– Гранди, не надо…

– Я уже взглянул, – ответил с облегчением голем. – Все отлично, Дор, можешь смотреть.

Гранди никогда не обманывал его. Дор стиснул зубы и чуть приоткрыл один глаз, увидел освещенную комнату и близко стоявшую ногу Горгоны. Ножка отличалась красотой и изяществом, с маленькими светящимися ноготками и стройной лодыжкой. Забавно, как он раньше не обращал внимания на лодыжки! Он медленно поднял глаза выше, туда, где заканчивалась юбка. Платье, слегка прозрачное, облегало ее стройную фигуру, и можно было увидеть контуры ног и… Но тут следует прекратить наблюдение. Он быстро поднял глаза и взгляд его достиг наконец головы.

Волосы ее, теперь уже непокрытые, представляли собой массу извивающихся маленьких змеек, одновременно и привлекательных и ужасных. Но лицо… Вместо лица на него смотрела пустота – его просто не было. Просто пустота, будто головой служил полый шар, у которого отсутствовала передняя часть.

– Но… я же видел ваше лицо раньше, все целиком, за исключением глаз…

– Ты видел маску, – сказала она, надевая ее снова. – И темные очки. У тебя просто нет никакой возможности увидеть мое настоящее лицо.

– Тогда зачем…

– Чтобы испугать тебя – может, тебе не хватит мужества сделать то, что необходимо, чтобы добраться к доброму волшебнику.

– Но я же закрыл глаза и побежал, – сказал Дор.

– Но бежал ты вперед, а не назад.

Что правда, то правда. Даже трясясь от страха, он не бросил свою затею. Или увидев ее лицо он просто бежал наобум? Дор не знал.

Он снова принялся рассматривать Горгону. Если не считать необычного лица, в остальном женщина была чудо как хороша.

– Но ты… что Горгона делает здесь, в замке?

– Отслуживаю год за Ответ на мой Вопрос.

Дор покачал головой, пытаясь вспомнить.

– Ты… могу ли я спросить… каков твой Вопрос?

– Я спросила доброго волшебника, может ли он жениться на мне?

Дор поперхнулся.

– И он… он заставил тебя платить за такой Вопрос?

– Конечно. Он всегда требует год службы или другой платы. Вот поэтому вокруг его замка так много волшебства. Он занимается этим столетие или около того.

– Я все это знаю. Но ты… ты – особый случай…

Она улыбнулась, – во всяком случае, ему показалось, что невидимое лицо улыбнулось.

– Никаких исключений, кроме прямого приказа короля. Я знала, чего ждать, когда пришла сюда. Скоро год моей службы завершится, и я получу Ответ.

Гранди покачал маленькой головкой.

– Я думал, старый гном просто чудак и сумасброд, но такое… Да он сумасшедший!

– Совсем нет, – ответила Горгона. – Я могла бы стать ему прелестной доброй женой, как мне кажется. Он, может, и старый, но он не мертвый, и ему нужна…

– Я имел в виду, заставить тебя работать год – почему бы ему просто не жениться на тебе, а ты бы ухаживала за ним…

– Ты хочешь задать второй Вопрос и отслужить еще год за Ответ? – спросила она.

– Нет, конечно. Я просто удивился. Я просто не понимаю Доброго волшебника.

– Да, никто не понимает, – согласилась она сокрушенно.

И Дор начал испытывать некоторое сочувствие к этой стройной, безликой женщине.

– Но я потихоньку начинаю разбираться в его характере. Вы задали хороший вопрос. Я должна подумать над ним и, возможно сама, смогу отгадать ответ. Если ему требовались мои услуги, почему тогда он собирается довольствоваться годом, если может пользоваться ими постоянно? Если же ему не требуется моя служба, почему он не послал меня караулить ров или что-нибудь подобное, чтобы не видеть меня ежедневно? Должна же быть причина?

Она почесала голову, заставив нескольких змеек предостерегающе зашипеть.

– Почему ты хочешь выйти за него замуж? – спросил Гранди. – Ведь он такой хмурый старый гном, и далеко не подарок для женщины, особенно такой красивой.

– А кто сказал, что я хочу выйти за него замуж?

Гранди просто ошалел от такого высказывания.

– Ты! Совершенно ясно – твой Вопрос…

– Это для информации, голем. Если я узнаю, хочет ли он жениться на мне, то смогу решить, захочу ли выйти за него замуж. Это трудное решение.

– Согласен, – сказал голем. – Король Трент, должно быть, мучился подобным образом до того, как женился на королеве Ирис.

– Ты любишь его? – поинтересовался Дор.

– Ну, думаю, да. Видишь ли, он первый мужчина, который общался со мной без… ты знаешь.

И она кивнула в сторону угла. Там находилась прекрасная мраморная статуя мужчины.

– Это?.. – спросил, тревожась, Дор.

– Нет, я самая настоящая статуя, – ответил ему камень. – Прекрасный образец скульптуры.

– Хамфри не позволит мне совершать какие-либо настоящие превращения, – сказала Горгона. – Даже ради памяти о прошлом. Я нахожусь здесь, чтобы определить дураков или отпугнуть трусов. Волшебник не будет отвечать трусам.

– Тогда он не станет отвечать и мне, – уныло произнес Дор. – Я ведь так испугался…

– Нет, то была не трусость. Будучи испуган, ты все равно помчался вперед, чтобы сделать то, что обязался. Это отвага. Тот, кто не имеет чувства страха, просто дурак, а тот, кто позволяет страху управлять собой, трус. Ты ни тот, ни другой. То же самое касается тебя, голем. Ты никогда не предавал своего друга и готов был рисковать собственным драгоценным настоящим телом, чтобы помочь мальчику. Думаю, волшебник примет вас.

Дор задумался.

– И все-таки я уверен, что не чувствовал себя храбрым, – наконец произнес он. – Я только прятал лицо.

– Я допускаю, что было бы более впечатляюще закрыть глаза и отгородиться, – сказала она. – Или ухватиться за зеркало, чтобы правильно воспользоваться им. Мы держим несколько уловок для тех, у кого хватило ума сделать такой выбор. Но ты – еще мальчик. Для тебя нормы не такие жесткие.

– Ну да, – согласился Дор, все еще не удовлетворенный.

– Ты бы видел меня, когда я пришла сюда, – сказала она сердечно. – Я была так напугана, я прятала лицо – точно так же, как и ты.

– Если бы ты не закрывала лица, то превращала бы каждого взглянувшего тебе в глаза в камень, – ввернул Гранди.

– Точно, – согласилась Горгона.

– Скажи, – спросил Гранди. – Двенадцать лет назад ты встретила Доброго Гнома. Я при том присутствовал. Помнишь? Почему же только сейчас ты пришла сюда задать Вопрос?

– Я бросила свой остров во Время Отсутствия Волшебства, – откровенно ответила она. – Внезапно во всем Ксанте исчезло волшебство, и все волшебные существа и предметы умерли или стали обыкновенными, и все старые чары оказались погублены. Я не знала, почему это произошло…

– Я знаю, – ответил Гранди. – Но не хочу говорить, чтобы такое не повторилось вновь.

– Все мои прежние воздыхатели вернулись к жизни. Там было несколько буйных симпатичных мужчин, ты знаешь – тролли и другие существа. Поэтому я ужасно растерялась и поспешила удрать. Я боялась, что они возненавидят меня.

– Такой испуг вполне разумен, – согласился Гранди. – Не поймав тебя, они возвратились в Деревню Волшебной Пыли, откуда большинство из них были родом, и я боюсь, они до сих пор еще там. То есть, они там и живут, очень старательные женщины и с ними их мужчины.

– Но когда волшебство возвратилось, чары, наложенные на мое лицо волшебником, пропали. То есть чары оказались кратковременными, они действовали до тех пор, пока их не прервали. Многие чары, включая и мои, действуют подобным образом. Поэтому я опять получила свое лицо, и вместе с ним – ну, ты знаешь.

Дор знал. Она опять стала превращать людей в статуи.

– К тому времени я уже разобралась, в чем дело, – продолжала Горгона свой рассказ. – На моем совершенно изолированном острове я жила наивной хорошенькой девочкой, но училась уму-разуму. Я действительно не хотела оставаться такой. Поэтому я вспомнила рассказ Хамфри о Мандении, где нет волшебства – наверное, эта страна полностью лежит под заклинанием отрицания волшебства – и отправилась туда. Он оказался прав. Там я стала нормальной девушкой. Я думала, что никогда не смогу покинуть Ксант. Но Время Отсутствия Волшебства показало мне, что все-таки могу. А когда попыталась, то и в самом деле смогла. Там было довольно странно и забавно, а не как я себе представляла – страшно и плохо. Люди приняли меня, а мужчины… Знаешь, в Ксанте я никогда не целовалась с мужчиной.

Дор постеснялся делать замечания. Ведь кроме матери он не целовал ни одной женщины, а мать, естественно, не считалась. Он сразу подумал о Милли. Если…

– Но потом я начала скучать по Ксанту, – продолжала Горгона. – Волшебство, особые существа – знаешь, я скучала даже по опутывающему дереву. Если ты рожден для волшебства, то не сможешь сидеть в стороне, ведь волшебство – часть твоей сути. Поэтому мне было суждено возвратиться домой. Но к чему вел мой приезд, ты знаешь. К большему количеству статуй. Вот я и отправилась в замок Хамфри. Я узнала, что он добрый волшебник – он же никогда не рассказывал мне об этом. И вообще, он не отличался доступностью, и я так переживала! Я знала, что если захочу быть с мужчиной из Ксанта – я имею в виду, жить с мужчиной, – то этот мужчина должен быть таким, как он. Таким, который может нейтрализовать мой талант. Я все больше и больше думала об этом – и вот я здесь.

– Неужели у тебя не было затруднений по пути в замок?

– Конечно, были. Просто ужасные. Ров охранял туманный рог. Я нашла маленькую лодочку, но всякий раз, как я пыталась пересечь ров, этот рог выбрасывал такое количество тумана, что я не могла ничего видеть и слышать, лодка крутилась на месте и в конце концов приплывала назад, к берегу. Видишь ли, то была волшебная лодка, ею нужно было управлять, или же она постоянно возвращалась назад. Я все время находилась в тумане, волосы мои шипели просто ужасно, потому что им не очень нравилось находиться в таком состоянии.

Волосы Горгоны, конечно же, состояли из тысяч крошечных змеек или угорьков. Они были замечательные и умные, сейчас Дор в этом убедился.

– Как же ты все-таки перебралась через ров?

– Потом меня осенило. Я направила лодку прямо на рог, невзирая на то, что он был просто ужасен. Путешествие напоминало проход через водопад. Когда же я достигла рога, то как оказалось, пересекла ров. Потому что он находился внутри, а не снаружи.

– Ух ты – опять выкрутасы гнома, – сказал Гранди.

– Ну, я должна вернуться к работе, – заторопилась Горгона, торопливо выбегая из комнаты. – Я стирала, когда вы пришли в замок. Волшебнику требуется так много носков. – И она ушла.

– У гномов всегда такие большие грязные ноги, – заметил Гранди. – Этим они похожи на гоблинов.

Вошел добрый волшебник Хамфри. Он действительно напоминал гнома, старого, маленького и кривоватого. Ноги его, как и говорил Гранди, оказались большими, голыми и грязными.

– Во всем замке нет ни одной пары чистых носков, – бурчал он. – Девушка, неужели ты еще не закончила стирку? Я же спрашивал уже час назад!

Хамфри бесцеремонно взглянул на голема.

– А, привет, Гранди. Что ты здесь делаешь? Разве я не сказал тебе, как стать настоящим?

– Я – настоящий, гном, – ответил Гранди. – Я просто говорю на твоем языке, в этом заключается мой талант. Я нахожусь здесь с моим другом Дором, чтобы показать ему, как привлечь внимание волшебника.

– Дору не требуется внимание волшебника. Он сам волшебник. Ему нужно испытание. Он должен отправиться на поиски Ответа, как сделать из зомби вновь человека, чтобы ублажить привидение Милли. Кроме того, я не одет для пребывания в обществе. Мои носки…

– Да черт с ними, с твоими носками, – воскликнул Гранди. – Мальчик проделал такой тяжелый путь, чтобы спросить тебя, как разгадать тайну, и ты должен дать ему Ответ.

– Черт, мои носки! Они чистые? Я не хотел бы умереть в грязных носках.

– Ох, добрый волшебник… – произнес мальчик, направляясь к нему.

– Неужели так трудно стирать носки? – раздраженно продолжал Хамфри. – Я же выдал ей стиральное волшебство. – Он оглянулся. – А где же девушка? Неужели она думает, что весь Ксант состоит из каменных мужчин, прислуживающих для ее удобства?

– О, добрый волшебник Хамфри, – сказал Дор, пытаясь обратить на себя внимание. – Я пришел, чтобы спросить…

– Не могу оставаться без носков ни минуты, – сказал Хамфри, усаживаясь на ступеньку. – Я ведь не какой-нибудь босоногий мальчишка, и даже когда был таковым, всегда носил ботинки. Однажды я рассыпал чесночный порошок, и тот попал на пальцы ног… Если эта глупая девчонка сейчас не…

– Эй, старый гном, – заорал Гранди.

– Отлично, гном, я принесу твои носки, – сказал Гранди. – А ты постой здесь, на ступеньке, и поговори с Дором, ладно?

С этими словами он спрыгнул и выскочил из комнаты.

– Ох, простите, – начал нерешительно Дор.

– Гранди потребуется некоторое время, чтобы выполнить поручение, но мыслительные способности голема крайне ограничены. Сейчас, когда он оставил нас одних, я могу поделиться своими соображениями.

– О, я не возражаю против Гранди…

– Фактически ты, Дор, возглавляешь список кандидатов на престол Ксанта. Сейчас я бы мог получить за твой Ответ обычный причитающийся мне гонорар, но, думаю, поступать так невежливо, если ты успеешь стать королем до моей смерти. Я предполагаю, такое может случиться. Но, конечно, абсолютно уверенным быть нельзя, учебники по истории будущего извращают все почти так же, как в учебниках прошлого извращают прошлое. Зачем так глупо рисковать? Ты настоящий волшебник со всеми правами, такой же силы, что и я. Со временем ты будешь знать столько же, сколько и я. Гораздо выгоднее иметь дело с собратьями-волшебниками на равных. Кроме того, год, выброшенный из твоей жизни на этой стадии, может самым изощренным образом представлять угрозу благополучию твоего отца, Бинка, который очень о тебе заботится и переживает. Это было бы бессовестным баловством. Помню, когда я попытался угадать, в чем его талант, появился невидимый великан, гораздо больше, чем великан-людоед, и чуть не развалил весь замок. Впрочем, это уже другой вопрос. В данном случае я не могу дать тебе полный Ответ, потому что существует некоторая двусмысленность в записях. Вероятно, тайну хранит другой волшебник. Ну так что, ты хочешь идти дальше?

– Я, ух… – сказал Дор, еще не сокрушенный, но близкий к тому.

История будущего? Королевство в обозримом будущем? Загадочный талант его отца? Другой волшебник?

– Очень хорошо. То, что ты хочешь получить, – это Эликсир Восстановления. Что хочу я – историческую информацию о переломной, туманной, но чрезвычайно важной Волне Ксанта. Этот Эликсир подобен Целительному Эликсиру, который общеизвестен и сегодня, но имеет несколько другую формулу, приспособленную для зомби. Только Повелитель Зомби Четвертой Волны знает эту формулу. Если я помогу тебе встретиться с ним, дашь ли ты мне полный отчет о путешествии в то царство?

– Чего? Четвертой Волны? Но…

– Так положено! – сказал Хамфри. – Поставь свою подпись на разрешающей форме, здесь, так, чтобы я смог привязать мои исторические записки к волшебству.

И он сунул перо в вялую руку Дора, а под нее положил исписанный пергамент. Дор почти автоматически подписал его.

– Как приятно иметь дело с рассудительным волшебником. Ах вот, наконец, и мои носки. Давно пора!

Тут появился голем, пошатываясь под тяжестью ноши.

Хамфри тут же начал натягивать носки на огромные лапищи. Неудивительно, подумал Дор, что они так быстро пачкаются. Ведь волшебник даже не подумал помыть ноги перед тем, как надеть чистые носки.

– Проблема с Четвертой Волной колонизации Ксантом человечеством состоит в том, что события эти происходили приблизительно восемь столетий назад. Надеюсь, ты знаком с историей Ксанта? Учитель-кентавр знакомил тебя с новостями? Отлично. Поэтому я не стану напоминать тебе о том, как люди хлынули жестокой Волной и убивали, грабили до тех пор, пока все не опустошили, а потом не нашли ничего лучше, чем осесть и наблюдать, как их дети вернулись к волшебству, после чего некоторая очередная Волна варваров-неволшебников смогла напасть и в свою очередь покорить этих детей. То есть Волна могла быть некоторой продолжительной генерацией. Самой жесточайшей из них, по причинам, в которые мы не хотели бы вдаваться, была Четвертая Волна. В то время жил величайший волшебник древности – король Ругна, который построил Замок Ругна, его заклятый враг и сотрапезник волшебник Мэрфи, и Повелитель Зомби, с которым ты встретишься. Плюс таланты послабее, вроде нео-колдуньи Вадны. Как ты добудешь формулу у Повелителя Зомби, я не знаю; ведь он жил затворником и совсем не общался с обитателями Ксанта.

Гранди насмешливо фыркнул.

– Спасибо, – сказал Хамфри. Казалось, он расцветал от оскорблений.

– Сядь, Дор. Именно здесь все и произойдет.

Дор, слишком растерянный, чтобы протестовать, уселся на узорный ковер, на котором стоял. Гранди устроился рядом. Ткань ковра оказалась пышной и приятной на ощупь, и вообще ковер был очень удобный.

– Но главная проблема заключается во временных рамках. Повелитель Зомби не может прийти к тебе, следовательно, ты должен отправиться к нему. И единственно возможной дорогой является путь через гобелен.

– Гобелен? – спросил удивленный Дор. – Гобелен Замка Ругна?

– Да, тот самый. Я дам тебе волшебную возможность проникнуть внутрь. Конечно же, ты не сделаешь это чисто физически; твое тело слишком велико, чтобы соответствовать масштабу гобелена. Волшебство может все подогнать, но ты в сотни раз больше любой фигурки. Поэтому ты оживишь тело одного из героев, изображенного на гобелене. И мы должны будем найти место, где разместится твое нынешнее тело – ах, я знаю! Умный Коралл! Я обязан ему… Или он обязан мне… Впрочем, какая разница. Коралл всегда хотел испытать свои возможности на мертвом. Он может оживить твое тело на время твоего отсутствия, так что ни одна душа ни о чем не узнает. Голем, конечно же, поможет прикрыть тебя.

– Я это делаю постоянно, – самодовольно сказал Гранди.

– Сейчас ковер отправит тебя к Кораллу, потом – к гобелену. Не беспокойся, я все запрограммировал. Сюда, лучше возьми что-нибудь поесть на дорожку. Горгона!

Тут же появилась Горгона с тремя сосудами.

– Ты опять не вымыл ноги, – с ужасом закричала она волшебнику.

Хамфри взял у нее белый сосуд.

– Я должен был сделать это раньше, так что если содержимое превратит твой желудок в камень, вини ее, но не меня. – Он почти смеялся, передавая закрытый сосуд Дору. – Гранди, ты лучше улавливай волшебство. Помни, оно из двух частей: желтый введет его в гобелен, зеленое впустит Коралл в его тело. Не перепутай!

И он передал голему два крошечных цветных пакетика.

– Есть ли другой путь?

– Да, он с тобой.

Он громко хлопнул в ладоши, и ковер, на котором сидел Дор, поднялся в воздух.

Слишком удивленный, чтобы протестовать, Дор вцепился в край ковра и только крутил головой.

– Ты опять не вымыл ноги, – слышал он, возмущенный голос Горгоны, вылетая из комнаты. – Но я принесла два моющих волшебства, по одному на каждую ногу, так что…

Дор забеспокоился. Ковер выплыл из комнаты, пролетел через несколько других, завернул за угол, начал подниматься вверх по бесконечной винтовой лестнице и буквально пулей вылетел из высокого окна башни. Дор даже ободрал о стенки костяшки пальцев. Вдруг земля оказалась ужасно далеко внизу, улетела еще дальше, и вот уже замок волшебника превратился в маленькую точку.

– Эй, а я думал, что боюсь высоты, – закричал Дор, отшатываясь от зрелища внизу.

– Ерунда, – ответил Гранди. – Все просто здорово, разве нет? Что ты собираешься делать, прыгать?

– Не-е-е-ет! – в ужасе закричал Дор. – Но я могу упасть.

– Тебе сейчас просто необходимо хорошенько поесть, чтобы успокоить желудок, – сказал Гранди. – Позволь мне открыть белую бутылочку…

– Я не голоден! Думаю, меня тошнит от высоты!

Голем потянул за пробку, и та вылетела. Появился приятный дымок, он закрутился в кольца и наконец превратился в два отличных сандвича, полный до краев стакан молока и веточку петрушки. Дору пришлось схватить съестное, пока ветер не сбросил продукты вниз.

– Мы действительно путешествуем с размахом, – сказал Гранди, хрустя петрушкой. – Выпей молока, Дор.

– Ты говоришь почти как Милли.

Но Дор все-таки выпил молоко. Оно оказалось очень вкусным, свежим, словно только что выдавленным из стручка, а само молочное растение, вероятно, росло в шоколадной почве.

– Я слышал, в Мандении молоко получают от животных, – произнес Гранди.

От этого замечания Дора чуть не стошнило. В Мандении действительно живут варвары.

Потом он принялся за сандвич, поскольку, чтобы освободить руки и вцепиться в ковер, ему нужно было либо съесть его, либо выбросить. Сандвич оказался его любимым, с дверным джемом и репой. Очевидно, добрый волшебник хорошенько изучил его вкусы и подготовился еще до того, как Дор прибыл в замок. Второй имел хлюпающую начинку из красного картофеля, зато на вкус казался просто великолепным. Да, Горгона обладала поистине прекрасным вкусом.

Дор подумал о непоследовательности такого грозного существа, как Горгона, помогавшая обслуживать волшебника в замке, в то время как она только хотела узнать, женится ли Хамфри на ней? Разве такое поведение не свойственно большинству нормальных женщин? Может быть, волшебник просто показывал, что ожидает ее в замужестве. Такой урок был предпочтительнее, чем фактический Ответ. Или, может, являлся частью Ответа? Добрый волшебник имел свои странности, но так же и хитрое окольное толкование реальной ситуации. Он, очевидно, все знал и о Доре, и о том, с каким трудом мальчик пробирался в замок. Странная компетентность.

Ковер, кружась, летел вперед. Дор снова почувствовал головокружение. Но полет протекал вполне безопасно. Материал ковра, казалось, надежно и крепко удерживал мальчика, так что ему не грозило соскользнуть с ковра, даже если тот резко наклонится. Чудесное волшебство!

Сейчас ковер, закружившись, накренился, стараясь приземлиться, но так и не сел. Он нырнул на огромной скорости прямо в темную расщелину в земле.

– Куда мы направляемся? – в тревоге закричал Дор.

– Прямо в зубы к опутывающему дереву! – ответил Гранди. – Самому большому!

И он указал вперед, правда, на этот раз менее уверенно.

– Правильно! – согласился ковер, ускоряясь.

Это действительно было большое опутывающее дерево – такое, что его мог испугаться и людоед. Огромный толстый ствол рос из дна расщелины, а верхние ветви выглядывали из края ущелья. Какая опасность ожидала путешественников, которые попытались бы пересечь расщелину!

Ковер вновь накренился, вновь ускорился и нацелился на верхушку дерева.

– Неужели ковер спятил? – спросил Дор. – Никто не справится с таким опутывающим деревом!

– О, крупному сфинксу, пожалуй, такое поведение сошло бы с рук, – сказал Гранди. – Или старому невидимому великану. Или василиску.

Ковер опять накренился, волосы Дора развевались. Он еще раз резко обошел вокруг верхушки дерева. Ветки опутывающего дерева приготовились: они поднялись вверх, чтобы схватить.

– Погибель! – закричал Дор. – Почему…

Но ковер нырнул ниже ветвей, пролетел мимо голого и хмурого ствола опутывающего дерева, прямо к его подножию. Там, где начинался ствол, виднелась крошечная расселина, пробитая корнем, – и ковер нырнул прямо в эту дыру.

Ниже, ниже – страх высоты сменился страхом глубины! Дор пригнулся, боясь разбиться в лепешку о стену. Но, оказалось, ковер прекрасно знал путь и ни разу не коснулся стены.

Впереди забрезжил свет – отблеск от стен. Но это лишний раз показало, насколько замысловатым был район. Комната за комнатой, открытая и закрытая, и проходы, идущие под разными углами. Ковер безошибочно летел по заранее запрограммированному маршруту прямо в самое сердце Ксанта.

Глубина. Дора все еще подташнивало. Такая опрометчивая прогулка…

Тут ковер резко затормозил и остановился рядом с мрачным подземным озером. При слабом освещении вода слегка фосфоресцировала, открывая мрачные глубины, которые, по всей вероятности, и таили секреты. Ковер приземлился на пол пещеры и задрожал.

– Наверное, здесь наша остановка, – поделился своим наблюдением Гранди.

– Но здесь же ничего нет! Никакого жилья.

– Я здесь, – пронеслось у него в голове. – Я Умный Коралл, здесь, незримый, на дне озера. Ты несешь позор доброго волшебника, и тебя сопровождает его голем. Ты пришел уменьшить, приуменьшить его долг?

– Я свой собственный голем, – протестовал Гранди. – И вообще, я больше не голем. Я настоящий!

– Он сказал, что это ты ему должен, – волнуясь, сказал Дор Кораллу.

Место казалось совершенно неудобным, а в голосе чувствовалась беспокойная мощь и чуждое достоинство. Существо это было класса волшебника, но все-таки это был не человек.

– Я думаю.

– Тоже самое, – думал голос. Возможно, это именно голос мыслей. – Какое предложение?

– Ты не хочешь позаботиться о моем теле, оживить его в то время, как мой дух будет отсутствовать – думаю, тело не очень большое, я ведь подросток…

– Сделаю! – ответил Коралл. – Заставь работать свое волшебство, я займу твое место.

– Ну спасибо тебе, я…

– Тебе спасибо. Я существую тысячу лет, охраняя смертных в моем озере, обладающем консервирующими свойствами, без всякого ощущения собственной смертности. Сейчас, наконец, я поэкспериментирую с ними, хотя и мимолетно.

– Ух, да, я догадываюсь. Понимаю, я хочу вернуть свое тело, когда…

– Естественно. Подобное волшебство всегда самоограничено. Не более, чем через две недели все станет по-прежнему. Времени достаточно.

Самоограничено? Дор не знал этого. Что за хорошую вещь устроил добрый волшебник. Попытайся Дор применить сам волшебство, он мог бы застрять бы в гобелене навсегда. Лучшие чары – малонадежные.

Ковер взлетел без всякого предупреждения.

– Прощай, Коралл, – закричал Дор, но ответа не получил. Либо зона досягаемости общения Коралла оказалась короткой, либо он уже не обращал внимания. Или же он возражал против глупых церемоний.

Путь наверх ничем не отличался от спуска те же крутые виражи, но теперь Дор чувствовал себя намного увереннее, и желудок благополучно разместился на своем законном месте. Мальчик получил новое подтверждение планов доброго волшебника и способностей ковра. Он лишь слегка вздрогнул, когда ковер вылетел из расщелины к подножию опутывающего дерева. Мальчик почувствовал легкий приступ тошноты, когда ветви содрогнулись. Ковер просто увернулся от ужасных объятий и помчался вдоль расщелины, а ветви поневоле ухватили лишь пустоту. Потом, окончательно отдалившись от дерева, ковер плавно поднялся из расщелины и взмыл в небо. После мрачного подземелья день показался особенно ярким.

Теперь они летели на север. Дор поглядел вниз, стараясь рассмотреть Волшебную Деревню, но увидел лишь джунгли. Одно место было темное, как будто его выжгли. Но никаких следов деревни не обнаружилось. Потом, очень скоро, показался Замок Ругна. Ковер разок облетел его, по привычке, потом влетел через окно в холл, комнату, где висел гобелен.

– Вот первое волшебство, – сказал Гранди, вынимая желтый пакет.

– Нет, подожди! – закричал Дор, внезапно испугавшись значимости того, что он созерцал.

Он полагал, что должен найти несколько скрытых причин в современном мире, а теперь столкнулся с гораздо более серьезным делом. Вот проникнуть в картину…

– Мне необходимо время для того, чтобы ноги расслабились, чтобы… решить, смогу ли я выдержать испытание. Может быть…

Но Гранди почти разорвал пакет. Вылетел желтый легкий туман, поднялся в воздух и образовал маленькое облако.

– Я даже не знаю, какое тело на гобелене…

Потом туман окутал мальчика. Дор почувствовал, что качается, падая без падения. Секунду он видел собственное тело, глупо стоящее там, с взлохмаченными волосами и открытым ртом. Потом огромный гобелен начал надвигаться на него, увеличиваясь в размерах. Вот жук, огромный и волосатый. Он мельком увидел кусок вытканных джунглей, крепкого мускулистого юношу, державшего огромный меч и не подпускавшего…

Глава 3.

Прыгун

Дор стоял около бухты и держал меч. Гоблины, стоявшие перед ним, вдруг исчезли и он не успел их внимательно рассмотреть. Прежде он никогда не видел гоблинов, так сказать, во плоти. Он встретил маленьких, согбенных, страшненьких существ с непропорционально большими головами, руками и ногами.

Гоблины? Конечно же, он никогда не видел их прежде. На поверхности Ксанта при дневном свете можно было найти не более пары-тройки гоблинов. Обычно они селились в пещерах, глубоко под землей, подальше от солнечных лучей.

О, но все это не существовало в настоящем. События происходили на гобелене, вытканном восемь столетий назад. Потому там и находились гоблины – некоторые особо нахальные…

Но он сам – что же случилось с ним? Что за тело – тело рослого, сильного юноши. Никогда ранее Дор не испытывал ощущений от обладания такой силой; тяжеленный меч, словно перышко, лежал у него в руках, тогда как в той, нормальной жизни, такой меч он мог сдвинуть лишь двумя руками. Вот именно о таком сильном, прекрасном теле он и мечтал.

Кто-то ужалил его в голову. Дор хлопнул себя так, что закружилась голова, но это нечто уже улетело. Похоже на блоху или вошь. К сожалению, он не захватил антиблошиного волшебства. Вот и первые неприятности примитивной жизни.

Джунгли находились совсем близко. Огромные спокойные ветви, казалось, образовывали плотную земную стену. Здесь росло значительно больше волшебных деревьев, чем он знал, многие очень напоминали деревья, распространенные в Мандении. Что, вероятно, объяснялось тем, что по природным условиям Ксант, особенно в древности сильно напоминал Мандению. Эволюция – наставник-кентавр рассказывал мальчику о том, как волшебные предметы и явления развивали свои волшебные свойства, чтобы лучше конкурировать и выживать.

Что-то появилось на заднем плане. Он словно почувствовал его присутствие. Дор обернулся – и тут понял, что не его меч заставил гоблинов отступить.

Позади него стоял паук – размером с человека.

Дор тотчас забыл о скрывшихся гоблинах. Он с легкостью выхватил тяжелый меч. Да, ему явно досталось тело тренированного бойца; можно сказать, ему повезло, потому что сам Дор не умел хорошо владеть мечом. Он мог бы разрубить чудовище, если бы то не обладало хорошими рефлексами.

Паук тоже приготовился к атаке. Естественно, он не держал меч, но едва ли тот был ему нужен. У него имелось восемь волосатых ног и два огромных зеленых глаза – о нет, четыре глаза, два побольше и два поменьше – да нет, их было по крайней мере шесть вокруг головы.