Флинкс попятился, а она заметно приуныла.

— Куда тебя надо отвезти? — заикаясь, пробормотал он.

Клэрити глубоко вздохнула:

— Тебе когда-нибудь доводилось слышать о планете под названием Длинный Тоннель? Он покачал головой.

— Затребуй ее на своей голограмме. Неужели, по-твоему, Аляспин — действительно приграничная планета? У нас на Длинном Тоннеле только один контрольный пункт, да и там постоянно не хватает людей. На то есть свои причины. Ты сам увидишь, когда мы туда прилетим.

— Но если я привезу тебя туда, не случится ли так, что твои похитители уже будут разыскивать тебя там?

— Да я уверена в этом. Однако мне непременно надо поставить в известность о случившемся моих коллег, чтобы они смогли оградить себя от возможной опасности. Там ты сразу поймешь, почему я так отреагировала, когда ты сказал, что твои друзья-уджурриане обожают рыть тоннели. Я, конечно, не стану утверждать, будто все тоннели на моей планете — это их рук дело. Скорее всего — нет.

— Всегда было трудно разобрать, что у них на уме. Совершенное простодушие в сочетании с совершеннейшей заумью — такая комбинация не каждому по зубам.

Флинкс подумал о том, что сейчас простодушия в них наверняка поубавилось. Особенно после того, как они благодаря ему пристрастились к такой игре, как цивилизация. Кажется, он успел их неплохо изучить, и все равно за это время уджурриане вполне могли найти себе какую-нибудь новую забаву. Что ж, ему непременно стоит это проверить. Он все выяснит, как только передаст сию молодую особу в надежные руки ее коллег.

Не желая тратить время на хождение к клавиатуре, Флинкс прошептал команду в хорошо замаскированный микрофон. Ладно, пусть ему невдомек, где находится этот Длинный Тоннель, зато «Учителю» это наверняка известно. В памяти корабля хранились данные о расположении всех известных Содружеству миров.

Клэрити подошла к нему сзади, и Флинкс даже подпрыгнул от неожиданности. Пип, вспорхнув с его плеча, предпочла временно переселиться на декоративную скульптуру в дальнем конце бассейна. Поскребыш забавлялся, гоняясь за рыбками. Он, словно стрекоза, носился над бассейном, пикируя к самой воде, когда те подплывали близко к поверхности.

«Чешуйчатый рыболов-любитель», — улыбнувшись, подумал Флинкс.

Клэрити обвила его руками, нежно привлекая к себе. Он мог бы и отстраниться, но на этот раз не видел в этом никакой необходимости.

— Значит, мы с тобой летим на Длинный Тоннель.

— Ага, летим. Постой, а что это ты делаешь?

— Давай, я тебе продемонстрирую, — прошептала она ему на ухо. — Это лучше, чем объяснять на словах.

И она действительно продемонстрировала ему надежное средство коротания времени во время путешествия. Впервые за многие годы ему не пришлось умирать со скуки во время перелета сквозь сверхпространство. Отпала всякая необходимость то и дело наведываться в библиотеку, чтобы как-то скрасить утомительные часы. Библиотека «Учителя» не отличалась особым богатством. В ней была информация, доступная уджуррианам в момент постройки корабля. Но Флинкс значительно расширил ее во время посещения других планет. Он познакомил с ней и Клэрити, когда им удалось выкроить немного времени.

Нет, он не влюбился в нее, хотя наверняка мог бы. Просто в душе его накопилось много такого, что мешало этому. Правда, не было никакой нужды сильно переживать по этому поводу, ведь и про нее нельзя было сказать, что она влюбилась в него. Скорее всего, она стремилась помочь ему как можно приятнее провести длительный перелет с Аляспина на Длинный Тоннель. И чего греха таить, в таком путешествии вдвоем была своя особая прелесть. К чему отгораживаться от всего человечества, когда оно предстает в образе такого общительного, веселого, заботливого создания, как Клэрити.

Даже с орбиты Длинный Тоннель выглядел несколько странновато. Но его поверхности виднелся один-единственный маяк. Сориентировавшись по нему, «Учитель» определил, что скорость ветра в умеренной зоне была не менее ста пятидесяти километров в час.

— Относительно спокойный денек. — Клэрити заглянула через плечо Флинкса на показания датчика. — Обычно здесь дует куда сильнее.

Они стояли на самом настоящем анахронизме — мостике корабля. Флинкс мог обратиться к судовому компьютеру практически отовсюду, даже из ванной, поэтому мостик был не более чем данью древней моде. Однако в сидении перед приборной доской была своя прелесть. Где еще вашему взгляду предстанет целый ряд ручных переключателей? Флинкс разбирался в функциях некоторых из них, но не настолько, чтобы самостоятельно вести корабль в случае чрезвычайной ситуации. Управление межзвездными судами было столь сложным делом, что пилоты — и люди, и транксы — редко делали это вручную. Поэтому мостик был скорее декорацией, нежели средством аварийного управления в случае отказа практически безотказной системы.

Но датчики и вид из иллюминатора радовали глаз, и вообще, было интересно наблюдать, как в одном месте сходится самая разнообразная, уму непостижимая информация. Да и дисплеи мостика были крупнее, чем те, что располагались в других помещениях корабля.

— И с какой же скоростью здесь дует обычно? — поинтересовался Флинкс.

— Триста-четыреста километров в час. Иногда больше. Но никто не обращает на это внимания, если только в ближайшее время не ожидается посадка грузового «шаттла».

— Как можно не замечать такой ветрище, если вы живете среди него?

— В том-то все и дело, что мы не живем. Поверхность Длинного Тоннеля необитаема.

— То есть, вы живете в подземных помещениях?

— Скоро сам увидишь, — она кивнула на показания дисплея. — А пока следуй за навигационным сигналом.

— Ладно.

Но Флинкс даже не шелохнулся. Клэрити подождала несколько секунд.

— Разве мы не собираемся сажать «шаттл»? — не выдержала она.

— Разумеется, собираемся. Я просто напоследок кое-что проверил.

Как бы ни любил он встречу с новыми мирами и новыми людьми, ему всякий раз становилось грустно на душе, когда наступал момент покидать «Учитель». Корабль был его единственным прибежищем среди безумия вселенной, всегда послушный, всегда готовый послужить хозяину.

Они стремительно пошли на посадку по крутой дуге вокруг северного полушария, ориентируясь по одинокому маяку на взлетно-посадочной площадке. Так как на орбите не было других судов, отпала необходимость запрашивать разрешение на посадку, тем более что Клэрити заверила Флинкса в полном отсутствии на поверхности какого-либо воздушного транспорта.

— Но это значит, что наше прибытие будет замечено всеми — не только твоими друзьями и Службой Безопасности порта, но и теми, кто работает на твоих похитителей.

— Ты всегда сможешь еще раз упаковать меня для перевозки в качестве цветка, — ответила она, лукаво улыбнувшись.

— Верно. На этот раз будут ленты и бантики. — Он внимательно посмотрел на показания приборов. — К этому времени они уже могли махнуть рукой на твои поиски или же до сих пор понапрасну тратят время на Аляспине.

— Последнее вполне возможно, но вот первое… — выражение ее лица стало серьезным. — Не думаю, что эти люди способны отступиться от чего бы то ни было.

Как только кораблик нырнул в бурные вихри верхних слоев атмосферы, его тотчас начало мотать из стороны в сторону. Оба пассажира благодарили судьбу, что на «шаттле» в дополнение к системе компенсаторов нашлись еще и древние пристяжные ремни. Вихри за бортом судна неслись навстречу друг другу и налетали на непрошеного гостя, словно не желая выпускать его из своих объятий. Пип с Поскребышем обвились вокруг двух свободных кресел.

Флинкса тревожил не ветер, а молнии. Постоянные вспышки сопровождались раскатами грома. Их стрелы рассекали тьму не только от туч до поверхности планеты, но и еще по горизонтали.

Молнии дважды попадали в «шаттл», но единственное, что они повредили, — это крыло, которое обуглилось.

— И что, здесь всегда так?

Даже сквозь первоклассную звуконепроницаемую обшивку корабля до них доносился постоянный грохот.

— Климатологи говорят, что да. Ни за что бы не согласилась на такую работу. Им приходится жить у поверхности и вдобавок то и дело выскакивать наружу, чтобы проверить аппаратуру.

По местному времени был уже полдень, но когда «шаттл» пробился, наконец, сквозь слой облаков, внизу было темно, как ранним вечером.

Флинкс благодарил судьбу, что им ничего не надо было делать. Сиди себе в ремнях, откинувшись на удобную спинку кресла, а корабль пусть в это время договаривается с компьютером на взлетно-посадочной полосе. Обе машины без всякого труда рассчитали угол посадки, скорость приземления, направление ветра и его силу и тысячи других параметров, которые необходимо было учесть, чтобы доставить на поверхность два хрупких двуногих существа. Но, несмотря на все их усилия и возможности, кораблик нещадно бросало из стороны в сторону. Освещение снаружи было настолько тусклым, что Флинкс едва смог рассмотреть место посадки в передний иллюминатор. Местность была не просто неприветливой, она удручала. Мрачные колонны из светлого камня, извилистая череда обломанных пиков и утесов, какая-то болезненная чахлая растительность, которая упрямо цеплялась за голые скалы, прячась в редких защищенных от ветра местах, словно в надежде спастисть под безжалостными ураганными порывами.

Тучи источали мелкий дождик. «Шаттл» шел на посадку, рискуя врезаться в коварные скалы. Напрасно Флинкс вглядывался во мглу, пытаясь отыскать огни, очертания здания или что-нибудь еще, что указывало бы на космопорт или, на худой конец, просто взлетно-посадочную площадку.

«Шаттл» неожиданно взревел моторами, Флинкса вдавило в кресло, а предохранительные ремни больно впились в тело. Все же на мгновение за иллюминатором мелькнула цепочка голубоватых огней. А больше там ничего не было — ни взлетного поля, ни ангаров, ни стартовых площадок, ни других столь привычных глазу атрибутов нормальной космической гавани.

— Заходим на посадку еще раз, — продребезжал в грохоте и реве голос компьютера «шаттла».

— Но почему? — раздраженно спросил Флинкс.

— Слишком сильный ветер. С поверхности поступила запрещающая команда. Выхожу на круговую орбиту.

— А если и в следующий раз будет сильный ветер?

— Мы будем вынуждены оставаться на круговой орбите, пока не поступит разрешение на посадку. Если кончится топливо, мы автоматически вернемся на базу для дозаправки.

Флинкс понял, что топлива у них от силы на две попытки. «Учитель» же не располагал достаточным количеством топлива для «шаттла», потому что Флинкс имел привычку дозаправлять свой корабль в местах приземления. Теперь об этом поздно было сожалеть.

Они снова пошли на посадку по столь крутой дуге, что казалось, их обтекаемый «шаттл» вот-вот останется без обоих крыльев. На этот раз снижение прошло более или менее гладко, более того, в отдельные моменты на их счастье скорость ветра падала ниже ста километров в час.

Клэрити беспрестанно болтала, не желая сознаваться, что нервничает.

— А ты хорошо разбираешься во всех своих компьютерах?

— Я пытаюсь быть в дружеских отношениях с как можно большим количеством разумных существ. Впрочем, существует целая куча не заслуживающих этого звания. Признайся, ведь этот полет беспокоит тебя?

— Конечно, беспокоит, — натянуто отозвалась она. — Но только так можно попасть на Длинный Тоннель или же улететь с него. Мне доводилось испытывать это на своей шкуре с полдюжины раз, так что не в новинку.

— Иначе говоря, ты считаешь, что у тебя и на этот раз есть шансы приземлиться?

— Знаешь, хоть ты и душка, но временами нагоняешь зеленую тоску.

— Прошу прощения.

Теперь ему хорошо была видна цепочка голубых огоньков впереди, и «шаттл» развернулся носом вдоль их линии. Теперь они летели ниже самых высоких пиков. Наружная станция и космическая гавань располагались в глубокой долине, окруженной со всех сторон высочайшими горами.

«Будь осторожен! — предостерег себя Флинкс. — Кто знает, какие там внизу у поверхности ветры?»

Когда они наконец коснулись земли, Флинкс облегченно вздохнул. «Шаттл», на мгновение приподнялся в воздухе, подхваченный не желающим сдаваться вихрем, а затем снова приземлился. На этот раз уже насовсем. Компьютер переключил моторы на задний ход. Когда их рев стих, Флинкс и Клэрити яснее услышали порывы ветра и грозовые раскаты.

Слева от них, беспрестанно мигая, возник зеленый огонек. «Шаттл» развернулся при помощи поворотного устройства, ориентируясь по второму маяку, скрытому пока от их глаз.

— Удачное приземление. — Клэрити уже отстегивала ремни.

— Удачное? — Флинкс перетрусил куда сильнее, чем хотел бы признаться. — Да это сущий ад!

— Зато здесь полно самых разных возможностей. Иначе ни ты, ни я не попали бы сюда.

— А какой здесь воздух?

— Сносный. По крайней мере, не задохнешься. Запомни одну истину — на Длинном Тоннеле нет неудачных посадок. Ведь мы бы могли вообще не приземлиться.

— И почему же?

— Из-за оползней. — Клэрити смотрела в ближайший иллюминатор.

В космосе, по крайней мере, можно видеть звезды. Здесь же сквозь пыльную мглу практически ничего не было видно, только голые скалы. Легкая дымка рассеивалась, ветер продолжал завывать с прежней силой, а внешняя температура была просто невыносимой из-за парникового эффекта, вызванного густой облачностью.

Флинксу и раньше приходилось бывать на негостеприимных мирах, но ни разу не встречал он столь удручающей картины.

— Нет, я согласен жить даже на Фрифлоу, но здесь…

— Еще бы. Но ведь здесь никто и не живет. Сюда прилетают для исследований, для работы, для производства.

Барьер, который поднялся, пропуская их в терминал, крепился на стеллакритовых стенах, обрамлявших естественное отверстие в боку отвесной скалы. И словно напоминая ему слова Клэрити насчет оползней, откуда-то сверху на них покатились несколько крупных валунов. К счастью, камни разбились вдребезги, упав на полную ухабов взлетную полосу справа от «шаттла». Затем Флинкс с Клэрити прошли внутрь, оставляя снаружи пресловутые ветры, а «шаттл» остался стоять в ослепительном блеске стерильного искусственного освещения. Позади с грохотом опустился барьер, отрезая от них ветер, пыльную дымку и духоту.

— А откуда вы здесь получаете энергию?

Щедрое освещение, проникавшее в самые дальние уголки ангара, как-то не вязалось со скромной гаванью. Впрочем, Флинксу следовало и самому догадаться.

— Ветровые турбины на вершине этой горы, — ответила Клэрити. — Мощные лопасти и хороший крепеж. У нас про запас есть также термоядерное топливо, но, насколько я знаю, еще ни разу не было повода им воспользоваться. Те, кому для работы не хватает нескольких киловатт, без лишних разговоров лезут на гору и устанавливают там дополнительную турбину. Эти турбины предназначены как раз для таких ветров. Собственно, благодаря им и удалось наладить здесь работу. Нужно только заплатить за турбину, ее установку и за привязку к системе. А после — жги дармовую энергию. При скорости здешних ветров ее хватает с избытком.

Флинкс заметил, что навстречу им движутся какие-то фигуры. Они явно не спешили и продвигались с осторожностью.

— Похоже, здесь не привыкли к незапланированным посадкам.

— Насколько мне известно, наша первая. Ведь как ты знаешь, сюда не прилетают ради отдыха.

— Так что же мне сказать администрации гавани?

Клэрити усмехнулась:

— Какая тут администрация? Ты со мной, и этим все сказано. Я же работаю на «Колдстрайп», это все знают.

Клэрити покосилась на Пип, которая в этот момент распрямляла кольца, обвитые вокруг спинки кресла.

— А как быть с твоими питомцами?

— Пип со мной. А Поскребыш может поступать как угодно. Они привычны к климату Мотылька, поэтому здесь наверняка вынесут любые условия, если только дело не дойдет до морозов.

— Такого здесь не бывает.

Флинкс вышел следом за Клэрити из «шаттла», и машина по его команде закрыла все замки. Несколько рабочих в бежевых комбинезонах мельком взглянули в их сторону и продолжили заниматься своими делами. Флинкс заподозрил, что их взгляды в первую очередь предназначались Пип с Поскребышем, а не их двуногим спутникам.

Когда Клэрити выходила из «шаттла», она вся напряглась. Теперь ей стало легче.

— Ничего из ряда вон выходящего. Интересно, а сколько людей знало о моем исчезновении? Ведь здесь все живут каждый в своем мире.

— По-моему, в таком маленьком месте весть об исчезновении должна быстро облететь всех.

— Если только ей будет позволено разнестись беспрепятственно. Нет, фирма наверняка постаралась бы держать все в секрете и не поднимать лишнего шума. Здесь не принято общаться с работниками других фирм. Каждый старается заниматься только своим делом и не лезть в чужие. Некоторые даже изолированы от остальных в буквальном смысле этого слова, в общем, здесь у нас конкуренция.

Она повела его дальше по гладкому полу. Позади массивных ворот ангара глухо раздавались раскаты грома, но Флинкс и Клэрити уходили все дальше от них.

Несколько быстрых взглядов, и Флинксу стало понятно, что они пересекают пространство огромной пещеры, приспособленной под ангар. Она была достаточно просторной, чтобы вместить несколько десятков «шаттлов».

— Поначалу тут было пусто, — пояснила Клэрити, когда Флинкс поинтересовался происхождением пещеры. — Чего-чего, а пустот на Длинном Тоннеле предостаточно.

— А как здесь с местной флорой и фауной?

— А-а! — улыбнулась она. — Именно из-за них мы здесь и находимся в первую очередь. Тут все на редкость разнообразно и хорошо приспособлено к местным условиям. Уникальная экосистема с огромными потенциальными возможностями. Погоди немного, скоро ты сам все увидишь.

Флинкс обернулся на барьер ангара.

— Я что-то не заметил особого разнообразия, когда мы приземлились, и вообще, как при такой погоде можно ожидать увидеть хоть что-то интересное?

— Все верно. — Клэрити еще раз улыбнулась. — Низкорослые кустарники, несколько видов ползающих насекомых и низших млекопитающих. Природа не так глупа, как ты думаешь, Флинкс. Когда здесь впервые приземлились первооткрыватели этой планеты, первое, что они сделали — это постарались укрыться от местной непогоды. Аборигенные биоформы занимались этим на протяжении миллиардов лет. Согласись, что это весьма разумно с их стороны: снаружи — внутрь. И они это сделали.

Клэрити с Флинксом вошли в зал прибытий. Здесь все было устроено просто и экономно. Флинкс, как зачарованный, рассматривал голые камни потолка, пола и стен. «Вот мы и вернулись к своим истокам», — подумал он. Пусть все здесь увешано волоконными кабелями и набито аппаратурой, но все равно — это пещера. Изменилась только наскальная роспись. А вот сталактиты со сталагмитами остались на своих местах там, где они не мешали работать.

Опять в их сторону были обращены несколько взглядов. Теперь, когда они были далеко от Аляспина, люди, не знакомые с мрачной репутацией минидрагов, смотрели на них исключительно как на экзотическую забаву.

В гавани кипела работа, но работников было немного, возможно такое впечатление создавалось из-за обширного пустого пространства пещеры. Отличить новичков от давно работающих здесь было нетрудно даже с первого взгляда. У последних кожа была бледнее бледного.

— Здесь все принимают ультрафиолетовые ванны, — пояснила Клэрити. — Некоторые делают это регулярно, некоторые же не столь прилежны. Искусственное освещение не восполняет недостаток ультрафиолета.

— Но в таком случае ради чего они здесь торчат? Флинкс понял, что задал глупый вопрос.

— Ради денег. А с какой еще стати все у нас здесь гробят свое здоровье? Ради денег и, может быть, ради славы.

— Ну и как, получается?

— У некоторых — да. По крайней мере в том, что касается славы. Деньги же только начинают появляться. В моем случае, например, это часть гонорара от недавно одобренного биопатента. И еще причитаются новые гонорары. Крупнее, чем ты можешь себе представить, принимая во внимание мой возраст. Исследования, в которых я здесь участвую, совсем недавно начали давать реальную отдачу.

— А что это за исследования?

— Ага! — поддразнила она Флинкса. — Разве я тебе о них еще не рассказывала?

— Мне известно только то, что ты генный инженер. Но ты не сказала мне, что конкретно ты создаешь.

— Увидишь сам. Я покажу тебе все, и к черту правила внутренней безопасности. Я тебе ведь многим обязана и с меня причитается. Если, конечно, тебе это интересно. А если нет — то я тебя не хочу здесь сколько-нибудь задерживать. Ты ведь сделал все, о чем я тебя просила и даже более того…

Флинкс тотчас припомнил прыжок через пространство между Аляспином и Длинным Тоннелем.

— Не могу сказать, чтобы я из кожи вон лез, — сухо сказал он. — К тому же я заинтригован, чем ты занимаешься, и вообще этим местом, кроме того, мне бы хотелось своими глазами увидеть, на что ты способна.

— Другого ответа я и не ожидала, — радостно отозвалась она. — Я достану тебе пропуск. Длинный Тоннель представляет собой гигантское карстовое образование. По крайней мере, так утверждают геологи. В течение миллиардов лет поверхность планеты покрывал мелководный океан.

Флинкс кивнул, рассматривая стены.

— Здесь сплошной известняк.

— Да, главным образом. Но не повсюду. Известняк, гипс, кальцит — это мягкие минералы. Когда океан отступил по мере остывания планеты, три возникших материка оказались открыты всем ветрам и, что более важно, нескончаемым ливням. На протяжении тысячелетий дождь разъедал известняк. В результате возникли пещеры вроде той, где мы находимся. Или же той, где размещается ангар. К разведке недр здесь едва приступили, однако есть основания полагать, что Длинный Тоннель располагает самой крупной и разветвленной системой пещер во всем Содружестве. Здесь шагу нельзя сделать, чтобы не натолкнуться на помешанного на пещерах спелеолога. Как только были сделаны первые выводы о строении поверхностного слоя планеты, как вся эта компания принялась, спотыкаясь, бродить стадом по подземным залам и ахать от восторга. Они постоянно заняты тем, что рассылают пересмотренный перечень пещер, стоит только им наткнуться на какую-нибудь более удивительную, чем раньше. А тебе нравятся пещеры?

— Пожалуй, не очень. Не то, чтобы я их очень боюсь, просто я предпочитаю солнечный свет и аромат настоящих растений.

— Половину из этого я тебе здесь обещаю, правда, не гарантирую, что все ароматы будут приятны для твоего носа. Здешний воздух постоянно прохладен, но с поверхности вниз просачивается духота. Поэтому здесь у нас не слишком холодно. Можно работать в рубашке с коротким рукавом. А насчет нижних уровней никто толком ничего не знает. Спелеологи были заняты тем, что мы называем умеренной зоной, поэтому у них не было возможности или желания забираться со своими лампами куда-нибудь поглубже. Между прочим, вода здесь чистая и свежая, как и повсюду, ведь она проходит естественную очистку. У нас тут ходят слухи о строительстве местной пивоварни, работающей на экспорт. Может быть, ничего особенного из этой затеи не выйдет, но, по крайней мере — новинка. К настоящему моменту на планете обнаружено четыре подводных реки…

В этот момент Флинкс и Клэрити как раз проходили мимо кафетерия. Несколько человек вынимали из автомата подносы с едой.

— Предполагают, что обнаружат еще. Ходят разговоры даже о подземных морях.

— По-моему, пещера подобных размеров уже давно рухнула бы под собственной тяжестью.

— Кто знает? Длинный Тоннель то и дело заставляет пересматривать устоявшиеся геологические догмы. Да и биологические тоже.

С того самого момента, когда они оставили позади себя ангар, Флинкс постоянно ощущал в воздухе какое-то гудение, словно хор теноров снова и снова вполголоса тянул какую-то одну и ту же мелодию.

— Насосы, — объяснила Клэрити, когда он поинтересовался, что это за звук. — На Тоннеле слишком много воды. Пещеры же постоянно растут и формируются. А так как наверху постоянно льют дожди, вода должна куда-то стекать. Большая ее часть просачивается вниз естественным путем, но в некоторых местах ей приходится помогать. Это делается с помощью насосов. Как я уже сказала, энергия здесь — не проблема.

— Но кто-то ведь все же платит за все эти премудрости?

— Инфраструктура порта и вспомогательные средства содержатся совместно, часть денег выделяет правительство, часть — те компании, которые работают здесь по лицензиям. Все остальное — исключительно за счет частных инвестиций.

— Разумно. И что, все фирмы располагаются в одной и той же пещере?

— Нет, они разбросаны по всей планете, но поддерживают связь за счет волоконных коммуникаций. Радиосвязь довольно плохо пригодна для применения в скальной породе, независимо от того, какая техника используется. Дешевле и надежнее прокладывать волоконные коммуникации. Внутренние стены существуют исключительно для того, чтобы отгородиться от остальных, и каждая исследовательская группа занимает собственную пещеру. Делается все просто. Выбирается свободный зал, сглаживаются все наросты, устанавливаются столы, шкафы, постели, кухонные плиты и лабораторное оборудование. У нас на Тоннеле офисных площадей в десятки раз больше, чем на других планетах вместе взятых.

— На первый взгляд здесь все отлично предусмотрено и содержится в образцовом порядке. Так почему, скажи, кому-то надо вмешиваться в ваши дела?

Ее лицо помрачнело.

— Я еще не до конца уверена. Они ведь не поставили меня в известность, что им в конечном итоге от меня надо? К тому же я реагирую исключительно на логические доводы.

У Флинкса едва не вырвалось, что она слишком хорошенькая для этого. Но он вовремя передумал говорить это вслух. Во-первых, ему показалось, что она не оценит скрытый юмор этой фразы, а во-вторых, он вообще никогда не знал, что следует и чего не следует говорить хорошеньким женщинам. Почему-то при общении с ними у него вместо улыбки вдруг получался хмурый взгляд, и вообще, дело шло лучше, когда он молчал.

— Эй, не зевай! — Она положила руку ему на плечо, подталкивая его вправо.

Поначалу он не заметил, так как смотрел прямо перед собой. Понадобилось несколько секунд, чтобы его глаза различили движение.