Барчук призадумался.
      - А ты знаешь, брат, тут какой-то штемп под твоим погонялом работает. И бабки за твое имя, видимо, у заказчиков берет соответствующие.
      - Во как! - вскинулся Албанец. - Он за мое погоняло лаве гребет лопатами, а на меня, выходит, менты новые дела заводят. Ну и как мне выйти на этого шустрячка? Пусть хотя бы поделится со мной не по понятиям заработанными бабками.
      - Наверно, только через Зямбу, - недолго думая ответил хозяин. - Есть у нас в Москве такой авторитет, кавказец. Он тут ко мне с какой-то фоткой приходил - наверно, на ней тот самый мнимый Албанец и запечатлен - и все про тебя допытывался. Зямба заказал недавно одного банкира. Этот пацан со снимка, видать, его исполнил, а Зямба мозгами раскидывал, сколько следует киллеру платить. Если настоящий Албанец - одна сумма, ненастоящий - другая.
      - И что ты ему сказал?
      - Ничего. Выкинул на хер за дверь.
      - Номер мобильника этого Зямбы имеется?
      - Само собой!
      - Позвони ему.
      Барчук набрал номер кавказца.
      - Зямба? Тебя Барчук приветствует. Извини за то небольшое недоразумение, что у нас случилось в прошлый раз. Ты хотел узнать, как выглядит один пацан? - Хозяин квартиры осторожно выбирал выражения, опасаясь прослушивания. - Так вот, он сейчас рядом со мной.
      Кавказец сразу ничего не ответил, осмысливал услышанное.
      Между тем трубку взял Албанец:
      - Зямба! Это я - тот самый пацан. Мне очень хотелось бы забить стрелку с тем фраерком, который работает под моим погонялом.
      - Я не знаю, где он находится. Я с ним не в контакте, - медленно, все ещё усваивая неожиданную информацию, отвечал Зямба.
      - Но ты ведь наверняка в курсе, кто с ним в контакте. Хотелось бы тогда знать, кто этот контактер.
      - Ну не по телефону же...
      - А ты подъезжай к Барчуку.
      Зямба почему-то не сомневался, что говорит с настоящим Албанцем, хотя никаких логических оснований для такой уверенности у него не было, да и быть не могло. Он в душе порадовался за свою проницательность - с ходу расколол аферу Лухаря, этого мелкого лоха, который подсунул сколковцам обыкновенного стрелка, выдав его за знаменитого киллера. Хотел заполучить гонорар побольше! И у кавказца возникло сильное желание сдать Лухаря, которого он и без этого фольтика с мнимым Албанцем недолюбливал.
      Но участие в нынешних драматических событиях, потрясших сколковскую группировку, ещё и настоящего Албанца грозило совершенно неясными, но, скорее всего, неприятными последствиями для организации.
      Однако главным для Зямбы было сейчас не это. Он не мог забыть, как унизил его Барчук. Его, видного московского авторитета! Горская кровь Зямбы кипела при мысли о нанесенном оскорблении. Лишь запарка последних дней мешала ему расправиться с обнаглевшим хохлом. Но вот, похоже, его час настал.
      - Нет, к Барчуку я не поеду.
      - А куда тогда?
      - Лучше в ресторан какой-нибудь.
      - В ресторан? - Албанец перевел глаза на хозяина квартиры.
      Барчук понимал, что в ресторан Зямба приедет с большой кодлой, все они будут находиться в закрытом помещении и в случае вполне вероятного конфликта именно сколковцы смогут диктовать там свои условия.
      Спец по Украине взял трубку:
      - Нет, ресторан не подойдет. Давай лучше на природе, если моя хаза тебе не по нутру.
      - На природе так на природе, - согласился кавказец, чуть поразмыслив.
      - Бирюлевский дендропарк знаешь?
      - Что это ещё за хреновина такая?
      - Нечто вроде заповедника. Тишь да благодать. Никто не помешает погутарить за жизнь. Это в Восточном Бирюлеве. У эстакады через "железку" вход в дендропарк. Там сразу у входа прудик. Вот у прудика и встретимся.
      - Хорошо. Давай через три часа.
      Барчук не знал, что у Зямбы на уме, но считал, что от него можно ожидать любой пакости. А за три часа кавказец сумеет что-нибудь придумать.
      - Да тебе в дендропарк езды по кольцевой дороге сорок минут!
      - У меня ещё дела есть кое-какие. Я что, на телефоне дежурю - звонка твоего дожидаюсь целыми днями?
      - Ладно. Через два часа. Это наше последнее слово, Зямба. И учти - ты должен быть один. Приедешь с охраной - Албанец ни за что не ручается.
      - Лады.
      Положив трубку, Зямба подобрал в сколковском гараже не слишком приметную бежевую "восьмерку", прихватил короткоствольный израильский автомат "узи" и на полном ходу помчался на Пресню, где проживал Барчук.
      Он рассчитывал зайти в подъезд и, как только братаны выйдут из квартиры, расстрелять их обоих. Так он отомстит Барчуку, от которого к тому же ещё неизвестно чего ожидать, а от Албанца тем более...
      Зямба усиленно давил на акселератор. Но эти московские пробки!..
      Когда он въехал во двор дома, где проживал Барчук, то увидел, что хохол уже садится в БМВ вместе с каким-то парнем в черной кожаной куртке. Видать, тем самым Албанцем.
      Зямба не успел замаскироваться и не хотел сильно подставляться, открывая огонь на виду всего двора. Кроме того, если перед ним настоящий Албанец (а так, скорее всего, и было), исход перестрелки мог оказаться совсем не таким, как хотелось бы кавказцу.
      Он взял мобильник, набрал нужный номер.
      - Варгуз?
      - Да, это я, - послышался в ответ чуть ли не замогильный голос.
      - Зямба тебя приветствует. Вроде бы твои пацаны искали киллера, завалившего Бимбера, а также диспетчера, организовавшего ликвидацию.
      - Верно. - Варгуз как будто с трудом выдавливал из себя слова.
      - Через час и пятнадцать минут оба они будут находиться у входа в Бирюлевский дендропарк со стороны эстакады, у пруда. Стрелка у них там. Киллер - в черной кожаной куртке.
      - Спасибо, Зямба. - И кавказцу показалось, что трубка выпала из руки Варгуза. Он с некоторым удивлением покачал головой, пригладил перед зеркалом усы и надавил на газ.
      БМВ во дворе уже не было.
      ... - Вон они, падлы! - вскричал Мыловар, лишь только питерцы на своей "ауди" подъехали к дендропарку.
      Двое мужчин, один - в черной куртке, другой - в малиновой тройке, наполовину скрывшись в кустах на берегу пруда, внимательно смотрели на прилегающее шоссе, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам.
      - Ну что, может, развернемся да шмальнем по ним прямо на ходу, из тачки? - предложил Мыловар.
      - Можем промахнуться, - с сомнением покачал головой Картуз. - И тогда что? Или они уйдут, или - того хуже - "желудями" нас закидают.
      Братаны остановили машину недалеко от входа в парк, некоторое время размышляли. Наконец оба вылезли из авто и прогулочным шагом двинулись по направлению к своим будущим жертвам.
      Когда до цели осталось метров пятнадцать, оба братана выхватили из-под пиджаков находившиеся на боевом взводе АКСУ.
      Но Албанец оказался готов к такому повороту событий. Не вынимая рук из карманов куртки, он стал палить по питерцам сразу из двух стволов.
      Первой же пулей разнесло автомат Мыловара, но остальные выстрелы киллера успеха ему не принесли, поскольку братаны, проявив удивительную для своего возраста прыть, сиганули за толстые липы, отделявшие шоссе от прибрежных кустов.
      Барчук с Албанцем в свою очередь буквально скатились к пруду, рассчитывая по его кромке добраться до лесного массива дендропарка.
      Но тут же им вслед полетели одна за другой сразу четыре гранаты Ф-1, обладающие значительным поражающим эффектом.
      Немедленно после взрывов Картуз со своим АКСУ бросился к пруду. Увиденное полностью удовлетворило его. По акватории водоема плавали ошметки человеческих тел, а то, что осталось от Барчука и Албанца на берегу, не подавало признаков жизни.
      Картуз, однако, не отказал себе в удовольствии со словами "вот вам за Бимбера, падлы!" дать очередь по наиболее крупным фрагментам того, что не столь давно являлось двумя опасными рецидивистами.
      Так Картуз и Мыловар выполнили последний приказ Варгуза. Именно последний, поскольку в это же самое время сработала "внесписочная" таблетка ФСБ, переданная вдове Бимбера её подругой.
      А чуть позже к месту кровавой разборки подъехала бежевая "восьмерка". Из неё вышел усатый мужчина лет пятидесяти, осмотрел место происшествия и довольно кивнул. Все это останется его маленькой тайной, он не расскажет о ней никому, даже братану Джону.
      Потом кавказец уселся обратно в свою тачку и через эстакаду двинулся к кольцевой дороге.
      "Ауди" с братанами уехала несколько ранее.
      Сколковцы
      16 августа, среда: вечер
      Молоденький лейтенантик-гаишник, стоя на посту при выезде из Москвы на Дмитровском шоссе, тормозил подряд всех мотоциклистов и, проверяя права, мысленно сопоставлял фотографии на них с тем снимком, что лежал в его бумажнике. Мысль о премии в тысячу долларов подогревала его энтузиазм.
      Вот он остановил очередной байк, "хонду", потребовал у водителя права и внутренне вздрогнул.
      - Не могли бы вы снять шлем, - обратился гаишник к мотоциклисту, - мне надо идентифицировать ваше лицо с фотографией на правах.
      Байкер подчинился. Скуластое лицо славянского типа, пшеничные волосы, взгляд в упор светло-зеленых глаз.
      - Я должен проверить ваши документы по компьютеру, - сказал лейтенант, - подождите минуточку.
      Он пошел в гаишную будку, вытащил из бумажника снимок разыскиваемого и тщательно сверил её с фотографией на правах. Все сомнения отпали.
      Лейтенант тут же позвонил по нужному телефону.
      - Постарайтесь задержать его минут на десять, - порекомендовали ему те, от кого он должен был получить штуку гринов.
      - Есть!
      Гаишник действительно проторчал в будке десять минут, после чего вышел к задержанному байкеру.
      - Можете продолжать движение, товарищ водитель. С документами у вас все в порядке.
      И он четко откозырял.
      ...На Дмитровском шоссе "хонду" достали две машины сколковцев, но держались от неё вдалеке, даже за пределами зоны видимости.
      Они имели контакт с каждым постом ГИБДД на Дмитровке, которые и сообщали им, что клиент пока идет прямо по трассе.
      Но опытная сколковская наружка знала, что за Дмитровом слишком много таких мест, где затеряться не только мотоциклу, но и дирижаблю проще простого. Поэтому обе машины преследователей резко прибавили в скорости и недалеко от города приблизились к байку. Причем один из автомобилей сразу обошел "хонду" и слегка от неё оторвался, а другой - следовал сзади, в зоне видимости объекта наблюдения.
      Первая из машин наружки, малиновая "девятка", где старшим являлся бывший розыскник МУРа, а теперь братила Бурбон, проехала поворот на Дмитров и резко сбавила скорость, ожидая дальнейших действий клиента.
      "Хонда" повернула в город.
      - Тормози! - приказал Бурбон своему водиле и взял рацию. - Пастух!
      - Я! - раздался голос старшего во второй машине сколковской наружки, синей "восьмерке".
      - Клиент свернул на Дмитров!
      - Вижу! Я следую за ним.
      - А я поеду в объезд города. Может, он проскочит его транзитом. Постоянно держим связь.
      Оба - и Бурбон, и Пастух, бывший гэбэшник, - понимали, что ситуация усложнилась. Если у клиента хаза в самом городе, его легко упустить. Ведь слишком близко подъезжать к "хонде" опасно: байкер сразу засечет слежку, поскольку, по словам Келаря, этот парень - опытный киллер, не щенок какой-нибудь.
      Из Дмитрова, при транзите из Москвы, было два пути - на Дубну и Сергиев Посад. Поэтому Бурбон и мчался по объездной дороге в расчете добраться до перекрестка этих двух путей раньше мотоциклиста.
      Бывший розыскник ещё прибавил газу, когда услышал от взволнованного Пастуха, что он, кажется, потерял клиента.
      Бурбон подъехал к перекрестку и тормознул невдалеке от поста ГИБДД. Оставалось только ждать - либо нового сообщения от Пастуха, либо появления байкера.
      Если они потеряют киллера, Зямба с Келарем штрафанут всех, кто участвовал в его преследовании, на полугодовую зарплату. Это как минимум, горько призадумался бывший муровец.
      Но клиент появился!
      - Он свернул на Сергиев Посад, - забубнил в рацию Бурбон. - Я еду за ним.
      - Я сейчас к вам присоединюсь! - обрадовался Пастух.
      И все у них получилось. Через несколько километров за Дмитровом "хонда" свернула на грунтовку, окруженную густым березняком.
      Экипажи наблюдения притормозили и провели переговоры по рации. Решили на грунтовку не заезжать, а отправить вдоль неё двух пацанов.
      Не прошло и десяти минут, как оба братка вернулись: логово киллера обнаружено!
      Зяблик и питерцы
      16 августа, среда: вечер
      Зяблик внял слову Варгуза и набрал продиктованный им номер.
      - Мне бы Картуза.
      - А сам кто будешь? - раздался грубоватый голос.
      - Зяблик, - робко ответил бывший домушник.
      Это почему-то очень насмешило говорившего с ним человека. Вдоволь нахохотавшись, он спросил:
      - Ну и что тебе надо, птичка божия?
      - Вообще-то я от Варгуза.
      - Вот как, - посерьезнел собеседник, - что же он сам не звонит?
      - Не знаю, но он сказал, чтоб этим делом занялись Картуз и Мыловар, и дал мне вот этот номер.
      - Ну я Картуз. Какое у тебя дело? - угрюмо спросил бандит.
      - Не уверен, что о нем можно говорить по телефону. Но дело действительно очень серьезное.
      - Ну намекни хотя бы.
      Зяблик примолк, а потом вдруг решился заговорить открытым текстом:
      - Я знаю, где находится пропавший общак.
      На этот раз взял паузу Картуз.
      - Где нам с тобой лучше встретиться?
      - У метро "Проспект Вернадского", я буду на белой "шестерке".
      - Я ещё с одним братаном подъеду туда через час. На "ауди" (Картуз и Мыловар периодически меняли на ней номера).
      Обе машины подъехали почти одновременно. Зяблик остался в автомобиле, а братаны, покинув "ауди", двинулись к нему.
      Картуз, подойдя к дверце водителя, поинтересовался:
      - Ты, что ли, Зяблик?
      - Угу. - Он открыл питерцам задние дверцы машины. Бандиты немедленно залезли в нее.
      - Ну, рассказывай, - расположившись поудобнее, потребовал Картуз.
      - Ваши бабки сейчас у наркодилера по кличке Гусь. Он живет тут неподалеку. А может, это его офис - неважно. С ним, похоже, постоянно находится один охранник. Когда заберете бабки, мне отстегнете десять процентов. Так сказал Варгуз.
      Братаны переглянулись, а Мыловар даже присвистнул.
      - Больно жирный кусок тебе обламывается, фраерок, - недовольно протянул Картуз. - Но раз Варгуз так сказал...
      - Позвоните ему, проверьте.
      - Ну, проверить никогда не поздно. Давай к делу, - решительно произнес Картуз. - Меня не интересует, как наши бабки попали к этому Гусю, но меня интересует, как нам войти к нему на хазу.
      - Меня должны пустить, - уверенно сказал Зяблик. - Гусь приглашал меня сегодня зайти за товаром.
      - Ну, тогда проблем нет, - небрежно прокомментировал Мыловар. - Мы сейчас в свою тачку, а ты двигай к этому Гусю. Мы - за тобой.
      Через десять минут все трое стояли напротив квартиры торговца. Зяблик - у двери, Мыловар и Картуз - по бокам у стены.
      Зяблик позвонил.
      Как и в первый раз, дверь открыли быстро. В проеме стоял носатый.
      - А, это ты.
      Мыловар мгновенно скользнул по стене и, оттолкнув Зяблика, приставил ко лбу усатого пистолет с навернутым глушителем.
      Потом стал легкими толчками рукою в грудь молча загонять охранника в квартиру.
      Тот, вытаращив глаза, так же молча пятился назад.
      - Кто там, Фасон? - раздался голос из глубины квартиры.
      - М-м, - пытался выдавить что-то из себя носатый.
      В это время в квартиру ворвался Картуз, тоже с глушаком, он сразу проскочил во вторую комнату.
      - И ты иди туда, - распорядился Мыловар, сопроводив свою команду теперь уже довольно увесистым толчком в грудь Фасона.
      Здесь уже стоял наркодилер с поднятыми руками под наставленным на него пистолетом Картуза.
      - Кто из вас Гусь? - поинтересовался Мыловар.
      Торговец, опасаясь почему-то раскрыть рот, стал активно кивать.
      - То есть Гусь - это ты? - уточнил Мыловар.
      - Я, я, - выдавил наконец наркоделец.
      Мыловар немедленно выстрелил, но не в Гуся, а в Фасона.
      Выстрел оказался неудачным. Носатый пошатнулся и остался стоять. Правда, для этого ему пришлось прислониться к стене.
      - Во, бля, - недовольно пробурчал Мыловар, подошел к Фасону, приставил ему ствол ко лбу и нажал на спуск.
      В результате немало ошметков мозгов оказалось не только разбрызгано по стене, но и осело на лице Мыловара, однако он их даже не стер. Возможно, сделал братан это умышленно, поскольку вид у него теперь стал непередаваемо устрашающий.
      Мыловар подошел к Гусю.
      - Где наши бабки? Два лимона? Отдашь - будешь жить.
      Гусь, побледневший на манер жителя подземелья, тем не менее пожал плечами:
      - Не понимаю...
      Мыловар что есть силы ударил драгдилера пистолетом в лицо, сбив того с ног. Перевернул его на полу на живот и откуда-то взявшимся ремнем скрутил ему за спиной руки. После чего опять перевернул наркодельца на спину и стал расстегивать ему штаны.
      - Сейчас мы посмотрим, какого ты вероисповедания. Ага, необрезанный! Ну, это поправимо.
      Оглядев комнату, бандит заметил на кровати полотенце. Взял его, видимо для гигиенических целей, и стал оттягивать крайнюю плоть Гуся, одновременно вытаскивая из кармана устрашающих размеров нож.
      - Не надо! Не надо! Все! Все скажу! - заорал во всю мощь легких наркоторговец.
      - Так где же наши бабки? - бесстрастно спросил Мыловар, продолжая поигрывать пером.
      - У меня на даче.
      - Одевайся, поедем.
      Мыловар перевернул Гуся на спину и одним движением ножа разрезал ремень, освобождая пленнику руки.
      - Кстати, какая у тебя тачка?
      - "Чероки".
      - Может, поедем на ней, а то наша уже примелькалась? - обратился Мыловар к Картузу.
      Тот кивнул.
      Зяблик, молча и с ужасом наблюдавший всю эту сцену, стоя в дверях, попятился к выходу. На улице он тут же устремился к своей "шестерке".
      - Эй, ты куда? - грозно окликнул его Мыловар. - Поедешь с нами.
      Все четверо уселись в джип "чероки", за руль усадили Гуся.
      На даче торговца - кирпичной, двухэтажной, с большим земельным участком, с "кремлевскими" елками - они были уже минут через пятнадцать.
      - Рыть надо, - сказал Гусь по приезде.
      - Тащи лопату, - распорядился Мыловар, идя вслед за наркодельцом в подсобное помещение. Немного подумав, братан приказал взять ещё одну.
      Лопаты вручили Гусю и Зяблику, и те довольно быстро добрались до искомого.
      Картуз вскрыл один за другим оба кейса и остался доволен содержимым.
      - Копайте дальше, - между тем распорядился Мыловар.
      - Нет! - вскричал Гусь. - Ни за что! Пощадите! Вы же обещали! - И он откинул лопату в сторону.
      - Ну как знаешь, - вздохнул Мыловар, подобрал брошенную торговцем лопату и совершенно неожиданно штыковым ударом в горло снес наркодельцу голову. Потом обернулся к Зяблику и спокойно спросил: - Ну, а ты-то копать будешь?
      Зяблик, уже давно понявший, что его ждет, теперь практически не испытывал страха. Он чуть не улыбнулся, вспомнив, что за последние двое суток его обещал "закопать" Мясник и предупреждал, что "закопают", подполковник Делягин.
      - Стоит ли? - между тем вполголоса обратился Картуз к Мыловару. - А как Варгуз на это посмотрит?
      - Отмажемся как-нибудь, зато теперь эти бабки наши. Мы с ними свалим за бугор, а не с какими-то двумя стольниками.
      Картуз некоторое время размышлял, а потом твердо сказал:
      - Ну что ж, брат, твоя правда.
      Мыловар, держа в одной руке окровавленную лопату, другой рукой глушаком почесал себе затылок.
      - А и то, блин, зачем копать? И так следов столько оставлено...
      Зяблик умер легко - его сердце было прострелено с первого выстрела.
      ЧАСТЬ ПЯТАЯ
      Убить киллера!
      Сколковцы
      17 августа, четверг: ночь, утро
      Ночью Лухаря разбудил телефонный звонок.
      - Ну, как наши дела? - не без напряжения в голосе поинтересовался Посланник.
      - Гм-м, - промычал Петр, памятуя, что его аппарат находится на прослушке.
      - Успокойся, - понял его затруднения Иван, - с тебя снята всякая слежка.
      Лухарю непонятен был этот ночной звонок, и он поначалу не хотел отвечать Посланнику по существу - мол, завтра встретимся и я тебе все расскажу с глазу на глаз. Но именно экстраординарность звонка навела его на мысль: что-то произошло или происходит.
      - На меня вышел Албанец. Сказал, что все сделано как положено.
      Посланник заметно повеселел.
      - Ну тогда все ништяк! А то Албанец под колпаком Келаря. Возможно, сегодня утром, а возможно, через час-другой его ликвидируют. Или захомутают.
      Лухарь размышлял недолго.
      - У меня к тебе есть одна важная просьба, Посланник.
      - Никаких просьб! Ты сделал свое дело и получил за это неплохие бабки. Все! Теперь у нас с тобой никаких дел нет.
      - Может, оно и так. И даже так и должно быть, но напомню: ты говорил о полсотне штук, которые остались у твоего приятеля-шантажиста. Албанец их забрал и передал мне. Я хотел бы вернуть тебе эти бабки. Но у меня есть небольшая просьба. Для тебя её выполнить - просто пустяк, с другой стороны - пятьдесят штук гринов...
      Посланник ненадолго задумался.
      - Ну, выкладывай свою просьбу.
      - По телефону сказать не могу. Нам надо встретиться. Причем немедленно. К тому же имей в виду - это дело в твоих прямых интересах.
      - Ну и что ты предлагаешь? - уже с явным раздражением в голосе, но и с очевидным беспокойством спросил Посланник.
      - Я к тебе сейчас приеду.
      - Ну валяй.
      ...Подготовка к операции - к захвату либо ликвидации киллера - шла полным ходом. На два джипа посадили десять боевиков, вооруженных АКМ и двумя гранатометами. Руководить акцией назначили Хлебана.
      Но оставался нерешенным в общем-то главный вопрос: валить Албанца или же захомутать его.
      Мочить киллера, конечно, проще - окружить его логово, пальнуть из двух гранатометов по избе, а потом расстрелять из десяти автоматов, если он живой к тому времени останется. Сколковцы невесть какие стрелки, но тут уж хрен промахнешься.
      Но Келарю не давала покоя ситуация с пустыми американскими дискетами. Евгений Борисович, рассчитывавший на этом деле заработать пятнадцать-двадцать лимонов гринами (а в финансовых вопросах он практически не ошибался), полагал, что Албанец прольет свет на столь темную историю.
      Зямба же считал: валить говнюка, и все дела.
      И вышло так, что Хлебан не получил ясной установки - гасить киллера или его взять, пусть и не очень невредимым, но живым.
      Перед самым отъездом возникло ещё нечто вроде проблемы. Неожиданно в сколковском офисе возник некий Вадим. Он заявил, что является телохранителем Дианы, и Посланник предложил ему участвовать в операции. Иван даже лично позвонил будущему тестю и попросил его об этом. Келарь дал санкцию, и тогда одного из боевиков заменил Вадим.
      Выехали часа в четыре утра. Было ещё темно. Через час оказались у цели. Избенка киллера, находившаяся метрах в пятидесяти по грунтовке от шоссе, была хорошо видна, поскольку - к общему удивлению - в ней буквально к приезду сколковцев вдруг зажегся свет.
      Хлебан до сих пор не имел ясного плана - то ли окружить избу и расстрелять её, как предлагал Зямба, то ли проникнуть в неё двум-трем боевикам и спеленать киллера. Второй вариант был, конечно, опаснее, и добровольцев на его исполнение не находилось.
      Тем более в избенке горел свет! Покамест Хлебан вел по рации в общем-то мало что значащие переговоры со старшим второй машины и своим помощником Оразом.
      Все же решили послать группу захвата из трех человек, но опять-таки желающих не находилось, а кого направить в приказном порядке, Хлебан просто не знал.
      И вдруг свет в избушке погас!
      Это почему-то привело всю команду в повышенное возбуждение. А Хлебан и Ораз пришли в состояние совершенной растерянности.
      И тут подал голос Вадим. Он выразил желание один сходить в разведку по крайней мере обстановка прояснится и станет ясен характер дальнейших действий. Вадим взял с собой АКСУ и скрылся в темноте придорожной лесной полосы.
      Вдруг Хлебан сообразил, что с каждой минутой становится все светлее, а значит, операция оказалась на грани срыва. В случае её провала гнев Зямбы будет ужасен! Мгновенно покрывшийся потом бригадир наконец принял решение: не дожидаясь возвращения разведчика, всем покинуть джипы и начать окружение логова киллера, чтобы расстрелять избу из гранатометов.
      И выстрелы из гранатометов прозвучали. Один за другим ими были в упор поражены два джипа боевиков, которые мгновенно вспыхнули и вместе со всей группой захвата перестали существовать.
      Операция сколковцев завершилась.
      Антон
      17 августа, четверг: утро
      Заведя "хонду", Антон мало кому известной тропой выскочил на дорогу в город Талдом. Он понимал, что Дмитровское шоссе для него теперь закрыто, поскольку все посты ГИБДД несомненно осведомлены о его личности.
      На Талдомской дороге гаишники - редкость. Но так или иначе ему надо было добраться до Москвы. Там ему поставят новые номера, сменят документы. К тому же нападение было настолько неожиданным, что оружия он прихватил ничтожное количество, а все свои наличные деньги оставил в тайнике. Всем этим можно запастись в столице.
      Конечно, менты теперь эту хазу обыщут, и шмон неизбежно будет успешным. Менты искать умеют, они найдут все.
      Но теперь вопрос - как добраться до Москвы. В переполненный вагон электрички с таким агрегатом, как мотоцикл, не влезешь. Тут он вспомнил, что раз в сутки из Талдома в Москву ходит поезд, но Албанец не сомневался, что с "хондой" он не останется незамеченным при выходе из него. Да к тому же и денег нет на билет...
      Пока он так рассуждал, показался Талдом. Но что это? Товарняк! Он идет в сторону Москвы и ползет еле-еле, а то и вовсе останавливается.
      Антон выждал момент, когда товарняк в очередной раз тормознул, и залез на платформу. К счастью, там он обнаружил под брезентом крепкие необрезные доски. С помощью одной из них с трудом, но втащил наверх байк, накрыл "хонду" брезентом и сам укрылся под ним.
      Ну что же, до Москвы он доберется. Но к кому идти?
      Федька Симаков по каким-то своим причинам - а может, и вправду крыши нет - ему отказал...
      И тут вспомнился Антону один эпизод, который с некоторой натяжкой можно было считать забавным.
      Когда он возвратился из Косова, друзья устроили ему небольшой банкет и на десерт предложили сходить к проституткам. Общаться с этими девками казалось Антону просто диким. Парень он был не такой внешности, чтобы за элементарный половой акт платить деньги. Тем более что на Балканах он этого добра имел столько, сколько хотел. Сербские женщины считали за честь переспать с русским солдатом.
      Но в конце концов настойчивость приятелей взяла свое.
      - Мы тебя сведем к самой лучшей. Зовут Лаймой, берет двести долларов за час, но она того стоит. О бабках не беспокойся - все будет оплачено.
      И вот его отвезли в апартаменты к этой Лайме - она жила одна в четырехкомнатной квартире. Увидев шикарный интерьер жилища проститутки, Антон даже испытал некоторую робость.
      И вот появилась она, Лайма, двухсотдолларовая шлюха за один час.
      Он узнал её сразу, несмотря на весь макияж и прикид. Светка Терехова из параллельного девятого класса!
      Когда-то Антон, что называется, положил на неё глаз, но, увидев, как поздним вечером она целуется с амбалом из старшего - десятого - класса, которого он не переносил просто физиологически, все у него как рукой сняло. Света Терехова напрочь перестала существовать для Антона как объект поклонения.
      А она позднее чуть ли не стала льнуть к нему, особенно в десятом классе, но нет: Антон уже испытывал к ней стойкую неприязнь.
      Светка-Лайма тоже сразу узнала его. И что дальше делать, не знали оба...
      Вряд ли они могли сейчас спать друг с другом - хоть за деньги, хоть без, - но Света нашла нужный тон:
      - Антоша, а помнишь, мы ходили с тобой в кино, театр? Давай сходим куда-нибудь?
      И они пошли с ней в кино. Вообще-то, конечно, дико - явился к шлюхе с известной целью, а она повела его в кино...
      Но с того вечера у них так и пошло. Он звонил ей, и, если Света была свободна, они ходили на вернисаж или на премьеру какого-нибудь забойного фильма.
      Картуз и Мыловар
      17 августа, четверг: день
      Картуз и Мыловар подготавливали почву, чтобы свалить за кордон, но, не зная о смерти Варгуза, пока продолжали выполнять его приказ. В джипе безвременно убиенного наркодельца они расположились в полукилометре от офиса сколковцев и вели за ним наблюдение в бинокль. Братаны понимали, что долго продолжать такого рода слежку нельзя - местность вокруг штаб-квартиры группировки была слишком открытая, и если они проторчат тут час-другой, их просто-напросто засекут.
      Поэтому питерцы и не рассчитывали, что им вот таким способом удастся определить маршруты, а также время прибытия или отъезда Зямбы и Келаря. Но сесть на хвост какому-нибудь одинокому сколковцу - это реально.
      Однако за полчаса наблюдения мимо них проехали только две сколковские тачки, в каждой из которых находилось по три человека. Причем братки, сидевшие в них, окидывали припаркованный на обочине джип откровенно подозрительными взглядами.
      Питерцы почувствовали себя неуютно и решили, что пора сматываться. Мыловар уже завел движок, но Картуз, не сводивший бинокля с резиденции сколковцев, придержал его за руку.
      - Вроде "семерочка" из ворот выехала. Пошла в нашу сторону. В салоне, кроме водилы, пока никого не вижу.
      - Может, голоснуть? Сломались, мол, в натуре. А потом - в багажник его.
      - Братва в таких случаях никогда не останавливается, - отмахнулся Картуз.
      - Тогда давай тронемся, - сделал ещё одно предложение Мыловар. - Пусть он сам нас обгонит, а то мы слишком внаглую сядем ему на хвост.
      Так они и поступили.
      Через полминуты "семерка" с одиноким водителем обошла их. Питерцы отпустили её метров на пятьдесят и стали держать эту дистанцию.