— Премьер-министр, мне необходимо видеть вас. Немедленно. Сейчас я буду у вас.

Маргарет Тэтчер удивилась. Время звонка и тон сэра Гарри были необычны.

— В таком случае приезжайте.

— Через три минуты буду у вас. Сэр Гарри Мэрриот положил трубку.

Внизу его уже ждала машина, чтобы провезти пятьсот ярдов. На часах было 8 часов 11 минут утра.

Похитителей было четверо. Автоматчик, который сел рядом с шофером, поставил «скорпион» между ног и стащил с головы шерстяной лыжный шлем.

Под шлемом были парик и усы. Он надел очки в толстой оправе, но без стекол. Рядом с ним был водитель — руководитель группы, на нем тоже были парик и фальшивая борода: Эта маскировка была временной, так как им предстояло проехать несколько миль и выглядеть естественно.

Сзади них два других похитителя справились с отчаянно сопротивлявшимся Саймоном Кормэком. Это было не трудно. Один из них, огромный мужчина, просто задушил его в своих объятиях, а другой — худой и жилистый прижал к лицу Саймона тряпку с эфиром. Фургон съехал с дороги, идущей от водоема, и поехал по асфальтированной дороге в сторону Уитли. Шум в кузове затих, так как сын президента США потерял сознание.

Они ехали вниз по склону через Литтлворт с его разбросанными коттеджами, а затем прямо в Уитли. Они проехали мимо электрофургона, развозившего традиционные пинты свежего молока к завтраку, а через сотню ярдов водитель заметил мельком мальчика, развозившего газеты, который смотрел на их машину. Проехав Уитли, они свернули на шоссе А-40, ведущее к Оксфорду, проехали пятьсот ярдов и свернули направо на небольшую дорогу Б-4027, проходящую через деревни Форест-Хилл и Стентон-Сент-Джон.

Они проехали через обе деревни, соблюдая нормальную скорость, через перекресток около Нью Инн Фарм, а затем двинулись в сторону Айлип. Но проехав одну милю, они свернули к воротам фермы, стоявшей с левой стороны дороги. Сидевший рядом с водителем выскочил из машины и открыл ключом висячий замок на воротах (десять часов ранее они заменили замок фермера на свой собственный), и фургон въехал во двор. Через десять метров они подъехали к полуразвалившемуся сараю, стоявшему за деревьями, о чем они разведали еще за две недели до похищения. На часах было 7 часов 16 минут утра.

Стало быстро светать, и все четверо работали быстро. Автоматчик распахнул двери сарая и выкатил оттуда большую машину «вольво», которую они поставили туда в полночь. Зеленый фургон подъехал к ней, из него вышел шофер, взяв «скорпион» и два шерстяных лыжных шлема. Убедившись, что в фургоне ничего не осталось, он захлопнул дверь. Двое других вытащили обмякшее тело Саймона Кормэка и погрузили его в большое багажное отделение «вольво», в котором заранее были проделаны отверстия для доступа воздуха. Все четверо сняли свои черные тренировочные костюмы, под которыми оказались нормальные костюмы деловых людей, а также рубашки и галстуки. Они не сняли парики, усы и очки. Снятую одежду свернули в узел и положили в багажник к Саймону, а «скорпион» на пол под заднее сиденье и накрыли одеялом.

Руководитель группы сел за руль и стал ждать. Худой похититель положил в фургон взрывчатку, а гигант закрыл двери сарая. Затем оба они сели в «вольво» и тронулись к воротам. Автоматчик закрыл ворота, забрал новый замок и поставил на место старую ржавую цепь фермера. Она была перепилена, но сейчас выглядела вполне нормально. Машина оставила следы на грязи, но с этим ничего нельзя было поделать. К тому же покрышки были стандартными, и вскоре их предстояло сменить. Автоматчик сел рядом с водителем и машина двинулась на север. Было 7 часов 22 минуты утра. Как раз в это время помощник начальника оперативного отдела сказал: «Господи Иисусе».

Похитители поехали на северо-запад через деревню Айлип и выехали на прямую как стрела дорогу А-421, а затем резко свернули направо в сторону Бичестера. Как только они проехали его, сзади замаячил большой полицейский «рейндж-ровер». Один из похитителей выругался и потянулся за «скорпионом». Водитель приказал ему сидеть тихо, и продолжал ехать на прежней нормальной скорости. За сотню ярдов перед ними показался знак:

«Добро пожаловать в Бакингемшир». Граница графства. Здесь «ровер» снизил скорость, встал поперек дороги, и из него начали выгружать стальные ограждения. Машина «вольво» продолжала ехать и вскоре скрылась из вида.

Было 8 часов 05 минут. В Лондоне сэр Гарри Марриот поднимал трубку, чтобы позвонить на Даунинг-стрит, 10.

Премьер-министр Великобритании была исключительно гуманным человеком, гораздо более гуманным, чем пять ее непосредственных предшественников мужского пола. И хотя она умела сохранять хладнокровие в чрезвычайных обстоятельствах лучше чем любой из них, такая вещь как слезы была ей хорошо знакома. Сэр Гарри рассказал позже своей жене, что когда он сообщил об этом, глаза Маргарет Тэтчер наполнились слезами, она закрыла лицо руками и прошептала: «Боже мой, несчастный человек».

— Вот так это вышло, — рассказывал сэр Хэрри своей Дебби, — нашим отношениям с янки грозил самый большой кризис со времени Суэца, а ее первая мысль была об отце. Не о сыне, а об отце.

Сэр Гарри был бездетным, и его не было в офисе в январе 1982 года, так что в отличие от секретаря кабинета Роберта Армстронга, ушедшего в отставку, он не видел страданий Маргарет Тэтчер, когда она узнала, что ее сын Марк пропал во время Дакарского пробега в пустыне Алжира. Тогда она горько плакала ночью от душевной боли, которую чувствует родитель, когда его ребенку грозит опасность. Марк Тэтчер был найден патрульной машиной живым через шесть дней.

Когда она подняла голову, она уже полностью владела собой. Она нажала кнопку телефона внутренней связи.

— Чарли, организуйте телефонный разговор с президентом Кормэком. Я хочу говорить с ним лично. Скажите Белому дому, что это очень важно и не терпит отлагательства. Да, конечно, я знаю сколько сейчас времени в Вашингтоне.

— Есть посол США, — предложил сэр Гарри Марриот, — может быть, он... через государственного секретаря...

— Нет, я это сделаю сама, — твердо сказала премьер-министр. Гарри, организуйте, пожалуйста, подразделение «КОБРА». Докладывать каждый час.

Относительно «горячей линии» между Даунинг-стрит, 10 и Белым домом нет ничего особенно горячего. Фактически она представляет собой особую телефонную связь через спутник, но снабженную по обоим концам такими скрембле-рами, которые обеспечивают конфиденциальность и исключают возможность подслушивания. Для того, чтобы задействовать «горячую линию» обычно достаточно пяти минут.

Маргарет Тэтчер отложила в сторону бумаги и, глядя через пуленепробиваемое стекло своего кабинета, стала ждать.

На Шотовер-Плейн наблюдалась огромная активность. Два человека из патрульной машины группы «Дельта-Браво» знали порядок действий, они не допускали никого к месту происшествия и ступали чрезвычайно осторожно, даже тогда, когда осматривали три тела убитых в надежде обнаружить признаки жизни. Признаков они не обнаружили и оставили тела в покое.

Расследование может быть легко сорвано с самого начала, если кто-то прошел по уликам, которые были бы бесценны для специалистов, или втоптал в грязь стрелянную гильзу, или стер с нее отпечатки пальцев, которые могли на ней сохраниться.

Полицейские в форме оцепили весь район от деревни Литтлуорт вниз по холму к востоку до Стил-бридж между Шотовером и Оксфорд-Сити. На этом участке специалисты по обработке мест происшествия исследовали все и искали все, что могло иметь отношение к преступлению. Они выяснили, что сержант британских специальных частей стрелял два раза. Металлический детектор обнаружил одну пулю в земле перед ним, в момент выстрела он падал на колени. В своем отчете они скажут, что он мог попасть в одного из похитителей. (Он не попал, но они об этом не знали.) Были найдены стрелянные гильзы от «Скорпиона» — двадцать восемь штук, и все в одном месте. Каждую из них сфотографировали на том месте, где она лежала, а затем взяли пинцетом и запаковали для лаборатории. Один американец лежал за рулем машины, другой лежал там, где он умер, — около дверцы машины, его покрытые кровью руки прикрывали три раны на животе.

Микрофон висел рядом. Перед тем, как что-либо стронуть с места, все предметы были сфотографированы с различных углов. Тела были отправлены в больницу Рэдклиф и патологоанатом Министерства внутренних дел был спешно вызван из Лондона.

Особый интерес представляли следы на грязи: то место, где Саймон Кормэк упал под тяжестью двух человек, отпечатки следов ботинок похитителей — окажется, что это были самые обыкновенные ботинки для пробежек и проследить их происхождение невозможно — а по отпечаткам покрышек машины быстро определили, что это был какой-то фургон. Был также домкрат, совершенно новый, какие продаются во всех магазинах запасных частей. И, как и на стрелянных гильзах «Скорпиона», на нем не было отпечатков пальцев.

Тридцать детективов разыскивали свидетелей. Это была утомительная, но жизненно важная работа, в результате которой были получены первые описания. В двухстах ярдах к востоку от водоема, на дороге в Литтлворт стояло два коттеджа. В одном из них хозяйка в это время — около семи утра — заваривала чай и слышала «какие-то хлопки» на дороге, но ничего не видела. В деревне Литлуорт один человек видел проезжавший зеленый фургон, чуть позже семи утра, направлявшийся в сторону Уитли. Незадолго до девяти утра детективы нашли мальчика, развозившего газеты и водителя-молочника. Мальчик был в школе, а водитель молочного фургона завтракал.

Он оказался самым лучшим свидетелем. Видавший виды «форд транзит», нормального зеленого цвета, на боках надпись фирмы «Барлоу». Менеджер этой фирмы заявил, что в этом районе в тот час фургонов его фирмы не было. У него были точные сведения, где находились их машины в то время.

Таким образом, полиция получила описание машины, в которой скрылись преступники. Сведения об этом фургоне были переданы всем постам.

Никакого объяснения дано не было — просто указание найти его. Никто не связывал исчезнувший фургон с пожаром в сарае на Айлип-роуд. До, поры.

Другие детективы ходили по домам в Симмертауне, стучались в двери домов в районе Вудсток-роуд. Видел ли кто-нибудь припаркованные машины, фургоны или иные транспортные средства? Не видали ли кого-нибудь, кто осматривал бы снаружи соседний дом? Они следовали по маршруту пробежки Саймона — в центр Оксфорда и по другую сторону его. Около двадцати человек сообщили, что они видели молодого бегуна, за которым следовали люди в машине, но всегда оказывалось, что то была машина секретной службы.

К девяти утра помощник начальника оперативного отде ла почувствовал знакомое ощущение: дело быстро не закончится, никаких счастливых случаев и быстрых арестов. Их, кто бы они ни были, здесь уже не было. Старший констебль в полной форме присоединился к нему на Шотовер-плейн и наблюдал за работой групп.

— Кажется, за это дело хочет взяться Лондон, — сказал старший констебль.

Помощник проворчал что-то. Это был щелчок по носу, но одновременно и избавление от огромной ответственности. Расследование его действий в этом деле было бы достаточно неприятным, а уж если бы его постигла неудача в конце, то тут и говорить нечего...

— Уайтхолл полагает, что они, возможно, покинули наш участок. Власти вероятно захотят, чтобы этим занялась полиция метрополии. Какие-нибудь представители прессы?

Помощник покачал головой. «Еще нет, сэр. Но это ненадолго. Слишком важное дело.

Он не знал, что дама, гулявшая с собачкой и которую люди из группы «Дельта Браво» не пустили дальше в 7 часов 16 минут, видела два трупа из трех. Страшно перепуганная она прибежала домой и рассказала об этом мужу. Не знал он также, что муж этот работал печатником в газете «Оксфорд Мэйл». И хотя он был техническим работником, он счел своим долгом сообщить об этом дежурному редактору по приходе на работу.

Звонок с Даунинг-стрит принял дежурный офицер Центра связи Белого дома, расположенного под землей под Западным крылом, рядом с кабинетом по чрезвычайным ситуациям. Звонок был принят в 3 часа 34 минуты вашингтонского времени. Узнав, кто звонит, дежурный офицер смело согласился сообщить об этом старшему по смене офицеру секретной службы, находящемуся в доме.

В это время этот офицер был с обходом в Центральном Зале рядом с жилыми помещениями на третьем этаже. Тихо зазвонил телефон на его столе, стоявшем напротив позолоченного лифта первого семейства.

— Что она хочет? Что, эти британцы не знают сколько сейчас у нас времени? — зашептал он в трубку.

Он послушал немного еще. Он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-либо будил президента в это время. Это могло бы быть, скажем, в случае войны. А может, это и был тот самый случай? Если он что-то не правильно понял, то ему здорово влетит от Бербанка. А с другой стороны... сама премьер-министр Великобритании...

— Я сейчас положу трубку и перезвоню вам, — сказал он Центру связи.

Лондону сообщили, что президента будят, и попросили подождать, что там и сделали.

Охранник секретной службы, которого звали Ленинский, прошел через двойные двери в Западную гостиную и встал перед дверью спальни четы Кормэков. Он глубоко вздохнул и тихо постучал. Никакого ответа. Он нажал ручку. Не заперто. Прощаясь мысленно со своей карьерой, он вошел. На большой двойной кровати он разглядел две спящие фигуры и решил, что президент спал ближе к окну. Он на цыпочках обошел кровать, увидел темно-бордовую пижаму президента и осторожно потряс его за плечо.

— Господин президент, сэр, проснитесь, пожалуйста. Джон Кормэк проснулся, узнал стоящего перед ним человека, посмотрел на жену и не стал зажигать свет.

— Который час, мистер Ленинский?

— Чуть больше полчетвертого, сэр. Извините меня, пожалуйста, мистер президент, звонит британский премьер-министр... Она говорит, дело не терпит отлагательств. Извините меня, сэр.

Джон Кормэк задумался на момент, затем осторожно, чтобы не разбудить Майру, спустил ноги с постели. Ленинский подал ему халат. Пробыв на этом посту почти три года, Кормэк знал премьер-министра Великобритании достаточно хорошо. Он встречался с ней дважды в Англии, второй раз во время двухчасовой остановки на пути из Внуково, и она сама была в Штатах два раза. Оба они были людьми решительными, и отношения у них были хорошие. И, если она позвонила, значит, произошло что-то важное. А он доспит позже.

— Возвращайтесь в Центральный зал, мистер Ленинский, не беспокойтесь, вы все сделали правильно, — прошептал он. — Я поговорю из своего кабинета.

Кабинет президента размещался между спальней и Овальной комнатой, расположенной под центральной ротондой. Как и в спальне, ее окна смотрели на газон, простиравшийся к Пенсильвания-авеню. Он закрыл дверь, зажег свет, моргнул несколько раз, сел за свой стол и поднял трубку. Она подошла к телефону через десять секунд.

— С вами епе никто не связывался?

Ему показалось, что он получил удар в живот.

— Нет... никто. А что?

— Я полагаю, мистер Эдмондс и мистер Бербанк уже знают об этом,сказала она. — Мне очень жаль, что я первая...

...Затем она рассказала ему о происшедшем. Он сжимал трубку в руке и смотрел на занавеси, не видя их. Во рту у него пересохло, и он не мог сделать глотательное движение. Он слушал фразы: «все, буквально все делается... лучшие люди Скотленд-Ярда... Не ускользнут»... Он сказал, да, спасибо, и положил трубку. Ему показалось, что его сильно ударили в грудь. Он подумал о Майре, которая все еще спала. Ему придется рассказать ей. Это будет для нее страшным ударом.

— О Саймон, — прошептал он, — Саймон, мой мальчик. Он знал, что ему одному не справиться с ситуацией. Ему нужен друг, который мог бы заняться этим, пока он будет успокаивать Майру. Через несколько минут он снял трубку и твердым голосом сказал:

— Соедините меня с вице-президентом Оделлом, пожалуйста. Да, сейчас.

Майкла Оделла, спящего в своей резиденции в Морской Обсерватории, также разбудил охранник секретной службы. Вызов, переданный по телефону, был срочным и без объяснения. «Пожалуйста, приезжайте прямо в Белый дом.

В мой кабинет на третьем этаже. Пожалуйста, Майкл».

Оделл слышал как президент положил трубку, и положил трубку сам, почесал голову и снял обертку с мятной жевательной резинки. Это помогало ему сконцентрироваться. Он вызвал машину и подошел к шкафу взять одежду.

Он был вдовец, жил один, так что ему не пришлось никого беспокоить.

Через десять минут, одетый в широкие брюки, ботинки и свитер поверх рубашки, он сидел в огромном лимузине и смотрел на подстриженный затылок шофера и огни ночного Вашингтона, пока перед ним не встала освещенная махина Белого дома. Он не воспользовался южным портиком и входом, а вошел в коридор на первом этаже через дверь в западном конце здания. Он попросил шофера подождать, сказав, что скоро вернется. Он ошибся. Было 4 часа 7 минут утра.

В Англии состав комитетов на высшем уровне по преодолению кризисных ситуаций меняется в зависимости от характера кризиса, но место заседаний почти всегда остается неизменным. Как правило, это тихая комната секретариата кабинета министров, расположенная на два этажа под землей под кабинетом министров, соседствующим с Даунинг-стрит. Инициалы этих комитетов составляют слово «КОБРА».

Сэру Гарри Марриоту и его работникам понадобилось чуть больше часа, чтобы вытащить «членов», как он называл людей, стоящих в списке, из их домов, пригородных поездов или офисов, разбросанных по городу, и собрать их в кабинете министров. В 9 часов 56 минут он занял председательское кресло.

Похищение было явно таким преступлением, которым должно заниматься министерство внутренних дел. Но в данном случае имелось множество различных аспектов. Кроме министерства внутренних дел здесь затрагивался Государственный министр из Министерства иностранных дел, который поддерживает отношения с государственным департаментом США и через него с Белым домом. Более того, если Саймона Кормэка вывезли в Европу, то их участие будет жизненно важным на политическом уровне. Секретная разведывательная служба Министерства иностранных дел МИ-6 — «Фирма» — будет расследовать возможность участия иностранных террористических групп в этом деле. Ее представитель прибыл из Сенчури-Хауз на другом берегу реки и будет докладывать своему руководителю.

Секретная служба МИ-5, контрразведка, также под юрисдикцией Министерства иностранных дел, но отдельно от полиции, интересовалась терроризмом в той степени, в которой он затрагивал дела в самой Англии.

Ее представитель приехал с Керзон-стрит в Мэйфэре, где досье на возможных кандидатов спешно просматривались и устанавливались контакты с «кротами» с целью ответить на жгучий вопрос: «кто?»

Был также и старший гражданский чиновник из министерства обороны, ответственный за авиаполк специального назначения в Херефорде. В случае быстрого обнаружения Саймона Кормэка и его похитителей, и возникновения ситуации осады, этот полк может понадобиться для освобождения заложника, так как это его негласная специальность. Никому не нужно было говорить, что часть, находящаяся в постоянной тридцатиминутной готовности, в данном случае десантники части Б, была переведена на десятиминутную готовность, а поддерживающая их часть с двухчасовой готовности была переведена на часовую.

Был также представитель министерства транспорта, контролирующего морские и воздушные порты страны. Находясь в контакте с таможней и береговой охраной, его управление будет осуществлять сплошное наблюдение за всеми портами, так как главная задача сейчас была удержать Саймона в пределах страны на тот случай, если у похитителей будут иные соображения на этот счет. Он уже переговорил с управлением торговли и промышленности, где ему сообщили, что обследовать каждый опечатанный контейнер, вывозимый из страны, практически невозможно. И тем не менее любой частный самолет, яхта или иное спортивное или рыболовное судно, дача-прицеп или караван, собирающиеся покинуть страну и имеющие на борту большой ящик или человека на носилках, или в бессознательном состоянии, привлекут к себе более чем серьезное внимание таможенных чиновников или береговой охраны.

Но самый главный участник сидел справа от сэра Гарри — это был Найджел Крэмер.

В отличие от провинциальной полиции графств, полиция Лондона или столичная полиция, которую называют «Мет», возглавляется не старшим констеблем, а комиссаром и представляет собой самую большую полицейскую организацию в стране. Комиссару, в данном случае сэру Питеру Имберту, помогают в его работе четыре заместителя комиссара, каждый из которых возглавляет один из четырех департаментов. Второй из них называется департамент Специальных Операций или СО.

В нем имеются тринадцать отделов, с первого по четырнадцатый. Пятого отдела по неизвестной причине не существует. Среди тринадцати есть Отдел секретных операций, Отдел серьезных преступлений, Отдел быстрого реагирования, Отдел по борьбе с мошенничеством и Отдел региональных преступлений. Имеются также Особый отдел (контрразведка), Отдел уголовного розыска и Отдел по борьбе с терроризмом.

Человек, которого сэр Питер Имберт назначил представлять «Мет» в комитете «КОБРА», был заместитель помощника комиссара из Отдела специальных операций, Найджел Крэмер. Он будет посылать свои отчеты по двум направлениям: наверх, своему помощнику комиссара и самому комиссару и в сторону — комитету КОБРА. К нему будет стекаться информация от официального следователя, который, в свою очередь, будет привлекать все отделы, когда и как найдет нужным.

Для того чтобы «Мет» стала главенствовать над провинциальной полицией, требуется политическое решение, и премьер-министр уже приняла такое решение, основываясь на подозрении, что Саймон Кормэк может в данное время находится вне пределов Тэймз-Вэлли, и сэр Гарри Марриот уже сообщил Старшему констеблю об этом. Люди Крэмера уже были на окраинах Оксфорда.

Среди участников совещания «КОБРА» было двое небританцев. Один был Патрик Сеймур, представитель ФБР в американском посольстве, а второй — Лу Коллинз, лондонский офицер по связи с ЦРУ. Их пригласили сюда не просто из вежливости, а для того, чтобы они сообщили своим организациям о том, какие попытки предпринимаются в Лондоне, чтобы раскрыть это ужасное преступление и, может быть, добавить крупицы информации, собранной их людьми.

Сэр Гарри открыл совещание кратким сообщением о том, что было известно на данный момент. Похищение было совершено всего три часа назад. Здесь он счел нужным сделать два предположения. Первое — Саймон Кормэк уже увезен с Шотовер-плейн и содержится в секретном месте, и второе — похитителями были какие-то террористы, которые еще не вошли в контакт с властями.

Человек из секретной разведки сказал, что его работники пытаются связаться с агентами, внедрившимися в известные террористические группы в Европе, чтобы определить группу, стоящую за похищением.

— Жизнь этих внедрившихся агентов полна опасности, — добавил он, — и мы не можем просто позвонить и попросить Джимми. На следующей неделе будет серия тайных встреч в разных местах с целью получить какую-нибудь информацию.

Человек из секретной службы добавил, что его работники делают то же самое среди местных групп, которые могут быть вовлечены в это или знают что-нибудь о похищении. Он сомневается в том, что преступники были из местных. Кроме Ирландской республиканской армии и Ирландской национально-освободительной армии на Британских островах имеется значительное количество психопатов, но уровень безжалостного профессионализма, проявленный в Шотовер-плейн, исключает обычных шумных протестующих. Тем не менее его внедрившиеся агенты будут также задействованы.

Найджел Кремер сказал, что, вероятно, первые нити появятся в результате лабораторных анализов или от какого-нибудь случайного свидетеля, не обнаруженного до сих пор.

— Мы знаем о фургоне, который был использован в этом похищении,сказал он, — это далеко не новый зеленый «форд-транзит» на обоих бортах которого знакомая надпись, знакомая в Оксфордшире — фруктовой компании «Барлоу». Его видели, когда он ехал на восток через Уитли от места преступления приблизительно через двадцать минут после нападения. Но это не был фургон «Барлоу», это подтверждено. Свидетель не заметил номера машины. Идут поиски тех, кто видел этот фургон. В нем явно было видно двух человек, неясные тени за стеклом, но молочник считает, что один был с бородой.

Для экспертизы у нас есть домкрат, прекрасные отпечатки покрышек, полиция Тэймз-Вэлли точно определила, где он стоял, и коллекция стреляных гильз, явно от автомата. Они переданы армейским экспертам в Форт-Холстед. Туда же переданы пули, извлеченные из тел двух агентов секретной службы. Форт-Холстед сообщит нам точно, но на первый взгляд они похожи на амуницию Варшавского пакта. Почти все группы европейских террористов, кроме Ирландской республиканской армии, используют оружие Восточного блока.

Эксперты в Оксфорде имеют высокую квалификацию, тем не менее я отвезу все вещественные доказательства в нашу собственную лабораторию в Фулеме.

Полиция в Тэймз-Вэлли будет продолжать поиски свидетелей.

Таким образом, джентльмены, у нас есть четыре направления поисков.

Машина, на которой преступники скрылись, свидетели, бывшие на месте преступления или около него, вещественные доказательства, оставленные преступниками, и, это задача для полиции Тэймз-Вэлли, поиски человека, которого видели, как он разглядывал дом у Вудсток-роуд. Явно, — он посмотрел на двух американцев, — Саймок Кормэк совершал пробежку по одному и тому же маршруту и в одно и то же время в течение нескольких дней.

В этот момент зазвонил телефон. Звонок был адресован Крэмеру. Он взял трубку, задал несколько вопросов, послушал несколько минут и возвратился к столу.

— Я назначил Питера Вильямса, главу Отдела по борьбе с терроризмом, официальным следователем. Это звонил он. Мы думаем, что мы нашли фургон.

Владелец фермы Уайтхил, расположенной вблизи Фокс-Коверт на дороге в Айлип, вызвал пожарную команду в 8 часов 10 минут утра, когда увидел, что из его полуразрушенного деревянного сарая идет дым и видны языки пламени. Сарай стоял на лугу недалеко от дороги, в пятистах ярдах от его дома, и он редко заходил в него. Оксфордская пожарная команда откликнулась на вызов, но слишком поздно, чтобы спасти сарай. Фермер стоял рядом и смотрел, как пламя пожирало деревянное строение, как сначала рухнула крыша, а затем и стены.

Когда пожарные поливали тлеющие остатки, они обнаружили под бревнами то, что казалось сгоревшим фургоном. Это было в 8 часов 41 минуту.

Фермер настаивал на том, что никакого фургона в сарае быть не должно.

Опасаясь, что в фургоне могли быть люди — цыгане, бродячие ремесленники или просто отдыхающие, пожарные растащили тлеющие бревна. Когда они смогли подойти ближе к фургону, они заглянули в него, но никаких человеческих останков не обнаружили. Но это определенно был остов фургона «форд-транзит».

Возвратясь в расположение части, командир услышал по радио, что полиция Тэймз-Вэлли разыскивает «форд-транзит», который, как предполагается, участвовал в «правонарушении с применением огнестрельного оружия», совершенном этим утром. И он позвонил в Кидлингтон.

— Я боюсь, что фургон сожжен, — сказал Крэмер, — покрышки наверняка сгорели и отпечатки пальцев уничтожены. Но номера блока мотора и шасси обязательно сохранились. Туда уже едут мои работники из секции транспортных средств. Если там хоть что-нибудь осталось, то мы это получим.

Совещание «КОБРА» продолжалось, но часть ведущих руководителей уехала заниматься текущими делами, поручив участие в совещании своим подчиненным, которые должны были сообщить им, если появятся какие-либо новые данные. Место председателя занял младший министр министерства внутренних дел.

В идеале, который никогда не достижим, Найджел Крэмер предпочел бы не сообщать о происшедшем прессе, по крайней мере некоторое время. К 11 часам Клайв Эмпсон из «Оксфорд Мэйл» был в Кидлингтоне и поинтересовался сообщениями о стрельбе и убийстве в Шотовер-плейн на рассвете. Там его удивили три вещи: во-первых, его привели к старшему детективу, который спросил, откуда у него эти сведения. Он отказался отвечать на этот вопрос. Во-вторых, он почувствовал атмосферу подлинного страха среди младших офицеров штаба полиции Тэймз-Вэлли. А третье — то, что ему ни в чем не помогли. Обычно по вопросу двойного убийства — жена печатника видела только два трупа — полиция попросила бы прессу о содействии, сделала бы заявление, не говоря уже о пресс-конференции.

Возвращаясь в Оксфорд, Эмпсон раздумывал о происшедшем. Жертвы «естественных причин» обычно направляются в городской морг. Но в случае стрельбы для экспертизы понадобится более сложное оборудование больницы Рэдклиф. По счастью, у него был довольно успешный роман с одной из сестер этой больницы. Она работала не в «трупном» отделе, но могла знать кого-нибудь, кто работал там.

К обеду ему сообщили, что в Рэдклифе большое смятение. В морге было три трупа, двое были явно американцы, а третий — британский полицейский.

Был там также судебный медэксперт, приехавший прямо из Лондона, и кто-то из американского посольства. Он был в недоумении.

Военнослужащие с американской военно-воздушной базы Аппер Хейфорд привезли своих покойников в больницу. Из-за американских туристов в морг мог приехать кто-то из посольства. Но почему в Кидлингтоне ему об этом не сказали? Он подумал о Саймоне Кормэке, о котором было всем известно, что он в течение девяти месяцев был студентом колледжа Беллиол, где познакомился с хорошенькой студенткой из Уэльса по имени Дженни.

Она подтвердила, что Саймон Кормэк не был на занятиях в тот день, но отнеслась к этому легко. Вероятно, он до изнеможения готовился к кроссу.

Кроссу? «Да, он — наша главная надежда побить Кембридж в декабре. Каждое утро он проводит эти утомительные пробежки, как правило, в Шотовер-плейн».