– Теперь твоя очередь, – сказал Бинк Волшебнику. – Быстро, в ту же бутыль – ты и голем.

– Коралл пересмотрел этот вопрос, – сказал Хамфри. – Он полагает, если ты узнаешь всю историю, то согласишься с его точкой зрения. Хочешь послушать?

– Коралл явно пытается задержать меня, пока не прибудут его фавориты, – сказал Бинк, думая о гоблинах. Особых успехов Умный Коралл с ними не добьется, но если вообще иметь дело с ними…

– Но Коралл знает местонахождение и природу Источника Магии, – сказал Хамфри. – Слушай, это станет твоим путеводителем.

– Отведи меня сначала туда, потом я буду слушать.

– Согласен.

– Согласен?

– Мы верим тебе, Бинк.

– Я не доверяю вам. Но все равно, займемся делом. Надеюсь, я не совершаю роковую ошибку. Покажи мне Источник Магии, и потом, попроще, без всяких умствований, постарайся рассказать мне, почему Умный Коралл так старается не допустить меня туда.

– Вначале, я полагаю, тебе надо воспользоваться оживляющим эликсиром, – ответил Волшебник.

Драгоценность повернулась к нему.

– О, Бинк, да тебе первому нужно было бы воспользоваться им!

– Нет, – ответил Бинк. – А вдруг это оказался бы усыпляющий яд?

Хамфри кивнул.

– Если бы я действительно хотел уничтожить тебя, то ты увидел бы результат на грифоне, – сказал он. – Ты очень ловко увертывался от всякого рода случайностей. Должен сказать, что даже с аннулированным талантом, ты преуспел. Ты далеко ушел от того юноши, каким когда-то был.

– Как и все мы, – проворчал Бинк, все еще сжимая меч.

Тут раны его зажили и он снова стал сильным. Но к Доброму Волшебнику он по-прежнему относился с подозрением.

Глава 12.

Демон Ксант

– Этой дорогой, – указал Хамфри. Бинк держал меч наготове, следуя за Волшебником. За ними молчаливо шла Драгоценность, неся голема.

– Между прочим, – начал Хамфри, – Кромби не обманул тебя. Противоядие, которое ты ищешь, действительно лежит в направлении озера – за ним. Коралл мог бы позволить тебе заполучить противодействие, если бы все сработало.

– Меня совершенно не интересуют взятки со стороны врага, – резко бросил Бинк.

– Неужели? – спросила Драгоценность. – Ты не хочешь получить противоядие?

– Прости. Я не имел в виду, что не сдержу обещание, – сказал ей Бинк. – Тут дело принципа. Я не могу позволить врагу развратить меня, хотя не хочу обременить тебя любовью слишком долго.

– Мне твоя любовь не в тягость, Бинк, – ответила она. – Я еще никогда не встречала такого бравого мужчину, как ты.

– Но так как противоядие, похоже, недоступно, больше нет причин удерживать тебя здесь. Прости, но я побеспокоил тебя совершенно напрасно. Ты свободна и можешь уйти.

Она вцепилась в его руку, Бинк автоматически освободил меч.

– Бинк, я…

Тут Бинк поддался желанию и поцеловал ее. К его удивлению нимфа горячо ответила и поцеловала его не менее горячо. Вокруг разлился нежнейший аромат роз. Он неохотно оттолкнул ее.

– Хорошенько позаботься о себе, нимфа. Такие приключения не для тебя. Я надеюсь, что ты спасешься и будешь счастлива, занимаясь драгоценными камнями и любимой работой.

– Бинк, я не могу уйти.

– Ты должна уйти! Здесь только ужас и опасность. Я просто не имею права подвергать тебя опасности. Ты должна уйти, не участвуя в поисках Источника Магии – в этом случае у тебя не будет врага.

Запахло сосной в жаркий день, остро, свежо, слегка пьяняще. Капелька оживляющего эликсира полностью излечила ее от хрипоты и стерла тени от недосыпания под глазами. Она стояла перед ним, такая же прекрасная, как в тот момент, когда он впервые ее увидел.

– Ты не имеешь права прогонять меня, – просто ответила она.

Хамфри зашевелился. Меч Бинка тут же занял оборонительную позицию. Драгоценность отпрянула, сильно испугавшись

– Не беспокойся, – сказал Волшебник. – Мы приближаемся к Источнику Магии.

Бинк из осторожности не осмеливался поверить сказанному.

– Но я не вижу ничего особенного!

– Видишь ту гору? – спросил, указывая, Хамфри. – Эта волшебная гора медленно выдвигается вверх, за сотни лет все больше и больше выделяясь на поверхность земли. Наверху она превращается в магическую пыль. Часть естественного или волшебного превращения земной коры. – Он указал вниз. – Внизу – там и происходит наполнение и заряжение Источника магией.

– Да, но… Как он заряжает магией? – спросил Бинк. – Почему Коралл так противился поиску Источника?

– Скоро узнаешь. – И Волшебник показал дорогу к естественному пещере-тоннелю, которая вела вглубь.

– Чувствуешь здесь усиление волшебства? Самый маленький талант принимает размеры, присущие таланту Волшебника – но все таланты в значительной степени аннулируются окружающей средой. Вроде как волшебства и не существует, как это ни парадоксально, потому что ни один не может быть правильно идентифицирован.

Бинк не мог почувствовать сказанное. Он продолжал идти вверх, напрягшись в ожидании дальнейшего предательства, сознающий давление со всех сторон волшебства. Если здесь молниевый жук создаст хоть слабенькую вспышку, этого окажется достаточно, чтобы сокрушить всю гору! Они определенно достигли Источника – но не была ли это так же ловушка?

Дорожка привела их в огромную пещеру, дальняя стена которой имела форму огромного лица демона.

– Демон Ксант, Источник Магии, – сказал просто Хамфри.

– Эта статуя, простая маска? – разочарованно спросил Бинк. – Что это за шутка?

– Едва ли это шутка, Бинк. Без этого демона наша страна была бы подобна Мандении. Страна без магии.

– И это все, что ты должен мне показать? И ты думаешь, я поверю тебе?

– Я и не ожидал, что ты поверишь. Но ты должен прислушаться к разумному. Только тогда ты сможешь ухватить некоторую часть смысла того, что ты видишь, и оценить неисчислимые опасности, которые принесет обществу твое присутствие здесь.

Бинк смиренно кивнул.

– Я же говорил, что буду слушать. Но не гарантирую, что поверю твоей истории.

– Ты просто не сможешь не поверить, – сказал Хамфри, – но примешь ли ты, – вот в чем риск. Информацию мы получим следующим образом: мы пройдем по залу, перехватывая несколько волшебных водоворотов мыслей демона. Потом мы разберемся.

– Не хочу я больше никаких магических экспериментов, – заупрямился Бинк. – Мне надо только узнать природу Источника Магии!

– Да узнаешь ты, узнаешь, – заверил его Хамфри. – Пойдем со мной, только и всего. Другого пути нет.

И он пошел вперед.

Все еще подозревая Хамфри, Бинк неохотно последовал за ними, готовый каждое мгновение выхватить меч.

Внезапно он почувствовал головокружение, казалось, он падает, но ноги еще держали его. Он замер, пытаясь обороняться, не зная против кого. Еще новый вид безумства? Есть ли здесь ловушка?

Он увидел звезды. Не мелкие пылинки на обычном ночном небе, но чудовищных размеров и чудовищно незнакомые пламенеющие шары, но не горящие, состоявшие из газа, более плотного, чем камень, и плывущие, но без воды. Они находились так далеко друг от друга, что дракон не смог бы пролететь от одной к другой за всю жизнь, и их было столько, что человек не смог бы за всю жизнь пересчитать их все, видимые одновременно; и между этими волшебно огромными-маленькими далекими-близкими светящимися шарами летали всемогущие демоны, касаясь маленьких-огромных звезд, заставлял эти большие-крошечные светила мерцать, пылать красным заревом, а время от времени и вспыхивать Новыми.

Звездное небо было вроде площадки для игр демонов.

Видение исчезло. Бинк изумленно оглянулся и увидел огромное лицо демона.

– Ты вышел из одного из мыслительных потоков, – объяснил Хамфри. – Каждый из них чрезвычайно узок, хотя и глубок.

– О, да, – согласился Бинк. Он сделал шаг – и столкнулся с прекрасной женщиной-демоном, с такими глубокими глазами, похожими на водоворот извергов, и чудесными волосами, спадавшими словно хвост кометы. Она не была женщиной в полном смысле слова, потому что демоны не размножались и потому занимались сексом лишь для увеселения, они были просто вечными. Они существовали всегда и будут существовать вечно, пока существует сама вечность. Но для разнообразия они иногда развлекались и играли в любовные игры, принимая образ разнообразнейших существ: женщины, мужчины, женщины-мужчины, среднего пола и анонимного пола. В тот момент она находилась в состоянии, наиболее близком к виду, который явно не относился к мужскому.

– ########, – произнесла она, сформулировав идею столь широко, что та не уместилась в рамках понимания Бинка. Но все же сказанное ею звучало весьма значительным и глубоко воздействовало на него. Он почувствовал внезапно просто захватывающее желание сделать… – но такого рода действия совершенно непристойно звучат в человеческой речи, независимо от того, были ли они возможны или даже существовали ли хотя бы мысленно.

Бинк вынырнул из мысленного водоворота и увидел Драгоценность, прикованную к месту, попавшую в другой аналогичный водоворот. Она полураскрыла губы, грудь ее тяжело вздымалась. Что чувствовала она? Бинк заволновался; он боялся, что она станет объектом мыслей такого же рода, какие посетили его, ведь она – совершенно невинная нимфа; он ревновал, потому что боялся того, что она может отнестись к такого рода предложениям с большим воодушевлением, нежели он, особенно если предложения будут столь же двусмысленны; он почувствовал вину за то, что думал так о нимфе, хотя и не хотел навязывать те идеи, которые имел сам. И кроме того, он испытывал любопытство. Предложим, оно – одновременно женщина и мужчина – стал бы заниматься этим с таким же субъектом… Ох, это так соблазнительно!

Но Хамфри двинулся вперед, и Бинк вынужден был последовать за ним. Он вступил в память, длившуюся вечно, так, что она стала похожую на волшебную дорогу, протянувшуюся в бесконечность в обоих направлениях. Линия видимости – хотя термин поле зрения было бы применить более точно – к прошлому переходила и исчезала в дальних всполохах. Мир демона начинался с глобального взрыва и заканчивался другим таким же взрывом, пространство и время были просто пробелами между этими мощными взрывами – а эти взрывы в свою очередь были всего лишь аспектами пространства и времени. Казалось, это была совершенно чуждая Бинку вселенная. В муках течения умственных бессмыслиц она становилась более правдоподобной. Супермагическая структура для сверхволшебных демонов.

Бинк неожиданно вынырнул из потока мыслей.

– Но какую роль играет демон в Источнике Магии Ксанта? – заунывно спросил он. А затем вступил в другой поток – еще более сложный.

– Если мы скоординируемся, мы сможем значительно увеличить наши С, – сообщила соблазнительно псевдо-женщина демон. Во всяком случае так Бинк смог понять смысл, в котором уровней и резонансов и символичности было столь же бесчисленно, как звезд. – Моя формула С(B/E)T, твоя K(C/A)HT. Наша парная – С.

О, да. Это было хорошее предложение, принимая во внимание данную ситуацию, так как их остальные элементы различались, делая их не конкурирующими в этом отношении.

– Вы заботитесь только о себе! – возмутились другие.

– Давайте лучше увеличим наши E, а не наши C. – Это была B(E/C)HA, которая уменьшалась при повышении C.

– Нет, давайте увеличим B, – предлагал третий. Это был M(P/A)K. C(B/E)T немедленно согласился, как, впрочем и B(E/C)HA, ведь им это так же помогло бы в некоторой степени. Но при таком раскладе не изменялся бы K(C/A)HT.

– Сократим наше C, – рекомендовал P(O/C)T, и это вызывало возражения у демона K(C/A)HT, тем более что P(O/C)T договаривался при этом еще и о повышении O, что давало ему не пропорциональное по сравнению со всеми повышение. Все сделки потерпели неудачу и не принесли никому выгоды.

Бинк вышел из потока мыслей, силясь что-либо понять. Так именами были формулы? Буквы несли какую-то значимость. Что все это означало?

– Ага, ты кое-что уже понял, – сказал Хамфри. – У демонов нет имени, только формулы. Разнообразие значений и подстановок, выраженное численно. В действительности они не были номерами и числами, но выражали ими степени понимания, серьезности, очарования, лености и других многочисленных характеристик, многие из которых человеком неуловимы. Численные характеристики имеют для них первостепенное значение.

Такое объяснение сделало вопрос только еще более запутанным.

– Так демон Ксант – всего лишь некая игра чисел?

– Демон, чья расчетная формула K(C/A)HT, с тремя переменными и экспоненциальной зависимостью, для нас является тем своим представлением, которое мы в состоянии осмыслить, – сказал Волшебник. – Роль самих чисел выходит за рамки нашего понимания, но изменение их увидеть мы можем.

– Меня не волнуют числа, – закричал Бинк. – В чем суть?

– В чем суть жизни? – спросил в свою очередь Волшебник.

– Расти, совершенствоваться, делать что-нибудь полезное, – сказал Бинк. – А не играть в игры с…

– Видишь ли ты рассуждаешь как человек, а не демон. Их сущность независима от роста или совершенства.

– Но для чего же тогда все эти номера, увеличения скорости, скорость…

– Мне показалось, ты понял, – протянул Волшебник. – Это не экспансия интеллекта или мощи демонов, но их статус. Демоны не растут, они всегда находятся во всесильном состоянии. У них самих нет ничего, что могло бы расти. Ни один из них не способен обрести что-либо еще сверх того, что у него есть. Потому они не способны совершенствоваться или делать что-нибудь полезное в нашем понимании, потому что они абсолютны. Потому и нет противоречий между собой, нет соперничества.

– Никакого соперничества? Да разве это не скучно?

– Конечно же, а за миллионы лет в миллион раз скучнее, – согласился Волшебник.

– И поэтому демоны развлекаются, играя в разнообразные игры? – спросил недоверчиво Бинк.

– А как еще поддержать интерес к жизни? Так как они не имеют ограничений, то добровольно допускают наличие некоторых. Возбуждение от искусственного поединка вполне заменяет скуку бытия.

– Наверное, – с сомнением сказал Бинк. – Но что они делают с нами?

– Демон K(C/A)HT платит пенальти в игре за неполное использование формулы в одном из раундов, – сказал Хамфри. – Он должен оставаться в бездейственном состоянии в изоляции до тех пор, пока не освободится.

Бинк замер, поскольку перестал вообще что-либо понимать. – Но с какой целью нужна изоляция? И к тому же в отношении уединения тут же полно всяких существ.

– Его и не удержат никакие цепи, ведь он же всемогущ. Они играют по правилам. И, конечно же, нас за компанию не считают, никого из Ксанта. Мы ведь паразиты, а не демоны.

– Но… но… – Бинк пытался что-то выразить и не смог удержать мысль. – Ты же сказал, что этот демон – Источник Магии!

– Это действительно так. Демон K(C/A)HT заключен здесь уже тысячи лет. Из него утекло небольшое количество магии, впитавшееся в окружающие предметы. Такое количество, что он едва ли мог заметить отсутствие – просто естественные следы его присутствия, вроде как наши тела отдают тепло.

Бинку такое сравнение показалось ничуть не менее фантастическим, чем водовороты мыслей демона.

– Тысячи лет? Утекание магии?

– За такое время даже маленькая утечка может доходить до порядочных количеств – по крайней мере так кажется паразитам, – уверял его Волшебник. – Вся магия Ксанта происходит из этого. – И все это вместе взятое не в состоянии изменить численное значение ни одной буквы формулы демона.

– Но если все так и есть, почему Умный Коралл так не хотел, чтобы я узнал?

– Коралл не против тебя лично, Бинк, думаю, он даже уважает твою решительность. Он против того, чтобы вообще кто-либо знал правду. Потому что любой, кто встретится с демоном K(C/A)HT, может соблазниться и освободить его.

– Как может простой паразит… я имею в виду личность, освободить такую величину? Ты же говорил, что демон остается здесь по своему выбору.

Хамфри покачал головой.

– Разве может быть какой-то выбор у всемогущего? Он остается здесь по условию игры. Это совершенно разные вещи.

– Но ведь он играет для развлечения? Он в любой момент может выйти из игры!

– Игра имеет силу только если ее правила честны. После того, как он провел на этом месте тысячи лет, и будучи столь близок к успеху в рамках правил игры, неужели он позволит себе теперь нарушить эти правила?

Бинк покачал головой.

– Что-то твой рассказ у меня не вызывает никакого сочувствия. Я бы не стал истязать себя подобным образом!

И все-таки червячок сомнения притаился где-то глубоко в подсознании Бинка. Он переживал и мучился, думая о нимфе, одновременно уважая свой брак с Хамелеон. Потому и переживания демона казались ему полнейшей бессмыслицей.

Хамфри посматривал в сторону Бинка, понимая, какие мысли одолевали юношу.

– Отлично, – сказал Бинк, возвращаясь к главному вопросу. – Итак, Коралл не хотел, чтобы я узнал о демоне, потому что я могу освободить его. Но как я могу освободить всемогущее существо, которое не желает быть освобожденным?

– О, K(C/A)HT хочет, чтобы его освободили, уж в этом я уверен. Необходимо, чтобы все происходило согласно протоколу. Ты просто можешь обратиться к демону и сказать: «Ксант, я освобождаю тебя!» Каждый может так поступить, кроме самого демона.

– Но мы не умеем считать, в их понимании! Мы же для них ничто, паразиты!

– Не я создавал правила, и я не возьмусь их истолковывать, для одного только понимания их потребовались века и шло оно через Умного Коралла, – сказал Волшебник, разводя руками. – И даже это понимание неадекватно. В примитивном толковании это вроде того, что мы вдвоем можем держать пари, для решения которого пылинка пыли может сесть около тебя или меня, и подобно этому демоны держат пари, скажет ли паразит сказать соответствующие слова в соответствующий момент. Это придает происходящему необходимый для развлечения элемент случайности.

– Обладая такой властью, почему же Ксант не может заставить сделать это любого из нас?

– Такой поступок должен быть совершен добровольно. Иначе будет вроде обмана. По правилам игры он не может принудить никого способствовать его освобождению, так же, как мы не можем разрешить друг другу дуть на пылинку. Тут дело не в силе, а в соглашении. Демон знает все, что здесь происходит, включая и нынешний наш разговор, но в тот момент, когда он вмешивается, он лишается очка. Поэтому он наблюдает и ждет, ничего не предпринимая.

– Не считая мышления, – сказал Бинк, нервничая и словно ощущая внимательный взгляд демона. Если Ксант прочел мысли Бинка в то время как Бинк прочел мысли Ксанта, особенно в случае с той демоншей… Ох, лучше бы не надо!

– Думать не запрещается. Это другое присущее ему свойство, подобное обладанию огромным волшебством. Они ведь не пытается влиять на нас посредством мышления, мы ведь перехватываем волшебство по собственной инициативе. Коралл, находясь в непосредственной близости к демону в течение тысячелетий, перехватил у K(C/A)HT а магии и мыслей гораздо больше всех остальных местных существ, поэтому понимает демона, скажем, менее несовершенно, чем остальные паразиты. Таким образом, Умный Коралл стал стражем, хранителем демона.

– И потому ревниво охраняет подступы к обладанию такого рода информацией, – воскликнул Бинк.

– Нет. Это все было по необходимости и настолько скучным занятием, что Коралл с радостью бы освободился столетия назад. Золотой мечтой Коралла является обитать в обычном смертном теле, жить, любить, ненавидеть, воспроизводиться и умирать подобно обычным людям. Но он не может освободить демона. Коралл так же бессмертен, как и демон, и не имеет в данном случае подобной власти, и потому препятствует всему, что могло бы освободить демона. Ситуация незавидная.

– Ты имеешь в виду, что демон Ксант освободился бы несколько столетий назад, если бы не вмешательство Коралла?

– Правильно, – кивнул Волшебник.

– Какая нервотрепка! И как демон терпит такое?

– Демон терпит такое, чтобы не лишиться очков в их игре.

– Хорошо, я понял невозможность нарушения установленных самими демонами правил игры, но теперь я собираюсь изменить все это, – с жаром воскликнул Бинк. И тут же заколебался. – Что же получает Коралл, держа на цепочке демона?

– Точно не знаю, но могу предположить, – сказал Хамфри. – Делает он это не для себя, но для установления статус кво. Подумай, Бинк, каковы могли быть последствия освобождения демона?

Бинк подумал.

– Думаю, он опять бы принялся играть.

– А что касается нас?

– Ну, Умный Коралл испытывал некоторые затруднения. Знаю, я бы огорчился, если кто-нибудь держал меня столетия. Но Коралл прекрасно понимал последствия еще до того, как влезть в эту историю.

– Точно, знал. Демону явно не хватает человеческих чувств. Он принимает вмешательство Коралла как часть обычного риска при игре, он не будет требовать реванша. Однако, возможно, реванш последует в будущем.

– Если у Ксанта отсутствуют человеческие чувства, – медленно добавил Бинк, – то что остановит его затем от безжалостного уничтожения всех нас? Это был бы бездушный, но вполне разумный способ гарантировать, что он не попадет в такую же ловушку еще раз.

– Теперь ты начал понимать интересы Коралла, – сказал Хамфри. – Все наши жизни удерживаются хлипким равновесием. Даже если демон проигнорирует нас и просто уйдет своей дорогой, несомненно, все же будут какие-то последствия.

– Пожалуй, это так, – согласился Бинк. – Если демон Ксант является Источником Магии для всей нашей страны, – тут он прервался, испугавшись, – то это означает конец магии! Мы превратимся…

– Точно. Вроде Мандении, – подвел итог Хамфри. – Возможно, это произойдет не сразу. Возможно, потребуется тысяча лет, чтобы вся собранная магия исчезла. Или потеря может оказаться мгновенной и полной. Мы просто не знаем. Но скорее всего было бы бедствие большего или меньшего масштаба. Сейчас, по крайней мере, ты понял, почему Коралл несет тяжкое бремя в одиночестве. Коралл спасает нашу страну от судьбы, худшей, чем разрушение.

– Но, может быть, демон не уйдет? – сказал Бинк. – Может быть, ему здесь нравится.

– Ты хотел бы рискнуть жизнью, полагаясь на такое предположение?

– Нет!

– Ты все еще осуждаешь Коралл за противодействие тебе?

– Нет, полагаю, на его месте я поступил бы так же.

– Тогда ты уйдешь, не освободив демона?

– Не уверен, – сказал Бинк. – Я согласился выслушать мотивы Коралла. Я выполнил обещание. Но я должен решить для себя, что правильнее.

– Что за сомнения, когда речь идет о благосостоянии всего Ксанта?

– Но благосостояние демона ведь тоже поставлено на карту.

– Но для K(C/A)HT а все это лишь игра. А для нас – жизнь.

– Да, – согласился Бинк уклончиво. Волшебник понял, что этот аргумент оказался бесполезным.

– Мы не имеем права так рисковать – твой риск скажется на всех жителях Ксанта. В твоих руках все. В твоих руках будущее нашего общества.

Бинк знал, что это была правда. Ни Хамфри, ни Умный Коралл не смогли даже пытаться влиять на него до того, как он произнесет слова, освобождающие демона. Он мог обдумывать вопрос секунду, или час, или год, столько, сколько захочет, свободный от всякого принуждения. Он не хотел ошибиться.

– Гранди, – позвал Бинк, и голем тут же подскочил к нему, неподвластный водовороту мыслей.

– Ты хочешь, чтобы демон освободился?

– Я не могу принимать подобные решения, – ответил голем. – Я ведь лишь смола и веревка, продукт волшебства.

– Как и сам демон, – сказал Бинк. – Ты не человек, и еще не вполне живой. Ты мог быть сконструирован как миниатюрный демон. Думаю, ты мог бы быть проницательным.

Гранди прохаживался по пещере с совершенно серьезным видом.

– Моя работа – перевод. Я не могу испытывать все те чувства, какие испытываешь ты, но имею совершенно ясное представление о демоне. По сравнению со мной он то же, что дракон по сравнению с меднорылом. Я могу сказать тебе вот что. Он не имеет ни совести, ни сострадания. Он играет в игру строго по правилам, но освободив его, ты не получишь ни благодарности, ни награды. Фактически было бы вроде обмана с его стороны предлагать тебе какое-либо вознаграждение за твою службу ему, за то, что ты повлиял на его существование. И даже если это заслуживает награды, он бы тебе ее все равно не дал. Он скорее всего просто наступит на тебя, если тебя учует.

– Он такой же, как и ты, – повторил Бинк. – Каким ты был до того, как начал изменяться. Сейчас ты полунастоящий. Ты заботишься – но слегка.

– Теперь я стал несовершенным големом. Ксант – совершенный демон. Для меня очеловечивание – это шаг вперед, для него это было бы впадением в немилость. Он не твоего типа.

– Все должно быть по справедливости, – сказал Бинк. – Будет ли правильно, если демон освободится?

– Согласно его логике, ты будешь круглым дураком, освободив его.

Добрый Волшебник стал немного в стороне, согласно кивнул.

– Драгоценность! – позвал Бинк.

Нимфа кротко взглянула, источая запах старых костей.

– Демон пугает меня больше всего на свете, – начала она. – Его волшебство… Стоит ему только моргнуть – и нас не будет.

– Так ты бы его освободила?

– О, Бинк! Я никогда бы не смогла. – Она очень мило замешкалась. – Я знаю, ты предпочел бы заступиться за него, потому что все это несправедливо. Но я так боюсь того, что может сделать демон, что сделаю для тебя все, если только ты не освободишь его.

И снова Добрый Волшебник кивнул. Нимфы обычно были справедливыми, простыми непосредственными созданиями, не скованными путами совести или взаимоотношений с другими людьми. Обычная женщина испытывала бы такие же чувства, как и Драгоценность, но она выразила свои чувства более тонко, предлагая внешне убедительный довод. Нимфа назвала в качестве цены себя.

Итак, оба советника, и логический, и эмоциональный, высказались против освобождения демона K(C/A)HT. И все-таки Бинк не мог прийти к решению. Что-то все-таки было в этом грандиозном, сверхволшебном, принимающем участие в игре создании…

И он понял. Честь. В рамках той игры демон был честнейшим созданием. Он никогда не нарушал правил игры. Ни одного пункта, хотя никто не следил за их соблюдением на протяжении тысячелетий. Честность выше уровня человеческого понимания. Не потому ли он и был оштрафован?

– Я уважаю тебя, – наконец произнес Бинк, обращаясь к Хамфри. – И я уважаю мотивы Умного Коралла. – Он повернулся к голему. – Думаю, ты должен получить шанс превратиться в полностью нормального человека. – И в сторону нимфы. – Я люблю тебя, Драгоценность. – Он замолчал. – Но меня не за что будет уважать и любить, если я не стану уважать и любить справедливость. Если я позволю личным привязанностям и желаниям взять верх над своей главной целью. Я бы потерял свои требования к честности как нравственное существо. Я должен делать то, что я считаю правильным.

Все молчали. Они смотрели на него.

– Проблема в том, – продолжал Бинк после некоторого молчания, – что я не знаю точно, как будет правильно. Мотивы демона Ксанта так сложны и последствия потери магии для нашего мира столь велики – так что правильно, а что нет?

Тут он снова замолчал.

– Мне бы хотелось, чтобы здесь со мной был Честер и высказал свои мысли и чувства по этому поводу.

– Ты можешь вернуть кентавра, – сказал Хамфри. – Вода озера Коралла не убивает, она лишь консервирует. Он пребывает как бы в рассоле, не способный уйти самостоятельно, но живой. Коралл не может освободить его, этот же самый рассол сохраняет и его подобным же образом. Но ты, если сохранишь магию нашей страны, сможешь воспользоваться феноменальным по силе волшебством этого района и вытащить Честера.

– Ты соблазняешь меня личной привязанностью, – сказал Бинк. – Я не могу позволить этому влиять на меня!

Он понял, что еще не выиграл битву с Кораллом. Да, он победил с позиции физической силы, но с точки зрения интеллекта победа его вызывала сомнения. Как быть уверенным, что принятое решение окажется его собственным?

Потом ему в голову пришла светлая мысль.

– Аргументируй другой случай, Волшебник! Скажи мне, почему я должен освободить демона?

Волшебник испуганно возразил.

– Но ты не должен освобождать демона!

– Это ты так полагаешь. Точнее, так думает Коралл. Я не могу точно определить, где здесь твои мысли, а где твоего хозяина. Поэтому давай сейчас ты будешь аргументировать противоположную точку зрения, а я буду противником освобождения демона. Может быть, именно таким путем мы дойдем до правды.

– Ты сам в некотором роде напоминаешь демона, – пробормотал Хамфри.

– Сейчас я утверждаю, что мои друзья гораздо важнее какого-то обезличенного демона, – начал Бинк. – Не знаю, что хорошо для демона K(C/A)HT, но прекрасно знаю, что для меня лучшее – это освобождение друзей. Как я могу оправдать предательство друзей освобождением демона?

Хамфри безумно взглянул, будто бы проглотил дьявольский глаз, но все-таки стойко вернулся.

– Здесь нет никакого предательства, Бинк. Никто из обитающих здесь существ никогда не обладал бы магией, если бы не присутствие демона! Сейчас время заключения демона K(C/A)HT давно уже завершено, и он должен быть освобожден. Поступить иначе – означает отказаться от своей роли в игре демонов.

– У меня нет никаких обязательств в игре демонов, – возразил Бинк, и словно бы почувствовал тут же их наличие. – Меня сюда привела чистая случайность.

– Это и есть твоя роль. Она и заключается в том, что ты, как сознательное существо, не находящееся под влиянием воли демона, пришел по собственной инициативе или волею случая освободить его. Для достижения намеченной цели ты боролся со всеми нами и победил. И что же, теперь ты собираешься все бросить?

– Да – если так лучше.

– Как можешь ты просто осмелиться предполагать, что может быть лучше для такой величины, как K(C/A)HT? Освободи и дай ему возможность быть кузнецом своей судьбы.

– Ценой жизни моих друзей, моей страны и моей любви?

– Справедливость абсолютна, нельзя примешивать в нее какие-то личные мотивы.

– Справедливость не абсолютна! Она зависит от ситуации. Когда на чашах весов есть и плохое и хорошее, перевес оказывается на…