Джилли настаивала на том, что сама, лично нажмет кнопку, которая разнесет дом на куски, и гордо заявляла, что не уронит ни слезинки, потому что Кэрри получит только то, что заслужила. Из-за нее она вынуждена скитаться и ничего не добилась в жизни, из-за нее дочь ненавидит родную мать — иными словами, она суть и причина всех бед и страданий, что когда-либо выпадали на долю Джилли. Будет только справедливо, если она умрет в муках на глазах той, кому так насолила.

Все эти оправдания были ни к чему — Монку не пришло бы в голову осудить свою подругу за жестокость. Разве она не принимала его таким, как есть, со всеми грехами, прошлыми и будущими? Кто он такой, чтобы бросать первый камень?

Однако, чтобы держать ситуацию под контролем, приходилось все время быть начеку. Например, история с заброшенной штольней. Джилли почему-то решила, что Эвери и Джон Пол с ходу туда сунутся, попавшись на такую примитивную приманку, как шарфик Кэрри. Монку полагалось дождаться этого, потом взорвать штольню так, чтобы завалило вход, и вернуться к пленницам, чтобы вместе с Джилли довести дело до конца.

Однако Монк, не столь наивный, ни минуты не верил в то, что Рейнар попадется на удочку. Правда, он верил в другое — что того (не говоря уже об Эвери) удастся поймать на мушку. Потом осталось бы только сбросить тела в штольню и взорвать ее. К сожалению, шанс был упущен, когда эти двое прыгнули в реку.

Конечно, не шло и речи о том, что все потеряно, нужно было просто загнать дичь, чем Монк теперь и занимался. Приходилось наверстывать время (немало его ушло на то, чтобы вернуться к машине и найти переправу), однако на колесах погоня шла не в пример быстрее. Горная дорога вскоре должна была привести Монка туда, куда, как он полагал, направлялись и беглецы. Не было никакого смысла идти по следу, потому что морские пехотинцы не оставляют следов.

Не так давно, изучая своего преследователя, Монк собрал на него изрядное досье и знал основные вехи его жизни не хуже, чем ФБР. Надо признать, они произвели на него известное впечатление. По сути, они с Рейнаром были одного поля ягоды (каждый хороший солдат — профессиональный киллер, разве не так?) и при других обстоятельствах могли бы стать друзьями. Отличие состояло лишь в том, что сам он убивал ради денег, а его противник — ради славы. Возможно, Рейнар полагал, что это делает его неподсудным, но в глазах Монка это делало его разве что болваном.

Жаль, очень жаль, думал Монк, изучая досье. Будь все иначе, как чудно они могли бы посидеть за холодным пивом, вспоминая былые подвиги, обмениваясь опытом. Куда там! Рейнар мнил себя карающей десницей, носителем высшего правосудия и никогда не опустился бы до беседы с меркантильной личностью. Правда, если верить досье, в данный момент он переживал некий кризис или срыв, почему и был отправлен в бессрочный отпуск. Но верилось с трудом. Такие, как он, не знают срывов. Скорее Рейнар сам ушел с работы, когда понял, что со все большим наслаждением нажимает на курок и что упоительное чувство власти над чужой жизнью и смертью давно заменило ему честь. Иногда Монк задавался вопросом, что думает о нем Рейнар и приходит ли тому в голову та же картина: как они двое за кружкой пива обсуждают тонкости охоты на человека. Он надеялся, что судьба даст ему шанс и, вместо того чтобы уложить противника наповал, он его только ранит, свяжет, вызовет на разговор, который будет длиться долго-долго… по крайней мере пока Рейнар не истечет кровью. Вряд ли он сумеет воспротивиться искушению похвастать перед равным себе.

В очередной раз поймав себя на таких мыслях, Монк смущенно усмехнулся. А еще обвиняет Джилли в неуемной фантазии!

Взгляд на часы напомнил, что время идет. Если он вскоре не выйдет на беглецов, придется отказаться от преследования и ехать туда, где ждет Джилли. Ей не терпится вернуться в горный дом и отправить сестрицу на тот свет. Что касается пленниц, они, конечно, обезумели от страха и сейчас царапают друг другу лицо. Во всяком случае, Джилли очень надеялась, что этим кончится.

Монк отбросил посторонние мысли и сосредоточился на главном. Мощный бинокль, верный спутник таких вылазок, помог осмотреться. К северу, примерно на расстоянии мили, обнаружилась наблюдательная вышка, с нее как раз спускался человек — очевидно, местный лесник. Монк не опускал бинокля, пока тот не достиг земли.

— Отлично, отлично! — сказал он, потирая руки. — Точно моего роста!

Часом позже он стоял на вышке, облокотившись на перила и лениво озирая окрестности. Чуть поодаль в кустах виднелось белое пятно — майка лесника, которого он подстрелил и чью одежду позаимствовал.

Время тянулось, как всегда в моменты ожидания. Когда Монк уже готов был махнуть на все рукой и спуститься, в поле его зрения появились те, кого он разыскивал. Их невозможно было перепутать — волосы Эвери золотились на солнце в точности так же, как и у ее матери. Надо же, трусят себе как миленькие вниз по отлогому склону. Ну и вид у них! Словно провели неделю в сточной канаве. Джилли умрет со смеху, когда узнает. Монк и сам невольно прыснул в кулак.

Можно было назвать это редким везением, но он-то знал, что везение тут ни при чем. Он долго и трудно работал над тем, чтобы все так обернулось: сначала прикинул возможное направление беглецов в том случае, если река оставит их в живых, потом оценил путь, который они могли проделать. Одна ошибка завела бы его бог знает куда, на мили и мили от нужного места. Но он не ошибся, нет, он правильно предположил даже место, где они выберутся на берег.

Теперь их троих ждала встреча лицом к лицу.

Монк спустился с вышки, пониже надвинул козырек и, как бы наудачу, направился в ту сторону, откуда приближались беглецы. Достигнув открытого пространства, он огляделся, притворился, что только что их заметил, и оживленно помахал.

— Лечь! — прошептал Джон Пол.

Эвери подчинилась, как он и просил, — бездумно. Сам он склонился к ней, как склоняются к оступившемуся человеку, что позволило ему скрыться в кустарнике.

— Сможешь сделать вид, что подвернула ногу? Эвери взялась за лодыжку и скривилась, как от боли.

— Значит, это не лесник? — прошептала она с безмерным Разочарованием.

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел ружье. Лесников не экипируют винтовками с оптическим прицелом.

— Ты рассмотрел и прицел?

— Он шел навстречу солнцу, и отблеск привлек мое внимание. Думаю, это Монк. Конечно, нельзя быть стопроцентно уверенным, но…

— Мне хватит и десяти процентов!

— Теперь вот что: вставай, как встает травмированный, опираясь на меня. Мы изменим направление, словно не заметили Монка, а когда будем снова в лесу, пустимся бегом.

— Но он побежит следом!

— Готова? — не слушая, спросил Джон Пол.

Он помог Эвери подняться и повел, поддерживая за талию.

— Не забывай хромать!

Они снова двинулись вниз по склону, теперь уже ковыляя, как двое пьяных, что покидают кабак перед самым закрытием.

Человек с винтовкой стоял как вкопанный, и это убедило Джона Пола в правильности своего предположения — лесник сразу бросился бы на помощь. Они огибали его по плавной кривой.

— Чего он ждет? — спросила Эвери.

— Когда будем на расстоянии выстрела.

— Господи Боже!

— Страшно?

— А то!

Ответ заставил Джона Пола улыбнуться.

— Ничего, обойдется. А теперь бегом!

Вбегая вслед за Эвери под прикрытие деревьев, Джон Пол рискнул бросить взгляд через плечо. Монк уже тоже бежал. К счастью, они его сильно опередили.

Эвери взяла хороший темп и двигалась поперек склона, п надежде наткнуться на дорогу, которая вывела на них Монка. Если бы только там кто-то оказался — рейнджеры или хотя бы туристы!

В ушах зазвенело. Эвери испугалась было, но поняла, что это посторонний звук. Свист ветра? Нет, не похоже. Неужели свист пуль? Тоже нет. Теперь она знает, как они свистят. Звук оборвался так же внезапно, как и возник, но через некоторое время возобновился. Теперь он был громче, пронзительнее. Неужели горн? Или слуховые галлюцинации?

— Ты тоже это слышишь?

— Да.

В самом деле, горн! Музыкальный инструмент в такой-то глуши. Эвери поднажала, хотя только что думала, что силы окончательно иссякли. Дыхание вырывалось из груди со свистом, мышцы ног горели, как в огне. Споткнувшись, она чуть не полетела в овраг. Джон Пол поддержал ее с обычной легкостью, даже не сбившись с шага. Впрочем, он тут же приостановился, давая ей возможность вырваться чуть вперед, видимо, на случай, если ноги снова ее подведут.

Подлесок расступился, впереди открылась дорога… а за ней аккуратный, как на картинке, палаточный лагерь бойскаутов. В центре гордо развевался вымпел со словами «Отряд номер 183». Палатки были низкие, детские. Инерция перенесла Джона Пола и Эвери через дорогу, заставила обогнуть ближайшую палатку и бросила прямо на вожатого, что сидел за ней с горном в руке. Бедняга отлетел в сторону и распластался на траве. Горн приземлился еще дальше, где-то среди палаток. .

— Ваш телефон! — едва вымолвила Эвери через частое дыхание. — Давайте сюда ваш телефон!

— Да ведь здесь нет сигнала!

Опомнившись от столкновения, молодой человек уселся и, красный от возмущения, смерил их взглядом.

— Вы в своем уме? Врываетесь в лагерь, сбиваете людей с ног!..

Джон Пол лихорадочно шарил взглядом по лесу. От Монка можно было ждать чего угодно. Он без колебаний уложил бы десяток ребятишек, лишь бы подстрелить свою дичь. Дети сгрудились вокруг, возбужденно переговаривались и подступали все ближе, поедая глазами револьвер за поясом его джинсов. Предостерегающий взгляд заставил их отступить на почтительное расстояние.

Между тем Эвери присела на корточки перед вожатым:

— Выслушайте меня! За нами гонится киллер. Настоящий киллер, понимаете? Чем вы сюда добирались? Говорите же, скорее!!!

Ее откровенный страх заставил молодого человека забыть о негодовании.

— У нас здесь только автофургон, он слишком неповоротлив! Возьмите мою машину, она в полумиле отсюда, на обочине. Ключи в куртке, а куртка в палатке, что побольше.

— Эй, дружище, — вмешался Джон Пол, — собирай ребят, грузитесь в фургон и уезжайте отсюда поскорее!

Своим фирменным рывком он вздернул Эвери на ноги и потянул за собой в лес (к счастью, тот начинался сразу за лагерем).

— С ближайшего телефона позвоните в полицию! — крикнула она на ходу.

Ноги дрожали, и было ясно, что долго такую сумасшедшую гонку ей не выдержать. Но деваться было некуда. Эвери в очередной раз сосредоточилась на счете: шаг левой, шаг правой — и вдруг вспомнила, что ключи они так и не взяли.

— Надо вернуться за ключами!

— Кому нужны ключи? — отмахнулся Джон Пол. — Веселей шевели ногами, а то опять споткнешься.

Чего бы она только не дала за то, чтобы спрятаться и подождать, пока он вернется за ней на машине! Ведь можно же укрыться так, что никакой киллер не отыщет! Или нельзя?

Проклятие, она совсем разнюнилась! Думала, если надо, пройдет огонь и воду — и на тебе, не может пробежать лишних сто метров! Эвери удалось пристыдить себя, но ненадолго. Когда боль в боку стала невыносимой и стало ясно, что вот сейчас, прямо на бегу, она умрет, по щекам против воли покатились слезы.

К счастью, они уже добрались до поворота, и там, на гравии обочины, коротало время авто вожатого — «форд» с четырехколесным приводом. Джон Пол достиг его первым. Без долгих слов он разбил стекло кулаком, сунул руку внутрь и отпер дверцу. Мгновение — и он уже был на водительском сиденье. Эвери буквально впала в отворенную для нее дверцу. Еще полминуты ушло на то, чтобы завести машину без ключей, тронуться с места и набрать скорость.

— Признайся, в молодости ты крал машины, — сказала восхищенная Эвери.

Джон Пол только хмыкнул. Эвери откинулась на спинку сиденья и позволила себе впасть в ступор. С губ сорвалось всхлипывание.

— Ты что, плачешь?

— И не думала! — А что ж ты делаешь?

— Дико веселюсь! — огрызнулась Эвери, и слезы хлынули градом.

Джон Пол нисколько не возражал. Он и сам разрыдался бы от облегчения, если бы умел.

— Вот черт!

— Что еще? — встрепенулась Эвери.

— Дорога-то горная! Этого мы не учли. Смотри-ка, поворачивает на сто восемьдесят градусов! Скорее всего Монк и не думал за нами гнаться, просто спустился по склону и ждет, а свернуть, между прочим, некуда!

Джон Пол достал револьвер, опустил окошко и дальше повел машину одной рукой, держа оружие наготове. Волна адреналина прибавила Эвери сил, и она завозилась с молнией, доставая «магнум».

— Это еще зачем? — осведомился Джон Пол.

— Я — как ты.

— Этого только не хватало! Наоборот, пригнись и так оставайся. Если Монк и правда нас ждет, то как раз с твоей стороны.

— Отлично! — оживилась она. — Скажешь, когда палить, а я уж не подведу. Дело ведь не в том, чтобы попасть. Всего-то и нужно, что проехать мимо.

Это звучало не так уж плохо, и высказалась Эвери с большим подъемом, вот только Монк был не из тех, кто падает на брюхо при первом же выстреле. Оставалась, правда, надежда, что он еще не достиг нужной точки.

Надежда не сбылась. Заметив Монка, Джон Пол вторично приказал Эвери пригнуться, но она не слышала, охваченная новым азартом. Опустив стекло, она сняла «магнум» с предохранителя, высунула ствол между кромкой окна и зеркальцем, чтобы не мешала отдача, и приготовилась стрелять.

Монк принял стойку и вскинул винтовку.

— Пали! — крикнул Джон Пол.

Они выстрелили одновременно, и продолжали стрелять — наудачу, лишь бы помешать киллеру. В самом деле, Монк бросился ничком, но тут же попытался прицелиться лежа. Джон Пол и Эвери дружно снизили прицел, не давая ему выстрелить.

Впереди открылся новый поворот. За ним дорога шла в гору, что было совсем некстати. Правда, на сей раз от нее ответвлялась грунтовая, но под таким резким уг лом, что на взятой скорости машина почти точно перевернулась бы. Джон Пол не стал рисковать.

— Черт, кончились патроны! — процедил он, когда курок щелкнул вхолостую.

Эвери, «магнум» которой тоже был пуст, повернулась было посмотреть, что там с Монком, но была за шею пригнута головой к коленям. Заднее стекло разлетелось, осыпав ее осколками.

Они уже выходили на поворот и вот-вот должны были исчезнуть из поля зрения киллера, когда очередной выстрел продырявил заднее колесо.

Машину завертело волчком. Если бы дело было на повороте, им бы не поздоровилось, но здесь придорожный кустарник был густ. Чудом миновав дерево, чуть дальше они впечатались в скалу, но уже на такой скорости, что только помяло капот.

— Бежим!

Совершенно дезориентированная, Эвери устремилась следом за Джоном Полом. Господи, опять подъем! Ей точно не жить. И этот звук в ушах, так похожий на грохот сердца… он неприятно знаком!

— Не-е-ет!!! — закричала Эвери через несколько мгновений.

— Ах ты, черт! — выругался Джон Пол.

Словно последних нескольких часов и не было, они стояли на обрыве, а внизу бесновалась горная река. Эвери до боли закусила губу. Нет уж, дудки! На этот раз никаких прыжков!

— Я не буду прыгать, и ты меня не заставишь!

— Извини, придется. И они полетели вниз.