Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Под чужим именем

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Фолкнер Колин / Под чужим именем - Чтение (стр. 8)
Автор: Фолкнер Колин
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Спокойной ночи, Лиззи.

О'Брайен выскочил из двери, споткнулся и тихо выругался. Что-то о чертовых собаках. Потом он ушел, а Элизабет осталась стоять в темноте. Снова одна.

13

— Святые угодники, во что я ввязался? — размышлял О'Брайен вслух. Он спускался по гранитным ступеням со склона холма, надеясь, что в суматохе после сегодняшнего взрыва никто не заметил, как он выходил из конторы.

О'Брайен вытер пот со лба. Ему потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы отказаться от предложения Элизабет и не овладеть ею прямо на полу ее кабинета. Господи, он мечтал об этом несколько недель! Но все-таки он передумал, не смог обойтись с нею как с очередной из своих многочисленных женщин. Она была не служанка из таверны и не похотливая женушка какого-нибудь престарелого джентльмена. Наверное, Лиз не знала иного мужчины, кроме своего мужа. О'Брайен застонал. Проклятое чувство ответственности! Что мешало ему наплевать на сознание вины и воспользоваться благоприятными обстоятельствами? Судя по всему, Элизабет была бы прекрасной возлюбленной.

С другой стороны, О'Брайен прекрасно понимал, что, отдавшись ему, Лиз считала бы себя прелюбодейкой. Он не хотел причинять ей такую боль. Не хотел, чтобы она переживала те муки раскаяния, которые он неоднократно испытывал сам. О'Брайен мечтал доставить ей удовольствие, сделать Элизабет счастливой.

Черт возьми, он сам виноват во всем. Он наврал Элизабет. С самого начала обманывал ее, выдавая себя за О'Брайена, так что теперь он для нее — женатый человек. Но, Господи, как ему хотелось заняться любовью с Лиз! Он до боли сжал кулаки. Он желал ее больше всех остальных женщин, которых знал. Служанка из таверны была искусна и опытна в постели, но он отдал бы всю ее умелость за целомудренные и страстные прикосновения Элизабет.

Одна мысль о ней заставляла кровь О'Брайена кипеть. Может, стоит пойти в таверну и прихватить оттуда домой красотку, просто чтобы снять напряжение? «Только не сегодня ночью», — подумал О'Брайен. Он еще чувствовал вкус Лиз на кончике своего языка. О'Брайен зажмурился и представил округлые линии ее груди и аромат ее шелковистых волос. Конечно, его влекло тело Элизабет, но ему нравился и ее ум, ее самостоятельность и независимость. О'Брайен часто слышал от рабочих шутку, что в браке с Лоуренсом именно Элизабет будет главой семьи. Ему нравилась женщина, которая умеет постоять за себя и готова дать отпор мужчине.

О'Брайен со стоном открыл глаза. Что же ему теперь делать? Один раз он избавил Элизабет от необходимости совершить прелюбодеяние, действительное или воображаемое, но он не был уверен, что сможет это сделать и в следующий раз. О'Брайен бредил этой женщиной днем и ночью. Его преследовал запах ее волос, звук ее голоса. Внезапно он остановился посреди дороги. Матерь Божья, он всегда был так осторожен, как же это произошло?

Первый раз в жизни О'Брайен почувствовал, что влюбился.


В течение двух дней Элизабет избегала О'Брайена. Все свои распоряжения она посылала через Джонни Беннета. Сама же старалась все время работать в кабинете, не появляясь на заводе. О'Брайен тоже не делал никаких попыток увидеть ее.

На самом деле Элизабет не была так уж сильно занята. У нее накопилось много работы, но она не могла сосредоточиться на ней. Если бы кто-нибудь вздумал проследить за ней, то увидел, что целых два дня Элизабет сидит перед окном, задумчиво вертя в руках перо. Она делала вид, что работает, но все ее мысли были заняты управляющим. От одной мысли о нем Элизабет бросало в жар. Всякий раз, закрывая глаза, она представляла себе его прикосновения, ласки, поцелуи, и ее охватывало желание.

Элизабет понимала, что это грех, но ей было все равно. Она хотела О'Брайена еще больше, чем в тот вечер. Ни о чем другом Элизабет думать не могла. Джессоп и даже жена О'Брайена потеряли для нее всякое значение. Чувства к нему полностью захватили Элизабет, и она не знала, как ей быть.

Элизабет выглянула в окно. На улице начинало темнеть. Она попыталась представить, что будет делать О'Брайен вечером. Пойдет ли он в таверну к своей рыжей подружке или останется у себя в коттедже и будет мечтать о хозяйке завода Лоуренса, лежа на своей пуховой перине?

Элизабет ни за что не уступит О'Брайена этой рыжей шлюшке. Ей так нужны его нежные ласки! Но теперь она мечтала и о другом. Элизабет сама хотела прикасаться к нему, дарить ему наслаждение, как он дарил его ей, не требуя ничего взамен. Элизабет понимала: у их отношений с О'Брайеном нет будущего и позднее ей придется жестоко расплачиваться за них. Но где-то в глубине души Элизабет чувствовала, что она очень пожалеет, если не воспользуется этой возможностью; подобное чувство приходит только раз в жизни.

Элизабет прекрасно отдавала себе отчет, насколько опасно для нее заводить роман с О'Брайеном. Как поведет себя Джессоп, если узнает? Возможно, ему все равно, он ведь признал, что их отношения почти прекратились. Но он может пожелать вернуть собственность своего брата и подать иск о лишении ее наследства. Пол оставил завод Элизабет по завещанию, но в английских судах подобные завещания оспаривались сплошь и рядом, и многие женщины оставались без гроша. Даже если завод не отберут, процесс может отпугнуть клиентов, а без заказов гибнет любой завод.

Следовало также учитывать опасность забеременеть. К счастью, Элизабет не стоило слишком сильно об этом беспокоиться. Все женщины в ее роду трудно беременели, никто из них не рожал, не пробыв замужем хотя бы пяти лет.

Элизабет бросила перо в пустую чернильницу и встала. Направляясь к двери, она перешагнула через Лэйси.

— Ной?

— Да, мэм, — отозвался клерк.

Элизабет помедлила. Здравый смысл, перенятый ею от матери, подсказывал, что она должна немедленно упаковать вещи и ехать в Филадельфию. Если она извинится перед Джессопом за свое поведение, он примет ее обратно. Элизабет была в этом уверена. Она снова наденет уродливое кольцо с рубином и выйдет за него замуж. Это будет удобный и необременительный союз.

Но Элизабет мечтала о другом. Брак ее родителей был удобным, и такими же были браки ее знакомых. Элизабет было нужно то, что ей мог дать только О'Брайен, — страсть. В нем чувствовалось страстное желание жить, подобное тому, которое Элизабет приходилось подавлять в себе в угоду окружающим.

«Так что к черту удобство…»

— Ной, ты не передашь мистеру О'Брайену записку, когда пойдешь домой?

— Да, мэм.

Подойдя к его столу, Элизабет вынула перо из пальцев Ноя и быстро набросала на клочке бумаги:

«О'Брайен, нужно обсудить одно дело. Встретимся в восемь у меня за ужином».


Элизабет сложила записку и отдала ее Ною не раздумывая.

— На сегодня хватит. Отнеси записку и отправляйся домой.

— Но еще нет шести часов, — возразил Ной, вставая со стула. — Я не закончил работу.

— Работа подождет до утра, — улыбнулась Элизабет. — Иди домой. Тебя ждет семья, Ной.

— Хорошо… как скажете… — Клерк посмотрел на нее с удивлением.

Она открыла перед ним дверь конторы и вручила ему его шляпу.

— Ступай. Спокойной ночи, Ной.

Когда он ушел, Элизабет вернулась в кабинет за своей соломенной шляпкой.

— Пойдемте, — позвала она собак. — Сегодня вечером приглашены гости, и я не хочу опаздывать.

Элизабет очень тщательно выбирала наряд к ужину. Она хотела выглядеть соблазнительной, но не распутной.

Элизабет стояла перед овальным в полный рост зеркалом, внимательно изучая выбранное платье.

Оно было сшито из темно-зеленого итальянского шелка, корсет с корсажем соединялись спереди незаметными крючками. Рукава до локтей были отделаны небелеными кружевами. Из-под верхней шелковой юбки, расходящейся спереди, виднелись такие же небеленые кружева.

Прежде чем сделать окончательный выбор, Элизабет трижды сменила прическу. Сначала она собрала все волосы наверх, но это ее старило. Тогда Элизабет расчесала локоны вниз, но стала выглядеть слишком по-детски. Наконец она собрала несколько густых прядей, зачесала их назад и укрепила зеленой лентой, так что волна черных локонов сбегала на ее обнаженную спину. Сверху она прикрепила маленькую шляпку из полупрозрачного накрахмаленного батиста.

Элизабет с улыбкой рассматривала себя в зеркале, поворачиваясь в разные стороны. Она была довольна. Возможно, она не так молода, как та Рыжая, но у нее прямой нос, полные губы и на лице нет ни одной оспины.

Снизу до нее донесся лай собак. Элизабет поняла, что это О'Брайен. Она взглянула на часы. Было только половина восьмого, он пришел слишком рано. Элизабет прикусила губу. О'Брайен понял, зачем его позвали. Через минуту в дверь ее спальни постучали.

— Да?

— К вам мистер О'Брайен, — сообщила одна из горничных. — Куда его провести, хозяйка?

— Проводите его в гостиную и скажите кухарке, что пора подавать ужин. Я присоединюсь к нему через минуту.

Элизабет слышала шаги горничной, удалявшиеся в направлении центральной лестницы. Она еще раз взглянула в зеркало.

— Ты уверена, что этого хочешь? — прошептала Элизабет. — Ты готова продать душу дьяволу из-за своих плотских страстей?

Да. Элизабет отвернулась от зеркала. Она была уверена в этом больше, чем в любом из своих решений. План Элизабет был прост. Она была готова спать с О'Брайеном, если им удастся держать свои отношения в секрете. Если пойдут слухи, репутация Элизабет будет погублена, и тогда не только ни один порядочный мужчина в колониях не предложит ей руку и сердце, но и все заказчики прекратят сотрудничать с нею.

Элизабет спустилась в гостиную, стараясь сохранять спокойствие. Улыбаясь, она перешагнула через лежавшую у дверей Азией и вошла в комнату.

— Мистер О'Брайен, я рада, что вы нашли для меня время, — Элизабет говорила спокойно и вежливо. Она знала, что их наверняка подслушивает какая-нибудь горничная. О'Брайен, повернувшись к ней спиной, рассматривал портрет Элизабет на стене. Пол заказал его в Англии еще до того, как они поженились.

— Добрый вечер. — О'Брайен обернулся к ней. На нем были домотканые короткие штаны цвета индиго, белая батистовая рубашка со стоячим воротничком и домотканый камзол с пуговицами вишневого дерева. Строгий костюм только подчеркивал его грубоватую красоту. О'Брайен показал на портрет, висевший над камином, в котором тлели угли, смягчая прохладу сентябрьского вечера.

— Женщина на портрете не очень похожа на вас, красива, но не похожа.

— Мне кажется, художник придавал жеманный вид всем женщинам, которых рисовал. — Элизабет подошла к нему, стараясь вести себя так, будто не впервые приглашает мужчину на ужин, чтобы потом затащить в свою постель. — Не хотите ли аперитив? Думаю, наше дело мы обсудим после ужина.

— Нет, спасибо, ничего не надо. — О'Брайен протестующе поднял руку. — Мне нужна ясная голова, когда вы рядом, хозяйка.

Она взглянула на него. О'Брайен вызывающе ухмыльнулся. Элизабет ненавидела эту ухмылку, от нее прямо в дрожь бросало.

— Давайте перекусим чего-нибудь, — предложила Элизабет, указывая на небольшой столик, накрытый возле окна в сад. О'Брайен отодвинул для нее стул и, когда она садилась, слегка коснулся ее руки. Элизабет подняла на него глаза.

— Ради Бога, скажите, прежде чем я сяду, — прошептал он. — Вы вызвали меня, чтобы соблазнить или чтобы уволить?

Элизабет улыбнулась, тон его голоса убедил ее, что она поступает правильно.

— Это зависит от вас, — прошептала она в ответ.

О'Брайен сел и взял салфетку с китайской фарфоровой тарелки.

— От чего же именно? — спросил он. Элизабет тоже расправила салфетку и положила ее на колени.

— От того, согласитесь ли вы с моими условиями.

Звук шагов приближающегося слуги прервал их разговор. Элизабет мило улыбнулась и заговорила о бондаре, который должен был приехать через две недели. Им подали холодную ветчину и жареную свинину, горошек, тыквенное печенье, яблочный пирог и фрукты. Элизабет и О'Брайен вели ни к чему не обязывающий разговор, какой и подобает вести хозяйке и ее служащему. Они говорили о заводе, о конкуренте из Нью-Джерси, о тех, кто жил на заводе Лоуренса. Элизабет с трудом сдерживала волнение и почти не могла есть. Она боялась, вдруг кто-нибудь из слуг заподозрит неладное. О'Брайен же ел с завидным аппетитом, прося добавки каждого блюда и нахваливая талант кухарки. Наконец трапеза подошла к концу, тарелки были убраны, и Элизабет отпустила слуг по домам, сказав, что ей необходимо обсудить с управляющим положение дел на заводе.

Элизабет встала из-за стола. Во время ужина напряжение немного отпустило ее. О'Брайен был очень приятным собеседником. Разговоры о заводе и работающих на нем людях нравились ей больше, чем болтовня о непомерных ценах на индийский шелк. Однако теперь Элизабет снова занервничала. Что, если на самом деле она его вовсе не интересует? Может быть, он просто согласен ублажать свою хозяйку, не желая потерять работу? Элизабет посмотрела на О'Брайена; тот наблюдал за нею, откинувшись на спинку стула.

Она безусловно ему нравилась. Каждая женщина умеет прочитать такое в глазах мужчины.

— Я Постараюсь облегчить вашу задачу, Лиз. — О'Брайен закинул руки за голову. — Скажите, зачем вы меня позвали?

— Вы знаете зачем, — тихо ответила Элизабет, и щеки ее вспыхнули румянцем.

— Да? — Он внимательно смотрел на нее.

Элизабет очень не любила эту его манеру принуждать ее говорить то, что ей было трудно произносить вслух. Она медленно подошла к О'Брайену, шурша жесткими юбками в такт шагам.

— Почему вам нравится дразнить меня? Вы хотите, чтобы я себя возненавидела?

О'Брайен встал из-за стола.

— Вы не правы, я не хочу, чтобы вы себя ненавидели. Я просто должен быть уверен, что вы не пожалеете о содеянном, Лиз.

Он остановился совсем рядом с Элизабет.

— Поэтому вы так и поступили той ночью? — Мучительно было задавать этот вопрос, но ей необходимо знать правду. — Поэтому вы тогда не воспользовались положением и не… овладели мной? Я подумала… может быть, я вам не очень нравлюсь. — Элизабет опустила глаза.

— Нет, Лиз, я не сделал этого не потому, что не хочу вас. Я жажду близости с вами. Но понимаете ли вы, как это опасно для вас? Я могу всего лишь потерять работу, а вы…

Элизабет прижала палец к его губам.

— Я взрослая женщина и отвечаю за свои поступки.

— Да, вы взрослая женщина, признаю. — Он нежно провел рукой по ее груди.

— О'Брайен, я говорю серьезно. Послушайте. — Она придержала пальцами его подбородок, заставляя смотреть ей прямо в глаза. — Никто не должен об этом знать, ни одна живая душа. Представляете, что может произойти, если нас раскроют?

— Джессоп?

— Беда не в том, что я потеряю Джессопа. Дело не в нем. Он больше не желает жениться на мне.

Я имею в виду завод. Джессоп может опротестовать завещание и отнять у меня завод. Если он подаст в суд, я растеряю заказчиков и поставщиков.

— Я понимаю. — О'Брайен коснулся ее щеки. Элизабет глубоко вздохнула, пытаясь подобрать подходящие слова.

— Итак, наши отношения возможны лишь при следующих условиях: мы будем встречаться, когда я сочту это возможным. И, разумеется, я не стану вам платить. Ни гроша.

— За кого вы меня принимаете, Лиз? — О'Брайен был глубоко оскорблен. — Я не жду от вас платы.

— Наши отношения прекратятся, когда я захочу их прекратить, без всяких вопросов и обсуждений. И если вы хоть кому-нибудь проговоритесь, клянусь всеми святыми, я заставлю вас пожалеть о том, что вы вообще покинули свою Ирландию!

— Ого! — О'Брайен присвистнул. Его рука по-прежнему покоилась у нее на груди. — И что я получу, если соглашусь на все эти условия?

Элизабет взглянула в его зеленые глаза.

— Вы получите меня, О'Брайен.

Он подумал с минуту, не отводя взгляда от глаз Элизабет, потом улыбнулся и кивнул.

— Справедливое соглашение, — произнес О'Брайен хриплым шепотом. — Даже более чем справедливое, ведь речь идет о вас, Лиз.

О'Брайен обнял Элизабет, и она закрыла глаза. Она думала, что он ее поцелует, но О'Брайен прижал ее голову к своей груди и стал гладить по волосам. Он обращался с ней бережно и заботливо, как влюбленный. Элизабет таяла в его руках и лишь большим усилием воли заставила себя вспомнить, что они заключили деловое соглашение. Это будет просто равный обмен плотскими удовольствиями, не более того. Элизабет подняла голову.

— Только не в моем доме, вам понятно? — О'Брайен покрыл ее лоб и щеки легкими, едва ощутимыми поцелуями.

— Скажите, где.

О'Брайен провел рукой по ее бедру, и даже через несколько слоев одежды Элизабет ощутила жар этого прикосновения.

— Не знаю, может быть, в конторе? — прошептала она.

— Не слишком-то романтично, дорогая; возможно, забавно, но не романтично. И, конечно, очень неудобно. — Он поцеловал голубую жилку на ее шее.

Элизабет рассердилась. Она приняла такое важное и трудное решение и теперь не могла придумать, как же воплотить его в жизнь. О'Брайен наклонился и поцеловал ее в грудь.

— Может, в моем коттедже? Там нет той роскоши, к какой вы привыкли, но по крайней мере у нас будет кровать. Лиз, там вы будете в полной безопасности. Никто не приходит к управляющему без приглашения. Конечно, если только хозяйка не пошлет за ним, — добавил он весело. Элизабет положила голову ему на плечо.

— Не могу поверить, что я действительно это сделала. Неужели я обещала лечь к вам в постель?

— Согласно вашим правилам, вы сами назначаете время, — прошептал О'Брайен. — Ни одна женщина еще не говорила, что я заставлял ее делать что-то против воли. Не спешите, подумайте, — он слегка прикусил мочку ее уха.

— Я не хочу тянуть, раз уж решилась. Сегодня. — Элизабет почувствовала, как жар разливается по всему ее телу. Ее дыхание стало неровным. О'Брайен наклонился и поцеловал ее. Этот поцелуй обещал многое. Элизабет отпрянула, задыхаясь, и заставила себя отступить от него на шаг. — Идите, — сказала она тихо. — Я приду, когда все уснут. Это будет довольно поздно.

О'Брайен наклонился и поцеловал ей руку.

— Я буду ждать вас всю ночь, Лиззи. — Элизабет, улыбаясь, провожала его глазами.

Когда он уже взялся за ручку двери, то обернулся и подмигнул ей.

«Надо быть осторожнее, — подумала Элизабет встревоженно, — ведь я могу влюбиться в этого человека».

14

Было уже далеко за полночь, когда Элизабет добралась до коттеджа О'Брайена на Рабочем Холме. Несколько минут она стояла в тени маленького домика, пытаясь совладать со своим волнением. Не то чтоб ей не хотелось входить внутрь, просто Элизабет была возбуждена, пожалуй, даже больше, чем в свою первую брачную ночь. От той первой ночи с Полом она ничего не ожидала: ее представления о плотской любви были весьма туманны. Элизабет была приятно удивлена тем, сколько радости дала ей супружеская близость. Но теперь она знала, что мужские объятия могут дарить значительно большее наслаждение, и поэтому медлила. А вдруг она не сумеет доставить О'Брайену удовольствия? Или же, напротив, близость с ним не принесет желанного наслаждения ей? Возможно, ей просто нравится флиртовать с О'Брайеном, а интимные отношения разочаруют?

Она не дала себе времени передумать. Элизабет повернула ручку двери, вошла и поспешно закрыла дверь за собой, боясь, что ее может заметить какой-нибудь запоздалый гуляка, возвращаясь из «Свиного уха». Элизабет остановилась у порога и огляделась. Приглушенный свет лился из глубины комнаты, где возле камина, скрестив босые ноги, сидел О'Брайен с книгой на коленях. На столе возле О'Брайена стояла едва початая бутылка виски. Он взглянул на Элизабет поверх книги.

— Лиз…

Элизабет растерялась. Должна ли она сама подойти к нему или ждать, пока он выйдет ее встретить? Боже, до чего она неловкая и неопытная! О'Брайен встал, понимая ее смущение, и отложил книгу. «Труды Бэкона» — с удивлением прочитала Элизабет на корешке. О'Брайен подошел к ней, неслышно ступая босыми ногами.

— Откуда у вас эта книга?

— Из вашего кабинета. — Увидев, что она нахмурилась, О'Брайен рассмеялся. — Я не вор, дорогая, эта книга — моя. Я сам ее приобрел, что тут странного? Я умею читать.

Элизабет пожала плечами и скрестила руки на груди.

— Вы не похожи на человека, которому может нравится Бэкон, разве только с яичницей.

О'Брайен уперся обеими руками о дверь, так что Элизабет оказалась между ними как в ловушке. Он улыбался одним углом рта.

— Каким же людям нравится Бэкон, позвольте спросить?

— Не знаю, — честно призналась Элизабет. — С тех пор, как вы приехали, многие мои представления о жизни изменились.

— Я рад, что вы пришли. Боялся, что передумаете. — О'Брайен поцеловал ее в губы. Элизабет взглянула на него. Внезапно она почувствовала себя очень уязвимой, и это ощущение ей совсем не понравилось. — Я бы предложил вам выпить, но у меня нет напитков, которые обычно пьют леди.

— Пожалуй… я бы выпила виски, — Элизабет указала на бутылку.

— Виски? — О'Брайен ухмыльнулся. — Не собираетесь ли вы напиться до бесчувствия? Тогда вы не сможете оценить мое искусство.

Элизабет рассмеялась и проскользнула у него под рукой. Она подошла к столу и налила себе немного янтарной жидкости.

— А вы удивитесь, если я скажу вам, что мне действительно понравился вкус этого напитка? — Элизабет сделала маленький глоток, ощущая, как виски прокладывает обжигающую дорожку к ней в желудок.

— Даже самые невероятные сообщения о вас, Лиз, не смогут меня удивить. — О'Брайен по-прежнему стоял у двери, наблюдая за ней. — Мне нравится ваше платье, — сказал он, имея в виду ее домотканый наряд.

Элизабет снова глотнула виски и сделала глубокий реверанс.

— В нем я похожа на шлюху из таверны, не правда ли? Думала, так будет незаметнее.

О'Брайен подошел к ней. Он снял с ее головы муслиновый чепец, и волосы рассыпались у нее по плечам.

— Вы так красивы, Лиз, что у меня просто захватывает дух.

Элизабет нервно засмеялась.

— Вам вовсе не обязательно обольщать меня неискренними комплиментами, О'Брайен. Я пришла сюда по своей воле; считайте, что вы уже очаровали меня.

О'Брайен взял из ее руки стакан и поставил его на стол. Потом он обнял Элизабет за талию и притянул к себе.

— Вы чересчур жестоки к себе, Лиз. — О'Брайен погладил ее по щеке. — И напрасно: Господь недаром создал мужчин и женщин. Вы не можете управлять своими страстями, как не вольны над своими голодом и жаждой.

Элизабет слегка откинулась назад. Выпитое придало ей уверенности, и она провела рукой по плечу О'Брайена.

— Пойдемте наверх, — сказала она срывающимся голосом. — Не хочу, чтобы кто-нибудь нас заметил через окно. — Элизабет потянулась за виски, но О'Брайен отстранил ее руку.

— Вам это не нужно, дорогая. — Он поцеловал ее в щеку, держа ее руки в своих. — Пойдемте со мной.

Вместе они поднялись по крутой изогнутой лестнице на второй этаж. Элизабет впервые попала в спальню простого рабочего, и ее поразила скудность меблировки. Комнату заливал лунный свет, беспрепятственно лившийся через открытое окно, освещая единственный предмет обстановки — кровать посредине.

Элизабет остановилась посреди комнаты в лунном свете, ее руки дрожали.

— Вы… снимете с меня одежду?

— Господи, милая. Вы говорите, как приговоренная к казни. — О'Брайен рассмеялся и взял ее руки в свои, пытаясь унять дрожь. — Вы уверены, что хотите этого?

— Да, — она положила руки ему на плечи. — Я хочу, чтобы вы прикасались ко мне, чтобы вы сделали меня счастливой, как тогда в кабинете. — Элизабет провела рукой по его мускулистой груди и крепкому плоскому животу. — Я хочу прикасаться к вам.

О'Брайен поднес руку Элизабет к губам, целуя один за другим ее пальцы. Она смотрела в его лицо, восхищаясь твердой линией подбородка, чувственным ртом и золотистыми волосами. Наконец она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Этот поцелуй как бы скрепил печатью их договор. Но он был слишком нежен, не ради таких поцелуев Элизабет рисковала всем, что имела. Она жаждала познать страсть О'Брайена.

Она провела рукой по его груди, погладила сосок, и О'Брайен слегка застонал. Элизабет улыбнулась.

— Кажется, вы чувствуете то же, что и я. — О'Брайен стянул рубашку и бросил ее на пол.

— Не знаю, так ли это, потому что никогда не был женщиной. Одно могу сказать: ощущение чертовски приятное. — Он взял руку Элизабет и положил себе на грудь. Она провела пальцами по его соскам, пораженная мыслью о том, что, доставляя ему такое же удовольствие, как и он ей, сможет получить такую же власть над ним, какую О'Брайен получил над ней. Они поцеловались, а потом Элизабет нагнулась и пощекотала его сосок кончиком языка. О'Брайен снова застонал. Тогда Элизабет нежно поцеловала его.

— Пресвятая Дева, вы способная ученица, дорогая, — прошептал О'Брайен. Элизабет улыбнулась, его насмешливый тон помогал ей преодолеть неловкость. — Пойдемте. — О'Брайен повлек Элизабет к кровати. — Вся ночь в нашем распоряжении.

Кровать заскрипела, когда О'Брайен растянулся на ней, и, укладываясь калачиком рядом с ним, Элизабет представила, как бы он выглядел в ее большой постели. О'Брайен поцеловал ее в губы и отвел непослушный локон с ее лица.

— Я хочу вас видеть. Я хочу наслаждаться каждым мгновением, поцелуем, каждым стоном, что слетает с ваших уст.

Пол никогда не разговаривал с Элизабет в постели, поэтому ей было странно слышать голос О'Брайена. Но ей это нравилось. Его голос придавал особую прелесть ласкам. Он не спешил. Снова прильнув ртом к ее губам, О'Брайен нежно дотронулся до ее ключиц, и Элизабет задрожала от восторга в ожидании его прикосновения к своей груди. О'Брайен стал ловко распускать тесемки корсажа. Элизабет надела это платье как раз потому, что его было удобно расстегивать. О'Брайен дотронулся до ее груди.

— Посмотри, как она красива, — сказал О'Брайен, лаская грудь. — И словно создана для моих ладоней. Должно быть, она всегда ждала меня, — пошутил О'Брайен.

Элизабет засмеялась. Ей нравился его грубоватый юмор. Она положила ногу на ногу О'Брайена, ее юбки соскользнули с обнаженной лодыжки и бедра.

— Хозяйка, на вас нет чулок. Я в ужасе.

— Неправда. — Элизабет скинула легкие кожаные туфельки. — Девицы, с которыми вы проводите время, никогда не носят ни чулок, ни нижних рубашек.

— Тс-с. — О'Брайен прикрыл ей рот ладонью. — В моей постели я не потерплю разговоров о других женщинах и мужчинах. Таковы мои правила. Разве вам не говорили, что это неприлично?

Элизабет провела пальцем вдоль пояса панталон, наблюдая, как напрягаются его мышцы от этих прикосновений.

— К сожалению, некому было говорить. Мой опыт разврата ничтожен по сравнению с вашим.

— Пресвятые угодники, у вас острый язычок. — Пальцы О'Брайена добрались до застежек ее юбок, и вскоре корсаж и юбки Элизабет оказались на полу.

— Скажите, чего вам хочется, Лиз, — шептал О'Брайен, целуя ее в грудь.

— Я… я не знаю. Говорю вам, у меня нет опыта…

— Не беда. Дайте мне знать, если вам что-то не понравится. А лучше скажите, когда вам понравится.

О'Брайен гладил ее ноги, и от этих прикосновений Элизабет бросало в жар, она чувствовала, как горят ее щеки. Пока О'Брайен ласкал ее, Элизабет изучала его тело. Конечно, она видела Пола обнаженным и даже порой прикасалась к нему, но никогда по-настоящему не знала его тела. Пол не поощрял ее интереса, он хотел, чтобы она покорно лежала, подчиняясь его воле.

Элизабет поцеловала светлые завитки волос на груди О'Брайена. С каждым прикосновением к его телу ее собственное желание возрастало. Ей нравилось чувствовать сильные упругие мускулы под своими пальцами, ее возбуждал солоноватый вкус кожи О'Брайена. Поэтому Элизабет не сопротивлялась, когда О'Брайен снял с нее нижнюю сорочку В маленькой комнатке и без того было жарко.

— Теперь ваша очередь, — Элизабет игриво подергала его за пояс.

— Я хотел оставить лучшее на десерт. — Он снова подшучивал над ней.

— Я имею право видеть весь товар. — Элизабет погладила оттопыренную материю его панталон, и О'Брайен застонал.

Элизабет откинулась в кровати, подложив руки под голову.

— Ну что же вы? Вот я перед вами в костюме Евы, последуйте моему примеру.

О'Брайен посмотрел на нее с деланным раздражением и слез с кровати. Элизабет, улыбаясь, наблюдала за ним. Обнаженная грудь О'Брайена, сильные мускулистые руки и обтягивающие панталоны, подчеркивающие его возбуждение, — все это заставляло Элизабет трепетать от вожделения.

— Давайте, давайте, отбросьте застенчивость. — О'Брайен начал медленно развязывать пояс своих панталон. Он дразнил ее, и Элизабет знала это, а О'Брайен понимал, что ей это нравится. Наконец пояс был развязан, и О'Брайен предстал перед Элизабет во всем великолепии его естества. В этот момент, казалось, вся кровь прилила к щекам Элизабет. Элизабет невольно вспомнила Пола, сравнение было явно не в его пользу.

О'Брайен бросил панталоны в кучу одежды на полу и вернулся на кровать. Элизабет ждала его. Все ее тело налилось истомой и жаждало его прикосновений. О'Брайен лег сверху, опираясь на локти, и нагнулся, чтобы поцеловать Элизабет в губы. Она выгнулась всем телом навстречу ему.

— Господи, Лиз, из-за тебя я теряю голову. А я хотел сделать все не спеша.

— Нет, — прошептала она. — Не в этот раз. Я хочу почувствовать тебя, ты мне нужен немедленно…

О'Брайен снова поцеловал ее и легко коснулся пальцами ее лона. Элизабет застонала во весь голос, не боясь, что ее могут услышать, слишком сильны и захватывающи были ощущения. Но в эту ночь ей было нужно другое.

— Нет, не так, — простонала она и, отбросив всякий стыд, коснулась рукой его напряженной мужской плоти.

— Лиз, Лиз… — стонал О'Брайен, целуя влажные завитки волос у нее на лбу. Покоряясь воле Элизабет, он отстранил ее руку. Она приподняла бедра навстречу его первому движению, которого так долго ждала. О'Брайен зарылся лицом в ее волосы. Их тела были влажными от испарины, комната наполнилась ароматом страсти.

Когда О'Брайен наконец начал двигаться, его первые толчки были коротки и неглубоки. Элизабет впилась ногтями в его спину, оставляя царапины на коже.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17