Взяв Сарыкейнек за руку и не обращая внимания на блондинку, я открыл дверь кабинета.
      Саламов, оплывший, грузный мужчина, говорил по телефону, судя по игривому тону - с женщиной.
      "Ну и ну, - поразился я. - До чего человек этот похож на Меджидова!.."
      Тут товарищ Саламов увидел нас.
      - Чего лезете? - рявкнул он, прикрыв трубку ладонью.
      - А вы потише, - ответил я. - И не лезем, товарищ Меджидов, а входим.
      - Какой Меджидов, а?
      - Извините, я оговорился. Нас направил товарищ Мурадзаде.
      - Как ваша фамилия?
      - Валех Эйваз оглы.
      - А... - Саламов сбавил тон. - Товарищ Мурадзаде, верно, звонил... - И с улыбкой, адресованной то ли нам, то ли кому-то на другом конце провода, Саламов сказал в трубку: - Извини, у меня посетители.
      Положив трубку, Саламов оглядел нас - сначала Сарыкейнек, потом меня.
      - Где стоите в очереди на квартиру?
      - В поселке строителей, - ответил я и назвал поселок.
      - Ну и езжайте к себе. Мы-то при чем?
      - Но речь идет о временном жилье, - напомнил я.- Вместо общежития... Товарищ Мурадзаде сказал: в порядке исключения так делают. По ходатайству Министерства строительства. Он вам звонил...
      - Ах, да. Припоминаю, - улыбка снова показалась на мясистом круглом лице Саламова. - Верно, я обещал помочь. Но пока у меня ничего нет, да и документы на вас не пришли... Загляните дня через три.
      .. .Через три дня мы снова были в кабинете Саламова.
      - Слушаю вас, - сказал он холодно.
      - Наши документы еще не получены?
      - Какие документы? - Саламов говорил так, будто видел нас впервые.
      - Ходатайство из министерства, характеристики...
      - Какие характеристики?
      - Послушайте, - взорвался я, - вы что, не узнали нас? Вам звонил Мурадзаде, помните?
      - Ах, товарищ Мурадзаде,- прищурился Саламов.- Тут, знаете, столько народу ходит... Строят, строят, а все не хватает... - Саламов помолчал. - Так что же вы хотите?
      - Как что? - удивился я. - Квартиру.
      - Квартиру? - хмыкнул Саламов. - Москва не сразу строилась. Не месили, не лепили, готовое на дороге нашли... да еще кусок пожирнее выбираете?
      - Если дадите пожирнее, не откажемся, - сказал я как можно более спокойно.
      - Ну, а что касается "месить-лепить", то с помощью вот этих рук не один жилой дом построен! - Глаза Сарыкейнек загорелись гневом.
      - Вот этих? - Саламов ухмыльнулся и хотел было взять руку Сарыкейнек в свои жирные ладони. Но Сары-кейнек, покраснев, отшатнулась.
      _ Вот что... - нахмурился я. - Не принимайте нас за деревенских дурачков. Если не собираетесь помочь, так и скажите. Тогда мы снова обратимся к товарищу Мурадзаде.
      _ Зачем сердишься, юноша? - сладко улыбнулся Саламов. - Ночей не сплю, думаю, как бы вам помочь. А вы, простите, кем приходитесь товарищу Мурадзаде?
      - Никем.
      - Ну да? - не поверил Саламов. - Иначе зачем же он хлопочет за вас?
      - Очевидно, потому, что мы того заслуживаем, - ответила Сарыкейнек. - Вы спросили, я отвечаю. С товарищем Мурадзаде не состоим ни в каких родственных отношениях, мы - рабочие со стройки. Приехали в Баку по направлению министерства. Как нам сказали, имеем право на жилье...
      - На общежитие, - сказал Саламов.
      - В общежитии уже пожили, хватит. К тому же мы хотим пожениться...
      - Ах, вы еще не женаты? - Саламов опять глянул на Сарыкейнек.
      - Поженимся, как только узнаем, что квартира есть. Теперь вам все понятно?
      Не обидевшись на мой резкий тон, Саламов достал платок, вытер пот с жирного лица.
      - Сейчас у меня нет ничего подходящего. Зайдите дня через три.
      - Через три дня в котором часу? - спросил я.
      - А ты пунктуальный, - ухмыльнулся Саламов. И добавил: - В двенадцать.
      Когда мы вышли, Сарыкейнек вдруг рассмеялась:
      - Вспомнила, как ты Саламову сказал - "товарищ Меджидов". У него от удивления аж глаза полезли на лоб.
      - Я нарочно.
      - Я так и поняла. Чтобы сбить спесь... А он и вправду на Меджидова похож.
      - Боюсь не только внешне.
      - Ты так считаешь?
      - Не видишь, как он себя ведет? Люди толкутся в приемной, он в это время любезничает по телефону.., Одного не пойму, отчего эти люди терпят такое обращение с собой? Почему не ворвутся к нему в кабинет и не зададут ему перца?
      - Все просто. Боятся, Саламов рассердится, не даст квартиры, - с женской рассудительностью объяснила Сарыкейнек.
      .. .Вечером мы пили чай на балконе. Квартира тетушки Джейран была на четвертом этаже, и с балкона открывался прекрасный вид на город.
      Звезды, высыпавшие на небе, казалось, переглядывались с огнями города. Пунктирно тянулись уличные фонари, обозначая линии улиц. Вдоль этих линий двигались огоньки машин. Огни светились и в море. Желтые, зеленые, красные блики дрожали на волнах. С моря дул ровный прохладный ветерок, приятный после дневного зноя.
      Сарыкейнек смотрела в сторону подсвеченной прожекторами Девичьей башни. Чувствовалось, что мысли ее блуждали где-то далеко-далеко.
      - Валех, послушай,- сказала она наконец. - А интересно, насколько легенда о девушке, дочери хана, которая бросилась с башни и разбилась, достоверна?
      - Легенда есть легенда, - ответил я. - Разве может отец влюбиться в собственную дочь? Случись такое, будь этот человек не ханом - самим шахом, народ растерзал бы его.
      - Ну, а башню-то зачем построили?
      - Затем же, зачем построили крепость Эрк, Шушинскую крепость. Защищаться от врагов.
      Мы помолчали, глядя на вечерний город.
      - Случись кому из наших предков ожить, да прийти в жилищное управление, да увидеть всех этих безмолвных просителей квартир у кабинета Саламова, он не поверил бы своим глазам. Ведь, столкнувшись с несправедливостью, наши предки не трусили, а брались за меч.
      - Положим, - заметила Сарыкейнек, - твой оживший предок мог увидеть не только недотеп у дверей бюрократа, но и тебя, Сарвара, товарища Мурадзаде, тетушку Джейран. При этом он не огорчился бы, а совсем наоборот...
      Что говорить, по душе мне пришлись эти слова моей рассудительной невесты. Наши предки действительно не унесли с собой в могилу всю свою храбрость, стойкость, мужество.
      Через три дня, ровно в двенадцать, как и условились, мы были в управлении. Секретарша равнодушно сказала:
      - Начальник будет после перерыва.
      - Но ведь он сам назначил время. Блондинка пожала плечами:
      - Не знаю, что он вам назначал. Его нет... Не верите, сами посмотрите. - И хладнокровно принялась размешивать в стакане чай.
      Мы вышли и до двух (в два кончался перерыв) бродили по улицам.
      В два, однако, Саламов не появился. Прошел час, Саламова не было. Сарыкейнек сбегала в ближайшую булочную. Прямо в приемной, сидя напротив жующей секретарши, перекусили и мы. Саламов как в воду канул. Стенные часы пробили шесть. Иронически глянув на нас, секретарша прибрала на столе, оделась и ушла. Саламов так и не явился.
      На следующий день с утра мы снова были в управлении. Нас встретили знакомые лица посетителей.
      Дверь в кабинет Саламова была открыта, и мы увидели, что он еще не пожаловал.
      Мы стали ждать. Ждали час. Саламов не приходил. Ждали два. Саламова все не было. Наконец, когда часы пробили двенадцать, в дверях показался Саламов.
      Вытирая пот с разгоряченного лица, на ходу бросил:
      - Сегодня не принимаю. - И прошел в кабинет. Я решительно шагнул следом.
      - Товарищ Саламов, это не дело - людей обманывать. Вчера мы пришли в двенадцать, как условились. Вас не было.
      - Вот как, оказывается, я должен перед вами отчитываться?
      - А почему бы нет? Ведь вы работаете в Совете народных депутатов...
      - Извольте, именно в горсовете я и был. На сессии.
      - И что же, назначая нам время, вы не знали о сессии горсовета?
      - Вот что, племянничек, приходи завтра.
      - Я вашими "завтра" сыт по горло... Почему вы не можете решить наш вопрос сейчас?
      - Сейчас я ухожу. Нет времени. После выходного приходите, что-нибудь придумаем. - И вышел из кабинета.
      Мы с Сарыкейнек невесело переглянулись.
      "Если придется походить, не сердись", - вспомнил я слова товарища Мурадэаде.
      Знал бы я, что хождение так затянется, - не ходил бы совсем.
      - Не нервничай, Валех, - взяла меня под руку Caрыкейнек. - Видно, решить наш вопрос не так-то легко...
      - Когда снега навалило в горах по пояс, - вспыхнул я, - все дороги замело, а на стройку нужно было возить камень, чтобы работа не остановилась, чтобы жилые дома строились, - жилые, к слову сказать, для людей! - что же, мы камень разве не возили? Не делали разве по несколько рейсов в день по скользким дорогам?!
      - Ну, успокойся, - гладила меня по руке Сарыкей-нек. - Все наладится. Конечно, любой вопрос, даже трудный, можно решить...
      - По-мужски, - добавил я. - Ведь в волоките, в пустых обещаниях, напрасных хождениях по канцеляриям есть что-то противоестественное для мужчины. И вообще. .. от всего этого, право же, у меня в голове все перемешалось. Вместо мыслей болтушка какая-то.
      В понедельник мы снова пришли в управление. Те же люди в приемной. Та же секретарша, пьющая чай - на этот раз с пирожным.
      - Саламов здесь? - Свой вопрос я умышленно адресовал одному из посетителей, не секретарше.
      - Тут, - ответил проситель.
      Но присутствие Саламова и на этот раз не сдвинуло с мертвой точки дела. Теперь, оказывается, была загвоздка в некоем Керимове.
      - Никогда-то его Нет на месте. Завтра приходи, племянник...- отрезал Саламов.
      После трех "завтра" Керимов нашелся. Это оказался долговязый, худой мужчина, который уверенно, без разрешения вошел и молча уставился на Саламова.
      - Вот что, Керимов. Покажи квартиру на Девятой Параллельной этим ребятам, - Саламов кивнул на нас.
      - А тот... как? - спросил Керимов, даже не посмотрев на нас.
      - Пусть подождет. Пока... Их Мурадзаде прислал, ты понял?
      Тут Керимов наконец глянул на нас.
      - Я не возражаю,- сказал он, затянувшись и выдохнув табачный дым. - Но тому ты все сам объяснишь.
      - Я бы не хотел. Придумай что-нибудь, а? - Саламов просительно посмотрел на Керимова, так что посторонний и не понял бы, кто тут начальник, кто подчиненный.
      Керимов повернулся и вышел.
      - Идите, идите за ним, - поторопил нас Саламов. - Не упускайте. А то опять искать будем...
      Ничего не понимая, мы поспешно выскочили из кабинета за Керимовым.
      Керимов шел, раскачиваясь, как верблюд, и уставившись в землю.
      - "Придумай что-нибудь сам..." Ишь, дурака нашел. Мерзавец, ловкач! У одного отнимает, другому дает. Всем обещает, а когда отказывать - Керимов. Дудки!
      Зло цедя слова, Керимов размашисто шагал, мы еле поспевали за ним.
      - Послушай, - вдруг остановился он. - Если ты возьмешь такси, не обеднеешь, правда?
      - Пожалуйста, - ответил я. - Только не говорите с нами в таком тоне. Если Саламов что-то делает не так, разве мы виноваты?
      - Жулик он... Всех надувает! - бросил Керимов, садясь в такси.
      Мы доехали до окраины города. Через старые покосившиеся ворота попали в тесный, запущенный дворик. Асфальт здесь потрескался, в щели пробивалась трава. Во дворе друг против друга стояли два ветхих строения. В глубине виднелась грубо сбитая уборная, из которой вышел бритоголовый старик.
      Старик уставился на нас, потом на Керимова.
      - Другой покупатель нашелся, да? - зло прищурился он. - Богаче, чем повар Габиб?
      Керимов, не ответив, достал ключ.
      А старик, поднимаясь по скрипучей лестнице двухэтажного дома, что-то бормотал под нос. Впоследствии мы узнали, что старика звали Агабашир, что в молодости он был головорезом, кочи. И ему принадлежали и этот и несколько окрестных домов...
      Керимов повернул ключ в замке, открыл дверь, и в нос ударил застоявшийся запах тлена и сырости. Внутри постройка оказалась еще теснее, чем это можно было предположить. Дощатая перегородка делила надвое комнату площадью метров одиннадцать-двенадцать. Тут же находилась крохотная, с земляным полом кухня. В пустой комнате стоял старый поломанный стол.
      Молча мы смотрели на убогое жилище.
      - Ну... Что скажете? - спросил Керимов.
      - Мы подумаем, - ответил я.
      Керимов запер дверь, положил ключ в карман. Когда мы вышли на улицу, он огляделся по сторонам и доверительно сказал:
      - Вы, я вижу, ребята молодые. Не знаете, что к чему. Раз за вас просил такой человек, как товарищ Мурадзаде, вы можете получить квартиру и получше. Я вам дело говорю. - Керимов снова огляделся. - А Саламов, между нами, - бандит. Пользуется вашей доверчивостью. Надувает.
      - Как это - надувает? - спросил я.
      - Э-э, буду я вам все рассказывать! Вы квартиру получаете, а меня в скандал хотите втравить?.. Не знаете, как людей надувают, да?
      И, раскачиваясь, как верблюд, Керимов пошел дальше.
      Мы возвратились к себе пешком.
      - Честно говоря, я даже не предполагал, что в Баку еще сохранились такие развалины, - нарушил я молчание.
      - С квартирой нам и раньше не везло, и теперь не везет, - вздохнула Сарыкейнек. - Что поделаешь, не судьба!
      - Ну, это ты брось, - рассердился я. - Не тебе, как старухе, жаловаться на судьбу. И не дело - унывать по пустякам.
      - Квартира - не пустяки.
      - Какая б плохая она ни была, все лучше, чем общежитие,- напомнил я. Знаешь, давай возьмем и отремонтируем ее сами. Немного цемента, извести найдем, ну, а руки... Руки, слава богу, свои!
      - А может, попросим Мурадзаде? Если уж дают квартиру, пусть дадут получше, Керимов прав.
      - Нет. Во-первых, как ты знаешь, Мурадзаде только что уехал в отпуск, долго ждать, а во-вторых... Сарыш, я не узнаю тебя. С каких это пор мы стали уповать на постороннюю поддержку? В чем, в чем, а в беспомощности нас, по-моему, не упрекнешь!
      Сарыкейнек печально и несколько виновато улыбнулась.
      - Знаешь, Валех, ты прав, сколько Мурадзаде может нас опекать?! Давай соглашаться на эту квартиру. Побелим, вымоем - руки не отвалятся.
      Глава десятая
      МЫ УСТРАИВАЕМСЯ НА НОВОМ МЕСТЕ
      Сарыкейнек
      И вот снова наступили наши рабочие дни.
      Встав пораньше, мы спешили на свою - уже свою! -" Девятую Параллельную приводить в порядок квартиру. Потом надо было бежать в институт.
      Начав уборку, мы столкнулись с удивительной штукой. В ящиках старого полуразвалившегося стола обнаружили кости. Когда я увидела их, у меня мурашки щи бежали по коже.
      Все объяснилось просто.
      - Тут жил мужчина, который изготавливал чучела для школ, - объяснила Санубар, дочь того самого бритоголового старика, которого мы встретили в первый день. Девушка славная, приветливая, только не в меру пугливая. Даже разговаривая с нами, Санубар то и дело оглядывалась на свои окна.
      И еще нас ожидала неприятность - появление огромных крыс. Когда мы принялись за уборку, эти крысы повылезали из дыр в дощатом полу и нагло уставились на нас.
      Валех поначалу швырял в них камнями, нервничал. Но я успокоила его и предложила не воевать с крысами, а заделать дыры в полу. Мы так и сделали. Принесли извести, цемента, песка. Разбив несколько бутылок, закидали в дыры осколки стекла и тщательно зацементировали. Потом аккуратно заштукатурили стены, хорошенько побелили их, примешав к извести, дабы не брызгалась, со* ли. Покрасили полы...
      Не теряя времени, приобрели две простых кровати. Зеркало. Спальные принадлежности я приготовила заранее, шерсть для одеял дал брат тетушки Гюллюбеим пастух Рашид.
      Купили также обеденный стол, полдюжины стульев, дешевенький столик и пару табуреток для кухни, кое-что из посуды.
      Понемногу мы устраивались на новом месте. Все бы ничего, если бы не соседи.
      Бритоголовый старик Агабашир и его племянница Забита, худая, остроносая женщина, с первого же дня не взлюбили нас. Ох уж эта Забита! Ее глаза источали ехидство и злость. Муж Забиты Агаси продавал газировку где-то в центре города и приходил поздно, мы его почти не видели. Зато во дворе с утра до вечера маячила ее мать, весьма странное существо лет восьмидесяти. Старуха сидела на ступеньках крыльца, уходящих вниз. Семейство Забиты жило в полуподвале, так что снаружи торчала только ее голова. Сидела неподвижно, не издавая ни единого звука, если не считать какого-то странного клекота, который она издавала, не отстраняясь и не отводя бесцветных, немигающих глаз от пустоты, когда ее била дочь - и за сбежавшее молоко, и за пригоревшее жаркое, и за многие другие "провинности".
      Крикливую Забиту не выносила и Санубар, дочь старика Агабашира и безмолвной тетушки Салби. Санубар совсем ненамного была младше меня. Но до чего же несамостоятельная девушка! В прошлом году после окончания средней школы отец обручил ее с двоюродным братом Гюльбалой и запретил поступать в институт. Гюльбала жил в доме через улицу. Это был носатый, приземистый парень с массивным золотым перстнем на пальце. Он постоянно торчал на углу с приятелями. Непонятно, когда и где он работал. Однако, судя по всему, денег у него куры не клевали. Что ни день, Гюльбала появлялся в обновках.
      - Он золотом спекулирует, - говорила Санубар и при этом морщилась. Видеть не могла она Гюльбалу, до того он был ей противен.
      - Тогда зачем обручилась?! - удивлялась я.
      - Кто ж меня слушал! Сказала отцу, что не люблю, а тот ответил: ничего, слюбится. Ведь двоюродный брат. Сам аллах вас обручил...
      - Но как же так? - возмущалась я. - В таком большом городе, не в глухой деревушке, тебя насильно выдают замуж, запрещают поступать в институт, и ты молчишь?!
      - Отец упрям, - вздохнула девушка.
      - И что же тебя ждет с Гюльбалой?
      - В день свадьбы брошусь в море. Я маме так и сказала...
      - Что за глупости! - возмутилась я. - Чтобы в наше время такое?! Да по какому праву тебя выдают насильно?! Не где-нибудь, в Советском государстве живем!
      - Меня убьют, - сказала Санубар, Сказала спокойно, с такой убежденностью в голосе, что мне стало страшно за нее. " - Да о чем ты говоришь?! - всплеснула я руками.
      "Кто посмеет на тебя руку поднять?! Ведь существует милиция. Законы, порядок...
      _ Нет, - девушка решительно покачала головой. - Ты не знаешь, что это за люди, Гюльбала, его братья, мой отец. Один брат Гюльбалы сидит в тюрьме за убийство. Другие не лучше. .
      _ Послушай, у нас есть знакомый. Очень хороший человек. Хочешь, я с ним поговорю? Он поможет тебе...
      Девушка отрицательно покачала головой.
      "Несчастная", - подумала я.
      Все несчастья от беспомощности, от душевного одиночества.
      Когда человек один, он слаб и покорен судьбе. Ничего не стоит запугать его.
      .. .Рядом с Забитой жила дружная семейка шофера Вели, смуглого, приветливого мужчины лет сорока пяти. Его жена Месма-баджи работала на заводе и одновременно училась. Вели-киши неплохо управлялся с четырьмя детьми. Помогала ему приемная дочь Фируза.
      Месма-баджи, маленькая, общительная женщина, в первый же день сама пришла к нам знакомиться. Кое-что посоветовала по хозяйству.
      - Отныне мы соседи, - сказала она. - Все, что нужно, обращайтесь, поможем. Не стесняйтесь...
      Если бы не доброжелательная семья шофера Веля, трудно пришлось бы нам на новом месте.
      И вот все было готово.
      В тот же день мы пригласили тетушку Джейран в гости.
      - Молодцы, - похвалила тетушка Джейран, осмотрев нашу квартиру. - Неплохо устроились... Будет вам свадебный подарок от меня - небольшой холодильник. В Баку без этого нельзя.
      При этих словах я бросилась тетушке Джейран на шею. Ведь мы с Валехом как раз сокрушались, что вынуждены были отложить покупку холодильника - не хватало денег.
      - Большое спасибо, но зачем так тратиться, - сказал Валех. - И без того мы причинили вам столько хлопот.
      - Никого нет у меня, кроме дочери. И та живет далеко. Так что... Говорю вам, в Баку без холодильника нельзя: в году пять-шесть месяцев стоит жара.
      Тетушка Джейран посоветовала Валеху сразу переселиться, а мне пока остаться с ней.
      - До свадьбы жить вдвоем не советую: пойдут разговоры.
      Так мы и решили.
      Что было дальше, пусть расскажет Валех.
      Валех
      Я проводил тетушку Джейран и Сарыкейнек, попрощался и пошел домой. Да-да, домой!
      Придя, открыл кран на кухне и, подождав немного, чтобы вода стала похолоднее, выпил целый стакан. Вода оказалась чистой как слеза, вкусной. Уж мы, горцы, знаем толк в воде!
      Разделся, потушил свет.
      Впервые я спал в собственном доме. Ведь и в детдоме, и на стройке я жил в общежитии... Казалось, я попал в совершенно иной мир. Мир, где я принадлежал сам себе, мог делать все, что мне захочется, не оглядываясь на окружающих.
      Что-то ждало нас с Сарыкейнек в этом мире?!
      Вероятно, не каждому были понятны мои чувства, мои рассуждения о мире, где я сам себе хозяин. Когда на следующий день я попробовал объяснить это двум-трем приятелям по университету, те истолковали мои слова по-своему (может, потому что выросли на всем готовом, не испытали горести сиротства). "Давай устроим у тебя вечеринку, справим новоселье в тесном кругу, - подмигнул мне один приятель. - Невесту можешь не звать, успеет она тебе надоесть. Пригласим знакомых девушек, а?" "Вкуси сладость холостой жизни. Потом поздно будет!" - сказал другой.
      Самостоятельности нам с Сарыкейнек не занимать. Всего в жизни мы достигли сами. И все же до сих пор жили мы, подчиняясь каким-то внешним обстоятельствам. В детдоме был установлен режим, одинаковый для всех. Получив среднее образование со специальностью (я - шофера, Сарыкейнек - крановщицы), естественно, поехали на стройку...
      Впервые, казалось, мы сами решали свою судьбу, когда поехали в Баку учиться.
      Но и здесь пока не было полной ясности. Нам только еще предстояло поступать в институт, устраиваться в городе... Можно было и повернуть назад, к привычной работе, к ребятам. Туда, где нас встретили бы с радостью, И вот наконец все сомнения позади. Все определилось окончательно.
      Мы - студенты! У нас есть в этом городе своя крыша над головой.
      Перед нами открывался новый мир. Новая жизнь.
      Что-то нас с Сарыкейнек ждет впереди?
      Будущее вырисовывалось как в тумане, и оттого на душе было неспокойно.
      Едва ли кто мог упрекнуть меня в трусости, в боязни трудностей. А теперь меня будто что-то пугало. И, сам того не сознавая, я ждал, что кто-то со стороны поддержит меня, приободрит. Не потому ли приход к нам тетушки Джейран, ее бесхитростные советы оказались мне так необходимы. Я это понял не сразу. "Что с тобою, Валех?!- спрашивал я сам себя. - Ты всегда был уверен в себе. И за школьной партой, в детдоме, и в кабине самосвала, когда колеса машины повисали над пропастью. Ты не терял присутствия духа даже в тюрьме. Знал, что невиновен, знал - правда возьмет свое. А теперь что произошло с тобой? Или тебя испугали повылезавшие из дыр крысы, или трахомные глаза Забиты и странные звуки, которые издает старуха, когда ее бьет дочь, навели на тебя тоску?! Или твой дух сломили хождения к Саламову?"
      В раскрытое окно дохнул ночной ветерок. Стало прохладно. Я хотел было встать, закрыть окно, но веки слиплись. Из последних сил я натянул на себя одеяло, ощутил кожей его ласковую крахмальную свежесть и с нахлынувшим ощущением радости, полноты жизни заснул.
      Глава одиннадцатая
      СВАДЬБА
      С первого сентября у нас начались занятия в институте, хлопот был полон рот. Но и свадьбу откладывать не хотелось. Решили сыграть ее пятнадцатого числа.
      - А успеете подготовиться? Ведь осталось всего ничего, - сказала тетушка Джейран.
      - Что тут готовиться, - отшутился я. - Как говаривал покойный Солтан-бек, нужны всего-то головка сахару, три рубля денег и молла!
      - Солтан-бек, судя по всему, был скуп, - улыбнулась тетушка Джейран. - А мы должны сделать хорошую свадьбу...
      Мы прикинули наши возможности и сошлись на том, что пригласим самых близких ребят со стройки, Джамал-муаллима, тетушку Гюллюбеим, говорившую не раз, что хочет поплясать на нашей свадьбе. Угощение решили устроить у тетушки Джейран.
      В тот же день позвонили на стройку.
      Первым трубку взял Сарвар.
      Я сказал, что свадьба назначена на следующее воскресенье.
      - Если сможете, приезжайте в субботу.
      - Во-первых, поздравляем,- ответил Сарвар.- А во-вторых, что это значит "если сможете"? Говоришь как чужой... Конечно, приедем. Что привезти?
      - Ничего не нужно. Приезжайте сами... Мы решили устроить небольшое угощение.
      - Что значит - "небольшое угощение"?! - раздался сердитый голос Зейнала. Сколько времени мы ждали вашей свадьбы, а вы теперь хотите скомкать все, жметесь, как бедные родственники?
      - Мы вам настоящую свадьбу устроим! - крикнул в трубку Эльдар. - Я привезу мою маму, она столько всего напечет-наварит...
      - Но, ребята, - взмолился я, - зачем затевать большую свадьбу? Здесь, в городе, у нас нет близких людей.
      - А мы что?! Нагрянем всей стройкой.
      - Спасибо, ребята, - ответила за меня Сарыкейнек. - Мы с радостью встретим всех. Вот только квартира, где мы живем, небольшая.
      - А двор есть?
      - Есть, а что?
      - Ничего... Ждите нас в субботу! - крикнул Зейнал.
      - Да, ребята, Гюллюбеим-халу не забудьте, - напомнил я.
      - Возьмем, возьмем... Передай трубку Сарыкейнек. Я передал.
      - Сарыкейнек, сестричка, красавица невеста, что это с вами? - сказал Сарвар. - Твой жених - мужчина гордый, к нему не подступишься. Скажи хоть ты, сколько верблюдов надо, сколько батманов с рисом-мукой? Сколько сот баранов? Какой дичи настрелять в наших горных лесах? Говори не таясь. Ведь предстоит свадьба нашего храброго Кероглы!
      - Дорогой аксакал Сарвар, - ответила ему Сарыкейнек, - скажу вам, чем питается нынче наш Кероглу.
      Несколько сосисок запивает стаканом какао... Вот и вся его еда за день!
      _ Тогда караваны верблюдов с провизией мы вышлем завтра же. Ведь надо подкормить жениха перед свадьбой! Не так ли?
      Посмеялись.
      .Когда мы вышли из загса и стали садиться в машину, чтобы ехать к памятнику Двадцати шести бакинским комиссарам, где собирались возложить цветы и сфотографироваться, - Сарыкейнек вдруг заплакала.
      - Что с тобой? - наклонился я к ней.
      - Ничего, - дрожащими губами ответила она и заплакала пуще прежнего. Сейчас пройдет...
      С нами были студенты - несколько парней и девушек. Они деликатно отвернулись, будто не видели слез невесты.
      Только тетушка Джейран восприняла все это спокойно, как должное. Поцеловала Сарыкейнек и ни о чем ее не спросила.
      Позже я не раз интересовался причиной этих слез, и каждый раз она отвечала неопределенно.
      - Не знаю, Валех... Что-то со мной сделалось такое. ..
      Честно сказать, и у меня на сердце творилось неладное. Было такое чувство, будто мы расстаемся с чем-то... Со свободой, с молодостью? Едва ли. Свободу от Сарыкейнек я ни прежде, ни теперь не представлял. Зачем? Что касается молодости, то мы и теперь молоды!.. Трудно объяснить свое состояние. Нечто похожее я испытывал, когда вечером, перед заходом солнца, смотрел на горы.
      В субботу только-только я пришел к тетушке Джейран, как во двор въехала "Волга" и за ней грузовик. Сидевшие в кузове Зейнал, Эльдар и другие наши товарищи шумно высыпали из машины. Затем открылась дверца кабины, и на подножку ступила могучая нога стокилограммовой тетушки Назлы, матери Эльдара. Из "Волги" вышли Джамал-муаллим, Гюллюбеим-хала, Сарвар и еще... кто бы вы думали? Заведующий хозяйством, мой бывший соперник по борьбе Раджаб.
      Увидев меня, Раджаб по свойственной ему привычке поднял руки, как знаменитый спортсмен.
      - Физкульт-привет!
      Его появление, признаться, было неожиданным, но приятным. Былую размолвку между нами размыло - унесло время. Я видел, что и Раджаб рад встрече.
      Кроме друзей-шоферов, знакомых ребят со стройки, среди прибывших, конечно, были каменщики Зелимхан и Бабаш, играющие на барабане-нагаре и на зурне, Саяд, у которого был прекрасный голос.
      Тетушка Джейран как хозяйка дома тепло и сердечно приветствовала гостей.
      - Мы очень рады видеть вас, Джейран-ханум. Сарыкейнек и Валех много рассказывали о вас, - сказал Джамал-муаллим.
      - Спасибо на добром слове, - ответила тетушка Джейран, и было видно, что ей по душе учтивые слова начальника одной из крупнейших в республике строек. И о вас я много наслышана. Газеты читаем.
      Пока я представлял тетушке Джейран гостей, ребята под руководством Раджаба спустили с грузовика двух баранов, связанных кур, корзины с деревенским сыром-моталом и сушеными фруктами. Затем стали выгружать металлические стойки, брезент.
      - А это свадебная палатка. Под таким навесом всем места хватит! - с гордостью произнес Раджаб. - Моя идея.
      Не прошло и часа, как в глубине двора выросла палатка.
      - Теперь дело за столами-стульями, посудой, - сказал я. - Столько гостей мы, признаться, не ждали, придется занять. Я сейчас.
      - Стой! - решительно поднял руку Раджаб. - Просим жениха не беспокоиться. Директор кафе "Бановша" мой названый брат. Завтра утром поедем, привезем все, что нужно. Самое лучшее, фирменное!
      Похоже, без Раджаба нам бы пришлось туго. Он был из тех общительных энергичных людей, которые смело берут на себя малоприятные житейские хлопоты и делают все легко, артистично.
      После того как ребята разбили палатку, зарезали и освежевали привезенных баранов, занесли в дом провизию, Джамал-муаллим сказал:
      - А теперь поехали посмотрим квартиру молодоженов.
      Когда набитая веселой компанией машина остановилась у ворот нашего дома на Девятой Параллельной и ребята с шумом-гамом заполнили двор, отовсюду с любопытством повыглядывали соседи. Больше всех тарашилась на гостей Забита с неизменным ребенком на руках Из окна верхнего этажа показалась и тут же спряталась бритая голова Агабашира.
      _ Под скалой Амира было просторнее! - воскликнул Зейнал, когда я открыл дверь.