Джинива пробыла с матерью в НАСА, в гостях у Кларка Трумана, до позднего вечера.
      Когда стало темнеть, ей пришлось вернуться домой, чтобы собрать все вещи заранее и не суетиться утром перед самым выездом в аэропорт. Мойрис Беттелз хотела проводить дочь и отправилась домой с ней, но после ужина с семьей – Джинивой, второй дочерью Нэнси и их двоюродными братом Дэвидом и сестрой Элеонорой, гостивших в эти дни у них, – собиралась вернуться в Аэрокосмическое агентство и продолжить следить за тем, как его сотрудники будут пытаться предпринять какие-нибудь меры по оказанию помощи астронавтам. Только каким образом они собирались им помощь непонятно, ведь те были за десятки миллионов миль отсюда.
      Будучи очень обеспокоенной и расстроенной случившимся с отцом, страшась больше не увидеть его, Джинива не хотела улетать в Нью-Йорк, где послезавтра ей предстояло сесть на "Амбассадор". Но она не могла остаться с матерью и всеми остальными, чтобы самой лично следить за ходом событий, связанных с неудавшейся Марсианской экспедицией.
      Еще до того, как ее дорогой и любимый отец улетел в глубины Солнечной системы, Джинива, поддавшись уговорам родных, подала заявку на участие в конкурсе красоты в одно из Нью-Йоркских модельных агентств. Победительницам данного конкурса агентство "Планета Мун" обещало денежные призы и размещение их фотографий на страницах модных журналов. Участнице, занявшей первое место, предлагалось подписать контракт на участие в дополнительных фотосессиях, съемке рекламного ролика и показе новой молодежной одежды, разработанной домом моды Маркуса Валериана, который собирались провести на борту огромного корабля во время его кругосветного путешествия. Когда через три недели, в середине июня, Джинива получила ответ на высланные анкету и несколько фото, она просто не поверила в свою удачу. "Планета Мун" сообщило, что девушка заняла первое место. Беттелз была счастлива. Успех вскружил ей голову, и она, не думая ни о чем, решила подписать призовой контракт; спустя пару дней она встретилась с представителем агентства в Хьюстоне. Подписав контракт, она уже не могла отказаться от участия в ряде мероприятий, перечисленных в нем. Первым из них как раз был показ современной одежды на "Амбассадоре". Билет на него Джин, разумеется, получила бесплатно, как еще один элемент своего приза за первое место в конкурсе красоты.
      Дома за ужином Мойрис и Джинива рассказали остальным обо всем, что узнали о трагедии за несколько часов пребывания в НАСА. Перед их отъездом Кларк Труман убедительно просил никому не разглашать увиденное и услышанное ими в стенах Управления. Но своим нельзя было не сказать. Они тоже должны были все знать.
      Нэнси тревожилась за отца не меньше Джинивы и обязательно поехала бы с сестрой и матерью к Труману, но работа не позволила этого сделать.
      После ужина, собирая вещи, Джинива уже жалела, что связалась с этим агентством и высказала свои мысли вслух.
      – Доченька, милая, ты ведь не могла предугадать, что станет в будущем, пусть даже совсем в недалеком,- ответила на ее жалобы Мойрис.- Я верю, что все будет хорошо, и ваш с Нэнси отец вернется. Тебе нужно ехать, ты же с детства о таком мечтала.
      Мать села на кровать к Джиниве и принялась укладывать выбранные девушкой вещи в небольшой чемодан с двумя маленькими колесиками на одном торце и длинной пристегивающейся к нему ручкой – на другом. Благодаря таким дополнениям этот чемодан можно было катить за собой как двухколесную тележку.
      Промолчав немного, женщина добавила:
      – Ты не должна упускать такой шанс, дочка. Отправляйся в путешествие, участвуй там во все мероприятиях и постарайся быть спокойной, не думать ни о чем плохом.
      – Мам, ты же знаешь, как я люблю папу. Я не могу не думать об этом. Не могу. Не думать – это слишком сложно для меня,- молвила девушка, присев рядом.
      – Конечно, я знаю. И все же не позволяй дурному настроению и мрачным мыслям взять над тобой верх. Ты молодая, красивая, твоя жизнь должна продолжаться не смотря ни на что, не смотря ни на какие невзгоды. Это я могу позволить себе прогоревать остаток жизни, но тебе этого делать нельзя.
      – Не говори так, мама! Ты тоже еще не старая. И ты ведь сама сказала, что будешь верить в лучшее. Значит, все будет нормально.
      – Да, это верно. Давай будем верить в лучшее вместе. Тогда ничего ужасного не случится.
      – Я буду верить,- пообещала Джинива и улыбнулась матери.
      Рейс из Хьюстона в Нью-Йорк, на который несколькими днями ранее взяла билеты Джинива, начался без четверти семь утра. Тем не менее, девушку встали проводить и ее сестра, и двоюродные сестра с братом. Даже мать ко времени отъезда дочери вернулась из НАСА, чтобы попрощаться на два с лишним месяца.
      В конце шестого часа такси уже стояло перед домом Беттелзов с багажом уезжавшей, который вынес и уложил в машину сам Дэвид. Он первым поцеловал Джиниву на прощание, пожелав удачи и всего наилучшего. После него то же самое сделали Элеонора и Нэнси. Затем настала очередь Мойрис. Обнимая дочь, она молвила:
      – Удачи тебе, доченька. Береги там себя и не думай о грустном. Все должно быть хорошо. И все будет хорошо. И у тебя, и у нас всех.
      – Стивен не приехал попрощаться,- сказала девушка.- Он обещал сам отвезти меня в аэропорт, но так и не показался.
      Мойрис взглянула в ее грустное лицо, в красивые ясные глаза и, улыбнувшись, проговорила:
      – Не приехал – и бог с ним.
      – Я ему звонила перед тем, как лечь спать, но он не ответил.
      – Ох, доченька!- вздохнула Мойрис.- Может, не стоит тебе с ним продолжать отношения? Не забыла, как он повел себя по отношению к тебе в ту ночь, когда мы отмечали твой день рождения и услышали тревожные новости о Марсианской экспедиции.
      – Я это помню, мне очень обидно, но… Я по-прежнему чувствую, что люблю его…
      – Дочка…
      – Мама!- остановила ее Джин.- Давай обсудим это потом, когда я вернусь.
      – Да! Ты абсолютно права,- согласилась та.- Поговорим об этом потом. Ну, счастливого пути.
      – Они снова обнялись, и мать поцеловала дочь. Джинива попросила:
      – Если тебе станет что-то известно о папе, обязательно сообщи мне, и как можно скорее. Не важно, какими будут новости. Просто позвони и все. Хорошо?
      – Хорошо. Конечно, позвоню.
      Через минуту Джинива отъехала от особняка, где проживала.
      Девушка до последнего ждала, когда за ней приедет Стивен. Они специально об этом не договаривались, но парень говорил, что может отвезти ее и отвезет. Однако не приехал. Не только не приехел, но и не позвонил, чтобы пожелать доброй дороги.
      Когда времени оставалось столько, что Джин начала опаздывать, пришлось вызвать такси.
      Во время переезда от дома до аэропорта она думала о Стиве, впервые серьезно задавшись вопросом, почему он такой странный человек. В том, что он странный, у Джинивы сомнений с некоторых пор не возникало. Она видела, что Стивен, порой, обращается с ней не должным образом, ставит свои интересы выше ее интересов, всегда настаивает на своем, но на этом наблюдении все и заканчивалось.
      Что же будет дальше? Смогут ли они ужиться вместе и хоть немного находить общий язык? Если бы она не была влюблена в Стива, то, скорее всего, задумалась бы над этим, сделав в итоге вывод, что им не следует оставаться вместе. Но девушка любила его и гнала от себя все мысли о тяжелом характере Барра. Нет, Мойрис Беттелз была права, говоря, что ее дочку ослепила любовь, и она не понимает, какой перед ней стоит человек.
      Джинива не понимала и, по всей видимости, не хотела понимать. Ей просто не хотелось видеть своего молодого человека таким, каким он являлся на самом деле.
      По просьбе своей пассажирки таксист торопился и вел машину, едва не нарушая все правила дорожного движения: несколько раз обгонял на широких автомагистралях попутный транспорт, ехал на максимально дозволенной скорости, однажды проскользнул на красный сигнал светофора. В итоге такси остановилось на стоянке рядом со зданием аэропорта всего за несколько минут до окончания посадки на самолет. Девушка заплатила за услуги водителю и едва не убежала на самолет без чемодана, прихватив только рюкзак, с которым ехала в кабине. Таксист предложил ей помочь отнести чемодан внутрь здания, но она более чем просто торопилась, а поэтому отказалась. Пожелав ему всего хорошего, Джинива сама потащила свои вещи.
      Ей почему-то казалось, что сама она быстрее доберется до пропускного терминала.
      Когда, наконец, добралась до него, там, конечно, уже не было пассажиров – все успели пройти паспортный и билетный контроль, проверить на сканерах и металлоискателях ручную кладь и разместиться в салонах "Боинга".
      Подбежав к работникам аэропорта, выполнявшим проверку пассажиров и допускавшим их на борт воздушного судна, Джинива, запыхавшись от спешки, заговорила:
      – Подождите, пожалуйста! Не закрывайте терминал! Мне необходимо успеть на мой рейс.
      – Вы почти опоздали,- вежливо произнесла женщина, которой Джинива бросила на проверку свои документы,- но, думаю, мы успеем вас посадить.
      – Да… Буду очень благодарна,- сказала девушка.
      – Вы не сдали чемодан на погрузку в багажный отсек самолета,- заметил один из охранников, проверяя на сканерах ее багаж.
      – Но я же опаздывала! Когда бы мне его сдавать?
      – Хорошо,- сказал мужчина.- У вас все в порядке. Я могу сам отнести его. Рюкзак можете взять с собой.
      – Спасибо. Вы очень добры.
      Женщина вручила Джиниве все документы и проводила ее до телескопического трапа, по которому последняя уже одна прошла в самолет.
      Когда это произошло, люки сразу закрыли, и не успела девушка расположиться в своем кресле, как буксировщик потащил за собой лайнер, выводя его на рулежные дорожки на летном поле.
      С мыслями о том, как все же вовремя, просто минута в минуту, она успела на свой рейс, Джинива Беттелз устроилась в кресле у иллюминатора по правую сторону самолета в пятом ряду бизнес-класса. Через несколько минут "Боинг 747-300" поднял в небо около двухсот пассажиров и взял курс на Нью-Йорк. Помимо правил поведения на борту и инструкций, как вести себя в случае какого-либо ЧП, бортпроводница сообщила, что полет будет продолжаться три часа. Не очень много.
      Джинива как-то летала гораздо дальше. Это было два года назад, когда она с сестрой и родителями проводила школьные каникулы в Австралии. Вот тогда они летели действительно целую вечность.
 

 
      Стивен Барр купил букет роз и поехал к дому Беттелзов. Он уже не надеялся застать там Джиниву, так как знал, что она уедет в аэропорт еще до шести часов.
      Всю ночь он провел в своем клубе, а в конце шестого часа выехал к своей девушке.
      Зачем – сам не знал. Но вдруг она передумала уезжать из-за своего папаши? Стиву стало смешно от этого.
      Как пошли первые минуты седьмого часа, он остановил свой автомобиль с откидным верхом, заехав на дорожку, ведущую к гаражу большого особняка, и вышел. За считанные секунды Барр добрался до крыльца и, поднявшись по нескольким ступенькам, позвонил в дверной звонок.
      Дверь открыла миссис Беттелз.
      – Доброе утро,- поздаровался молодой человек.
      – Здравствуй, Стивен,- сухо ответила Мойрис.- Ты все-таки приехал!
      – Да. А вы знаете, что я обещал отвезти Джиниву в аэропорт?
      – Конечно, знаю. Но ты опаздал. Она уехала на такси. Не могла больше тебя ждать.
      – Уехала?- Такая новость настолько удивила парня, будто он того не ожидал.- Как же так? Давно?
      – Не более десяти минут назад.
      Стивен сделал вид, будто огорчен, и протянул женщине цветы.
      – Возьмите. Дарю их вам, раз мне не суждено сейчас увидеть Джиниву.
      – Спасибо, Стивен.- Но, приняв презент, та сделала серьезный вид и спросила.- Джин звонила тебе вчера весь вечер. Почему ты не отвечал?
      – Звонила?- перепросил Барр.- Меня не было дома. Я был в клубе с вечера и до настоящего часа.
      Мойрис не стала уточнять, что ее дочь звонила ему и на мобильный тоже. Черт с ним, с этим парнем. Ей не хотелось устраивать с ним разборки этим утром. Без него забот хватало.
      Они распрощались. Парень вернулся к "Феррари" и вскоре покинул территорию особняка. Из окна его холла Мойрис Беттелз наблюдала, как этот самовлюбленный мерзавец вырулил на улицу и с визгом шин рванул прочь.
      Когда звук мощного двигателя спортивной машины стих, с верхних этажей по лестнице сбежал Дэвид и подошел к женщине.
      – Это Барр приезжал?
      – Да. Это был он,- со вздохом произнесла миссис Беттелз и, взглянув на цветы, усмехнулась чему-то.
      – Я хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной,- сообщил Дэвид.- Я не позволю ему обижать Джиниву и насмехаться над ее интересами и проблемами. Пусть она мне и двоюродная сестра, но я люблю ее как родную. Ты знаешь, где он живет?
      – Успокойся, Дэвид,- попросила Мойрис.- Я не знаю, где он живет. И не вздумай его искать, договорились?
      – Но почему?
      – Не сейчас. Мы обязательно разберемся с этим и, если будет необходимо, защитим Джиниву от него. Но это будет не сейчас. Сейчас моя девочка уехала, и пока он не сможет оказывать на нее дурного влияния. Кто знает, вдруг за время плавания ее любовь к нему пройдет, и она сама не захочет иметь с ним ничего общего.
      – Хорошо бы так,- молвил тот. Потом указал на букет и поинтересовался.- Это он принес?
      – Да. Но цветы красивые. Жалко выбрасывать. Поставлю их в вазу – пусть постоят немного.
      Стивена одновременно и расстроило и разозлило, что его девушка не дождалась его.
      Она, конечно, не могла знать, когда он приедет и приедет ли вообще, тем не менее, ярость овладела им. Если разобраться, это была беспричинная и бессознательная ярость. Если кто и был здесь виноват, так это он сам. Ведь ему ничто не мешало выехать из клуба немного раньше. Случись так, тогда бы он успел. Но Стивен не мог признать своей вины, а поэтому виноватыми в том, что они с Джинивой не успели встретиться и попрощаться, оказывались все люди, попадавшиеся ему на глаза. Весь мир был виноват. И сама Джинива в том числе.
      Тут парень опомнился и, сбавив скорость, свернул на другую улицу. Гнаться за ней было бесполезно. Он не знал, в какой именно аэропорт и какой дорогой отправилась юная Беттелз. Но если бы и знал, шансы на то, чтобы ее догнать в пути или застать у пропускного терминала, могли быть лишь минимальными.
      Злой на всех, недовольный всем, но только не собой, Стивен Барр направился к себе домой. Но он не собирался там отдыхать. В голове созрел план действий! Он собрался бросить вызов всем, кто, как ему казалось, был против него, то есть всему миру. Молодой человек собрался показать, насколько он крут, решителен, смел и властолюбив. Пусть только попробует кто-нибудь не считаться с ним после этого.
 

 
      Стенли Диксон сидел у себя в маленькой квартире многоэтажного жилого дома на северной окраине Тусона. Он расположился в гостиной на старом диване напротив телевизора и с коробкой поп-корна в руках смотрел полуденные новости. Ведущий сменил тему, заговорив о Первой пилотируемой марсианской экспедиции. Сначала он вкратце поведал о том, с какой целью восемь человек отправились на Марс, что должны были там сделать, как и когда вернуться, зачитал список участников экспедиции и только после этого перешел к предполагаемой катастрофе, произошедшей с кораблем лучших астронавтов и ученых Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. Спустя какое-то время ведущего на телеэкране сменила запись короткого интервью одного из репортеров данного телеканала с главой НАСА Кларком Труманом.
      – Мистер Труман, вы можете нам рассказать, что же произошло с "Созвездием"?
      Насколько нам известно, вы получили сигналы специальной аварийной системы корабля и, наверное, знаете, что послужило причиной для ее активации,- произнес репортер.
      – Мы действительно получили сигналы аварийных маяков первого межпланетного пилотируемого корабля и имеем общую картину произошедшего,- ответил ученый.- Но мы не можем говорить об этом, так как информация пока является засекреченной.
      Все узнают обо всем только на пресс-конференции, которую мы устраиваем сегодня вечером.
      Когда ведущий новостей вновь оказался на экране и начал развивать тему дальше, Стенли услышал звонок в дверь. Кто-то к нему пришел!
      Убавив громкость телевизора, парень встал и вместе с поп-корном пошел к входной двери. В глазок не стал смотреть – открыл сразу. На пороге стояла его знакомая, девушка из группы Кристофера. Он познакомился с ней благодаря своему другу некоторое количество времени назад. Мелисса Филдс выглядела понурой, невеселой, даже подавленной.
      – Привет, Мел,- произнес Диксон.- У тебя что-то случилось? Ты… какая-то грустная.
      Она чуть улыбнулась ему невеселой улыбкой и сказала:
      – Стен, мы с тобой не очень давно знаем друг друга, но мне нужно с тобой серьезно поговорить, потому что ты лучший друг Криса.
      – Это верно, мы хорошие друзья.
      Он пригласил ее пройти в квартиру, и через минуту они оба присели в гостиной на диван, где чуть ранее Стенли спокойно смотрел новости, даже не подозревая, что эта девушка явится к нему, чтобы обсудить с ним свои проблемы. Почему она пришла именно к нему? Неужто из-за того, что он был очень хорошим другом Катферту? Что же она хотела сказать или о чем спросить?
      За время, прошедшее с ее вчерашнего визита в дом Катфертов и отъезда Криса, Мелисса, наконец, смогла взять волю в кулак и с непоколебимой решимостью прибыла к другу своего возлюбленного, чтобы открыть ему свою тайну, рассказать о своей несчастной любви и спросить, как ей быть дальше. Она надеялась на помощь Стена как ни на чью другую.
      Джинива Беттелз прибыла в хмурый, прохладный и мокрый Нью-Йорк в том же настроении, в каком и покидала родной Хьюстон, наполненный теплом и солнечным светом. Гостиницу выбрала в Куинсе, на юго-востоке этого района, не слишком далеко от Нового порта. Конечно, можно было поискать дольше и найти гостиницу, расположенную еще ближе к месту, где был пришвартован суперкорабль, но эта понравилась девушке настолько, что она решила остановиться именно в ней.
      После оформления документов Джинива получила ключ от номера и поднялась на седьмой этаж красивого, современного здания, входившего в большой гостиничный комплекс из нескольких корпусов, носивший название "Атлантик-Сити".
      После перелета хотелось немного отдохнуть в тишине, но желание выйти на улицы мегаполиса, чтобы прогуляться и посмотреть на него, взяло верх. Через полчаса девушка покинула свой номер. Она давно мечтала съездить в Нью-Йорк, и вот сейчас, когда прибыла в этот знаменитый город, просто не могла сидеть на месте в четырех стенах.
      Она впервые была в Нью-Йорке! Ее мечта сбылась! Один из самых гигантских, интересных и в то же время неприветливых и неуютных городов мира был вокруг нее, живой, наполненный звуками и запахами, беспокойный и непредсказуемый. И Джинива ходила внутри него по длинным, нередко тянувшимся на многие мили, улицам среди высоких небоскребов, культурных и торговых центров такая маленькая и беззащитная, но с чувством радости оттого, что все-таки оказалась в городе своей мечты, и пусть хоть на время, но стала маленькой частичкой его цивилизации.
      Джинива не могла даже самой себе объяснить, почему Нью-Йорк был так ей интересен, чем так ее привлекал. Просто он был не таким, как остальные. Это был город со своей особенной энергетикой, атмосферой, со своими законами и культурой.
      Казалось, сам воздух здесь был каким-то другим и пах по-особому. Он был тяжелым, пропитанным аурами миллионов жителей. Но он ей нравился. Ей нравился весь Нью-Йорк, не смотря на его готическую тяжесть и мрачность, холодный блеск стекла и стали стиля хай-тек, разнообразие других актуальных стилей, слитых воедино и нашедших свое воплощение во всевозможных зданиях: торговых центрах, кинотеатрах, офисных небоскребах, концертных залах и клубах, мостах, мостовых и набережных, туннелях метро…
      Когда девушка вышла прогуляться по Куинсу, дождя не было, но все еще стояли серые, пепельно-серые и грязно-синие тучи, препятствовавшие проникновению в город солнечного света.
      Она провела на улицах самого большого района Нью-Йорка больше времени, чем планировалось изначально. Потеряв счет времени, она могла гулять, местами заглядывая в магазины, до самых сумерек, но вдруг проснувшееся чувство голода заставило ее вернуться в гостиницу.
      Оставив покупки, сделанные за время добровольных и, видимо, доставивших ей большое удовольствие скитаний по Нью-Йорку, и переодевшись, Беттелз отправилась в один из ресторанов "Атлантик-Сити". Теперь она пребывала куда в более хорошем настроении, чем еще несколько часов назад.
      А после хорошего ужина был поход в кинотеатр, прилегающий к гостиничному комплексу и являвшийся его частью. Грустить в этот вечер Джиниве уже не хотелось.
      Скорее наоборот, проснулось желание повеселиться или хотя бы просто с интересом провести остаток дня. Все заботы и невеселые мысли разом отошли куда-то в сторону, и стало легко и свободно. Говорят, резкая смена обстановки – лучшее средство против стрессов и депрессий. Очень возможно, что Джинива давно нуждалась в подобной терапии, но просто до последних дней не замечала этого.
 

 
      На Марсе…
      Отработав несколько часов рядом с шаттлом и потратив в скафандрах весь запас кислорода, Джон Беттелз и Аксель Стокард вернулись в "Созвездие". Уставшие, измотанные работой в тяжелых и неудобных герметичных костюмах, астронавты сняли с себя защиту и прошли в кабину, где расположились на отдых каждый в своем законном кресле. Усилия были потрачены не зря, и задача, которую они поставили перед собой – освободить шаттл от плена песков и улететь отсюда, – имела все шансы быть выполненной. Они полностью освободили от песка заднюю часть корабля и его задние твердые лыжеобразные опоры. Те оказались изуродованными и почти вырванными, из-за чего шаттл не мог на них нормально стоять и практически лежал на земле на своих крыльях. Также был частично отрыт и нос челнока. Однако до передней опоры добраться так и не удалось. И не факт, что она нашлась бы там, где, по идее, должна была находиться. Наверняка ее выдернуло с корнем, раз такое едва не произошло с остальными.
      Осматривая приборы на пультах в кабине, Беттелз устало произнес:
      – Аксель, мы не сможем еще раз выйти из корабля. А если выйдем – мы используем оставшиеся запасы кислорода. Он еще пригодится нам для дыхания, а не для очистки грузового отсека после того, как тот вновь побывает открытым. Но мы сделали немало за этот выход. Возможно, этого хватит.
      – Сила тяжести здесь более чем наполовину меньше земной,- вдруг сказал Аксель.
      – Я знаю. Она составляет примерно 40 процентов от силы тяжести на Земле.
      – Это значит, все предметы здесь, в том числе и наш корабль, легче на целых 60 процентов!
      – И что ты хочешь этим сказать?- решил поинтересоваться у своего коллеги Джон, хотя, скорее всего, догадывался о смысле его слов.
      Тот пояснил:
      – Здесь, на поверхности Марса, "Созвездие" весит на 60 процентов меньше, чем на Земле! В связи с этим он легко взлетит с этой планеты. Если бы мы оказались в аналогичной ситуации на Земле, то нам было бы не суждено стартовать, не освободи мы его от песков полностью. На Марсе мы могли вообще этого не делать.
      – Черт!- воскликнул Джон Беттелз и с силой хлопнул себя по лбу.- Черт! Почему я не подумал об этом?
      – Я тоже забыл об этом,- проговорил Стокард.- Но что теперь с досадой бить себя по лбу?
      Они могли ничего не делать и сразу поднять свой шаттл на стартовых опорах, которые до сих пор прятались внутри него. Если корабль имел здесь куда меньший вес, нежели на планете, где был построен, механизмам стартовых опор хватило бы мощности поднять челнок из песка и грунта, в которые он зарылся.
      "Созвездие" создавали специально для полета на Марс, а поэтому маршевые двигатели челнока, на которых он собирался взлетать, могли с легкостью поднять его с поверхности Красной планеты и вынести в космос, но вряд ли справились бы с такой же задачей под тяжелой атмосферой Земли. Стартовые опоры шаттла, выдвигаясь с четырех сторон хвостовой части фюзеляжа, без особого труда должны были поставить его в вертикальное положение для взлета с четвертой планеты Солнечной системы.