Флинкс (№6) - Последнее приключение Флинкса

— Похоже, лучше не придумаешь, — вслух произнес он, когда закончил.

Ответа, разумеется, не последовало. Ни она его, ни он ее не слышали. Воздух внутри будет слегка перегрет, и хотя это доставит временное неудобство, ничто серьезное ей не угрожает, кроме разве что легкого удушья.

Флинкс исподтишка разглядывал персонал, пытаясь обнаружить подозрительные личности, пока катил свой багаж через контроль космопорта. Никто не пристал к нему в зале отлетов, никто не заинтересовался его грузом, когда он направлял свой цилиндр вдоль посадочного коридора к своему личному «шаттлу». Там он приступил к загрузке цилиндра в багажный отсек. Нажатие кнопки — и цилиндр сам начал плавно подниматься в брюхо корабля.

— Почти прошмыгнули, — вслух произнес он, хотя ей по-прежнему ничего не было слышно.

Флинкс дал компьютеру «шаттла» словесную команду относительно взлета и стыковки, а затем, усевшись в кресло пилота, принялся ждать. Получив от администрации космопорта разрешение на взлет, «шаттл» выкатился на взлетную полосу. Мгновение спустя он уже с ревом набирал скорость и вскоре, втянув колеса под брюхо, взмыл над болотистой равниной. Еще долго на ней после взлета трепетали на тонких стеблях фиолетовые цветы.

Тревоги Клэрити оказались напрасными. Да, ее похитителям нельзя было отказать в изобретательности, однако они оказались далеко не всесильными.

Флинкс поднялся с сидения. При помощи захватов, так как гравитация сменилась невесомостью, подтянулся к грузовому отсеку в хвостовой части. Пора распаковывать пассажира.

Женщина, возвышавшаяся над ним, была на редкость рослой и хорошенькой, даже слишком хорошенькой по сравнению с безликим молодым человеком, который пришел вместе с ней. Странная парочка, но предельно вежливая. Можно даже сказать, почтительная.

— Вы сказали, что вместе с ним была женщина? Молодая женщина?

На высокой блондинке была форма офицера безопасности космопорта.

— Да.

Это привело их обоих в восторг, хотя было видно, что посетители изо всех сил старались скрыть свою радость.

Служащий космопорта никак не мог решить, кто же в этой парочке главный.

— А в чем дело? Какие-то проблемы? Ему не давал покоя размер взятки, полученной от предыдущего посетителя.

— Нет, никаких проблем, — мягко заверил его молодой человек. — Нам просто хотелось бы задать юной леди несколько вопросов.

— Извините! — в дверь с цветочной корзинкой под мышкой вошла пышнотелая блондинка в кричащем желто-розовом платье. — Здесь у меня свежий саженец корня маниги, который бы мне хотелось прямо сегодня отправить на Таск… Высокая блондинка преградила ей путь.

— Прошу прощения. Этот отдел закрыт. Клерк за узким барьерчиком непонимающе заморгал.

— Закрыт? Но мы же работаем до шести.

— Закрыто! — повторила высокая, даже не удостоив его взглядом.

— Но ведь он только что сказал… — начала было пышнотелая, но высокая, упершись рукой в грудь посетительницы, с силой оттолкнула ее к выходу. Та, отлетев к дверям, едва удержалась на ногах и от удивления открыла рот.

— Ну, раз закрыто, значит закрыто, — она повернулась и опрометью бросилась вон.

— Эй, минуточку! — крикнул клерк, поднимаясь со стула. — Одно дело — официальный запрос, и совсем другое…

— Это не займет у нас много времени, молодой человек, — бесцветный шагнул ближе, а его спутница бесшумно закрыла дверь и повернула ключ в замке.

— Если вы проявите понимание, то мы быстренько все уладим.

— Разумеется, я его проявлю, — раздраженно отозвался клерк. — Но я не вижу причины, чтобы закрывать целый отдел.

— Смысл вопросов доходит лучше, если никто не прерывает, когда их задают, — заметила блондинка.

«Какой дивный голос!» — заметил клерк, разглядывая ее.

В блондинке все было восхитительно, кроме манер. А ведь офицеры службы безопасности славились своей предельной вежливостью.

— Может быть, — сказал клерк. — Но, может быть, все же мне лучше позвонить и согласовать с кем надо кое-что, прежде чем отвечать на ваши вопросы.

И он потянулся к переговорному устройству, расположенному под его терминалом.

Блондинка двумя прыжками подлетела к нему и впилась пальцами в запястье.

— Может быть, — вкрадчиво произнесла она, — но лучше не надо.

Она передразнивала его. Он пытался вырваться, но его руку словно стянуло тисками. Клерк пытался успокоить себя. Ведь им нужна только информация, а кто он такой, чтобы сопротивляться? Был, правда, еще черный ход, но как только высокая отпустила его руку, он тотчас подумал, что от них бесполезно спасаться бегством. Губить целый день, а может быть, и рисковать чем-то — и все ради того, чтобы сохранить секреты какого-то незнакомца?

— Хорошо. — Он медленно опустился на стул. — Давайте спрашивайте, что вам нужно.

— Благодарю, — произнес молодой человек. Его левое веко заметно подергивалось. — Люди, которых мы преследуем, пытаются разрушить весь мир. Вы же не хотите, чтобы это произошло?

— Разумеется, нет. Скажите, кто пожелает подобного, находясь в своем уме?

Веко бесцветного стало дергаться заметно слабее, хотя тик не прошел совсем.

— Вот видишь, — обратился он к блондинке, — я же говорил, что все будет в порядке.

— Я до сих пор считаю, что нам следовало бы поступить иначе, но… — она пожала плечами. — Ладно, продолжай.

Клерк поймал себя на том, что дрожит как осиновый лист, несмотря даже на то, что принял верное решение.

Глава 7

Как только «шаттл» прошел атмосферу, Клэрити впервые за время их знакомства смогла полностью расслабиться, чего нельзя было сказать о Флинксе. Он слишком много повидал на своем веку и поэтому знал, что сам по себе вакуум не обеспечивал никакой безопасности. Флинкс напряженно всматривался и вслушивался, но поблизости от них ничего не наблюдалось. Вокруг Аляспина не было никаких трасс. Переговорное устройство хранило молчание. Они были одни.

Описание «Учителя» произвело на Клэрити Хельд заметное впечатление. А когда в иллюминаторах «шаттла» замаячили обтекаемые очертания межпланетного корабля, она смотрела как зачарованная. И, наконец, когда она ступила на его борт, пройдя стыковочный шлюз, то замерла как вкопанная, потрясенная увиденным.

Они находились в отсеке, который на рейсовом судне именовался бы вестибюлем, но Флинкс по-домашнему называл его берлогой. В центре его на возвышении был устроен пруд, в котором плавали тропические рыбы, привезенные с разных планет. Этот пруд со всех сторон был окружен кустарником и другими прекрасно ухоженными растениями. Потолок украшали побеги плюща, что особенно хорошо рос при искусственном освещении и не ронял листьев.

Флинкс ужасно любил зелень. Планета, на которой он провел детство, славилась своими непроходимыми вечнозелеными лесами. Флинкс в своей жизни успел посмотреть на пустыни и льды, чтобы проникнуться нелюбовью к тем и другим. Благодаря искусственной гравитации стало возможным устроить в центре пруда журчащий фонтанчик, где весело скакали струи как нормальной, так и легкой воды. Тяжелая вода неплохо вела себя на борту корабля, но зато легкую воду без труда можно было окрасить в разные цвета. Делалось это с помощью глицерина и газов, заключенных в тончайшие полимерные мембраны; и вот теперь она россыпью разноцветных пузырьков устремилась вверх, исчезая под потолком, где втягивалась в спрятанную среди плюща воронку. Там пузырьки конденсировались и по трубам снова направлялись вниз в фонтан.

Мебель была настоящей, из грубо обработанного дерева, покрытого сверху слоем мягких подушек, которые, если кто-то садился на них, отзывались мелодией, причем эти мелодии менялись в зависимости от позы и настроения сидящих. По круглым стенам носились вдогонку друг за другом какие-то синие и фиолетовые силуэты, напоминающие чем-то жуков на беговой дорожке. Кажущаяся беспорядочность их движений была частью общего замысла. Берлога представляла собой удивительное сочетание угловатых геометрических фигур и мягко светящихся огней, разросшейся зелени и искрящейся воды — союз природы и достижений науки.

Клэрити бродила, подолгу рассматривая растения и хитроумные приспособления. Каждый элемент убранства выделялся на фоне других, словно глаза на лице ребенка. Причем каждая мелочь и внешне, и своим расположением несла на себе отпечаток рук мастера. На самом же деле Флинкс произвольно собрал все это в одну кучу.

Лишь закончив осмотр, Клэрити снова смогла набрать полные легкие воздуха.

— И ты действительно хозяин всего этого?

— Люди почему-то имеют привычку одаривать меня, — смущенно улыбнулся Флинкс. — Сам не знаю, почему. Кое-что я подобрал за время моих странствий. Фонтан и растения здесь потому, что мне нравится смотреть на них. Есть тут и роботы, но я люблю возиться с зеленью сам. Мне кажется, что я имею к растениям особый подход.

Он не стал говорить ей, что, очевидно, его успех с растениями напрямую связан с его эмпато-телепатическими способностями. Не стал он также распространяться при ней о теориях, согласно которым растения способны на проявление чувств и эмоций. Она и без того считала его немного чокнутым, несмотря даже на то, что он спас ей жизнь.

Может быть, из него получился бы неплохой фермер? Нельзя сказать, что на Мотыльке хватало места всем фермерам. Но если бы ему понадобилась помощь, наверняка матушка Мастифф начала бы склонять его к тому, чтобы он выращивал что-нибудь запрещенное.

— Нам надо скорее улетать, — внезапно проговорила Клэрити, словно до нее только что дошло, зачем они на корабле.

— А мы и так летим.

— Куда? — она удивленно огляделась по сторонам, но в зале не было никаких иллюминаторов.

— За пределы системы, подальше от орбиты Аляспина, — он посмотрел на ручной хронометр. — Это довольно простая команда. Кораблем можно управлять словесно. Это куда проще, чем вводить команды через компьютер. Если ты вдруг услышишь приятный женский голос, то знай, это говорит «Учитель». Он не способен вести дискуссии, поэтому с ним лучше не спорить. Мне так удобнее. Ведь с самого начала хотелось иметь нечто такое, что беспрекословно выполняет мои желания, а не вступает в ненужные споры о возможных последствиях.

— В отличие от меня?

Клэрити подошла к каменному барьеру, окаймлявшему пруд, и, присев на край, провела рукой по воде. Из глубины на бирюзовых плавниках к ней выплыла серебристо-малиновая рыба, словно для того, чтобы разглядеть ее пальцы. Лениво потыкавшись в них носом, она стрелой метнулась назад в глубину, вильнув на прощанье тройным хвостом.

— Люди делают тебе подарки. Например, этот корабль?

— У меня есть немало интересных друзей. Собственно говоря, это они построили весь этот корабль, — он покачал головой, вспоминая минувшие события. — Я до сих пор не могу понять, как им это удалось. Почему-то поначалу они мне показались не способными на такие шедевры. По правде говоря, тогда они вообще ничего не умели. Удивительные друзья!

— Ой, какое чудо! — поднявшись с края бассейна, она отступила назад. — Что это?

Клэрити провела рукой над скоплением из полудюжины лент Мёбиуса, вращавшихся вокруг общего центра. Казалось, что в точках пересечения они бесследно исчезали в пространстве. Когда Клэрити дотронулась до одной из них, зал наполнился низким рокочущим звуком. Прикоснувшись к другой, Клэрити вызвала хриплый свист. Прибор этот парил в воздухе без всякой подставки в полуметре над полом.

— Что-то вроде гравитационной проекции?

— Понятия не имею, — пожал плечами Флинкс. — Я приобрел его без сопроводительной инструкции, — он кивнул в сторону устройства. — Засунь руку в середину, там где сходятся все ленты.

— А зачем? Чтобы она тоже исчезла?

— Нет, — улыбнулся Флинкс.

— Ну ладно.

С вызовом глядя на него, Клэрити медленно опустила руку между пересекающимися поверхностями, слегка растопырив при этом пальцы. При этом она тут же зажмурилась, и на ее лице появилось выражение отрешенного блаженства. Рот ее слегка приоткрылся, обнажив плотно стиснутые зубы. Ее голова медленно качнулась назад, а затем упала на грудь, увлекая девушку вперед, словно подхваченную порывом ветра ленту. Флинксу пришлось броситься ей на помощь, чтобы не дать ей упасть.

Он не то отнес, не то оттащил ее к ближайшей кушетке и осторожно опустил на упругую поверхность. Левая ладонь Клэрити покоилась у нее на лбу — там на коже, подобно мелкому бирманскому жемчугу, блестели капельки выступившего пота. Это выражение сохранялось на ее лице еще пару минут. Затем она заморгала, вытерла рукой пот и в упор посмотрела на Флинкса.

— Так не честно, — сдавленным голосом произнесла она. — Я не ожидала… ничего подобного.

— И я тоже, когда ненароком впервые сунул туда руку. Немного ошарашивает.

— Немного? — она с тоской посмотрела на парящий клубок лент Мёбиуса. — Я в жизни не испытывала ничего подобного, а ведь моя рука была там всего несколько секунд. Но ведь дело не в одной руке, я ощутила нечто всем телом.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Да, это была вся ты, целиком. Словно тебя присоединили к кабелю высокого напряжения, правда, без всякого риска для жизни. По крайней мере, мне кажется, что риска в этом нет. Одно лишь редчайшей силы наслаждение.

— Но в таком случае, — она решительно выпрямилась на кушетке, — эта штуковина противозаконна.

Флинкс отвернулся от Клэрити.

— Так оно и есть.

— Никогда не слышала о подобном устройстве. Где оно сделано?

— На незаконно заселенной планете не ведающими законов людьми. Но пока на нее нет ограничений, потому что она единственная в своем роде. Никто не ведает о ее существовании. — Флинкс обвел взглядом зал. — Она сделана теми же людьми, которые построили этот корабль. Еще один дар. Им хотелось, чтобы я постоянно чувствовал себя счастливым. Вот они и снабдили меня установкой для счастья.

— От такого счастья недолго и умереть.

— Знаю. Но ее создатели были более выносливыми ко всему, в том числе и к счастью. Главное — соблюдать меру. Я пользуюсь этой штукой только тогда, когда впадаю в депрессию.

— А как часто ты в нее впадаешь, Флинкс?

— Боюсь, что частенько. Я всегда был склонен к унынию, а с тех пор, как вырос, кажется, мои дела стали еще хуже.

— Понятно. Это, конечно, меня не касается, и ты не обязан признаваться мне в чем-либо. Скажи, может, на корабле кроме нас есть кто-то еще?

— Только я и ты, не считая Пип с Поскребышем.

Она пожала плечами.

— Я вовсе не требую, чтобы ты рассказывал мне, кто и чем снабжает тебя.

— Ничего страшного. Они очень даже милый народец, единственный в своем роде. Иногда я ловлю себя на мысли, что они избранные во всей вселенной. Они наивны. До такой степени наивны, что мне пришлось предпринять кое-какие шаги по исправлению этого недостатка. Церкви известно об их существовании и правительству тоже, и эта наивность пугает и тех, и других. К тому же мои друзья просто непостижимы.

— А я могу что-либо знать о них?

— Возможно, но я сомневаюсь.

Перейдя к высокому сине-зеленому папоротнику, он оттолкнул в сторону один из толстых стеблей, позади которого располагалась крошечная клавиатура. Флинкс быстро пробежал пальцами по клавишам. Разумеется, проще было бы отдать словесную команду, но ему совсем по-детски хотелось произвести на Клэрити более сильное впечатление.

Для любого, несведущего в голографии, созвездия, которые материализовались в воздухе между Флинксом и фонтаном, наверняка показались бы соединенными тончайшими нитями. Лишь приглядевшись, можно было различить над каждым светилом крошечные ярко-зеленые буквы. Небольшая часть этого скопления звезд была помечена не зелеными, а желтыми буквами.

— Это наше Содружество, — пояснил Флинкс, хотя это и без того было ясно.

Империя Ааннов не была указана на этой схеме, но Клэрити не сомневалась, что Флинкс мог запросто затребовать ее изображение. Движение пальцем — и все готово. Не было здесь и Ответвления Стрельца. Голограмма изображала только общее строение и векторы Содружества.

Пока Клэрити рассматривала схему, та сориентировалась в пространстве по отношению к «Учителю».

— Та планета лежит далеко отсюда, — Флинкснапряженно вглядывался в медленно вращающуюся голограмму. — Может, внутри Содружества, а может, и за его пределами. Это неподалеку от туманности Розетта, ближе к краю Галактики.

Флинкс снова пробежал пальцами по кнопкам позади папоротника, и Клэрити увидела, как одна из зеленых точек вспыхнула ярким изумрудным светом. Флинкс снова нажал на кнопки, и голограмма резко развернулась в пространстве. Когда она снова заняла устойчивое положение, то ярко-зеленым огнем на ней сверкала уже совершенно другая планета.

— Аляспин.

Флинкс переключил клавиши в третий раз, высвечивая какую-то планету на самой окраине Содружества.

— Первая планета, но с другой стороны. Начальная схема была официальной. И не более чем маской. На ней все искажено до неузнаваемости. А вот последующие две — верны. Может быть поэтому они запрещены.

Клэрити смотрела, не веря собственным глазам. Было заметно, что планета, которую Флинкс отметил светом, перемещалась в пространстве, и поэтому ее положение было не так-то просто определить. К тому же на этот раз она вместо зеленого светилась насыщенным красным светом.

— Мне не часто приходилось сталкиваться с объемными картами, — пробормотала Клэрити. — Поэтому я видела на них только те миры, что отмечены зеленым, голубым, розовым и желтым. Но такого цвета я не видела ни разу.

— Это значит, что планета целиком находится под действием Церковного Эдикта. Никому не дано право знать ее истинное расположение. На расстоянии шести планетарных диаметров вокруг нее на множественных орбитах располагаются автоматические ракетные установки для пресечения недозволенного вторжения. Я уже не говорю о приземлении.

Флинкс помахал рукой, и голограмма словно растаяла в воздухе.

— Если бы всем было известно о существовании этой планеты, а тем более, что она под Эдиктом, то наверняка нашлись бы горячие головы, кому захотелось бы отправиться туда только потому, что это запрещено. В результате искатели приключений отправились бы на тот свет, а администрация оказалась бы в дурацком положении.

Клэрити в упор посмотрела на Флинкса.

— Но ведь ты же там побывал. Ты же сам сказал, что корабль тебе построили жители именно той планеты.

— Верно. Мои друзья, уджурриане.

Его взгляд был обращен куда-то в пространство, будто он пытался что-то разглядеть за спиной Клэрити. Нечто такое, что обросло шерстью с ног до головы и трехметрового роста. Однако взору его предстали только цветы и фонтан.

— Но почему же она под Эдиктом?

— Если бы я сказал тебе, то тем самым тоже бы нарушил Эдикт.

— Я никому не скажу. Я ведь обязана тебе жизнью. Я умею хранить секреты.

Флинкс задумался, а потом вздохнул.

— Я уже приблизился к той черте, когда мне уже все равно, знает об этом кто-нибудь или нет. Уджурриане — это крупный медведеподобный народ. По нашим стандартам — они воплощение изобретательности. По крайней мере, они были такими, когда я встретился с ними. К тому же потенциально они — самая высокоразвитая раса из всех, что нам известны.

Клэрити нахмурилась.

— Но тогда какой смысл отправлять их под действие Эдикта?

— Они врожденные телепаты, — пояснил Флинкс. — Умеют читать мысли. Не то, что летучие змеи — те понимают эмоции.

«Совсем как я», — добавил он мысленно.

Клэрити задумчиво присвистнула.

— Ты хочешь сказать, что они действительно переговариваются, обмениваясь мыслями на расстоянии? Как в телепостановках или книгах?

Флинкс кивнул.

— Это то качество, которое более других ошарашивает нас в других расах, — они могут то, чего начисто лишены мы. Они читают не только наши мысли. Там, на Улру-Уджурре, была станция ааннов. Так эти уджурриане прочитали все, что было в ааннских мозгах, и прогнали ааннов прочь. По-моему, они умеют читать мысли даже у таких существ, как Пип, пусть там их не слишком уж много.

Драконша на мгновение встрепенулась у него на плече, но тотчас улеглась обратно.

— И это еще не все.

— По-моему, и этого достаточно.

— Они способны приобретать знания по экспоненте. Когда я впервые встретил их, наука у них была почти на нуле. Да и жили они в пещерах. А теперь их уровень устремился вверх, да еще с такой скоростью! К тому времени, когда мне нужно было улетать от них, они сумели столько получить из файлов ааннской станции, что затеяли строительство этакого внушительного города. Еще они построили мне «Учителя», хотя я до сих пор ума не приложу, как это им удалось так быстро додуматься до его устройства. Есть у них и другие способности. Флинкс улыбнулся.

— А еще они обожают шутки, резвиться и рыть тоннели.

— Тоннели? Странно.

— Что в этом странного? Скоро сама узнаешь.

— Но настроены они не враждебно?

— Наоборот. Они такие пушистые, ужасно забавные пухлячки. Если, конечно, ты можешь представить себе трехметровых пухлячков весом килограммов в сто двадцать. Я с ними действительно подружился.

— Представляю себе, — Клэрити принялась болтать пальцами в бассейне. — Раз они построили тебе в подарок корабль. А сколько у них всего кораблей?

— Насколько мне известно, «Учитель» — единственный построенный ими корабль.

Флинксу тотчас вспомнился некий уджуррианин, который был настолько своеобразен, что даже собратья находили его странноватым.

— Был там один самец по имени Может-быть-так, который вообще в них не нуждался. Впрочем, я, по всей вероятности, не должен об этом говорить, ведь я не знаю, каков был радиус его перемещений.

У Клэрити глаза вылезли на лоб.

— Телепортация? И это тоже?

— Не знаю. Они называют это как-то иначе. По-моему, они способны на многое другое, но я не слишком близко был с ними знаком, чтобы задавать лишние вопросы. Все это случилось уже довольно давно, и теперь мне снова надо туда. Теперь тебе понятно, почему вдруг Церковь зачислила эту планету под действие Эдикта. Уджурриане — раса телепатов. Не исключено, что эти невинные пухлячки обладают способностями к телепортации. И это в придачу к безграничным умственным способностям. Тебе ведь известно, какого мнения придерживаются в Бюро Инопланетных Контактов.

— То, что они дружелюбно настроены к нам сейчас, вовсе не означает, что они будут так же дружелюбны и завтра. У нас ведь все свихнулись на идее выживания и прочей дребедени.

Клэрити замолчала. Флинкс отвернулся, чтобы не смотреть ей в глаза, и вместо этого рассеянно уставился в пруд.

— Ты теперь можешь не волноваться. Вряд ли нас кто-то преследует. «Учитель» — быстроходное судно, к тому же мы вооружены. Правда, я не знаю, в каком состоянии находится система обороны. Мне ни разу не приходилось ею пользоваться.

— В отличие от тех, кто меня похитил, — тихо заметила она.

Флинкс бросил взгляд на хронометр.

— Скоро мы уйдем на достаточное расстояние и сможем включить дополнительный двигатель. А как только окажемся в свободном пространстве, нам уже никто не страшен.

Он не стал говорить ей, что «Учитель» был единственным судном во всем Содружестве, способным самостоятельно садиться прямо на поверхность планеты и взлетать оттуда. Этим наивным гениям уджуррианам удалось за неделю решить проблему, над которой тщетно бились лучшие умы Содружества со времен изобретения КК-привода.

У Флинкса было еще немало секретов, которые он не собирался раскрывать своей гостье. И один из них был замаскирован маленькой ложью, будто его корабль ничем не отличался от судов подобного класса.

— Но если планета находится под действием Эдикта, как тебе удалось проникнуть на нее, да еще войти в доверие к ее обитателям до такой степени, что они расщедрились на постройку корабля?

Флинкс сделал вид, что разглядывает потолок. Удивительно, но там завелись жуки, удобно устроившись между побегов плюща. Флинкс даже представить себе не мог, как и когда им удалось проникнуть на борт корабля. Вот уж кто подлинные хозяева вселенной. Не люди, не транксы, не аанны. Миром испокон веков правила мелюзга. Насекомые сумели расселиться повсюду, за исключением безвоздушного пространства. Теперь им удалось прибрать к рукам даже «Учителя». Правда, от них в зале стало даже как-то уютнее, если не считать тех моментов, когда какой-нибудь из них падал на голову. До сих пор еще никто не пытался путешествовать у Флинкса в волосах. Следует отдать им должное, насекомые редко беспокоили Флинкса укусами. Возможно, на вкус он был хуже остальных людей. Флинкс вспомнил вопрос Клэрити.

— Я кое-кого искал и поэтому странствовал по интересным местам, — уклончиво ответил он.

— А можно тебя спросить, кого именно ты искал?

— Отца с матерью.

— А-а-а, — такого ответа она не ожидала. — И ты нашел их?

— Нет, я только выяснил, что моей матери нет в живых. Но мне до сих пор неизвестно, что стало с моим отцом, не знаю даже, кто он был такой.

— И ты до сих пор его ищешь?

Флинкс отрицательно мотнул головой и даже сам удивился, с чего это он?

— Я пересек пространство из конца в конец, я посетил десятки планет, пытаясь докопаться до ответа. Поиски заметно поубавили мое огромное любопытство. Теперь мои интересы постепенно меняются. То, что несколько лет назад казалось мне достойным порицания, теперь представляется совершенно иным. И хотя мне до сих пор хочется найти ответ на мой вопрос, я не вижу смысла в том, чтобы целиком сосредоточиться на поисках.

— Значит, ты рос сиротой?

Флинкс улыбнулся. Он всегда улыбался, вспоминая свое детство.

— У меня была приемная мать. Матушка Мастифф. Лживая, изворотливая, грязная бабища, сквернословка и мошенница, которую я люблю всей душой.

— Могу себе представить, — тихо сказала Клэрити.

— Знаешь, — неожиданно произнес он, — мне всегда хотелось одного: чтобы меня оставили в покое. Я не просил, чтобы мне дарили корабль, точно же, как я не просил валить на меня все те проблемы, которые мне пришлось решать в этой жизни. Господи, мне ведь нет даже двадцати!

— Ты намного старше своих лет, Флинкс, старше даже тех взрослых мужчин, которых я знала.

Он настолько глубоко погрузился в созерцание самого себя, что пропустил мимо ушей ее замечание.

— Я только начинаю постигать те силы, которые движут Вселенной, Клэрити. По крайней мере, доступную разуму часть. На поверку все оказывается иным, чем на первый взгляд. Что бы мы ни делали, под каждым из наших поступков существуют едва различимые течения и вихри, и по какой-то непостижимой причине, будь она проклята, большинство из них втягивают в свой водоворот и меня. И чем отчаяннее я пытаюсь спастись от них бегством, тем с большей силой они накатывают на меня.

Теперь наступила очередь улыбнуться Клэрити.

— Ну и чушь ты несешь!

— Если бы! А может быть, ты права. Может, я действительно несу чушь.

Он подумал о том, что его нервы настолько натянуты, что фантазии для него мало чем отличаются от реальности, что их очень трудно разграничить.

— Значит, ты полагаешь, что Вселенная вцепилась в тебя мертвой хваткой?

— Не в том дело. Просто почему-то она не желает оставить меня в покое. Мне от нее требуется одна-единственная вещь — я хочу знать, кто в действительности мои родители. Но пока я занимался их поиском, рядом со мной погибли несколько людей. Да, да, представь себе, — выразительно добавил он в ответ на ее скептический взгляд. — Я несу это бремя и не могу от него избавиться. Насилие преследует меня. Взять хотя бы тебя. Это еще один наглядный пример.

— Но это же чистой воды совпадение, — возразила она. — К тому же счастливое для меня. Неужели ты действительно вбил себе в голову, будто какие-то вселенские силы сговорились сделать твою жизнь несчастной?

— Я сам знаю, что все это попахивает безумием. Временами я не знаю, чему верить. Иногда мне кажется, что я должен навсегда остаться на борту «Учителя», выбрать себе наобум вектор вдоль одной из галактических плоскостей и броситься очертя голову на предельной скорости вперед, пока не кончится топливо. Может быть, тогда я обрету спокойствие.

Клэрити помолчала немного, не желая нарушать возникшую тишину.

— Мне кажется, тебе все же придется выбирать между спокойствием и ответами на все твои вопросы.

Он снова повернулся к ней. Напряжение постепенно отпускало его.

— Знаешь, Клэрити, а это весьма тонкое замечание.

— Разве я не говорила, что у меня тонкая натура? В придачу к тому, что я — гений в биологии. Самобичевание — ничем не лучший способ решения проблем, чем жалость к самому себе.

— А что тебе известно о том и другом? Ладно, как бы там ни было, спасибо за то, что ты пыталась приободрить меня. Принимая во внимание твою собственную ситуацию, должен сказать, что ты молодчина, если еще обо мне думаешь.

— Скажи, Флинкс, тебе действительно не по себе? Ты ведь независим, ты даже настолько богат, что у тебя есть свой собственный корабль, и это в девятнадцать-то лет! Знаешь, как-то нелегко сочувствовать человеку, который только и делает, что жалуется да стонет о свалившейся на него роскоши.

«Да она же анализирует только то, что лежит на поверхности, и слышать не хочет о внутренних мотивах, — подумал Флинкс. — И все же спасибо ей за отзывчивость».

— Хочешь верь, а хочешь нет, но мне все это осточертело. Я хотел бы одного: чтобы меня оставили в покое, чтобы мне никто не мешал предаваться размышлениям и изучению мира. Уджурриане назвали это судно «Учителем» в мою честь. Им следовало бы назвать его «Учеником», потому что я и есть ученик. И первый предмет, который я изучаю — это я сам. Мне хочется наконец постичь, кто я и что я. Может, мне это уже известно, но я слишком глуп, либо слишком труслив, чтобы признаться в этом самому себе.

Как только он умолк, она поднялась и сделала шаг навстречу. Руки ее потянулись к нему.

— По-моему, тебе станет легче, если ты избавишься от этой своей глупости, которую добровольно взвалил на себя.