Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала

Встревожились мошенники. «Надо, – думают, – откупиться от сардара, а то как бы чего не вышло». Открыли они ему свое решение, а он отвернулся и руками замахал. Тогда мошенники разбежались по домам и принесли сардару большие взятки: кто сто, кто двести, а кто и пятьсот рупий. Он же только потешался в душе.

Сложили мошенники свои подношения к ногам сардара и говорят:

– Господин сардар! Сделайте такую милость, возьмите деньги себе, но только наши тайны никому не рассказывайте.

– Будь по-вашему. Видно, господь к вам милостив, коли вы свое благо заранее уразумели.

Мошенники ушли.

На другой день в дом сардара пожаловал падишах. Хозяин с великим почтением сделал салам и усадил падишаха на стул. Потом положил перед ним вчерашние деньги – взятку – и начал сердечно благодарить. Падишах подивился: откуда у бедняка такая уйма денег?

– Миян джи! Вы зерно мелете, хлеб тяжким трудом зарабатываете, откуда же у вас такое богатство?

– Владыка мира! Это плод того знака, что вы сделали мне третьего дня на дарбаре, – с улыбкой ответил сардар.

Падишах ничего не понял.

– Ты, братец, не ходи вокруг да около, а говори толком, что и как.

Сардар рассказал все подробно. Падишаху пришлась по душе его ловкость, и он оставил ему все деньги.

Назавтра сардару дали хорошую должность при дворе, а придворные мошенники от зависти чуть не лопнули.

Кто красит седые волосы

Пришла пора, и стал падишах седеть. Увидел он у себя седые волосы и загоревал. Чтобы скрыть изъян, начал падишах волосы красить.

Однажды он чернил себе волосы при Бирбале.

– Бирбал! Скажи-ка, не будет ли от краски какой порчи мозгам? – спросил Акбар.

– А есть ли они у тех, кто красит волосы? Если бы у них мозги были, они не старались бы понапрасну из старых молодыми сделаться.

С того дня падишах перестал красить волосы.

Кто самый главный?

Как-то раз в прохладный день гуляли падишах и Бирбал в саду, радовались весенней благодати. Вдруг падишах возьми да и спроси:

– Бирбал! Кто на свете самый главный!

Бирбал сразу смекнул, куда Акбар клонит. «Ишь как возгордился своей властью, хочет, чтобы я назвал его самым главным. Нет, я ему спеси поубавлю», – подумал Бирбал.

– Покровитель бедных! Главнее всех малое дитя.

– Сказал, и все? Мало этого, ты растолкуй, докажи, – отозвался падишах.

– Что ж, и докажу. Только это ведь не редькой торговать, раз-два – и готово. Дело это не пустячное, проверку устроить придется.

На том пока и столковались падишах и Бирбал и разошлись из сада в разные стороны.

Бирбал днем и ночью думал, как доказать свои слова, забота сон прогоняла. Прошло десять дней, и однажды увидел он в доме у своего приятеля – богатого вельможи – его сынишку. Малышу было не больше года, он как раз подходил для дела, что задумал Бирбал. Рассказал вазир про свой разговор с падишахом, попросил на время ребенка и принес его к падишаху. Наряжен был мальчик красиво, собой пригож и очень бойкий. Дитя сразу приглянулось падишаху, он забрал его у Бирбала, посадил к себе на колени и долго с ним играл. А малыш, играя, вцепился падишаху в бороду и давай тянуть изо всех сил. Рассердился падишах и говорит:

– Бирбал! Ты зачем принес такого озорника?

– Владыка мира! Вот вы падишах, но что из того? Никто не смеет до вас пальцем дотронуться, а этот сосунок хватает вас за бороду и тянет, да так тянет, что вон даже волоски выдрал. И тогда выходит, что ребенок – самый главный

Очень понравились падишаху слова Бирбала. На прощание он подарил мальчику красивую куклу.

Кто сейчас идет?

Однажды вечером падишах спросил у придворных:

– Кто сейчас идет?

Один ответил: «солнце», другой: «земля», кто-то сказал: «луна», – словом, все отвечали по-разному. Тогда падишах повернулся к Бирбалу.

– Шахиншах! – тотчас ответил Бирбал. – Идут проценты ростовщику. Они ведь никогда не спят, не устают, напротив, день ото дня идут все скорее.

Ответ так понравился падишаху, что он тут же подарил Бирбалу теплую шаль.

Пять вопросов падишаха

Когда, бывало, взбредет падишаху что в голову – ни за что он не успокоится, пока своего не добьется. Как-то раз явился он в дарбар вперед всех, уселся на трон и стал читать всякие важные бумаги. Читал-читал, и вдруг пришла ему на ум одна мысль, и он решил спросить ответа у придворных.

Скоро начали они собираться. Падишах задал свой вопрос одному видному вельможе:

– Дилавар-хан! Скажи: какой раджа – главный? Чей сын главный? Какой из цветов главный? Какой зуб главный? Какая добродетель главная?

– Защитник бедных! Коли я отвечу сразу, да невпопад, то неладно получится. Потому хочу я у всех совета спросить, так-то лучше будет.

Пока падишах разговаривал с Дилавар-ханом, подошли остальные придворные. Дилавар-хан со всеми посоветовался и дал падишаху такой ответ:

– Владыка мира! Главный раджа – Чакраварти [96], главный среди сыновей – сын царя, главный из цветов – жасмин, главный зуб – зуб слона, главная добродетель – знание.

Падишах не был доволен ответами. Потом в дарбар вошел Бирбал, и падишах задал ему те же пять вопросов. Бирбал даже не сел, сразу, с ходу стал отвечать:

– Покровитель бедных! Главный раджа – Индра [97], по его милости дожди землю поливают, она родит хлеб, и люди сыты бывают. Теленок всех сыновей главнее, много всякой пользы приносит он людям. Цветок хлопчатника – лучший из цветов, из него одежду делают, весь свет в нее одевается. Главный зуб – острие сохи, он чрево земли рыхлит, а она людей кормит. Главная добродетель – мужество. Если нет у человека мужества, все его достоинства без пользы.

Большую радость принесли падишаху ответы Бирбала. А Дилавар-хану было неприятно.

Разница между правдой и ложью

У падишаха с Бирбалом шел разговор на философские темы. Падишах спросил:

– Бирбал! Ну-ка скажи, какая разница между правдой и ложью?

– Владыка мира! Между ними та же разница, что между глазами и ушами.

Падишах не понял и снова спросил:

– Как это так? Почему?

– Владыка мира! Истинно то, что мы своими глазами видим, а что знаем только понаслышке – ложь. Не зря говорят: «Не верь ушам, а верь глазам».

Падишаху понравился разумный ответ Бирбала.

Хитрая вешья

Одному бедняку приснилось как-то, что он спал в объятиях знаменитой вешьи и что поутру заплатил он ей за ночные удовольствия десять золотых монет. Проснулся бедняк, а сон из головы не идет. «Что бы это могло значить?» – думает он. Рассказал свой сон приятелям, да они не умели отгадывать сны. Пошла молва про странный сон бедняка и дошла до ушей вешьи. Она смекнула, что человек этот глуп, и загорелась желанием вытянуть у него десять золотых монет.

Пришла она в дом к бедняку и потребовала десять золотых монет. Но у бедняка отроду золотых монет не бывало. Как же ему платить? Он обозвал ее лгуньей и стал от всего отрекаться: и сна, мол, такого не видал и знать ничего не знаю. А блудница твердит свое, деньги требует. Потянула она его к судье. Тот допрашивал их, допрашивал, но решить, кто прав, так и не смог и повел их к Бирбалу.

Бирбал выслушал по очереди обе стороны, сразу понял, что к чему, и велел подать зеркало и десять золотых монет. Зеркало он поставил перед вешьей, а золотые монеты положил позади нее, да так, что они отражались в зеркале.

– Видишь монеты в зеркале? Вот отсюда и забирай их, – сказал он вешье.

– Но, господин, как же я их возьму? Это ведь только отражение монет.

Такого ответа и ждал Бирбал.

– Но ведь и он только во сне согласился дать тебе деньги.

Справедливый был суд Бирбала, и блудница устыдилась. Она опустила голову и хотела ускользнуть из дома, но Бирбал не дозволил.

– Куда пошла, погоди, получи, что заработала своими плутнями. Зря растревожила бедняка и повредила ему в делах – наказание тебе: два месяца тюрьмы.

Вешью отвели в тюрьму, а бедняк был рад-радешенек, что избавился от беды.

Суд над Бирбалом

Однажды в беседе с падишахом Бирбал сказал:

– Владыка мира! Ежели я когда провинюсь, то пусть меня судят люди, которых я сам назначу.

Падишах согласился. Рад был вазир, крепко верил он слову падишаха.

Скоро падишах рассердился за что-то на Бирбала. Решил он вазира наказать – наложить на него штраф в несколько тысяч рупий. Проведал Бирбал о замысле падишаха и все загодя обдумал.

Зовет падишах Бирбала на суд.

– Бирбал! Недостойно ты поступил, и будет тебе за твою вину наказание – денежный штраф.

Бирбал не стал отпираться, повинился.

– Ну, раз ты и сам признаешь свою вину, я накажу тебя непременно.

– Владыка мира! Сами вы не можете меня наказать, – напомнил Бирбал. – Придется вам позвать судей, которых я назначу.

– Ладно. Выбирай панчаят [98], а я велю ему судить тебя.

Что ни решит, я наперед согласен.

– Моими судьями будут пятеро чамаров [99]. Я приму от них любое наказание.

Удивился падишах.

– Как! Разве могут вершить суд такие низкородные люди?! Почему ты не выбираешь ростовщиков, торговцев?

Но Бирбал стоял на своем: пусть судят чамары.

Созвали во дворец чамаров – пять старшин из пяти деревень. Падишах растолковал им, в чем Бирбал провинился, и велел его судить. Бедняги не ждали такой великой чести, обрадовались несказанно. Стали судьи совет держать.

– Ну, друзья, – говорит один чамар, – Бирбал нас всегда гнет и мнет, как его душе угодно, а нынче он к нам в руки попался. Надо его так проучить, чтобы вовек не забыл.

– Присудим ему заплатить семь двадцаток [100], да еще одну десятку сверх того, – молвил другой чамар.

– Эк ты куда хватил! – с опаской сказал другой судья. – Да ведь его хозяйство прахом пойдет, пустим человека по миру. На нашей совести будут слезы его детей. По мне, так хватит с него и пяти двадцаток.

– Вах! Вот так пожалел! – подивился третий судья. – Да разве ж это мало?! Где он возьмет такую уйму денег? И три двадцатки – целая мошна. Коли нет вашего согласия, то накиньте еще десятку. И такие-то деньжищи отдать, поди глаза на лоб полезут.

– Не согласный я с вами. Поменьше присудить надо, – сказал четвертый чамар.

Пятый судья поддакнул четвертому. Спорили они спорили и порешили: пусть Бирбал заплатит две двадцатки и сверх того еще десятку.

Потом старший из судей почтительно сложил руки и промолвил:

– Защитник бедных! Мы долго думали, держали совет промеж себя и в один голос порешили это дело. Коли приказать соизволите, то я оглашу приговор.

Падишах приказал огласить приговор.

– Благодетель наш милостивый! Велика вина господина вазира, и кара поделом быть должна – тяжкая. Мы и присудили ему кару – вовек не забудет: две двадцатки и сверх того десятку. И срок уплаты – одна неделя. Нелегко будет Бирбалу справиться с таким бременем, потому да будет ваш взор к нему милостив.

Падишах в душе хвалил Бирбала за ум и хитрость. Отпустил он чамаров и, усмехаясь, пошел к Бирбалу. Взглянул на него и вдруг расхохотался. Гнева как не бывало. «Назначенную чамарами кару – пятьдесят рупий – бери не бери, все одно», – рассудил падишах и простил Бирбала.

В глазах падишаха провинность вазира была очень велика, а такие-то деньги для обоих были мелочью. Другое дело бедные чамары. Они на тысячи и считать-то не умели. Как чамар ни трудись, как ни ломай спину, а больше чем сорок-пятьдесят рупий за год не соберет. По своим доходам они и счет ведут. Об этом-то и подумал Бирбал, когда назначал чамаров своими судьями.

Сделаю наоборот

Привели однажды старого брахмана на суд к падишаху. Рассудил падишах его дело, признал за стариком вину и вынес решение повесить. В это время пришел Бирбал.

– Смотри, Бирбал, не вздумай за этого злодея заступаться. Если будешь за старика хлопотать, то знай, я сделаю как раз наоборот, в этом я наперед поклялся, – упредил падишах вазира.

– Владыка мира! Непременно повесьте этого дурня. За свое преступление он должен понести жестокую кару, – стал настойчиво просить Бирбал.

А падишах только что дал слово сделать обратное тому, что скажет Бирбал. Так и пришлось ему отпустить брахмана.

Колодец женится

Случилась у Бирбала размолвка с падишахом. Ушел Бирбал из Дели и под чужим именем поселился в деревне. Старостой в той деревне был раджпут [101], человек почтенный, заступник за бедных. Он всегда чем мог помогал тем, кто к ним в деревню попадал. В его-то доме Бирбал и стал жить.

А падишаху понадобился другой вазир. Бегума упросила падишаха назначить на это место ее брата. Согласился падишах поневоле, не по душе был ему новый вазир.

Не прошло и двух недель, а в государственных делах началось расстройство, повсюду пошли распри, бунты. Суды стали неправедными. Люди то и дело затевали тяжбы – куда больше прежнего. Жалобы так и сыпались одна за другой.

Захотел падишах показать бегуме и всем придворным, чего стоит его шурин. Вот однажды собрался он и поехал со всей свитой к гробнице пира.

На обратном пути заметил падишах на дороге след слона. Показал он его новому вазиру и говорит:

– Уважаемый! Очень мне этот след нравится. Позаботься, чтоб его не затоптали. Пусть три дня остается такой, как есть.

Распорядился падишах и поехал к себе в гарем, а новый вазир от усердия слоновий след сам сторожить остался. Первый день простоял, с места не сошел. Назавтра тоже не отлучался, не ел, не пил. На третий день к полудню голод его совсем замучил. А что делать? Ничего новый вазир не придумал, так и простоял в карауле три дня и три ночи. Измаялся, до того ослаб, что ни рукой, ни ногой пошевелить не может, все тело одеревенело, чтобы не упасть, к дереву привалился.

На четвертый день пришел он к падишаху и подробно рассказал, как след на дороге караулил. Ну, падишах, конечно, сразу понял, какова голова у шурина. Прошло еще сколько-то дней, и падишах стал придумывать, как ко двору Бирбала воротить. И придумал-таки – разослал гонцов по всем деревням, чтобы они оповестили народ: «В Дели колодец женится. Все деревенские старосты обязаны прибыть на свадьбу вместе со своими прудами и прочими водоемами. Если какой староста не явится, не миновать ему наказания».

Словно молния разнеслась эта весть по деревням и селам. Староста, у которого жил Бирбал, собрал деревенский сход – пришли все – и стар и млад – и сказал:

– Братцы, что-то непонятное приказал нам падишах. Где это видано, чтобы водоемы подымались со своих мест и ходили по гостям? Такое и богу нелегко сделать, как же тут человеку справиться? Коли не исполним приказ, придется платить штраф – десять тысяч рупий. Надо нам всем миром придумать такое средство, чтобы и волки были сыты и овцы целы.

Был на сходе и Бирбал. «Падишах пустил в ход эту уловку, чтобы меня разыскать, – догадался Бирбал. – Должен теперь и я пойти ему навстречу. От этого и мне и ему только чести прибавится».

– Почтеннейший! – сказал Бирбал. – По вашей милости я обрел здесь приют и живу в покое и довольстве. Надобно и мне вам в трудный час подсобить. Вот что я посоветую: соберите односельчан и идите всей деревней в Дели. Под стенами города станьте лагерем и через посыльных известите падишаха: «Мы прибыли вместе с нашими колодцами, стоим под стенами Дели, соблаговолите выслать свои колодцы для встречи с нашими. А если они навстречу не выйдут, наши колодцы с места не сдвинутся». Падишах колодцев выслать не сможет, и придется ему поневоле нас с почетом и уважением принять.

Услыхав такой умный совет, все сразу повеселели и стали благодарить Бирбала. А назавтра все село чуть свет поднялось и двинулось в Дели. Главным староста поставил Бирбала.

Подошли они к городу и разбили лагерь. Староста послал к падишаху одного старшину, и тот в точности все сказал, как Бирбал его надоумил.

Услыхал падишах такие слова и глаза вытаращил. «Не иначе как это придумал Бирбал. И, наверное, он тоже пришел вместе с ними», – смекнул падишах и спросил у старшины:

– Кто послал тебя с этой вестью? Говори все по правде. Слукавишь – накажу.

Испугался старшина и, смиренно сложивши руки, ответил:

– Покровитель бедных! Не так давно к нам в деревню пришел незнакомый человек и поселился у нас. Он-то и посоветовал нам так сказать.

– Не сумеешь ли ты рассказать, каков он из себя? – спросил падишах.

– Владыка мира! Отчего не суметь, коли я его каждый день вижу. Росту он не высокого, но и не низкого, не толстый и не худой, кожа совсем черная. Лоб у него выпуклый, ясный, лицо в оспинах. А на язык очень речист, в беседе искусен. За его мудрость большой ему почет в селе, хотя живет он у нас недолго.

Речь шла о Бирбале, теперь падишах уверился. Он снарядил пышный поезд со слонами и конями, с паланкинами, с красивыми повозками и отправил его за Бирбалом.

Бирбал со своими друзьями-крестьянами въехал с превеликой пышностью в город.

Падишах наградил старосту за услуги Бирбалу и отпустил крестьян. А Бирбал вскоре опять был назначен вазиром.

Увидел он, что государственные дела пришли в расстройство, и стал трудиться не покладая рук. За восемь дней все поправил, все наладил.

Куда идет дорога

Однажды поутру падишах с Бирбалом гуляли в лесу и заплутались. Выбрались они наконец на дорогу и не знают, в какую сторону идти.

Повстречался им крестьянин. Падишах подумал, что он-то дорогу знает, и спросил:

– Братец, скажи-ка нам, куда идет эта дорога?

– Э, да вы, видно, просто дурни, коли у вас дороги ходят. Это люди по ней взад и вперед ходят, а дорога с места не двигается.

Подивились падишах и Бирбал на умный ответ крестьянина и подарили ему золотую монету.

Поделом вору мука

Поспорил однажды Бирбал с делийским кази о вере. Долго спорили они, и верх все время брал Бирбал. Не мог кази стерпеть такой срам и поклялся в душе извести вазира. Он отпросился у падишаха, будто в путешествие, и поехал в другой город. Поселился он там тайно, под чужим именем, и стал учиться ремеслу лицедейства. Вскоре кази так наловчился, что когда воротился в Дели и разыгрывал представления, то его никто не узнавал. Горожане без устали искусного лицедея нахваливали, и скоро дошел про него слух до самого падишаха.

Акбар так и загорелся поглядеть на его представление. Как-то раз вечером велел падишах позвать во дворец лицедея и приказал ему показать свое искусство.

– Владыка мира! Я очень хорошо умею представлять льва, но при этом может случиться и убийство. Обещайте, что вы меня тогда помилуете. Главный советник непременно должен тоже посмотреть эту игру.

Падишах дал свое согласие, одно убийство он лицедею дозволил, и тот ушел. А падишах велел позвать Бирбала и поведал ему про свой разговор.

– Бирбал! Напоследок лицедей сказал, что без тебя представления не будет. Так что ты приходи.

Бирбал стал раздумывать над словами лицедея: «Тут дело нечисто. Он, видно, ладит западню для меня. Но и приказ падишаха исполнить надо».

На другой день, в указанный час, Бирбал явился в дарбар. Началось представление, лицедей прыгал, скакал, рычал, ну, прямо лев! Падишаху искусная игра очень понравилась, и все придворные наперебой хвалили лицедея. Вдруг лев кинулся на Бирбала. Все так и застыли, испугались, что вазиру конец пришел. Лицедей все ловчился задрать Бирбала насмерть – и грудь лапами дерет, и спину ломает, да ничего не выходит, не поцарапал даже. А Бирбал-то наперед разгадал, кто под личиной льва таится, и надел под рубаху крепкий панцирь. Увидел падишах, что Бирбал живой остался, и рад-радешенек. А Бирбал знай хвалит лицедея за ловкую игру, а потом о чем-то с падишахом перешептывается.

– Бирбал! Как его наградить? – спрашивает падишах громко.

– Надо назначить его на должность главного советника на двенадцать месяцев, – отвечает Бирбал.

Услыхал это кази-обманщик, и от радости у него дыханье сперло. А Бирбал добавил:

– Только пусть он сначала даст еще одно представление – по всем правилам разыграет обряд сати [102].

Падишах слово в слово повторил решение Бирбала:

– Если ты завтра представишь нам точно, как полагается, обряд сати, то будешь на целый год назначен главным советником, но коли напутаешь – тебя казнят.

Лицедей согласился, и на другой день в обличье женщины – сати – явился во дворец. Бирбал, понятно, не оплошал, загодя приготовил ему угощение – уголь в яме так и полыхал.

Увидел лицедей огненную яму, и в глазах у него помутилось, ноги подкосились. Он уразумел, что Бирбал нарочно все это затеял, чтобы отплатить ему. «Как теперь выпутаться, как жизнь спасти? Не лезть в огонь никак нельзя – такой обряд, а прыгнешь в яму – конец, назад не выйдешь». Душа у кази ушла в пятки. Но делать нечего. Стал он представлять весь обряд по порядку, а когда пришло время взойти на костер – прыгнул в яму и сгорел.

Очень горевали о нем люди, ведь они не знали сути дела. Но потом Бирбал открыл всем правду.

Падишаху пришлось по душе, как ловко Бирбал разделался с недругом, и Акбар стал пуще прежнего хвалить и славить своего главного советника.

Какая вода лучше?

Однажды в жаркую летнюю пору падишах и Бирбал сидели на верхнем балконе дворца, любовались Ямуной и забавлялись беседой.

Вдруг падишаху пришла в голову какая-то мысль, и он спросил:

– Из какой реки вода считается самой лучшей?

– Из Ямуны, – ответил Бирбал.

– Бирбал! Ты подумавши говоришь или просто так, что на ум придет? Ведь в наших ведах и пуранах [103] прославляется величие Ганга, а ты говоришь что вода Ямуны лучше!

– Владыка мира! Вода Ганга – это амрита, эликсир жизни, и с водой ее равнять нельзя.

Падишаху понравился удачный ответ Бирбала.

Бирбал выручил бегуму

В знойный летний день принесли во дворец несколько корзин прекрасных манго – дар какого-то раджи. Этот сорт манго давно славился своим необыкновенным вкусом, и падишах любил его. Он роздал немного плодов родственникам, а остальные велел отнести к бегуме и, усевшись рядом с ней на ковер, стал сосать манго. По своей привычке подшучивать Акбар складывал кожуру и косточки перед бегумой. Она знала его нрав, сосала сок из плодов и помалкивала.

Вдруг пришел Бирбал – понадобилось ему согласие падишаха на какое-то доброе дело.

– Бирбал! Смотри, какая бегума обжора, – сказал падишах и показал рукой на кучку косточек около нее, – я и одного манго не успел высосать, а она за это время целую груду косточек набросала.

Бегума, бедняжка, зарделась от стыда, голову опустила и не нашлась что сказать. Но Бирбал ответил за нее:

– Владыка мира! Правда ваша: бегума – обжора, что видно по кожуре и косточкам, но ваше обжорство видно еще лучше. Она-то один сок сосет, косточки же бросает, а вы даже косточек не оставляете.

На такой ловкий ответ падишаху и сказать было нечего, а бегума обрадовалась всей душой.

Что я могу, чего и бог не может?

Пришел однажды падишах в дарбар раньше всех и каждому, кто входил, задавал один вопрос:

– Могу ли я сделать то, чего и бог не может?

Никто ему не ответил. Если сказать: «Да, можете», то он потребует доказать, что именно. Ежели сказать: «Не можете», падишах, ясно, рассердится. Как ни скажи – все плохо. И бедняги придворные посчитали, что лучше всего – промолчать.

Вскоре пришел Бирбал. Падишах задал свой вопрос и ему. Бирбал согласился:

– Да, можете, ваше величество.

– А что же я могу, чего и бог не может?

– Владыка мира! Весь мир создан богом, в его глазах все равны, все нужны, каждому свое дело назначено. Потому бог и не может никого из своих владений изгнать. Но вы, если разгневаетесь, можете прогнать виноватого из своей страны.

Падишаху понравился ответ Бирбала, а придворные снова подивились его мудрости.

Чье дерево манго?

Пришел к Бирбалу крестьянин по имени Кешав и пожаловался:

– Господин вазир! Я посадил манговое дерево, поливал его много лет. И вот, божьей милостью, в этом году дерево уродило. Увидал плоды мой сосед Пемла, пожадничал и затеял ссору со мной – говорит, будто это его дерево. Можно ли быть в надежде, ваша милость, что вы рассудите нас по справедливости и накажете соседа за жадность?

С большим вниманием слушал крестьянина Бирбал, затем отпустил и приказал опять прийти завтра. Тут же Бирбал велел позвать крестьянина Пемлу.

– Пемла! Чье это манговое дерево на полянке? Оно в этом году в первый раз зацвело и принесло плоды.

– Ваша милость! Это дерево – мое. Семь лет подряд я его поливал, выхаживал, а когда нынче появились плоды, то староста Кешав позарился – мое, говорит, дерево. Вы для нас как отец родной, решите дело по правде.

– Так. Теперь скажи, кто сторожит дерево?

– Защитник бедных! Мы оба вместе наняли сторожа, он и сторожит, да и сами мы все время ходим туда, поглядываем.

Бирбал отпустил Пемлу и призвал к себе сторожа.

– Кто нанял тебя сторожить манговое дерево?

– Защитник бедных! Я только два месяца сторожу. Наняли меня двое – Кешав и Пемла, а кто из них хозяин, я не знаю.

Бирбал продержал весь день сторожа у себя, а вечером сказал ему:

– Ступай сейчас к Кешаву, а потом к Пемле и каждому скажи так: «К твоему манговому дереву пришли грабители, хотят обобрать все плоды, иди спасай дерево». Но, – добавил Бирбал строго, – гляди! Ни одного слова лишнего не вымолви. Скажешь, что велено, и тотчас иди домой. Для проверки я пошлю с тобой двух человек.

У сторожа от сердца отлегло, от радости он ног под собой не чуял. Беднягу весь день трясло от страха – кто знает, что с ним вазир сделает?

Бирбал приставил к сторожу двух солдат и наказал им тайком приметить, что он скажет Кешаву и Пемле, что те ответят, что делать станут, а потом прийти и про все ему, Бирбалу, рассказать.

Сперва все трое пошли к Кешаву, но не застали его дома. Тогда сторож позвал его жену и сказал:

– Когда Кешав придет, скажи ему: «К манговому дереву пришли разбойники, хотят обобрать плоды, иди спасай дерево».

– Ладно, – ответила жена Кешава, – как он придет, сразу же скажу, что вы велели.

Один солдат спрятался возле дома Кешава.

Сторож пошел к Пемле, но и его дома не было, и сторож повторил те же слова его жене, а потом ушел домой. Другой солдат незаметно пролез в какой-то закуток и стал ждать Пемлу.

Вскорости Кешав воротился домой, и жена повторила ему наказ сторожа.

– Пропади оно пропадом это дерево, – сердито отозвался Кешав. – Что мне до него? Мое оно, что ли? Я нарочно завел эту свару, хотел позлить Пемлу, выгорит – хорошо, а не выгорит – ну и ладно! Охота была ночью, в потемках бежать и ввязываться в драку из-за дерева.

Солдат ни слова не пропустил из речей старосты и поспешил к Бирбалу, чтобы поведать обо всем, что услышал. Пока он был в пути, воротился домой Пемла. Только ступил ногой на порог, как жена пересказала ему слова сторожа. Пемла схватил оружие и – за дверь. Жена хотела подать ужин, но он и слушать не стал.

– Я тут буду рассиживаться, а там разграбят мое добро – ведь семь лет трудился, дерево выхаживал, – сказал он жене. – Нет, побегу скорей, а поесть успею, когда справлюсь и приду домой. А коли пропадет мое манго, то и кусок в горло не полезет.

Побежал Пемла к дереву и не вспомнил, что на дворе ночь, ни зги не видно.

И другой солдат вышел из потайного места и заспешил к Бирбалу.

Оба солдата рассказали вазиру подробно про все, что видели и слышали.

Назавтра пришли оба крестьянина к Бирбалу.

– Братцы, расследовал я ваше дело и узнал, что оба вы – хозяева того дерева, и потому решение мое такое: соберите с него плоды, разделите поровну меж собой, а потом дерево срубите и дрова тоже разделите на двоих – пополам. Ступайте исполняйте, что сказано.

Обрадовался Кешав такому приговору, а Пемла даже в лице переменился.

– Ох, ваша милость! – сказал он с обидой в голосе. – Да разве можно так делать! Ведь плоды манго еще маленькие, совсем неспелые, что пользы их срывать? И зачем вы хотите убить дерево? Уж коли такая ваша воля – отдайте его хоть Кешаву, только не губите манго понапрасну…

Больше Пемла не мог ни слова вымолвить, комок подкатил к горлу.

Тут вазир сделал знак солдатам – дать плетей Кешаву. Староста струсил и взмолился:

– Господин советник! Не бейте меня, винюсь – дерево не мое, а Пемлы.

Так Кешав сам признался в обмане. А Бирбалу только того и надо было. Он приказал отпустить Пемлу, Кешаву же велел дать наказание по заслугам.

Груз двух ослов

Пошел падишах с царевичем на реку купаться. Взяли они с собой и Бирбала. На берегу падишах и царевич разделись, отдали свою одежду Бирбалу, надели купальное платье и вошли в воду.

А Бирбал накинул себе на плечи их одежду и стал прогуливаться по берегу. Падишаху вдруг захотелось подшутить над Бирбалом, и он крикнул:

– Бирбал! У тебя на плечах груз как у осла,

– Владыка мира! Ошибаться изволите – на мне груз двух ослов.