Перемежая музыку жонглированием и глотанием огня, акробатическими трюками и танцами, циркачи вскоре собрали огромную толпу, которая, к великому удовольствию Моррелла, не скупилась на монеты.

— Сегодня мы получили двойную плату, — прошептал он Финн. — Ри платит нам за развлечение своих гостей, а гости платят сами за себя. Да, Купала всегда счастливая пора для циркачей!

Было уже далеко за полночь, когда Дайд подхватил Финн под локоть и прошептал ей в самое ухо:

— Пойдем, пора встретиться с моим хозяином. Когда я дам знак, иди за мной, но не привлекай к себе внимания, поняла? — Финн кивнула, и он добавил: — Скажи Брангин и Эшлину, чтобы не отставали от меня.

И ушел, играя на гитаре и сыпля прибаутками. У Финн от возбуждения по спине побежали мурашки. Она чуть не забыла, что прибыла сюда по секретному поручению Ри. Когда она шепотом передавала эту новость Брангин, сердце у нее гулко бухало, ладони стали липкими. Неужели они сегодня узнают, что же имела в виду Энит, говоря об отплытии из Дан-Горма с попутным ветром? Неужели Финн наконец скажут, что, или кого, ей предстоит похитить? До них донесся веселый голос Дайда, разносящийся по саду. Обернувшись, они увидели, как он вприпрыжку бежит во главе длинной процессии танцоров, жонглируя зажженными факелами. Нина протанцевала следом, улыбнувшись Финн, а Эшлин приплясывал позади, одной рукой обхватив ее талию, а другой вцепившись в руку толстой смеющейся матроны. Потом Бран прошелся колесом, позвякивая своими бесчисленными колокольчиками. Финн вертелась по сторонам, пытаясь не пропустить никого. Внезапно большая теплая ладонь схватила ее руку, и Джей втащил ее в хоровод. Его карие глаза смеялись, виола висела за спиной. Она улыбнулась в ответ и позволила ему помчать себя по саду, сквозь аллею тисовых деревьев, через фонтан, приподнимая юбки, чтобы не замочить их, и прямо по клумбе. Потом процессия, пританцовывая, поднялась по лестнице и вошла во дворец. Дайд, все так же продолжая жонглировать двумя горящими факелами, запел:

Ой да в нашем саду терновый куст цветет,

А на том кусту в гнезде кукушечка живет.

А по саду, ой да по саду парень с девушкой гуляют

И кукушечье гнездо ой да разоряют.

Ох, пожалуйста, гнездо палками не бейте,

Бедную кукушку ой да пожалейте!

Танцоры очутились в главном зале, где танцевали придворные и дамы. Лахлан с Изолт сидели в своих высоких резных креслах за главным столом, и черные кудри перемешались с рыжими. В кои-то веки Изолт не стала прикрывать свои волосы, и они струились по ее спине, точно пылающие змеи, там и сям перехваченные черными бархатными лентами. По своему обыкновению, она была одета в белое, но ввиду торжественности случая на ней было платье из роскошной атласной парчи с расклешенными рукавами, отороченными черным бархатом, и черными же фестонами вокруг шеи и по подолу. Она выглядела как Банри с головы до ног, холодная, гордая и величественная.

Услышав пение и громкий смех, Ри вскинул голову, и его хмурое лицо озарила улыбка. Он вскочил и подал руку Изолт, которая с улыбкой позволила ему помочь ей встать. Рука Ри обвила ее тонкую талию, и они спустились по ступеням в зал. Лахлан схватил Нину за руку, и они вплелись в процессию. Потом Лахлан тоже подхватил слова песни, и его прекрасный низкий голос разнесся по всему залу.

Шумная процессия трижды обежала вокруг зала, переворачивая столы и сваливая кубки с вином. Потом Дайд подкинул горящие факелы высоко вверх, раскланявшись, поймал их и, пританцовывая, выбежал в соседний зал. Восторженно визжа, процессия последовала за ним по широкому коридору, вверх по лестнице и в самое сердце дворца.

Финн бежала позади, увлекаемая Джеем, который крепко держал ее за руку. Сердце у нее колотилось от возбуждения. Перед ней танцевала высокая фигура Банри, чьи волосы в свете факелов горели ярким пламенем. Впереди многие пары уже оторвались от процессии, без сил попадали в кресла и тяжело дышали, держась за сердце. Другие разбрелись по темным уголкам, смеясь и целуясь. Третьи отправились на поиски чего-нибудь, чтобы промочить пересохшие глотки. Мало-помалу процессия совсем поредела.

Они танцевали по длинным галереям, очутившись в древнейшей части дворца. Здесь стены узких залов были сложены из серого камня, а не из мерцающего голубого мрамора. Со стен хмуро смотрели потемневшие от времени картины, а у подножия лестницы сидели каменные вороны с грозными кривыми клювами. Многие танцоры разошлись по галереям, разглядывая старинные гобелены, на которых были вытканы изображения лесов и давних битв. Финн и Джей помчались дальше, не отрывая глаз от вращающихся факелов впереди. Здесь горело совсем немного свечей, поэтому кроме толкающихся тел и смеющихся лиц почти ничего не было видно. Внезапно Финн поняла, что огненно-рыжие волосы Изолт куда-то исчезли, и остановилась, пытаясь отдышаться и вглядываясь в темноту.

Вдруг из-за гобелена высунулась рука и ухватила ее за локоть, так что Финн еле удержалась от вскрика. Ее вместе с Джеем бесцеремонно втащили за занавеси, скрывавшие глубокую нишу, внутри которой была чуть приоткрытая дубовая дверь. В проеме стоял Дайд. Он приложил палец к губам, потом бешено замахал руками и бесшумно закрыл дверь. К своему изумлению Финн немедленно почувствовала руки Джея на своей талии, который наклонился и поцеловал ее. Первый поцелуй лишь скользнул по ее щеке, потом он нашел ее губы. На миг Финн изумленно застыла, потом инстинктивно ответила ему.

Сквозь ее сомкнутые веки пробился яркий свет.

— Ага, попались! — закричал веселый голос. — Поглядите только на этих хитрецов!

Финн смущенно открыла глаза. У стены, смеясь, стояла давешняя хорошенькая служанка, Элси, с лампой в руке.

— Мне стало интересно, что это вы затеяли, решив уединиться, — сказала она с улыбкой. — Но сегодня же Купальская ночь, все уединяются, где могут. Ручаюсь, через девять месяцев появится на свет куча ребятишек.

Финн вспыхнула, собираясь возмутиться и отрицать, что они с Джеем любовники, но промолчала, покраснев лишь еще сильнее. Элси снова рассмеялась, сказав:

— Да ладно, куда уж мне обвинять вас, если я сама ищу Дайда Жонглера ровно с такими же намерениями. Вы его не видели?

— Он был в начале процессии, — хрипло сказал Джей. — Ищи там, где жонглируют факелами.

— Я искала, но похоже, он передал их своему отцу, огнеглотателю, — слегка надувшись, сказала Элси. — Я могла бы поклясться, что минуту назад он был где-то здесь.

— Значит, иди ищи его где-нибудь в саду, — резко сказал Джей. — Неужели не видишь, что мы здесь одни — или, по крайней мере, были до твоего прихода.

Элси снова рассмеялась и шутливо подняла руки в знак поражения.

— Ладно, ладно! Прошу прощения, что помешала вам. Она убрала голову, и занавеси упали. Джей и Финн остались одни в теплой темноте.

Повисло неловкое молчание. Финн очень остро ощущала, как близко от нее стоит Джей. Она открыла было рот, пытаясь сказать что-нибудь, чтобы сгладить возникшую неловкость. В этот миг дверь за ними снова чуть приоткрылась, и в щель вырвался поток прохладного воздуха, от которого волоски на голых руках Финн встали дыбом. Он принес с собой запах плесени, точно эту дверь не открывали уже многие годы. За ней стоял Дайд, держа в сложенных руках маленький огонек.

— Все чисто? — прошептал он.

— Ага, — прошептал в ответ Джей. — Та красотка, с которой ты заигрывал сегодня утром, искала тебя, но мы задурили ей голову.

— Слава Эйя, — с преувеличенным облегчением отозвался Дайд. — Кто знает, что могло бы случиться, найди она меня? Вполне могло бы кончиться тем, что я прыгнул бы с ней через костер и оказался женатым на ней перед целым миром.

Джей шутливо ответил ему, махнув рукой Финн, чтобы шла вперед. Финн молча повиновалась, чувствуя жгучий стыд. Было совершенно ясно, что Джей поцеловал ее лишь для того, чтобы сбить возможных наблюдателей со следа. Она пожалела, что так пылко ответила ему. Она пожалела, что вообще ответила на его поцелуй.

За высокой дверью оказался узкий проход, идущий между двумя толстыми каменными стенами. Было темно, и пахло мышами. Эшлин и Брангин уже ждали их, стоя очень близко друг к другу. Им было явно не по себе от того, что их оставили в темноте в этом незнакомом тесном месте. Им пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить Дайда, который заставил огонь в своих ладонях вспыхнуть, и на стенах закачались темные тени, похожие на процессию призраков.

Проход привел их к крутой винтовой лестнице, ступеньки которой были настолько высокими, что они поднимались как будто по стремянке. На каждом повороте в стене с одной стороны крошечной площадки находилось высокое стрельчатое окно, а с другой — толстая дубовая дверь. Все двери были затянуты пыльной паутиной, свидетельствовавшей о том, что их уже очень давно не открывали.

В конце концов они выбрались в небольшую круглую комнатку на самом верху башни. В ней горели четыре толстые свечи, огоньки которых плясали на теплом соленом ветру, бившем сквозь высокие бойницы в стене. В их неверном свете Финн различила Лахлана и Изолт, смотревших в окно. Ри показывал береговые знаки еще одной паре, которая стояла, прижавшись друг к другу, у соседней бойницы. Финн узнала в них Айена Мак-Фогана, прионнсу Эррана, и его жену Эльфриду Ник-Хильд, свергнутую банприоннсу Тирсолера. Высокий и тощий мужчина с кротким лицом, Мак-Фоган был одет в вересково-лиловый плед своего клана, скрепленный серебряной брошью в форме цветущего чертополоха. На Эльфриде Ник-Хильд было строгое черное платье, а свои бледно-золотистые волосы она убрала в большой узел на затылке. Она походила скорее на скромную гувернантку, чем на банприоннсу.

Оруженосец Ри неподвижно стоял поблизости с серебряными кубками и кувшином вина на подносе, а у его ног растянулся огромный пес с пестрой мордой. Еще несколько человек столпились у другого окна, потягивая вино и вполголоса переговариваясь. Когда Финн и Джей подошли, пес поднял голову и заколотил косматым белым хвостом, но Финн замечала лишь своих старых товарищей по оружию, Ри и Банри.

— Изолт! — крикнула Финн. Банри обернулась, протянула руки, и они горячо обнялись.

— Какая радостная встреча, Финн! Как ты выросла!

— Значит, наша кошечка наконец прибыла! — сказал Лахлан. — Как дела, Финн?

— Отлично, Ваше Высочество, — внезапно оробев, выдавила Финн. Она не видела его со дня коронации и пришла в замешательство, увидев перед собой царственного мужчину с лицом, прочерченным морщинами тяжелых раздумий. За годы правления Лахлан стал более серьезным, и от него исходило ощущение такой властности и силы, что она еле узнала в нем того угрюмого и импульсивного юношу, с которым познакомилась семь лет назад. Его великолепные крылья были сложены за спиной, а Лодестар он, как обычно, носил на поясе.

При виде Дайда лицо Ри просияло, и он, бросившись вперед, крепко обнял молодого циркача.

— Дайд! До чего же я рад тебя видеть! Ты слишком много времени проводишь в разъездах и слишком мало рядом со мной, где тебе надлежит находиться. Разве ты не один из моих Телохранителей, давших клятву защищать меня и служить мне?

Освободившись из железных объятий Лахлана, Дайд удрученно потер ребра, притворяясь, что хватает ртом воздух.

— Вам следовало бы быть поосторожнее, хозяин! Вы же чуть было не сломали мне ребро. Не забывайте, большинство из нас сделаны из более хрупкого материала. — Лахлан фыркнул, и он продолжал, уже более серьезно: — Но разве я плохо служу вам, хозяин, путешествуя по дорогам и слушая рассказы сельского народа и воспевая вам хвалы?

— Конечно, нет, — тепло ответил Лахлан.

— Каждому свое, — отозвался Дайд. — Я пропал бы, если бы только следовал за вашим двором и пел любовные песни глупым девицам. Нет, куда лучше, если я буду заниматься тем, чем занимался всегда. Кроме того, зачем вам я, если юный Диллон всегда у вас за спиной, служа вам и защищая вас? Он делает это куда лучше, уверяю вас!

Оруженосец коротко улыбнулся, погладив рукоятку меча, висящего у него на боку. Джей и Финн в один голос вскрикнули от удивления и пристально уставились на него. Только тогда до них дошло, что коренастый веснушчатый паренек, которого они знали, превратился в высокого крепко сложенного молодого человека с суровым ртом и тяжелым взглядом. Лишь густая копна светлых каштановых волос осталась от того мальчишки, который когда-то был генералом Лиги Исцеляющих Рук.

— Паршивый! — завопила Финн. — Пылающие яйца дракона, я ни в жизнь бы тебя не узнала!

Диллон чопорно поклонился.

— Миледи.

— Ох, пожалуйста, не называй меня этим дурацким титулом, — воскликнула она с тревогой. — Я Финн, как была всегда.

Он ничего не сказал, лишь слегка склонил голову и снова уставился прямо перед собой. Но его пес Джед поднялся и, виляя хвостом, подошел к Финн. Она ласково почесала его лохматую голову, не обращая внимания на Гоблин, которая выгнула спину и зашипела с ее плеча, где по обыкновению сидела. Джед тихонько заскулил, помня острые когти Гоблин, а эльфийская кошка прищурила глаза и снова зашипела.

— До чего же здорово снова увидеть тебя, Диллон, — нерешительно сказал Джей. — Много времени утекло.

— Да, что есть, то есть, — сказал он мрачно, — и многое случилось.

Финн подошла поближе, с любопытством глядя на него.

— Мы слышали о смерти Йорга, — сказала она неловко. — Должно быть, для тебя это было совершенно ужасно.

Он нахмурился еще сильнее, губы сурово сжались. Финн собралась еще что-то сказать, но Лахлан снова позвал ее, сердито показав на Брангин и Эшлина.

— Это еще кто такие? — воскликнул он. — Дайд? О чем ты думал, когда притащил чужаков на наше собрание? И это после всех наших усилий держать его в тайне!

Брангин сделала низкий грациозный реверанс.

— Я — Брангин Ник-Шан, банприоннса Шантана, Ваше Высочество. Мы встречались на последнем Ламмасском Соборе, когда вы провозгласили меня главой клана Мак-Шанов и правительницей Шантана. — В ее голосе прозвучала легкая надменность.

— Да, теперь припоминаю, — ответил он, все еще сердито. — Что вы здесь делаете, позвольте узнать?

— Она моя кузина, — мрачно пояснила Финн. — Она настояла на том, чтобы тоже поехать со мной. — Она повернулась к Брангин. — Видишь, я же тебе говорила, что ему это не понравится.

— Нет, я не понимаю, — воскликнул Лахлан, обращаясь к Дайду. — Ты что, не соображаешь, как важно сохранить присутствие Финн в тайне? А она притащила сюда какую-то кузину. А это кто? Ее брат?

— Ее волынщик, — злорадно ответил Дайд. Лахлан раздраженно взмахнул крыльями.

— Полагаю, следующим номером ты скажешь мне, что она прихватила с собой еще свою служанку и собачку?

— Нет, только слугу и кошечку, — отозвался Дайд с явным удовольствием.

Глаза Лахлана метали молнии, челюсти были сурово сжаты.

— Объясни! — потребовал он.

— Это не моя вина, хозяин! — оправдываясь, сказал Дайд, хотя в его голосе все еще звенели смешинки. — Мы сказали леди Гвинет, что о путешествии Финн никто не должен знать! И все же, когда Финн присоединилась к нам, все они были с ней, и она сказала, что мать не отпускала ее одну. Касл-Рурах осадили Фэйрги, так что мы не могли отослать их обратно. Кроме того, они все равно уже все знали. Я решил, что лучше взять их с собой, чем отправить болтаться по стране, разнося слухи.

— Финн, ты меня удивляешь, — сказала Изолт. — Я-то считала тебя бывалым бойцом. Неужели Энит не объяснила тебе, как важно, чтобы никто не знал, что ты уехала к нам?

— Я говорила матери, что вам это не понравится, но она сказала, что если Брангин не поедет, то не поеду и я!

— Не забывайте, Гвинет Ник-Шан — леди старой закалки, — примирительно сказал Дайд. — Да она скорее стала бы сама расчесывать себе волосы, чем отпустила дочь одну с шайкой грязных циркачей. Кроме того, возможно, это не так уж и плохо. Говорят, что у юной Ник-Шан есть Талант, а вы же знаете, что в открытом море он может пригодиться!

Лахлан внимательно взглянул на Брангин.

— Это правда? — спросил он отрывисто. — Ты можешь вызывать ветер?

Брангин залилась краской.

— У меня есть кое-какие Умения, — ответила она сухо. — Но не забывайте, что Башни Гроз больше нет. Меня не учили так, как следовало бы.

— Ты можешь укрощать грозы?

Она покраснела еще больше и опустила глаза.

— Нет, не могу.

Лахлан принялся мерить шагами пол.

— Только посмотри на нее, — сказал он Изолт. — Она такая хорошенькая, что хоть сейчас объявляй ее Майской Королевой. Мы не можем позволить ей ступить на корабль. Ты же знаешь, как суеверны моряки, а тирсолерские моряки еще более суеверны, чем все остальные. Если она поедет, из этого ничего хорошего не выйдет.

Глаза Финн заблестели от любопытства. Тирсолерские моряки?

—  И я думаю, что волынщику тоже лучше остаться. Взгляни на него, одна кожа да кости, а на подбородке не больше волос, чем у младенца.

К изумлению Финн, Эшлин бросился перед Лахланом на колени.

— Нет, Ваше Высочество, я должен остаться с госпожой! — воскликнул он. — Милорд вверил ее моим заботам.

Изолт с любопытством взглянула на него, потом наклонилась и протянула ему сильную белую руку. Он схватился за нее, и она заставила его подняться на ноги.

— Путешествие, в которое отправляется Финн, трудное и опасное, — резко сказал Лахлан. — Чтобы защитить ее, ей нужны ведьмы и воины, а не мальчишка с волынкой. Ты только подвергнешь ее еще большей опасности, если поедешь.

Эшлин побелел, но все же упрямо стоял на своем.

— Милорд послал меня служить ей и защищать ее, — ответил он нетвердым голосом. — Я дал священную клятву.

Джей выступил вперед.

— У него талант к музыке, — сказал он. — Ваше Высочество, слышали бы вы, как он играет на волынке. Он может заставить тебя глотать слезы, а может и заставить шагать быстрее. Он еще и на флейте играет, да так, как я никогда раньше не слышал. Возможно, нам понадобится каждая кроха музыкального таланта, которую мы сможем найти.

Финн переводила взгляд с одного лица на другое. С каждой минутой дело становилось все более и более загадочным. Какую пользу может принести игра на волынке?

Лахлан хмурился, одной рукой поглаживая Лодестар, который тускло засиял в ответ. Изолт положила руку ему на локоть.

— Такое мужество нельзя оставить без награды, — сказала она.

— Лодестар поет хвалу, — отрывисто сказал Лахлан. — Кто я такой, чтобы запретить человеку идти своим путем? Пусть волынщик едет, если хочет, хотя у меня очень плохое предчувствие. Я хотел, чтобы отряд был как можно меньше. Финн с кривой ухмылкой заметила, что Брангин не сделала ни малейшей попытки убедить Ри взять ее с собой, несмотря на все обещания, данные Гвинет. Напротив, она чувствовала огромное облегчение, что ей не придется столкнуться с многочисленными опасностями моря. Финн бросила на кузину полный презрения взгляд, вызвавший на бледных щеках Брангин лихорадочный румянец.

— А Дональд? — спросил Дайд. — Дональд Верный?

— Это не слуга ли Мак-Рураха? — воскликнул Лахлан. — Я давно его знаю. Очень храбрый старик и лучший лучник, какого я когда-либо видел. Он попадает белке в глаз с двухсот шагов. Как думаешь, леаннан? Не вызовет ли такой пожилой человек подозрения на корабле? В море обычно ходят самые молодые и сильные, и хотя я не сомневаюсь, что Дональд не уступит в храбрости ни одному из них, мы не хотим ничем навлечь на него подозрения.

— Ваше Высочество, иногда старого моряка, у которого в жилах течет морская вода вместо крови, делают корабельным коком, чтобы он мог чувствовать волны под килем и дышать морским воздухом, пусть даже возраст не позволяет ему карабкаться по снастям и поднимать паруса.

Говоривший был высоким суровым мужчиной с обветренным загорелым лицом и коротко остриженными седыми волосами под трехрогой шляпой. Он и его товарищи разговаривали в другом конце комнаты, но во время спора незаметно подошли ближе. Он слегка поклонился, приложив сжатую в кулак руку к сердцу.

— Дональд Верный умеет готовить? — с ухмылкой спросил Лахлан.

— Да, и очень неплохо, — с достоинством ответила Финн, втайне радуясь, что Эшлину и Дональду все-таки разрешили сопровождать ее. Все эти разговоры о трудном и опасном путешествии посеяли в ее душе тревогу.

— Ладно, решено, хотя я уж и не знаю, смеяться или плакать. Кто когда-нибудь слышал о воровке с собственным волынщиком и слугой?

— А кто когда-нибудь слышал о воровке, которая была бы еще и банприоннсой? — парировал Дайд.

Лахлан улыбнулся и сказал:

— Дайд, флот готов отплыть завтра утром. Чем вы с Энит объясните свое исчезновение сразу после Летней Ярмарки?

— Мы собираемся притвориться, что бабушка заболела, — ответил Дайд. — Все знают, что она слаба и болезнь, которая искривляет все ее члены, с каждым годом становится все более и более мучительной. Папа поедет вместе с другими фургонами, ведь все знают, что мы не можем позволить себе бездельничать. Нина останется в Дан-Горме и будет делать вид, что ухаживает за ней.

— А ты? — спросила Изолт. — Вдруг кто-нибудь заметит, что тебя тоже здесь нет?

Дайд пожал плечами.

— Те, кто поедут с папой, будут считать, что я остался в Дан-Горме с бабушкой, а те, кто останутся в Дан-Горме, решат, что я уехал с папой, а мы с бабушкой тем временем будем в открытом море. Здесь собралось столько фургонов на Летнюю Ярмарку, что никто не разберет, кто и что сделал потом. Все будет в порядке.

— Что ж, ладно. Ох, Дайд, ты же еще не знаком с нашим капитаном, да? Это капитан Тобиас из Кирклорели, городка неподалеку от Брайда, в Тирсолере. Он должен будет доставить вас всех в целости и сохранности к Черной Башне. Капитан Тобиас, это мой самый старый и лучший друг, Дайд Жонглер, собственный циркач Ри.

— Личный шут Ри, — с улыбкой отозвался Дайд, кланяясь капитану. — Рад встрече, капитан.

Капитан поклонился в ответ, так же прижав к сердцу кулак, потом кратко представил остальных:

— Это мой первый помощник, Эрвин Праведный, а это штурман, Альфонсус Уверенный. Лучшей команды и желать нельзя; все они знают Берег Скелетов как свои пять пальцев. Если кто-то и может провести нас мимо Мыса Гнева и через Дьявольскую Воронку, так это они.

При словах Черная Башня по спине Финн пробежал холодок паники. Теперь же он превратился в дрожь, потрясшую ее худенькую фигурку.

— Берег Скелетов? — спросила она тонким голосом. — Дьявольская Воронка? Пылающие яйца дракона, да скажет мне кто-нибудь наконец, куда и зачем мы отправляемся, пока я не спятила?

На миг в комнате повисла ошеломленная тишина. Внезапно суровое лицо Лахлана расплылось в блаженной улыбке.

— Финн, дикарка! — воскликнул он. — Ты что, не испытываешь никакого почтения к своему Ри? Считаешь, что именно так и подобает задавать мне вопросы? Тебе следовало бы низко присесть, с опущенными долу глазами извиниться и сказать: «Прошу прощения, Ваше Высочество, что посмела перебить вас, но не окажете ли вы мне такую милость позволить задать вам вопрос?»

— Ой, вот дерьмо драконье! — хихикнула Финн.

— Фионнгал! — строго одернула ее Брангин. Ее щеки пошли красными пятнами. — Пожалуйста, Ваше Высочество, простите ее, она не хотела…

Лахлан махнул рукой.

— Пожалуйста, не нужно извиняться за нашу маленькую кошечку. Мы с ней старые товарищи. Я отлично помню ее красочную манеру выражаться, и теперь даже приятно ее послушать. Не могу выразить, как мне надоели все эти поклоны, расшаркивание и лизоблюдство. По меньшей мере, с Финн не забудешь, где находишься.

Брангин поклонилась и отступила назад. Ее щеки все еще горели. Финн не удержалась от самодовольной ухмылки.

— Разве ты ничего не сказал Финн о ее задаче, Дайд? — слегка нахмурившись, спросила Изолт.

— Но вы же велели никому не говорить.

— Но может быть, она не захотела бы приехать, если бы знала, — ответила Изолт.

Дайд кивнул, и его обычно веселое лицо помрачнело.

— Да, знаю. Может быть, именно поэтому я и не стал ей говорить.

Ухмылка сползла с лица Финн.

— Так что же вы от меня хотите? — обеспокоено спросила она. — Энит сказала только, что нужно влезть в какой-то замок и что-то или кого-то там украсть.

Уголки рта Лахлана дернулись вверх, но он сказал очень серьезно:

— Именно это нам от тебя и нужно, Финн. Единственная загвоздка в том, что этот замок и этот кто-то находятся за Великим Водоразделом.

— В Тирсолере! — ахнула Финн. — Вы хотите, чтобы мы отправились в Запретную Землю? — Ри кивнул. — Но разве мы не воюем с Тирсолером? — Ри снова кивнул. — И нам придется туда плыть? Когда все моря кишат Фэйргами? — Ри кивнул в третий раз. Финн глубоко вздохнула. У нее было такое чувство, что ее сердце сжимают две великанские руки. Какой-то миг она не могла выговорить ни слова, потом сказала грубо: — Да это не я спятила, а вы, Ваше Высочество!

— По крайней мере, на этот раз она не забыла назвать меня «Ваше Высочество», — с легким оттенком иронии сказал Лахлан Брангин. Свечи бросали зловещие отблески на его смуглое угрюмое лицо, а крылья беспокойно шелестели. Финн, Эшлин и Брангин смотрели на него с бледными перепуганными лицами. Все, что они когда-либо слышали о Запретной Земле, ушатом ледяной воды обрушилось на них.

Тирсолер держался особняком от всего остального Эйлианана с тех самых пор, как его народ отказался подписать Первый Пакт о Мире и признать Эйдана Белочубого владыкой и Ри. Отделенный от западных земель Эйлианана подковой скал, высота которых местами превышала триста футов, Запретная Земля оставалась в полной изоляции больше четырех столетий.

Ею правил воинствующий совет религиозных фанатиков, который много лет назад сверг клан Мак-Хильдов, разорвав все связи с Шабашем и королевской семьей и принявшись насаждать свою собственную суровую патриархальную религию. Эльфрида Ник-Хильд была единственной оставшейся в живых из некогда гордого клана, но она никогда не правила, родившись намного позже свержения ее семьи.

Три года назад Яркие Солдаты из Тирсолера наводнили западные районы Эйлианана, начав крестовый поход с непреклонной решимостью принудить всех человеческих обитателей Дальних Островов поклоняться их грозному и неумолимому солнечному богу. Финн слышала множество историй о жестокости и слепом фанатизме Ярких Солдат. Говорили, что их духовенство истязало себя в наказание за свои грехи, отказывалось мыться и отдыхать с комфортом, заставляло людей сражаться и молиться против их воли и пытало отказавшихся, чтобы заставить их подчиниться. Их беспощадные воительницы отрезали себе левую грудь, принимая тяжесть служения богу, и говорили даже, что они приносят в жертву животных и младенцев. Хотя Финн слышала, что Эльфрида Ник-Хильд опровергает подобные истории, она знала, что Яркие Солдаты безжалостны к тем, кто не разделяет их веру. Разве не они сожгли на костре Йорга Провидца, самого доброго и миролюбивого старика из всех, кого Финн когда-либо знала?

— Ты знаешь, что мы пытаемся вернуть трон Ник-Хильд с тех самых пор, как удалось изгнать Ярких Солдат с нашей земли? — спросил Лахлан, Финн кивнула, и он продолжил: — Не говоря уж о том, что тирсолерцы всегда будут представлять для нас угрозу, пока не выкинут из головы мысль перейти наши границы, нам, вне всякого сомнения, потребуется очень много денег, чтобы выполнить наши обещания Мак-Синну и отбить Карриг у Фэйргов. Как только Ник-Хильд взойдет на трон в Брайде, она сможет выполнить свою клятву верности и помочь нам людьми, оружием и деньгами. Кроме того, ты можешь и не знать об этом, но за время Яркой Войны мы привлекли на свою сторону множество тирсолерцев.

— Многие среди моего народа полагают, что Мак-Кьюинн — ангел смерти, — своим нежным голоском объяснила Эльфрида. — Ангел смерти — это воинствующий ангел Отца Нашего Небесного, который вершит правосудие над грешниками и карает их за дурные поступки.

— Причина тому его крылья, прекрасный голос и необыкновенные золотистые глаза, — пояснила Изолт. — По всей видимости, он похож на изображения этого ангела смерти.

— И потому, что звери и птицы сражаются на его стороне, и из-за мальчика с исцеляющими руками, — неожиданно подал голос капитан Тобиас. — Умение исцелять наложением рук — это чудесный дар Отца Нашего Небесного, а не уловка Дьявола, чтобы сбить нас с пути истинного. Это должно быть так, несмотря на то, что говорят нам пасторы и бертильды.

— И Киллиан Слушатель много раз предсказывал пришествие ангела смерти, который поразит тех, кто исказил Слово Божье в своих личных целях, — вступил Альфонсус Уверенный с горящими религиозным пылом темными глазами. — Всеобщее Собрание стало жестоким, жадным и прожорливым.

— Да, Филде стала жадной до власти и появляется на Всеобщем Собрании в золотых одеждах и драгоценностях, как будто она какая-то блудница, а не скромная служанка Отца Нашего Небесного, — сказал Эрвин Праведный. — Воистину, апостол Павел был прав, говоря, что смирение — лучшее облачение женщины.

Финн обменялась недоверчивыми взглядами с Изолт, которая еле заметно улыбнулась и предостерегающе покачала головой.

— Среди моего народа немало таких, кто считает, что молодая Ник-Хильд проявляет больше кротости, скромности и милосердия, чем Филде и ее воительницы и даже пасторы, — сказал капитан Тобиас. — Она пришла к нам, когда мы были пленными, и собственными руками перевязывала наши раны и заботилась о том, чтобы мы ни в чем не нуждались. Она была одета с должной умеренностью и не пыталась хвалиться драгоценными камнями, оборками и пуговицами.

Финн перевела взгляд со скромного одеяния Эльфриды на свой собственный яркий и пышно украшенный наряд и внезапно поняла, почему три тирсолерца смотрят на них всех с таким холодным неодобрением.

— Как видишь, наши три друга полагают, что теперешняя власть Яркой Земли не такова, какой ей следовало бы быть, — сказал Лахлан с еле уловимым оттенком иронии в голосе. — А многочисленные донесения, которые мы получаем с той стороны Великого Водораздела, похоже, свидетельствуют, что они не одиноки в своих мыслях.

— У вас есть шпионы за Великим Водоразделом? — изумленно спросила Финн. — Я думала, чужаков, ступивших на землю Тирсолера, сразу убивают.