Кентавр, внезапно лишившись равновесия из-за развязавшейся веревки, зашатался. Конечно, он имел большую устойчивость по сравнению с человеком, но его слишком сильно дернуло. Лошадиное плечо с глухим стуком столкнулось со сталагмитом, и тот сломался, когда еще и грифон налетел на него. Бинк содрогнулся – но оказалось, что сталагмит представлял большую опасность для Кромби, а не для Честера. Острая пика упала как раз на левое крыло грифона, придавила, заставив Кромби сильно захлопать вторым, чтобы помочь освободить правое.

Честер поднялся, удар когтя располосовал до низу половину лица: Кромби целился именно в глаз, но промахнулся. Честер мощными руками вцепился в передние ноги грифона.

– Тебе конец, птичий клюв! – кричал он. Но в таком положении он не мог вытащить меч, поэтому он пытался посильнее ударить грифона о разбитое основание сталагмита.

Кромби скваркнул и выбросил задние ноги для двойного удара, целясь в живот кентавра, дабы выпотрошить его и тем победить. Честер поспешно отбросил Кромби со всей силы. Он выхватил лук и пустил вновь стрелу. Грифон тут же убрал крылья и, замедлив падение, начал спускаться и приближаться к кентавру прежде, чем стрела смогла поразить его. И опять начался поединок руки – когти.

Бинк успел немного расчистить пространство от многочисленных кошек, но в это время Добрый Волшебник вытащил еще один сосуд и открыл его. Дымок сросся в целый холм яркокрасных вишен-бомб. О, только не это! Бинк уже имел опыт общения с маленькими фруктами, такое деревце росло в дворцовом саду. Наверное, вишни и были с того дерева. Если хотя бы одна из них попадет в него…

Он кинулся на Хамфри, схватив Волшебника за руку, до того, как тот сумел бросить снаряд. Хамфри безуспешно пытался вырваться из железных объятий Бинка. Бинку удалось свалить его, ненавидя насилие, но не имея выбора. Они оба упали на пол. Пояс Волшебника разорвался, и вся коллекция сосудиков и бутылочек упала прямо на камни. Некоторые пробки вылетели. Бомбы-вишни были потеснены, они откатились прямо в озеро, где и взорвались с безвредным глухим стуком и облаками пара. Один попал в корзину с драгоценными камнями, принадлежавшую нимфе.

Взрыв разбросал камни по всей пещере. Бриллианты пролетели у Бинка под ухом, огромная жемчужина попала прямо Волшебнику в грудь, опалы пулей пронеслись под копытами Честера.

– О, нет! – закричала в ужасе Драгоценность. – Таким образом их нельзя распределить. Каждый камешек должен лежать в определенном месте.

Бинк чувствовал себя ужасно виноватым из-за истории с камнями, но на него давили другие проблемы. Из бутылок вылезали совершенно изумительные предметы.

Первыми появилась пара крылатых башмаков.

– Так вот куда я их засунул, – воскликнул Хамфри. Но они успели удрать от него раньше, чем ему удалось их схватить. Затем появились огромные стеклянные песочные часы, из которых высыпался песок – в данной ситуации совершенно безвредно. Следующей была коллекция экзотических зерен, одни из которых выглядели подобно огромным тарелкообразным рыбьим глазам, другие напоминали смесь соли с перцем, третьи – однокрылых мух. Они порхали и разбрасывались довольно далеко, скрипя под ногами, крутясь подобно мраморным детским шарикам, прилипая словно смола. Но никакого вреда они не причиняли.

К несчастью, из других сосудов пар еще выходил. Образовалась корзинка с мусором: вот так, оказывается Волшебник очищал замок – он засовывал мусор в сосуд; сумка с прекрасными удобрениями, миниатюрная гроза и маленькая Новая звезда. Семена теперь имели почву, воду, тепло, и они проросли. Усики шевелились, стебли разбухали, стручки лопались, листья рвались наружу. Корни прорывали камни и сжимали мусор, стебли выстреливали, образуя плотный и пестрый ковер. Разные виды растений затеяли мини-войну по всей удобренной территории.

За одну секунду Бинк с Волшебником оказались в миниатюрных джунглях. Виноград опутал им ноги, ветви пихали их, а листья мешали обзору.

Вскоре растения зацвели. Теперь уже можно было разобрать их сорта. Куст женских туфель произвел обувь совершенно нежнейшего вида, заставив Драгоценность воскликнуть от восхищения и сорвать пару для себя. Узелковые деревья образовали самые запутанные узлы: бантики, «бабьи» узлы, тросовые, зажимные, полуузелок. Бинк быстро перешагивал, стараясь избежать попадания в путы. Это стоило бы ему победы сразу же!

Волшебник между тем пытался укрыться от челюстей зубастой фиалки, пытавшейся укусить его, и львиного зева, а в это время ястребиная трава внезапно бросилась ему прямо на голову. Бинк в хорошее время посмеялся бы, но только не сейчас, когда у него было столько собственных проблем. Зонтичные растения пытались насадить его на острые верхушки зонтиков, а подсолнухи слепили его сиянием своих корзинок.

Новая звезда недолго оставалась заметной: в пещере теперь стало светло, как днем на поверхности, и так будет до тех пор, пока подсолнечник не отцветет.

Бинк уклонился вовремя и избежал попадания блестящей стрелы с наконечником, но поскользнулся на лютике, выделявшем масло, и со всего размаху плюхнулся – оох – прямо на хлюпающую головку скунсовой капусты, причем он попал в самую середину тошнотворной вони.

Хорошо, а чего еще ему следовало ожидать? Сейчас талант защищал его в незначительной степени; враг, Умный Коралл, практически аннулировал его волшебную силу, сейчас Бинк сражался с порождениями своего же собственного таланта, хотя и Хамфри находился не в лучшем положении. Его ноги облепила огонь-трава. Он сорвал цветок водяной лилии и полил водой с ее лепестков, чтобы погасить огонь. Между тем, несколько кустов кисточек разукрасили его красными, зелеными и голубыми лентами. Разлетевшиеся во все стороны бриллианты из корзинки нимфы сверкали в складках его одежды.

Ну как можно бороться в таких условиях!

Бинк прорвался из мини-джунглей, не дыша и закрыв глаза, так как маковые головки со всей силы хлестали по лицу. Он почувствовал, как что-то вцепилось ему в руки и вынужден был открыть глаза: он увидел пару наперстянок. Голубой колокольчик звенел у него под ухом, но затем он миновал его. И был еще пояс Волшебника с оставшимися там бутылочками. И тут его осенило: если бы он смог завладеть ими, то Хамфри будет совершенно беспомощным. Ведь все его волшебство рассовано по сосудам!

Бинк направился к поясу. Но в тот самый момент Волшебник возник из листвы, весь облепленный лютиками. Хамфри яростно содрал их с себя, и лютики убежали. Одинокий первоцвет неуклюже торчал у него за ухом. Хамфри бросился к своему волшебному поясу, сообразив, что Бинк собирался сделать то же самое.

Бинк вцепился в пояс. Началось молчаливое перетягивание. Еще несколько бутылочек опорожнилось. Из одной получился металлический котелок с яичным супом, который разлился и был с жадностью съеден корнями джунглей. Из другого образовалась смесь орехов и болтов. Потом Бинк обнаружил вареный рисовый пудинг и швырнул им в Волшебника – но Хамфри успел раньше запустить в Бинка комком липких пирожков с мясом. Мясной фарш разлетелся по всему разделяющему их пространству, Бинк получил тяжелый шлепок по лицу. Пирожки облепили ему лицо, шею, и почти лишили возможности обозревать окрестности. Бинк смахивал их с помощью меча, пытаясь в то же время удержать Волшебника, пока расчищал зону видимости. Странно, но в тот момент он мог лучше воспринимать происходящую по соседству битву между кентавром и грифоном, чем собственную.

Человеческий торс Честера истекал кровью из ран, полученных от острых когтей грифона. Но и у Кромби одна передняя нога оказалась сломанной, да и в крыле не хватало половины перьев. Да, битва «руки против когтей» действительно протекала свирепо!

В тот момент кентавр выслеживал противника, держа наготове меч, а грифон летал кругами, достаточно далеко, выискивая незащищенные места. Несмотря на предварительную договоренность, эти двое бились насмерть; каждый жаждал смерти противника. Как же Бинку остановить их?

Волшебник, тем временем добрался до очередного сосуда и открыл его. Бинк в тревоге подался вперед, но это оказалась очередная еда. Появился огромный сосуд с йогуртом. От чрезмерно длительного хранения жидкость испускала дурной запах. Сосуд опрокинулся, и йогурт медленно вытек в озеро; пусть умненький Коралл отведает райской пищи. Но Хамфри уже достал следующий. Все эти ошибки не являлись результатом воздействия таланта Бинка, просто немножечко повезло. Казалось, у Хамфри в бутылочках содержатся сотни всяческих самых непредсказуемых вещей. У него была репутация владеющего сотнями видов чар, некоторые казались вполне пригодными для сражения, но теперь все перемешалось. Вполне возможно, что ему самому пришлось бы защищаться от чего-либо действительно опасного, появившегося из случайно открытой бутыли.

В конце концов, от случайных неприятностей можно было и отбиться. Один сосуд произвел на свет извивающуюся водоросль-кракен, которая агрессивно кинулась на Бинка, но была разрублена на кусочки мечом и послана обратно Волшебнику. Бинк знал, что сейчас может контролировать ситуацию. Ничто, содержащееся в бутылках, не могло сравниться с мощью меча Бинка.

В отчаянии Волшебник открывал сосуд за сосудом, ища нечто подходящее. Вот материализовались две танцующие феи, полупрозрачные, парящие в воздухе с помощью нежнейших крыльев, но они были совершенно безвредны и вскоре пристроились к Драгоценности, которая сразу взяла их себе в помощницы раскладывать драгоценные камни. Образовалась целая туча вызывающих кашель капель и тотчас взорвалась, но слишком близко к Волшебнику, который просто зашелся кашлем. Но потом появилась виверна.

Виверны – это были такие маленькие дракончики, но даже самый малюсенький дракон считался опасным. Бинк вскочил на него, вцепившись ему в шею. Он, казалось, выиграл, но толстая шкура дракона не поддалась мечу. Чудовище разинуло пасть и изрыгнуло поток пламени и пара в лицо Бинку. Тот отпрыгнул назад, потом внезапно, со всей силы ткнул мечом в клубы пара, туда, где находилась глотка чудовища. Меч попал в пасть дракону, пронзив насквозь голову. Чудовище издало предсмертный крик и замертво свалилось к ногам Бинка, и тому осталось только вытащить свое оружие из монстра.

Бинк знал, ему повезло и везение было подлинным, тут его талант не приложил рук. Но вся проблема состояла в том, что одного такого везения явно не доставало, следующий раз могло не повезти уже ему. Он должен защитить себя, иначе будет поздно.

Но Волшебник воспользовался передышкой и хорошенько покопался в сосудах. Он искал нечто, спрятанное в суматохе. Но каждая неудача оставляла все меньше бутылочек, из которых он мог выбирать, и увеличивала его шансы на успех. Когда Бинк снова обернулся к нему, на свет появилось зимнее нижнее белье и несколько зачитанных до дыр комиксов и одеревеневшие старые носки, вонючая бомба и куча огромных магических писчих перьев. Бинк не смог удержаться и рассмеялся.

– Бинк, осторожно, – закричал Честер.

– Так это дамское вечернее платье, – произнес Бинк, взглянув на следующий предмет. – Оно безопасно.

– За ним дьявольский глаз! – закричал Честер.

Кошмар! Так вот что так долго отыскивал Хамфри. Бинк схватил платье, используя его в качестве защиты против глаза.

Вспышка света прошла мимо и попала на кентавра. Ошеломленный Честер зашатался, и грифон спикировал на него, готовясь убить. Нацелив клюв прямо в закрытые глаза кентавра, он вынудил кентавра отскочить назад.

– Нет! – закричал Бинк.

И снова слишком поздно. Бинк понял, что он полагался на свой талант слишком долго, потому реакция его на изменение ситуации оказалась замедленной. Задние копыта Честера зацепились за выступ. Кентавр издал жалобное ржание, выдавшее страх, и кувыркнулся задом в дьявольскую воду озера.

Вода мрачно сомкнулась над головой Честера. Не издав более ни звука, кентавр исчез, погрузившись во мрак. Бинк потерял друга и союзника.

Времени для раскаяния не оставалось. Хамфри уже подбирался к следующему сосуду.

– Теперь я расправлюсь с тобой. Здесь находится сонный яд! – закричал он, высоко поднимая бутыль.

Бинк не осмелился напасть на него, потому что дьявольский глаз парил между ними, а Бинк прикрывался лишь вечерним платьем. Он смутно видел контур глаза сквозь ткань платья и должен был постоянно увертываться, чтобы избежать прямого контакта. Но усыпляющий яд не остановишь простой тканью!

– Уходи, Бинк! – орал Хамфри. – Твой союзник пропал, мой союзник парит позади тебя, глаз неотступно следит за тобой, а усыпляющий яд сможет достать тебя там, где ты стоишь. Уходи, и Коралл сохранит тебе жизнь.

Бинк колебался, и тут почувствовал, что грифон рассекает позади него воздух. Бинк развернулся, увидев стоявшую совсем рядом нимфу, окаменевшую от ужаса, и он понял, что если даже Умный Коралл проявит милосердие одним ответвлением, неизвестно, как к этому отнесутся другие.

До этого момента Бинк боролся скорее по необходимости, без всякого желания. Сейчас, внезапно, он обозлился. Друг его пропал, самого его предали – какого черта ему сдерживать себя?

– Ну-ка посмотри на дьявольский глаз! – закричал Бинк Кромби, откинув прочь платье, которым он прикрывался. Инстинктивно Кромби повернул голову в сторону, стараясь не смотреть. Бинк в порыве ярости атаковал грифона.

И вот против меча – когти и клюв, и никакой возможности увидеть Волшебника. Бинк для отвлечения внимания размахивал ярким платьем, и в то же время целился в голову грифона, и обмотал платьем левую руку, чтобы защититься от когтей. Кромби мог нападать только левой передней лапой, его истрепанные в бою крылья не могли помочь ему маневрировать четко и достаточно близко, поэтому ему приходилось вставать на задние ноги. Но при этом он имел смертоносное тело грифона, а ум закаленного в боях солдата, так что Бинку противостоял умный и серьезный враг. Кромби хорошо знал Бинка и его способы ведения боя, а сам сражался на мечах еще искуснее чем Бинк. Ведь именно Кромби обучил Бинка сражаться. Хотя, как грифон, в настоящее время он не мог пользоваться мечом, не было такого приема, который Кромби не знал. Короче, Бинк обнаружил, что его превзошли умением. Но ярость поддерживала его. Он решительно нападал на грифона, целясь в голову и ноги, нанося колющие удары по телу, заставляя противника взглянуть на дьявольский глаз. Он размахивал платьем, пытаясь запутать здоровое крыло Кромби, потом дико закричал и бросился, выставив плечо прямо в яркую грудь Кромби. Бинк по весу был не меньше Кромби, и удар бросил Кромби прямо к смертельной воде. Но, как оказалось, бесполезно. Только Бинк подумал, что достиг успеха, Кромби ускользнул в сторону и он сам полетел в воду.

Бинк попытался затормозить и почти преуспел. Остановился он на самом краю. И тут увидел совсем рядом с берегом голема, державшегося за бутылку.

– Вылови, меня Бинк! – закричал голем. – Яд не может навредить мне, но я уже начал растворяться. Взгляни!

В тревоге Бинк поскользнулся, лицо его оказалось всего в нескольких дюймах от воды. Кромби проглядел его, не заметив, как тот упал, и полетел над озером, разыскивая Бинка. Гранди зачерпнул воды крошечной ладошкой и брызнул на хвост грифона, и хвост тотчас поник. Вода действительно оказалась смертельной!

Кромби собрал все силы и сумел подняться подальше от брызг. Потом он заскользил к дальнему берегу озера и, не рассчитав, с треском приземлился, не в силах управлять полетом с полуощипанным крылом и поникшим хвостом. Бинк использовал передышку и протянул меч голему, тот шустро ухватился за острие, подтянулся и добрался до берега.

Бинк вспомнил: Гранди освободил Хамфри и Кромби – именем врага. Итак, голем тоже находится в зависимости от Умного Коралла. Почему тогда он на стороне Бинка?

Тут существовало два объяснения: первое, Коралл мог только позаимствовать голема, потом он его освободил, поэтому Гранди и вернулся к Бинку. Даже в таком случае Коралл мог захватить власть над големом в любое время и голему нельзя было верить. В самом начале битвы Коралл мог и забыть Гранди, но как только напряжение спало, все могло бы измениться. Второе, Гранди мог оставаться вражеским агентом даже сейчас. В этом случае…

Но почему тогда Коралл решил дурачить Бинка таким образом? Почему не прикончил его без передышки? Бинк не знал, но ему пришла мысль, что это могло бы быть остроумным ходом, продолжением игры, – притвориться дурачком. Враг мог иметь какую-то слабинку, о которой Бинк не имел понятия, и если бы он мог использовать ее, используя голема в качестве ключа…

Солдат не поднимался. Он не мог поворачиваться в воздухе из-за полного расстройства системы, обеспечивающей ориентировку в воздухе. Кромби решил передвигаться по земле, он набрал скорость и помчался вдоль берега.

– Не прикасайся ко мне, я весь в яде! – закричал Гранди. – Я буду наблюдать за глазом, Бинк, а ты сосредоточься на…

Бинк так и сделал, радуясь помощи маленького союзника. Как только грифон направился к нему, Бинк подпрыгнул, и вцепившись двумя руками в меч, со всей силы врезал Кромби по здоровому крылу. Полилась кровь, крыло оказалось почти отрубленным. Кромби повалился на землю, но он еще не был побежден. Он скваркнул и вскочил, кружась и нападая на Бинка, выставив вперед огромные когти. Удивленный упорством солдата, Бинк упал навзничь, споткнувшись о камень. Грифон нацелился прямо в лицо Бинку и тот, не дожидаясь мощного удара, выставил вперед меч.

В этот раз он попал не в крыло, а в шею. Горячая кровь хлынула потоком, промочив одежду Бинка. Этот удар оказался смертельным, хотя грифон на трех лапах все еще передвигался в сторону Бинка.

Бинк перекатился со спины, таща меч, но тот зацепился за что-то и вылетел из рук. Тогда Бинк бросился на шею Кромби и вцепился обеими руками, стараясь сломать ее. До самого последнего момента Бинк и в голове не держал убийство друга, но гибель Честера подстегнула юношу, превратила в безумного убийцу.

Кромби глубоко вздохнул и повалился на землю. Бинк схватил его за ноги, как делал Честер, и за передние, и за одну заднюю одновременно. Подобного рода прием не прошел бы на Кромби в человеческом образе, потому что солдат считался знатоком рукопашного боя, но сейчас он находился в виде животного и не мог использовать многие отличные приемы. Чтобы препятствовать освобождению грифона, Бинк сильно стиснул ноги и, взяв его головой вниз, потащил тело по камням.

– Не смотри, – закричал Гранди. – Глаз над твоей головой!

Должен ли он доверять голему? Несомненно, нет – или рискнуть и взглянуть туда, где мог быть глаз? Бинк прикрыл глаза, снова вцепился в грифона и с огромным усилием, держа грифона за голову, поволок вперед. Кромби в таком положении бывал только в небе и никогда на земле. Он снова летел или пытался сделать это! Бинк только помогал ему взлететь, ничего удивительного, что грифон не сопротивлялся предпринимаемым усилиям.

– Глаз крутится, направляется прямо тебе в лицо, – кричал Гранди.

Верить или не верить? Ведь первым обманом голем полностью бы раскрыл себя. Скорее всего, Гранди постарается оставаться правдивым как можно дольше. Таким образом, Бинк может смело доверять ему именно потому, что он вражеский агент – такова ирония судьбы. Он крепче закрыл глаза и помотал платьем.

– Где он?

– На расстоянии вытянутой руки перед тобой!

Бинк пошире развернул платье, схватил его обеими руками и прыгнул. Он укрывался вдоль и поперек.

– Ты поймал его, – кричал голем. – Заверни его хорошенько и брось в озеро!

Бинк так и сделал. Он чувствовал, как что-то дергается внутри свертка, чувствовал хоть и небольшой, но все-таки вес глаза. Голем сказал правду. Он услышал брызги и осторожно приоткрыл один глаз. Платье плавало, но уже промокло насквозь, нечто, завернутое в него, вероятно, уже скончалось.

Сейчас он смог хорошенько оглядеться. Кромби пролетел совсем небольшое расстояние и упал в маленькую расщелину; сейчас он лежал на ее дне, совершенно беспомощный от полученных ранений и бессильный, чтобы подняться. Но вот Волшебник был по-прежнему слишком активным.

– Еще один шаг – и я пущу усыпляющий яд, – орал он.

Бинк остановился.

– Если ты выпустишь яд, то первым и отравишься, – сказал он, обращаясь к Хамфри. – А я могу долго сдерживать дыхание.

Его меч лежал на земле, там, куда выпал из раны грифона. Бинк медленно поднял его, обтер кровь об одежду и поднял, готовый отразить любую атаку.

– При любом раскладе я сомневаюсь, что яд твой начнет действовать быстрее, чем я тебя настигну. А если такое все-таки случится, голем не пострадает. На чьей стороне он будет потом? Он же только частично настоящий, ты это прекрасно знаешь, Коралл никогда не сможет полностью контролировать голема.

Волшебник выдернул пробку, прекратив пустые угрозы. Пошел парок. Бинк бросился вперед размахивая мечом, так как части пара срастались, и разбил маленькую бутылочку. Из бутылки материализовалась бутылка.

– О, нет! – закричал Хамфри. – Это был мой запас умных пилюль, утерянный почти десять лет назад!

Что за насмешка судьбы! Волшебник по рассеянности засунул пилюли в другую бутылку, а без них не мог вспомнить, где же они находятся. Сейчас, в поединке они объявились – в недобрый час.

Бинк коснулся груди Волшебника кончиком меча.

– Тебе не потребуется умная пилюля, чтобы узнать, что с тобой приключится, если ты не сдашься мне сейчас же.

Хамфри вздохнул.

– Наверное, я недооценил тебя, Бинк. Мне и в голову не приходило, что ты сможешь побить грифона.

Бинк надеялся, что больше ему никогда не придется заниматься таким делом, ведь если бы Кромби не утомился и не был бы ранен – неизвестно, чтобы произошло.

– Ты служишь врагу. Я не могу доверять тебе. Сдавайся, и я потребую у тебя одну услугу, потом засуну в бутылку и буду держать там, пока не закончу поиск. В противном случае я должен убить тебя, чтобы прекратить твою помощь Умному Кораллу.

Блефовал ли он? Он не хотел убивать Волшебника, но если борьба возобновится…

– Выбирай!

Хамфри призадумался, очевидно, взвешивая.

– Гоблины не могут прийти, слишком светло, да к тому же они ненавидят Коралла. Вокруг никаких дополнительных возможностей. Не могу противиться твоему шаху.

Он снова помолчал. Бинк понял, что слово «шах» относится к распространенной в Мандении игре, в которую играл и король Трент, она называлась «шахматы», шах считался прямым объявлением угрозы. Подходящий термин.

– У Коралла отсутствует понятие чести, – продолжал между тем Хамфри. – Но не у меня. Я полагаю, мое прежнее предложение к тебе было справедливым. Я не знал, что после на тебя нападет грифон.

– Я бы поверил тебе, – сказал Бинк, чувствуя, как злость стихает, но осторожность осталась. – Я не отважусь на такое. Все, что могу я для тебя сделать, так это сообщить о своих намерениях.

– В этих обстоятельствах твое честное слово надежнее моего. Я принимаю твои условия.

Бинк убрал от него меч, но не спрятал в ножны.

– А что относительно голема? – спросил он. – На чьей стороне он?

– Он – один из нас, как ты и догадался. Ты обманул меня и заставил признаться секунду назад. Ты очень умен, Бинк, и цепок.

– Забудь про лесть. Почему Гранди помогает мне?

– Так велел мне Коралл, – ответил голем.

– Непонятно. Ведь если бы ты бился на стороне Кромби, я был бы побежден!

– А если бы он все же не победил тебя? – сказал Хамфри. – Коралл, также как и я, недооценил тебя. Он решил, что аннулировал твой талант, который остался ужасающе сильным и хитрым, требующим постоянного внимания, и ты мог легко быть истощен физическими методами. Вместо этого ты продолжал бороться с возрастающей жестокостью и мастерством, и напряжение возрастало. То, что вызывало ранее уверенность, теперь оказалось весьма сомнительным. Таким образом, шансы Коралла одолеть тебя силой уменьшились, в то время как шансы на победу путем разумных действий увеличились.

– Разум, – воскликнул недоверчиво Бинк.

– Поэтому Коралл и направил голема быть твоим другом, своим агентом в твоем лагере. Если бы ты победил меня в поединке и я погиб, то ты был бы готов слушать друга-голема.

– Хорошо, но я не стал бы слушать голема, потому что никогда не доверял его переходу на мою сторону, и быстренько утопил бы в озере в тот самый момент, когда бы он предал меня. Но сейчас у меня есть более важное дело. Найти сосуд, содержащий оживляющий эликсир. Этот сосуд еще не открывали.

Волшебник присел на корточки и принялся копаться в оставшихся целых бутылках.

– Вот он.

– Драгоценность! – раздраженно позвал Бинк.

Нимфа направилась к нему.

– Я боюсь, Бинк, когда ты в таком состоянии.

И она действительно тряслась от страха в продолжение всей битвы. Он мог бы воспользоваться и ее помощью, когда дьявольский глаз выслеживал его, вместо того, чтобы прибегать к услугам голема, которому не доверял. В этом отношении она оставалась самой обычной нимфой, неспособной на активные действия в критической ситуации. Напротив, Хамелеон, даже находясь в глупой фазе, спасла бы его от любой опасности, даже ценой собственной жизни. Они обе очень нравились ему, и все-таки он остался бы с Хамелеон.

– Возьми эту бутыль и побрызгай на грифона, – приказал он.

Она с изумлением посмотрела на него.

– Но…

– Кромби действительно мог находиться под контролем врага и только из-за этого совершал ужасные вещи, но он мой друг. Я собираюсь излечить его и прикажу Волшебнику посадить его опять в сосуд, вместе с Хамфри, где они и пробудут до окончания поиска.

– А!.. – и нимфа взяла сосуд и направилась к лежавшему в расщелине грифону.

Бинк слегка подтолкнул вперед Волшебника кончиком меча, и они пошли за Драгоценностью, только медленнее. Хотя Хамфри и признал свое поражение, но Бинк так не считал. Пока Волшебник, Кромби и голем не окажутся в одной бутылке, которую будет контролировать он лично. А Коралл, конечно же, приложит все силы, чтобы вызволить их оттуда.

Драгоценность замерла на краю расщелины, смотря вниз. Бинка тронуло, как очень женственным жестом она прикрыла рот свободной рукой. Конечно, он был влюблен в нее, иначе бы обозлился на грустную манерность нимфы.

– Он же весь в крови, – протестовала она.

– Я не могу отвлечься от Волшебника, – сказал Бинк, мысленно добавив: и голема. – Если в бутылке не окажется оживляющего эликсира, я его тотчас убью.

Дерзкие слова, поддерживающие убывающий энтузиазм.

– Ты должна попробовать. Нам просто необходимо оживить грифона для определения места, где находится любовное противоядие.

– Я… да, конечно, – едва слышно произнесла она и начала вытаскивать пробку. – Он… как много крови.

– Где я? – Кромби поднимался частями. Орлиная голова слабо завертелась на разрубленной шее, снова полилась кровь. – Скварк!

– Он сказал, не делай этого, – перевел голем. – Он должен будет убить тебя.

Бинк так поставил меч, что клинок отразил блеск новой звезды прямо в остекленелые глаза грифона. Подсолнечник был ярче, но теперь уже увядал, поскольку почти созрел.

– Я и не ожидаю чести во вражеском существе и благодарности за хорошее отношение, – мрачно произнес он. – Я заключаю своего рода перемирие с Умным Кораллом, и я принуждаю тебя к этому с помощью клинка. Кромби будет повиноваться мне безоговорочно – или Волшебник умрет. Можешь не сомневаться, я сделаю это.

Как могли они не сомневаться в нем, когда он сомневался в себе самом? Если вновь вспыхнет насилие, он просто не позволит Кораллу одержать верх.

Кромби перевел замученный взгляд на Хамфри.

– То, что сказал Бинк, правда, – подтвердил Волшебник. – Он победил нас и теперь требует службу в обмен на наши жизни. Коралл согласен. Послужим ему и потерпим заключение в тюрьме-бутылке, иначе я умру, а ты должен будешь бороться с ним снова.

Грифон слабо скваркнул.

– Что за служба? – перевел голем.

– Ты прекрасно знаешь, какая, – ответил Бинк. – Указать ближайший безопаснейший путь к любовному противоядию. Или же ты предпочитаешь остаться здесь и ждать, пока солнце увянет, станет темно и смогут прийти гоблины?

Еще один «скварк» – и гордая голова бессильно свалилась на дно расщелины.

– Он согласен, но слишком слаб, чтобы указывать направление, – сказал Гранди.

– Вообще-то нам не очень нужно противоядие, – неуверенно начала Драгоценность.

– Побрызгай на него, – раздражаясь, приказал Бинк. Там, где грифону удалось пройтись когтями, у Бинка на теле зияли огромные раны, и к тому же он отчаянно устал, что особенно сказывалось именно сейчас, когда большая часть работы осталась позади. Он должен перевязать раны до того, как упадет в изнеможении. – Брызгай на него.

Наконец Драгоценность открыла бутылку. Чудодейственная жидкость с силой вырвалась наружу, обрызгав ее, камни и грифона. Одна капелька попала на голову голема, который сразу излечился от полурастворенного состояния. Но ни одна капля не попала на Бинка, почему – знал, наверное, только Коралл.

Кромби легко поднялся из расщелины. Яркий и снова прекрасный, он раскрыл крылья, повернувшись к Бинку. Мышцы Бинка болезненно напряглись, он держал в качестве заложника Волшебника, но если грифон снова бросится в атаку…

Драгоценность одним прыжком встала между Бинком и Кромби.

– Не смей! – закричала она на грифона. В воздухе разлился запах горящей бумаги.

Довольно долго Кромби глядел на нее, слегка помахивая разноцветными крыльями. Красивая девушка держала в руках бутылку с эликсиром и собственно не смогла бы противостоять животному, наделенному магической силой. Тело ее трепетало от волнения; один вскрик, и та разразилась бы потоком слез.

Бинк осознал, что она совершила поступок… Экстраординарный поступок, для обычной нимфы. Она попыталась отстаивать то, во что она верила. Мог ли он осуждать нимфу за то, что смелость ее превосходила ее силу?

Потом грифон развернулся и указал направление одним крылом. Прямо на озеро.

Бинк вздохнул.

– Теперь упрячь его в бутылку, – приказал он Волшебнику. – Сделай с одного раза. Если попытаешься засунуть туда меня, считай, ты уже мертвец.

Произошла задержка, в течение которой Драгоценность сбегала за бутылкой, лежавшей на берегу озера. Она очень аккуратно вытащила ее, не давая влаге коснуться ее кожи, потом обтерла и поставила вне пределов досягаемости Волшебника.

Хамфри поколдовал. Грифон растворился, превратившись в пар, и переместился в бутылку. Слишком поздно Бинку пришла в голову мысль, что Хамфри мог проделать тоже самое с ним в любое время их сражения, если бы вспомнил об этом. Потеря пилюль по-настоящему лишила его разума. Наверное, трудно соображать под угрозой меча. И к тому же лучшая бутыль, резиденция демона, тогда еще не была найдена.