Бог сумерек

Наутро, однако, встал как огурчик. Он откровенно обрадовался, решил, что вчера просто так впал в какую-то меланхолию, может, из-за погоды: вчера было серо, невесело, падал редкий снежок. Сейчас же — нельзя сказать, что вот, мороз и солнце, день чудесный, но все ж таки пояснее… Но радовался он рано.

В библиотеку он направился пешком, по свежему, приятно похрустывающему под ногами снежку. Вообще тихая и спокойная стояла, настоящая рождественская погода. Но Кореньков не замечал никаких красот мира, он шагал как автомат, лицо было строго, мысль остановилась на одном.

Память его, вчера всколыхнувшись, не хотела успокаиваться. Так она и норовила повернуться туда, в прошлое, казалось, навсегда забытое уже. И теперь, как ни хотелось нашему герою убедить себя, честно смотря правде в глаза, он —должен был сознаться: прошлое возвращается.

Оно вернулось. Да так, как он и представить прежде не мог. Придя на место, он, сосредоточенный и хмурый, прошелся по третьему этажу, проверив вчерашнюю свою работу. Все было в порядке. Тогда он стал подниматься на четвертый…

По мере того как поднимался, сердце его билось сильнее, чаще, и когда поднялся, оно уже колотилось, как у человека, пробежавшего во весь дух километра два. “Черт возьми, — подумал он, — однако…”

Осторожно пошел по мрачноватому, пустому коридору. Теперь уже и сомнений никаких не было в том, что рок настиг его и что есть прочная темная связь между ним и библиотекой. И еще эта связь тем крепче, чем выше этаж. Это Палыч тоже мигом понял. В полумраке трудно было разобрать, что написано на табличке у высоких двустворчатых дубовых дверей. Кореньков отметил, где находится электрический щит, и двинулся к этим дверям, прочесть все-таки табличку…

И тут его скрутило так, что он не успел ничего, и ахнуть не успел. Ужас просто рухнул сверху на него, как многотонная плита, и все пропало.

Когда он вынырнул, дубовая дверь была распахнута, звучали встревоженные голоса. Тянуло дымом. Он огляделся быстро. Дым медленными струйками вытекал из-за щита.

Из двери выбежала в коридор взволнованная тетушка в очках.

— Что тут?! — прокудахтала она. — Что происходит! Вы кто такой?

Палыч уже был у щита, откинул крышку.

— Я из охраны, — бросил он. — Сигнализация! Похоже, выбило предохранитель. Скачок напряжения!

Тетушка подошла поспешно, ладошкой перед очками помахала, разгоняя дым.

— Какой ужас, — сказала она. — Почему же так хлопнуло?

— Электричество, — коротко ответил Кореньков, — такая штука.

Библиотекарша с подозрением заглянула в щит.

— Видали? — Палыч сунул предохранитель ей под нос. — Вот вам и электричество.

— Какой ужас, — повторила та и покачала головой. — Мы все так перепугались… .

Да уж. Александр Павлович менял предохранитель, а коленки тряслись у него предательской, мелкой дрожью, и в глазах все еще рябило слегка. Ужас, пронзивший его, был почти материальным, точно весь страх, все страдания, вся ненависть мира вдруг воплотились в черную молнию, а он со своим даром, или бедой — как это назвать? — стал громоотводом для нее.

Закончив возиться со щитом, Кореньков сообщил библиотечным, что теперь все в порядке (“Отдел редких книг и рукописей” — прочитал он на табличке и сказал себе многозначительно: “Ага…”), но он должен и в этом помещении проверить всю проводку и сигнализацию. “Да, да, разумеется”, — дружно закивали головами испуганные тетки.

Стал проверять, попутно приглядываясь к залу — ничего особенного, помещение как помещение, небольшое только, и народу никого.

— А что это у вас так пусто? — спросил он, и ему растолковали, что для пользования этими книгами нужно так много всяких справок и разрешений, что посетителей здесь — раз-два и обчелся. Он кивнул согласно и больше вопросов не задавал.

Спустившись вниз, в комнату охраны, он еще раз внимательно просмотрел схему сигнализации; но лишний раз убедился в том, что ничего такого, что могло бы вышибить предохранитель на четвертом этаже, быть не должно.

И все-таки было.

Ну что ж, взрослому мужику надо принимать такие вещи спокойно и с достоинством, не теряя лица. Александр Павлович в глазах окружающих почти не изменился, может, стал более болтлив и суетлив. Но если бы кто-то присмотрелся повнимательнее, отметил бы некоторую отечность лица и покраснение глаз — Палыч стал больше пить, теперь он почти каждый вечер пил дома один. Он ждал развязки. Должно же это чем-то кончиться.

ГЛАВА 8

— Слушай, Палыч! — воскликнул Сергей, озарившись вдруг внезапной мыслью. — А когда мы… ну, “Геката” то есть… словом, когда библиотеку передали нам…

— Да, да! — нетерпеливо перебил Палыч. — Конечно, да я что, без мозгов, по-твоему? Конечно, я просек, что этот ваш козел Смолянинов рвется именно туда! И именно на четвертый этаж.

— И это ты тогда, когда мы говорили…

— И это, именно это я имел в виду. — Кореньков матерно выругался и сплюнул на землю. — Дай-ка мне, я. .тоже хлебну.

— А вчера… — промолвил Игорь, — что ты так задергался? Что там такое случилось?

Палыч смачно глотнул, крякнул, вытер ладонью губы.

— Ну что вчера… Я в общем-то правду сказал, что предохранитель выбило…

— Только не на третьем этаже, а на четвертом. — Игорь усмехнулся.

— Да, — сознался сердито Палыч. — С того дня, как меня там шарахнуло… в общем-то ничего не было. Я, конечно, ждал. Все ждал, ждал, думал: ну, сейчас что-то случится… И так каждый день! Полгода! С ума сойти можно, еще б немного — точно алкашом бы стал. И ничего не происходило. Я вроде и успокаиваться стал: авось, мол, и на сей раз пронесет… А вчера стал включать — бац! — точно на четвертом этаже пробой. Ну у меня все так и опустилось на полшестого. Ну, думаю, началось, пошло-поехало…

Игорь засмеялся:

— Здесь, Палыч, ты не ошибся, вправду пошло-поехало…

На некоторое время все они замолчали. Игорь поднял голову, посмотрел вверх. За сегодняшней бедой он как-то и не заметил, что утренние облака начали расходиться, проглянуло солнышко и весело заиграло наверху светом-тенью, высоко-высоко, среди самых вершин огромных сосен.

Кореньков вновь приложился к горлышку баллона, и Игорь беззлобно заметил ему на это:

— Будет, Палыч, развезет… Давайте-ка подобьем итоги. Что мы имеем на текущий момент, кроме геморроя?

— Может быть, переместимся немного? — подал голос Сергей. — А то не ровен час отловят… наверное, уже лес прочесывают.

— Маловероятно… то есть насчет прочесывать, возможно, и думают, да ведь это все равно что иголку в стоге сена искать. Но впрочем… если переместимся, хуже не будет. Давайте вон туда, влево.

Они взяли левее и ниже. Протопали километра два. Игорь разрешил своим спутникам поневоле сделать еще по глотку пива, и сам пригубил чуток. После этого расселись поудобнее, Палыч закурил и они стали восстанавливать хронологию событий.

— Значит, так, — начал Игорь. — “Геката”… точнее, ее руководство, рвется к чему-то, что находится в отделе редких книг. Так?

Согласились, что так.

— Тогда продолжим далее. Что бы это могло быть? Палыч?

— А почему я?

— Как это — почему? А кто у нас “одаренный”? Что тебе твой дар подсказывает?

— Ну а я знаю? — проворчал Палыч. — Меня там так звездануло, что я себя едва обратно в кучку собрал. С тех пор туда и не ногой… Вот только вчера…

— Слушай, Палыч… — задумчиво проговорил Сергей. — А как ты вчера просек, что дело швах?

— Да так — очень просто. Я код набрал, врубил сигнализацию. Смотрю — пробой, система не включается. Ну, меня так и поддело: опять, думаю, грехи наши тяжкие на четвертом этаже…

— Ты туда прямо как лось ломанулся, я и рта раскрыть не успел. — Игорь улыбнулся, вспомнив это.,

— Да уж… Взлетел единым махом. Щит открыл — ну, так и есть, опять предохранитель сдох. На этот раз, правда, поспокойнее, без взрыва. Почему? А хрен его знает, почему. Ну, у меня запас предохранителей с собою есть, я заменил, да и поскорее оттуда, от греха подальше.

— Ничего подозрительного не заметил?

— Не только подозрительного, вообще ничего. Пусто, тихо.

— Да уж… — вставил Игорь. — Затишье перед бурей.

— А потом все-таки буря случилась?

— Еще какая, — вздохнул Игорь и рассказал Палычу о приключениях безголового трупа и далее, вплоть до того момента, как они с Сергеем его перехватили. Палыч, впрочем, не удивился, только энергично почесал пальцем в ухе. Спросил:

— А с сигнализацией ничего не было?

— Нет.

— Ага… — протянул Палыч, снова ковырнул в ухе и повторил: — Ага…

— Что бы это значило, по-твоему?

— Не знаю, — Палыч вытер палец о штанину, — пока. — И тяжело вздохнул.

— Ну, так какой у нас расклад? — нетерпеливо перебил Сергей. — И что дальше делать будем?

— Насчет что делать, — сказал Кореньков, — тут все ясно, прятаться надо. Залечь, так сказать, на дно.

— Легко сказать…

— Сделать тоже не так уж трудно, — успокоил его Палыч. — По крайней мере у меня вариант есть. Ну а расклады… Я думаю так. В отделе редких книг нашей библиотеки содержится нечто исключительно ценное. Не берусь утверждать, но полагаю, что это некая книга по магии. Очень может быть, что в ней содержатся какие-то исключительные сведения. Берусь также предположить, что нашему “другу” Смолянинову она край как нужна. Зачем? Зачем конкретно, не знаю.

— Ну а в общем зачем . — понятно, — дополнил Игорь. — Предположим, что так. Тогда почему Смоля-нинов не мог просто выкрасть эту книгу из библиотеки? Возможности такие у него есть. Или просто поработать с ней там, в зале? Самому или через подставное лицо, это вполне в его силах.

Палыч грустно улыбнулся.

— Игорь, — сказал он проникновенно. — Я, конечно, всю жизнь свою только и старался, чтобы не дай бог не влипнуть во всякие сверхъестественные дела. Но уж что я понял в этой области, конкретно так усвоил, как кирпич на голову — то, что играться с этим все равно что бомбу пилить. Смолян этот ваш, оглоблю ему в дышло, — он не дурак. Видимо, он прекрасно понимает, что эту книгу ему у себя держать нельзя. Думаю, кстати, то, что случилось в библиотеке, — случилось из-за того, что они начали в этой книге колупаться.

— Тот мужик? — догадался Сергей. — Ну, тот, которого я тогда видел! — И он сбивчиво, наспех повторил Палычу рассказ про надменного денди. Палыч, выслушав, неопределенно поиграл бровями.

— Все может быть. Быть может все…

— Ладно, — подытожил Игорь. — Теория теорией, но теперь о практике. Итак, Смолянинов,'ну может, и еще с ним кто-то экспериментируют… экспериментируют… я думаю, воздержимся от слова “книга” — экспериментируют с чем-то таким, что имеет страшную силу. В этом эксперименте вдруг произошел сбой, свидетелем которого я и стал. Невольным свидетелем. За мной устанавливают слежку и убеждаются, что я начал “копать” что-то для них очень нежелательное. Кроме того, они узнают, что еще что-то очень нежелательное для них может знать Александр Павлович Кореньков. Принимается решение убрать меня, для этого программируют зомбированного Серегу, направляя его, как торпеду на цель… ну и так далее. Что они собирались сделать с тобой, Палыч, мы точно сказать не можем, но я сильно подозреваю, что ехали они тебя не конфетами угощать. Вот так. Теперь, что они знают на данный момент? А вот что. Я от них ускользнул и скрываюсь — это раз. Второе — Серега пропал без вести — скорее всего я его убил, а труп спрятал… уж извини, братан, это я себя на их место ставлю…

— Да ничего, все понятно. Тут, кстати, нестыковочка! Если ты меня замочил, то где-то далеко труп спрятать не мог, просто ни хрена не успел бы. Если спрятал, то где-то рядом. А рядом они уже сейчас, наверное, носом все перепахали. И никакого трупа не нашли!

— Логично, — признал Игорь. — И что тогда? Черт его знает, что тогда, но предположат самый худший вариант: они решили, что ты тоже в бегах и нас теперь двое, и так далее… Теперь Палыч. А насчет Палыча им, похоже, пока неизвестно ничего. Кроме того, что его нет дома. Кстати, почему они к тебе домой поехали? У тебя день вообще — рабочий, не рабочий?

— У меня вообще график такой, очень свободный. — Палыч поскреб затылок. — Все мои шарашки они вряд ли знают.

— Угу… будем считать, что до ночи ты вполне можешь болтаться где-то по городу. Значит, они поймут, что ты скрылся, когда ты не придешь домой ночевать.

— Мало ли почему холостой мужик не пришел домой ночевать! — возразил Сергей. — Может, у бабы какой причалил.

— Тоже логично, — согласился Игорь, — и даже довольно вероятно. Но все-таки надо рассчитывать на самый худший вариант. А самый худший — такой: они убедились, что и ты тоже скрылся.

— А еще это может значить, что вы меня перехватили. По крайней мере нам надо думать, что они так думают.

— Верно, — Игорь кивнул. — Ну… вот вроде и все. Статус кво выяснили. Теперь, пожалуй, можно по глотку пивка. — Он улыбнулся.

Хлебнули пива. Палыч закурил.

— Статус-кво мы выяснили все-таки не до конца, — заявил он, пуская дым кольцами. — Вопрос такой: когда они решат, что мы скорее всего скрываемся вместе, и что они собираются с нами сделать?

— Да тут и думать нечего. — Сергей ухмыльнулся. — Найти и кончить. Что еще?

Кореньков подвигал значительно бровями, пустил еще несколько колец.

— Это… — протянул он, — это еще как сказать…

— Что такое, Палыч? Дар у тебя проснулся? Прозреваешь…

Палыч не сразу ответил, покряхтел как-то, вроде бы с сомнением.

— Да хрен его знает… — сказал наконец он неуверенно. — Не знаю точно… — Заметно было, что не хочется ему распространяться на эту тему.

— Ну, не знаешь так не знаешь, — покладисто сказал Игорь. — Ладно. А вот чего ты говорил про то, где нам залечь? Мол, не проблема это?

— Не проблема, — подтвердил Палыч. — У цыган.

— У цыган?! — Сергей аж поперхнулся. — Это где… в цыганских дворах, что ли?

— Именно там, — спокойно сказал Палыч. — Там мы так можем скрыться, что ни один бес не найдет.

— А у тебя с ними что, какие-то дела, с цыганами?

— Были делишки. — Палыч сделал лукавое лицо — ясно, дескать, какие там могли быть делишки, темноватые. — Я просто в свое время кое-что им подремонтировал: магнитофоны, видики… в общем, всякую технику такую.

— Ворованную? — уточнил Игорь усмехнувшись.

— А уж этого я не знаю, не интересовался.

— И правильно делал. — Игорь пригубил пива. — Ну что ж, другой базы все равно нет… А ты уверен, что нас там примут?

— Абсолютно. Если, правда, Васька дома.

— А если нет?

— Если нет, придется подождать.

— А вдруг он вообще куда-то уехал? — усомнился Сергей. — Народ ведь такой, колесит по белу свету…

— Да нет, в городе-то он в городе… — Палыч встал, отряхнул штаны. — Если лесом идти, к цыганским дворам выйдем? Игорь?

Игорь зажмурил левый глаз, бровь над правым приподнял — прикидывал.

— Должны, — сказал наконец он. — Правда, поколесить придется не хуже, чем цыганам. Если вдоль железной дороги идти, то километраж… н-да, это километров пятнадцать в лучшем случае. А это, грубо говоря, четыре часа ходу, с учетом того, что топать по лесу, по пересеченной местности.

— А может, ну его на хрен, этот лес? — предложил Сергей. — Ну как найти трех человек в миллионном городе? Это точно иголка в стоге сена. Спокойно выйдем, сядем на автобус… А?

Палыч с Игорем переглянулись.

— Да нет, — ответил Игорь. — Все-таки рискованно. В нашем положении лучше перестраховаться.

— Ну, если так, то пошли! Время… — Сергей глянул на часы, — третий час. Дошлепаем уже к вечеру.

— Пошли, пошли, — заторопил Палыч. — Дай-ка еще… глотку смочить перед походом… и пойдем..

Пошли. Игорь на глаз прикинул направление, зашагал вперед и вправо, соратники его, пыхтя и отдуваясь, повалили следом.

Июньский лес полон маленьких, трогательных чудес: таинственно сверкнет на солнце паутинка, свет в ветвях рисует разные картинки, как в волшебном фонаре. И птички где-то голосят, и скромный желтенький лесной цветочек тихо горит в траве… все это было, но герои наши ничего не видели, не слышали, не замечали — сосредоточенно продвигались меж деревьев. Молча дышали тяжело, изредка перекидывались отрывистыми словами или фразами. Так они добрались до железной дороги, Игорь указал, что идти теперь надо вон туда, вправо, ориентируясь по полотну. И они зашагали вдоль дороги, стороной, хоронясь в лесу. Вскоре наткнулись на дачные участки, пришлось давать крюка. Игорь с Сергеем шли в целом нормально, хотя и им было нелегко, они устали и вспотели; а вот Палычу этот поход встал довольно лихо, он спотыкался, матюгался, нелепо взмахивал руками, отставал. Парням приходилось притормаживать, дожидаясь его. Наконец Игорь скомандовал привал и разрешил по два глотка пива каждому.

— Слушайте, — заметил Сергей, когда немного передохнули. — А как с деньгами-то у нас?.. У меня в кармане шиш.

— У меня кое-что есть, — отозвался Палыч. — На первое время хватит, а там посмотрим.

— А я и вовсе всю свою наличность прихватил, — сказал Игорь. — Небогато, правда… Но в самом деле на первое время хватит.

— Несколько дней у Васьки мы без проблем проживем, — уверенно заявил Палыч. — С кормежкой, все в норме… Ну а к тому времени, глядишь, и в самом деле что-то да образуется.

— А этот Васька что, вроде как твой должник? — спросил практически мыслящий Сергей.

— Да не то чтобы должник… просто я ему услуги оказывал достаточно серьезные. Технические… Так что разместимся без проблем.

— Они там вроде наркотиками приторговывают? — поинтересовался Сергей.

— Я в это не вникал, — сухо ответил Палыч.

— А ты вообще там у них бывал? — спросил Игорь.

— Да сколько угодно! И выпивал там с нашим удовольствием.

— И как домой потом добирался?

— Нормально добирался. — Палыч встал. — Ну все, пошли, хватит отсиживаться.

Вскоре дорога стала неожиданно легче. Появилась вдруг неизвестно зачем сделанная небольшая просека, и трио устремилось по ней. Пару раз они встретили каких-то старичков, то ли садоводов, то ли грибников, затрапезного такого вида, которые не обратили на них ни малейшего внимания. Затем просека закончилась и они вновь зашагали по лесу.

Солнце заметно изменило положение. Чувствовалось приближение вечера, ветер доносил запахи реки.

— Теперь уже немного осталось, — бодро заговорил Палыч, — вон труба, видите? Это ТЭЦ, недалеко.

— Да, — подтвердил Игорь. — Точно… Который час? Сергей посмотрел на часы.

— Ого, — заметил он. — Седьмой час! Десять минут седьмого. Неслабо прогулялись.

Игорь незаметно бросил взгляд на Сергея. Тот явно приосунулся, подглазья потемнели, сами глаза точно запали, светлые волосы тоже стали темней от пота.

Сергей, однако, этот взор уловил. Он быстро вскинул глаза:

— Ты чего, Игорь?

— Нет, ничего. — Игорь, улыбнувшись, покачал головой.

Палыч заметно оживился.

— Ну, ребята, мы, можно сказать, пришли! Во-он, вон уже забор, видите! Это дачный кооператив, сады-огороды. Отсюда нам ходу — километра полтора самое большее… Фу, черт, действительно, отмахали так отмахали!..

Почему получилось так, что местные цыгане вдруг скученно поселились в нескольких обычных пятиэтажных хрущевках на самой окраине? Черт его знает, никто не ведал. Но — поселились, и вот уже несколько их поколений жили там странной, ни на чью не похожей жизнью. В городском обиходе этот микрорайон получил устойчивое наименование “цыганские дворы” и пользовался, конечно, славой сомнительной. Говорили, что при желании и умении там можно купить все. Если какой-нибудь наивный лох, слыша такое, переспрашивал: “Ну а что — все?”, ему кратко повторяли “ВСЕ!”, и больше он глупых вопросов не задавал, продолжая недоуменно хлопать глазами.

Миновав огороды, Игорь, Сергей и Палыч прошли чуть больше километра лесом и вышли точно к гаражам, за которыми возвышались пяти— и девятиэтажные дома.

— Ну, вот и прибыли, — подытожил Палыч. — Славный походец, прямо-таки марш-бросок!

— Ты адрес помнишь? — спросил Игорь хрипло, откашлявшись, сплюнул. — Дом, квартира?

— Нет, — беззаботно отозвался Кореньков. — Да и не нужно. Я так, наизусть помню, визуально. А номера квартир они вообще себе не вешают. Нарочно путают, черти! Попробуй-ка выяснить, кто где живет, кто где прописан, — голова кругом пойдет.

— Ловко! — Сергей рассмеялся.

— Ловчее некуда… Слушайте, мужики, может, допьем пиво? Тут осталось с гулькин нос. Да и рыбку погрызем, хоть немножко. Жрать охота, а?! Не знаю, как вы, а у меня кишка кишке кукиш кажет!

— Ну, Палыч, этим сыт не будешь… — Игорь, кажется, тоже готов был съесть целого борова, но крепился. — А пиво — да, пожалуй. У меня, похоже, не то что глотка, вплоть до самого желудка все пересохло.

Остановившись, они немного привели себя в порядок, причесались, отряхнулись. Носовой платок оказался только у Игоря, остальным пришлось вытереть разгоряченные лица подолами рубах. Допили пиво. Палыч таки не удержался, раздербанил одну рыбешку, жадно глодал ее, плюясь косточками. Руки у него стали липкими и грязными, пришлось вытирать их о траву.

— Так, ну что, пойдем? — сказал Палыч, перекурив после завершения своего туалета, ткнул пальцем: — Вон там пятиэтажка.

Перешли через дорогу. Народу здесь было немного, два мужика возились около машины, рыжей старенькой “копейки”. Никаких цыган и в помине не было поблизости.

— Ну и где, ГГалыч, твои цыгане? — спросил Сергей.

— Мой только я — Александр Павлович Корень-ков, — отшутился Палыч. — А цыган сейчас увидишь, не переживай.

И точно, как только миновали один дом, повернули между ним и следующим, увидели цыганок: две тетки сидели на лавочке, болтая о чем-то.

— Не просто так сидят, — прокомментировал Палыч. — Сейчас “радио” заработает, мол, три мужика странного вида появились на нашей территории, направляются к такому-то дому…

— Почему “странного”? С чего это у нас вид странный?

— Ну, Серега, три мужика вместе — вообще странно… для здешнего анклава.

— Так, значит, нас уже ведут?

— Как пить дать. Увидят, что мы к Ваське идем, успокоятся.

— Ну а где все-таки этот Васька обитает?

— Васька-то?.. — Палыч беспокойно огляделся. — И правда, странно, как-то слишком уж пусто кругом. Обычно тут жизнь бьет ключом… А Васька вон в той пятиэтажке живет, второй подъезд. Этаж, правда, первый, но что уж есть.

В общем, ничего экзотического в этих цыганских дворах не было. Дома как дома. Подъезд как подъезд. Во всех, впрочем, трех квартирах первого этажа стояли массивные металлические двери, но без номеров квартир.

— Сюда. — Палыч показал на левую от входа дверь. Ткнул пальцем в звонок. Игорь с Сергеем невольно притихли, даже дыхания их не стало слышно.

Зато за дверью загомонили и затопали, девичий голос спросил “Кто там?”

— Свои! — добро откликнулся Палыч.

— Кто “свои”? — раздался встревоженный голос.

— Вася дома? — спросил вместо ответа Кореньков.

Эти слова прозвучали как “Сезам, откройся”. Загремели замки, дверь .отодвинулась и в проеме показалось настороженное смуглое личико молодой цыганки.

— Привет, красавица! — сказал Палыч развязно. — Я Васин друг, не бойся. Ты скажи только ему, мол, Александр Павлович пришел, а уж он сам сообразит, что это значит.

Девушка похлопала густыми ресницами и нерешительно пригласила:

— Ну, зайдите пока. Я ему скажу…

И устремилась в глубь квартиры, но Вася уже и сам вышел из комнаты в коридор. И тут же невесть откуда выскочившие цыганята замельтешили перед глазами.

Увидя Палыча, Вася так и просиял золотой улыбкой.

— О-о, какие гости! Палыч, сто лет тебе жизни!..

Вася представлял собой колоритную фигуру. Низенький, толстый как бочонок, он сверкал золотом зубов, на запястье часами и браслетом, на среднем пальце правой руки сияла массивная печатка с зеленым камнем. Одет он был по-домашнему, но в вырезе футболки виднелась нехилая золотая цепь.

— Здорово, здорово. — Смеясь, Палыч пожимал пухлую Васину руку. — Давненько не видались… Как поживаем?

— Да как… живем, хлеб жуем, — в тон гостю ответил Вася.

— Ну, не прибедняйся! Хлеб небось с икрой жуешь, с черной? А?

Тут приятели расхохотались, а цыганята залопотали что-то на своем и тоже захихикали. Вася вроде как прикрикнул на них, но им было хоть бы хны. Из дальней комнаты показалась какая-то старуха.

— Да… — вымолвил Палыч эпически. — Время идет… Что это за молодка у тебя объявилась? — кивнул он в сторону кухни.

Старая цыганка вдруг негромко произнесла что-то. Вася бегло откликнулся и рот его при этом скривился на миг в раздражении, но тут же улыбка вернулась на его лицо. Однако что-то фальшивое засквозило в ней, забегали черные маслянистые глаза цыгана.

— А, это… Сноха. Сына женил.

Палыч присвистнул, округлив глаза:

— Да ну?! Вот уж в самом деле время бежит так бежит… Это старшего женил, Артура?

Видно было, Васе крайне приятно, что Палыч помнит и сына, и как его зовут… Улыбка снова стала искренней.

— Молодая еще, дурочка совсем. Четырнадцать лет! Ну, у нас рано женят, ты же знаешь.

— Знаю… Слушай, Василий, мы к тебе по делу. Да, познакомься, это Игорь, это Сергей.

И опять старуха выкрикнула что-то издалека. Вася резко обратился к ней и тоже бросил что-то злое, при этом гаркнув на цыганят. —

— Ну, чего тут?! Идите в комнату! Ну?!

А старуха вдруг затараторила нечто, взмахивая руками, Вася кинулся к ней чуть ли не с руганью. Так что Палыч несколько даже оторопел. Но Вася быстро захлопнул дверь большой комнаты и вернулся к гостям.

— Бабка моя, — пояснил он. Угол рта дернулся. — Старики, сам знаешь…

— Да, — сказал Кореньков. — Так вот, насчет дела. У нас проблемы… Достаточно серьезные проблемы, я уж не буду тебе всего рассказывать, это долго, да тебе и не нужно. Короче говоря, нам троим нужно на несколько дней спрятаться. Отлежаться, так сказать. Можешь нам в этом помочь?

Лицо Васи не выразило никакого удивления просьбой, но толстой рукой с перстнем потеребил себя за ухо. Потом мизинцем поковырял в нем и произнес:

— Можно. Только не здесь. Здесь, сами видите, народу полно. А мы… сейчас, погодите малость. “

И он с удивительным для такой массивной фигуры проворством нырнул в большую комнату, закрыл за собой дверь, и тут же голос его по-цыгански сцепился с бабкиным. Они явно переругивались, и Сергей хмыкнул:

— Чего-то старушенция недовольна, а? Палыч и сам чувствовал, что здесь что-то не то, но в чем дело? Он, конечно, не знал и только пожимал плечами.

Тут и Вася выскочил из комнаты, на ногах у него вместо сланцев были уже кроссовки.

— Пошли! — коротко бросил он и крикнул что-то снохе.

Все четверо быстро выкатились из квартиры, а затем на крыльцо.

— Далеко? — спросил Палыч.

— Да нет, через дом. Вон там.

— А-а… А что там?

— Там?.. Квартиру еще я себе купил, двухкомнатную. Там племянник живет… Ну, я ему скажу, он парнишка такой, понятливый… там ремонт идет, но одна комната свободна, там и поживете. Вам сколько дней нужно прожить?..

— Ну… несколько, два-три, не более.

— Ага… ну-ну, ладно. Вот уже, вот он, дом, четвертый подъезд.

Все это Василий молотил скороговоркой, у него прямо-таки налетали слова одно на другое. Шагал он очень быстро, несмотря на свои габариты.

— Сейчас, сейчас… — бормотал он, как-то озабоченно. Обронив какое-то слово на ходу сидевшей на скамейке у подъезда цыганке, сказал с облегчением:

— Ну, вот и пришли. Вот этот подъезд.

Поднялись на третий этаж, Вася извлек из кармана спортивных штанов ключ и отпер дверь. Крикнул с порога: “Рома!”

Рома, племянник, выскочил из комнаты, как чертик из коробочки. Вася скомандовал ему что-то на своем языке и добавил по-русски:

— Сходи к Тамаре, возьми два матраса и подушки, скажи, к Васе гости приехали. Быстро давай!

Дисциплина тут, похоже, была железная. Рома кинулся обуваться, моментально нацепил какие-то тапочки— и только его и видели. Вася по-хозяйски прошел вперед, распахнул дверь в другую комнату.

— Сюда проходите, — сказал он.

Комната была абсолютно пустая, прямо-таки стерильная. Ни штор, ни ковров, ни абажура на лампочке. И при этом чисто, обои новехонькие, блестящие, конечно, — цыгане есть цыгане.

— Ремонт, — довольно пояснил Вася. — Раскладушка у меня одна тут есть, ну а двум кому-то придется на полу, на матрасах.

— Годится, — с готовностью согласился Палыч.

— Ну сейчас Ромка притащит…

И действительно, Ромка, пыхтя от усердия, приволок откуда-то сверху матрас, вновь ринулся наверх, припер еще один матрас, а затем и подушки.

— Ну, вот вам и плацкартные места, — сострил Вася. — Располагайтесь… Ну, конечно, телевизоров-видаков нет, да и почитать нечего, так что как-нибудь.

— Да уж конечно. — Палыч шмыгнул носом. — Ну а насчет оплаты…

— Об этом, Палыч, потом потолкуем, — как-то очень уж поспешно перебил Вася, — после всего…

— Да почему же?

— После, после! И насчет кормежки тоже решим… А можно и сейчас, как хочешь. Пойдем, выйдем на площадку… Ребята твои здесь тебя подождут.

Кореньков пожал плечами с некоторым недоумением;

— Ну, пойдем.

— Как у вас тут насчет телефона? — подал голос Игорь. — Мне, возможно, позвонить придется.

— Тут телефона нет. А автомат рядом, прямо у этого дома, с того угла. Жетоны есть?

Игорь отрицательно покачал головой.

— Скорее всего нет.

— А тогда пусть Ромка купит. Дай ему мелочь, слетает… Рома! Сгоняй-ка до ларька, купи жетоны телефонные, да и пожрать тоже надо купить! Ну что, Палыч, выйдем?

Исполнительный Рома взял деньги и помчался вниз, Вася с Палычем вышли на площадку. Вася прикрыл за собой дверь.

— Покурим? — предложил он.

— “Мальборо”? — увидел Васины сигареты Палыч. — Готов!

Вася ухмыльнулся.

— Ну, давай к окну спустимся. Спустились, закурили.

— Слушай, — Вася пожевал толстыми губами, — эти твои ребята… о,ни не бандиты?