Игривых глаз не скроешь

Однажды вечером падишах и Бирбал поехали за город – подышать свежим воздухом. По дороге падишах приметил в окне одного дома молодую красотку. Он сочинил самасью: «Не скроешь игривых глаз красотки молодой».

После прогулки, когда они вернулись во дворец, падишах прочитал самасью Бирбалу и велел сочинить стихотворение. Бирбал сочинил такое стихотворение:

Падишаху очень понравились стихи, и он похвалил своего вазира.

Как Бирбал нашел пропавшее сокровище

Велик город Дели, и разные в нем люди живут. Жил там когда-то один бедняк. Не так уж он и беден был, да жил очень бедно – большой был скупердяй. Мало-помалу скопил он много денег. Стал он опасаться, как бы не забрались к нему в дом воры и не выкрали его золото. Решил скупец унести сокровище из дому. Сложил все золотые монеты в ларец, запер его на ключ, пошел в лес и закопал под деревом ашапаллав [55], что одиноко росло на большой поляне. Каждый день, крадучись, он приходил и усаживался под деревом караулить свое сокровище, а к вечеру так же незаметно уходил.

Пришел однажды скупец на поляну и видит: земля под деревом разрыта, а ларца и в помине нет. Пропало сокровище! Заплакал он с горя, завопил, стал бить себя кулаками в грудь. Долго он кричал и причитал, наконец устал и замолчал. Всю ночь он глаз не сомкнул, а на утро собрался с духом и пошел в суд к падишаху. Там, по совету одного слуги, скупец написал прошение и принес падишаху. Тот прочитал бумагу и обеспокоился. А скупец стал перед падишахом пуще прежнего плакать и рыдать, весь дворец поднял на ноги. Придворные и чиновники свои дела побросали, сбежались в зал совета и столпились вокруг скупца. Стал падишах беднягу расспрашивать, а он всхлипывает, насилу про свою беду рассказал:

– Покровитель бедных! Ограбили меня дочиста, не осталось у меня ни каури. Как я теперь жить буду?

Сжалился падишах над несчастным и сказал казначею:

– Кормить и одевать этого человека за счет казны, пока его деньги не сыщутся.

К вечеру падишах и Бирбал освободились от дневных забот и встретились для дружеской беседы. Падишах рассказал Бирбалу про случай со скупцом и добавил:

– Бирбал! Надо разыскать его пропажу. Если деньги не найдутся, скупец помрет с горя.

– Владыка мира! Я велю начать розыски.

Бирбал созвал всех городских вайдьев [56] и хакимоз [57] и сказал им такие слова:

– Вам ведомы целебные травы и коренья, а коли что неведомо – узнайте и через неделю сообщите мне, для каких лекарств надобны листья и корни дерева ашапаллав.

Минула неделя, и лекари явились в дарбар. Самый знаменитый вайдья сказал:

– Господин вазир! По вашему приказу я изучил это дело. После долгих поисков я нашел в одном древнем лечебнике запись про корень дерева ашапаллав. Им окуривают больных водянкой – болезнь как рукой снимает.

– Тогда узнайте доподлинно, сколько людей в Дели в этом месяце болело водянкой и какими лекарствами их врачевали. Через неделю дадите мне полный отчет, – приказал Бирбал.

Лекари разошлись по городу и всякими путями стали дознаваться, кто болел водянкой. На восьмой день опять сошлись они во дворце у Бирбала.

Один вайдья стал докладывать:

– Ваша милость! В этом месяце от водянки лечилось четверо больных. Одного окуривали корнем дерева ашапаллав, и он выздоровел.

– Так. Теперь скажите, где вы брали этот корень? Помните, кто солжет, будет строго наказан, – предупредил Бирбал.

Строгость Бирбала нагнала страху на лекарей. Вайдья, который врачевал корнем дерева ашапаллав, перепугался больше всех.

– Ваша милость! – заговорил он, а сам дрожит. – Мой слуга выкопал корень где-то в лесу. Простите меня, больше никогда не буду этого делать.

– Сперва представь сюда слугу, а там посмотрим, – приказал главный советник.

Вайдья объяснил, где живет слуга, и за ним послали стражника. Вскоре слугу привели.

– Знаешь ли ты дерево ашапаллав? – спросил его Бирбал.

– А как же? Хорошо знаю, о покровитель бедных!

– Выкапывал ты его корень по приказу вайдьи?

– Да, хузур, один раз выкапывал.

Бирбал нахмурил брови.

– И ты же забрал золотые монеты, что были зарыты под деревом? Сейчас же принеси их, не то я с тебя шкуру спущу.

Тут слуга взмолился:

– О покровитель бедных! Помилуйте меня, я отдам золото!

Бирбал посулил слуге простить его. Тот побежал домой и принес ларец с золотом. Бирбал был рад, что вернул скупцу его сокровище. И скупца и лекарей он с миром отпустил из дворца.

Мулла осрамился

Много мулл было среди придворных Акбара. Одного звали Дауза. Он всегда шутил и смеялся вместе с Бирбалом, а сам только и думал, как бы его посрамить, взять над ним верх.

Однажды на дарбаре было особенно много народу, а падишах возьми и похвали Бирбала. Очень уж, мол, красиво повязана у него чалма. Обида взяла Даузу, но он скрыл ее.

– Экая важность, – сказал он словно невзначай. – Я могу повязать чалму куда лучше.

Падишах велел мулле завтра же показать свое умение и распустил дарбар.

Мулла ликовал – вот когда он заткнет Бирбала за пояс! Наутро он поднялся чуть свет, повязал чалму и вперед всех пришел в дарбар. Падишах похвалил муллу: «Ты, – говорит, – превзошел Бирбала», – и все придворные эти слова слышали. Мог ли Бирбал стерпеть такое?

– Владыка мира! Так ведь это жена повязала ему чалму. Коли не верите – велите ему сейчас на глазах у всех повязать ее заново.

С муллы сняли чалму. А он забыл очки дома и не мог снова повязать ее. Пришлось мулле краснеть.

Долго смеялся падишах.

– Ну и молодец у нас мулла! Что сам не сделает, заставляет делать свою половину!

Почему Бирбал некрасив

У Бирбала была темная кожа.

Однажды на дарбаре придворные заспорили о красоте и уродстве. Тут многие стали поминать Бирбала и потешаться над его темной кожей.

Вскоре на дарбар пришел Бирбал. Увидели его придворные и громко засмеялись. Он хотел было узнать, над чем они смеются, да передумал и промолчал. Поговорили о том, о сем. Немного погодя Бирбал улучил время и спросил у падишаха:

– Владыка мира! Отчего это все сегодня такие веселые?

– Все смеялись над тобой. «Мы – говорят, – белые, а у Бирбала кожа темная, некрасивый он!»

– Жаль, что они не знают, почему так случилось, – спокойно ответил Бирбал.

– Откуда же им знать-то? А ты растолкуй, в чем дело, – попросил падишах

– Владыка мира! Когда всевышний сотворил людей, он приготовил для них четыре дара: красоту, богатство, ум и силу. Разложил господь свои дары по разным местам и сказал людям: «Пусть каждый возьмет себе то, что ему больше нравится», – и время им на то определил. Я пошел и взял себе ум, а когда захотел взять еще какой-нибудь дар, время вышло, я и не поспел. Остался я с одним только умом. А вы все погнались за богатством, красотой и силой, а ум взять не успели. Вот почему я остался некрасивым.

Увидели падишах и придворные, что попали впросак. Больше они не смеялись над внешностью Бирбала.

Сыны хитрой матери

Однажды падишах и Бирбал сидели в саду и вели беседу. Зашла речь о торговцах.

– Бирбал! Торговцев часто называют сынами хитрой матери. Так ли это? Вправду ли они такие уж хитрецы?

– Владыка мира! Торговцы и вправду такие.

– Ладно, но ты докажи это, рассей мои сомнения.

Бирбал тут же послал стражника на базар известить торговцев, что во дворце хотят купить чечевицы, Четыре торговца тотчас взяли образцы своего товара и со всех ног кинулись во дворец.

– Господа купцы, как называется ваше зерно? – спросил падишах.

Удивились торговцы и призадумались. «Это зерно всем известно. Ясно, что падишах неспроста спрашивает. Тут какая-то тайна. Отвечать-то надо, хорошенько подумавши». Перекинулись они словами между собой и пришли к одному: если назвать чечевицу чечевицей, падишах, видно, будет недоволен, но как же ее назвать? Пока они думали да гадали, падишаху наскучило ждать, и он снова спросил:

– Ну, господа купцы, о чем задумались? Почему молчите?

Один торговец взял в горсть несколько зерен.

– Владыка мира! – говорит. – Мне кажется – это вика.

– Хузур, вроде бы это – горох, – отозвался другой купец. – Однако оно мельче гороха. Что-то не припомню, как оно называется.

– Сдается мне, что это перец, – добавил третий.

– А мне сдается, что вы все.безмозглые! Это чечевица, че-че-вица! – вскричал падишах.

– Да, да, покровитель бедных! Это то самое, то самое! – в один голос отозвались торговцы.

– То самое! А что то самое? Почему не говорите, как называется зерно?

– Ваше величество! Название то самое, что вы сейчас вот сказали, – увиливали торговцы.

Но и падишах был не простак.

– А какое название?

Торговцы опять пустились на хитрость:

– Покровитель бедных! Мы забыли.

– Я сказал, что это чечевица.

– Да, да, точно, ваше величество! Она и есть!

Так они ни разу слово «чечевица» и не выговорили.

Падишах от души позабавился, глядя, как торговцы изворачиваются и хитрят.

Какой лучше?

Однажды на дарбаре падишах тешил себя беседой с придворными. В это время пришел Бирбал.

– Бирбал! – позвал падишах. – Ну-ка скажи, какой плод всех лучше? Чье молоко лучше? Из листьев какой лучше? Какая сладость всех лучше?

Падишах уже опросил всех придворных, да они не сумели как следует ответить.

Бирбал, не долго думая, стал отвечать:

– Владыка мира! Лучший из плодов – сын. Благодаря ему имя отца и дедов передается из поколения в поколение. Наилучшее молоко – материнское, оно всех питает и взращивает. Лист пана – лучший, угости паном врага – и он обойдется с тобой по-дружески, дай пан слуге – и он готов отдать за хозяина жизнь. Сладость речи – лучшая, она без денег покоряет людей.

Ответы Бирбала глубоко обрадовали падишаха и придворных. Падишах наградил главного советника джагиром [58].

Вздохи бедняков

Вздумалось как-то персидскому падишаху сделать испытание ума Акбара. Отправил он в Дели посла с письмом. Прибыл посол со своим конвоем ко двору Акбара и вручил ему письмо.

А в письме том было сказано: «Акбар-шах! Дошло до меня, что в вашей стране растет дерево чудодейственное. Кто поест его листьев, будет жить до ста лет и более. Очень вас прошу прислать мне немного этих листьев».

Прочитал Акбар письмо и задумался. Потом посоветовался с Бирбалом и приказал заточить посла и весь его конвой в крепость с толстыми стенами. Прошло несколько дней, и падишах отправился вместе с Бирбалом в крепость – взглянуть на своих пленников. Те, увидя падишаха, понадеялись на освобождение. Но не тут-то было. Падишах сказал им такие слова:

– Не могу я дать вашему падишаху то, что он просит, пока стены этой крепости не развалятся. Тогда выйдете на волю и вы. А пока вас станут кормить и одевать, как положено, ни в чем недостатка не будет. Я уже приказал.

Узники загоревали пуще прежнего. Вспомнилось им привольное житье в родном краю, и стало на душе еще горше. Начали они думать, как бы добыть себе свободу. Долго головы ломали, да ничего не придумали и обратились к богу. Просят его, молят, чтобы вызволил их из плена:

– О господи! Неужто не выйдем мы из неволи? Неужто для того мы на свет родились, чтоб зачахнуть в этой крепости? Славится имя твое, покровитель несчастных, так вспомни же свое имя и не оставь нас, беззащитных!

Чем меньше было у них надежды выйти на волю, тем усерднее молились они богу, чтобы стены крепости рассыпались.

Известно, бог милосерден – однажды случилось сильное землетрясение, и часть крепости рухнула. Узнал про то Акбар. Вспомнил он про свое слово и велел привести в дар-бар посла и его людей. Бирбал сидел в зале совета рядом с падишахом.

– Вы, конечно, знаете, чего хочет ваш падишах, – сказал Бирбал послу. – И знаете теперь, что ему ответить. А коли не знаете – слушайте, я поясню. Смотрите, вас всего сто человек, а от ваших вздохов могучая крепость рухнула. Как же продлится жизнь падишаха, если в его стране тысячи людей мучаются? Напротив, жизнь его с каждым днем все убывает, и скоро от вздохов людских придет на него погибель. Не притеснять бедных, а заботиться о них надо – вот это и есть дерево долголетия, а все остальное – пустые выдумки.

Воротился посол в Персию и рассказал своему падишаху про все, что с ними в Индии приключилось. Подивились падишах и его придворные мудрости Бирбала.

Как жена мужа била

В одной деревне, неподалеку от Дели, жила Рамбаи, женщина заносчивая и сварливая. По причине дурного нрава повадилась она своего мужа бить. Каждый день колотит, по десять ударов туфлей по голове и по спине дает.

Была у них дочь, Пришла пора выдавать ее замуж. Засылала мать сватов и в ближние деревни и в дальние, да все зря. Никто не хотел женить сына на ее дочке: все слыхали про злой нрав матери, а яблоко от яблони недалеко падает, кто этого не знает.

В то время, по милости божьей, в великую силу при дворе вошел Бирбал. И много, очень много стало у него завистников, и из его касты и из других каст. Собрались однажды его недруги и придумали: надо женить Бирбала на дочке Рамбаи, пойдет о его семье дурная молва и вместо славы будет ему бесславие.

Пришел к Бирбалу брахман из его касты – он был жрецом, справлял всякие обряды. Поговорили они о том, о сем, а потом стал брахман уговаривать Бирбала жениться на дочке Рамбаи.

– Уважаемый пандит! – ответил ему Бирбал. – Вы же знаете, что я уже женат, а при живой жене не подобает жениться второй раз. Но коли вам так уж хочется породнить меня с Рамбаи, выдайте ее дочку за моего меньшого брата. Он сейчас учится в славном городе Каши [59].

Обрадовался жрец – что ж, не Бирбал, так его брат, тоже неплохо. «В доме-то всегда заваруха будет, вот и Бирбал натерпится», – наперед злорадствовал брахман. Пошел он к Рамбаи, а она как раз в это время лупила мужа туфлей и отсчитала уже девять ударов. Хотел брахман ее остановить:

– Ну-ну-ну! – Но дрянная женщина разве кого слушала? Отвесила десятый удар и лишь тогда утихомирилась.

– Я сосватал жениха для твоей дочки, – сказал брахман и помянул имя Бирбала. – Парень учится в Каши. Коли ты не против, на том и порешим.

– Согласна я, согласна, идите, уважаемый, сладьте это дело, – обрадовалась Рамбаи и стала потчевать брахмана.

Брахман пошел назад к Бирбалу. Уговорились они обо всем и назначили день свадьбы.

А Бирбал давно смекнул, из-за чего брахман старается, и про брата все выдумал, хотел жреца перехитрить. Теперь надо было достать жениха. Стал Бирбал искать среди людей своей касты парня-сироту. Не зря сказано:

На третий день разыскал он парня двадцати с лишним лет. Не было у него ни родных, ни дома. Намаялся парень в деревне и подался в Дели искать работу. Бирбал привел его к себе в дом, посулил приют и подмогу и стал наставлять:

– Слушай! Я женю тебя на дочери Рамбаи, дам всего, что надобно на обзаведение, жить будете в достатке. А ты всем говори, что ты мой меньшой брат, старайся, чтобы все про это узнали.

Бедняк был рад без памяти.

В обоих домах начали готовиться к свадьбе. Загодя, по приметам, выбрали счастливый день и сыграли богатую свадьбу. Потом жрец определил благоприятный день для отъезда молодой из родительского дома.

– Ты – женщина гневливая, нрава горячего, – без обиняков сказал жрец Рамбаи, – своего мужа в кулаке держишь. Он у тебя и не пикнет. Хочу я, чтобы и дочка твоя была такая же и даже лучше, это прибавит тебе чести)

Позвала Рамбаи дочку и стала ее учить уму-разуму:

– Гляди, дочка, не посрами меня. Мужа всегда в кулаке держи. Я вот моему каждый день десять ударов туфлей отсчитываю, а ты доведи счет до пятнадцати. Коли ослушаешься, то и на глаза не показывайся.

Пришел день разлуки. Рамбаи послала мужа проводить дочку и, по обычаю, погостить у молодых.

А Бирбал сразу так себя повел, что молодая при нем робела и дрожала. И брата своего названого наперед научил почаще жену бранить. Увидела она, что они оба такие сердитые, и думать забыла хвататься за туфлю.

Видит Бирбал, что с молодой-то удача вышла, и задумал задать жару и ее матери. Уговорил он молодухиного отца погостить у него подольше. Как-то раз, беседуя с ним, он будто невзначай погладил его по спине и нащупал ладонью рубцы.

– Что это у вас? – спросил он ласково.

Пригорюнился сват и признался Бирбалу в своей беде, рассказал, как его жена дубасит.

– Горевать да тужить, беды не избыть, – стал утешать его Бирбал. – А чтоб беду избыть, надо средство придумать. Я вас научу. Поживите у меня еще месяца четыре. Каждый день отбивайте земные поклоны солнышку – до тех пор, пока все тело от пота не взмокнет.

Стал гость каждый день низкие поклоны подолгу отвешивать. Ел он самые лучшие, сытные яства и все больше входил в тело. За четыре месяца он окреп, стал круглый, как бревно. Тогда велел Бирбал кузнецу сделать дубинку с бляшками на концах. Дал он эту дубинку отцу молодухи и сказал:

– Спросят люди, что это за дубина, отвечайте: это мой братец-наставник.

Растолковал ему Бирбал, что и как делать, и отправил домой.

А Рамбаи тем временем вела точный счет: сколько ударов причитается мужу за те месяцы, что он жил в гостях.

Очень она обрадовалась, когда муж вернулся, да еще такой здоровый. Раньше, бывало, приходил он усталый, еле ноги волочил. Давненько не отхаживала она его туфлей – у нее руки зачесались. Повела зловредная женщина мужа в тот угол, где всегда принимал он свои муки. Он сел, перечить не стал, но не забыл прихватить своего братца-наставника. Съездила его жена разок башмаком, а он встал, размахнулся, да как треснет ее по голове, у нее аж искры из глаз посыпались.

– Ой-ой! Рам, Рам [60], убил ведь, убил! – закричала жена. Муж подождал немножко и стукнул жену другой раз.

Собрался было ударить и третий, да помешали соседи – набежали на ее крики, ухватили его сзади за руки. Жена от страха и боли вся трясется, просит мужа смилостивиться.

С этого дня стала она смирнехонькой и покорной женой.

Приуныли, узнав эту весть, завистники Бирбала, но отныне они и думать перестали делать ему вред.

А еще что?

Однажды Бирбал был зван на обед в свою общину. Отпросился он у падишаха и пошел. Назавтра падишах стал расспрашивать, чем его там угощали.

Бирбал сперва рассказал, как все было красиво, потом перечислил все блюда и умолк. Но падишаху этого было мало, и он спросил:

– А еще что было?

Бирбал припомнил еще два-три яства, а падишах все спрашивает. Стоило Бирбалу назвать одно-два блюда, как Акбар тотчас повторял свое:

– А еще что?

На счастье, беседа прервалась – падишаху пришлось заняться срочным делом.

Прошло несколько месяцев. Как-то на дарбаре вспомнил падишах про этот разговор. Чтобы испытать память Бирбала, он вдруг спросил.

– Бирбал! А еще что?

– Владыка мира! А еще кархи [61], – тотчас ответил Бирбал.

Очень понравилось падишаху, что Бирбал такой памятливый, и он тут же подарил ему красивое жемчужное ожерелье.

Увидели это придворные и удивились. Стали они думать да гадать, как бы и им угодить падишаху. Видно, падишах очень любит кархи – не успел Бирбал помянуть его, как получил жемчужное ожерелье.

Дома вельможи приказали приготовить кархи из самой лучшей сыворотки. Назавтра пришли они во дворец, и за каждым слуга несет на голове горшок с кархи. И мысли у жадных вельмож одинаковые – про жемчужное ожерелье.

Вышел в дарбар падишах, увидел странное зрелище и спрашивает, что, мол, это значит?

– Покровитель бедных! Мы принесли для вас кархи, – хором ответили придворные.

Рассердился на них падишах за глупость и велел всех заковать в кандалы.

– Олухи, только и умеете, что подражать. Бирбал помянул кархи, да ведь в том был особый смысл.

Гнев падишаха до смерти напугал вельмож. Сложили они покорно руки и стали молить его о милосердии.

Судьба или действия?

Однажды на дарбаре падишах спросил у придворных, а их там было полным-полно:

– Что важнее: судьба или действия человека?

Все в один голос ответили:

– Владыка мира! Действия человека важнее.

Один только Бирбал думал по-другому и не побоялся против всех сказать:

– Махараджа! По-моему, главное – судьба.

– Что может судьба, если человек сам не действует, не старается? Ну, скажем, будет ли он сыт, если понадеется на судьбу и станет сидеть сложа руки? – урезонивал падишах Бирбала.

– Как ни старайся, а коли не суждено, то ничего и не получишь, не судьба, значит. Такое часто видеть приходится. Потому-то я и думаю, что главное – судьба.

Одному вельможе это рассуждение не понравилось, и он сказал:

– Владыка мира! Пусть Бирбал докажет, что главное – судьба.

– Да, да, Бирбал, докажи, – подхватил падишах.

– Владыка мира! Не такое это простое дело. Доказательства в узелке не носят, чтобы вдруг развязать да выложить. Но раз вы так хотите, то я вам это вскорости докажу.

Прошло какое-то время.

Однажды падишах поехал с придворными кататься на лодке по Ямуне. Вышла лодка на середину реки, и тут падишаху вдруг вспомнился тот спор.

– Ну, что, Бирбал, уразумел ты наконец, что к чему? Признаешь, что не судьба главное, а действия? Говори! – приказал Акбар.

Бирбал и теперь ответил так же, как в прошлый раз.

Рассердился падишах на его упрямство, быстро снял с пальца перстень и кинул в воду.

– Ладно же, Бирбал! – вскричал он с гневом. – Пусть твоя судьба тебе поможет. Принеси мне перстень через месяц, а не то не сносить тебе головы.

Видели придворные, что Ямуна в этом месте очень глубока и достать перстень со дна нет никакой возможности. Нет теперь Бирбалу спасения. Но Бирбал ничего не ответил. Смолчал.

Лодка пристала к берегу. Тут падишах расставил на берегу караульщиков. А то как бы Бирбал не достал из реки перстень.

А Бирбал положился на судьбу и помалкивал. Прошло двадцать семь дней.

– Ну, что, Бирбал, перстень у тебя? – спросил падишах.

– Нету у меня перстня, – ответил Бирбал.

– Послушай, Бирбал! Признай, что действия важнее судьбы, и я еще тебя помилую.

– Владыка мира! Действия – действиями, а от судьбы не уйдешь, – стоял на своем Бирбал. – Известна пословица: «В одночасье дом сгорит, да вдруг и счастье привалит». Осталось еще три дня, за это время все может перемениться.

Будто масла подлили в огонь гнева, что пылал в душе падишаха. Он так и вспыхнул.

Наступил последний день, и снова потребовал падишах у Бирбала кольцо.

– Владыка мира! Не принесла мне судьба кольцо, – ответил Бирбал.

– Коли так, готовься к смерти, – грозно молвил падишах.

Без страха в душе стоял Бирбал перед падишахом. Он уже и сам приготовился умереть. Связали ему руки за спиной. Еще раз сжалился нам ним падишах.

– Бирбал! Вот тебе последний случай спастись: признай, что действия – главное, и я прощу тебя.

– Покровитель бедных! Нехорошо бить лежачего. Сделайте милость, поспешите меня казнить, – твердо ответил Бирбал.

– Ладно, так тому и быть, – ответил падишах.

Позвал он палача и приказал ему отвести Бирбала на виселицу – она стояла недалеко от дворца.

Встревожился народ, глядя, как Бирбала со связанными руками ведут на казнь. Ведь ту пору, когда Бирбал был при дворе в силе, простые люди называли царством Рамы [62]: народ тогда жил спокойно и без тревог.

Помертвели лица у людей, а родные Бирбала стояли чуть живые от горя. Поначалу крепились они, молчали, а как не стало у них больше сил терпеть – залились слезами.

Бирбалу велели взойти на эшафот. По обычаю, палач спросил у него:

– Какое ваше последнее желание? Чтобы его исполнить, дается десять минут, говорите!

Не успел Бирбал рта раскрыть, как вдруг около виселицы появился факир. Никто и не приметил, как он пришел, казалось, он из-под земли вырос. И сказал факир:

– Бирбал! Сейчас тебя повесят, так ты перед смертью сделай святое дело: накорми меня. Исстари люди говорят: нет лучше подаяния, как накормить голодного. Я хочу рыбы – свари хорошую рыбу и дай мне поесть, от меня же, голодного, прими благословение.

В великое затруднение попал главный советник. За ним смерть пришла, а тут факир есть просит, да еще рыбы.

– Уважаемый! Вам должно быть известно, что я из высокой брахманской касты. Мы ведь рыбу в пищу не употребляем и не готовим на своих очагах. Как же я могу накормить вас рыбой?

– Так-то оно так, – ответил факир, – но если ты теперь, в свой смертный час, утолишь мой голод, то этой своей заслугой принесешь счастье своим детям и всей семье.

И все стали просить Бирбала исполнить просьбу факира. Уступил Бирбал, послушался народа.

Один человек пошел на базар и купил у рыбака большую хорошую рыбу. Сел Бирбал и начал ее чистить.

Тем временем падишах смотрел из окна, ждал, когда Бирбала вешать станут. Видел он, как Бирбал беседует с факиром, а о чем – не его то была забота. Видел потом, что Бирбал чистит рыбу. А Бирбал стал потрошить рыбу и нащупал у нее в желудке что-то твердое. Распорол ножом желудок, а там перстень, что падишах в реку кинул! Взял Бирбал перстень, зажал в кулак, поднялся и ищет глазами факира, а того и след простыл!

– Коли будет на то ваше позволение, я хотел бы еще раз повидаться с падишахом, – сказал Бирбал стражникам. – Сделайте милость, отведите меня к падишаху.

Люди заметили, что Бирбал что-то вынул из рыбы, но что? Повела его стража к падишаху, и они следом за ним повалили.

А падишах увидел, что Бирбал идет во дворец, и подумал: «Ну, конечно, Бирбал струсил и отступился от своих слов. Хочет сказать мне, что признает: действия важнее судьбы. Но теперь я не изменю приказа. Надо было ему раньше соглашаться».

Бирбал вошел и поклонился падишаху.

– Бирбал! Не трудись понапрасну. Хоть бы ты и признал теперь, что действия важнее судьбы, все равно поздно. Я не изменю свой приказ.

– Господин мой! Послушайте сперва, что я скажу. Я не затем пришел, чтоб признать, что действия важнее.

– Что ж, говори! – разрешил падишах.

– Я принес вам перстень. Вот он, благоволите надеть, если угодно.

Падишах взял кольцо, посмотрел – и впрямь это был тот самый перстень с государевой печатью. Вертел он кольцо и так и этак, разглядывал – сомнений нет, оно самое.

– Бирбал! Как попал к тебе перстень?

– Покровитель бедных! Мне принесла его моя судьба.

И Бирбал рассказал падишаху, как досталось ему кольцо.

Всей душой обрадовался падишах и на радостях щедро одарил Бирбала. Дал ему десять тысяч золотых монет и красивое платье. Всем домочадцам Бирбала тоже пожаловал по новому платью.

Что всего дороже

Однажды падишах беседовал в гареме со своей любимой бегумой. И чем-то она его разгневала, да так сильно, что он пришел в ярость и сгоряча приказал:

– Уходи из дворца. Сегодня же, до захода солнца, чтоб тебя тут не было.

Уж как ни старалась бедняжка успокоить, уговорить падишаха, ничего не помогло. Сердитый ушел он из гарема, а бегуму от страха и горя стал бить озноб. Долго ломала она себе голову, но так ничего и не придумала. Вспомнила тогда она про Бирбала и послала за ним раба. Раб тайком провел вазира в гарем к бегуме. Она поведала Бирбалу про свое горе. Бирбал дал ей тайный совет и поторопился уйти. В дарбаре он как ни в чем не бывало занялся своими делами.

Солнце садилось. Бегума собрала свои вещи, велела связать их в узлы и послала за падишахом. Снова принялась она просить его о милости.