Глава 24

Смертельный ужас буквально парализовал тело Люсика. Но этот паралич никак не отразился на голосовых связках. Широко разинув рот, он издал вопль, по силе и звучности не уступающий реву корабельной сирены.

Леопард, который недавно наелся и отдыхал в зарослях после сытной трапезы, был оглушен. Он подскочил на месте как ошпаренный и ринулся прочь от стоящего на четвереньках ревущего чудовища. Оно смахивало на большую обезьяну, но имело очень неприятный запах, а значит, и вкус, решил убегающий зверь.

Поэтому леопард не стал связываться со столь опасным противником, обладающим таким громким рыком и, наверное, сильными лапами и острыми зубами. Тем более, что зверь не был голоден.

Едва леопард исчез в чаще, временный паралич прошел, и Люсик помчался в сторону пляжа словно безумный, не выбирая дороги. Когда он вывалился из джунглей, на него страшно было смотреть – бледный, весь в кровоточащих царапинах, взлохмаченный, в изорванной одежде и с глазами готовыми выскочить из орбит.

– Что случилось?! – встретил его вопросом всполошенный Малеванный, на всякий случай держа наготове мачете.

– Там… – только и смог ответить Люсик и без сил рухнул на песок.

– Что значит «там»?

– Леопард… – с трудом выдавил из себя запыхавшийся Люсик.

– Он напал на тебя?

– Да. Нет! Не знаю…

– Ну, блин, ответ… – Вор с опаской посмотрел на зеленую стену деревьев. – Ты можешь объяснить толково?

– Могу… – Отдышавшись, Люсик встал. – Я в кусты – а он там сидит. И смотрит на меня… – Он задрожал мелкой дрожью. – Большой… И глазищи… Я закричал – он убежал.

– Понятно, – с облегчением перевел дух Малеванный. – От твоего крика обезьяны с деревьев попадали. Я думал, тебе кранты.

– Я тоже так считал…

– Хватит мандражировать, – резко сказал вор. – Ваша встреча была случайной. И вообще – не хрен соваться в кусты, сушняка полно и на открытых местах. И что мы теперь будем делать без дров?

– Нет! – вскричал Люсик. – В джунгли я больше не пойду.

– Пойдешь. Как миленький пойдешь. Но на этот раз со мной. Я буду в качестве охраны. Что же мы, из-за какой-то драной кошки должны питаться всухомятку?

– Григорий Иванович, – заскулил жалобно Люсик, – я не могу. Я боюсь!

– А я не боюсь? У меня тоже поджилки трясутся. Но куда денешься? Любой зверь страшится человека, это давно известно. Нужно лишь не злить его и желательно не попадаться ему на пути.

– И как это можно сделать?

– Мы ведь не охотиться пойдем, а за дровами. Поэтому будем громко разговаривать, свистеть и стучать палками по стволам деревьев. Звери не выносят сильного шума и убегают. Таким макаром поступают загонщики на облавной охоте. Не дрейфь, прорвемся.

– Ну, если так… – На лице Люсика было написано большое сомнение по отношению к заверениям Малеванного.

Совместный поход за сушняком прошел без эксцессов. Довольный вор посмеивался:

– Ты так напугал леопарда своим ором, что этот бедняга убежал на другой конец острова. Ну у тебя и голосище. Ты, часом, не в церковном хоре поешь?

– Я вообще петь не умею, – обиженно буркнул Люсик.

– Это ты так думаешь. По-моему, у тебя нераскрытый талант.

Люсик принужденно улыбнулся и пошел заниматься костром. Малеванный скептически посмотрел ему вслед, сокрушенно покачал головой и подошел к Кроше. Девушка как села с утра возле воды, так и просидела там до самого прихода мужчин.

– Ты как? – спросил Малеванный, стараясь добавить в голос побольше мягких ноток.

– Нормально…

Вор уселся рядом и обнял Крошу за плечи. Неожиданно проснувшееся желание взбурлило его кровь, и он сказал:

– Пойдем отсюда.

– Куда?

– В нашу скромную спаленку.

– Зачем?

– А то тебе непонятно, – ответил Малеванный и нервно хихикнул.

– Не хочу.

– Ну перестань… – Вор прижался еще теснее и начал ласкать груди девушки. – Захочешь. Пойдем…

Он силой заставил ее встать и повел к хижине. Люсик проводил их ненавидящим взглядом. Спустя две-три минуты до его слуха донеслись уже знакомые звуки…

После обеда Малеванный сказал:

– Нужно, пока не наступил вечер, заготовить несколько связок бананов. Благо они растут недалеко. Да-да, пойдем вместе, – предупредил он вопрос Люсика.

Сытый и довольный вор оглянулся на Крошу. Она снова заняла свой «пост» на берегу – сидела уткнувшись подбородком в колени и неотрывно, как завороженная, смотрела на тихие волны.

Малеванный победоносно ухмыльнулся и пошел впереди мрачного Люсика, который никак не мог перебороть страх перед таинственными и коварными джунглями. За каждым кустом ему чудился леопард, готовый к прыжку…

Они провозились за заготовкой бананов больше времени, чем предполагал Малеванный. Во-первых, им пришлось немало порыскать вдоль побережья, чтобы найти бананы поспелей, а во-вторых, они наткнулись на дерево, увешанное крупными желтыми плодами, похожими на дыню, и долго совещались, прежде чем принять какое-то решение.

– Что это? – спросил Люсик.

– Если бы я знал… – ответил озадаченный Малеванный.

– Может быть, эти плоды съедобные?

– Попробуй их на вкус, – съязвил вор. – И посмотрим, как скоро ты копыта откинешь.

– Да ну их!..

– Так-то он так, – задумчиво сказал Малеванный. – А что, если и впрямь эти дыньки можно хавать? Неплохая добавка к нашему рациону.

– У меня нет никакого желания рисковать.

– У меня тоже… – Вор задумчиво обошел вокруг дерева. – Есть один хороший метод, чтобы определить, нет ли в плодах яда…

– Какой?

– Если их едят птицы или звери, значит, все в норме.

– Муравьи точно ими не брезгуют, – пробормотал Люсик, пнув ногой полусгнивший плод, валяющийся на земле. – Трескают за милую душу.

– Муравьи – это не показатель. – Малеванный приглядывался к плодам. – Вон там, возле верхушки, висит один, поклеванный птицами… нет, два или даже три.

– Лучше уйдем отсюда, – решительно сказал Люсик. – Зачем нам лишние неприятности? Ведь ни больниц, ни врачей здесь нет.

– Это ты в точку. И все же, я думаю, нам нельзя отказываться от такого подарка. Возьмем на пробу несколько штук…

– И дадим съесть их на пробу девке, – подхватил Люсик. – Хоть в чем-то будет полезна нашей компании.

– Что ты к ней приклепался?! – вызверился вор. – Повторяю – оставь ее в покое. Это моя баба – и весь разговор. Есть возражения?

– Нет, – угрюмо буркнул Люсик.

– А если нет, то срывай плоды…

Когда они появились на пляже, нагруженные гроздьями бананов и желтыми плодами, для переноски которых пришлось, что называется, на ходу сплести из лиан крупноячеистую авоську, Кроши нигде видно не было. Малеванный с тревогой окликнул ее и, не получив ответа, не поленился забраться по лестнице в хижину.

Но и там девушки не оказалось.

– Может, она пошла в лес по нужному делу? – высказал предположение Люсик, втайне надеясь, что Крошу задрал леопард.

– Не знаю, – ответил взволнованный вор. – Где ее носит, черт побери?!

Чувство неосознанной тревоги вползло в давно очерствевшую душу вора и вцепилось в нее клещами.

Что-то случилось… что-то с девкой случилось, думал Малеванный. Не могла она сбежать от него, уйти в джунгли, не могла! Ведь сегодня в обед, когда они занимались любовью, Кроша даже начала отвечать на его ласки.

Малеванный, вне себя от тревоги и злости, подошел к воде и бросил взгляд на бухту. И остолбенел: примерно в двадцати метрах от берега, на мелководье, виднелась голова девушки! Казалось, что она уснула, сидя по шею в воде, потому что ее глаза были закрыты.

– Эй! – неуверенно позвал девушку вор. – Кончай принимать ванны! Греби сюда.

Кроша не ответила. Ее голова казалась поплавком рыболовной сети.

– Лахудра… – буркнул Люсик.

– А, чтоб тебя!.. – выругался в сердцах Малеванный и начал раздеваться. – Придется окунуться…

Он зашел в воду и побрел к девушке. Люсик с неприязнью, исподлобья, наблюдал за вором, мысленно желая Кроше всех мыслимых и немыслимых бед.

Добравшись к девушке, Малеванный схватил ее под мышки и попытался поставить на ноги. Но не сумел – тело Кроши почему-то стало свинцово-тяжелым. И только теперь вор заметил, что вода возле девушки окрашена в ржаво-красный цвет.

Мысль, которая буквально прострелила ему мозги навылет, заставила Малеванного удвоить усилия. Он сильным рывком поднял девушку и, матерно выругавшись, как можно быстрее направился к берегу.

– Она вскрыла себе вены, – сквозь зубы процедил вор, опуская безвольное тело девушки на песок. – Эх, не надо было оставлять ей мачете. Бля!..

Облегчив душу с помощью замысловатого многоэтажного мата, Малеванный порвал свою рубаху на полосы и начал перевязывать раны на руках девушки. Кровь из вен уже не текла струей, а медленно сочилась.

– Поздно, – сказал Люсик, старательно маскируя торжество. – Уже поздно. Она потеряла слишком много крови. Жаль, хорошая девка была…

– А не пошел бы ты!.. – вызверился на него вор.

– Ну да, конечно… – покорно ответил Люсик и поторопился отойти подальше.

Внутренне он ликовал. Теперь никто не сможет встать между ним и его новым другом Григорием Ивановичем. Никто!

Решив, что сегодня у него самый удачный день на острове, проголодавшийся от треволнений Люсик, нимало не колеблясь, взял желтый плод, похожий на маленькую дыню, и начал есть. Он был уверен – нет, он точно знал! – что в такой счастливый день с ним ничего не случится.

Отступление 1

Вилла утопала в зелени и диковинных тропических цветах. Она была отделана розовым мрамором, а в тонированных стеклах ее огромных окон отражались океан и прибрежные скалы. Виллу построили на высоком берегу, а потому к пляжу можно было спуститься либо по вырубленным в камнях ступенькам, либо на лифте, заключенном в прозрачную пластиковую трубу.

Хозяин виллы принимал гостей. Они сидели в беседке с колоннами и видом на океан, вяло переговариваясь и потягивая разнообразные спиртные напитки, которые им подавали слуги восточной наружности.

При этом гости – пятеро мужчин – не без интереса поглядывали на бассейн причудливой формы с искусственным водопадом, где хохотали и плескались весьма эффектные девицы, в пляжных ансамблях которых отсутствовали бюстгальтеры.

Не надо было быть детективом, специализирующимся на бракоразводных делах, чтобы с уверенностью сказать, что юные купальщицы никак не могли быть женами господ, самому молодому из которых уже перевалило за пятьдесят, а судя по минимуму одежды (если, конечно, треугольник, прикрывающий срамное место, можно было назвать одеждой), девушки не состояли с мужчинами и в родстве.

Главенствующее место за столом занимал сам хозяин виллы, в котором «новые робинзоны» сразу бы узнали босса. Погруженный в собственные мысли, он невнимательно слушал непринужденный дружеский треп гостей и машинально улыбался в ответ на комплименты по поводу своей персоны, которыми босса время от времени потчевали сидевшие вокруг беломраморного стола мужчины.

Из виллы вышел Колян и, с почтением приблизившись к бражничающим господам, склонился над ухом хозяина и что-то шепнул. Лицо босса оживилось; жестом правой руки отправив Коляна восвояси, он сказал на весьма приличном английском:

– Друзья! Позвольте пригласить вас в дом. У меня есть интересные новости.

– Аркаша, а не могут ли они подождать? – спросил один из гостей, тучный господин с черными маслеными глазками, скорее всего грек; имя босса он вы говаривал так – Аркашья. – Наблюдать за твоими рыбками, – кивнул он, сально улыбаясь, в сторону бассейна, – одно удовольствие.

– Может ли подождать новость, которая стоит миллионы баксов? – вопросом на вопрос ответил ему Аркаша. – А что касается «рыбок», то они будут в полном вашем распоряжении… чуть позже. Это мой презент.

Тучный грек плотоядно ухмыльнулся и приложил ладони к груди в области сердца, тем самым выражая боссу свою искреннюю благодарность.

– О-о! – оживился другой из гостей, невысокий черноволосый живчик, болтавший без умолку; в нем нетрудно было угадать итальянца. – Если это известие то, о котором я сейчас подумал, готов бежать сломя голову.

– Да-да, именно то, – кивнул босс.

– Тогда не будем томить себя неизвестностью, – решительно встал третий, крепко сбитый господин с квадратной челюстью и стальным взглядом; от него за версту несло американской деловитостью и циничным прагматизмом.

Все дружно поднялись и направились к автоматически открывающимся входным дверям виллы. Девушки в бассейне прекратили свое наигранное веселье и перестали плескаться. Их взгляды были прикованы к широким раскормленным спинам господ, которых им еще предстояло ублажать по полной программе.

К ним подошел один из охранников, до этого державшийся в тени.

– Принеси нам чего-нибудь выпить, – попросила одна из девушек.

– А ху-ху не хо-хо, – ответил охранник и заржал. – Ваше дело не пить, а хорошо, со знанием дела, подмахивать.

– Скотина! – едва не в один голос прокомментировали его поведение девушки.

– Но-но, вы, прошмандовки! – окрысился охранник. – Счас я кого-нибудь по башке настучу.

– Только попробуй, – спокойно сказала белокурая девушка с великолепными формами. – Мы пожалуемся Аркадию Михайловичу, и ты улетишь отсюда в свой вонючий, богом забытый Муходранск со скоростью звука и без гроша в кармане. Понял?

– Понял, – злобно буркнул охранник и поторопился вернуться на свой пост. – Суки, путаны коцаные… Ну ничего, мы еще посмотрим, кто куда улетит…

Босс привел гостей в свой кабинет. Там уже их ждал Колян с магнитофонной кассетой в руках. Босс – или Аркадий Михайлович – бросил на него острый, испытующий взгляд; в ответ Колян многозначительно прищурил левый глаз.

Забрав у него кассету, босс пригласил всех располагаться поудобней. Гости уселись, с интересом посматривая на стол, посреди которого стоял аппарат, напоминающий барабан для игры в «Спортлото» или других подобных игр и лотерей. Внутри прозрачного барабана виднелись и шары в количестве шести штук.

– Друзья! – Аркадий Михайлович начал свою речь стоя. – Вы, надеюсь, не забыли наш договор?

– Пардон – о чем? – поинтересовался еще один гость, смуглолицый худощавый корсиканец; он уже был здорово подшофе.

– Напоминаю. Я купил необитаемый остров и высадил там шестерых человек, принадлежащих к отбросам общества. Будучи в Нью-Йорке, мы договорились, что сыграем в занимательную игру, которая называется «Последний герой».

– Ах да-да-да… – Корсиканец шлепнул себя ладонью по лбу. – И ставкой в этой игре будут пять миллионов, которые получит победитель.

– Счастливчик… ха-ха… – коротко хохотнул американец.

– Я понимаю ваш скептицизм, – тоже улыбнулся радушный хозяин виллы. – Для каждого из нас миллион – не очень большие деньги. Но не это главное. Выигравший пари получает возможность поучаствовать в разработке нефтяных месторождений в одной из развивающихся стран, которая находится под патронатом США. Не так ли, Билл? – Он остро взглнул на американца.

– Да, – серьезно ответил Билл. – Об этом я позабочусь лично. И можете мне поверить, я не подведу. У меня есть хорошие друзья в сенате и в администрации президента.

– Мы знаем, Билл, что ты всегда держишь слово. – Аркадий Михайлович посмотрел на американца благодарным взглядом. – И ценим. А что касается освоения нефтяных месторождений, это, дорогие друзья, уже большие деньги. – Босс обвел взглядом своих гостей, которые сразу посерьезнели. – Сотни миллионов.

– Я так понимаю, мы прямо сейчас разыграем наши «номера», – с трудом сдерживая нетерпение, сказал вмиг отрезвевший корсиканец.

– Верно, – ответил босс.

– Аркашья, не тяни! – подал голос и грек. – Начинай жеребьевку.

– Нет проблем. Я, как хозяин, получу тот шар, что останется. Это будет честно и справедливо. Вы, если хотите, можете разыграть и очередность.

– Брось… – поморщился Билл. – Как-нибудь обойдемся без этих плебейских штучек. Я буду пятым.

– Я четвертым, – с небольшой запинкой подал голос грек.

– Я – третий! – с непонятной гордостью в голосе воскликнул корсиканец.

– Второй, – четко, по-военному, ответил итальянец.

– Ну что же, наш колумбийский друг, – изобразив радушие, обратился босс к последнему из гостей, – тебе предоставляется право первого хода. Не возражаешь?

– Ни в коем случае! – Колумбиец ответил широкой белозубой улыбкой. – Благодарю за доверие.

– Вот и ладушки, – сказал по-русски довольный хозяин виллы. – Объясняю правила. – Спохватившись, он снова перешел на английский язык. – Игрок сам запускает барабан – вон там красная кнопка – и останавливает его в любой момент. Кнопка «стоп» зеленого цвета. Номера ваших будущих подопечных внутри шаров. Начали!

Когда все шары оказались в руках гостей и хозяина виллы, он включил видеомагнитофон.

– А теперь посмотрим на наших лошадок, – молвил босс. – Номер первый – проститутка. – На экране телевизора появилось изображение Фиалки. – Кто у нас счастливчик?

Все рассмеялись. Особенно долго и раскатисто хохотал грек.

– Мне всегда везло с женщинами, – сказал он, вытирая потный лоб носовым платком. – Особенно с падшими. Первый номер – мой. А что, ничего девица. Очень даже симпатичная. Надеюсь, она меня не подведет.

– Весьма вероятно, что именно она окажется победительницей нашей игры, – серьезно ответил ему Аркадий Михайлович. – Девка крепкая и выносливая.

Самусь достался американцу, Люсика заполучил итальянец, номер Кроши вытянул корсиканец, имя Гарани занес в свою записную книжку колумбиец, а Малеванный выпал на долю босса.

– А теперь посмотрим занимательное кино, – сказал Аркадий Михайлович, меняя кассету. – Колян, принеси нам выпивку и чего-нибудь пожевать.

– Слушаюсь, шеф! – по-военному ответил Колян и отправился выполнять приказание.

Сначала на огромном экране телевизора замелькали картины острова, снятые с разных точек, в том числе и с высоты птичьего полета. Качество изображения было отменным; похоже, съемки велись суперсовременными цифровыми теле – и видеокамерами. Затем появились и «новые робинзоны».

Отснято было все: и первый день отшельников, и строительство шалаша, а затем хижины, и встреча Самуся с леопардом, и «суд» вора над Фиалкой и Тараней, закончившийся их изгнанием, и то, как они искали, а потом обустраивали новое пристанище, и, наконец, смерть Кроши.

– Дьябло! – в сердцах выругался корсиканец и добавил еще кое-что, непечатное, на английском и французском. – В последнее время мне везет как утопленнику. Что ни начну, все летит к чертям собачьим.

– Что ж, игра есть игра, – философски заметил Билл. – Увы, пять игроков из шести должны оказаться неудачниками. Ничего не поделаешь…

Самусь сразу понравился американцу, в особенности после просмотра фильма. Он знал, что бездомные живучи, как кошки, а выносливостью могут потягаться с любым среднестатистическим человеком.

Все, за исключением мрачного корсиканца, который как раз допивал свое виски, дружно с ним согласились.

– Аркашья, как твоим людям удалось все это заснять? – спросил грек.

– Нам пришлось напичкать остров видеокамерами и оставить там пост наблюдения с электрогенератором для подпитки оборудования. Кроме того, на острове работает еще и оператор, снимая с рук. Мои парни отслеживают эту шестерку не только днем, но и ночью. Конечно, насколько это возможно.

– Сложности были? – теперь уже спросил американец.

– Были, есть и будут. Во-первых, по острову гуляет семейка леопардов, что для нас оказалось неприятной неожиданностью, а во-вторых, в низменностях полно змей. Но это не главное. Дело в том, что, как вы, надеюсь, понимаете, везде видеокамеры не поставишь. На острове остается много мест – назовем их теневыми зонами, – не охваченных нашими техническими возможностями.

– Ну, это не так уж страшно… – благодушно заметил грек. – Нам важен конечный результат.

– Не скажи. Твой долбаный бомж, Билл, – Аркадий Михайлович бросил косой взгляд на американца, – имеет вредную привычку бродить по тем местам, куда не достают наши видеоглаза. Вот и сейчас он буквально испарился. Впору пускать по его следу ищеек.

– Он что, погиб?! – встревожился американец.

– Нет, что ты. Бомж как кремень. Но эта сволочь словно дразнит нас: появится на экранах мониторов минут на десять и снова исчезает. Он будто чует, что его снимают. И весьма успешно находит теневые зоны.

– Ха-ха-ха!.. – Билл заржал, как застоявшийся жеребец. – Это мне нравится. Надеюсь, он принесет мне победу.

– Все это хорошо, – серьезно молвил итальянец. – Но у меня есть вопрос – так сказать, по существу.

– Я слушаю тебя, Сильвио. – В коричневых глазах босса появился холодный блеск.

– К финишу, насколько я понял, должен прийти только ОДИН, – сказал Сильвио. – Верно?

– Верно.

– Но кто даст гарантию, что два месяца скитаний на острове выдержит всего лишь один человек? А если их будет двое или трое?

– А вот это, Сильвио, сюрприз… – Аркадий Михайлович снисходительно улыбнулся. – И не только для вас, мои друзья, но и для них. – Он ткнул пальцем в сторону телевизора, на экране которого застыла вся шестерка «новых робинзонов», заснятая в момент высадки на остров. – Я вам гарантирую, – сказал хозяин виллы, – что последний герой будет в единственном числе.

– Сюрприз – это хорошо, – сказал американец. – Но я надеюсь, Аркадий, что мы увидим на экране ВСЕ перипетии одиссеи наших подопечных.

– То есть финишная часть жизни КАЖДОГО из них должна быть визуально запротоколирована, – с жесткой ухмылкой на смуглом лице добавил итальянец. – Без купюр и монтажа.

– Само собой, – сделав честное лицо, ответил босс.

– А оригиналы записей будут исследованы в лаборатории, – безжалостно продолжал Сильвио.

– Естественно. – Аркадий Михайлович с трудом сохранил на лице честную мину.

– Итак, будем считать, что все спорные вопросы нашего пари разрешены, – сказал, благодушно улыбаясь, толстый грек. – А посему, как принято у русских, это дело надо обмыть. Верно, Аркашья?