выслушав брата, он вызвал в кабинет жену.
      - Давайте минуты три подумаем, - сказал он, - а потом обменяемся мыслями.
      Они постояли перед горевшим камином, - мужчины курили, женщина нюхала осеннюю розу.
      - Ну? - спросил наконец Хилери. - Что-нибудь придумала, Мэй?
      - Вот что, - ответила, наморщив лоб, жена. - Если все так, как описывает Динни, надо сначала навести справки в больницах. Я позвоню в три-четыре приемных покоя, куда его могли привезти, если с ним что-нибудь случилось. Еще рано, и к ним вряд ли поступило много народу.
      - Очень мило с твоей стороны: ты женщина находчивая и сможешь все узнать, не называя его имени.
      Мэй пошла звонить.
      - А ты, Адриан?..
      - Есть у меня одна догадка, но я хотел бы сперва выслушать тебя.
      - Что ж, - сказал Хилери, - мне пришли в голову две возможности. Во-первых, нужно узнать в полиции, не было ли сегодня утопленников. Во-вторых, - я думаю, что это вероятнее всего, - он мог напиться.
      - Так рано ему негде купить вина.
      - А в гостинице? Деньги у него есть.
      - Согласен, если моя догадка тебе не понравится, поищем в гостиницах.
      - Ну?..
      - Я пытался поставить себя на место этого бедняги. Мне кажется, если бы я почувствовал себя обреченным, я сбежал бы в Кондафорд, - может быть, не в самую усадьбу, а в ее окрестности, туда, где мы играли мальчишками, туда, где я жил, прежде чем на меня обрушилась судьба. Раненое животное уползает в свою нору.
      Хилери кивнул.
      - А где его дом?
      - В Западном Сассексе, - у самой гряды Меловых холмов, на их северном склоне. Станция Петуорт.
      - А! Знаю эти места. Перед войной мы с Мэй часто бывали в Бигноре и исходили пешком всю округу. Давай попытаем счастья на вокзале Виктория и узнаем, не садился ли в поезд кто-нибудь похожий на Ферза. Но сперва выясним в полиции насчет утопленников. Я могу сказать, что пропал кто-то из моих прихожан. Какого он роста?
      - Выше среднего, широкие плечи, большая голова, широкие скулы, тяжелый подбородок, темные волосы, серо-голубые глаза; костюм и пальто синие.
      - Хорошо, - сказал Хилери, - позвоню в полицию, как только Мэй освободит телефон.
      Оставшись один у горящего камина, Адриан погрузился в раздумье. Он читал детективные романы и знал, что следует французскому индуктивному методу, построенному на психологической догадке, тогда как Хилери и Мэй пытались решить задачу по английской системе, путем последовательного исключения одной возможности за другой, - чудесная система, но разве у них есть время ждать чуда? В Лондоне человек может исчезнуть, как иголка в стоге сена; а необходимость избегать огласки связывает им руки. Он с нетерпением ждал, что выяснит Хилери. Какая странная ирония судьбы, - он, именно он боится услышать, что несчастный Ферз утонул или попал под машину, а Диана стала свободной!
      Адриан взял со стола Хилери расписание поездов. Поезд в Петуорт ушел в 8.50, следующий пойдет в 9.56. Времени почти не остается. Он сидел как на иголках, поглядывая на дверь. Торопить Хилери глупо - он мастер беречь время.
      - Ну? - спросил Адриан, когда отворилась дверь.
      Хилери покачал головой.
      - Ничего! Ни в больницах, ни в полиции. Никуда его не привозили, нигде о нем не слышали.
      - Тогда поехали на вокзал, - сказал Адриан, - поезд уходит через двадцать минут. У тебя есть сейчас время?
      Хилери взглянул на свой стол.
      - Времени нет, но я все-таки поеду. Просто беда, какую власть имеет над нами сыскной азарт. Подожди минутку, я только скажу Мэй и захвачу шляпу. Можешь пока поискать такси. Ступай к Сент-Панкрасу и жди меня.
      Адриан пошел, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Наконец ему попалась машина, ехавшая с Юстон-Род. Он велел шоферу развернуться и стал ждать брата. Вскоре показалась сухощавая, одетая в черное фигура.
      - Что-то я не в форме, - сказал Хилери, задыхаясь, и влез в машину.
      Адриан высунулся из окна.
      - Вокзал Виктория, и побыстрее!
      Хилери взял его под руку.
      - Ни разу не выбирались с тобой за город, старина, с тех пор как лазили на вершину Кармарзен сразу после войны. Помнишь, какой был туман?
      Адриан вынул часы.
      - Боюсь, что не поспеем. Уж очень большое движение.
      Некоторое время они сидели молча, подпрыгивая на сиденье.
      - Никогда не забуду, я раз проходил во Франции мимо maison d'alienes {Дома для умалишенных (франц.).}, - сказал вдруг Адриан, - большое здание у самого железнодорожного полотна, окруженное чугунной решеткой. Какой-то несчастный раскинул руки, широко расставил ноги и вцепился в эту решетку, как орангутанг. По-моему, это хуже смерти. Там хоть добрая, чистая земля, да небо над тобой. Я жалею, что Ферза не нашли в реке.
      - Мы еще ничего не знаем; может, мы гоняемся за ним впустую.
      - Осталось три минуты, - пробормотал Адриан, - ни за что не поспеем.
      Но тут в машине словно пробудились свойства английского национального характера: в последний момент она развила сверхъестественную скорость, а другие машины словно расступались перед ней. Рывок - и они остановились у вокзала.
      - Ты спроси в кассе первого класса, а я узнаю в третьем, - сказал на бегу Хилери. - К священнику отнесутся внимательнее.
      - Нет, - сказал Адриан, - если уж он поехал, то первым классом; тут должен спрашивать ты. А будут сомнения, - скажи им про глаза!
      Худое лицо Хилери исчезло в окошке кассы и тут же показалось снова.
      - Здесь! На этом поезде! В Петуорт. Скорей! Братья побежали, но не успели добраться до барьера, как поезд тронулся. Адриан бросился вдогонку, но Хилери схватил его за руку.
      - Спокойно, старина, мы его все равно не догоним; но Ферз нас увидит, и тогда все пропало.
      Они понуро направились обратно к выходу.
      - Удивительно, как это ты догадался, - сказал Хилери. - Когда поезд приходит на место?
      - В двенадцать двадцать три.
      - Тогда мы можем догнать его на машине. У тебя есть деньги?
      Адриан пошарил в карманах.
      - Всего восемь шиллингов шесть пенсов, - с огорчением признался он.
      - А у меня ровно одиннадцать шиллингов. Вот глупо!.. Придумал! Мы поедем на такси к Флер: если ее машина дома, она разрешит нам ее взять; либо она сама, либо Майкл нас отвезут. Машина не должна нас там связывать.
      Адриан кивнул, все еще ошеломленный правильностью своей догадки.
      На Саут-сквер Майкла они не застали, но Флер оказалась дома. Адриан знал ее хуже, чем Хилери, и очень удивился, что она так быстро все сообразила и вывела из гаража машину. Не прошло и десяти минут, как они пустились в путь. Флер сидела за рулем.
      - Я поеду через Доркинг и Палборо, - сказала она, откидываясь назад. По этой дороге я могу гнать вовсю после Доркинга. Но что вы с ним будете делать, дядя Хилери, если вы его нагоните?
      Этот простой, но существенный вопрос заставил братьев переглянуться. Казалось, Флер затылком почувствовала их растерянность, - резко затормозив машину под самым носом у собаки, которая чудом избежала гибели, она повернулась и спросила:
      - Может, вы хотите прежде подумать?
      Адриан молчал, поглядывая то на круглое лицо Флер с правильными чертами - это воплощение практичной, спокойной, уверенной в себе молодости, - то на худое, умное, изборожденное морщинами лицо брата, все такое же доброе, хотя страдания ближних и оставили на нем свой след.
      - Едем, - сказал Хилери, - будем решать, как подскажут обстоятельства.
      - Пожалуйста, остановитесь у почты, - добавил Адриан. - Я хочу послать телеграмму Динни.
      Флер кивнула.
      - Почта есть на Кингс-Род. Мне еще надо где-нибудь заправиться.
      И машина двинулась в потоке других машин.
      - Что мне написать в телеграмме? - спросил Адриан. - Сказать про Петуорт?
      Хилери покачал головой.
      - Скажи только, что мы, кажется, напали на верный след.
      Когда они отправили телеграмму, оставалось всего два чага до прихода поезда.
      - До Палборо пятьдесят миль, - сказала Флер, - а оттуда еще около пяти. Не знаю, хватит ли бензина. Посмотрим в Доркинге.
      И хотя в закрытом лимузине разговаривать очень удобно, Флер будто онемела, сосредоточив все внимание на машине.
      Сперва братья сидели молча, не спуская глаз с часов и спидометра.
      - Редко я теперь езжу кататься, - негромко сказал Хилери. - О чем ты думаешь, старина?
      - О том, что мы с ним будем делать.
      - Если бы при моей работе я еще раздумывал заранее, я бы через месяц протянул ноги. В городских трущобах священник живет, как в джунглях, - того и гляди, из-за дерева выскочит тигр; вырабатывается какое-то шестое чувство, на него и приходится полагаться.
      - Ну да, - сказал Адриан. - А я живу среди мертвецов и совсем неопытен в обращении с живыми.
      - Отлично ведет машину, - вполголоса заметил Хилери. - Погляди на ее затылок. Так и видна сноровка во всем.
      Изящная головка с коротко подстриженными волосами удивительно ловко сидела на белой круглой шее, - сразу видно, что она тут полновластная хозяйка.
      Несколько миль они проехали молча.
      - Вот и Бокс-Хилл, - сказал Хилери, - в этих местах со мной однажды случилась история, я тебе о ней не рассказывал, но никогда ее не забуду; вот пример того, как легко каждому из нас свихнуться. - Понизив голос, он продолжал: - Помнишь веселого священника Даркотта? Когда я учился в Бикерской школе - до Харроу, - он был там классным наставником; как-то раз в воскресенье он взял меня на прогулку в окрестности Бокс-Хилла. В поезде на обратном пути мы оказались одни в купе. Мы с ним дурачились, но вдруг он словно взбесился, глаза у него загорелись и стали какими-то безумными. Я совершенно не понимал, чего ему нужно, и порядком напугался. Потом он вдруг овладел собой. Все это произошло ни с того ни с сего. Разумеется, подавленный половой инстинкт... на какой-то миг он превратился в настоящего маньяка... ужасная штука. А ведь славный был человек. В нас живут темные силы, Адриан.
      - Демонические силы. А когда они вырываются на свободу... Бедный Ферз!
      Они услышали голос Флер.
      - Начинает понемножку сдавать, придется заправиться. Тут рядом есть колонка.
      - Хорошо.
      Машина подъехала к заправочной станции.
      - До Доркинга всегда приходится ползти как черепаха, - сказала, потягиваясь, Флер. - Теперь мы нагоним. Осталось всего тридцать две мили, а в запасе еще целый час. Вы что-нибудь придумали?
      - Нет, - сказал Хилери, - мы всячески старались не думать.
      Флер метнула на него один из тех проницательных взглядов, которые сразу же убеждали людей, что она женщина умная.
      - Вы повезете его назад? На вашем месте я бы этого делать не стала.
      Достав сумочку, она чуть-чуть подкрасила губы и напудрила свой короткий прямой нос.
      Адриан наблюдал за ней с почтительным восхищением. Ему не часто приходилось сталкиваться с современной молодежью. Его поразили не столько ее слова, сколько то, что под ними крылось. А означали они примерно следующее: предоставьте его самому себе - все равно вы ничем ему не поможете. Неужели она права?.. Может быть, он и Хилери просто платят дань общечеловеческой страсти - вмешиваться в чужие дела? Может быть, они поднимают святотатственную руку на природу? И все-таки, хотя бы ради Дианы, они должны выяснить, что делает Ферз и что он собирается делать. А ради самого Ферза хотя бы убедиться, что он не попал в дурные руки. На лице брата мелькнула тень улыбки. Он-то знает молодежь, подумал Адриан, у него есть собственные дети, и ему известно, куда может привести жестокая логика юности.
      Они двинулись дальше по длинным оживленным улицам Доркинга.
      - Наконец-то выбрались, - сказала, оборачиваясь, Флер. - Теперь вы, пожалуй, его поймаете.
      И она дала полный газ. Четверть часа они мчались мимо пожелтевших рощ, мимо полей и поросших дроком выгонов, где паслись гуси и старые клячи, мимо деревенских лугов, деревенских улиц, и повсюду сельская жизнь неохотно отступала под натиском города. Но тут машина, которая шла все время так плавно, вдруг начала скрипеть и подскакивать.
      - Камера лопнула, - сказала, повернув голову, Флер. - Плохо дело.
      Она остановила машину, и все вышли. Правая задняя покрышка совсем спустила.
      - Аврал, - сказал Хилери, снимая пиджак. - Подними-ка ее домкратом, Адриан. Я достану запасное колесо.
      Голова Флер скрылась в ящике с инструментами, но оттуда донесся ее голос:
      - У семи нянек... дайте-ка, лучше я сама!
      Адриан ничего не смыслил в машинах и был беспомощен, как ребенок, в обращении со всякими механизмами. Он охотно отошел в сторону, с восхищением наблюдая за работой Флер и Хилери, - те действовали спокойно, быстро, умело, но домкрат был не в порядке.
      - Всегда так, когда торопишься, - заметила Флер. Они потеряли двадцать минут, прежде чем тронулись дальше.
      - Теперь я уже не поспею, - сказала Флер, - но тут легко напасть на его след. Станция тут же за городом.
      Они промчались через Биллингсхерст, Палборо и Стопхемский мост на предельной скорости.
      - Поезжай лучше прямо на станцию, - сказал Хилери. - Если он пошел в город, мы его встретим.
      - А что мне тогда делать, остановиться?
      - Нет, проезжай мимо, а потом поверни.
      Они проехали Петуорт и еще полторы мили до станции, но Ферза не было и в помине.
      - Поезд пришел добрых двадцать минут назад, - сказал Адриан, - давайте спросим.
      Железнодорожник подтвердил, что отбирал билет у господина в синем пальто и черном котелке. Нет, вещей у него не было. Он пошел по направлению к Меловым холмам. Давно это было? Да с полчаса назад.
      Они поспешно сели в машину и поехали к Меловым холмам.
      - Помнится, немдого дальше будет поворот на Саттон, - сказал Хилери. Весь вопрос в том, свернул он гуда или пошел прямо. Там есть жилье. Спросим, может его видели.
      Чуть дальше развилки стоял небольшой домик, где помещалась почта, к нему по саттонской дороге приближался на велосипеде почтальон.
      Флер затормозила рядом с ним.
      - Вы не встретили по дороге в Саттон человека в синем пальто и котелке?
      - Нет, мисс, не встретил ни души.
      - Спасибо. Ну как, дядя Хилери, ехать дальше, к холмам?
      Хилери взглянул на часы.
      - Если не ошибаюсь, до вершины холмов возле Данктонского маяка осталось около мили. От станции мы проехали полторы мили; он опередил нас, скажем, минут на двадцать пять; значит, наверху мы должны его нагнать. Оттуда будет видна вся дорога, и мы его заметим. Если он нам не попадется, значит, он пошел прямо по склону... но в какую сторону?
      Адриан сказал вполголоса:
      - Домой.
      - На восток? - спросил Хилери. - Едем дальше, Флер, только не очень быстро.
      Флер повела машину по дороге к холмам.
      - Суньте руку в карман моего пальто, там три яблока, - сказала она. - Я успела их захватить.
      - Ну и голова! - сказал Хилери. - Но они пригодятся тебе самой.
      - Нет. Я худею. Оставьте мне одно.
      Грызя яблоки, братья не спускали глаз с перелесков по обе стороны дороги.
      - Лес тут слишком густой, - сказал Хилери, - Ферз туда не пойдет. Если заметишь его, Флер, тут же остановись.
      Но нигде не было и следа Ферза; поднимаясь все медленнее и медленнее, они достигли перевала. Справа виднелась круглая буковая рощица Данктона, слева, простирался открытый склон; дорога перед ними была пуста.
      - Дальше ехать нет смысла, - сказал Хилери. - Надо что-то решать.
      - Послушайтесь меня, дядя Хилери, давайте я лучше отвезу вас домой.
      - Послушаться ее, Адриан? Адриан покачал головой.
      - Я пойду дальше.
      - И я с тобой.
      - Смотрите! - воскликнула вдруг Флер и показала на что-то рукой.
      Ярдах в пятидесяти от них слева на тропинке темнел какой-то предмет.
      - Кажется, это пальто.
      Адриан выскочил из машины и кинулся туда. Когда он вернулся, на руке у него висело синее пальто.
      - Никаких сомнений, - сказал он. - Либо Ферз тут сидел и забыл его взять, либо ему надоело его нести, и он его бросил. В обоих случаях это плохой признак. Идем, Хилери!
      Он кинул пальто в машину.
      - Какие будут приказания, дядя Хилери?
      - Ты вела себя молодцом. Хочешь быть еще большим молодцом? Подожди нас тут с часок. Если мы за это время не вернемся, спускайся обратно и поезжай потихоньку низом на Саттон Бигнор и Уэст-Бартон, а там, если мы все еще не подадим признаков жизни, отправляйся по шоссе через Палборо обратно в Лондон. Если у тебя есть при себе какие-нибудь деньги, дай нам взаймы.
      Флер достала сумочку.
      - Три фунта. Хватит вам двух?
      - Покорнейше благодарим, - сказал Хилери. - У нас с Адрианом никогда не бывает денег. Наверно, мы - самая бедная семья во всей Англии. До свиданья, дорогая, и спасибо! Пойдем, старина!
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
      Помахав на прощанье Флер - она стояла у машины и ела яблоко, - братья двинулись по тропинке к холмам.
      - Ступай вперед, - сказал Хилери, - у тебя зрение лучше, да и костюм твой не так бросается в глаза. Если ты его увидишь, мы решим, что делать.
      Почти сразу же они наткнулись на высокую проволочную ограду, пересекавшую холм.
      - Она кончается там, левее, - сказал Адриан. - Мы обойдем ее возле рощи; чем ниже мы будем держаться, тем лучше.
      Братья зашагали по склону вдоль ограды, ступая по густой некошеной траве, и постепенно перешли на привычный шаг альпинистов, словно впереди было долгое и трудное восхождение. Они не знали, нагонят ли Ферза и как с ним быть, если нагонят, но понимали, что им, может быть, придется иметь дело с буйнопомешанным, и лица их приняли такое выражение, какое бывает у солдат, у моряков, у альпинистов - у всех, кто смотрит в глаза опасности.
      Они перебрались через заброшенный неглубокий меловой карьер и уже карабкались вверх по другому его склону, как вдруг Адриан спрыгнул назад и потянул за собой Хилери.
      - Он там, - прошептал Адриан, - ярдах в семидесяти от нас.
      - Видел тебя?
      - Нет. Вид у него страшный. Без шляпы, размахивает руками. Что делать?
      - Выгляни из-за этого куста.
      Адриан опустился на колени и стал наблюдать. Ферз больше не размахивал руками; он стоял в задумчивой позе, скрестив руки и понурив голову. Теперь он повернулся к Адриану спиной, и о его состоянии можно было судить только по этой неподвижности погруженного в себя человека. Внезапно он опустил руки, покачал головой и быстро зашагал вперед. Адриан подождал, пока он не скрылся в кустах, и сделал знак Хилери.
      - Давай не отставать, - шепнул Хилери, - не то мы его потеряем, если он войдет в лес.
      - Он пойдет по открытому месту; бедняге нужен простор. Осторожно!
      Адриан снова потянул Хилери к земле. Перед ними начинался склон, который круто спускался в поросшую травой ложбину, и на середине склона они ясно видели Ферза. Он шагал медленно, явно не подозревая, что за ним следят. Время от времени он хватался за голову, словно стараясь освободить ее от каких-то пут.
      - Боже мой! - прошептал Адриан. - Как жутко на него смотреть!
      Хилери только кивнул.
      Они легли на землю, не спуская глаз с Ферза. Лесистые холмы перед ними переливались на солнце всеми цветами осени. Утром пала обильная роса, и в воздухе все еще стоял запах травы; над белыми меловыми холмами раскинулось туманное, бледно-голубое, белесое небо. Тишь стояла такая, что дух захватывало. Братья молча ждали.
      Ферз добрался до дна лощины; они видели, как он уныло бредет по кочкам к небольшой рощице. Из-под ног у него вспорхнул фазан; Ферз вздрогнул, словно пробудившись от сна, и остановился, глядя на взлетевшую птицу.
      - Наверно, ему знакома тут каждая кочка, - сказал Адриан, - ведь он был страстным охотником.
      В тот же миг Ферз вскинул руки, словно держал в них ружье. В этом жесте было что-то удивительно успокаивающее.
      - Теперь бежим! - сказал Хилери, когда Ферз исчез в рощице.
      Они сбежали в лощину и заковыляли по кочкам,
      - А что, если он остановился в кустах? - задыхаясь, спросил Адриан.
      - Рискнем! Теперь осторожно, пока не увидим тот склон...
      Ферз медленно взбирался вверх по противоположному склону ярдах в ста за рощицей.
      - Пока все в порядке, - прошептал Хилери. - Подождем, - пусть он выйдет на ровное место и скроется из виду. Странное это занятие для нас с тобой, старина. А главное, как сказала Флер, что с ним делать потом?
      - Мы должны знать, что с ним произойдет, - ответил Адриан.
      - Он уже скрывается. Дадим ему пять минут форы. Я засеку время.
      Пять минут тянулись бесконечно. С поросшего деревьями откоса слышался пронзительный крик сойки; прямо перед ними из норы вылез кролик и уселся на задние лапы; между деревьями едва ощущалось легкое дуновение ветерка.
      - Пора! - сказал Хилери. Они поднялись и быстрым шагом двинулись вверх по склону. - А если он повернет назад?..
      - Чем скорее мы с ним столкнемся, тем лучше, - сказал Адриан. - Вот если он заметит, что мы идем за ним, он пустится бежать, и мы его потеряем.
      - Не так быстро, старина. Мы выходим на ровное место.
      Они осторожно выбрались из лощины. Перед ними тянулся небольшой спуск; слева каменистая тропинка огибала опушку буковой рощи. Нигде не было никаких признаков Ферза.
      - Он либо в этой роще, либо прошел через те кусты и снова поднимается вверх. Прибавим шагу, не то он уйдет.
      Братья побежали по тропинке, извивавшейся на дне оврага, и уже подходили к кустам, но звук голоса в каких-нибудь двадцати ярдах от них заставил их замереть на месте. Они отпрянули назад и, затаив дыхание, бросились наземь на краю оврага. Откуда-то из чащи доносилось невнятное бормотание Ферза. Слов нельзя было разобрать, но слушать это было мучительно.
      - Бедняга! - шепнул Хилери. - Может, пойдем и попробуем его успокоить?
      - Слышишь?
      Раздался треск сухой ветки, приглушенное проклятие, и тут же сразу, вдруг - пронзительный охотничий клич. У братьев застыла кровь в жилах.
      - Какая жуть! - сказал Адриан. - Но он вышел из лесу.
      Они осторожно вошли в заросли; Ферз бежал к поднимавшемуся за лесом холму.
      - Он нас не заметил?
      - Нет, а то бы он оглядывался. Подожди, пока он снова скроется.
      - Да, невеселое занятие, - сказал вдруг Хилери, - но я с тобой согласен: надо довести его до конца. Какой ужасный крик! Пора нам решить, что мы будем с ним делать.
      - Если бы удалось уговорить его вернуться в Челси, - сказал Адриан, можно было бы не пускать туда Диану и детей, уволить прислугу и нанять для ухода за ним специальных людей. Я готов побыть там с ним, пока все не наладится. Пожалуй, родной дом - единственная для него надежда.
      - Не думаю, чтобы он пошел с нами добровольно.
      - В таком случае, ей-богу, не знаю, что делать! Сажать его в клетку? Тут я не помощник.
      - А что, если он захочет покончить с собой? - Это уже твоя область, Хилери.
      Хилери помолчал.
      - Не очень-то полагайся на мой сан, - сказал он вдруг. - Священника городских трущоб ничем не проймешь.
      Адриан схватил брата за руку.
      - Его больше не видно.
      - Тогда пошли!
      Миновав быстрым шагом ровную полянку, они стали взбираться на следующий склон. Пригорок покрывали редкие кусты боярышника, тиса и ежевики, кое-где поднимались молодые буки. Тут было где укрыться, и братья смелее двинулись дальше.
      - Мы подходим к перекрестку у Бигнора, - прошептал Хилери. - Что, если он спустится по тропинке в долину? Мы легко можем его потерять!
      Они бросились бежать, но тут же остановились за тисовым кустом.
      - Он и не думает идти вниз, - сказал Хилери. - Смотри!
      Ферз миновал перекресток проселочных дорог, где стоял указательный столб, и теперь бежал по поросшему травой склону, к северной стороне следующего холма.
      - Я помню, там есть другая тропинка вниз.
      - Кто его знает, но отступать все равно поздно.
      Ферз больше не бежал; медленно, понурив голову, он поднимался в гору. Они следили за ним из-за тисового куста, пока он не скрылся за перевалом.
      - Пошли! - сказал Хилери.
      На этот раз надо было пробежать целых полмили, а ведь им обоим было за пятьдесят.
      - Не беги так, старина, - тяжело дыша, произнес Хилери, - а то мы совсем задохнемся.
      Напрягая все силы, они достигли наконец пригорка, за которым скрылся Ферз, и увидели поросшую травою тропку.
      - Теперь можно потише, - шепнул, переводя дыхание, Хилери.
      Здесь склон тоже порос кустами и молодыми деревьями, и, перебегая от куста к кусту, они достигли небольшого мелового оврага.
      - Приляжем на минутку и передохнем. Он не пошел вниз, в долину, - не то мы бы его увидели. Слушай!
      Снизу доносилось какое-то пение. Адриан поднял голову и заглянул через край оврага. Чуть ниже, у самой тропы, лежал на спине Ферз. Они отчетливо услышали слова песни, которую он бубнил:
      Так что ж, я не волен, а ты вольна?
      Люблю, а ты не любишь меня?
      Неужто лишил меня разума бог
      И разлюбить мне тебя не помог?
      Ферз умолк и лежал некоторое время не шевелясь; потом, к ужасу Адриана, лицо его исказилось, он потряс кулаками и закричал:
      - Не хочу... не буду... не хочу сходить с ума! - и, перевернувшись, уткнулся лицом в землю.
      Адриан отполз назад.
      - Ужасно! Я должен спуститься вниз и успокоить его. - Пойдем вместе, в обход, по той тропинке... Не спеши... Не спугни его.
      Они двинулись по тропинке, огибавшей овраг. Но когда они подошли к месту, где только что лежал Ферз, его там уже не было.
      - Пойдем потихоньку дальше, - сказал Хилери.
      Они пошли совсем спокойно, точно отказавшись от погони.
      - Кто же после этого поверит в бога? - спросил Адриан.
      Худое лицо Хилери скривилось в невеселой усмешке.
      - В бога я верю, но не в того милосердного бога, в которого принято верить. Помнится, на этом самом склоне расставляют капканы. Сотни кроликов терпят тут адские муки. Мы выпускали их из капканов и добивали ударом по голове. Если бы мои взгляды стали известны, меня лишили бы сана. Ну, и что изменится? Я ведь не богослов, а практик. Смотри! Лиса!
      Они остановились на секунду, - через тропинку скользнуло небольшое бурое существо.
      - Чудесный зверь - лиса! А покрытые лесом холмы - просто рай для зверья; тут так круто, что никто до них не доберется; голуби, сойки, дятлы, кролики, лисы, зайцы, фазаны - какой только живности здесь нет!
      Тропинка пошла вниз, и Хилери указал рукой вперед.
      Там, за оврагом, вдоль проволочной ограды шел Ферз.