– Что случилось?

– Я забыла. Я не покормила грудью Чета.

– Чета? – Бинк сначала не понял, потом стукнул себя по лбу. Господи, да жеребенка.

Она подозвала своего отпрыска, который шустро подбежал к материнской груди. Бинк тоже почувствовал некоторые позывы, свойственные всякому живому организму. Кентавры не отличались стыдливостью относительно естественных отправлений, то, что возможно, они обычно делали на ходу. Люди были более стыдливыми, особенно в присутствие посторонних. Тут до него дошло, почему она не показалась ему такой прекрасной, как раньше: груди ее сильно увеличились и отвисли, ведь она кормила жеребенка. Маленьким кентаврам обычно требовалось много молока, особенно если им приходилось пробегать такие расстояния.

После недолгого отсутствия, Бинк вернулся к семейству кентавров. Жеребенок все еще сосал грудь, а Чери высматривала Бинка.

– Не будь дураком, человек, – засмеялась она. – Ты думаешь, то, чем я занимаюсь, нечто волшебное?

Бинк смущенно рассмеялся. Она указала ему на сходство в их поведении: он проявил брезгливость к тому, что делала она. Его определение, что может считаться пристойным, предполагало не более здравого смысла, чем ее. Он двинулся дальше, испытывая неуверенность. Ему пришло в голову, что кентавры очень хорошо приспособились отправлять свои физиологические функции. Если бы у Чери было вымя, как у обычной лошади, жеребенку пришлось бы тяжеловато. Ведь он был высоким симпатичным парнишкой, чей человеческий торс не позволял выгибать шею, как это делали обычно лошади.

– Мы идем не туда, – воскликнула Чери.

– Ну вот, опять все не так! Ты сбилась с пути? Мы потерялись?

– Да нет. Мы на верном пути. Но нам не следует идти в замок Ругна. Там все равно никто не сможет нам помочь.

– Но Король…

– Король стал таким же обыкновенным человеком, как и остальные. Что он сможет сделать?

Бинк кивнул. Он так надеялся на то, что Король что-нибудь придумает, но Чери оказалась права.

– Тогда куда идти? Чем может нам помочь хоть кто-то без… – Он чуть не произнес непристойное слово, но вовремя опомнился.

– Когда я кормила Чета, мне в голову лезли всякие мысли, – произнесла она, любовно похлопывая кентавренка по затылку. – Это мой жеребенок и Честера, представитель господствующего рода Ксанта. Что я делаю, убегая прочь от Честера? Чета следует учить на реальных фактах из жизни. Я никогда не прощу себе, если…

– Но не собираешься же ты все бросить? – протестовал Бинк. – Мы просто направились к Королю узнать, что же нам делать в отсутствии, как мы сможем…

– Да, смелее, назови, не бойся, – зло бросила она. – Магия! Ты показал мне собственным ошибочным человеческим способом, что необходимо и неотъемлемо для нашей жизни, включая и мою личную жизнь, черт тебя дери. Сейчас я приняла рациональное решение. Мы не можем идти домой, чтобы выражать там сочувствие бывшим Волшебникам, мы должны делать что-то. Сейчас, немедленно, пока еще не поздно.

– Да уже поздно, – сказал Бинк. – Демон освободился.

– Но, возможно, он еще не так далеко. Может быть, он что-нибудь забыл и должен вернуться, чтобы найти, и мы смогли бы поймать его.

– Нет, такое просто невозможно. Я тоже хотел поступить так, как только освободил его, потому что мне сразу же не понравились результаты этого освобождения.

– Ты чересчур честен, Бинк, и это иногда весьма неудобно. Может быть, мы сможем вызвать его назад, поговорить с ним, убедить его вернуть нам назад немножко чар?

Бинк покачал головой.

– Нет, мы не сможем сделать ничего, что бы повлияло на демона Ксанта. Ему плевать на благосостояние нашей страны. Если мы встретим его, ты сама все поймешь.

Она повернулась и взглянула ему в глаза.

– Тогда мне бы лучше встретиться с ним.

– Господи, да как мне внушить тебе, что он ушел, ушел навсегда! – воскликнул, выведенный из себя, Бинк.

– И все равно, я хочу увидеть, куда он делся. Он мог что-нибудь забыть. Не обижайся, Бинк, но ты всего-навсего человек. Если есть способ, с помощью которого мы могли бы…

– Нет никаких способов! – закричал Бинк. Честер был упрям, но его кобыла – это нечто!

– Слушай, Бинк. Ты растравил меня рассказами о том, как мне необходимо волшебство. Теперь я надоедаю тебе утверждением, что тебе просто необходимо сделать что-то, вместо того, чтобы поддаться слабости. Ты можешь говорить самому себе, что собираешься идти за помощью, но на самом деле ты просто убегаешь. Решение нашего вопроса находится в месте заточения демона, а не во дворце Короля. Может быть, мы потерпим неудачу, но все равно, мы должны вернуться и попробовать. – С этими словами она повернула назад. – Ты там уже побывал, покажи мне дорогу.

Он невольно побежал рядом с ней, так же резво, как ее сынок-жеребенок.

– В пещеру демона? – спросил он недоверчиво. – Там гоблины и безмагические драконы.

– Да черт с ними, с этой нечистью! – бросила она. – Кто знает, что сейчас происходит с Честером?

Ну а здесь наблюдалась необыкновенная преданность Чери мужу. Сейчас, размышляя во время обратного путешествия, предыдущая его позиция казалась ему совершенно неправильной. Возможно, его человечность сделала его таким несовершенным. Почему он не остался там, до тех пор, пока не нашел друга? Да потому, что он боялся того, что мог найти. Так значит правильно сказала Чери, он убегает!

Может, Честера можно было бы вытащить из рассола и спасти без помощи волшебства. Может быть, Добрый Волшебник выжил. Совсем маленький шанс, но все же, тем не менее, пока этот шанс вообще существовал, Бинк изменил своему долгу и не сделал всего возможного, чтобы найти их. Он сильно огорчен из-за того, что они умерли, но даже подтверждение этого было бы лучше, чем прятаться от правды.

Он снова забрался на спину Чери, и она пустилась вперед. Они очень быстро продвигались к цели. Вскоре они проехали то место, где встретились и узнали друг друга, и помчались дальше через дикую местность в направлении, указанном Бинком. Кентавриха в самом деле скакала быстро, но даже так казалось, будто какие-то волшебные силы помогали их продвижению вперед. Конечно, это была иллюзия, а никакое не волшебство. Казалось, Чери сейчас подгонял пыл спасения жеребца, а не глупое честолюбие. Бинк направил ее к опутывающему дереву, минуя волшебную деревню, где делали чудодейственную пыль.

Бинку на ходу вдруг показалось, что опутывающее дерево затрепетало. Возможно, то была игра света и тени, ведь при отсутствии магии чудовище не имело силы.

Чери остановилась около ветви, которая опиралась на край расщелины.

– Вниз спустимся по опутывающему дереву, это, да, вижу, будет тяжеловато… – Она вдруг прервалась на полуслове. – Бинк, оно шевелится, я видела!

– Это ветер, – закричал Бинк с внезапным вдохновением. – Он шелестит ветвями.

– Конечно! – согласилась она, подумав. – Вначале я почти поверила, но ведь я знаю, что так просто не может быть.

Бинк вглядывался вниз, в расщелину и заметил трещину у его основания, где огромные корни дерева пересекались. Ему, конечно же, не хотелось вновь лезть вниз, но он не мог в этом признаться.

– Я, ух, я могу спуститься вниз по лозе. Но ты…

– Я тоже смогу спуститься, – ответила она. – Ведь у кентавров сильные руки и мощные мускулы, у нас приличный вес для поддержки. Пойдем, Чет. – И она схватила огромное щупальце и ступила на грань расщелины.

И действительно, ей было под силу спуститься вниз, держась руками за лозу и используя передние ноги в качестве тормоза. Ее задок грациозно поворачивался из стороны в сторону когда она спускалась, до тех пор, пока она не достигла основания. Жеребенок последовал за ней, ему пришлось полегче, так как внизу его ждали сильные руки матери. Вдохновленный их примером, Бинк точно так же спустился вниз. Ведь он же должен указывать дорогу и не позволять заниматься этим жеребенку и кобыле.

У основания дерева, вглядываясь в черноту дыры, что вела в подземный мир, Бинк почувствовал сильные опасения.

– Спуск хуже, чем я ожидал. Не думаю, что Чет сможет преодолеть его. И как вы затем заберетесь обратно наверх? Я чуть не погиб, пока добрался до вершины, а ты при таком весе… нет…

– Честер смог бы взобраться, – сказала Чери самоуверенно. – А потом поднял бы и нас.

Бинк представил себе мускулы человеческого торса Честера и вспомнил, какой колоссальной силой обладал кентавр. Только чудовище вроде людоеда могло сравняться с ним в силе рук. Может быть, такое и возможно, особенно если они смогут забросить двойную веревку так, что остальные смогли бы тащить другой конец и помогли Честеру поднять его самого. Но прежде всего им необходимо отыскать Честера. Если они потерпят неудачу, Чери сама пропадет, потому что Бинк никогда не сможет поднять ее. Он еще кое-как сможет поднять жеребенка, не более.

Чери уже испытала щупальце опутывающего дерева на способность выдержать ее вес. Она верила, что отгоняло все сомнения, и Бинк даже завидовал ей. Он всегда думал о Честере как о главе семьи, но теперь понял, что главой была Чери. Честер оказался просто магической глиной в ее умелых руках, – хм-м, однако, непристойное для нее понятие, – не более того, решил Бинк. Он не хотел возвращаться к ужасам глубин, к этой беспомощной борьбе с полугоблинами и змеями-драконами во тьме. Но он знал, что должен сделать это, потому что Чери собиралась спасать своего бедного жеребца, умершего или еще…

– Вот это подойдет, – провозгласила она, дергая за длинное крепкое щупальце, которое свисало с самой верхушки дерева. – Бинк, ты залезай и отрежь его ножом.

– Хорошо, – без особого энтузиазма согласился он. Ему стало стыдно перед самим собой. Ведь если он собрался участвовать в предприятии, то делать надо это с вдохновением. Конечно. И полез по мертвому стволу.

Он испытывал какой-то странный духовный подъем и оживление. Ему казалось, что он сбросил с плеч тяжелую ношу.

В тот момент он понял причину: совесть. Сейчас он принял решение и знал, оно верное, хотя и просто самоубийственное; теперь он находился в согласии со своей совестью, и это было прекрасно. Поэтому и Чери испытывала такой подъем, поэтому она летела сквозь пустыню, это увеличивало ее силы. И без всякого волшебства любовь и долг творили чудеса.

Он добрался до того места, где щупальца росли подобно комическим волосам из верхушки ствола, покрепче обхватил ногами ствол и со всей силой отрубил выбранное щупальце. И почувствовал, как содрогнулось дерево, подобно тому, которое так давно атаковал Кромби. Нет! Он медленно встряхнулся. Это не волшебство. Дерево все еще жило, оно просто потеряло магическую силу и превратилось в самое обычное растение. Оно могло чувствовать боль от удара и реагировало, но не могло больше воспользоваться ветвями как щупальцами.

Он сбросил щупальце вниз, потом отрезал второе и третье, чтобы быть уверенным, что веревок хватит.

Но дерево продолжало содрогаться и он чувствовал это, спускаясь с его ветвей, а щупальца-ветви колыхались гораздо сильнее, чем от простых порывов ветра. Неужели опутывающее дерево могло выжить без наличия магии? Нет, движение ветвей было следствием его спуска, того, что он тряс ствол.

Они с трудом, из-за его толщины, привязали первое щупальце к корню и спустили вниз. Оно свободно качалось, удивительно гибко, явно не достав до дна. Потом они втащили его назад, также тщательно привязали второе щупальце к концу первого, значительно увеличив его длину. И в это время услышали глухой удар, будто кто-то внизу ударил по камню.

– Я пойду первым, – сказал Бинк. – И там с мечом буду охранять спуск Чета. Внизу ведь гоблины. У тебя есть что-нибудь, чтобы добыть огонь? Нам необходим свет, чтобы обороняться.

Чери с удивлением взглянула на него.

– Если бы ты был гоблином, неужели осмелился напасть на жеребенка кентавра? – И с этими словами выставила вперед мощную ногу.

Бинк припомнил, как уклонялся от ее нападений совсем недавно, когда пытался заставить взглянуть правде в лицо. Но ведь он вдвое больше самого крупного гоблина и вооружен мечом, и вообще, дружен с кентаврами. И самое главное, он знал, что, несмотря на ярость, Чери оставалась его другом и на самом деле не хотела навредить ему. Ни один гоблин не был так застрахован, ну, а защищать своего жеребенка кентавриха станет до последней капли крови.

– Да, я бы не стал нападать на маленького кентавра, даже если бы был драконом, – сказал он.

– При необходимости я немного вижу в темноте, – продолжала она. – Я могу слышать эхо от копыт, поэтому могу определять контуры пещер. Все будет в порядке.

Без лишних слов Бинк спустился вниз, вцепившись в веревку-щупальце. Он быстренько, без особых затруднений, добрался до цели, не так, как при подъеме. Неожиданно он очутился на полу. Он задрал голову и прокричал в видневшееся отверстие:

– Все в порядке! Я спустился!

Чери потянула веревку вверх. Вообще-то кентавры великолепно держат равновесие, так как они крепко стоят ногами, а силу рук полностью использовали по назначению. Вскоре Чет достиг дна пещеры, причем он был перевязан веревкой посередине туловища и еще помогал себе руками. За все время жеребенок не проронил ни слова, он не жаловался и ничего не требовал. Хотя Бинк был уверен, что все решительно изменится, когда Чет превратится в зрелого мужчину. Бинк похлопал парнишку по спине и прокричал:

– Чет добрался!

Теперь очередь дошла и до Чери. Она без помех засунула в расщелину веревку, но щупальце-веревка истончилось и треснуло и стало менее безопасным для спуска, и Бинк даже как-то в тайне заволновался.

– Стой на месте, на всякий случай, вдруг я сильно раскачаюсь, – закричала она, чуть не сказав «упаду». Она конечно, хорошо сознавала, на какой шла риск, но была чрезвычайно смелой.

Безо всяких происшествий она приземлилась, удерживая саму себя. Под конец узкая веревка-щупальце с треском лопнула, и она упала. Но, к счастью, приземлилась нормально, без повреждений. Бинк вздохнул с облегчением.

– Все в порядке, – успокоила она его. – Садись мне на спину и говори, куда идти.

Без слов Бинк забрался, и в полной тишине услышал какие-то звуки.

– Что-то движется! – вздрогнул он, удивляясь, каким же стал нервным. – Где Чет?

– Справа от меня.

Они прислушались, теперь шум стал явным. Шаркающие шелестящие звуки с боков и сверху. Определенно, никто из них не производил таких звуков. Но на звуки, издаваемые гоблинами, это также не походило.

Потом Бинк увидел нечто змееподобное, извивающееся между ними и выходом отверстия, мелькающее в слабом свете.

– Корень опутывающего дерева – да он шевелится! – воскликнул Бинк.

– Мы, должно быть, расшатали его, – сказала она. – Мы его отпустили, и он все еще колышется после этого.

– Да, – согласился он, но был в этом вовсе не уверен. Такие движения очень напоминали совершенно осознанные. Могло ли опутывающее дерево снова ожить и стать животным? Если да, то пути назад теперь нет.

Они отправились по пещерной дороге. Оказалось, Бинк прекрасно ее помнил и хорошо ориентировался даже в отсутствие света. Он обнаружил, что неплохо видит в темноте. Возможно, какое-то мерцание снова было в пещерах. Или действительно просто уже привыкли глаза.

– Мерцание – оно вернулось, – сказала Чери.

– Я думал, мне показалось, – согласился Бинк. – Может быть, под землей осталось немного магии.

И они стали продвигаться вперед поскорее. Бинк не прекращал удивляться: если опутывающее дерево возвратилось к жизни и мерцание в пещерах снова появилось, могло ли волшебство остаться под землей? Причастность налицо.

Внезапно проход привел в дворцовую залу, такой огромной, что Бинк не мог с одного раза полностью окинуть ее взглядом. На каждой стене сверкали драгоценные камни, они переливались в воздухе. Из фонтана била вода, ее капли доставали до потолка. Развевающиеся ленты из цветной бумаги образовывали водовороты и кольца, которые перемещались, словно под действием собственной воли, склоняясь из стороны в сторону или закручиваясь в спирали, только для того, что немедленно снова распрямиться. На каждой стороне наблюдались всякие новые чудеса в таких количествах, что их невозможно было все усвоить, в общем, это была настоящая выставка самых изысканных чудес, какие Бинк когда-либо видел.

Но раньше такой пещеры здесь не было! Чери оглянулась, такая же изумленная, как и он.

– Неужели это все работа твоего демона Ксанта?

Как только она произнесла имя, демон K(C/A)HT материализовался. Он сидел на троне из одного огромного куска алмаза и уставился на Бинка, который все еще сидел верхом на Чери, а жеребенок стоял, прижавшись к ее боку.

– А вот и тот, кого я так хочу увидеть, – воскликнул K(C/A)HT. – Ты – тупое ничтожество, которое бросило себя самого и всю свою культуру в гущу ужасных событий, что не принесло выгоды ни одной стороне. Такой идиотизм заслуживает наказания.

Бинк трясясь от страха, тем не менее попытался защититься.

– Тогда почему ты вернулся? Что тебе надо от меня?

– Изменилась номенклатура системы, – ответил K(C/A)HT. – Теперь все исчисляется в дифференциалах. Мне просто необходимо изучить эту систему за эру-другую, чтобы я не был в дурацком положении, и потому я и вернулся в это знакомое мне место на минуточку.

– Минуточку-эру? – спросил Бинк недоверчиво.

– Ну, примерно. Я сделал так, чтобы ты пришел сюда, чтобы гарантировать сохранение моего уединения. Каждый из вашего мира, кто знает обо мне, должен быть уничтожен.

– Уничтожен? – повторил, ошеломленно, Бинк.

– Я не имею ничего против тебя лично, – заверил его демон. – Мне на самом деле плевать на твое существование. Но если о моем присутствии узнают, то другие паразиты тоже станут искать меня, а я хочу остаться в одиночестве. Поэтому я должен уничтожить тебя и остальных, кто обо мне знает, сохраняя свою тайну. Большинство из вас уже уничтожены, остались только ты да нимфа.

– Оставь, пожалуйста, Драгоценность в покое, – стал умолять его Бинк. – Она тут ни при чем, она шла из-за меня, она не заслуживает такой участи.

– А эта кобыла и ее жеребенок тоже невиновны? – указал демон.

– Это не имеет отношения к делу.

Чери повернулась лицом к Бинку. Ее человеческий торс грациозно извернулся, как помнил ее Бинк раньше, и к ней вернулась былая великолепная красота. Без всяких сомнений, магия к ней вернулась!

– Ты его освободил, и таково его отношение? Почему бы ему не убраться туда, где никто из нас не найдет его?

– Он потерял здесь много магии, она просто вытекала из него, – сказал Бинк. – Без нее, конечно же, спокойнее, но пока не исчезнут все магические создания, такие как драконы и кентавры, она не исчезнет полностью. Весь Ксант пропитан его магией, и для него это наиболее удобное место. Это можно сравнить со старым, но удобным башмаком вместо новехонького, прямо с башмачного дерева, но который здорово трет. Демон – существо не нашего типа, у него нет чувства благодарности. Я узнал об этом, когда освободил его.

– Но перед тем как уничтожить вас, мы сделаем маленькую отсрочку, – сказал демон. – Устраивайтесь поудобнее.

Несмотря на прямую опасность, Бинка распирало любопытство.

– Почему отсрочку?

– Нимфа спряталась, и я не собираюсь расходовать магию, чтобы обнаружить ее.

– Но ты же всемогущий, и расточительность не имеет для тебя никакого значения.

– Конечно же, я всемогущий. Но при этом всегда существует соразмерность. Это будет ниже моего достоинства – использовать больше магии, чем требует данная ситуация. Вот почему я свожу к минимуму усилия, нужные для этого. Я усилил твои персональные возможности. Она любит тебя – я не претендую на понимание этого термина – и придет к тебе сюда, полагая, что ты в опасности и она сможет улучшить твое положение. Тогда я смогу без проблем уничтожить всех вас.

Итак, возвращение магии в Ксант означало конец Бинка и всех его друзей. Но для остальных Ксант выгоден, так что еще не все потеряно. Однако…

– А не будешь ли ты удовлетворен, если мы просто пообещаем не открывать твоего места пребывания или выпьем напиток забвения?

– Ничего хорошего из этого не выйдет, – раздался голос из кармана Бинка. Это был голем Гранди, опять оживший при наличие магии. Он вскочил Бинку на плечо. – Ты не сможешь выполнить такое обещание. В самый неподходящий момент правда все равно вылезет наружу. Даже если ты выпьешь напиток забвения, его можно будет нейтрализовать, если потребуется нужная информация.

– Магическое правдивое существо, – согласилась Чери. – Я лишний раз убедилась, что была права: магия – это проклятие.

Но Бинк все же не сдавался.

– Можно поступить и наоборот, – обратился он к демону. – Сообщить всем, кто обитает в Ксанте, что ты находишься здесь, и ты будешь уничтожать каждого, кто посмеет вторгнуться.

– И дать повод девяносто девяти психам принять такой вызов? – сказала Чери. – Демону будут досаждать, и ему придется тратить магию, уничтожая их одного за другим.

Демон взглянул на нее с одобрением.

– У тебя конский зад, но разумная голова.

– Кентавры такие, – согласилась она.

– А что ты думаешь обо мне?

– Ты абсолютно полный компендиум неприятностей.

Бинк замер, а демон рассмеялся. Звуки оглушительно разносились в ночи. Магически разукрашенный дворец зашатался и развалился, наполняя воздух пылью от развалин, но ни один из камней не коснулся их.

– Знаешь что? – заметил Гранди. – Он изменился точно так же, как и я.

– Изменился, как ты? – повторил Бинк. – Конечно же! В то время, как его магия утекала, вливаясь в Ксант, часть нашей культуры просочилась сюда, делая его капельку подобным нам. Вот почему он чувствует себя тут так удобно. Вот почему он может смеяться. Он уже обладает некоторыми, хотя еще сыроватыми, чувствами.

Чери тут же сказала:

– Это означает, что на его чувства можно воздействовать. Не сможешь ли ты это сделать?

– Попытаюсь, – ответил Бинк. Потом, когда веселье демона поутихло, он обратился к нему:

– Демон, я знаю способ защитить твое уединение. У нас есть Защитный Камень, прежде использовавшийся для защиты всей Страны Ксант от вторжения извне. Мы ценили наше уединение так же, как ценишь ты. Никто живой не может пройти через Магический Щит. Все, что мне для этого потребуется, это рассказать Королю Тренту о тебе, и он тогда установит Магический Щит, который станет непреодолимым препятствием для каждого, кто попытается сюда добраться. Щит безотказно служил нам целое столетие, теперь он послужит и тебе. Тогда не будет иметь значения, знает ли кто-либо о твоем существовании, каждый идиот, кто попытается проникнуть сюда, автоматически погибнет.

Демон задумался.

– Намерение привлекательное. Но человеческий ум и побуждения для меня совершенно чужды. Как я могу быть уверенным что твой Король уважит твое требование?

– Я уверен, что он уважит. Он хороший добрый человек, честнейший и умнейший политик. Он немедленно оценит надобность в защите твоего уединения и сделает все возможное.

– Насколько ты уверен?

– Я бы поставил собственную жизнь.

– Твоя жизнь слишком ничтожна в качестве гарантии, – сказал он безо всякого юмора.

– Но я обладаю замечательным талантом на человеческом уровне, – возразил Бинк. – Талант будет поступать в моих интересах, поощряя Короля к…

– Твой талант для меня ничто. Я могу изменить его на противоположный одним щелчком пальцев. – Демон щелкнул, и звук этот здорово походил на разрыв вишневой бомбы. Внутри у Бинка похолодело, заныло сердце.

– Однако твой вызов интригует меня. Он включает определенный элемент случайности, который отсутствует в том случае, когда я сам сделаю выбор. Следовательно, в некотором смысле, я должен потворствовать самому себе. Ты сказал, что можешь поставить свою собственную жизнь за умение сохранить мою неприкосновенность. Это действительно не существенно, так как твоя жизнь почти конфискована, но я допущу такую ставку. Итак, мы сыграем?

– Да, – согласился Бинк. – Если такая игра поможет спасти моих друзей. Я предприму некоторые…

– Бинк, не нравится мне все это, – вмешалась Чери.

– Вот тут мы проведем небольшой опыт, – сказал демон, указывая на огромную яму, которая появилась одним взмахом руки. Вокруг нее располагалось не меньше полдюжины дверей. Стены были из камня, слишком высокие, чтобы перелезть через них или удержаться. – И будет здесь незваный гость.

В центре появилось чудовище, минотавр, с головой, хвостом и копытами, как у быка, и телом здоровенного мужика.

– Если он сбежит из клетки живым, то посягнет на мое уединение. Если сумеешь, останови его.

– Годится! – закричал Бинк и вспрыгнул на арену, обнажив меч.

Минотавр хладнокровно уставился на Бинка. Возвращение магии взбодрило Бинка, заставило снова почувствовать собственную силу, хотя он и не был никогда слабаком. Мускулы выпирали сквозь лохмотья рубахи, тело находилось в хорошей форме и могло ответить на любой удар. Поддерживаемый волшебством меч, казалось, сам хотел броситься в бой. Чудовище решило избежать удовольствия ссоры. Оно дернуло копытом и отправилось к выходу, находившемуся от Бинка на приличном расстоянии. Бинк погнался за ним.

– Повернись и прими бой, как подобает нормальному чудовищу! – закричал он, ведь он не мог себе позволить нанести удар в спину.

Вместо того, чтобы принять бой, чудовище бросилось наутек. Но Бинк сумел опередить его и преградить дорогу к выходу. Он вцепился ему в хвост и стукнул о стену. Приложив меч к горлу врага, он закричал:

– Сдавайся!

Минотавр задрожал и превратился в ужасного жука, с огромными клешнями, жалом и деформированной нижней челюстью. Бинк, пораженный, отступил назад. Оказывается, он боролся с магическим чудовищем, которое могло изменять при желании форму. Это оказалось более грозным соревнованием, чем он предполагал.

Что за дурак он был, сдержавшись и не воткнув меч, ожидая, что чудовище капитулирует. Несомненно, его жизнь, также как и жизнь Бинка, будет конфискована, если он сдастся. Он должен был убить врага в ярости до того, как тот убьет его, или уйти прочь, что в конечном итоге приведет к тому же.

Даже тогда, когда он понял эту истину, жук начал продвигаться к выходу. Бинк прыгнул за ним, размахивая мечом. Но у жука оказался глаз на стебельке, который мог смотреть назад, а затем это уже был фактически гигантский слизняк, скользивший по грязи. Меч Бинка безрезультатно рассек воздух. Однако передвигаться он мог быстрее, чем слизняк, Бинк прыгнул через него, такого большого, и первым добрался до выхода, закрывая проход, и точно нанес дважды удар в голову слизня, разрубив ее вдоль. Но клинок лишь лязгнул по панцирю слизняка. Чудовище вновь изменило свой вид, приняв облик, который мог защитить его. Либо оно было в сильном замешательстве, либо у него совершенно отсутствовало воображение.

Но Бинк не дал ему шанса подумать. Он снова воткнул меч в открытое место в панцире. На этот раз он попал в тело огромной зеленой медузы. Клинок легко прошел сквозь тело и показался на другой стороне, не принеся особого вреда животному. Он со злостью вытащил меч и с отвращением отряхнул клинок. Как он мог убить желейную массу, которая после каждого его удара тут же сливалась?

Он потянул носом. Запах этого существа был ему знаком: липа. Желе, пахнущее липой. Было ли оно съедобно? Мог ли он уничтожить чудовище, съев его?

Но пока он раздумывал, чудовище превратилось в пурпурного стервятника размером с человека. Бинк прыгнул к нему, стараясь убить, пока тот не улетел, и поскользнулся на остатках липового желе. Что за бедственное совпадение!

Совпадение? Нет, это действовал его талант, только перевернутым образом. Демон небрежно перевернул его. Отныне видимые случайности постоянно будут работать против него, вместо того, чтобы помогать ему. Он превратился в собственного врага. Тем не менее, он прекрасно защитил себя, когда Умный Коралл и вовсе отменил его талант. Сейчас в этом бою ему требовалось свести до минимума элемент случайности. Его талант никогда явно не обнаруживал себя, был как бы ограничен, ожидал случая, когда он сможет поработать. Все, что он делал, поэтому и было так тщательно спланировано, что не оставляло почти никаких шансов. Таким образом, случай не будет работать против него.

Птица не летала. Она просто побежала к центру арены. Бинк вскочил и начал преследовать стервятника, смотря под ноги. Вот валяется камень, о который он мог споткнуться, вот другое жирное пятно. Предыдущее падение на желейном следе оказалось наименее легкомысленным. Он смог бы довести до минимума случайности. Но почему птица не улетает? Ведь тогда Бинку пришлось бы худо! Скорее всего, чудовище не Волшебник. Каждая принимаемая им форма имела приблизительно один вес и была крепко привязана к земле. Хороший талант, но не экстраординарный. Существовали какие-то определенные пределы. Король Трент мог бы изменить муху в ласточку, или червя в летающего дракона; размеры и действия не учитывались. Но это чудовище меняло лишь форму, не меняя способностей.

Бинк подкрадывался к стервятнику, боясь, как бы неосторожным движением не спугнуть ее к выходу. Убегая от него, птица могла бы упасть на спину и тогда Бинк ударил бы ее. Здесь не было никаких случайностей, потому не потребуется посредничества его обратного таланта.

В молодости Бинк, еще не знавший о существовании своего таланта, в общем-то хорошо подготовился управляться и без него. Его недавние приключения, когда он либо был нейтрализован, либо полностью устранен, служили в качестве переподготовки. Чудовище должно было стоять и бороться, вместо того, чтобы рассчитывать на то, что Бинк в очередной раз запутается.

Вдруг перед ним оказался мужчина: рослый, грубый, с взъерошенными волосами, в разорванной одежде, державший блестящий меч. Казалось, мужчина хорошо знает свое дело, и вообще он выглядел таким знакомым.

Господи, да это же собственная копия Бинка! Чудовище оказалось достаточно умным, решив сразиться на мечах.

– Согласен! – закричал Бинк и перешел сразу в наступление.

Но оказалось, что чудовище не владело мечом. Да, оно могло выглядеть подобно Бинку, но сражаться как Бинк оно явно не умело! Бой должен был скоро завершиться!

Бинк сделал выпад, потом ловким ударом выбил меч из руки противника. Он припер чудовище к стенке и собрался было прикончить его.

– Бинк, – закричала в отчаянии женщина.

Бинк сразу узнал голос. Да это Драгоценность! Привлеченная чарами демона, она прибыла не вовремя. И опять он пал жертвой козней своего обратного таланта, как раз в тот момент, когда хотел окончательно разделаться со своим врагом. Вот если бы он действовал сразу…