5

Он говорил так деловито, так рассудительно, что смысл его слов дошел до нее лишь через несколько секунд. Кэтрин даже заглянула поглубже ему в глаза, чтобы убедиться, что не ошиблась, и возблагодарила Бога, уловив промелькнувшую в его взгляде искру веселья.

– Вы надо мной подшучиваете, – сказала она с укоризной, опуская взгляд, чтобы он не смог прочесть ее мысли.

Ладони у нее вспотели, сердце бешено колотилось. Она нервно рассмеялась и перевела дух, только теперь заметив, что не дышала все то время, пока он говорил. Казалось, ей чудом удалось избежать смертельной опасности.

– Ну, может быть, чуть-чуть, – признался Бэрк, весьма довольный собой. – Но ты подумай: не такая уж это плохая мысль, а? Ты умеешь рассказывать занятные истории, Кэт, но трудно сказать, насколько они правдивы. Ну, а я… Хоть я, конечно, и не промах, но все же не могу заглянуть в твою душу. Вот и подумал, что придется прибегнуть к неординарным мерам, чтобы убедиться, что ты не врешь.

Кэтрин оцепенела от ужаса. Бэрк не мог удержаться от смеха, глядя на ее лицо, на котором застыло ошеломленное выражение. Услыхав его смех, девушка вновь перевела дух. Облегчение окатило ее волной, словно прорвав плотину.

– Странный вы человек, майор Бэрк, – заговорила она, лихорадочно соображая, как бы уйти от этой нездоровой темы. – Как вы думаете, доберемся ли мы к ночи до Гретна-Грин? День такой ненастный, я даже не знаю, который теперь час. Сколько же нам понадобится, чтобы доехать до Ланкастера, что вы скажете? Думаю, это зависит…

– В конце концов, мужчиной больше или меньше, Кэт… – перебил он ее, следуя ходу своих мыслей. – Разве это так уж важно? Ты же переспала чуть ли не с целой армией, судя по твоим собственным словам. Зато у меня было бы… Как бы лучше выразиться?.. Кое-что существенное, о чем можно было бы доложить властям в Ланкастере.

Она ощутила вспышку гнева.

– У меня было много мужчин, но я их выбираю сама! И я не позволю, чтобы мне кого-то подсовывали! А теперь покончим с шутками, майор. Пришпорьте своего коня, если можете, а не то скоро стемнеет, и мы на всем скаку угодим в канаву!

Бэрк изумленно вскинул брови, и Кэтрин поняла, что ее возмущение и слишком естественная манера речи выдают ее истинное происхождение. Но ей уже было все равно, ярость бушевала в ней, заставив позабыть о благоразумии. Что за подлый вымогатель! Такой же распутный и грязный мерзавец, как все англичане. Все, все они одним миром мазаны! Она ненавидела их всех, чтоб им гореть в аду веки вечные! Но Кэтрин рассердилась и на себя тоже: такой неприятный поворот событий надо было предвидеть. Даже не глядя на него, она знала, что Бэрк ухмыляется своей гнусной улыбочкой. Ну и пусть! Она не станет на него смотреть. В конце концов он пришпорил коня, рысью послав его вперед, и она поняла, что ему надоело ее изводить. По крайней мере на какое-то время.

Они так и не достигли границы до наступления темноты и остановились на ночлег в захудалом трактирчике к западу от Гретна-Грин. «Лебедь» стоял прямо на обочине проезжей дороги, слева и справа от него на много миль простирались только окруженные холмами пустынные долины. Хозяином оказался шотландец по имени Макки, раздобревший и уже седой выпивоха, большой любитель женщин. Его заведение было шумным и грязным, а цены – чересчур высокими, поскольку хозяин куда больше думал о выпивке и девках, чем о поддержании порядка.

Бэрк насторожился, едва увидев грязный конюшенный двор, и велел Кэтрин подождать в помещении, пока он переговорит с конюхом. Она охотно исполнила приказ, так как совершенно окоченела от холода и многочасовой езды верхом, но, оказавшись в зале трактира, сразу подумала, что лучше было бы подождать снаружи.

Первый этаж представлял собою одну большую комнату. Слева стояли обеденные столы, справа располагался громадный камин, а перед ним были расставлены в беспорядке стулья и скамейки: именно здесь проходили настоящие попойки. С полдюжины пьянчуг словно по команде повернули головы при ее появлении. Разговор в одно мгновение стих. Немного оробев, Кэтрин решительно вздернула подбородок, собираясь пронзить их подобающим случаю взглядом, но вовремя опомнилась. Как повела бы себя в подобных обстоятельствах Кэтти Леннокс? Вот о чем надо было думать, а не задирать нос! Правильную линию поведения невольно подсказал ей сам Макки, выскочивший из-за длинной стойки бара в глубине помещения.

– Ну-ка, ну-ка, вы только поглядите, ребята, кого к нам ветром надуло! – начал он, торопливо вытирая руки о свой замызганный фартук. – Добро пожаловать в «Лебедь», мисс! Я рад, что непогода заставила вас заглянуть к нам. Путешествуете в одиночку? Да вы, похоже, промерзли до костей, милочка! Проходите к огню поближе, милости прошу, прекрасная барышня, согрейтесь. А может, по стаканчику? Изнутри-то лучше греться, разве я не прав? Ни слова больше, я мигом, вы и глазом моргнуть не успеете!

Подхватив ее под локоток, хозяин настойчиво повел девушку через весь зал к камину и оставил греться спиной к огню под прицелом не менее двух дюжин глаз, жадно впившихся в ее стройную фигуру.

– Привет, – тихонько поздоровалась Кэтрин, просто чтобы нарушить молчание.

Забулдыги ответили нестройным хором приветствий. Она застенчиво улыбнулась, и все мужчины в полном восторге заулыбались ей в ответ.

– Погода сегодня неважная, – заметила девушка.

– Верно! – согласились пьянчуги.

– Так приятно погреться у огня.

– Точно! – закивали они.

Наступило молчание. Казалось, все, затаив дыхание, ждут от нее еще какого-нибудь глубокомысленного высказывания, но тут вернулся Макки с дымящейся кружкой в руке.

– Вот, мисс, это вас согреет изнутри. Ну, а снаружи-то у вас и так все в порядке, – ухмыльнулся он. – Даже не пытайтесь ничего исправить.

Это замечание было оценено присутствующими по достоинству и вызвало дружный гогот. Лишь один из посетителей не поддержал всеобщего веселья. Неловко откашлявшись, он заговорил:

– Вы откуда прибыли, мисс? Если, конечно, дозволено спросить.

Говоривший был гораздо моложе всех остальных, худощавый паренек с рыжеватыми волосами и россыпью веснушек на носу. С острой болью в сердце Кэтрин вспомнила Рори: ее братишка был бы сейчас примерно одних лет с этим парнем. К тому же через плечо у незнакомца был перекинут шотландский плед в зеленую и черную клетку, и оттого он показался ей еще милее.

– Из Эдинбурга.

Кэтрин осторожно отхлебнула горячего рома из кружки и с трудом подавила приступ кашля.

– Чудесно, – сказала она, со слезящимися глазами повернувшись к Макки.

– Да уж, – скромно согласился хозяин. – Я сам это варю. Крепкая штука, между прочим. С лихвой хватит, чтобы мишке в берлоге задницу отогреть. Даже в зимнюю стужу.

Он хотел было извиниться за грубость, но умолк, увидев, как она улыбается.

– Разрази меня гром, вот это персик! – порывисто вскричал Макки, выразив таким образом единодушное мнение всех присутствующих.

– Куда же вы путь держите? – продолжал расспросы рыжеволосый паренек, ни на секунду не сводя с Кэтрин восторженного взгляда.

– В Ланкастер.

– В Ланкастер! – воскликнул один из собутыльников, тощий старик с редкими всклокоченными волосами, одетый в вытертую до основы кожаную куртку, и сплюнул на пол. – И кому пришла охота туда ехать? – спросил он, обращаясь ко всем сразу.

Все окружающие дружно выразили свое недоумение.

– Я туда не по своей воле еду, – с грустной улыбкой призналась Кэтрин.

Наступило молчание.

– Вы от кого-то скрываетесь? – предположил рыжий паренек.

– Нет, – возразила девушка. – Ах, если бы я могла скрыться!

Она еще раз отхлебнула из кружки, надеясь, что ей больше не будут задавать вопросов. Наверное, она и так уже наговорила лишнего.

Молчание нарушил звук открывшейся двери, и все глаза повернулись от нее к Бэрку.

Он с первого взгляда оценил расстановку сил.

– Итак, мисс Леннокс, вы даром времени не теряли, как я погляжу, и уже успели познакомиться со всей компанией.

В полной тишине его голос прозвучал грубовато и неприветливо. Вряд ли он рассчитывал завоевать симпатии присутствующих своим замечанием, хотя чтобы нажить врагов, хватило бы и мундира английского кавалериста, оказавшегося у всех на виду, как только майор снял и повесил на крючок свой широкий плащ.

– Кто хозяин заведения? – раздраженно осведомился Бэрк.

– Это я, Джонас Макки к вашим услугам. Похоже, вы сильно устали, офицер. Приготовить вам хорошую комнату и ужин?

Трактирщик отвесил Бэрку самый подобострастный поклон. Многолетний опыт подсказывал ему, кто именно из этих двоих оплатит его лесть.

– Две комнаты с ключами. Одну для меня, другую для арестантки. Идем, Кэт.

Кэтрин ахнула. Зачем Бэрк так сказал? В этом не было никакой необходимости. Он просто хотел ее унизить! Поставив кружку на каминную полку, она вновь повернулась лицом к собранию и гордо вскинула подбородок. Но стоило ей сделать шаг навстречу майору, как рыжеволосый паренек решительно преградил ей дорогу.

– Постойте-ка! Откуда нам знать, что она арестантка? Что она такого сделала? А может, вы ее похитили силой?

Бэрк вымок насквозь и зверски устал, кроме того, его неприятно поразила сцена, представшая взору, как только он переступил порог. Эта женщина обладала просто ошеломляющей способностью заводить друзей! Всего-то на пять минут оставил ее одну, и вот извольте – она уже успела навербовать себе целую кучу пьяных поклонников, включая щенка в шотландском пледе, которому самое место в школьном классе, а не в пивной.

– Тебя как зовут, сынок? – кратко спросил он, стараясь сдержать раздражение.

– Том Клеланд, но я вам не сынок! – горячо возразил проклятый мальчишка. – В чем ее обвиняют? Скажете вы нам или нет?

Бэрк потерял терпение.

– В чем ее обвиняют, это не твоего ума дело! А теперь прочь с дороги, малыш, а не то я преподам тебе урок хороших манер!

Ничего более оскорбительного для ушей юного Тома Клеланда он и придумать не мог. Паренек вспыхнул до самых корней волос и выпрямился во весь рост, по-прежнему загораживая дорогу Кэтрин. Он угрожающе стиснул кулаки и выпятил узкую грудь. Сердце Кэтрин сжалось от жалости к Тому: он был так юн и так страстно желал доказать, что он настоящий мужчина!

– Ну так начинайте прямо сейчас! – горячо воскликнул Том. – Она никуда не пойдет, пока вы не скажете, в чем ее обвиняют!

Кэтрин показалось, что Бэрк выглядит скорее раздраженным, чем разгневанным, но мальчик явно напрашивался на драку. Она протянула руку и легонько коснулась его плеча.

– Спасибо вам за заботу, сэр, но я не хочу, чтобы вы ради меня рисковали своей свободой. Майор Бэрк держит меня в плену по закону. Он сопровождает меня в Ланкастер, где мне предстоит предстать перед судом по обвинению в государственной измене.

– В измене! – изумленно повторил Том.

Страшное слово эхом прокатилось по комнате, переходя из уст в уста.

– Вы работали на Красавчика принца? – догадался Том, стараясь скрыть восторг, невольно прозвучавший в голосе.

– Ну да, на принца Чарли, – подтвердила Кэтрин. – Только это, конечно, неправда, все до последнего слова!

Кругом раздались негодующие возгласы: «Конечно, нет!», «Все вранье!», «Ни слова правды!» Всем им было безразлично, работала она на принца Чарли или нет, но каждый из них, похоже, готов был грудью встать на ее защиту. Увидев, что назревает бунт, Бэрк открыл было рот, но Кэтрин его опередила. Одарив всех присутствующих (в особенности Тома Клеланда) лучезарной улыбкой, она грациозно прошла мимо них и встала рядом с Бэрком. Он наградил ее взглядом, который никак нельзя было назвать приятным.

– Ужин через двадцать минут, – объявил Макки с некоторым беспокойством в голосе. – Может, желаете подняться и взглянуть на комнаты, генерал? Счистить грязь с сапог и все такое?..

Майор удостоил его легким кивком.

– Ну тогда будьте любезны следовать за мной. Я покажу дорогу.

Как опытный военный, Бэрк не мог не оглянуться через плечо прежде, чем последовать за трактирщиком и Кэтрин вверх по лестнице на второй этаж, но теперь, когда больше не на кого стало глазеть, завсегдатаи пивной с недовольным ворчанием вернулись к своим кружкам. Все, кроме Тома Клеланда, продолжавшего яростно испепелять майора взглядом, пока тот не скрылся за поворотом лестницы.

Комнаты, которые показал им Макки, находились в дальнем конце длинного коридора, их разделяла лишь тонная фанерная перегородка. Обе были удручающе малы и скудно обставлены самыми необходимыми предметами безвкусной старой мебели. Макки вручил Бэрку два ключа и многозначительно подмигнул. Стоя в коридоре, Кэтрин подавленно оглядывала с порога предназначенное ей убогое жилище и потому беспрепятственно расслышала, как Макки в нескольких шагах от нее возбужденно шептал Бэрку:

– Будь я на вашем месте, генерал, я бы ее тер всю дорогу до самого Ланкастера. На кой ляд вам сдался второй ключ? Ведь и так никто не узнает! А если и узнает, кому какое дело? Раз она изменница, значит, так ей и надо! А что, разве я не прав?

Бэрк бросил взгляд на Кэтрин поверх плеча Макки. Она смотрела прямо на него, ее щеки пылали, а в бирюзовой синеве глаз читалось отвращение, смешанное со страхом.

– Вы свинья, Макки. Убирайтесь с глаз моих.

– Как?

Трактирщик, казалось, был искренне удивлен.

– Вы недостойны лизать ей башмаки. Убирайтесь, или я спущу вас с лестницы, – это было произнесено ужасающе тихим голосом, грозным, как бритва, приставленная к горлу.

– Послушайте, генерал, вы меня не так поняли! Я же только пошутил, ей-Богу, пошутил! Да я же…

Бэрк сделал угрожающий шаг вперед.

– Ухожу, ухожу! Не надо так кипятиться, генерал!

– И пошлите кого-нибудь наверх с нашим багажом, – крикнул Бэрк вслед торопливо удаляющейся фигуре. – Живо!

С нижней ступени донесся какой-то неясный звук, нечто среднее между поддакиванием и проклятием.

– Гнусная свинья, – пробормотал Бэрк, поворачиваясь к Кэтрин.

Она все еще стояла в дверях, словно окаменев от изумления. Ее взгляд выводил его из себя.

– Ну а чего ты ожидала? – не выдержал Бэрк. – Думала, я начну с ним соглашаться?

– Я… я…

Она не знала, что и думать, но ей и в голову не приходило, что майор Бэрк может повести себя так по-рыцарски.

– Ну… – проговорила наконец Кэтрин, с трудом обретя дар речи, – после того, что сегодня было, я не знала, каковы ваши намерения.

Он прислонился к дверному косяку рядом с нею, и его близость смутила ее.

– Мои намерения… Это ведь совсем другое дело, не так ли?

Бэрк ухмыльнулся, наслаждаясь ее явным замешательством.

– Мне хотелось бы думать, что мои намерения и то, о чем толковал тут старый потаскун Макки, – это совсем не одно и то же.

– Мне тоже хотелось бы так думать, – быстро ответила Кэтрин, – но боюсь, что на самом деле никакой разницы между вами нет!

Бэрк разразился довольным смешком, а Кэтрин еще больше нахмурилась. Повернувшись на каблуках, она вошла в комнату и уже хотела закрыть за собой дверь, но майор вошел за нею следом.

Быстро оглядевшись по сторонам, он подошел к створчатому окну, открыл его и выглянул наружу. До земли было не меньше двадцати футов[14] и уцепиться не за что. Бэрк закрыл окно и задернул портьеру.

– Прыгать не советую, – сухо заметил он и еще раз окинул комнату цепким взглядом на всякий случай, но ничего подозрительного не обнаружил. – Пусть тебе дадут свечу подлиннее.

Он прошел мимо нее к двери.

– Я постучу через пятнадцать минут, будь готова. И еще: постарайся привести волосы в порядок, Кэт.

Кэтрин откинулась в деревянной ванне, глядя, как теплая мыльная вода лениво плещется, то прикрывая, то обнажая ее соски. У нее вырвался вздох облегчения: впервые за много дней ей удалось как следует вымыться. Какое блаженство – принять ванну! Особенно после почти недельного перерыва. Бэрк предложил ей принять ванну сразу после ужина. Вернее, не предложил, а приказал. Выслушав его слова, Кэтрин наморщила нос и сделала вид, что эта мысль ей не по нутру.

– Принять ванну? Кому это нужно? – воскликнула она в притворном ужасе, хотя ее сердце радостно забилось в предвкушении удовольствия.

Она подняла ногу и потерла ступню, с наслаждением ощущая, как ноющая боль, поселившаяся в спине и в бедрах после долгой езды верхом, постепенно утихает. Еще раз вздохнув, девушка блаженно закрыла глаза. Ей казалось, что она сейчас заснет прямо в ванне. Ужин, который подал им Макки, оказался далеким от изысканности, зато обильным. Кэтрин наелась досыта и к тому же еще выпила два бокала вина. Огонь в небольшом камине хорошо разгорелся: впервые за много дней ей удалось согреться по-настоящему. Должно быть, на несколько минут она все-таки задремала, потому что, очнувшись, заметила, что вода быстро остывает, а ей еще предстояло вымыть волосы.

Втирая мыло в длинные густые локоны, Кэтрин вновь вернулась мыслями к прошедшему вечеру. Перед ужином, когда Бэрк оставил ее одну, она никак не могла решить, надеть ли новое зеленое бархатное платье или остаться в бесформенном старом балахоне, в котором по милости Бэрка ей пришлось расхаживать с самого утра. Но тут к ней пришло озарение. Отвергнув оба варианта, девушка быстро распаковала то платье, что было на ней в заключении, «костюм шлюхи», как она его называла. Сшитое из дешевой шелковой саржи, когда-то оно было ярко-синим, но давно уже истрепалось и потускнело от многочисленных наслоений грязи и сальных пятен. Кэтрин носила его много дней подряд, но так и не смогла привыкнуть к немыслимо низкому вырезу. Ее мать назвала бы такой фасон «вульгарным» или еще похуже. Сама Кэтрин долго выбирала подходящий наряд, стремясь добиться совершенства, и результат превзошел все ее ожидания: она нашла именно то, что могла бы надеть беспутная и неразборчивая девица без гроша за душой, чтобы соблазнять мужчин.

Именно так Кэтрин хотела выглядеть в этот вечер.

Она прекрасно понимала, что, признавшись в умении правильно говорить и сидеть в седле не хуже самого Бэрка, лишилась слишком многих атрибутов своего маскарада. Страшно было даже подумать о том, что он, возможно, успел подметить какие-то более скрытые и тонкие детали, выдающие ее истинную суть. Ей пришло в голову, что, нарядившись в синее платье, она как будто снова войдет в роль. А вот зеленое бархатное надевать ни в коем случае не следовало: это было бы равносильно признанию вины.

Когда она распахнула перед ним дверь, глаза Бэрка на мгновение расширились в изумлении и тут же опять насмешливо прищурились.

– Я вижу, ты просто не можешь удержаться, чтобы не выставить себя напоказ, верно, Кэт? – протянул он, скривив губы в язвительной усмешке.

Его взгляд скользнул ниже. Дешевая ткань платья едва не лопалась у нее на груди, соски были чуть прикрыты. Кэтрин вспыхнула, горячая краска залила ей лицо и шею.

– Не сомневаюсь, что парни внизу встретят тебя на «ура». До чего же широкая у тебя натура, Кэт!

Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю до последней капли, чтобы не схватить шаль и прикрыть ею грудь. Впрочем, еще больше ей хотелось отпустить майору полновесную оплеуху и таким образом стереть с его физиономии эту нахальную ухмылку. Вместо этого Кэтрин бросила ему кокетливую улыбку и выплыла из комнаты, сделав вид, что приняла его слова за комплимент.

У «Лебедя» все трапезы совершались за общим столом. Бэрк отодвинул для нее стул во главе длинного прямоугольного стола, вокруг которого уже расселись давешние забулдыги, торчавшие у стойки, и еще несколько незнакомцев. И опять Кэтрин горько пожалела, что не захватила шаль: откровенно похотливые взгляды нервировали ее, но приходилось делать вид, будто она от них в восторге, а это было совершенно невыносимо!

Стоило только раз взглянуть на Тома Клеланда, чтобы догадаться, что последние полчаса он не отрывался от бутылки, притом, что пить явно не умел. Его лицо раскраснелось, он говорил не умолкая, большей частью его замечания были обращены к Кэтрин. Казалось, бедняга влюбился без памяти с первого взгляда и хотел знать о ней все. Она с легкостью парировала его вопросы и не обижалась на его ухаживания, потому что, несмотря на всю свою влюбленность, он вел себя очень почтительно. И опять он напомнил ей Рори.