Тот, кто пользовался вселенной

Повернувшись, он включил экран. Лу-Маклин никогда раньше не видел такого тонкого экрана. Как он узнал позже, он состоял из микробов, заряженных электричеством, которые светлели и темнели и этой сменой цветов создавали удивительно чистое изображение.

Нарас Шараф передал информацию по светонепроницаемой коммуникационной линии. Он направил ее на крошечный экранированный спутник, находящийся на орбите. Оттуда она была передана экранированному космическому кораблю, стоящему на дальней орбите, и через замаскированный усилитель информация была тщательно рассеяна на восемьдесят три мира в обширном космическом пространстве, содержащем плеяды звезд, которым управляли восемь Великих Семейств ньюэлов. Записка была достаточно пространная, но суть того, что Нарас Шараф сообщал своим собратьям, была такова: «Человек куплен.»

После того, как Лу-Маклин ушел и отправился обратно в Кларию, Нарас Шараф позволил себе удовольствие поразмышлять на досуге. Поистине великий день для него, как и для Семейств.

Аппарат связи издал сигнал.

У ньюэла на другом конце коммуникационной линии глаза были в голубую крапинку в отличие от золотистых глаз Нараса. Его голос был слабо слышен из-за расстояния и скрипел от старости. Но несколько свитков, выражавших крайнюю степень восхищения, достигли ушей Нараса.

— Верно, Четвертый Отец, — ответил Нарас Шараф вышестоящему ньюэлу. — Мы приобрели этого человека.

Четвертый Отец принадлежал к роду Шарафа, который состоял всего из каких-нибудь двухсот сорока восьми тысяч членов, составляющих четыре Великих Семейства.

На том конце провода замолчали. Потом послышался вопрос.

— Как ты думаешь, зачем он это сделал? Только не говори мне, что из-за денег, все доклады говорят, что он имеет их достаточное количество.

— Трудно сказать, — задумчиво ответил Нарас Шараф. — Из-за жажды власти, я думаю, но еще не уверен. Я не был уверен в нем на протяжении всего нашего разговора. Он довольно сложен для обыкновенного человека. Должен сказать, что в некоторых отношениях он больше похож на ньюэла, чем на человека.

— Это единственное, что очевидно, — согласился голос на другом конце звезд, — иначе он не сделал бы этого. Убедись, убедись, Нарас Шараф, будь он «просто человек» или еще кто-то, что он не обманывает тебя.

— Он предупрежден о последствиях предательства. Хотя, естественно, мы не будем полагаться только на его слова. У нас имеется достаточно операторов, чтобы следить за всеми его действиями.

— Пессимизм вам не идет, Четвертый Отец, — добавил он с почтением. — В этом деле лучше не терять надежды.

— Совпадение, — признал престарелый ньюэл, — однако, люди пытались использовать этот прием с двойными агентами и раньше.

— И каждый раз терпели неудачу.

— Да, но этот мне представляется таким многообещающим, как судя по докладам, так и по вашим рассказам. — Голубые, как океанский простор, глаза повернулись, разглядывая нечто далекое, за пределами видимости. — Велик, велик был бы триумф, если бы этот человек оправдал наши ожидания, если ему и в самом деле не помешает страх перед предательством, так характерный для его народа.

— Из той малости знаний, которую я получил, изучая их словесные выражения, мимику и жесты, у меня сложилось впечатление, что он вполне искренне стремится работать с нами, — сказал Нарас Шараф.

— Мне все же хотелось бы, чтобы обоснование было более веским, — настаивал старший. — Обобщения меня нервируют, особенно в таком важном деле, как это.

— Слишком рано судить. — Нарас Шараф не дал втянуть себя в обсуждение и высказал свое мнение. — Я склонен придерживаться теории власти. Многие люди живут по этой теории, хоть не признаются в этом даже самим себе. Большинство двуногих удовлетворились бы той властью, которую уже получил этот человек. Но ему, очевидно, этого недостаточно. Власть — самый сильный из наркотиков, Четвертый Отец.

— Я не стану оспаривать ничего из того, что вы сказали. — Он, казалось, слегка расслабился, его кожа покрылась большим количеством влаги. От старости его гель стал непрозрачным. — Я слишком обеспокоен, хоть должен был бы радоваться.

— Мы будем непрерывно наблюдать за ним, — сказал Нарас Шараф успокаивающе, страстно желая в мот момент доставить удовольствие Четвертому Отцу. — Этот человек будет под надзором. Информация, которую он нам предоставит, с самого начала будет самым тщательным образом проверяться. Мы должны быть уверены, что он не скармливает нам дезинформацию.

— Вы не упомянули о возможности импланта? — спросил старший. — Это окончательно сделало бы меня счастливым, ибо я не стал бы более волноваться.

— Я посчитал это преждевременным, Четвертый Отец, — честно признался Нарас Шараф. — Я до отвердения кожи боялся, что он откажет нам в сотрудничестве, и мне показалось более разумным в первую встречу остановиться только на этом вопросе. Вам должно быть известно, что человеческие существа испытывают неприятные ощущения и даже страх перед тем, чтобы другие создания, какими бы крошечными они ни были, находились на их кожном покрове, а тем более жили внутри них, исключая, разумеется, их особей женского пола, носящих во чреве собственных детей.

— И тем не менее их организмы кишат эндемичными паразитами и всячески независимо функционирующими организмами, — пробормотал старший.

— Это правда. — Нарас Шараф откинулся в своем подковообразном ложе и лениво прочистил один глаз щупальцем. Другой глаз продолжал смотреть на экран. Каждый ньюэл мог смотреть одновременно в двух направлениях, как хамелеон. — Еще одна особенность, которая не принесла им любви таких рас, как человечество, обладающая более ограниченной и более тривиальной способностью видения.

По-видимому, существует некий критический размер. — продолжил Нарас. — То, что неразличимо глазом, не представляет опасности. Но если это «нечто» достаточно мало, чтобы уместиться в полости тела, но различимо для их зрения, то оно внушает ужас.

— Как странно, — пробормотал старший. — Я бы не смог обойтись без своего планциата.

— И я тоже. — Нарас Шараф похлопал себя по выпуклости в нижней части живота, где крохотное, в дюйм длиной создание устроило себе дом и существовало на остатки пищи, поглощенной ньюэлом, отфильтровывая опасные для организма яды и очищая их прежде, чем они могли бы нанести вред телу хозяина.

— Можно подумать, что нечто подобное, созданное специально для людей, у которых нет аналога планциатомы, будет принято ими с великой радостью. Однако, они не только не хотят этого, но их тошнит при одной только мысли о подобных созданиях.

— Этот человек, возможно, отличается от других, Четвертый Отец. Но даже ему требуется время, чтобы привыкнуть к подобной мысли.

— Это очень странно, — размышлял старший. — Мы должны изменить такое положение вещей в будущем.

— Воистину, должны, — согласился Нарас Шараф. — Прощайте, Четвертый Отец. Прошу вас донести результаты нашего соглашения до сведения Советов Семейств. — Я это сделаю с величайшим наслаждением, — сказал старший.

— С величайшим наслаждением, Четвертый Отец, — эхом повторил Нарас Шараф, заканчивая передачу по секретному каналу. Он прикоснулся к кнопке, и микробы, которые образовывали экран передатчика, выполнив свою работу погрузились в сон до нового вызова.

9

По мере того, как месяц за месяцем уходил к точке исчезновения времени, ни у Нарас Шарафа, ни у Четвертого Отца, ни у кого из членов Семейства «Си», которое отвечало за секретную деятельность в мирах, находящихся вне сферы их влияния, не появилось оснований пожалеть о тех усилиях, которые они потратили на вербовку Кииса ван Лу-Маклина.

Информация, поступающая от него непрерывным потоком, была настолько ценной, что оправдывала все самые смелые их ожидания. Более того, он отказался от их предложения передавать сведения через посредника, потому что, как он сказал, существовала опасность быть обнаруженным.

В основном благодаря информации Лу-Маклина ньюэлы смогли нанести поражение силам ОТМ в трех небольших сражениях в открытом космосе, и при этом с удивительно малыми потерями.

Этот необычайный успех (прежние результаты были прямо противоположными) придал смелости наиболее воинственным из Семейств они стали призывать ко всеобщему началу военных действий, которое ранее откладывалось и заменялось многочисленными мелкими стычками. Однако, против этого предложения единодушно проголосовал Совет Восьми.

Горячим головам указали на то, что недавние скромные успехи их военных сил стали возможными, в основном, благодаря информации, полученной из сверхсекретного источника. Расширение конфликта сделает всегда настороженно державшихся людей еще более осторожными, поставив под угрозу этот источник. А это, в свою очередь, приведет к тому, что он не сможет получить достаточно информации для обеспечения успеха такого рискованного и опасного предприятия.

Кроме того, не было никакой необходимости так рисковать. Терпение всегда было большим достоинством ньюэлов. Случайное поражение в битве такого масштаба может иметь пагубные последствия для боевого духа ньюэлов. А этот нельзя было допустить ни в коем случае. Что же касается поражения противника в мелких стычках, то большинство жителей ОТМ почти или вовсе не обращали внимания на такие сообщения, повторение которых стало для них привычным. Пока что гораздо важнее была поставляемая этим особым источником информация относительно психологических мотивов поведения людей, хрупкости компьютерного программирования на некоторых из менее богатых миров и тому подобных вопросов.

Например, существовали миры Мио и Джийо, на которых контролируемый ньюэлами бизнес смог захватить управление местной торговлей, опять-таки, благодаря информации их таинственного источника. Впервые проникновение в торговлю дало такие результаты.

Путем использования таких методов, как предсказывали некоторые ньюэлы, в течение следующих пятидесяти циклов Семейства смогут добиться достаточной власти на восьмидесяти трех мирах, чтобы получить влияние не только на Совет Правителей Терры, но и на межпланетном уровне.

Не было ничего невероятного в том, что через сто пятьдесят циклов, возможно, удастся полностью захватить контроль над ОТМ. И это при минимальных потерях в живой силе, без ущерба торговле и без больших материальных затрат.

Такие прогнозы не были беспочвенными, так как источник важной информации, необходимый, чтобы продолжить дорогу к бескровному завоеванию, был также сравнительно молод. Биоинженерия ньюэлов могла продлить его жизнь на пятьдесят-шестьдесят лет, в течение которых он продолжал бы оставаться полезным.

Не было причин для опасений при наличии такою плана. Великие Семейства едва удерживались от явного проявления своего восторга. Многие предвкушали тот день, хотя они сами могли и не дожить до того, как наступит новая эра экспансии ньюэлов и под их властью окажется одна сотая часть изученной Галактики.

Наибольший скептицизм проявляли члены Семейства «Си», которое отвечало за разведывательную работу среди галактических народов. Годы разочарований при работе с человеческими существами сделали их раздражительными и склонными к критицизму, вошедшему в привычку. Однако постепенно, по мере того, как информация от Лу-Маклина лилась потоком и оказывалась всегда и точной, и ценной, свойственная им суровость уступила место безграничному энтузиазму, еще большему, чем у тех членов Семейств, которые сразу проголосовали за поддержку этого предприятия.

В свою очередь, дела Лу-Маклина процветали. Его сотрудники только изумленно качали головами, дивясь невероятной способности своего босса постоянно находить новые источники редких металлов и новые планеты или обеспечивать основу для разработки новых технологий в области генной и биоинженерии, которые поражали экспертов его собственных компаний. Особенно после того, как они узнали об отсутствии у него какого-либо опыта или образования в этой области.

Но те, кто наблюдал за ним все эти годы, не удивлялись ничему из того, что делал Лу-Маклин. Бестрайт, например, принимал подобные чудеса без комментариев. Они просто были частью бесконечного потока сюрпризов, источником которых являлась необыкновенная личность, под руководством которой он работал уже многие годы.

Бестрайт подозревал, что Лу-Маклин собрал личную, изолированную от окружающего мира команду исследователей, состоящую из высококлассных специалистов во многих областях, и что они трудятся вдали от постороннего взгляда (и от возможных попыток переманить их со стороны конкурентов) и выдают одно поразительное открытие за другим. Именно такую штуку и мог придумать Лу-Маклин для того, чтобы наслаждаться смущением и яростью конкурентов, а также плодами трудов своего мозгового центра.

На деле Бестрайт не намного ошибался. Его заблуждение заключалось лишь в том, что он не подозревал о присутствии негуманоидов среди этих невидимых исследователей.

Нарас Шараф продолжал служить посредником между Лу-Маклином и миром ньюэлов. Часто Лу-Маклин предпочитал передавать по-настоящему важную информацию лично, поэтому на орбите вокруг Ивенвейта была создана частная космическая база отдыха. Всякий раз, когда должны были встретиться человек и ньюэл, гостей станции выпроваживали, а ее обслуживающий персонал отправляли в отпуск. Каюты для демонстрации ощущения свободного падения закрывали, комнаты для физических упражнений отключали.

Нарас Шараф обычно прибывал в космическом челноке, спроектированном и построенном людьми, но приспособленный для использования ньюэлами. Невозможно было защитить даже столь маленький корабль от следящего оборудования. Поэтому капитан межзвездного корабля всегда нервничал, доставляя Шарафа на такие встречи, и держал свой собственный, гораздо больший, корабль на расстоянии многих диаметров от поверхности планеты.

Ни один из служащих станции не видел ничего подозрительного в таких периодических остановках в работе. Они радовались частым, хоть и неожиданным, отпускам, выпадавшим на их долю, и принимали их с благодарностью. Не их ведь было дело, если руководство станции предпочитало сдавать весь комплекс какому-либо богатому чиновнику или управляющему фирмы для вечеринки.

Даже экипаж челнока, доставляющего Лу-Маклина на станцию, оставался в неведении относительно истинной причины путешествия своего босса. Они выполняли свою работу быстро и четко, не задавая лишних вопросов. Они получали слишком много денег за слишком небольшую работу, чтобы забивать себе голову вопросами.

Их не волновало то, что босс часто бродит в одиночестве по пустой космической станции. Ею любовь к уединению была общеизвестна, а станции эти работали почти полностью автоматически, управляемые компьютерами. И действительно, Лу-Маклин частенько прилетал пораньше, чтобы спокойно побродить по пустынным молчаливым коридорам до появления Нарас Шарафа.

Именно он обычно настаивал на встрече, чтобы передать особо важную информацию. Несмотря на то, что они с Шарафом использовали для связи самые современные узконаправленные лучи и кодировали свои сообщения таким сложным шифром, что поставили бы в тупик любого из дешифраторов, он все же беспокоился о возможном случайном перехвате послания в далеком межпланетном пространстве каким-нибудь досужим, ни о чем не подозревающим оператором-перехватчиком. Личный контакт был дорогим, опасным и отнимал много времени. Тем не менее, ньюэл соглашался, не колеблясь. Расходы ничего не значили, время Лу-Маклин проводил с пользой, опасность была всего лишь неудобством по сравнению с выгодой, которую он получал. Разработанная Лу-Маклином система секретности значительно подняла его престиж в глазах Семейства «Си».

— Приветствую, друг мой.

Нарас Шараф шагнул из воздушного шлюза в помещение станции, ею щупальца оставляли на велкронитовом полу влажные следы. Ньюэлы двигались медленно и неуклюже. То, что они проигрывали в грации, они с лихвой компенсировали исключительной ловкостью конечностей. Щупальца ньюэла способны были выполнять такие манипуляции, которые были недостижимы ни для одного человеческого существа.

Лу-Маклин протянул руку, и Нарас Шараф обхватил ее щупальцем. Затем человек поплевал на ладонь левой руки и прикоснулся ею к другому щупальцу — смешивание жидкостей их тел символизировало наиболее дружеские и доверительные отношения.

Он медленно и терпеливо шел рядом с объемистым ньюэлом по направлению к большой каюте, куда кроме них двоих был запрещен доступ кому бы то ни было: члену экипажа или гостю. Она была приспособлена и для ньюэла, и для человека так, чтобы было удобно обоим.

Позади них несколько других ньюэлов, одетых в свежеспряденные мундиры, разгружали тщательно упакованные точные приборы, предназначенные для работы с клеточным материалом, — вознаграждение Лу-Маклину за сегодняшний пакет сведений. Оборудование создавалось по спецификации Лу-Маклина. За последние несколько лет инженеры ньюэлов стали настоящими мастерами, снабжая его необходимыми приборами. Они не только создавали много новых механизмов, но каждый из них должен был при самом близком рассмотрении выглядеть так, словно его изготовили человеческие руки. Нарас Шараф устроился в голубом ложе и прислонился своим полным, похожим на бородавку телом к внутреннему изгибу подковообразного барьера. Он прикоснулся к кнопке, расположенной на раздаточном автомате. Тот выдал треугольный сосуд, наполненный жидкостью, которую любой человек счел бы не просто непригодной для употребления, а даже откровенно ядовитой.

— Ну вот, друг мой, — сказал Нарас Шараф наконец, высосав треугольник досуха и заказав вторую порцию, — я слышал, что наше длительное сотрудничество принесло тебе больше процветания, чем когда-либо.

— Меня повысили до статуса второго класса. Это считается большой честью, хотя я нахожу такую искусственность нелепой и бессмысленной. Мне до сих пор непонятно, как люди могут оценивать человека, никогда не встречаясь с ним лично, а лишь со слов других. Я уверен, что существуют сотни людей, имеющих, как им кажется, полное представление обо мне и никогда не видевших меня. Но, наверное, все это для вас не имеет смысла.

— Не совсем так, — отвечал Нарас Шараф. — Не забывайте, что я изучаю человеческую натуру, и есть еще много такого, что я нахожу, скажем так, озадачивающим.

— Не менее «озадачивающим», как ты выразился, большинство людей находят ваше общество, — сказал Лу-Маклин. — Их удивляет существование шестидесяти населенных планет, управляемых не столько с помощью современных компьютеров, сколько семейной системой, которую люди считают архаичной.

— Она служит ньюэлам уже тысячи лет. — Голос Нараса Шарафа приобрел необычную серьезность. — И все еще продолжает служить нам.

— И очень хорошо служит, — согласился Лу-Маклин. — Он опустил глаза и вежливо сказал. — Вы хорошо выглядите, Нарас Шараф.

Ньюэл поерзал в ложе. Несколько складок серой плоти, свисающих с нижней части его живота заколыхались из стороны в сторону.

— Последние наши операции принесли мне удачу, — пробулькал он. — Не вижу смысла отрицать, что наше сотрудничество приносит мне лично славу и одобрение Глав Семейств, а тебе выгоду, не так ли? И коль скоро речь зашла об этом, — нетерпеливо добавил он, — какие новые сюрпризы ты мне приготовил?

— Ты всегда торопишься, Нарас Шараф. — Лу-Маклин слегка улыбнулся. — Потом. Сначала, у меня просьба.

— А! Что нибудь в дополнение к уже согласованным поставкам? — Инопланетянин, казалось, заколебался. — Ну, спрашивай. Полагаю, что Семейства время от времени должны идти на уступки. Они тебе слишком многим обязаны.

— Это не связано с расходами для Семейств, речь не о кредите, приборах или лекарствах. Ничего подобного, по крайней мере, в буквальном смысле. — Он откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, в его голосе зазвучали притворно грустные интонации.

— Видишь ли, я дал ньюэлам возможность за эти прошедшие годы широко участвовать в коммерции восьмидесяти трех миров ОТМ. Теперь, Нарас Шараф, я хочу получить право делать то же самое на планетах Семейств. Уже ведь существует несколько принадлежащих людям фирм, которым удалось получить доступ на ваши рынки.

— Мелкие фирмы, — нервно произнес Нарас Шараф. — Незначительный объем торговли в определенных и строго контролируемых межпланетных портах. Они не завозят никакой продукции непосредственно на планеты Семейств.

— Ну, а я хочу получить это право. — Лу-Маклин пристально посмотрел на инопланетянина. — Ты мне объяснял, какой ты знаток человеческой натуры. Я не терял зря времени все эти годы. Я изучил тебя, Нарас Шараф, и все, что смог узнать о ньюэлах. — Он издал булькающий звук.

Нарас Шараф вздрогнул, его выпуклые глаза, казалось, готовы были лопнуть от изумления.

— Я и не знал, что ты умеешь говорить по-ньюэльски, Лу-Маклин!

— Трудный язык, — признался тот, — но выучить можно, если проявить настойчивость. Мне было бы легче говорить на твоем языке, если бы мои легкие были наполнены водой, но, как ты понимаешь, я не могу захлебываться и разговаривать одновременно.

— Но это же был призыв к общению! — пробормотал пораженный Нарас Шараф. — Я все отлично понял!

— Существуют и другие способы общения, над которым уже некоторое время работают мои лингвисты, — сказал Лу-Маклин. — Разработать их не составляет особого труда, как может показаться. А электронные переводчики выполнят эту задачу с легкостью. Но, к сожалению, нет никаких стимулов к овладению другим языком, если нет возможности применить его на практике. Контакты между нашими народами остаются минимальными.

— Он нагнулся вперед.

— Наши переговоры станут еще более конфиденциальными, хотя это потребует от меня долгой и упорной тренировки, — сказал он Нарас Шарафу. — Но уже и сейчас, если я напрягусь и под рукой у меня будет стакан воды, то я смогу передать почти все звуки на твоем языке. Дело теперь за правильной интонацией.

— Поразительный успех! Киис ван Лу-Маклин, — честно признал Нарас Шараф. — Твои усилия убеждают меня, что ты действительно хочешь торговать непосредственно с планетами Семейств.

— Действительно, — пробулькал Лу-Маклин. Потом добавил уже на своем языке. — Думаю, это только справедливо. Я дал возможность ньюэлам заниматься бизнесом на многочисленных человеческих планетах. Я всего лишь прошу о той же привилегии. Речь не идет о том, что вы открываете миры Семейств для всеобщей торговли. Только мои люди будут обладать этим правом, правом, которым, как ты понимаешь, я не стану злоупотреблять, потому что наши интересы совпадают. Я тщательно проверю всех кандидатов, от пилотов корабля до торговых агентов.

— Непростая просьба, — промямлил Нарас. — Как ты понимаешь, у меня нет полномочий гарантировать тебе положительный ответ.

— Но ты представишь ее Совету Восьми от моего имени?

— Ну, по крайней мере, Семействам «Си» и «Орлимас». Эти семейства регулируют коммерцию.

— Скажи им, что не только я получу выгоду, — настаивал Лу-Маклин. — Любое семейство, занимающееся торговлей, получит прибыль. Мне кажется, они с радостью ухватятся за возможность получать продукцию ОТМ, так сказать, с доставкой на дом. Это, естественно, означает, что некоторые транспортные расходы и хлопоты возьмут на себя мои люди.

— Знаю, знаю. Есть много торговцев, которые если не явно, то втайне желают этого. Но непрерывные военные действия между нашими народами…

— Они не явятся препятствием, потому что вы будете иметь дело только с моими компаниями, — нетерпеливо напомнил ему Лу-Маклин. — Семейства уже знают меня, знают, что я для них сделал и буду продолжать делать. Я не вижу ни одной причины, почему все заинтересованные лица не могут наращивать свои прибыли по мере того, как ньюэлы все больше проникают в миры ОТМ, а люди — в миры ньюэлов.

— В твоем изложении эта перспектива выглядит не только простой, но и неизбежной. — Казалось, что Нарас постепенно начинал верить в эту идею. — Да, возможно, так и будет. Действительно, я сообщу твою просьбу «Орлимасам», но сначала ее должны рассмотреть в Семействе «Си». Но я думаю, что для ее осуществления потребуется полное согласие всех Восьми Семейств.

Он помолчал, потом с любопытством спросил:

— Скажи мне, друг мой, почему ты так медлил с этой просьбой? Я подозреваю, что она уже давно пришла тебе в голову.

— От тебя ничего не утаишь, не правда ли, Нарас Шараф? Нет, мысль эта не новая. Она уже была в моем подсознании в тот день, когда мы впервые встретились.

— Значит, эта та цель, к которой ты шел все время? — Лу-Маклин кивнул. — В этом есть большой смысл. Наверное, твое подсознание — это то место, которое было бы интересно посетить, Киис ван Лу-Маклин.

Лу-Маклин пожал плечами.

— Не очень. Я думаю, там тебе будет тесновато. Оно слишком перенаселено. А желания мои не слишком сложны, скорее даже примитивны.

Нарас Шараф издал звук, который его собеседник не смог перевести. Потом он сказал:

— Я восхищен твоим терпением. Ты прочно внедрился в разведывательную сеть Семейства «Си», и, как я подозреваю, они не смогут обойтись без тебя. Думаю, Совет Восьми удовлетворит твою просьбу. Когда мы начнем, появится множество малых торговых семейств, которые будут стремиться вести с тобой дела.

— Подумай о выгоде для Семейств с пропагандистской точки зрения, — поторопился добавить Лу-Маклин. — Вы сможете сделать грандиозное заявление по каналам ОТМ, что после многих лет вражды ньюэлы, в качестве залога дружбы между нашими народами, открывают свой внутренний рынок для предпринимателей человеческой расы.

— Конечно, имеются в виду только те компании, которые принадлежат тебе и контролируются тобой, — сказал Нарас.

— Конечно. И это будет отлично смотреться в выпусках новостей. Семейства получат не только торговые прибыли, если удовлетворят мою просьбу.

— Что до меня, я бы выполнил ее моментально, — заявил Нарас Шараф, теперь полный энтузиазма по поводу этой идеи, — но как я уже упоминал, у меня нет на это полномочий.

— Все в порядке. — Лу-Маклин набрал на диске своего автомата шифр безалкогольного напитка. — Я ждал много лет. Могу подождать еще немного…

Необычайная просьба Лу-Маклина вызвала много вопросов среди Восьми Великих Семейств. Наиболее консервативные из ньюэлов возражали. Однако Лу-Маклин через Нарас Шарафа заверил глав семейств в том, что речь не идет о потоке человеческих существ — потенциальных агентов разведки, которые путешествовали бы по шестидесяти планетам ньюэлов. Речь идет лишь об избранных представителях Лу-Маклина, за которыми он будет пристально наблюдать лично, чтобы в их число не проникли агенты правительства ОТМ.

Когда они попросили гарантий, он сообщил им, что несколько агентов тайной службы Совета Правителей уже обратились к нему за разрешением работать вместе с его торговыми представителями на планетах ньюэлов. Вместо того, чтобы отклонить их просьбу, он согласился.

Теперь он передал их имена и описание внешности представителям Семейства Ли, чтобы за ними можно было вести тщательное наблюдение. «Си» были в восторге, провозгласив Лу-Маклина почти таким же хитрым, как они сами, и чуть не проголосовали за то, чтобы сделать его почетным членом Семейства.

Однако это было бы слишком. В конце концов, он всего лишь человек.

Это нисколько не тронуло Лу-Маклина. Звание почетного члена Семейства значило для него ничуть не больше, чем статус второго класса, которым его наградили соплеменники.

В любом случае, Совет Восьми был удовлетворен, и Лу-Маклин получил разрешение на торговлю.

Через три года у него уже было тридцать различных торговых заведений на двадцати крупных планетах ньюэлов. Как он и предсказывал, пропаганда принесла Семействам значительную выгоду, и они смогли еще глубже внедриться в дела людей. Прибыли превзошли все ожидания и Лу-Маклина и ньюэлов.

Как-то раз, когда он совершал инспекционную поездку на Молрац, одну из самых больших планет ньюэлов, его сопровождающий Нарас Шараф после окончания делового совещания отвел его в сторонку и препроводил в укромное место.

Удостоверившись, что они одни, ньюэл повернул к нему оба своих огромных глаза.

— Если ты все еще расположен к этому, Киис ван Лу-Маклин, то у меня есть для тебя особый подарок.

— Все еще расположен? О чем вы говорите, Нарас?

— Нечто, о чем ты упомянул при мне много лет тому назад. Нечто, на что я не обратил тогда внимания и о чем никогда не заговаривал, но о чем и не забыл. Моя картотека памяти почти также обширна, как и картотека еды. — Он любовно погладил свой выпуклый живот. Его одежда почти скрывала щупальца, волочась по полу. Красивый представитель зрелого ньюэла мужского пола!

— Интересно, сохранился ли твой интерес? — Он еще раз оглядел круглую комнату. — Некоторые сочтут это ересью и снимут с меня за это одежды, но я чувствую, что как друг и как твой сотрудник, я должен предоставить тебе этот шанс.

Лу-Маклин гадал, о чем это ньюэл говорит с такой таинственностью. Пока он смотрел на него, две «гусеницы», или на языке Шарафа, два «эла», двигались, вращаясь, поперек верхней части тела Нараса, раскрашивая его в серебро и золото, по мере того, как они поглощали старую одежду в черно-белый горошек. Нарас автоматически поднял левое верхнее щупальце, чтобы они могли добраться до боков и спины.

Элы были одним из биопродуктов, так и не получивших распространения среди человечества. Мысль о том, что жуки длиной в дюйм постоянно будут ползать по твоей плоти, не привлекала большинство людей, даже наиболее подверженных влиянию моды. Кроме того, элы нещадно щекотали более чувствительную человеческую кожу.

Но Лу-Маклина они не раздражали, и он купил несколько дюжин трудолюбивых маленьких созданий в самом начале своих торговых отношений с ньюэлами. Зрелище постоянной смены одежды в течение дня было настолько же завораживающим, насколько удобным был материал, тонкий шелк. Специальные элы, которых он носил, были обучены и выращены конструкторами ньюэлов для облачения именно человеческого тела.

— Хватит ходить вокруг да около, Нарас Шараф, — сказал он, испытывая скорее любопытство, чем нетерпение. — Какое желание я забыл, а вы нет?

— Ты хотел наблюдать за рождением, — ответил тихо Нарас Шараф.