Флинкс (№6) - Последнее приключение Флинкса

Должно быть, те же самые мысли посетили и Клэрити, но она почему-то упорствовала.

— Не могу, — выдавила она наконец.

— Не можешь? Объясни, пожалуйста, чего ты не можешь? Ты боишься подземных страшилищ?

— Нет, дело не в этом, — она говорила с трудом и так тихо, что слова едва можно было разобрать. — Просто я… Флинкс… я боюсь темноты.

Тот даже раскрыл рот от удивления.

— И ты прилетела сюда? Выбрала для себя такое местечко?

— Но у нас же не всегда темно, — с вызовом ответила она. — Биотрубки горят круглосуточно, большинство сотрудников работают посменно. Темно бывает только тогда, когда выключаешь свет в жилом помещении. А это совсем другая темнота, — и Клэрити кивнула в сторону бездны, поглотившей свет от трубки Флинкса. — Ведь кого там только нет, Флинкс. На одного найденного нами зверя приходится сотни других, о которых мы даже не ведаем.

— Значит, тебе придется выбирать между тем, о чем ты не ведаешь и тем, что тебе хорошо известно. Я имею в виду происходящее, — и он махнул осветительной трубкой в сторону коридора, по которому они пришли сюда.

Пока Клэрити стояла в нерешительности, оттуда раздался чей-то крик. Это был долгий душераздирающий вопль. Так не стал бы кричать человек, сраженный оружием. Для Клэрити этого оказалось достаточно.

— Я с тобой, только будь добр, сделай одно одолжение.

— Какое?

— Возьми меня за руку, ладно?

Клэрити была взрослым, разумным человеком. В конце концов она была уже ученым! Как можно страшиться простого отсутствия света? Ведь само по себе оно почти ничем не грозило, не таило ровным счетом ничего опасного. И тем не менее вполне здравомыслящие люди испытывали перед темнотой первобытный ужас. Флинкс ощущал этот ужас внутри Клэрити и понимал, что она не шутит. Но сейчас было не время и не место обсуждать эту слабость. Флинкс просто взял ее за руку и заботливо провел сквозь проход, после чего закрыл за собой тонкую дверь. Две световые трубки обволакивали их свечением на несколько метров в диаметре, заставляя темноту держаться на почтительном расстоянии. Флинкс вообще не ощущал на себе давления мрака. Подумаешь, темнота!

Первое, что следовало сделать, это углубиться на достаточное расстояние в следующую пещеру, так чтобы любой, кто сунет нос в дверь, сквозь которую они только что прошли, не смог обнаружить их по свечению трубок. Флинкс сомневался, что кому-либо придет в голову устраивать проверки, ведь первое, что пришло бы на ум любому, задумавшему спастись бегством, — это попытаться пробраться в относительно безопасный порт. Но Флинкс не собирался понапрасну рисковать.

Пол был относительно гладким, если не считать рассыпанных по нему камешков. В некоторых местах вода промыла ровную, скользкую дорожку. Беглецы пересекли какую-то речушку, и Флинкс задержался, чтобы сделать глоток чистой студеной воды. Как только он нагнулся к подземной речке, из-под его ног бросилась наутек целая стайка крошечных белых безногих существ. Одновременно до Флинкса донесся другой, скрипучий звук, словно некое гораздо более крупное существо метнулось в сторону, ища укрытия в темноте. Он резко обернулся, обшаривая мрак своим импровизированным фонариком. Но там ничего не было видно — ничего такого, что похоже было бы на какое-то движение между сверкающими сталагмитами. И все равно Флинкс ощущал вокруг себя присутствие живых существ, затаившихся в своих укрытиях.

Беглецы все дальше углублялись в пещеры. Иногда уже за пределами досягаемости их световых трубок Флинкс мог различить отдельные точечные вспышки света. Должно быть, фотоморфы или еще какой-нибудь удивительный вид биолюминисцентных существ, которые еще могли быть неизвестны науке. Но кем бы они ни были, их огоньки неизменно гасли, как только к ним приближались куда более мощные источники света беглецов. Пройдя мимо, Флинкс, как правило, оборачивался, и у него перед глазами снова вспыхивали ослепительные точки.

Дорога была достаточно гладкой, и они за короткое время преодолели значительное расстояние. В течение какого-то времени до них еще доносились крики и взрывы. Вскоре звуки стали значительно глуше.

У Флинкса было впечатление, что террористы добрались до склада. Они с Клэрити вовремя успели унести ноги. Флинкс попытался представить себя на месте этих фанатиков. Если у них хватит мозгов, они наверняка выставят у входа в склад парочку охранников. Однако Флинкс не мог определить, насколько у них развит боевой дух. Скорее всего, он довольно высок. Об этом говорило то, что они решились на открытое нападение. Акция по уничтожению вполне законного коммерческого предприятия, не говоря уже о целой колонии Содружества, подтверждала их преданность своим бредовым идеям и готовность пожертвовать ради них не только чужими, но и своими жизнями. Но это еще не было доказательством того, что они будут последовательны в своих действиях.

Беглецы были уже достаточно далеко от опасности со стороны людей и могли расслабиться. Однако Флинкс не спешил останавливаться. Он наметил себе найти еще один студеный ручей и там строить привал, пережидая нападение. А там, глядишь, все кончится, бандиты уйдут, власти же порта возьмут ситуацию под контроль. Если где-то поблизости окажутся миротворческие силы, это только подстегнет террористов убраться восвояси. Однако Флинкс помнил, что здесь нет установки для глубокой связи, и боевому кораблю для того, чтобы уловить сигнал бедствия, действительно нужно быть где-то совсем близко.

Флинкс проверил хронометр. Теоретически сейчac была ночь, но здесь, в подземелье, это было единственное время суток. И хотя Флинкс приучил себя при необходимости дремать урывками, он сомневался, что Клэрити наделена подобной способностью. Поэтому ради нее им придется придерживаться привычного двадцатичетырехчасового цикла.

Конечно, было бы просто прекрасно, сумей они более основательно подготовиться к переходу — запастись веревками, шлемами, мощными фонарями и далее палаткой со спальными мешками.

Нет, Флинкс не жаловался. Уже одно то, что им вовремя удалось унести ноги, было хорошо. Слава Богу, что у них есть пища и осветительные трубки, ведь хоть Флинкс и не боялся темноты, он вовсе не горел желанием бродить по пещерам вслепую, спотыкаясь на каждом шагу. Ведь здесь очень просто сбиться с дороги, заблудиться и скитаться по бесконечным пещерам, пока не кончится пища, а вместе с ней и надежда.

— Нам придется переждать здесь несколько дней, — пробормотал Флинкс, рассуждая вслух. — Если террористы не ушли, это значит, что они решили задержаться здесь на какое-то время. А если порт все еще оказывает им сопротивление, нам придется предпринять что-то еще. Я, конечно, понимаю, что это доставляет тебе мало удовольствия.

— Какой ты, однако, наблюдательный! — сказала Клэрити, хотя в душе вовсе не собиралась язвить. — А что ты намерен предпринять?

— После того, как все уляжется, я сделаю разведывательную вылазку с Пип. Бандиты наверняка тщательно прочешут все помещения и вряд ли будут готовы к моему визиту. Если мне удастся засечь парочку моей комплекции, я постараюсь тихонько уложить их. Мне нужны их маскировочные костюмы с капюшонами. Они дадут нам возможность под видом боевиков пробиться к порту. Но я не хочу рисковать до тех пор, пока не подвернется подходящий момент. Уж лучше тогда пересидеть здесь. Если, конечно, ты согласна потерпеть.

— Нет. Не согласна. Неужели ты и впрямь считаешь, что они выторгуют себе «шаттл» и уберутся восвояси?

— Все зависит от того, каковы их конечные цели. Если в их планы входило одно только уничтожение «Колдстрайпа», можно считать, что им это удалось. Если же они намерены обосноваться здесь надолго…

— То у нас кончатся припасы. — Ее глаза настороженно бегали из стороны в сторону, словно ожидая, что из мрака на нее вот-вот кто-то прыгнет. Решительный, уверенный в себе исследователь постепенно уступал в ее душе место маленькой испуганной девчушке. Флинкс не питал иллюзий — в пещерах она протянет не более недели. И все из-за того, что ей здесь недостаточно света.

— Тебе нельзя поддаваться страху.

— Я и без тебя это знаю! — огрызнулась она. — Это глупо, это по-детски — вот так, без всяких причин бояться темноты. Я сама все прекрасно понимаю. Мне известно, как это называется в медицине и чем бывает вызвано. Но какая, к чертям собачьим, разница! Не будь тебя здесь со мной, и мне конец. Я либо окаменею от страха, либо запаникую и начну метаться как сумасшедшая, пока с разбегу не налечу на что-либо. Или кто-либо налетит на меня.

— Но ведь я здесь, успокойся, — ласково проговорил он. — Не принимай близко к сердцу. Мы отдохнем, чего-нибудь перекусим, может быть, даже поспим. Если ты так боишься, я перенесу свою вылазку на завтра.

— Все мои друзья, — теперь она говорила сама с собой. — Максим, Линг, Шорона…

— Но нам на пути попались лишь двое раненых, с чего ты взяла, будто все погибли. Не считая того типа, которого уложила Пип. Ведь бандитам для того, чтобы прекратить ваши исследования, вовсе не обязательно убивать людей. Скорее всего они нагрянули сюда для разрушения вашего исследовательского комплекса. Имея же за собой несколько убийств, им нелегко будет вести переговоры о том, чтобы их отпустили с планеты. Возможно, они не в состоянии выбраться отсюда тем же путем, каким проникли сюда. Не исключено, что им понадобятся заложники. К тому же твои друзья не из тех, кто привык оказывать сопротивление. Ведь это за них должны делать охранники.

— А как, скажи, смогли бы сражаться мои друзья, если у них нет оружия?

— Вот видишь, это значит, что скорее всего перестрелка их не коснулась, и они просто пережидают, пока не выяснится, чья взяла. Стоят себе где-нибудь у стеночки и в ус не дуют.

— Возможно. — В глазах ее блеснула надежда. — Да, да, ты прав. Скорее всего, так оно и есть. Может, даже никто из них не пострадал.

Ее голос зазвучал увереннее.

— Сколько в «Колдстрайпе» работников, не считая охраны?

Она на минуту задумалась:

— Около шестидесяти вместе с администрацией.

— Но это же уйма заложников. Захватив такое количество людей, можно с толком торговаться о чем угодно. А шестьдесят трупов вряд ли пойдут им на пользу в такой ситуации.

— Подумать только, ведь тебе нет еще и двадцати, — сказала она, изумленно глядя на него. — Скажи, а тебе когда-нибудь раньше приходилось задумываться о судьбе заложников или же разрабатывать тактику захвата?

— Я был вынужден взрослеть в спешке. Теперь мне даже вроде бы как и жаль. Но у меня не было того, что принято называть нормальным детством. Да это и неудивительно. Я ведь далеко не нормален И все равно мне жаль.

По пещерам прокатилось эхо взрыва. На плече у Клэрити встрепенулся Поскребыш. Эмоциональное напряжение последних нескольких часов не могло не сказаться на юном змееныше. Теперь он почти не летал, предпочитая оставаться у Клэрити на плече или на косичке.

Флинкс удивился:

— А я-то думал, что они поставили точку. Должно быть, рвануло где-то поблизости, иначе мы бы не услышали.

Через десять минут за первым взрывом последовал второй.

— Что-то здесь не так. К этому времени они должны были уже закончить разрушение. Может быть, существует еще одна часть комплекса, которую ты мне не показала?

Клэрити покачала головой.

— Ты видел все.

Флинкс покусывал нижнюю губу.

— Ума не приложу, что там еще можно взрывать. Если они, конечно, не свихнулись и не начали уничтожать запасы.

Флинкс поднялся на ноги и подобрал трубку, лежащую рядом.

— Пойду посмотрю. Если хочешь, можешь подождать меня здесь.

— Ни за что. — Она нервно вскочила. — Уж лучше бы я осталась валяться без сознания на песчаном берегу там, на Аляспине, чем оставаться одной здесь.

— Ладно. Но когда мы подберемся поближе, нам придется маскировать свет наших трубок. Например, их можно будет завернуть в рубашки.

— Все, что ты скажешь, только не бросай меня здесь одну.

Но им так и не удалось пробраться к месту происшествия. Когда они прошли, как им казалось, половину расстояния, Флинкс заметил, что слабого свечения биотрубок сквозь пластиковую стенку склада как не было, так и нет. А отзвуки взрывов докатывались до них все слабее.

— Мы где-то неправильно свернули.

— Нет, все правильно. Должно быть, правильно. — Она поглаживала странно изогнутый сталагмит. — Я старалась запомнить приметы, что-нибудь особенное. Это первое, что начинают вкладывать здесь, на Тоннеле, в голову всякому вновь прибывшему. На тот случай, если вы отклонитесь от освещенного коридора.

— В таком случае, мы еще слишком мало прошли.

Когда им показалось, что они прошли достаточно, то уткнулись в сплошную стену из скальной породы. Флинкс поводил по шероховатой поверхности стены лучом трубки, пока Пип с Поскребышем с любопытством порхали поблизости. И снова до них донеслось эхо взрыва — уже совсем издалека.

«Странно, — подумал Флинкс, — ведь должно быть совсем наоборот».

Он нагнулся, чтобы получше рассмотреть обломки камня, которыми было усеяно основание сверкающего бело-коричневого сталагмита. Клэрити, опустившись на колени, разгребала осколки в разные стороны.

— Они похожи на рога единорога. Здесь нет свежей поросли, и сталактиты еще сырые в тех местах, где они оторвались от потолка.

Клэрити перевела взгляд на сплошную каменную стену.

— Должно быть, бандиты уничтожают дальние ходы.

— Значит, им мало того, что они загубили все ваши труды. — Флинкс нахмурился и поднялся на ноги. — Теперь они пытаются замуровать разрушенное, взрывая ближайшие к ним пещеры и коридоры.

В голосе Клэрити зазвучала дрожь.

— Но если они, отступая, взрывают за собой тоннели, это значит, что мы с тобой угодили в ловушку.

— Нет, если они отыскали себе дорогу внутрь, то мы наверняка сможем отыскать дорогу наружу.

— Да, но у них было с собой спелеологическое снаряжение и к тому же обнаруженный ими проход пролегал где-то там, — она указала на каменную стену. — А у нас с тобой только пара трубок. Когда они погаснут…

— Успокойся! — рявкнул Флинкс. Результат не заставил себя ждать — истерика Клэрити поутихла. — Отсюда наверняка должны быть другие выходы на поверхность, а иначе здесь не было бы свежего воздуха, которым мы дышим.

— Должно быть, здесь сотни отверстий, выходящих на поверхность, — устало произнесла Клэрити. — Но почти все они меньше метра в диаметре и к тому же изогнутые. Сквозь них не то, что человеку — кошке трудно пролезть. А воздух циркулирует свободно. Все возможные пути к порту были проверены и перепроверены еще до начала строительных работ. Единственный сносный путь в комплекс пролегает через древний речной каньон, который приспособлен под взлетно-посадочную площадку. Клэрити провела рукой по стене.

— Она, должно быть, простояла миллионы лет. С чего же они решили, что им удастся пробиться сквозь эту толщу обрушившегося известняка?

— И все-таки нам следует попытаться отыскать проход, — настаивал Флинкс. — Кто знает, может две крупные глыбы навалились одна на одну и между ними осталось хоть чуточку свободного пространства.

Им действительно удалось обнаружить одно место, где гигантский поваленный сталактит около трех метров в диаметре образовал что-то вроде арки. Окрыленный надеждой Флинкс ползком пролез в отверстие, но через пять метров снова уперся в каменный завал. Он не сумел развернуться и пополз обратно ногами вперед. Вскоре он снова оказался перед аркой.

— Бесполезно. Они, наверное, взорвали здесь несколько зарядов.

Флинкс стряхнул с себя пыль и улыбнулся, заметив, как змееныш посматривает на него из-за плеча Клэрити.

— Кстати, Пип с Поскребышем вполне могли бы воспользоваться одним из воздушных ходов, о которых ты говорила. Правда, они не в состоянии передать от нас послание. К тому же Пип ни за что не бросит меня в такой ситуации.

— Значит, мы в ловушке. Нам никогда не выбраться отсюда. Даже если существует другой выход, нам его все равно не отыскать. У нас для этого нет никакого снаряжения.

— Зато есть время. Запасы пищи можно растянуть на несколько дней, если расходовать их экономно, а воды здесь достаточно.

— Не в том дело. Не в том. — Клэрити сжимала трубку с такой силой, что Флинкс испугался, как бы она не раздавила ее. — Что будет с нами, когда лампы начнут потухать?

— Они не потухнут, пока мы не найдем выход.

— А откуда ты знаешь?

— Потому что нам надо отыскать выход, — он смотрел куда-то мимо нее. — Если они постепенно заваливают весь ваш комплекс, то для нас разумнее всего было бы постараться пройти в порт кружным путем. Если же они захватили всю колонию, то какая разница, в какую сторону нам идти. Нам остается только все время двигаться вперед, уповая на то, что где-то в конце пути нас ждет тихая гавань. Но нам надо обязательно постараться отыскать путь в освоенную часть пещеры. Вряд ли у них хватит людей, чтобы расставить посты во всех коридорах, во всех помещениях. Как мне представляется, они окружили персонал и держат всех вместе под охраной в одном из залов. К тому времени, как мы проберемся в другую часть колонии, они уже прекратят поиски беглецов.

Флинкс решительно зашагал мимо Клэрити. Она не сдвинулась с места.

— По-твоему, это так легко? Да что ты знаешь о пещерах и подземных пустотах? Крупные пещеры, которые вместили бы целый город, частенько соединяются такими тесными и низкими проходами, через которые пролезет разве что годовалый ребенок. Ну еще чуть-чуть, еще немножно, и все может оказаться позади, но вместо этого даже ползком на брюхе не можешь продвинуться ни на пядь, как бы ты ни упирался ногами. Даже пыль с лица смахнуть нечем — рукой не шевельнешь. Возможно, тебе удастся подползти настолько близко, что ты увидишь перед собой новую пещеру, но в следующий момент лаз сузится на два сантиметра, и ты застрял, тебя не пропихнуть вперед и не вытянуть назад. Останется только лежать там, пока не отощаешь и не сможешь пролезть.

— Заткнись!

Клэрити разревелась. Ей было безразлично, как она при этом выглядит, все равно сидеть в этой ужасной пещере, которая превратилась в их будущую гробницу. Уж лучше было попасть в плен к бандитам, лучше терпеть от них унижения, чем ждать медленной смерти в каменной ловушке.

— Ф-ф-флинкс, я не хочу умереть здесь.

— Мне как-то все равно — где, — хладнокровно отозвался он. — Для меня гораздо важнее — когда. И главное — не сейчас. Пойдем, не будем понапрасну терять время. Как ни крути, а нам придется идти в обход — ползком, шагом, карабкаться вверх, спускаясь вниз, но идти. Говорю тебе, другой выход должен быть обязательно!

Они пустились в путь вдоль стены, следуя в северном направлении по светящемуся компасу Флинкса. Это была одна из сотен функций его замечательного хронометра. Флинкс надеялся, что они быстро отыщут проход, ведущий к дальним помещениям какой-нибудь другой исследовательской компании. Но Клэрити оказалась права. Он мог назвать себя знатоком космических бездн, но о подземных действительно имел самое смутное представление.

Первая проблема заключалась в том, что поверхность у них под ногами была неровной. Несмотря на постоянные усилия держаться на одной глубине, они вскоре обнаружили, что опускаются все глубже. Да и стена, которая осталась у них слева, почему-то не изгибалась плавно по направлению к порту, а тянулась изломанной линией, раздваивалась, образуя новые коридоры, пока, наконец, они перестали понимать, где кончается старая стена и начинаются новые.

Самый тесный лаз мог привести их к спасению, в то время как самый просторный чаще всего кончался завалом. Беглецы предполагали, что отыщут дорогу, ориентируясь по ветерку, проникающему с запада, но отверстия в потолке в несколько сантиметров в ширину и несколько сотен метров в высоту хорошо пропускали воздух с поверхности. В результате образовывались воздушные завихрения без четкого направления, а потому бесполезные.

Яркие трубки, которые они захватили с собой, мало чем помогали им избавиться от чувства полной дезориентации. Флинкс понятия не имел о планировке порта и знал только направление, в котором они следовали. Клэрити же, все еще напуганная темнотой, пребывала в растерянности. Следует отдать ей должное, она держалась из последних сил, не впадая в истерику, чтобы не растерять последние крохи надежды.

— Может, оно и к лучшему, что мы опускаемся вниз, — рассуждала она, пытаясь убедить себя, что нет худа без добра. — Под «Колдстрайпом» были низкие уровни. По-моему, под портом располагаются обширные хранилища. Главное для нас — не забраться чересчур глубоко, а не то мы пройдем под ними и выйдем с другой стороны.

— Мы найдем выход. Или что-либо поблизости от него, — сказал Флинкс с уверенностью, которой вовсе не испытывал.

Глава 11

Они прошли какое-то расстояние, несколько раз останавливаясь на привал, чтобы перекусить, и снова двигаться дальше. Флинкс начинал понимать, что здесь недолго тихо сойти с ума. Его мало утешили слова Клэрити о том, что многие геологи предполагали существование системы пещер вдоль всего континента. Проход, ведущий к пещерам других компаний, так и не обнаружился. Даже не спуская глаз с компаса, заблудиться в этом лабиринте не составляло никакого труда.

Дикие фотоморфы разбегались в стороны, испуганные лучами их трубок. Как-то раз беглецы наткнулись на какое-то невидимое существо, ткущее удивительно яркую светящуюся паутину розового цвета. Флинкс и Клэрити предельно осторожно обошли липкие нити и предпочли полюбоваться паутиной на расстоянии, зная, что там они не привлекут к себе внимания ее хозяина.

Оказалось, что следовать прямым маршрутом здесь невозможно. Чем дальше они шли, тем труднее было определить, близко ли от них расположена колония. Исключительно ради Клэрити Флинкс придерживался положительной точки зрения. Но после нескольких дней блуждания среди сталагмитов, не повстречав ни разу признаков присутствия людей или транксов, Флинкс чувствовал, что надежда оставляет его самого.

Настроение Пип и Поскребыша полностью отражало душевное состояние их хозяев. Они почти не летали, а большей частью сидели, нахохлившись, как на насесте, на плече или на руке. Присущей им обычно прыти и любопытства как не бывало. Флинкс понимал, что заторможенность Пип — это не что иное, как отражение его собственной подавленности. Это был дурной знак.

Одни только гигантские размеры подземных пустот заставили его частично расстаться с былой самоуверенностью. За это время они могли пройти мимо полудюжины тоннелей, которые вывели бы их прямиком к порту. Но вместо этого они попадали либо в тупики, либо в проходы, которые постепенно сужались до толщины лезвия ножа. Клэрити все время повторяла, что карабкаться вверх — это лишь заново затеряться в другой пещере.

Вот если бы только им удалось подобраться поближе к колонии, увидеть вдалеке мерцающий свет, услышать хоть какой-нибудь шум! Но вокруг раздавалось лишь журчание воды, пронзительные визги ночных обитателей и странные, леденящие душу шорохи. Их издавали какие-то тени, которые тотчас ныряли во мрак, лишь только в их сторону падал луч осветительной трубки.

— Мне кажется, они действительно задумали уничтожить здесь все, не один только «Колдстрайп», — сказала Клэрити на третий день блуждания в подземелье.

— Откуда ты знаешь? — спросил Флинкс, пытаясь протиснуться сквозь узкий проход между рядами сталагмитов.

Клэрити последовала за ним, опасаясь разбить свою драгоценную трубку о торчащие в разные стороны отростки.

За последние дни свет их трубок несколько потускнел. На первый взгляд это было не слишком заметно, но и этого оказалось достаточно, чтобы Клэрити впала в панику. Она не ныла, не впала в истерику, но Флинкс видел и без этого, что с ней творилось. Она сохраняла спокойствие немалым усилием воли.

— Если они в состоянии подчистую уничтожить всю колонию, завалить все до последнего коридора, все освоенные пещеры, то наверняка им придется сочинить какую-нибудь правдоподобную версию, например, о глобальной катастрофе. Они могут попробовать заявить, будто прибыли сюда для какого-нибудь своего эксперимента или же для мирной акции протеста, а вместо этого обнаружили, что вся колония разрушена недавним землетрясением или чем-то еще. В общем, представят дело таким образом, что во всем виновата стихия. А если им удастся сочинить что-нибудь сносное, то отдел Содружества, в чьем ведении находится этот сектор, даже не сочтет нужным послать сюда свою собственную инспекцию. Ну а потом бандитам ничего не стоит убедить власти, что дальнейшее освоение Длинного Тоннеля бессмысленно. Для этого не надо прикладывать слишком много усилий, достаточно показать компетентной комиссии видеозапись поверхности планеты. И тогда те, не раздумывая, внесут ее в запретительные списки. С исследованиями здесь будет покончено навсегда. Но для этого им придется уничтожить всех до последнего, не только ученых, но и управляющий персонал. Всех.

Они прошли некоторое расстояние молча.

— Иногда, — наконец произнес Флинкс едва слышно, поднимая трубку, чтобы лучше осветить дорогу, — те, кто на словах печется о сохранении жизни, в действительности признают только свои цели. Частенько их совершенно не интересует такое проявление жизни, как существование их братьев — людей.

Опустив трубку, Флинкс в задумчивости посмотрел на нее.

— Жаль, что мы не можем выключить одну из них, чтобы оставить про запас. Клэрити покачала головой.

— Это устойчивая химическая реакция. Как только она запущена, ее уже не остановить, разве что разбить трубку. А лампа уже гаснет.

— Еще не слишком.

— Все равно они не вечны. Когда лампа становится слишком тусклой, от нее мало проку, и ее попросту заменяют. В большинстве своем они надежны, не выкидывают сюрпризы. И все-таки некоторые из них горят чуть дольше, чем остальные, а некоторые гаснут слишком быстро. И никогда не угадаешь, какими они окажутся. Все это результат химического дисбаланса, присущего каждой отдельной партии люминесцентной смеси. И ничего тут не сделаешь никаким контролем. Я собственными глазами видела, как некоторые трубки гасли и считанные часы после их установки, другие сияют, ничуть не тускнея, чуть ли не с тех самых пор, когда на Тоннеле прокладывали первые коридоры.

— Будем надеяться, что наши две — из долгожителей. Послушай, а чего конкретно мы должны опасаться в подземелье? Я постоянно слышу какой-то шум.

— Я же тебе говорила, что здесь водятся хищники. Пока что нас Бог миловал. Мы наткнулись на нескольких фотоморфов и прядильника. Но я постоянно была начеку, чтобы нам не нарваться на соломенных червей. Внешне они ужасно похожи на известковые нити, мимо которых мы вчера проходили.

— Известковые нити?

— Ну, длинные тонкие кальцитовые сталактиты. Те самые, что похожи на свисающие с потолка иголки. Между ними любят прятаться соломенные черви. Они тоже свисают с потолка, прикрепившись присоской на хвосте. Если внизу движется что-нибудь съедобное, они просто бросаются сверху на добычу. Ни один из четырех известных видов не ядовит, но у всех во рту есть три концентрических ряда зубов. Эти твари чем-то напоминают пиявок, только их еще труднее оторвать от себя. Они присасываются, вгрызаются и выделяют жидкость, которая растворяет мышцы и костные ткани. К счастью, они не большие мастера кусаться. Если червяку не удалось приземлиться на участок обнаженного тела и как следует присосаться, то достаточно покрепче ухватить его позади головы и просто отшвырнуть подальше от себя. Самое главное — не дать ему прокусить одежду. До сих пор у нас не было жертв от соломенных червей, но с другой стороны, еще не было случая, чтобы кто-нибудь заблудился в пещерах в темноте. Ты сказал, что вроде бы слышишь шум. А не напоминает он тебе звон в ушах? Флинкс кивнул.

— Особенно вчера.

— Здесь водятся небольшие млекопитающие, у них огромные уши и конусообразные рты. С виду они очень маленькие, у них нет глаз. Мы называем их конусиками. Представь себе — одни только рот и уши на непропорционально огромных лапах. Они определяют нахождение жертвы при помощи ультразвука. Самый крупный из них — не более тридцати сантиметров в высоту. А питаются они исключительно слепыми насекомыми. Как только им удается засечь какую-нибудь букашку, они тотчас включают нужную частоту и сшибают беднягу на землю — с воздуха или со стены. Иногда мы тоже чувствуем их вибрацию. Ничего страшного. Они, конечно, и нас бы съели, да у них нет зубов. Один лишь похожий на воронку рот. Поэтому они предпочитают не путаться у нас под ногами. Правда, конусики — не единственные животные, которые охотятся при помощи звука. У нас был всего один экземпляр некоего создания — на вид помесь тигра с гиппопотамом. Если бы это чудовище было способно генерировать звук пропорционально своим размерам, то наверняка представляло бы для нас опасность. Но так как наш экземпляр попал нам в руки уже мертвым, то об этом гадать бессмысленно. Зубки у него довольно внушительных размеров.

— Наверное, нечего даже пытаться заткнуть уши?

— Бесполезно. Но нам нечего особенно беспокоиться из-за генераторов звука. Меня больше тревожат ядовитые твари. Есть один вид. Он предпочитает селиться на верхушках вполне определенных сталагмитов. Причем взглянув на этот сталагмит, вы ничего не обнаружите. Разница заметна только профессионалу. У этих гадов дюжина ножек, при помощи которых они цепляются за сухой известняк.

А еще у них есть хоботок. Длинный, сантиметров десять. Под давлением он выпускает из него небольшую стрелу. Нечто вроде органического шприца, прикрепленного к внутренней стороне ноздри при помощи нити соединительной ткани. Стрела содержит особо сильный токсин на основе гементина, поражающий фибриноген. Если не принять неотложных мер, жертва умирает от потери крови, так как гементин не даст ей свернуться. После этого эти паразиты спустятся со своих насестов и высосут все до конца. Если мы будем осмотрительны, нам ничего не грозит. Вот почему я рада, что это живая система. Стрелки сидят только на высохших сталагмитах. Главное — держаться к влажным, еще растущим сталагмитам. Стрелки не выносят воды, капающей с потолка.

— А я-то думал, что здесь внизу все тихо да мирно!