Тот, кто пользовался вселенной

А так как по ОТМ передвигалось немало ньюэлов, преследователи не скоро сумеют его найти. Тогда, вероятно, они решат, что он вернулся с Думарла на Реставон, а потом уже отправился в миры Семейств, и вряд ли кому придет в голову мысль, что он скрывается на такой маленькой провинциальной планете, как Думарл. Чэхил и не собирался прятаться на Думарле. Напротив, он хотел быстрее добраться до Реставона. Это, безусловно, собьет их с толку. Ведь только сумасшедший будет искать спасения среди людей, в мирах, не подконтрольных Семействам! Чтобы обеспечить свою безопасность, он употребит весь свой личный престиж и репутацию, которые завоевал за последние годы.

Если его догадка неверна, значит, Лу-Маклину не стоит больше беспокоиться о своем вмешательстве. Об этом подумает собственная Семья Чэхила.

Если же догадка верна… Он очень хотел ошибаться.

Во время полета в один световой год от Ивенвейта к Думарлу произошло нечто необычное. Капитан корабля, на котором путешествовал Чэхил, был вынужден перейти в нормальное пространство. Транспортный корабль с Уэла внезапно выскочил из подпространства рядом с лайнером. Пассажиры собрались у иллюминаторов. Корабли, принадлежащие человечеству, не раз сталкивались с кораблями ньюэлов, но происходило это, как правило, в тех областях космоса, которые оспаривались обоими правительствами. Нападение на территории, бесспорно принадлежащие ОТМ, было беспрецедентным. Все надеялись, что это не было атакой, хотя никто из путешественников не мог найти иного объяснения. Поэтому они наблюдали, ждали, пили и всячески пытались успокоить напряженные нервы.

От корабля ньюэлов отделился небольшой шаттл, который направился к лайнеру ОТМ. Но прозвучавшее вскоре в салоне сообщение командира корабля вернуло пассажирам корабля спокойствие. На борту корабля ньюэлов произошла небольшая авария. Один корабль всегда в таких случаях приходит на помощь другому в бесконечном межзвездном пространстве. Вопрос в другом. Как получилось, что корабль ньюэлов, попавший в беду, до сих пор не был замечен людьми?

Какая неожиданная удача для слизкокожих, подумали пассажиры лайнера, что их корабль оказался так близко, когда те очутились в беде. Интересно, однако, что именно они делают в этой части пространства ОТМ?

Но, несмотря на неписанные правила, капитан корабля ОТМ всячески тянул с приказом о сближении. Наверняка люди Лу-Маклина, если и не находились на борту, то снабдили капитана необходимыми инструкциями. Его офицеры, ничего не знавшие об этом, недоумевали и требовали замедлить ход. Если это не сделать, доказывали они, это вызовет большие осложнения в межпланетных контактах. Командир корабля сопротивлялся, как мог, но в конце концов неохотно отдал приказ снизить скорость.

Люди-инженеры помогли ньюэлам провести небольшой ремонт. Повреждения, оказались не слишком серьезными. Дело было скорее в отсутствии некоторых запасных деталей на борту уэлского корабля, а не в самом повреждении.

Чэхил понял, что все это представление было затеяно ньюэлами с одной — единственной целью — снять его с лайнера.

По тяжелому недоброжелательному взгляду капитана он понял, что Лу-Маклин действовал оперативно. Но Чэхил, к счастью, успел раньше, разыграв небольшой спектакль с отлетом на Думарл, где его, вероятно, ждала небольшая армия. Ну, а теперь пусть ищут, сколько влезет! Среди пассажиров корабля его не будет! Если Лу-Маклин торопился, то и психолог не терял времени зря. И он выиграл.

Капитан вступил было в пререкания с командиром ньюэлов, но тот весьма сдержанно отвечал на каждое бранное слово и на каждый упрек. Да, мол, понимаю, это необычно. Конечно, вы можете направить формальный протест. Мы своего соотечественника забираем с вашего корабля не силой, а по его собственному желанию. Теперь мы поможем ему продолжить путешествие. Благодарим вас, капитан, за оказанную помощь. Вы были весьма любезны.

Капитан с нетерпением выслушал эту явную ложь. Его подчиненные продолжали недоумевать. Ньюэлы заплатили за переход Чэхила с одного корабля на другой. Пассажиры, со своей стороны, были довольны. Если тот предпочитает прервать свое путешествие и пересесть к своим сородичам, то почему, собственно говоря, надо возражать? Только чище станет, если отсюда уйдет этот слизняк.

Кроме того, ньюэлы, появившиеся на борту лайнера, были вооружены. Правда, это было легкое вооружение, но команда людей вовсе не имела оружия. Да если бы и имела, капитану не удалось бы предотвратить инцидент: чужеземец, естественно, выразил бы недовольство тем, что ему препятствуют перейти на корабль своей страны. Капитану осталось лишь в сердцах отправить рапорт на Думарл. Корабль Уэла замерцал, выходя из обычного пространства и унося того, за кем капитану было приказано наблюдать.

Наконец-то Чэхил мог расслабиться в знакомой обстановке уэлского корабля. Он поздравил себя с тем, что сумел обмануть наемников Лу-Маклина. Человек в конечном счете оказался не всемогущ. Корабль на высокой скорости перенес его в пространство, над которым господствовали Семейства. Перехват их корабля кораблем ОТМ стал невозможен. Перехват же военным кораблем, если, конечно, Лу-Маклин пойдет на такой риск, грозил людям вооруженным столкновением большего масштаба.

Командиром корабля была молодая ньюэлка, которую Чэхил видел впервые в жизни.

— Мне приказали перехватить корабль, на котором вы путешествуете и взять вас на борт. Меня уполномочили при необходимости использовать и обман, и силу. Мне бы очень хотелось знать, для чего была придумана вся эта затея.

— Вам не обязательно вникать в эту историю а, возможно, лучше и вовсе не знать, — ответил Чэхил. У него не было желания обсуждать с ней эти проблемы. — Информация, которой я обладаю, может быть передана только представителям Совета Семейств.

Командир согласилась с ним.

— Обстановка была достаточно тревожной и, по-моему, могла вызвать большие неприятности.

— Корабль людей имел чисто коммерческое назначение, — напомнил ей Чэхил. — Возможности возникновения вооруженного конфликта не было, вы же сами видели.

— Но мог возникнуть акт насилия без применения оружия.

— Все произошло слишком быстро, чтобы люди могли что-нибудь предпринять. Можете ли вы себе представить, чтобы группа людей вдруг подняли бучу по поводу какого-то слизняка, который к тому же по доброй воле хочет убраться восвояси?

— Человек-капитан очень огорчился и был готов вступить в схватку, — возразила она.

— Все так и обстояло, но дело здесь не в нем. Сам по себе капитан был лоялен, но ему были даны кое-какие инструкции.

— У меня нет больше вопросов, — сказала командир с неожиданной готовностью. — Если вам что-либо понадобится, дайте мне знать.

— Да, я так и сделаю. Большое спасибо, командир. Вы сами и ваша команда провели операцию превосходно.

Командир охотно приняла комплимент, сделав соответствующий жест щупальцами и глазами. Затем она оставила Чэхила наедине со своими мыслями.

Чэхил испытывал чувство удовлетворенности. Наконец-то Лу-Маклин совершил ошибку! Действуя быстро, Чэхил не дал людям времени для разработки плана. Они были вынуждены реагировать по обстановке и, в спешке совершив несколько ошибок, дали Чэхилу в руки улики, которыми он, случись все иначе, и не располагал бы.

Но, к сожалению, он был не в состоянии доказать, что таинственный тремован и чешуйчатый незнакомец, с которым разговаривал Лу-Маклин, были одним и тем же существом. А главное, он так и не выяснил, почему в течение двадцати лет Лу-Маклин держал это обстоятельство в секрете.

Когда же наймиты Лу-Маклина попытались силой задержать Чэхила, стало очевидным, что существование тремованов держалось в тайне не только по коммерческим соображениям. Что это за причины, психолог мог только догадываться.

Теперь же Лу-Маклин понимает, что и Совет Семейств, а не только его собственное правительство, узнает о существовании тремованов и его связи с ним. Интересно, как он среагирует на это.

Запрос Чэхила в центральный компьютер Кларии всех поднял на ноги. Вероятно, есть веская причина для такой тревоги.

Лу-Маклин мог по-прежнему хранить свой секрет и выжидать дальнейшего развития событий. Чэхил же хотел, чтобы представители «Си» допросили человека с применением машины правды. Благодаря ей и лехлу они узнают, что за секрет утаивает Лу-Маклин вот уже двадцать лет. Если это только бизнес — что ж, отлично!

Если же дело в другом, и Лу-Маклин плел какой-то затвор против Уэла, тогда его конец наступит быстрее, чем он предполагает.

Лу-Маклин, или подчиненные Лу-Маклина, неважно, но предприняли попытку пытались убить Чэхила Райенза или, по крайней мере, помешать ему покинуть ОТМ. Для Чэхила это было вполне достаточным доказательством, что дело нечисто.

Он плюхнулся в грязевую постель и лишь теперь понял, как он устал. Прав он или нет, но ответы на свои вопросы он получит. Вероятно, и департамент войны получит желаемый секрет нового передающего луча.

Он глубоко заснул, но сон его не был так спокоен, как ему хотелось бы.

14

Реакция на его информацию была несколько иной, чем он ожидал. Если бы он не знал, что ответ исходит от личного представителя Совета Восьми, он подумал бы, что представитель Совета, явившийся к нему состоит на службе у Лу-Маклина.

Они расположились в удобной комнате, отведенной хранилищем университета Журункуага для Чэхила как своего почетного гостя. Снаружи было влажно, темно, день для ньюэлов был великолепный. Но все существо Чэхила сотрясалось от негодования.

— Совет просто не верит, что за вашими открытиями и догадками, Чэхил Райенз, стоит что-то зловещее. — Представитель Совета казалась утомленной и ей хотелось поскорее покинуть угрюмого и насупленного ученого, о встрече с которым она должна была подготовить отчет. Она была привлекательной особой с живыми зелеными глазами, в которых прыгали искорки. Ее тело вспыхивало пурпурными отсветами.

Чэхил тоже нашел ее весьма привлекательной, хотя его мысли были заняты совсем другим. Впрочем, он проявил бы к ней более чем чисто профессиональный интерес, если бы не два обстоятельства: его гормональный уровень не позволит ничего иного, кроме чисто визуального восхищения, а она, по всей видимости, была к нему равнодушна.

Ее отношение к нему ослабляли ее привлекательность, хотя она всего лишь передавала ему мнение других.

— Но разве они не видят связи? — воскликнул Чэхил.

— Они не видят никакой связи, — ответила она холодно. — Лу-Маклин остается жизненно важным элементом во всеобъемлющем плане подрыва и контроля над сферой миров, над которыми властвует человечество. Возможно, как мне сказали, самым его важным элементом. Он не дал нам никакого повода сомневаться в его искренности. То, что вы рассказали, — продолжила она, предвосхищая его возражения, — сказки, основанные на личных подозрениях, что весьма недостойно ученого. Известно, что вы лично не любите Лу-Маклина и поэтому не доверяете ему.

Веки Чэхила почти сомкнулись.

— Вы хотите сказать, что за мной наблюдают?

— Семейство «Си» — выдающаяся семья, потому что уже десять тысяч лет они воплощают в себе саму осторожность. Да, Чэхил Райенз, за вами наблюдали.

— И о чем же вас проинформировали те, кто за мной наблюдал?

— Что вы, как всегда, блистательны, но что вы позволили своей предвзятости в отношении этого человека затмить собственный разум. Ваши суждения о нем необъективны. Ваша одержимость своей идеей способствовала огромной работоспособности. Однако она же повлияла и на ваш профессионализм.

— Они на самом деле так считают?

— На самом деле. Вы можете это отрицать?

— Я никем и ничем не одержим. И уж конечно, я не могу быть одержимым обычным человеком. Этот Лу-Маклин, как вы заявляете, является очень важным для осуществления планов Семейств. Он весьма любопытный представитель своей расы. Я бы вряд ли стал называть свой интерес к нему одержимостью и тем более я не питаю к нему неприязни. Но я подозреваю, что за его поступками стоит нечто нечестное, а что именно, не могу понять.

— Я вам передаю мнение других. — Она, казалось, слегка смягчилась. — Я не посвящена в детали этого дела.

— Вернемся к сути вопроса. Факты таковы, какими я их представил Совету. Двадцать лет назад один из исследовательских кораблей человечества вступил в контакт с неизвестной доселе расой. Два года назад командир одного из наших кораблей перехватывает и расшифровывает тексты переговоров между чужеземцем и Лу-Маклином. Связь осуществляется на необычной частоте посредством луча нового типа.

— Во-первых, у нас нет доказательство тот, что чужеземцы, с которыми был установлен контакт двадцать лет назад, и чужеземец, с которым велись переговоры два года назад, одной и той же расы. Во-вторых, регулярные проверки лехла подтверждают, что он невредим, следовательно, у нас нет оснований подозревать Лу-Маклина в дурных намерениях. У нас есть лишь ваше свидетельство, что его подчиненные пытались вас задержать и даже применить силу.

— Если Совет сомневается в моих словах… — начал он сердито.

— Не в ваших словах, — сказала она, успокаивая его, — но в мотивах ваших действий. Точно так же, как вы сомневаетесь в мотивах действий Лу-Маклина. Одних подозрений недостаточно, психолог. Разве вы сами не понимаете?

— Ну, уж если говорить о понимании, — произнес устало Чтил, — то неужели вы не понимаете, что если Лу-Маклин ведет выгодную и секретную торговлю с этими тремованами, а я убежден, что тремованы и бронзово-чешуйчатые незнакомцы одно и то же, то, следовательно, должны быть обнаружены передвижения кораблей в том районе космоса, в котором отмечено появление загадочного луча, а в торговле людей должны появиться редкие руды или новые технологии, или еще что-либо. Но ведь нет никаких следов того, что в течение этих двадцати лет подобная торговля осуществлялась!

— Эта торговля могла осуществляться в слишком малых масштабах, ее следы трудно было обнаружить, но, тем не менее, она могла быть весьма выгодной, — возразила представитель Совета. — Может быть, речь идет о торговле редкими драгоценными камнями или о торговле небольшими партиями деталей передовых вычислительных машин. Для обнаружения последних вам пришлось бы всего-то лишь разрушить объемное оборудование.

— За двадцать лет либо то, либо другое дало бы о себе знать, — резко ответил Чэхил.

— Возможно, — произнесла собеседница раздраженно, — он просто складирует их для того, чтобы потом выбросить на рынок в больших количествах.

— Двадцать лет? Вы не знаете этот человека. Никто его не знает. Даже я, хотя изучал его много лет. Он не стал бы так поступать. Он не станет терять что-либо, и меньше всего — время. Тем более двадцать лет.

— Некоторые экономисты сочтут создание подобных запасов не пустой тратой времени, но умным бизнесом, — сказала она ему доверительно.

— Неужели это настолько важно, что возникла необходимость схватить меня, практически запереть здесь, в университетской клетке, чтобы помешать мне рассказать об этом другим?

— Но мы располагаем лишь вашей убежденностью в отношении существования подобных фактов. Вы говорите, что видели группу подозрительно выглядевших людей, которые, якобы, ожидали вас при отлете с Ивенвейта. Вы говорите, что и капитан вашего звездного корабля пытался помешать вам покинуть его.

А ведь эти люди, пусть они и впрямь подозрительные типы, могли ожидать кого-то другого. Может быть, это полицейские Кларии ожидали какою-то сбежавшего преступника? Что же касается реакции вашего капитана, то его огорчение выглядит вполне естественно: потерять пассажира на полпути! Особенно, если этот пассажир принадлежит к союзной и чувствительной расе.

— Это все лишь досужие размышления! — Чэхил и сам поразился яростности своих чувств. Он был на грани отчаяния. — Никто из вас не видит, что замышляет этот человек. Никто из вас не хочет этого видеть! Он всех вас превратил в слепцов!

— Досужие размышления, — ответила ему представительница Совета, не реагируя на его эмоции, — именно так можно назвать вашу теорию. Вы построили свое обвинение, основываясь лишь на собственных подозрениях и умозаключениях. Никаких, абсолютно никаких доказательств. Я начинаю верить, — заметила она мрачно, — что вы действительно одержимы неприязнью к этому человеку. Это нездоровье, психолог.

У него пропало желание спорить, сопротивляться.

Никто из вас не знает, на что он способен. Никто из вас.

— Даже если допустить, что все ваши заявления — правда, — сказала она примирительным тоном, — то к каким действиям это нас должно побуждать? Вы же сами признаете, что не знаете, в чем именно заключается это предполагаемое сотрудничество Лу-Маклина и тремованами.

— Нет, не знаю, — согласился Чэхил утомленно.

— Он дал вам возможность работать в непосредственной близости от базы его данных, — продолжила она, — ничуть не беспокоясь о той информации, которую вы можете извлечь. Вы получили доступ к конфиденциальной информации. Разве так поступил бы человек, которому есть что скрывать?

— У него не было причин подозревать меня в том, что я знаю о его намерениях, — ответил Чэхил. — Я как-то выразил ему свое недоверие, но он полностью обезоружил меня. Кроме того, моя работа в непосредственной близости от него давала возможность его людям контролировать меня.

— Вы говорите, что он развеял ваши подозрения. Теперь же вы утверждаете, что они вернулись.

— Мы должны выяснить, что за дела он ведет с этими тремованами! Двадцать лет! Двадцать лет секретности!

Она поднялась, готовясь уйти.

— Чэхил Райенз, я ожидала, что, благодаря своему опыту и знаниям, вы не станете впадать в истерику. Подумайте хорошенько! Кто дает больше поводов для сомнения в своих намерениях — Лу-Маклин или вы сами? Вы давно и много работаете для Семейств, Чэхил Райенз. Возможно, слишком давно и слишком много. Слишком много времени вы провели вдали от дома, слишком много времени вы провели среди двуногих. Мне кажется, пришла пора вам позаботиться о себе, а не о тех наших союзниках, которые за долгие годы уже доказали нам свою преданность!

Она вышла, стремительно проплыв через дверь.

Чэхил остался, ощущая холодный ужас. Да, теперь ему все ясно. Они не допускали и мысли, что Лу-Маклин что-то замышляет. Они не хотели верить, что их ценный союзник может их предать.

«Ну а что до меня, — горько думал он, — то я вовсе не одержим. Мои решения выработаны в результате спокойного анализа очевидности. Допустим, что многие додумано уже на основе собственного опыта, но опытный психолог и должен руководствоваться интуицией при отсутствии фактов. Мы интерпретируем субъективное так же, как и объективное. Если они настойчиво игнорируют мои открытия…»

Лу-Маклин, Лу-Маклин… Это имя преследовало его… Одержимость, навязчивая идея… Может, представитель Совета права и ему следует забыть о Киисе ван Лу-Маклине, забыть о его секретных намерениях?

Но он не может так поступить, как не в состоянии он прекратить мыслить! Лу-Маклин так глубоко внедрился в общество ньюэлов, что друзей среди Семейств у него не меньше, чем среди своих сородичей.

Ну, вот и хорошо, подумал он, принимая неожиданное решение. Если Совет не заинтересовался моим мнением, то возможно, им заинтересуется Совет Операторов на Земле. Ведь совершенно очевидно, что земное правительство точно так же не знает о контактах Лу-Маклина с тремованами, как и Совет Семей. А если люди и тремованы плетут вместе какой-то затвор, то, возможно, смерть одного подозрительного психолога возбудит внимание «Си» — и они решат проникнуть несколько глубже в проблему, прочтут внимательно записи, которые он заблаговременно приготовит. Он стал готовиться к возвращению в ОТМ.

Лу-Маклин вошел в просторную спальню и посмотрел на изображения на круглом балдахине, нависавшем над кроватью. Балдахин чутко реагировал на любые проявления того, кто располагался внутри. Он материализовался как в результате снов, так и в результате мыслительных процессов.

В этот момент он был заполнен звездами, воображаемыми созвездиями, расположенными слишком близко друг к другу, чтобы быть реальными. Лу-Маклин полюбовался немного, затем подошел ближе к женщине, лежавшей в постели, и прошептал:

— Тамбу, Тамбу, проснись!

Женщина пошевелилась во сне, сладко потянулась. Не открывая глаз, она проговорила сонным голосом:

— О, Киис, дорогой, это ты? Что ты надумал?

Он отвернулся:

— Я собираюсь уезжать, меня ждет важная работа.

Она состроила гримаску. Живя с ним, она сумела несколько смягчить его нрав, и все же они не стали слишком близки. Истинный Киис всегда оставался для нее загадкой, и она вряд ли могла рассчитывать на то, чтобы разгадать ее. Но брак, как бы в шутку заключенный на Терра, со временем стал для нее настоящим. И хотя Киис был далек от нее, он всегда был добр и предупредителен.

Ей еще предстояло понять, как мало она его знает.

— Ты разбудил меня, чтобы сказать об этом?

— Об этом и еще кое о чем, Тамбу. Мы расстаемся.

Ее улыбка исчезла. За секунду она состарилась, казалось, на десять лет. Последнее из созвездий вспыхнуло и погасло у нее над головой, волшебный иллюзорный занавес опять превратился в холодный серебристый кусок металла. Холодный и пустой, как и человек, сидящий перед ней.

Она села, оперлась на руки и свесила с кровати свои красивые длинные ноги:

— Это не смешно, Киис.

— Я и не собирался тебя смешить.

— Неправда. Зачем ты испытываешь меня? Ты всегда испытываешь людей, Киис.

— Не тебя, Тамбу. И не на этот раз.

— Тогда о чем же ты говоришь?

— Мы расстаемся. Мы пойдем отныне разными путями, каждый будет жить своей собственной жизнью.

Она слегка покачала головой:

— Я не.. что я не так сделала?

— Все правильно. Просто так нужно. — Выражение его лица было серьезным. — Ты начинаешь оказывать на меня слишком большое влияние. Когда-то давным-давно я пообещал себе, что не допущу ничего подобного в своей жизни. Никогда не позволю другому человеческому существу контролировать себя.

— Я ведь не вмешиваюсь в твои дела, — возразила она. — Я никогда не спрашивала тебя, куда ты идешь, что ты делаешь, даже если ты исчезал на несколько месяцев. Я всегда следовала твоим указаниям, потому что знала, насколько это важно для тебя. Как же именно я могла взять над тобой контроль? Я не понимаю.

Он продолжал смотреть мимо, опасаясь то ли ее, то ли себя.

— Тамбу, мне кажется, я влюбляюсь в тебя.

— Черт! — Она молча сидела за занавесом, ставшим расплывчатым. Ее охватило желание. Оно требовало удовлетворения. Этот большой и непостижимый человек потеплел к ней со временем, и именно поэтому она его теряет.

— Неужели это так ужасно, что ты не можешь с этим смириться? Неужели же, Киис, ты не в состоянии жить и любить?

Лу-Маклин энергично взмахнул рукой, рассекая воздух:

— Любовь — самый мощный вид контроля. Я этого не допущу! Не могу допустить!

— Киис, но любить другого — не есть проявление слабости!

Он повернулся к ней, и в голубых пронзительных глазах боль смешалась с решимостью.

— Для меня это — слабость. Почему, ты думаешь, я избегал иметь детей? Потому что обилие любви — слишком большой контроль надо мной, меня это просто разрушит.

Пальцы ее бесцельно двигались по постели, сжимались и разжимались:

— Я узнаю этот твой тон. Что бы я не сказала, решение твое окончательно, да?

— Извини меня. Я сам виноват. Мне не следовало тогда так с тобой поступать.

На губах ее заиграла улыбка:

— Поступать со мной? Это я так поступила! Это я приняла тебя, и никак иначе. Ты бросил вызов, Киис, а мне показалось, что я увидела нечто большее там, где другие видели лишь грубость и уродство. Значит, я потерпела неудачу. Видимо, я обречена на проигрыш.

— Я все сделаю, чтобы ты была вполне обеспечена до конца своей жизни. — От этих слов он ощутил еще большую неловкость. «Заканчивай», — приказал он себе.

Она рассмеялась. К своему большому удивлению, он понял, что это его ранит.

— В какой-то момент брак был полезен, — продолжил он. — Некоторые важные люди считали, что он смягчит меня. Мне самому было интересно. Я никогда прежде этого не испытывал. Я не ожидал. Я не ожидал, что подвергнусь такой угрозе. Эта меня беспокоит.

— Киис, Киис, — вздохнула Тамбу устало. — Неужели ты думаешь, что только тебя?

— Это начало беды, Тамбу. Я уникален. — Он сказал это спокойно, без всякой гордости. — Я не стану рисковать всем, что сделал.

— Конечно. Ведь я не могу заставить тебя переменить решение, поэтому я просто подчиняюсь. Потому что, Киис, независимо от твоих чувств ко мне, я полюбила тебя…

Он начал было что-то говорить, но решил, что не стоит, и быстро вышел из комнаты. И не обернулся.

Через две недели появилось сообщение, что госпожа Тамбу Табухан Лу-Маклин скончалась на Терра, в своем новом скалистом доме, от чрезмерной дозы наркофена. Лу-Маклин воспринял информацию спокойно и не стал ее ни с кем обсуждать, даже с Бестрайтом, хотя этот пожилой, все понимающий человек заметил, что с того самого дня плечи Лу-Маклина несколько опустились.

— Нет, он не обычный человек, — думал старый слуга. — И не ньюэл. Он создал себя, взяв все самое лучшее у обеих рас. Он узник самого себя, и я не знаю, для чего он это совершил.

Но у него было предчувствие, что скоро все выяснится.

На Двенадцатый день Восьмого месяца Лу-Маклин принял посетителя. Человек, которого ввезли в приемную, выходившую окнами на океан, состарился так, что никакое лечение уже не помогало. Он одряхлел так, что никакие трансплантации не могли бы вернуть ему прежний облик. Он дышал с помощью респиратора, который вводил воздух в его изнуренные легкие. Глаза его были сухими и тусклыми.

Он отослал двух сестер и остался наедине с Лу-Маклином. Они немного поболтали, их прерывали лишь приступы кашля, сотрясавшие некогда полное жизни тело.

Затем посетитель сделал движение скрюченным пальцем, призывая Лу-Маклина подойти ближе. Лу-Маклин вежливо наклонился к креслу-коляске, восхищаясь упорством в достижении цели — именно это качество заставило человека пересечь пролив между двумя континентами лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Я давно наблюдаю за тобой, Киис ван Лу-Маклин. Теперь хочу спросить лишь об одной вещи.

— Если я смогу ответить, Советник Момлент, я отвечу.

— Подойди ближе.

Лу-Маклин склонился над щуплым телом и стал внимательно слушать. Он кивнул, подумал и затем прошептал ответ на ухо.

— Громче. Мой слух уже давно не тот, что был когда-то. Да и сам я тоже.

Лу-Маклин заговорил громче Советнику. Момлент напрягся, чтобы понять суть слов, затем улыбка расплылась на его сморщенном лице, и он начал довольно кудахтать. Последовал кашель, пришлось вызвать сестер.

Советник Момлент умер через шесть часов, по дороге к дому, но он умер счастливым.

Установить контакт было тяжело. Дело в том, что Чэхил Райенз не желал раскрывать свой секрет кому-либо ниже рангом, чем личный представитель Совета Операторов, или даже сам член Совета. Это был высший уровень правительства ОТМ. А еще лучше было бы войти в контакт с кем-либо из Совета Восьми.

Открыться кому-либо ниже уровнем, значило напороться на людей Лу-Маклина. Он, конечно же, дал негласное распоряжение следить за этим ученым с Уэла, хотя в определенном смысле высокое мнение Лу-Маклина о нем служило некоторой защитой. Он наверняка считает, что Чэхил слишком умен, чтобы возвращаться на ОТМ. Только полный идиот пошел бы на это.

К счастью, ньюэлы уже свободно передвигались по восьмидесяти трем мирам ОТМ, поэтому простое присутствие Чэхила не могло вызвать особых волнений. Его могли выдать мысли и действия, но не внешность.

Перед тем, как отбыть на ОТМ Чэхил поменял цвет глаз. Дополнительное хирургическое вмешательство убрало складки мудрости с живота. Люди Лу-Маклина станут искать психолога Чэхила Райенза, но вряд ли обратят внимание на невзрачного функционера Семейства по имени Мазаэл Афар, который добивается аудиенции у Совета Операторов от имени Семейства Варуэков.

Операция и изготовление фальшивых документов должны были осуществляться в тайне. Влияние Лу-Маклина среди Семейств было достаточно мощным, и Чэхил не сомневался, что узнай они о его плане, ему обязательно помешают. Он впервые путешествовал на Терра, называемую еще Землей или Геей, матерью мира человека. Разрешение на путешествие Чэхила на эту планету доказывало, насколько меньше стали предрассудки в отношении ньюэлов, насколько глубоко они сумели проникнуть в человеческое общество. Он был не первый ньюэл, оказавшийся на голубой планете. Пока что его план успешно осуществлялся. Хвала и слава Семействам… И их союзникам, таким, как Киис ван Лу-Маклин.

По прибытии Чэхил убедился, что за ним нет слежки. Затем он начал наводить справки. С кем он может поговорить? Кто более доступен?

Выяснилось, что он может встретиться с оператором Восьмого статуса. Едва ли он является членом Совета Операторов, но все же и это можно было считать удачей для Чэхила. В компьютерной иерархии это был высокий чин.

Он настоял, чтобы встреча происходила в доме у человека, а не в правительственном офисе. Оксфорд Свифт нашел просьбу, как и настойчивость, с которой она ему была передана, весьма необычными, но, впрочем, что ожидать от ньюэла? И вскоре он пожалел, что согласился на эту встречу.

Дом его представлял собой строение из материала, имитирующего дерево. Он находился на южном берегу Ориноко. Подобные же строения, словно бусы, были рассыпаны по обеим берегам могучей реки, выкрашенные так, чтобы сливаться с окружающей зеленью.

Чэхил прибыл на маркаре рано утром. Встреча должна была состояться до отъезда Свифта в офис. Это давало человеку возможность прервать встречу, сославшись на срочные дела, если беседа с Чэхилом окажется неприятной.

— Приветствую вас, Мазаэл Афар. — Человек не стал протягивать руку существу, которое вплыло в овальную комнату.

— Приятно с вами познакомиться, — солгал он. — Я несколько раз уже сотрудничал с ньюэлами, хотя ни разу не доводилось делать этого лично. — Я думаю, у вас есть вопросы относительно вашей работы в департаменте?

Вместо ответа Чэхил вынул из кармана небольшой инструмент. Человек с любопытством наблюдал, как Райенз медленно поводил инструментом по всем сторонам помещения. Затем он спрятал инструмент в карман. Теперь можно вести разговор, не опасаясь того, что их подслушают.