Ксант (№3) - Замок Ругна

Дор резко вложил меч в ножны и повернулся спиной, полностью игнорируя возможные враждебные действия кентавра. И конечно же, если бы кентавр напал теперь на Дора, сей трусливый поступок произошел бы на глазах всего отряда. Он последовал за Дором в уединенное местечко на стене, где и находилась катапульта.

Дор повернулся и посмотрел на рабочую упряжь кентавра.

– Как его зовут? – спросил Дор.

– Кентавр Седрик, – ответила упряжь.

Кентавр от неожиданности подпрыгнул, изумленно уставился на Дора, но не проронил ни слова.

– А есть у него проблемы? – спросил Дор.

– Он импотент, – ответила упряжь.

– Эй, ты не можешь… – начал было Седрик, но, увы, опоздал сохранить свою тайну.

Дор ничего не понял, но, во всяком случае, ему хотелось понять.

– Что такое импотент?

– Он.

– Я имею в виду, что значит «импотент».

– Импотенция.

– Что?

– Ты должен был спросить: «Что означает импотенция?» – поучала упряжь.

– Это неважно! – воскликнул заволновавшись кентавр. – Я буду налаживать катапульту.

– Я не пытаюсь дразнить тебя, – сказал Дор. – Просто стараюсь решить твою проблему.

– Ха! – издевательски хмыкнула упряжь.

– Твои умные замечания мне не требуются, – прикрикнул на нее Дор. – Просто объясни, что такое импотенция.

– Этот жеребец не может быть жеребцом. Каждый раз он старается…

– Довольно! – закричал Седрик. – Я сказал, займусь катапультой или еще чем-нибудь. И больше не буду звать тебя любовником жука! Что тебе еще надо?

Дор вник в сущность проблемы. Это было то же, что испытывало его тело, когда он остановил самого себя при общении с Милли или с той завлекающей нимфой.

– Мне ничего не надо. Я просто…

– Вот сведи его с кобылой, он ведь мерин, – сострила упряжь. – Ты никогда не видел ничего подобного.

Седрик в сердцах сорвал упряжь, лицо его побагровело.

– Ладно, – произнес Дор. – Я просто хочу, чтобы мы ладили, и никому ничего не расскажу.

Тут он обратился к разорванной упряжи:

– Хоть тебя и разорвали, но все равно ты можешь разговаривать.

– Ох, как меня обидели! – простонала упряжь.

– Теперь тебе понятно, что чувствует Седрик. Нехорошо смеяться над чужой несостоятельностью.

Дор вспомнил, как в свое время над ним насмехались мальчишки.

– Конечно, нельзя! – согласился кентавр.

– Из-за чего Седрик стал импотентом?

– Тут, конечно, виноваты чары, – ответила упряжь.

Седрик с удивлением переспросил:

– Чары?

– Какие чары? – продолжал Дор.

– Чары импотенции, болван!

– Не смей разговаривать с волшебником в подобном тоне, – воскликнул кентавр и пнул упряжь ногой.

– А в чем заключается их действие?

– В самый последний момент они напрочь изменяют направление желания и поэтому…

– То есть чем сильнее желание, тем сильнее обрывается желание, – сказал Дор, вспомнив свой опыт в антенном лесу. – Какое подлое волшебство!

– Поэтому когда он приближается к возбужденной пятнистой кобылке, он…

– Сейчас я сожгу мерзкую упряжь! – заорал Седрик, но выглядел он не очень рассерженным.

Раньше он считал, что несчастье, происходящее с ним, являлось его собственным недостатком, и открытие, что он – жертва волшебства, явилось для него хорошей вестью.

– Каким способом можно снять эти чары? – спросил Дор.

– Не знаю, – ответила упряжь. – Ведь я только предмет его экипировки. Я знаю лишь то, за чем могу наблюдать.

– Откуда же ты узнала об этих чарах?

– Этот осел спал, когда наложили чары, но я-то бодрствовала. Я никогда не сплю.

– А как ты можешь спать, когда ты неживая? – спросил Седрик; к нему вернулась его врожденная воинственность. – Кто наслал чары?

Но упряжь ничего не ответила.

– Был ли это мой соперник Разукрашенная Морда? Уж я накручу ему хвост на мерзкое рыло!

– Кто наслал чары? – спросил Дор.

– Селеста, – самодовольно ответила упряжь.

– Так это не моя кобыла! – заорал Седрик. – Кому она… – Он замолчал, некрасивое лицо напряглось, он что-то соображал. – Почему именно эта лошадиная маленькая сучка? Ничего удивительного, что она так понимала меня! Ничего удивительного, что она так старалась быть преданной! Она знала, почему я не мог…

– Прости, я не знаю, как избавить тебя от действия этих чар, – сказал Дор.

– Не беспокойся, волшебник! – сказал Седрик. – Кентавры не владеют волшебством; она воспользовалась помощью какой-то человеческой ведьмы. Теперь мне надо отправиться к местному колдуну и купить противоволшебство. Но Селесте я не скажу… – Он мрачно улыбнулся. – О, нет, я ничего ей не скажу. Я, как обычно, позволю увести меня, дразнить, а потом уж мы так порезвимся – ох, ну и сюрприз ее ожидает!

Они вернулись к бригаде.

– Ну, и что там любовник жука проделывал? – с веселым ржанием спросил один из кентавров.

Седрик развернулся, суровым взглядом остановил весельчака.

– Он действительно великий, – произнес он. – Потому что он волшебник. И мы поможем ему, насколько у нас хватит сил, и будем делать то, что он прикажет, вот так.

И это был не вопрос, а утверждение.

Дор притворился, что не замечает досады других кентавров. Они без всяких колебаний выстроились в шеренгу.

– Покажите направление, в котором снаряд, выпущенный из катапульты, попадет в гарпию, – попросил Дор.

Кентавр, стоявший рядом с парапетом, мотнул головой на север.

– Вот там.

– Вот там, сэр! – поправил его Седрик, освобождая быстрым легким ударом фланг. – Ты должен обращаться к волшебнику с соответствующим уважением.

– Зовите меня просто Дор, – поправил Дор.

Он добился уважения, но теперь оно ему явно мешало.

– Они появляются со стороны Провала, сэр Дор, – продолжил кентавр, стоявший около парапета.

– Сможешь ты произвести выстрел в юго-западном направлении?

– Я могу так стрельнуть, что попаду прямо в носатую рожу предводительницы, – сказал Седрик. – Прямо ей в зоб.

– Но я правда хочу, чтобы выстрел был произведен на юго-запад.

Седрик пожал плечами.

– Работа для жеребенка.

Кентавры сгрудились вокруг катапульты, завели рукоятку назад, закрепили место вылета снаряда и подняли огромный камень, поместив его на ремень. Они установили орудие в направлении северо-востока и наладили нужную высоту.

– А теперь повторяй за мной до тех пор, пока не ударишься о землю, – поучал Дор камень. – Гарпии – вонючки с птичьими мозгами.

– Гарпии – вонючки с птичьими мозгами, – весело повторил камень.

– Огонь! – скомандовал Дор.

Седрик выстрелил. Рычаг катапульты дернулся. Снаряд пронесся над лесом, и камень заорал:

– Гарпии – воо… – было последнее, что слышал Дор.

– Теперь мы забросим следующий камень на юго-восток от этого, – сказал Дор. – До тех пор, пока не получим цепь снарядов-камней, которая приведет гарпий прямо к нам, мимо антенного леса.

– Я понял, волшебник.

– Потом они здесь столкнутся с гоблиньей бандой.

Кентавр улыбнулся.

– Надеюсь, они уничтожат друг друга.

Дор тоже надеялся на это. Будь там слишком мало гарпий, гоблины уже заблокировали бы путь зомби, но если бы гарпий было слишком много, путь зомби перекрыли бы они. И тогда все труды просто-напросто пошли бы насмарку. Но последние донесения сообщали об огромной гоблиньей армии, направлявшейся с юга, и о многочисленных гарпиях, летящих с севера. Замок Ругна из-за мощного проклятия Мэрфи находился в самом центре предстоящих военных действий.

– Волшебник, – произнес нежный голос позади Дора.

Он обернулся и увидел женщину средних лет, стоявшую на крепостной стене.

– Я нововолшебница Вадна, пришла помочь защищать стену. Чем могу быть полезна?

– Нововолшебница?

Он вспомнил, как Мэрфи что-то говорил о колдуньях, помогавших королю, но забыл подробности этого разговора.

– Мой талант несколько не дотягивает до колдовского уровня, – произнесла она.

– В чем заключается твой талант?

Дор понимал, что действует слишком прямо, но он еще не успел овладеть искусством взрослых вести беседу.

– Топология.

– Что-что?

– Топология. Изменение формы.

– Ты можешь изменять форму! Как оборотень?

– Да не свою форму, – ответила она. – Других.

– Вроде превращения камней в блины?

– Нет, мой талант ограничен только изменением формы. Но я не могу изменить их природу.

– Не понимаю. Если ты превращаешь человека в волка…

– То он будет иметь силуэт волка, но останется человеком. Ни шерсти, ни острого волчьего нюха. Топология – не совсем превращение.

Дор подумал о короле Тренте, который запросто мог превратить человека в волка – настоящего волка, обладавшего всеми волчьими качествами, в том числе и способностью воспроизводить волчье потомство. Это был суперталант, гораздо значительнее какой-то топологии.

– Я считаю, ты права. Но ты не колдунья. – Почему-то, а почему именно, он не знал, волшебницы не существовали, только колдуньи. – И тем не менее, похоже на доброе волшебство.

– Спасибо, – холодно произнесла она.

– Мы не будем знать, какую помощь ты можешь оказать нам, до тех пор, пока не станет ясно, с какой стороны нападут на Замок – если вообще нападут. Гоблины взбираются на стены, поэтому мы можем сталкивать лестницы, если они будут цеплять их к стенам, но гарпии – летают. Сможешь ли ты, топ… тополог… сможешь ли ты работать на расстоянии?

– Нет. Только при соприкосновении.

– Тогда особой помощи ты предложить не можешь. – Он задумался, не замечая выражения ее лица. – Может быть, тебе лучше встать на краю и превращать гоблинов в камни?

– Мы можем использовать их в качестве снарядов для катапульты! – воскликнул Седрик.

– Отличная идея! – согласился Дор. – Я велю камням говорить, чтобы отвлечь врагов, поэтому ни один из вас не будет одурачен. Цель в том, чтобы заставить врагов атаковать тех, кого нам надо, разбить их оружие или головы и дать нам возможность захватить их. Конечно, мы надеемся, что они не попытаются штурмовать наш Замок, потому что не имеют на то никакого основания, но вы же знаете о проклятии Мэрфи! Если гоблины и гарпии не нападут на нас, то и мы не будем их трогать. Но вы, кентавры, тем не менее продолжайте работать и возводите стену даже из-за отсутствия одного кирпича могут возникнуть осложнения.

Кентавры с энтузиазмом принялись за работу. Камни быстро, один за другим укладывались в ряды. Бригада когда хотела работала очень споро; через некоторое время король позвал Дора и Вадну на совещание. Прыгуна тоже пригласили; ему поручили защищать восточную стену.

К удивлению Дора, среди приглашенных оказался и волшебник Мэрфи.

– Гоблины направили к нам посланника, – начал король Ругна. – Я считаю, что вы все должны присутствовать при разговоре с ним.

Тут в зал вошел горбатый страшненький гоблин, одетый в короткие черные штаны, узкую черную рубашку и огромные башмаки. И, как обычно, хмурый и недовольный.

– Мы требуем, чтобы вы передали нам свой Замок под основной лагерь, – проговорил гоблин, показывая при этом выступающие острые и потемневшие зубы. – Даем вам час на то, чтобы освободить помещение.

– Я ценю вашу вежливость, – ответил король Ругна. – Но Замок еще не достроен, и сомневаюсь, что помещение подойдет для ваших целей.

– Ты глухой или тупой? – поинтересовался гоблин. – Я же ясно все сказал.

– Боюсь, что мы не расположены заниматься подобными вещами. Однако, к востоку от Замка имеется прекрасная ровная площадка, которую можно использовать…

– Она совершенно бесполезна при защите от летающих чудовищ. Нам нужно высокое, хорошо укрепленное место, способное защитить нас, и огромные запасы еды. Мы придем через час. Если вы не уберетесь, мы съедим вас. – Гоблин неловко развернулся и удалился, загребая огромными ногами.

– Сейчас к нам пожалует посланница гарпий, – произнес улыбаясь король.

В зал влетела старейшая представительница гарпий.

– Я видела здесь гоблина, – яростно завопила она. – Ты общаешься с врагом! За это скоро из ваших глоток польется кровь!

– Мы отказались предоставить наш Замок гоблинам, – ответил король Ругна.

– Надеюсь! Мы воспользуемся вашим помещением! – завопила она. – Нам необходимо иметь покрытое крышей помещение, потолки для подвешивания пленных, кухни для приготовления еды!

– Сожалею, но мы не сможем быть вам полезны. Мы не отдаем предпочтение ни одной из сторон.

Это уж точно, подумал Дор. Обе стороны были достаточно отталкивающие.

– Мы раздерем вас на дрожащие кусочки! – вопила старуха-гарпия. – Иметь дела с гоблинами! Измена! Измена!

И с этими словами она улетела.

– Слишком много удовольствий для одного приема! – произнес король Ругна. – Крепостные стены готовы?

– Насколько это возможно, – прощебетал Прыгун. – Ситуация далеко не идеальная.

– Согласен. – Король нахмурился. – Остальные, возможно, не могут до конца оценить всю серьезность нашего положения. Очень сложно иметь дело и с гоблинами, и с гарпиями. Их гораздо больше, чем людей, и живут они очень компактно, в то время как люди разбросаны по всей стране Ксант. Мы вряд ли сможем выдержать осаду без помощи зомби, и даже с ними нам предстоит решить весьма сложную задачу. Повелитель Зомби несколько задержался. – Тут он взглянул на волшебника Мэрфи. – Но сейчас он в пути. – Тут он повернулся к Дору. – Весь вопрос в том, прибудет ли он вовремя.

– Отличный вопрос, – согласился Мэрфи. – Должны ли мы согласиться, что, если Повелитель Зомби окажется не в состоянии прибыть до начала боевых действий?..

Король вопросительно посмотрел на остальных.

Дор осматривал крепкие стены. После того, как гоблины перейдут глубокий ров, им предстоит подняться футов на тридцать вверх по стене, укрепленной квадратными угловыми башнями и круглыми башенками, расположенными в середине стен. У Дора никак не укладывалось в голове, что гоблины представляют действительно серьезную угрозу. Обычно гарпии подхватывали людей и тащили к себе в гнезда. Но кентавры были слишком тяжелы, чтобы запросто поднять. Тогда почему король так серьезен? Даже незавершенный Замок Ругна мог противостоять любой угрозе. Конечно, длительная осада представлялась неправдоподобной, потому что осаждающие просто перебили бы друг друга и сбежали бы в поисках пропитания.

– А что случится, если армия зомби не поспеет к началу сражения? – спросил Дор.

– Будет стыдно перед всеми, если разрушат такое прекрасное сооружение, возможно, ценой человеческой жизни, – объяснил Мэрфи. – Было бы разумно ослабить проклятие до того, как ситуация станет неблагоприятной.

– Ты имеешь в виду, что можешь отменить сражение между гоблинами и гарпиями и снять такую осаду?

– Конечно, не полностью, но могу ослабить.

– Верится с трудом, – сказал Дор. – Обе армии находятся в пути. И они так запросто не развернутся и не отправятся по домам из-за того, что…

– Талант короля приспосабливает волшебство для собственных целей. Мой талант приспосабливает обстоятельства мешать исполнению чужих замыслов. Две стороны одной медали. Мы должны определить, чей талант сильнее. И при этом нет необходимости ни в разрушении, ни в кровопролитии. Фактически, я сожалею и ненавижу…

– Кровь уже пролилась! – с ненавистью воскликнул Дор. – Какая жестокая игра.

– Политическая игра, – нисколько не смутившись, ответил Мэрфи.

– Игра, в которой моего друга истязали манденийцы, моей жизни угрожала опасность и нас обоих натравили друг на друга, – гнев Дора потихоньку отступил. – И Милли должна выйти замуж за Повелителя Зомби… – он оборвал себя на полуфразе, смутившись.

– Итак, ты интересуешься девицей, – пробормотала Вадна. – И должен был ее уступить.

– Не в этом дело! – воскликнул, покраснев, Дор.

– Должны ли мы быть честными? – многозначительно спросил Мэрфи. – Твои проблемы с девушкой не моих рук дело.

– Конечно, нет, – с неохотой подтвердил Дор. – Я… я прошу прощения, волшебник.

Взрослые умели так учтиво извиняться…

– Но остальное…

– О тех событиях я сожалею не менее твоего, – ответил спокойно Мэрфи. – Борьба вокруг Замка предполагалась быть относительно безобидным способом установления наших прав. Я был бы счастлив отменить проклятие и позволить чудовищам удалиться, если они могут. На это требуется согласие короля.

Король Ругна хранил молчание.

– Если мне позволено спросить, – прощебетал паук, а паутина на плече Дора громко переводила, чтобы всем было слышно. – Каковы перспективы победы волшебника Мэрфи?

– Возвращение хаоса, – ответила Вадна. – Чудовища совершенно безнаказанно охотятся на людей, люди не признают иного закона, кроме меча и колдовства, развал всех связей, отсутствие знаний, невозможность противостоять нашествию манденийцев и вообще принижение важности роли человечества в судьбе Ксанта.

– Разве такое положение желательно? – спросил Прыгун.

– Это естественное состояние, – ответил Мэрфи. – Выживает сильнейший.

– Тогда выживут чудовища! – закричал Дор. – Впереди страну ожидает семь или восемь нашествий манденийской волны, каждая принесет кровавые всходы. Местность станет столь огромной и ужасной, что люди безопасно смогут передвигаться лишь по заколдованным тропинкам. Землеройки разорят страну. В моем времени настоящих людей гораздо меньше, чем в вашем…

Ух. Он снова распустил язык.

– Волшебник, так все-таки, откуда ты? – спросила Вадна.

– Да ты же должна знать. Да и Мэрфи знает.

– Но не скажу, – проговорил Мэрфи.

– Мэрфи честен, однажды ты с этим столкнулся, – сказала Вадна, искоса взглянув на Мэрфи. – Я когда-то добивалась его руки, но он предпочел хаос семье. Поэтому я не вышла замуж за волшебника.

– Ты искала кандидата в мужья, занимавшего высокое положение.

Вадна ощерилась, то ли рыча, то ли улыбаясь.

– Это ты так считаешь, Мэрфи! – Потом повернулась к Дору. – Но я справилась со страстью, охватившей меня, и вновь свободна. Так откуда ты пришел сюда, волшебник?

Дор понял, что колдунья действительно интересуется, им и обрадовался, что смог показать себя подходящим кандидатом в женихи. Он чувствовал себя так же, как во время общения с гарпией Хелен, когда обсуждал подобные вопросы. Вадна не была такой мягкой и приятной, как девица Милли; властная женщина, она жаждала мужа, способного поднять ее на высшую ступень иерархической лестницы.

– Я пришел сюда из будущего, находящегося восемьсот лет вперед. Со мной пришел Прыгун.

– Из будущего! – воскликнул Мэрфи.

Он старался по возможности не вступать в разговор, позволяя свободно высказаться остальным, но последнее признание Дора заставило его вмешаться.

– Ты изгнан волшебником-соперником?

– Нет, там у нас больше нет волшебника моего уровня и моего возраста. Я нахожусь в поиске. Я… я думаю, что собираюсь в конце концов стать королем, как ты уже догадался. Нынешний король хочет, чтобы я поднабрался опыта.

Совершенно очевидно было, что король Ругна не обсуждал дела Дора с кем-либо еще, давая возможность представляться Дору, в соответствии с его пожеланиями. Дор все более начинал ценить нюансы благоразумия взрослых. Это было столь же значительно, происходило ли это или не происходило.

– Мне только двенадцать лет. И…

– Ах, ты находишься в чужом, заимствованном теле?

– Да, именно такой способ – воспользоваться телом манденийского воина – оказался лучшим способом попасть сюда. Другое существо оживило мое тело и заботится о нем в период моего отсутствия. Но я не уверен в том, что могу слишком вмешиваться в ваши дела.

– Итак, ты знаешь, чем закончится поединок Ругна – Мэрфи, – сказал король.

– Нет. Прежде думал, что знаю, но сейчас вижу, что не знаю. Замок Ругна в наше время полностью завершен, но он несколько столетий стоял покинутым и заброшенным. Какой-нибудь другой король мог бы завершить строительство. Страна пережила несколько Волн, как я уже упоминал, и еще много плохого, и падение влияния Человека на Ксант. То есть мог победить и Мэрфи.

– Или я мог победить и на несколько десятилетий удержать наступление хаоса.

– Да. С расстояния восьмисот лет я просто не могу сказать, когда начался хаос, в этом ли году или через пятьдесят лет. И существуют иные события, которые нельзя объяснить, вроде отсутствия гоблинов на поверхности (в мое время они живут только под землей) и относительно редко встречающихся гарпий – я даже не знаю, как все они подходят под толкование событий.

– Ну, что должно случиться, то и случится, – разумно произнес король. – Я полагаю, на основании этих исторических данных мы сейчас делаем то, что имеет хотя бы небольшое значение. Я так надеялся установить династию порядка, чтобы хранить Ксант здоровым и цветущим на протяжении столетий, но, видно, не судьба. Глупое тщеславие – верить в то, что влияние человека может распространиться далеко за пределы его жизни, и я должен освободиться от подобных мыслей. Ну, что ж, остается надеяться на все то доброе, что я успею совершить в этом столетии, и оставить Замок Ругна в качестве памятника моей надежде на все лучшее для Ксанта. – Он обвел взглядом всех присутствующих. – Мы должны принять решение согласно нашим принципам.

– Тогда мы должны бороться за сохранение порядка столько, сколько потребуется для его сохранения, – выступил Дор. – Десятилетие, год, месяц – что бы мы ни сделали, все будет хорошо.

Мэрфи развел руками.

– Мы должны своевременно обнаружить, осуществимо ли это в течение даже одного месяца?

– Полагаю, общее мнение ясно, – подвел итог король Ругна. – Мы будем защищать Замок. И надеемся, что Повелитель Зомби появится здесь вовремя.

Они вернулись каждый к своему боевому посту. И почти сразу же нагрянула беда. С юга под черными знаменами появились полчища гоблинов, которые так топали, что фундамент Замка затрясся. Дор стоял на крыше угловой северной башни и через зубцы крепостной стены наблюдал за продвижением врага. Били барабаны, гудел рог, четко выдерживая ритм. Подобно гигантскому черному ковру, монстры расположились на лужайке перед замком. Поблескивало крошечное оружие гоблинов, и, перекрываемая шумом, слышалась низкая мелодия, подобная приглушенному раскату грома. Гоблины тянули: раз, два, три, четыре, убей, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре, убей, два, три четыре, – и так до бесконечности. Особого воображения не требовалось, чтобы понять ее, но она так давила на мозги, что ее воздействие на противника превосходило все ожидания.

Гоблины явились с союзниками. Дор разглядел отряды гномов, троллей, эльфов, карликов, вампиров и гремлинов, каждый под своим знаменем и со своей песней. На поле перед Замком медленно толкался грубоватый гоблин, мешанина отрядов, эльфы в зеленом, карлики в коричневом, гоблины в красном, тролли все сплошь черные, и все они подходили, подходили, и не было им конца… Казалось, что мелких чудовищ столько, что они способны похоронить Замок, завалив его массой мелких тел, жутким ковром укрыв крепостные стены. Однако это вовсе не обязательно, просто большая часть их не могла бы забраться по вертикальной стене.

Потом с севера на горизонте появилась огромная стая гарпий в сопровождении крылатых союзников; их было так много, что они закрыли небо и солнце мрачной тенью. Союзниками гарпий являлись: вороны, вампиры, крылатые ящеры и масса других существ, неизвестных Дору, в своей массе они напоминали стремительные грозовые тучи, и свет проникал только за очерченными границами этой тьмы. Таким образом, тени шли параллельным курсом огромной площади, занятой гоблиньим войском, и пересекались в одной точке. И этой точкой пересечения являлся, конечно же, Замок Ругна. Эти две армии действительно могли уничтожить друг друга, но тогда в процессе борьбы опустошили бы Замок, если бы даже сражались вне его стен. А если предположить, что битва затянулась? Обитатели Замка могли бы умереть с голоду, ожидая конца, даже если бы враги не проломили стены. А если гоблины располагают специальными осадными машинами или используют огромных троллей, а гарпии и вампиры одновременно разорили бы верхние перекрытия…

Только сейчас Дор начал понимать, насколько тяжела может быть осада. Манденийцы совершали лишь периодические нападения на замок Повелителя Зомби, но силы гоблинов и гарпий были так многочисленны, что их атаки ни на минуту не ослаблялись. И, естественно, защитники Замка понесут потери, а восполнить их вряд ли представится возможность, и Замок завоюют. Они должны реанимировать погибших защитников. В этом заключается ключевая роль Повелителя Зомби: на протяжении всей осады постоянно будет появляться сырье для создания новых зомби, которые защищали бы крепостные стены от вторжения чудовищ.

Пока же зомби не появились. Даже если они появятся именно сейчас, у них совершенно не останется времени дошаркать до Замка быстрее гоблинов. Повелитель Зомби опоздал. Неужели придуманный Дором приемчик с говорящими камнями для катапульты оказался бесполезным? Нужно было все проверить с помощью королевской земляной рыбы!

Подошел волшебник Мэрфи. Казалось, он пользуется полной свободой перемещения.

– Фи. Действительно, довольно паршиво. Благоразумные люди защитили бы себя от неловкости проклятия.

Кентавр Седрик злобно зыркнул.

– Если бы ты не был волшебником, я мог бы назвать тебя незаконным сопливым и крылатым дерьмом.

Дор промолчал. Кентавр сказал все как нельзя к месту. Дор заметил бумеранг, висевший на рукоятке снарядодержателя на стене центральной башни.

– Ты волшебный? – спросил Дор у бумеранга.

– Естественно. Я всегда возвращаюсь в руки пославшего меня.

Волшебник Мэрфи покачал головой, пожал плечами и удалился. Вероятно, его проклятие действовало независимо от его присутствия, и он просто рыскал вокруг.

– Ну, – обратился Дор к бумерангу. – Оглянись и посмотри, не видна ли армия зомби. – И Дор изо всех сил запустил бумеранг на северо-восток.

Он сознавал, что называть отряд из двухсот пятидесяти зомби армией смешно, особенно, когда уже прибыли тысячи гарпий и десятки тысяч гоблинов. Но армию зомби можно пополнить путем реанимирования трупов, они могут стать армией тысяч – конечно, с течением времени.

Бумеранг улетел, блеснув в лучах солнца, случайно пробившегося сквозь отряд гарпий, описал под углом круг и вернулся в руки Дора.

– Очень много гоблинов, – доложил он. – И никаких зомби.

Дор кивнул.

– Мы просто должны продержаться до их прихода.

Но вообще-то настроен он был довольно пессимистически. Он имел еще слишком маленький жизненный опыт и совершенно не чувствовал себя готовым к такому важному противостоянию. Чудовищ было так много! Если гоблины окружили Замок, то как зомби пробьются сквозь них?

Кто же первый? Вероятно, первыми противниками станут гарпии. Во всяком случае, темная туча надвигалась, подобно буре, гораздо быстрее, как раз в направлении северной стены.

– Прекратите работать. Подготовьте луки, – приказал Дор бригаде кентавров.

Они живо повиновались. Но, к сожалению, летающих чудовищ оказалось гораздо больше, чем стрел во всех колчанах кентавров; в общем, ничего хорошего.

– Не стрелять, – сказал Дор. – Дайте-ка я сперва поговорю с вашими стрелами.

На них устремилась эскадрилья вампиров, их огромные кожаные крылья были отвратительны, когти ужасны.

– Повторяйте за мной, – объяснял Дор первой стреле, подготовленной Седриком. – Соседка, ты не можешь проколоть даже гнилой помидор!

Стрела повторила. Ей по-настоящему нравились такие простые ругательства.

– Помни сказанное, – сказал Дор и передал стрелу кентавру. – Пусти у них над головами, – приказал он Седрику.

Седрик с удивлением взглянул на Дора, но спорить не стал. Он просто пустил стрелу.

Все следили за полетом стрелы. Она пропустила первый ряд вампиров и пролетела над их головами. Дор знал, остальные кентавры считали все это пустой затеей. Почему пущенная стрела должна промахнуться?

Внезапно в первых рядах вампиров произошло волнение.

– Ну да? – заорал вампир.

Во всяком случае, его пронзительный крик очень походил на такой вопрос, и, закружившись в воздухе, вампир вонзил длинные когти в крыло своего соседа. Жертва злобно ответила тем же и вцепилась в кончик соседнего крыла, на беду оказавшегося крылом третьего вампира. Их ряды были столь тесны, что через минуту весь строй нарушился, а вампиры начали сражаться друг с другом в воздушном пространстве, не обращая никакого внимания ни на Замок, ни на армию гоблинов.

– Здорово придумано, волшебник, – с уважением произнес Седрик.

Дор радовался, что смог отвести от Замка злобных тварей, заставив их драться друг с другом. И всему этому научил его Прыгун. Если бы существовал способ подружиться с гоблинами и гарпиями…

Могло ли такое случиться, хотя и с опозданием? Предположим, гоблиньих самок можно было бы убедить принять лучших самцов вместо худших? А гарпии? А если они вновь обретут своих собственных самцов? Все это носило бы характер массового колдовства для гоблинов и порождение по крайней мере одного подлинного самца гарпии от союза человека со стервятником. Есть же к северу от Провала любовный источник…

Но сейчас он недосягаем. Во всяком случае, мысль вполне состоятельная, но она вызывала у Дора отвращение. Какой человек, какой стервятник согласится на такое?.. Во всяком случае, слишком поздно спасать Замок таким способом, ведь на то, чтобы зачать, родить и вырастить самца гарпии потребуется слишком много времени. Годы, чтобы вырос первый индивидуум, если даже все пройдет без сучка, без задоринки. А нечто, способное ослабить сражение, требуется им немедля, и Дор знал: за что бы он ни взялся, проклятие Мэрфи тут же все спутает, как прежде спутало переговоры между обоими сторонниками. Замку Ругна оставалось лишь выдержать страшную бурю.

Сейчас идущие с востока полчища гоблинов заполнили все пространство вокруг замка. Вообще-то гоблинья армия продвигалась с юга, но распространилась на восток и запад столь широко, что их без труда можно было разглядеть и с северной стены. Замок напоминал одинокий камень в стремительном водном потоке. Здесь уж было не до армейской дисциплины; гоблины вернулись к первоначальному состоянию нападающей орды. Гоблиньи союзники должны были атаковать другие стены, здесь же, около северной стены, собрались только чистокровные гоблины, и Дор боялся, что именно они и будут самыми решительными противниками.

Беспорядочная туча вампиров уже покушалась на крепостные стены. Дор быстро обежал крепостную стену и обратился к камням, подготовленным для дальнейшего возведения стены.