Глава 7. ПРИМЕРКА

Подъем к вершине Железной горы оказался долгим, и у непривычной к долгим переходам (иное дело заплывы) Мелы очень устали ноги.

Что ни говори, а эти людские подпорки сильно проигрывали в сравнении с хорошим хвостом, но увы — на суше без них не обойтись. А поскольку согласно карте именно этот путь вел к замку Доброго Волшебника, ей не оставалось ничего другого, кроме как потерпеть.

Вершина оказалась совершенно голой: видимо, деревья — даже железное дерево — не слишком охотно укоренялись в твердом железе. Правда, оттуда открывался превосходный вид, но толку от этого, можно сказать, не было, потому что ничего похожего на замок Доброго Волшебника взору не открылось. Для лагеря это местечко тоже подходило плохо, а между тем близилась ночь. К тому же для того чтобы совершить нелегкий спуск по западному склону, все слишком утомились.

— Как бы мне хотелось улечься в постель из мягкого мха, — мечтательно промолвила Яне.

— А мне на настоящий — чтоб был огромный — топчан, — подхватила Окра.

— А мне бы завалиться в бассейн с морской водой, на доже из водорослей, — высказала пожелание Мела.

Едва она договорила, как перед ними возникло клубящееся облако, из которого сформировалась женская фигура.

— Вы часом не путники, попавшие в затруднительное положение? — осведомилась появившаяся демонесса".

— Ой, Метрия, привет! — промолвила Мела без особого восторга. — Давно тебя не было.

— Я не Метрия.

— Да будь ты хоть Симметрия, хоть Стереометрия, хоть кто угодно.., тут нет ничего интересного, так что можешь оставить нас в покое.

— Могу, конечно, но стоит ли? Я Дана, одна из жен Доброго Волшебника. Души у меня нет, но пока моя очередь быть его женой, мне положено каждый день проявлять душевность. Это, чтобы вы знали, значит вовсе не кого-нибудь душить, а вести себя так, будто у меня есть душа. То есть совершать добрые поступки. Например, помогать путникам, попавшим в затруднительное положение. Вы как, ни в чем не нуждаетесь?

Мела не очень-то поверила всему сказанному, однако раздражать демонессу и тем самым подбивать ее на новые каверзы не хотела. А потому решила увести разговор в сторону.

— А я думала, Добрый Волшебник женат на Горгоне, — сказала она. Вообще-то ей совсем недавно говорили совсем другое, но тому источнику информации русалка тоже не доверяла.

— И на Горгоне тоже, — кивнула демонесса. — Нас у него шесть, и мы живем с ним по очереди. Сейчас мой месяц, а остальные дожидаются в Пекле.

— Да, Метрия рассказывала, что у него несколько жен, — припомнила Мела. — А еще она уверяла, будто он когда-то был королем Ксанфа. Но тут она, надо думать, ошиблась.

— А вот и не надо так думать. Хамфри и вправду был королем, как раз тогда мы и поженились. Дело в том, что в ту пору у меня завелась душа, и избавиться от этой обузы я могла, лишь выйдя замуж за короля. Тогда я считала душу обузой, хотя теперь, стыдно признаться, была бы не прочь обзавестись ей снова, — при этих словах Дана залилась краской. — Так что прошу вас, дайте мне возможность совершить хороший поступок. Такой добрый, как будто я вернула себе душу.

Мела переглянулась со спутницами.

— Вообще-то мы только что высказывали разные пожелания…

— Вот-вот, и мне так показалось, только я не очень хорошо расслышала. Не будете ли любезны повторить?

— Ну, мне хочется хотя бы окунуть хвост в морскую воду. Но если это трудно…

— Проще простого.

Дана щелкнула пальцами, и в железной поверхности появилось наполненное водой углубление. — Мела осторожно коснулась воды пальцем ноги и радостно воскликнула:

— Соленая! То, что надо!

Превратив ноги в хвост, русалка забралась в водоем.

Окра, в свою очередь, заполучила жесткий топчан, а Яне — ложе из мягкого мха. Все три спутницы были очень довольны.

— Как нам отблагодарить тебя? — спросила, блаженствуя в соленой воде, Мела.

— Что вы, какая там благодарность. Это вам спасибо, благодаря вам я сделала доброе дело и чувствую себя так, будто ко мне вернулась душа.

— Хорошо бы и все наделенные душой совершали бы такие же добрые поступки! — сказала Мела. — Надеюсь, мы еще встретимся с тобой в замке Доброго Волшебника. Наш путь лежит как раз туда.

— Вот как? А дорогу вы знаете?

— У нас есть карта, и мы идем по ней. Правда.., пока не очень-то получается.

— Не беда, завтра с утра я вернусь к вам и покажу верный путь. Это будет мое доброе дело на завтрашний день, — она уже начала было обращаться в дым, но вдруг задержалась. — Ой, совсем забыла, сегодня мой последний день. В полночь меня сменяет дева Тайвань, то есть, тьфу, матрона Тайвань. Она уже давным-давно не дева. Но дело не в этом, а в том, что показать вам дорогу у меня не получится.

— Ладно, хотя мысль была хорошая, — отозвалась Мела, которая так наслаждалась морской водой, что ни капельки не огорчилась.

— Впрочем, — сказала Дана, — я попрошу Метрию вам помочь.

— Метрию? Эту каверзницу? — с сомнением произнесла Мела.

— Ну, это за ней водится. Но ей скучно, и если я пообещаю, что из этого выйдет что-нибудь забавное, она вам поможет.

— Забавное? Например, если мы кубарем полетим с горы?

— Нет, такие забавы вовсе не в ее духе. Но если вы собираетесь посетить замок моего мужа, вам придется что-нибудь надеть.

— Надеть?

— Именно. Всем троим, — твердо заявила Дана. — Матрона Тайвань не терпит присутствия голых женщин.

— Но я же русалка! — воскликнула Мела. — Русалки не носят одежды.

— А я огрица, — встряла Окра, — мы тоже почти никогда не одеваемся, нам хватает и меха.

— Но, по-моему, Дана права, — подала голос Яне. — У людей принято носить одежду, и раз мы идем к ним в гости, нам надо соблюдать их правила.

— Тайвань просто помешана на правилах и приличиях, — промолвила Дана. — А вы не нимфы, чтобы бегать с голыми ягодицами. Поэтому попрошу Метрию первым делом отвести вас к Трус-дереву.

— Да мы и так не больно-то храбрые, кроме, конечно, Окры, — возразила Мела. — Да и вообще, зачем нам трусить?

— Речь и идет не о трусости, а о трусиках. Это главный элемент гардероба. А дерево называется так, чтобы никто не догадался. Прежде всего, чтобы мужчины — они больше всего на свете бояться прослыть трусами — держались оттуда подальше и не выведывали важные секреты. Ну ладно, мне пора. До полуночи я должна еще успеть одарить Хамфри счастьем.

Она исчезла, а спутницы перекусили и улеглись спать.

***

С первым утренним лучом их разбудила Метрия.

— А ну поднимайтесь, лежебоки! — скомандовала она. — Все валяетесь да валяетесь, даже приход проспали.

— Что проспали?

— Доход, заход, уход, отход, выход, вход…

— Может, восход?

— Какая разница? Давайте-ка, пошевеливайтесь. Дана просила меня отвести вас к Трус-дереву.

Мела вылезла из водоема, который немедленно исчез, как исчезли и постели ее подруг. Сокрушенно вздохнув, русалка заменила хвост на ноги. Наспех позавтракав, они последовали за Метрией по крутой, шедшей вниз по западному склону тропе и через некоторое время увидели большое раскидистое дерево. В отличие от многих деревьев Ксанфа на его ветвях не было ничего, кроме листьев, — видимо, по той самой причине, о которой говорила Дана.

Приблизившись к толстому стволу, Метрия открыла неприметную потайную дверцу и пригласила спутниц зайти.

— Ой, трусики! — пискнула, оказавшись внутри, Яне. — Как много, и какие все миленькие!

— Я что же, должна расхаживать в трусиках? — спросила Мела.

— Вот именно, — усмехаясь, подтвердила Метрия. — Это будет забавно. И очень интересно.

Неожиданно Мела поймала себя на том, что заинтересовалась. Конечно, она знала, что женщины из людского племени и многих родственных людям народов не обходятся без этого предмета одежды, однако такого разнообразия фасонов, цветов и оттенков не могла даже вообразить.

Но при всем этом ее не оставляло смутное беспокойство. Некоторое время русалка мучительно пыталась сообразить, в чем дело, а потом спросила:

— А почему ты решила, что это будет интересно? Что тут такого?

— Потому что… — начала Метрия, но осеклась и взглянула на нее с подозрением, — ты что, хочешь сказать, будто не знаешь?

— Именно. Зато знаю другое: то, "что заинтересует и позабавит тебя, вовсе не обязательно развлечет и меня.

— Бесспорно.

— Что?

— Проворно, зазорно, притворно.., эй, погоди. Я с самого начала выразилась правильно, В том смысле, что так оно и есть.

— Ага, — проворчала Мела, стараясь не дать прорваться одолевавшему ее раздражению. — Так, может быть, ты объяснишь, что в этой истории с трусиками представляет для тебя такой «бесспорный» интерес?

— Запросто. Дело в том, что в прошлом году согласно условиям сделки с демоном Иксанаэнным Хамфри, чтобы заполучить назад свою жену, должен был найти ответ на вопрос, ответить на который невозможно. Понятно, что это поставило волшебника в неловкое положение. И стоять бы ему в этом положении по ею пору, но он хитростью сумел вывернуться и отвечать ему не пришлось.

— А о которой жене шла речь? — поинтересовалась Окра. — О Дане?

— Нет, о Розе Ругна. Ты с ней не знакома.

— Ну а я-то здесь при чем? — спросила Мела. Чтобы не вспылить, ей пришлось мысленно погрузить себя в прохладную соленую воду.

— Потому что вся эта история имеет к тебе самое прямое отношение. Ты — центральная фигура.

— Я? Почему?

— Потому что с твоим участием скоро разрешится величайшая тайна Ксанфа.

— Я, что ли, ее раскрою?

— Твои действия позволят ответить на вопрос, не имеющий ответа. Вот почему это так интересно.

— А какой вопрос? — требовательно спросила Мела.

— Тот самый, на который не сумел ответить Добрый Волшебник.

— А о чем его спрашивали? — терпение русалки было готово лопнуть.

— О цвете.

— Цвете чего? — чуть ли не простонала Мела.

— Цвете твоих трусиков.

Чтобы переварить услышанное, русалке потребовалось некоторое время. Потом она уточнила:

— Так что, волшебник не может определить цвет моих трусиков?

— Верно.

— Но я их в жизни не носила!

— Что и делает задачу такой сложной.

— Но это нечестный вопрос.

— Как сказать. Какие бы трусики ты ни надела, хоть совершенно прозрачные, они будут иметь цвет, а значит, на вопрос можно будет ответить.

— Ну так в чем загвоздка? Добрый Волшебник знает все, что ему такая пустяковина?

— Не так-то все просто. Видишь ли, Исксанаэнному очень не хотелось отпускать Розу Ругна, поэтому он решил изменить цвет выбранных тобой трусиков на другой.

Чтобы любой ответ Хамфри оказался неверным. Помешать ему в этом волшебник не мог, но будучи хитроумным, обошел его так, что вопрос остался без ответа. Но я любопытна, поэтому и привела вас сюда.

— Чтобы выяснить, какого цвета будут мои трусики?

— Именно.

— А вот возьму и не стану надевать никаких.

Демонесса покачала головой.

— Ничего не выйдет. Ты ведь не можешь доскакать до замка на хвосте, а с ногами выглядишь как женщина из человеческого рода. Женщинам положены трусики, так что голой тебя в замок не пустят.

Мела вздохнула, но не слишком огорченно. В конце концов, если для того, чтобы разжиться хорошим мужем, ей необходимо повидать Доброго Волшебника, а чтобы попасть к нему, требуется надеть трусики, то это часть платы за достижение своей цели. Не столь уж высокой платы, пусть даже заодно потешится и демонесса. К тому же — она не могла не признать этого — многие трусики выглядели очень даже привлекательно. А уж как привлекательно будет выглядеть в них она! Вполне возможно, что ее шансы заполучить мужа даже возрастут.

— Ну что ж, — промолвила русалка, рассматривая белые трусики. — Эти вроде недурны, но, пожалуй, слишком простенькие. Едва ли они мне подойдут.

— Ну кто же так выбирает? — фыркнула Метрия. — Ты должна их примерить и посмотреть на себе. Ступай с ними в примерочную кабинку.

— Это еще зачем? — не поняла Мела. — Надо примерить, так я и здесь могу.

— А вот и не можешь. Так не положено.

— А вот и могу!

Мела подняла ногу, но просунуть ее в трусики не смогла. Они перекрутились в ее руках так, что чуть ли не завязались узлом. Сердито фыркнув, она направилась в примерочную, где трусики расправились, и надеть их удалось без труда. Сидели они просто волшебно. Такова уж была магия этого дерева: трусики с него идеально подходили любой женщине, которая их надевала.

Мела вышла наружу, где ее поджидали остальные.

— Ну-ка повернись, — сказала Метрия.

— Зачем?

— Затем, что так надо. Показывать трусики следует умеючи.

— А если я не собираюсь их показывать?

Она не успела договорить, а трусики уже начали морщиться. Мела торопливо повернулась кругом.

— Здорово! — одобрила Яне. — В.., хм.., нижней части ты выглядишь даже привлекательнее, чем раньше.

Мелу, надо сказать, это не слишком воодушевило: ей всегда казалось, что те части ее тела, о которых шла речь, выглядят великолепно и без всяких украшений. Однако, повертевшись перед трельяжем, комплектом магических зеркал, позволявшим волшебным манером увидеть себя и спереди, и сзади, и со всех сторон, русалка не могла не признать, что Яне права. Трусики несомненно усиливали привлекательность. Не то чтобы Мела так уж стремилась привлечь к себе внимание всего мужского населения Ксанфа, но и утверждать, будто эта идея совершенно ей не нравилась, было бы не совсем верно.

Это зависело от трусиков и от ее настроения.

Однако белый цвет вовсе не был ее любимым, да и едва ли стоило останавливаться на первом попавшемся.

Поэтому русалка удалилась в примерочную. Сняла тут же сморщившиеся от огорчения трусики, повесила их на крючок и надела другие, угольно черные.

Спустя мгновение она уже вертелась в них перед спутницами.

— Эти еще лучше, — сказала Окра, — в них твои ягодицы прямо-таки ходят волнами.

Посмотрев в зеркало, Мела убедилась, что выглядит и впрямь в высшей степени волнующе, однако на этом не остановилась. Ее внимание привлекли трусики цвета морской волны, но все же и в них чего-то недоставало.

— Да что ты прицепилась к одноцветным? — сказала Метрия. — Попробуй какие-нибудь этакие, особенные.

— Выбери ты, — предложила Мела. — Я в этом не шибко разбираюсь.

— Охотно.

Спустя мгновение демонесса протянула ей изумительные трусики из голубого шелка, прошитые золотистой сеточкой со вставленными в переплетения нитей крохотными светящимися светлячками. До сего дня русалка даже не представляла себе, что женщины могут носить нечто подобное.

Она надела их, и помещение осветилось.

— Ну и ну! — восхитилась Яне.

Мела с трудом могла представить себе что-либо более великолепное, однако теперь она увлеклась самим процессом примерки. А вдруг следующие трусики окажутся еще лучше? Она их упустит, и они достанутся какой-то другой женщине. В конце концов, ей надо думать не только о себе: раз уж вопрос о ее трусиках вплотную касается таких особ, как демон Иксанаэнный и Добрый Волшебник, то к делу необходимо подойти серьезно.

Следующие трусики были сделаны из королевского темно-пурпурного атласа и расшиты плетеными золотыми шнурами, с которых на золотистых нитях свисали малюсенькие золотистые колокольчики. Теперь каждый ее шаг сопровождался ритмичным, музыкальным звоном.

Но Мела не остановилась и на этом и примерила нежно-розовые трусики ручного плетения, надевавшиеся в комплекте с тоже розовыми, в тон им, но чуть посветлее кружевными чулками, тонкими, словно наброшенная на розовый куст осенняя паутинка. В них даже ноги показались ей чуть ли не столь же красивыми, как хвост.

— Раньше я всегда удивлялась тому, почему розовые трусики считаются особо заманчивыми, — восхищенно промолвила Яне. — Но теперь мне ясно. Они такие… такие…

— Такие, что нужное слово может найти только мужчина, — с усмешкой сказала демонесса.

— Мужчина? Да разве мужчина может что-нибудь понимать в трусиках? — не поняла Яне.

— Ему и не надо. Только мужчина может сказать, что трусики вовсе не наиглавнейшая прелесть в Ксанфе, а лишь то, что находится с нею рядом.

— Не понимаю, — сказала Яне.

— Это потому, что ты порядочная девушка. А вот я нет, и поэтому мне все ясно.

— А поможет это заманить мужа? — мечтательно спросила Мела, рассматривая в зеркале свои, выглядевшие несомненно очень заманчиво, ягодицы.

— Может, и помогло бы, но он должен их увидеть. А мужчин сюда не пускают и правильно делают. Попади сюда любой, он бы мигом спятил.

Для следующей примерки Мела избрала полупрозрачные кремовые трусики с пикантными белыми рюшками и премиленькими маленькими змейками.

— Это что такое? — спросила, указывая на них, Окра.

— Подвязки, — ответила Метрия. — Они служат для того, чтобы поддерживать чулки. Змейки закусывают их зубами, и чулки не спадают. Возможно, Горгона тоже пользуется такими подвязками, у нее ведь и на голове змеи. Правда, змеюшек надо подкармливать, а это, боюсь, не совсем удобно.

Найдя последний довод вполне убедительным, Мела сняла трусики со змейками и отправилась за следующими.

Это были оригинальные трусики из облегченной джинсовой ткани, с завлекательной пуговкой сзади. Весьма практичные, но в сравнении с более вычурными фасонами незамысловатые.

Следующими она надела трусики из сине-зеленой ткани, переливавшейся, как волнующаяся поверхность моря. К глазам русалки подступили слезы: она так соскучилась по соленому океану, что поняла: носить их, как бы ни были они хороши, нельзя. Они будут постоянно напоминать о доме, а возвращаться без принца, зайдя так далеко, просто глупо.

Тем временем Метрия принесла диковиннее трусики, сшитые из листьев капусты и салата укропными нитками. Выглядели они мило, но русалке показались тяжеловатыми.

— Совершенно особенные, — сказала демонесса.

— А что в них такого? — спросила Мела.

— Они съедобные, — пояснила Метрия. — Скажем, заблудишься ты в лесу, где нет ни каштанов, ни пирожковой — сможешь ими подкрепиться. Или подцепишь ты своего молодца, а он проголодается…

— Пожалуй, примерю другие, — решила Мела. Сама по себе мысль Метрии была даже забавной, но вдруг этот голодный молодец окажется слишком пылким и вовремя не остановится?

Несколько вариантов ярких, радужных расцветок были отвергнуты по причине излишней броскости. Меле показалось, что они отвлекут все внимание на себя, оставив ее самое в тени. А ей вовсе не хотелось, чтобы будущий муж женился не на ней, а на ее трусиках.

Потом пришел черед легких, как паутинка, трусиков из шелка цвета Синей Бороды, подернутых мерцающими серебряными нитями с нанизанными на них попарно, кокетливо мерцающими зелеными и золотистыми перидотами. Все бы ничего, но напоминание о Синей Бороде как-то не радовало.

Были среди предложенных и модели, явно призванные воспламенять воображение. Но они были рассчитаны на мужское воображение, а в отсутствие мужчин просто жглись. Нашлись и призванные пощекотать фантазию трусики из перьев. К сожалению, щекотали они не только фантазию, но и.., другие места. Да так щекотали, что русалка просто зашлась от смеха. А ей вовсе не хотелось, чтобы хохотунчик напал на нее в присутствии принца.

Трусики с прилаженными на самом интересном месте часиками были отвергнуты потому, что она надеялась на счастье со своим избранником, а счастливые, как известно даже в Обыкновении, часов не наблюдают.

Трусики из жимолости, предназначенные, по словам Метрии, для того, чтобы всю жизнь сохранять молодость тех частей тела, которые они прикрывают, Мелу не заинтересовали: если постареет все тело, что толку оставаться молодой в отдельных, пусть и существенных местах.

Вязаные трусики должны были привязывать мужские взгляды намертво, однако Мела не без основания полагала, что мужчине иногда не помешает полюбоваться и чем-нибудь еще. Например, ее великолепными волосами.

Трусики из цветочных лепестков источали разнообразные ароматы, трусики для лазания по деревьям (и прогулок по Невидимому мосту) особенно впечатляюще выглядели снизу, а прозрачные трусики, прошитые платиновыми и медными нитями, в темноте становились практически невидимыми. То есть ты как бы и в трусиках, а как бы и нет. По здравому размышлению русалка отказалась и от них: если уж трусики надевать, так надо их и показывать. А показывать, что их нет, можно и без них.

— А эта модель называется «фиалка любви», — сказала демонесса, протягивая трусики из черного бархата, вышитые мерцающими паутинками с нанизанной на них «росой» — крохотными бриллиантиками.

Увидев их Яне заохала, а Окра заахала.

Но Мела не удовлетворилась и ими: ей казалось, что по-настоящему своих трусиков она еще не нашла. Демонесса нахмурилась, а потом стала выносить нечто совершенно невероятное. Например, трусики с золотистыми кружевами и тонюсенькими, вызванивающими на ходу нежные мелодии, цепочками. Трусики цвета полуночного неба с серебряной, убывающей и прибывающей, луной и мерцающими па ходу звездами почти удовлетворили ее, но в последний момент русалка сообразила, что их не слишком удобно показывать при свете солнца — звезды могут померкнуть.

Потом пошли другие, с магическими зазывными надписями. Они могли завлечь любого мужчину, но, разумеется, лишь умевшего читать. А скромные требования Мелы к избраннику так далеко не простирались.

Кольчужные трусики, отороченные гоблинскими зубами, представляли собой надежную защиту, но русалка побоялась, что они отпугнут и подходящего мужчину.

От всего, напоминавшего море — кружевной пены, шитья морским жемчугом, бодрящего запаха океанского бриза — она отказалась все по тем же соображениям: а вдруг зов родной стихии заставит ее бросить поиски.

Наконец наступил момент, когда Метрия не принесла ничего, а когда Мела с недоумением подняла глаза, демонесса, сама выглядевшая изумленной, сказала:

— Ты их все перемеряла. Целый день пролетел, а мы даже не заметили.

Мела была ошеломлена: ей казалось, что парад трусиков будет продолжаться вечно. Из-за обилия впечатлений она действительно совершенно потеряла представление о времени и только сейчас заметила, что снаружи, за оконным дуплом, уже темнело.

И вот теперь ей предстояло сделать из такого множества вариантов один-единственный выбор. Нелегкий, ибо все трусики были по-своему хороши, но ни одни не показались ей по-настоящему своими.

— Неужели больше нет? — жалобно спросила она.

Яне и Окре принялись просматривать вешалки.

— Не может быть, чтобы среди такого изобилия не нашлась именно твоя пара, — убежденно заявила Яне.

— Не может, — поддержала ее Окра.

— Ладно, — вздохнула Метрия. — Так и быть, пойду попищу еще.

— Что сделаешь?

— Потащу, посвищу, покрещу, пошучу…

— А ты, наверное, хочешь сказать «поищу»?

— Какая разница"? — надувшись, Метрия скрылась за вешалками, но тут подала голос Яне.

— Мела, по-моему, эти ты не меряла. Они свалились на пол, и их проглядели.

На полу трусики запылились и на первый взгляд особого впечатления не производили. Однако, решив довести дело до конца, русалка удалилась в примерочную.

Трусики показались ей удобными и ничем особым не примечательными, но когда она появилась и прошлась перед спутницами, те просто застонали от восторга.

— То что надо! — воскликнула Яне.

— Лучше не найти! — подтвердила Окра.

— Да в них же нет ничего особенного, — возразила Мела, заподозрив, что они просто устали от бесконечной примерки и хотят, чтобы она поскорее закончила с этим делом Однако стоило русалке посмотреть в зеркало, как у нее перехватило дыхание В зеркалах был отчетливо виден рисунок — калейдоскопическая клетка со множеством скомбинированных самым причудливым образом цветов и оттенков.

— Да это же брусчатка! — воскликнула Метрия.

— Что?

— Перчатка, свинчатка, печатка, клетчатка…

— При чем тут клетчатка?

— При чем, при чем.., при том… Ладно, пусть будет шарманка.

— Что?

— Болванка, гулянка, голландка…

— А шотландка?

— Ну, пусть шотландка, — буркнула демонесса.

«Шотландка так шотландка», — подумала Мела. Как бы ни называлась расцветка, трусики ей нравились, и тем больше, чем дольше она ими любовалась. Однако уверенности в том, что они подходят ей лучше всех прочих, пока не было. Ведь иные из примеренных ранее, например, те, с луной и звездами, гораздо эффектнее. Неуверенно покачивая головой, она снова направилась к примерочной, но тут Окра спросила:

— Значит, это называется шотландка? А разве бывает такой цвет?

— Конечно нет, — отозвалась Яне. — Это узор.

— А какого, в таком случае, они цвета?

— Тут сразу и не скажешь, — заметила Метрия. — Цвета-то все время меняются.

Приглядевшись, Мела удостоверилась в том, что сочетания цветов и оттенков действительно изменяются при каждом движении, так что зафиксировать какой-либо постоянный тон не представлялось возможным.

Мысль о том, что ее трусики будут хотя и одними, но все время разными, понравилась русалке настолько, что она решилась.

— Я их беру.

— Посмотрю, нет ли там запасной пары, — сказала Яне, направляясь туда, где нашла трусики из шотландки. — Запас карман не тянет.

— Но у меня нет карманов, — возразила Мела, — И с чего это ты взяла, будто я стану пачкать трусики?

— Не обижайся, я не имела в виду ничего такого, — отозвалась Яне. — Ты же можешь сесть в них на землю и посадить пятнышко. Вот на такой случай эти и пригодятся, — она выудила еще две пары трусиков из шотландки.

Счастливая обладательница аж трех пар превосходных трусиков отправила их в свой невидимый кошель.

Окра тем временем подобрала для себя две пары меховых трусиков огрского фасона. Одни она натянула, другие приберегла. По тону трусики сочетались с ее природным мехом и не слишком выделялись, но огрицу это, по-видимому, устраивало Яне выбрала три пары простеньких однотонных трусиков — но разного цвета.

Белые, розовые и — под цвет ее волос — желтые. При этом надевать ни одни из них девушка не стала. Она уже была в трусиках, а новые приберегла про запас. И для разнообразия.

Только после этого они покинули дупло. Но, поскольку снаружи уже стемнело, решили, что безопаснее будет провести ночь в древесном стволе. Справив нужду, спутницы принялись искать, чем перекусить, и каждой досталось блюдо под цвет выбранных трусиков. Мела сорвала запеканку с клетчатой корочкой, Окра пирог с мехом, а Яне гроздь розовых меренгов. Потом они вернулись в дупло и легли спать.

***

Поутру все отправились в путь, причем демонесса снова увязалась следом. Причины этого Мела не понимала, ведь она у же выбрала трусики, а значит, тайна их цвета перестала быть тайной. Было ясно, что Метрия присоседилась к ним не по доброте душевной, поскольку ни души, ни доброты у нее не имелось. Возможно, она просто забыла, что забава закончилась, но спрашивать ее о чем бы то ни было русалка не хотела из опасения подбить на новую каверзу.

Тропа вела на запад через леса и долины, мимо полей и холмов. Будучи зачарованной, она обеспечивала безопасность и позволяла не бояться нежелательных встреч.

В одном месте они приметили дремавшего неподалеку здоровенного дракона с весьма примечательными признаками принадлежности к мужскому полу.

Спутницы невольно остановились.

— Это.., он.., хм… — замялась Мела.

— На тропе он вас тронуть не может, — успокоила ее Метрия. — Не может даже опалить вас огнем. Ему остается только таращиться на вас да исходить слюной. А вам предоставляется возможность его подразнить.

Зная, что Метрия не обманщица и зачарованные тропы действительно гарантируют безопасность, Мела собралась с духом и двинулась вперед. Дракон приоткрыл глаза и уставился на нее. Потом моргнул. А потом повалился на бок, как мертвый.

— Что это с ним? — спросила Мела.

— Обычное дело, в осадок выпал, — пренебрежительно хмыкнула Метрия.

— Ничего, со знаменем очухается.

— С чем?

— С племенем, с бременем, со стременем…

— Может, со временем?

— А я что сказала?

Мела была уверена, что демонесса сказала нечто совсем иное, но в спор предпочла не вступать.

Через некоторое время в стороне от тропы показалась гоблинова пещера, у входа в которую, злобно вылупившись на проходящих, стояли три противных, уродливых гоблина.

Выглядели они так, словно им больше всего на свете хотелось накинуться на спутниц и начать проделывать с ними всякие разности, о которых не принято упоминать. Мела поежилась, но памятуя об участи дракона, двинулась дальше.

Глаза гоблинов вывалились из орбит, а потом все трое повалились ничком.

— В жизни не видела, чтобы такое происходило с гоблинами, — заметила Окра.