В общении с Богом. Молитвенные размышления на каждый день - Адвент и Рождественское время

Франсиско Карвахал

В общении с богом

Молитвенные размышления на каждый день. Том 1 Адвент и Рождественское время

Первое воскресенье Адвента

1. В ожидании Господа

1. О необходимости бодрствовать в ожидании Мессии.

2. Похоть – главный враг нашей святости. Исповедь как подготовка к Рождеству Христову.

3. Бодрствовать – значит молиться, жертвовать собой и испытывать свою совесть.

1.1 Всемогущий Боже, соделай, чтобы мы творили добрые дела и таким образом подготовились к пришествию Грядущего Христа[1].

Один известный проповедник XX века[2], рассказывая своим слушателям об Адвенте, привел такой пример. Представим себе, что нам предстоит путешествовать ночью и при этом пройти много километров в полной темноте, ориентируясь на далекий огонек, который может быть светом в окошке дома. В этих условиях очень трудно правильно оценить расстояние! Дом, в который мы стремимся попасть, может находиться и на расстоянии пяти километров, и всего лишь в ста метрах. Именно в такой ситуации находились ветхозаветные пророки, когда они с надеждой взирали в будущее, ожидая спасения своего народа. Они даже приблизительно не могли определить, когда придет Мессия: через сто или через пятьсот лет. Однако им было известно, что в какой-то момент династия царя Давида вновь возродится, что будет найден ключ, с помощью которого откроются двери темницы; что свет, мерцающий далеко на горизонте в виде крошечной звездочки, в конце концов, воссияет и явится во всей своей полноте. Все это время народ Божий должен был пребывать в ожидании.

Подобного ожидания на протяжении всей жизни требует от нас и наша Мать – Церковь. Прошло более двух тысяч лет со времени первого пришествия Христа на землю. И все это время Церковь призывала и призывает нас идти по жизни, всматриваясь в будущее. Она призывает нас, следуя своим пастырям, бодрствовать в ночи и обратить свой взор к свету, сияющему нам из Вифлеемской пещеры.

Когда Мессия пришел на землю, лишь очень немногие люди в действительности ожидали Его. Пришел к своим, и свои Его не приняли[3]. Очень многие ”проспали” ту минуту, которая могла стать решающей в их жизни, как стала она решающей в жизни мира.

Бодрствуйте! – говорит нам Господь в Евангелии сегодняшней Литургии. Встань, спящий![4] – вторит Ему апостол Павел. Ведь и мы можем забыть о самом главном в нашей жизни.

Соберите собрание, возвещайте народам и говорите: воззрите на Бога, Спасителя нашего, Который грядет. Возвещайте имя Его и да услышат все; провозглашайте его во весь голос[5]. В течение четырех недель Церковь будет призывать нас к бодрствованию, чтобы мы были готовы вновь встретить Рождество Христово и чтобы мы, вспоминая приход в мир Бога, ставшего человеком, неусыпно ожидали его второго пришествия в конце нашей жизни и в конце времен. Поэтому Адвент можно назвать временем ожидания и надежды.

Гряди, Господи, и не замедли. Приготовим пути Ему… Господь придет вскоре. Если мы осознаем, что наше зрение затуманено и потому мы не можем четко видеть свет, исходящий от Иисуса из Вифлеемской пещеры, нам будет дано время, чтобы освободиться от этого недостатка. Первым условием спасения является осознание собственной греховности, – пишет папа Иоанн Павел II, – как и греховности наследственной, и исповедание ее перед Богом, Который и не хочет ничего иного, как только принять это исповедание и спасти человека[6]. Ныне наступил момент, чтобы особенно тщательно испытать совесть и очистить свое сердце, дабы принять Бога. Пришло время задуматься, что именно отделяет нас от Бога и решительно это отвергнуть. Это испытание совести должно выявить истинные истоки наших поступков, мотивы, которыми мы руководствуемся.

1.2. Если мы действительно хотим максимально приблизиться к Богу в это предрождественское время, нам следует тщательно проверять свою душу. В ней мы встретим реальных врагов, которые постоянно пытаются удерживать нас вдали от Господа. В ней, тем или иным образом, пребывают главные противники христианского образа жизни: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская[7].

Похоть плоти, – пишет святой Хосемария Эскрива, – это не только беспорядочные порывы наших чувств (…), она не сводится к чувственности. В самом деле, она несет в себе также любовь к удобствам, поиск легких путей в жизни. Она идет на все возможные компромиссы и не боится нарушать Закон Божий (…). Другой враг – это похоть очей, ценящая лишь то, чего может коснуться (…). Глаза души ослепляются. Разум объявляет себя суверенным и способным понять все без помощи Божией. Это – тонкое искушение ума, данного Богом человеку, чтобы тот мог познать и полюбить Его добровольно. Забывая об этом, гордый ум ощущает себя центром всего сущего. Он снова поддается искушению дьявола: ”Вы будете, как боги” (Быт 3,5) – и в результате, переполненный себялюбием, поворачивается к любви Божией спиной. Когда мы так поступаем, наше бытие предается целиком в руки третьего врага – ”superbia vitae”, гордости житейской. И дело здесь не в мелочном самолюбии, не в преходящих тщеславных помыслах. Нет, гордость житейская – это самодовольство, что полностью овладевает душой человека. Гордыня – худшее из зол, источник всех падений.[8]

К нам грядет Сам Господь. Поэтому нам следует приготовиться. Когда наступят дни Христова Рождества, Господь должен застать нас бодрствующими и приготовленными. Такими же Он должен застать нас в последние мгновенья нашей земной жизни… Мы должны сделать прямыми пути нашей жизни, обратиться к грядущему к нам Богу. Вся жизнь человека – это постоянная подготовка к созерцанию Господа, Который идет нам навстречу. Во время Адвента Церковь призывает нас обратиться к Богу со словами молитвы: Укажи мне, Господи, пути Твои, и научи меня стезям Твоим. Направь меня на истину Твою, и научи меня; ибо Ты Бог спасения моего; на Тебя надеюсь всякий день[9].

Следует приготовить себя к этой встрече посредством таинства покаяния. В самом начале своего понтификата Иоанн Павел II встретился с двумя тысячами детей в одном из римских приходов. Он начал проповедь со следующего вопроса: Как вы готовитесь к Рождеству Христову? – В молитве – ответили дети. – Хорошо, в молитве, – сказал Святой Отец. – Но необходима также и исповедь. Вы должны исповедаться, чтобы потом приступить к святому Причастию. Вы сделаете так? И тысячи детей закричали: Сделаем! – Да, вы должны это сделать! – сказал им Иоанн Павел II. И негромко добавил: Папа тоже исповедуется, чтобы достойно встретить Младенца Иисуса.

В это время, которое еще отделяет нас от праздника Рождества, поступим так же и мы. Будем готовиться к таинству исповеди с любовью к Господу и глубоким раскаянием. Причем это таинство Божия милосердия принесет тем больший плод в нашей душе, чем более основательной будет наша к нему подготовка.

1.3 Смотрите, бодрствуйте, молитесь; ибо не знаете, когда наступит это время (…). Итак, бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими[10].

Чтобы сохранить состояние бодрствования, необходимы усилия, поскольку каждый человек склонен отдаваться суетным земным заботам. Нельзя допустить, и, прежде всего – во время Адвента, чтобы наши сердца отягощались обжорством и пьянством, и заботами житейскими[11], и чтобы мы потеряли из виду то измерение благодати, которое должно быть присуще всем нашим поступкам. Апостол Павел сравнивает такого рода бодрствование с пребыванием в карауле хорошо вооруженного солдата, которого не удастся застать врасплох[12]. Наш враг и противник стремится вредить нам, как только может, – пишет святая Тереза Авильская. – А поскольку он не бывает невнимательным, не следует быть невнимательными и нам[13].

Мы будем бодрствовать, если как следует позаботимся о нашей личной молитве, если будем стремиться во что бы то ни стало избегать духовного равнодушия, если от всей души будем искать святости. Мы будем бодрствовать, если не будем пренебрегать небольшими жертвами, которые делают нас более чуткими по отношению к Богу. Мы будем бодрствовать благодаря тщательному испытанию совести, которое позволит нам понять, где именно, вольно или невольно, мы сворачиваем с истинного пути.

Братья, – обращается к нам святой Бернард, – Бог открывает детям то, что укрыл пред очами мудрых и ученых: истинные пути спасения. Размышляйте о них с величайшим прилежанием. Вникайте в духовный смысл Адвента. А, прежде всего, задумайтесь о том, Кем является Грядущий; почему, откуда и зачем Он приходит. Такое любопытство весьма полезно. Вселенская Церковь не относилась бы к Адвенту с такой серьезностью, если бы он не заключал в себе некой великой тайны.[14]

Поспешим с чистым сердцем навстречу великому Царю, ибо Он грядет и не медлит – читаем мы в одном из антифонов предрождественского времени.

Да поможет нам Пречистая Дева, Надежда наша, изменить нашу жизнь во время нынешнего Адвента. Она с величайшей сосредоточенностью и углубленностью ожидает Рождества Своего Сына-Мессии. Все Ее помыслы обращены к Иисусу, Который вскоре родится в Вифлееме. Рядом с Марией мы подготовимся должным образом, дабы пришествие Господа не застало нас врасплох, поглощенными ничтожными и бессмысленными мелочами.

Первая неделя Адвента – понедельник

2. Приготовиться к встрече с Иисусом

1. Радость Адвента. Радость принятия Господа в святом Причастии.

2. ”Господи, я не достоин…” Пример сотника из Капернаума.

3. Приготовление души и тела к принятию этого таинства. Частая исповедь.

2.1 Псалом 122 (121), который мы читаем во время сегодняшней Мессы, являлся песнопением паломников, приближающихся к Иерусалиму. Возрадовался я, – пели паломники, – когда сказали мне: ”пойдем в дом Господень”. Вот, стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим.[15]

Эту радость можно также рассматривать, как образ Адвента, каждый прожитый день которого представляет собой очередной шаг навстречу празднованию Рождества Искупителя. Кроме того, ее можно сравнить с той радостью, которая переполняет наши сердца, когда мы, будучи должным образом подготовлены, приступаем к святому Причастию.

Неизбежным является и тот факт, что кроме радости, по мере приближения мгновения встречи с Господом, мы чувствуем себя все более недостойными. Однако мы все же решаемся принять Его, поскольку Он Сам захотел пребывать с нами под видами хлеба и вина, чтобы стать пищей для всех нас и поддержать больных и немощных. Он пришел не для того, чтобы быть наградой для сильных, но для того, чтобы быть лекарством для слабых. Все мы являемся слабыми и, в известном смысле, больными.

Вся прежняя подготовка к принятию Господа должна казаться нам недостаточной, а наши чувства по этому поводу – несоответствующими. Святой Иоанн Златоуст призывал свою паству достойно подготовиться к святому Причастию вот как: Разве не является абсурдом тот факт, что ты так заботишься о телесном, когда в преддверии приближающегося праздника заранее приготовляешь красивое платье, украшения и стараешься выглядеть как можно лучше, и в то же время не уделяешь никакого внимания душе, которая остается запущенной, грязной, жалкой и истощенной голодом…?[16]

Если временами мы ощущаем духовную ”зябкость” или сухость, это не может служить поводом к тому, чтобы отказаться от Причастия. Наоборот, мы должны стремиться как можно скорее выйти из этого состояния, пробуждая в себе веру, надежду и любовь. А если речь идет о духовном равнодушии, о теплохладности, то мы свободны изменить ситуацию, ибо Бог не отказывает нам в Своей помощи. Однако не следует путать утомление, с одной стороны, и равнодушие, посредственность, рутину в исполнении наших христианских обязанностей с другой. В равнодушии виновны мы сами. В равнодушие впадает тот, кто не готовится к встрече со Христом, кто не борется с рассеянностью, когда Иисус приходит к нему и обращается к его сердцу. Равнодушен тот, кто заполняет свое воображение и мысли посторонними вещами, когда он приступает к Причастию. Равнодушен тот, кто недостаточно ценит таинство, которое он принимает.

Достойное принятие Тела Христова должно стать поводом для пробуждения любви к Богу. Некто скажет, – пишет святой Альфонс Мария де Лигуори, – я потому не приступаю часто к Причастию, что испытываю духовную зябкость (…) Почему же ты удаляешься от огня, если ты замерз? Как раз по той причине, что ты ощущаешь в своем сердце зябкость, тебе надо чаще приступать к этому Таинству, принимать его всякий раз, когда ты почувствуешь потребность в любви к Иисусу. Принимай святое Причастие – говорит святой Бонавентура – даже когда ты ощущаешь зябкость. Доверься милосердию Божию. Ведь чем более кто-либо хворает, тем большую он испытывает потребность во враче.[17]

Осознавая, что нас ожидает Сам Господь, мы можем воспеть песнь ликования в глубине наших сердец: Возрадовался я, когда сказали мне: ”пойдем в дом Господень”.

Господь радуется, когда видит наши усилия оказать Ему как можно более радушный прием. Задумаемся, какие мы используем для этого средства, насколько мы ревностны, готовясь к Литургии, насколько активно мы боремся с рассеянностью, насколько мы озабочены тем, чтобы наше благодарение после причащения на самом деле было исполнено ревности о Господе и горячей любви к Нему, чтобы оно помогало нам пребывать в единении со Христом в течение всего дня.

2.2 Сегодняшнее евангельское чтение[18] приводит слова римского сотника.

Эти слова еще в глубокой древности использовались во время служения святой Мессы и предназначались для непосредственной подготовки христиан к принятию святого Причастия: ”Domine, non sum dignus” – Господи, я не достоин.

Иудейские старейшины попросили Иисуса облегчить страдания сотника и исцелить его умирающего слугу, которым он весьма дорожил[19]. Старейшины города стремились оказать сотнику услугу, поскольку он построил им синагогу.

Когда Иисус был уже неподалеку от дома сотника, тот произнес слова, которые мы повторяем ныне во время каждой святой Мессы. Лишь вместо слова ”слуга” используется слово ”душа”. Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и исцелится слуга мой. Одно только слово, произнесенное Иисусом, исцеляет, очищает, утешает и исполняет надежды. Зная о Твоем милосердии, я приближаюсь к Тебе, Иисус, потому что скорее иссякнет моя нищета, нежели любовь Твоего сердца[20] – писала святая Фаустина Ковальская.

Сотник – это человек глубоко смиренный, благородный, сочувствующий. Он испытывает ко Христу огромное уважение. Он не решается обратиться к Господу непосредственно, поскольку он не является евреем. Он посылает к Нему иных людей, которых он считает более достойными, чем он сам. Он просит их ходатайствовать о нем.

Вера, смирение и чуткость соединяются в душе сотника воедино. Поэтому Церковь ставит нам сотника в пример, а его слова повторяются всякий раз, когда кто-то готовится принять Иисуса, приходящего к нам в святом Причастии: Господи, я недостоин…

Церковь призывает нас не только повторять его слова, но и подражать его поведению, продиктованному верой и любовью. Мы хотим сказать Иисусу, что мы принимаем Его незаслуженное нами, но столь знаменательное посещение, которое неоднократно повторяется на земле и прямо относится к каждому из нас. Мы хотим сказать Ему, что мы поражены столь великой Его благостью, чувствуем себя недостойными ее, но вместе с тем – очень счастливы, счастливы от того, что Господь даровал Себя нам и миру. Мы хотим также сказать Ему, что мы не останемся равнодушными и маловерными по отношению к столь великому чуду, наполняющему нас жаром и ликованием, которые не могут покинуть сердца истинных исповедников[21].

Удивительно, что история капернаумского сотника связана с таинством Евхаристии двояким образом: посредством слов, которые священник и народ произносят непосредственно перед принятием святого Причастия, и посредством синагоги в Капернауме, которую он построил. Именно в этой синагоге Иисус в первый раз провозгласил, что мы должны вкушать Его Тело, дабы иметь жизнь вечную: Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей будет жить вовек. И затем евангелист Иоанн добавил: Сие говорил Он в синагоге, уча в Капернауме[22].

2.3 Приготовиться к принятию нашего Господа в святом Причастии – это, прежде всего, значит быть в состоянии благодати. Тот, кто принимает Причастие в состоянии тяжелого греха, совершает тягчайшее преступление – богохульство. Нам не следует приступать к трапезе Господней, если мы совершили тяжкий грех словом, мыслью или поступком. Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Поэтому да испытывает себя человек, – продолжает апостол Павел, – и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет от чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем[23].

Всякому, кто добровольно приступает к святому Причастию, следует помнить заповедь: ”да испытывает себя человек”. Опыт Церкви свидетельствует, что подобное исследование является необходимым, чтобы никто, ощущающий себя виновным в совершении тяжелого греха – даже если он преисполнен раскаяния и любви к Богу – не приступил к святому Причастию без того, чтобы прежде принять таинство исповеди – утверждает папа Павел VI[24].

Тот, кто сознает за собой тяжкий грех, должен сначала принять таинство Примирения прежде, чем приступить к Причастию – вторит ему Катехизис Католической Церкви[25].

Участие в благословениях Евхаристии существенно зависит от внутреннего расположения верующего. Хотя таинства Нового Завета действуют ”ex opere operato” (в силу самого действия, т. е. всегда действенны, если совершаются правильно), они приносят тем больше духовных плодов, чем в лучших условиях их принимают[26].

Поэтому необходимо тщательное приготовление души и тела: жажда очищения, чуткое отношение к таинству, благочестивое его принятие. Отличной подготовкой может стать постоянное, в течение всего дня, памятование о присутствии Божием (что само по себе требует немалых усилий) и добросовестное исполнение своих ежедневных обязанностей. Такой подготовкой может быть и искреннее покаяние за совершенные грехи, и повторяющиеся в течение дня благодарения и духовные причащения (так именуется известная молитва: ”Господи, я хочу принять Тебя с чистотой, смирением и набожностью, как приняла Тебя Твоя Пресвятая Матерь, с духом и жаром святых”.). Тогда устремленность нашего сердца к Господу будет постоянной – в работе, в семье, да и в любом деле.

Такого рода внутреннее расположение должно соответствующим образом выражать себя вовне, что предполагает необходимое приготовление тела: предписанный Церковью евхаристический пост, опрятная одежда, спокойные движения и жесты, ведь в них выражается смирение, благодарение и поклонение.

В конце нашей молитвы мы будем размышлять о том, как Дева Мария приняла Иисуса после ангельского приветствия. Попросим Ее научить нас принимать святое Причастие с той же чистотой, смирением и набожностью, с которыми Она приняла Его в Свое святое лоно, с духом и жаром Святых. Мы просим Ее об этом, хотя и чувствуем себя недостойными и ничего не значащими.

Первая неделя Адвента – вторник

3. Мессия – Глава миротворцев

1. Мир – дар Божий. Ему противостоят наши грехи, гордыня и неискренность.

2. Необходимо нести радость и согласие тем, кто их лишен.

3. Богосыновство – основание нашего мира и счастья.

3.1 Мир – это одно из величайших благ, о котором непрестанно молились в Ветхом Завете. Этот дар был обещан народу Израиля Самим Богом[27] в качестве награды за верность[28]. Дарование мира связано с дарованием множества иных благ. Однако истинный мир на земле должен был наступить лишь с пришествием Мессии. Именно поэтому ангелы воспевают Его, провозглашая: Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение[29]. Адвент и Рождество – это самое подходящее время для того, чтобы в наших сердцах возрастал мир. Это также время молитвы о мире во всем мире, содержащем столь много конфликтов и недовольства.

Воззрите, Господь наш грядет с силою многою, дабы посетить народ Свой миром и даровать ему жизнь вечную[30]. В первом литургическом чтении пророк Исаия напоминает нам, что в мессианские времена волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой вол, и лев будут вместе[31]. После пришествия Мессии будут восстановлены мир и гармония, существовавшие на заре творения, и наступит новая эра.

Господь – Глава миротворцев[32]. С самого момента Своего рождения на земле Он несет нам весть радости и мира, единственной подлинной радости и единственного подлинного мира. Позже он будет сеять семена мира повсюду: мир вам; что смущаетесь? Это Я Сам[33]. Присутствие Христа в нашей жизни в любой ситуации является источником безмятежного, ничем не нарушаемого мира: Это Я Сам, не смущайтесь! – говорит Он нам.

Учение Христа представляет собой благовестие мира[34]. Оно – то сокровище, которое по праву принадлежит Его ученикам во все времена: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам[35]. Мир на земле, возникающий из любви к ближнему, есть образ и следствие мира Христова, исходящего от Бога Отца. Ибо Он, воплотившийся Сын, Глава миротворцев, посредством Своего Креста примирил всех людей с Богом (…), убил вражду в Своей плоти и, превознесенный Воскресением, излил в сердца людские Духа любви[36]. Мир Господень, который несовместим с эгоизмом и решительно противостоит всякой неправде, неизмеримо превосходит мир, достигаемый ”мирскими” средствами – мир лишь поверхностный и кажущийся.

Христос – мир наш[37] и счастье наше. Грех же порождает в душе одиночество, беспокойство и печаль. Духовный мир, столь необходимый для апостольского служения и совместной жизни, зиждется на внутренней дисциплине, знании собственных достоинств и недостатков, уважении к другим и безграничном уповании на Господа, Который никогда не покинет нас. Этот мир – плод смирения, богосыновства и упорной борьбы со страстями.

Мир можно потерять, предавшись греху и гордыне, а также неискренности по отношению к себе и к Богу. Его можно потерять и нетерпением нашим – когда среди трудностей и препятствий мы бунтуем, не замечаем промыслительного действия десницы Господней.

Искренняя исповедь – это главное средство, данное нам от Бога и способное вернуть в душу мир, утраченный грехом и нашей неверностью благодати Божией. Мир с Богом – это следствие искупления, оправдания и устранения греха. Мир с ближними – это плод любви, изливаемой Святым Духом. А мир с самим собой – это мир совести, обусловленный победой над страстями и злом[38]. Новое обретение мира, если ранее он был утрачен нами – это главное доказательство в пользу того, что мы подлинно любим наших ближних. Это – первейшее условие подготовки наших сердец к пришествию Младенца Иисуса.

3.2 Преподавая благословение мира, Господь не удовлетворяется лишь прекращением споров и взаимной неприязни. Он требует большего: нам следует помирить рассорившихся людей.[39]

Христианин – человек, готовый служить делу мира. Уже само присутствие христианина должно приносить окружающим надежду и радость. Однако речь идет об истинном мире – не о его подделках. Мы блаженны, когда мы несем мир опечаленным, когда мы становимся орудием единства среди своих ближних, среди коллег по работе, среди всех людей, находящихся в самых различных ситуациях повседневной жизни. Чтобы исполнить это важное задание, мы должны быть смиренными и приветливыми, ибо от высокомерия происходит раздор[40]. Человек, в сердце которого царствует мир, делится им естественно и спонтанно. В таком человеке окружающие ищут опору и источник оптимизма. Это имеет огромное значение для апостольского служения. Будучи христианами, мы должны повсюду водворять тот мир, который царствует в нашем сердце. Напротив, пессимисты, люди разочарованные и нетерпимые, которым недостает внутреннего мира, разрушают все, что встречается на их жизненном пути.

Особенным образом будут благословенны Господом те, кто с чистыми намерениями трудится ради мира между народами. Но более всего Он благословит тех, кто своей молитвой и самоотречением посвящает себя делу примирения людей с Богом. Это – самая главная задача любого апостольского начинания. Можно говорить об ”апостольстве исповеди”, когда мы стремимся привести наших друзей к сознательному участию в этом таинстве. Такого рода деятельность будет особым образом вознагражена Богом на небесах, поскольку это таинство по-прежнему остается величайшим источником радости и мира во всем мире. Исповедальни, рассеянные по всему миру, в которых люди каются в своих грехах, отнюдь не свидетельствуют о суровости Бога, но, скорее, о Его милосердии и любвеобилии. Тот, кто подходит к исповедальне, иногда после многих лет и с бременем тяжких грехов, отходя от нее испытывает долгожданное облегчение. Он испытывает радость и обретает внутренний мир, который нигде, кроме исповеди, не смог бы получить[41].

Те, кто имеют в себе мир Божий и возвещают его окружающим, будут наречены сынами Божьими[42]. Святой Иоанн Златоуст объясняет, по какой именно причине: Воистину, делом Единородного было собирать воедино тех, кто отдалился друг от друга и мирить сражающихся между собой[43]. Не следует ли и нам во время Адвента возвещать нашим родственникам, друзьям и коллегам по работе Благую Весть о примирении с Богом? Не следует ли и нам содействовать установлению более приветливых и радостных отношений между людьми?

3.3 Когда человек забывает о своем вечном предназначении и думает только о земном, он наслаждается иллюзорным, исключительно внешним миром, всецело зависящим от уровня материального благосостояния. Он созидает таким образом лишь весьма несовершенный, хрупкий мир, поскольку он не укоренен в достоинстве человеческой личности, сотворенной по образу и подобию Божию и призванной стать чадом Божиим. Вам ни в коем случае не следует удовлетворяться этими суррогатами мира. Это было бы огромной ошибкой, за которой последовало бы тягчайшее разочарование. Эту истину возвестил Сам Иисус перед Своим Вознесением: ”Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам” (Ин 14,27).

Ибо существует мир двоякого рода: мир, который люди могут созидать самостоятельно, и тот мир, который происходит от Бога; мир, навязанный вооруженной силой, и мир, истекающий из любящего сердца. Мир первого рода – весьма хрупкий и ненадежный. Его можно назвать иллюзорным миром, поскольку он зиждется на страхе и недоверии. Мир второго рода, напротив, отличается своей подлинностью и постоянством, поскольку он зиждется на праведности и любви, и проникает в сердце. Подобный мир – это дар от Бога тем, кто любит Его Закон (ср. Пс 119 (120), 165).[44]

Если мы обретем истинный мир в наших сердцах, мы сможем жить по образу детей Божиих и в братстве со всеми людьми; и в той мере, в какой мы будем ощущать себя чадами Божьими, в наших сердцах будет умножаться мир.

Богосыновство – это основа радости и духовного мира для христианина. В нем мы обретаем прибежище, отцовское тепло и упование перед лицом неизвестного будущего. Мы живем, будучи уверенными в том, что за всеми жизненными ситуациями кроется некое благо: Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу[45], – писал апостол Павел первым христианам в Риме.

Размышление о нашем богосыновстве даст нам силу перед лицом трудностей. Не пугайтесь, не бойтесь никакого несчастья, даже если условия, в которых вы оказались, ужасны (…). Рука Божия все так же всемогуща – и, если будет необходимо, Он совершит чудо[46]. Мы – под надежной защитой.

Поэтому будем стремиться в дни Адвента нести людям мир и радость, преодолевая все трудности; будем учиться видеть присутствие Господа в любой ситуации, даже самой неблагоприятной.