- Если он еще жив, - пробормотала Занна, - мне, пожалуй, придется рискнуть...
      ***
      Наверное, насчет ястреба она ошибалась. Когда Ориэлла проснулась в третий раз и обнаружила, что птицы нет, она испытала горькое разочарование. Она была так уверена... "А с чего собственно? - язвительно спросила себя волшебница. - Просто это было единственное живое существо поблизости, а Анвар вернулся с тобой. И ястреб, казалось, умер, а потом снова ожил... Нет, ты все-таки дура! Разве возможно, чтобы человеческий дух занял тело птицы?" Но потом Ориэлла подумала о ксандимцах, о Вульфе, о Маре в обличье Единорога... А чем хуже ястреб?
      - Ты не знаешь, куда подевался сокол? - спросила Ориэлла у Эмми, когда та пришла ее будить. Гринц с Форралом уже проснулись.
      Эмми помрачнела.
      - Прости, - сказала она. - Я решила отнести его на кухню, чтобы покормить, а он вдруг вырвался и улетел. Он полетел в сторону моря.
      Ориэлла отвернулась, чтобы Эмми не видела ее лица. Ну что ж, значит, не судьба. Значит, это был не Анвар. Ориэлла выдавила из себя кривую улыбку и вновь повернулась к девушке.
      - Не расстраивайся, Эмми, наверное, ему лучше на свободе.
      В комнате ее уже ждал Форрал. Холодные голубые глаза Анвара гневно сверкали, и, увидев их, Ориэлла на мгновение пожалела, что не осталась в загробном мире.
      - Хотелось бы знать, что за идиотские штучки ты то и дело выкидываешь? - Форрал расхаживал по комнате, не в силах скрыть свою злость. Да он и не собирался ее скрывать. - Ты чуть нас всех не угробила!
      - По-моему, - возразила Ориэлла, - совершенно очевидно, что ты сам во всем виноват. Я тебя туда не звала. А если тебе так уж хочется знать, что я там делала, так вот: я пыталась выяснить, где сейчас Элизеф - И для этого надо было впадать в транс и лежать трупом? Неужели нельзя было просто заглянуть в волшебный кристалл, как это принято у вас, чародеев?
      - Нельзя! - неожиданно для себя самой заорала Ориэлла. - Это было невозможно по многим причинам! Ты не чародей и понятия не имеешь о таких вещах, так что не лезь со своими советами! Анвар бы на твоем месте понял...
      Эти слова легли между ними словно обоюдоострый меч.
      - А, так вот о чем ты все время терзаешься - опять этот проклятый Анвар! - прорычал Форрал. - Может быть, ты просто хотела отправиться за ним на тот свет?
      - Может быть, - спокойно ответила Ориэлла. - Когда ты умер, я тоже не хотела жить.
      - Что? - Форрал перестал расхаживать по комнате и уставился на нее.
      - Это правда, - сказала Ориэлла. - Я едва не утопилась в тот день, а потом все время шла навстречу любой опасности в надежде погибнуть. Меня остановил Анвар - и он охранял меня и берег, пока я не пришла в себя.
      - Что ж, я надеюсь, ты не орала на него так, как орешь на меня, когда я делаю то же самое.
      Ориэлла уставилась на него с разинутым ртом и долго молчала. Гнев ее постепенно угас.
      - Проклятие! - сказала она угрюмо. - Ты угадал. На самом деле ему от меня здорово доставалось.
      - Одно утешение, - пробормотал меченосец и отвернулся, чтобы она не могла видеть его лица.
      - Что? - Ориэлла подумала, что она ослышалась. - Какого дьявола ты такое несешь?
      Форрал резко обернулся, и глаза его сверкнули.
      - Да такого, что я тебя к нему смертельно ревную! Этот сукин сын с тобой спал, ты его любила... - В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он крепко обхватил волшебницу за плечи и закрыл ей рот долгим поцелуем.
      Первое мгновение Ориэлла пыталась сопротивляться, а потом перестала. Форрал подхватил ее на руки и понес на кровать. С торжествующим смехом она притянула его к себе, и стена, все это время стоявшая между ними, наконец рухнула. Не успели стихнуть отголоски первого бурного порыва, как они снова занялись любовью - на этот раз нежно и трепетно.
      Потом они долго лежали, обнявшись. Форрал испытующе взглянул на Ориэллу, и ее тронули слезы, блеснувшие в васильковых глазах Анвара.
      - Значит, тебе не все равно, - прошептал воин. Ориэлла томно вздохнула.
      - Дурак несчастный, - ласково сказала она. - Ты еще сомневался...
      ***
      В дверь барабанили. Ориэлла перевернулась на другой бок и жалобно застонала, недовольная тем, что ее отрывают от сладких грез.
      - Уходите! - крикнула она.
      - Проснись! - Это была Занна. - Скорее! Ты только посмотри, кто к нам приехал! Д'Арван, Паррик, Чайм и... - Ее голос дрогнул. - Ориэлла, они привезли папу!
      Ориэлла как молния вскочила с кровати. Форрал едва не сшиб ее, тоже устремившись на зов. Когда они распахнули дверь, на лице Занны появилось весьма странное выражение.
      - Я, конечно, сама просила вас поторопиться, - сказала она наконец, но все же у вас еще есть время одеться
      ***
      Ориэлла вошла в большую пещеру, увидела Чайма - и от радости сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Они не заплакали и не засмеялись только крепко обнялись, радуясь встрече.
      - Я уже и не чаяла вновь заглянуть в твои человеческие глаза, - тихо сказала Ориэлла. - И это целиком моя вина - я не смогла овладеть Мечом и потеряла власть над фаэри.
      - Нет, - возразил Эфировидец. - Не вини себя. Просто Хеллорин не видит в нас ничего человеческого. Хорошо еще, что его сын оказался значительнее и просвещеннее его папаши, - добавил он. - Это ему мы обязаны свободой. Чайм оглянулся и повел Ориэллу туда, где в темном углу застенчиво пряталась какая-то серая тень. - Кое-кто, - загадочно пояснил он, - хочет с тобой поговорить.
      У Ориэллы замерло сердце.
      - Вульф? - прошептала она. - Вульф? - И тут же отчетливо услышала мысленный голос:
      - Мама?
      Странная интонация этого голоса насторожила ее, и Ориэлла порадовалась, что мысленное общение позволяет им уединиться в набитой людьми пещере.
      - Вульф, я ужасно рада тебя видеть, - мягко сказала она. Волшебница хотела броситься к сыну и обнять его, но что-то ее удерживало - Я тебя не помню. - Волчонок смотрел на нее с недоверием. - Бабушка сказала, что я должен сюда поехать, но мне здесь не нравится.
      Ориэлла почувствовала себя беспомощной и слабой. По выражению ее лица Чайм догадался о том, что произошло.
      - Дай ему время, Ориэлла, - мягко сказал он. - Здесь все слишком непривычное. Вам обоим предстоит заново узнавать друг друга.
      Благодарю вас, боги, за доброту и мудрость Эфировидца - он настоящий, друг. И он, несомненно, прав.
      - Мне очень жаль, что тебе здесь не нравится, - серьезно сказала она Вульфу. - Всегда тяжело отрываться от дома - особенно в первый раз.
      - Не похоже, чтобы тебе было тяжело. Ты меня бросила! Волчонок метнулся к двери и едва не сшиб с ног Форрала, который как раз входил.
      - Гром и молния! - пробурчал меченосец. - Что это было?
      - Это невоспитанное создание, - ответила Ориэлла, скорчив ему рожу, твой родной сын.
      Форрал так и застыл на месте.
      ; - Великий Чатак, спаси нас! Тебя я мог отлупить, но как, скажите на милость, я буду драть волка?!
      Чайм внимательно разглядывал знакомую фигуру спутника Ориэллы. Что-то в нем было не то... Он быстро включил Второе зрение и обнаружил, что аура у этого человека совершенно другая, чем была у Анвара. Пораженный этим открытием, Эфировидец забыл о тактичности.
      - Это не Анвар! - выдохнул он.
      Шианнат посмотрел на него как на ненормального.
      - Я вижу, лошадиные мозги у тебя так и остались. Что ты несешь? Ясное дело, это Анвар!
      Меченосец взглянул прямо в глаза Шианнату и сказал:
      - Он прав. Я не Анвар. Меня зовут Форрал. Ну спасибо тебе, Форрал! Так деликатно все изложил! Дурень проклятый! Ориэлла закрыла лицо руками и разрыдалась.
      ***
      За эту ночь Геван устал до предела, но зато сильный ветер быстро донес его до Норберта. Он утер рукавом воспаленные слезящиеся глаза и мрачно усмехнулся. Кажется, сами боги поддерживают его. Он еще покажет, где раки зимуют, и этой сучке с замашками атаманши, и этому сопляку Янису, который ей во всем потакает! Нет, он не предводитель, до отца ему далеко!
      Геван уверенно вел свое маленькое суденышко мимо рыбацких лодок, столпившихся у пристани. В карманах его позвякивали украденные золотые монеты. Их хватит, чтобы добраться до Нексиса, а там он поговорит с господином Пендралом, и ему больше не придется думать о деньгах.
      Глава 21
      ДРЕВНЯЯ МАГИЯ
      Кошмар возвращался снова и снова. Ваннор беспокойно ворочался и просыпался со страшным криком. Крики на улице. Вой рожков приближается. Фаэри летят в Нексис, чтобы отомстить. Он подбегает к, окну. Звонит колокол.
      По двору в панике мечется челядь. "В дом, все в дом! - кричит Ваннор. - Ступайте в дом и не высовывайтесь!" Схватив меч, он сбегает по лестнице, радуясь, что Дульсина ушла от него. В Вайвернесс она в безопасности.
      Он видит, как фаэри кружатся над городом. Рожки звучат теперь зловеще. По стенам Академии пробегают искры. В разных концах города вспыхивают пожары. Вой рожков тонет в человеческих криках.
      Ваннор бежит по горящим улицам, оскальзываясь в лужах крови. Он видит мужчину, разрубленного пополам, видит девочку, потерявшую мать, и женщину, у которой украли детей. Видит парнишку, выбегающего из горящего дома. Сцены человеческих страданий следуют одна за другой, и фаэри мчатся по улицам Нексиса.
      Откуда ни возьмись появляется чей-то сверкающий меч, и голубоглазая фаэри падает наземь, истекая золотой кровью. Дети подбегают к матери. Высокий владелец меча, чье лицо Ваннор почему-то не может разглядеть, сбрасывает с себя плащ, и накрывает им горящего юношу. Тот поднимается, исцеленный.
      Таинственный воин окликает Ваннора по имени.
      - Иди за мной и руби этих подонков! Борись за свою свободу!
      И Ваннор вспоминает, что у него в руке тоже меч. Бок о бок с неизвестным избавителем он несется по улицам города, и фаэри падают под ударами его меча, словно колосья.
      Потом они останавливаются у северных ворот. Впереди - вересковые пустоши. Прохладный свежий ветерок уносит запах крови и дыма. Таинственный незнакомец оборачивается, и теперь Ваннор видит его лицо. Это лицо Ориэллы. Она протягивает ему руку.
      - Ты свободен. Ваннор. Ты можешь вернуться. Пойдем со мной, старый друг.
      Ваннор медленно подходит, берет ее за руку и.....Вересковые пустоши внезапно исчезли, и он оказался в пещере, на кровати - и без малейшего представления о том, что случилось. Только лицо волшебницы никуда не пропало. Склонившись над ним, Ориэлла крепко держала Ваннора за руку, словно приковывая его к жизни.
      - Добро пожаловать обратно, - с улыбкой сказала она.
      ***
      - Добро пожаловать обратно, Ваннор, - повторила за ней Элизеф за много миль от этого места. - Ты как раз вовремя.
      Три дня подряд она напряженно вглядывалась в черную воду - и наконец дождалась. Прищурив воспаленные глаза, она смотрела на неожиданно возникшее видение. В самом деле забавно. Милая добрая Ориэлла вернула к жизни правителя Нексиса, своими руками затягивая петлю на собственной шее. Наконец-то у Элизеф появился новый лазутчик!
      Волшебница Погоды вновь растворила сознание в кубке и отчетливо увидела глазами Ваннора все, что происходит в пещере контрабандистов. При виде Занны она едва не задохнулась от ненависти. Ну ничего! Теперь, когда Ваннор опять в ее власти, она скоро разделается и с его дочерью.
      - Хвала богам, я не ошиблась, - говорила тем временем Ориэлла. Теперь, смею надеяться, он быстро поправится.
      - Не знаю, как мне тебя благодарить, - ответила Занна и отвела волшебницу в сторонку. - Давай-ка подумаем, что вам нужно для путешествия на юг...
      Дальше Элизеф слушать не стала. Ей и этого было вполне достаточно. Вернувшись в свое тело, она выплеснула воду и велела слуге разыскать Скуа и Солнечное Перо. Если она хочет оказаться в Диаммаре раньше, чем Ориэлла, следует поторопиться. Тем более что на пути ее ждет много препятствий, и первое из них - Эйри, южная колония Аэриллии, куда сбежала и где теперь правит Черная Птица.
      Элизеф улыбнулась холодной улыбкой. Эйри будет снабжать Диаммару всем необходимым, а из ее населения выйдут отличные рабы.
      ***
      Ястреб улетел довольно далеко, прежде чем Анвар вспомнил, кто он такой, откуда взялся и почему должен лететь обратно. Он прозрел не сразу, это был сложный процесс, и каждая мысль казалась ему крохотной жемчужиной, которую он с огромным трудом извлекает из раковины птичьего мозга. Духу мага и человека было тесно в крошечном птичьем сознании.
      Учась размышлять заново, Анвар летел вдоль берега, и под левым его крылом бежала морская гладь. Внезапно до него дошло, что он летит. Летит! Но я же не умею летать! Это же невозможна... И стоило ему об этом подумать, как земля завертелась у него перед глазами, и он, кувыркаясь, начал стремительно падать.
      Сознание Анвара сковал ледяной страх, зато его спас инстинкт. Ястреб успел расправить крылья, поймал восходящий поток и вновь воспарил, едва не задев крылом гребень волны.
      О боги, я едва не погиб! Анвар мысленно приказал себе больше не задумываться о технической стороне полета - и вообще о своем новом состоянии. Оказалось, что это очень легко, ибо крохотный мозг мог вместить не больше одной мысли за раз. Правда, на всякий случай Анвар повернул к берегу - и едва не утонул при этом, а уже над землей опустился пониже, чтобы не разбиться, если все-таки упадет.
      Потом он заметил кроликов, пасущихся чуть в стороне, и в мозгу его вспыхнул язычок голодного пламени. Ястреб наметил жертву, камнем упал на испуганного кролика, который тщетно пытался удрать, и, зарывшись клювом в пушистый мех, стал разрывать добычу на части.
      Утолив первый голод, он вдруг почувствовал, что занят чем-то не тем. Нет, постойте! Я ведь такого не ем. Я не ем сырого мяса!
      Перед глазами у него возникло лицо - человеческое лицо с голубыми глазами и светлыми волосами. Я? Загорелые руки с мозолями на кончиках пальцев - от струн. Арфа... Где-то осталась такая чудесная арфа...
      Потом Анвар увидел другое лицо - с такими же гордыми чертами, как у птицы, в которую он превратился. Пышные волосы цвета меди, ярко-зеленые глаза... Ориэлла! В следующее мгновение ястреб уже несся вдоль берега в обратном направлении: правым крылом к морю, левым - к земле.
      ***
      - Если мы поторопимся, то через три дня будем уже на месте, мой господин, а при попутном ветре - и того раньше. У ваших кораблей слишком большая осадка, в гавань им не войти, но мы бросим якорь в соседней бухте и пойдем берегом.
      Господин Пендрал, развалившись в удобном кресле, с усмешкой слушал небритого, оборванного контрабандиста. Можно было с уверенностью утверждать, что это человек низкий и склочный, но две особенности в его облике привлекли внимание правителя Нексиса: глаза, горящие жаждой мщения, и алчный оскал. Несомненно, этот старик послан ему богами, но у Пендрала был богатый опыт купли-продажи, и потому он не торопился высказывать свою заинтересованность.
      - Похоже, ты уже все обдумал. - Пендрал сплел унизанные кольцами пальцы на животе и, прищурившись, посмотрел на перебежчика. - И что же ты хочешь получить за свои услуги?
      Геван на мгновение отвел взгляд.
      - Я хочу стать купцом, как вы, господин Пендрал. Преуспевающим и уважаемым. Я хочу, чтобы мои преступления были забыты, я хочу пятьсот золотых в качестве подъемных, я хочу получить здание под склад - и еще я хочу получить корабли контрабандистов, когда мы их разгромим. Пендрал засмеялся:
      - Губа у тебя не дура. А больше ты ничего не хочешь? Геван пожал плечами и хотел было сплюнуть на сверкающий пол, но Пендрал одарил его таким взглядом, что он поспешно проглотил слюну.
      - Мой господин, подумайте об убытках, которые вам приносят Ночные Пираты. А без моей помощи вам их ни за что не найти - многие уже пробовали, да у них ничего не вышло. Кроме того, как я уже говорил, они укрывают вора, который ограбил вашу милость. Я уверен, что вы не пожалеете средств, чтобы его схватить.
      Пендрал кивнул. За этого маленького негодника он действительно готов был пожертвовать многим.
      - Хорошо, я согласен. Ты получишь то, чего, несомненно, заслуживаешь.
      Геван был так доволен удачной сделкой, что, как и рассчитывал Пендрал, не обратил внимания на некоторую двусмысленность последних слов Верховного правителя.
      ***
      Ориэлла выскользнула за дверь, оставив Ваннора, Дульсину и Занну втроем. Вернувшись в свою комнату, она с радостью обнаружила, что Шиа и Хану уже вернулись.
      - Где вы были? - спросила волшебница. - Вы пропадали почти целый день.
      - Заччем толкаться среди двуногих? - ответила Шиа - Мы охотились в вереске. А где тот, другой?
      Ориэлла вздохнула. Неприязнь Шиа к Форралу была так велика, что она даже отказывалась называть его по имени.
      - Они с Харгорпом и Парриком разговаривают, - с улыбкой сказала она. Встреча ветеранов в самом разгаре, и я надеюсь, что они не выпьют все запасы у Эмми.
      - Ох уж мне эти двуногие! - проворчала Шиа. - Им лишь бы выпить, а мы здесь теряем время.
      - Тут ты права, но ничего не поделаешь. - Ориэлла забралась в кресло с ногами. - И все же мы скоро начнем собираться. У нас впереди далекий путь... - Ее прервал стук в дверь. Ориэлла вздохнула. - Кто там?
      - Это я, Финбарр.
      Ориэлла не сомневалась, что с ней хочет поговорить не архивариус, а Призрак Смерти.
      - Что тебе нужно? - спросила она, открыв дверь и впустив его в комнату. - Что-то случилось?
      - У нас возникли затруднения. - От хриплого невыразительного голоса по спине у Ориэллы пробежали мурашки. - Видишь ли, время от времени мне надо питаться, но если я покину тело, которое сейчас занимаю, его хозяин умрет. Придется тебе опять наложить на него заклинание и снять его, только когда я вернусь.
      На мгновение Ориэлла потеряла дар речи.
      - Позволь мне кое-что уточнить," - наконец сказала она. - Когда ты говоришь "питаться", ты имеешь в виду, что тебе нужна человеческая жизнь?
      Голос, лишенный эмоций, ответил:
      - Да.
      - Я тебе запрещаю! - закричала волшебница. - Эти люди - наши друзья! Они приютили нас, они нам верят. Я не могу позволить тебе их убивать!
      - У тебя нет выбора, - равнодушно возразил Призрак Смерти. - Как любое живое существо, я обладаю инстинктом самосохрсшения и все равно буду искать пищу. В конце концов я могу вернуться и к прежнему облику.
      Ориэлла содрогнулась.
      - Сколько ты можешь еще потерпеть? - шепотом спросила она.
      - Еще два или три дня. Но потом я должен поесть или погибнуть.
      ***
      - Должно быть, я помешался, - с чувством глубокого стыда говорил Ваннор, глядя то на Занну, то на Дульсину. - Другого объяснения я не нахожу. Как мог я расстаться с тобой, Дульсина? Да я бы скорее дал отрезать себе вторую руку.
      Дульсина покачала головой:
      - Я жила как в кошмаре - словно рядом со мной совершенно чужой человек. Но теперь все позади, любимый. Я так счастлива, что ты, снова со мной и снова похож на себя самого. - Она пожала плечами. - Уходя, я была так зла на тебя, что сказала, будто не захочу тебя больше увидеть, но, хвала богам, ошибалась.
      - Я тоже рад, что вернулся, и все же я очень виноват перед всеми. Что со мной было, Дульсина? Какого дьявола мне пришло в голову нападать на фаэри? Это же чистое безумие! Должно быть, я совсем спятил, но я ничего не помню... - Он провел по лицу ладонью. - Я в буквальном смысле приговорил к смерти стольких людей - и даже не могу вспомнить почему! Это ужасно!
      Занна положила руку ему на плечо.
      - Зачем ты так себя мучаешь? Этим ты никому не поможешь. Но знаешь, в одном я с тобой согласна: в здравом уме ты никогда бы не сделал ничего подобного. Должно быть, это яд на тебя так повлиял - одним богам известно, как ты вообще остался жив... - Она умолкла, вспомнив о том, как совсем недавно обсуждала это с Ориэллой. - Папа... - Она запнулась, не зная, как высказать ему свое предположение и при этом не напугать его. Кроме того, ее беспокоило, не узнает ли об их подозрениях сама Элизеф. - Не мог ты поподробнее вспомнить, что случилось в тот день, когда тебя отравили? Что ты чувствовал во время болезни? А как старуха тебя лечила, ты не запомнил? Что она делала?
      Ваннор со вздохом покачал головой:
      - Я смутно помню какой-то сон... Кажется, в нем был Форрал... Но кроме этого - ничего, дорогая. Ни малейшей подробности.
      - Не волнуйся, папа, это не важно, - успокоила его Занна, стараясь ничем не выдать холодного ужаса, который пронзил ее при этих словах. Она почему-то чувствовала, что это очень даже важно.
      ***
      Ориэлла сидела в комнате, не зажигая света, и рассматривала изумруд в Жезле Земли. С камнем что-то случилось - его сила исчезла. Может быть, это из-за того, что он угодил в Водоем Душ? Если так, то дело плохо.
      Ориэлла положила Талисман себе на колени, глядя на него, как на больного друга. Обычно, когда она брала Жезл, он отзывался на ее прикосновение, поскольку, как и Арфа Ветров, обладал своим характером и подобием разума. Теперь же она не чувствовала в нем ничего живого, словно это была обычная палка.
      Постой-ка Анвар! А что, это идея. Возможно, она сумеет помочь. Ориэлла вскочила и побежала за ней. Как обычно. Арфа недовольно звякнула, когда волшебница взяла ее в руки, и даже сделала попытку вырваться. Неожиданно перед мысленным взором Ориэллы возник Анвар - да так отчетливо, что ей показалось, будто она может его коснуться. Арфа печально вздохнула, просыпав несколько нот, похожих на падучие звезды. "Анвар! - пропела она, и снова:
      - Анвар!" Ориэлла опустила голову.
      - Я знаю, - сказала она. - Я тоже по нему скучаю. И если ты хочешь, чтобы он скорее вернулся, помоги мне.
      После этих слов Арфа перестала вырываться, и волна магии лизнула ладонь Ориэллы. Волшебница мысленно поблагодарила Арфу и услышала в ответ приветливый звон. Тогда она положила ее рядом с Жезлом и спросила:
      - Скажи, почему Жезл утратил свою силу и как я могу ее восстановить?
      Арфа замерцала, и в этом дрожащим сиянии Ориэлле показалось, что резные змейки опять ожили и, подняв головы, смотрят на нее холодно поблескивающими глазами. Потом Арфа вновь запела своим серебряным голоском:
      - Они говорят, что ты сама виновата, о волшебница! Они говорят, что ты оскорбила их, использовав Жезл во зло. Они говорят, что ты убила беззащитных людей!
      У Ориэллы кровь застыла в жилах при воспоминании о том, что произошло в подвалах под Академией.
      - Ты знаешь, волшебница, что за это тебе грозит наказание, - снова пропела Арфа. - Какое - я не могу сказать. А чтобы вернуть силу Жезлу, ты должна заново его заслужить. Ты должна искупить содеянное. Любовью и врачеванием ты должна возместить причиненные тобой горе и смерть. Тогда вы оба - ты и твой Жезл - обновите себя!
      Когда значительно позже в комнату к Ориэлле зашел Чайм, он увидел, что волшебница плачет. Он присел рядом с ней и некоторое время молчал, а потом мягко сказал:
      - Нехорошо сидеть в темноте. Пойдем, я отведу тебя туда, где светло и просторно.
      ***
      - Да вы рехнулись! У меня ничего не получится! - Ориэлла испуганно переводила взгляд с Д'Арвана на Чайма и обратно. Ей и так пришлось туго в последние дни, а тут ей еще предлагают взять да за здорово живешь овладеть Древней Магией. - Я волшебница, - возражала она, - а не какая-нибудь там фаэри. Я не знаю, отчего летают их ксандимские скакуны, и не желаю знать! И потом, Д'Арван, тебе хорошо известно, что я боюсь высоты. Даже на самой низкой скале у меня начинает кружиться голова, и я никогда не подхожу к краю. Хватит с меня Крылатого Народа - они чуть меня не уморили, таская по небу.
      Д'Арван пожал плечами:
      - Как знаешь. Только в результате ты затратишь несколько месяцев на дорогу, а Элизеф в это время будет творить бесчинства. Более того, мне придется идти с тобой, а Мара ждет меня, и она там совсем одна...
      Ориэлла зябко поежилась.
      - Неужели нам обязательно надо летать? - спросила она жалобным голосом. - Я уверена, что, если как следует подумать, без этого можно обойтись...
      - Видишь ли, - сказал Д'Арван таким смиренным тоном, что Ориэлле захотелось ему врезать. - Элизеф и так тебя уже сильно опередила. Ты сама говоришь, что она захватила Аэриллию. Чем дольше ты будешь туда добираться, тем лучше она укрепит свои позиции, и тем труднее тебе придется, когда вы схлестнетесь. - Он ласково погладил ее по руке. - Ну же, Ориэлла, решайся. Ты все сможешь, если поймешь, что это необходимо. Ты сделаешь!
      - Тебе поправится, вот увидишь, - подхватил Чайм. - А я не дам тебе упасть, ты же знаешь. Не в первый раз мы с тобой поскачем вдвоем!
      Ориэлла заскрежетала зубами.
      - Ребята, я вас ненавижу! - злобно сказала она. - Вы пользуетесь моими слабостями. А ты, Чайм, летал всего один раз, да и то с фаэри. Если мы с тобой чего-нибудь не так сделаем?
      - Будем держаться поближе к земле, пока не привыкнем. - Чайм ухмыльнулся. - Ну же, волшебница, ты только представь себе, как мы повеселимся!
      Ориэлла подняла руки, признавая поражение.
      - Ну ладно, ладно. Только давайте начнем сразу, пока я не передумала.
      Д'Арван снял с себя талисман Хеллорина и положил волшебнице на ладонь. Из дымчато-серого камень стал серебристым, а потом вспыхнул так ярко, что Ориэлла зажмурилась. Неукротимая сила, обжигающая, как солнце, темная, словно недра Вселенной, крепкая, как самые кости земли, и древняя, как само время, потекла по ее жилам.
      - Семь кровавых демонов! Что это?
      - Талисман моего отца, хранящий в себе Древнюю Магию, - ответил Д'Арван. - Ты держишь в руках силу фаэри.
      Ориэлла покачала головой:
      - Не верю, чтобы все было так просто. Я имею в виду, что, если бы ты дал его Занне, к примеру, она вряд ли смогла бы вскочить на Чайма и полететь. - ..
      - Не смогла бы, это уж точно! - засмеялся Эфировидец. - Так я и дал ей сесть на меня верхом!
      - Ориэлла, не дури! Ясное дело, что для этого нужно быть магом, - с раздражением в голосе сказал Дорван. - Разумеется, смертные не в состоянии управлять этой силой - да и почувствовать ее тоже.
      Ориэлла недоверчиво посмотрела на камень.
      - Вот и я не уверена, что мне это удастся. Эта магия совершенно иного свойства.
      - Почему ты так думаешь? - возразил Д'Арван. - В конце концов. Талисманы Власти открывают тебе доступ к Высшей Магии - отчего же тогда не овладеть и Древней? Ну-ка, попробуй его надеть.
      Волшебница повесила камень себе на шею - и вскрикнула от изумления. Ей стали видны ауры Д'Арвана и Чайма - да и все окружающее изменилось. Она видела жизненную силу любого живого существа и даже растений. Скала под ногами превратилась в россыпь янтарных кристаллов, а океан казался шелковой одеждой на теле земли. Он переливался опалом н перламутром, и среди этих цветов вспыхивали аквамариновые течения и аметистовые водовороты. Ветры, овевающие скалу, кружились серебристыми лентами, а каждая чайка, парящая над головой, оставляла за собой искрящийся след, словно падающая звезда.
      - Ориэлла! Ориэлла, очнись!
      Кто-то тряс ее за плечи; словно сквозь сон, она чувствовала, как с нее снимают цепочку с талисманом. Ориэлла, захныкала и вцепилась в нее, но было уже поздно. Мир снова стал серым и скучным, и Ориэлла испытала острое чувство утраты.
      - Чтоб тебе провалиться, Д'Арван! - со злостью вскричала она. - Зачем ты это сделал?
      - Что-то же надо было сделать, - возмутился маг. - Ты тут стоишь уже целую вечность, не говоришь, не двигаешься, только глазами хлопаешь.
      - Это было прекрасно! - Ориэлла мечтательно вздохнула, вспомнив чудо, которое только что видела. - Но почему ты меня не предупредил?
      Д'Арван озадаченно заморгал:
      - О чем?
      - Ну, о... - Ориэлла не могла подобрать подходящих слов, но Чайм ее понял.
      - Ага! - радостно заорал он. - У тебя тоже открылось Второе зрение!
      - - Не замечал никакого Второго зрения, - сказал Д'Арван. - Ну и как оно тебе?
      - Кажется, я понимаю, почему у тебя его нет, - медленно проговорила Ориэлла. - Фаэри - это живое воплощение Древней Магии и не могут пользоваться ею в том же объеме, что я или Чайм - люди посторонние.
      - Какая жалость! Судя по вашим словам, я лишился чего-то весьма увлекательного, - сказал Д'Арван. - Но меня беспокоит, как ты будешь с ним управляться. Какой нам толк от Древней Магии, если она всякий раз будет погружать тебя в транс?
      - Пусть попробует еще раз, - предложил Чайм. - Только теперь мы полетим. Ко Второму зрению надо просто привыкнуть, а в полете она будет меньше обращать на него внимание.
      - Ты уверен, что это не очень опасно? - с сомнением спросил Д'Арван.
      - Давайте, давайте! - нетерпеливо сказала волшебница. - А то мы до старости проторчим на этой проклятой скале. Я уже все поняла. Верни мне, пожалуйста, камень, Д'Арван.
      Он неохотно протянул ей талисман, и Ориэлла жадно вцепилась в него. Мир снова стал радужным и лучистым. Она увидела, как темнеет аура Чайма, когда он превращается в коня. Когда перевоплощение завершилось, Ориэлла сделала глубокий вздох и решительно вскарабкалась ему на спину.
      Глава 22
      ОТБЫТИЕ
      Одной рукой волшебница крепко ухватилась за гриву, а другой придерживала талисман. Сосредоточившись, она объединила Древнюю Магию со своей аурой, с аурой Чайма и серебряным ветром. Конь взмыл в воздух так стремительно, что она едва удержалась, и, встав копытами на мерцающий воздушный путь, пустился обычным галопом - только гораздо быстрее и поднимаясь все выше и выше в небо.
      Ориэлла начала замерзать. Здесь, на высоте, ветер был холоднее и дул сильнее и резче. У нее начали слезиться глаза и заболели уши. Чайм шел ровно, и тряска почти не ощущалась. Если бы не эта деталь, Ориэлла вполне могла бы вообразить, что скачет по твердой земле. Поначалу она старалась не смотреть вниз и даже зажмурилась, прижавшись к шее коня, но потом набралась храбрости и приоткрыла глаза - в основном потому, что ехать вслепую было еще страшнее.
      Земля, преображенная Вторым зрением, сверкала и переливалась внизу.