Хроники Элении (№2) - Рубиновый рыцарь

— Во всяком случае сегодня мы с этим уже не сможем разобраться. Идемте назад, — сказал Спархок.

На следующее утро Спархок проснулся перед рассветом. Будя остальных он обнаружил, что нет Тиниэна, Берита и Телэна. Отсутствие Тиниэна объяснялось легко — он был в дозоре на краю леса. Однако повода исчезать у послушника и мальчика никакого не было. Спархок выругался и отправился будить Сефрению.

— Берит и Телэн куда-то исчезли, — сообщил он ей.

Сефрения вгляделась в темноту, окутывавшую их лагерь.

— Нам придется ждать, пока не рассветет. Если к тому времени они не вернутся, то придется идти искать их. А пока расшевели костры, Спархок и поставь на огонь мой чайник.

Когда небо на востоке начало светлеть, Берит и Телэн вернулись. Оба они были в возбуждении, глаза их блестели.

— Где вы двое были? — грозно спросил Спархок.

— Удовлетворяли любопытство, — ответил Телэн. — Мы решили навести визит нашим соседям.

— Берит, может ты скажешь толком?

— Мы прокатились к кострам тех людей в поле, сэр Спархок.

— Без моего разрешения?

— Но ты же спал, — встрял Телэн. — Мы не хотели будить тебя.

— Там стирики, сэр Спархок, — серьезно сказал Берит. — По крайней мере некоторые из них. Кроме того, там есть лэморкандские крестьяне, а у второго костра — солдаты церкви.

— А ты можешь сказать, кто это — западные стирики или земохи?

— Не знаю точно, но у них были мечи и копья. Может быть это только мое воображение, но мне показалось, что люди у костров как-то странно оцепенели. Вы помните лица тех, кто напал на нас в Элении.

— Да.

— Эти люди выглядели примерно так же. Они не разговаривали друг с другом, не спали и даже не выставили часовых.

— Хорошо. Сефрения, мог ли Ищейка оправиться так быстро?

— Нет, — ответила она нахмурившись. — Однако он мог еще раньше поставить их на нашем пути. Они будут делать то, что он им велел, но не смогут сообразить, если случится что-то неожиданное.

— Но они смогут признать нас?

— Да, Ищейка ввел наш образ им в головы.

— И они на нас нападут?

— Это неизбежно.

— Ну тогда нам лучше побыстрее отправляться. Уж слишком близко от нас эти люди. Конечно, не очень хотелось бы ехать по незнакомой местности пока совсем не рассветет, но делать нечего, — сказал Спархок и повернулся к Бериту: — Я конечно благодарен за то, что вы узнали, но тебе не следовало уходить без моего ведома да еще брать с собой Телэна. Риск входит в наши с тобой обязанности, но у тебя не никакого права подвергать опасности и его.

— Он не знал, что я увязался за ним, Спархок, — вступился за послушника Телэн. — Я увидел, как он поднялся, и прокрался за ним. Он не знал об этом, пока не заметил меня у самых костров.

— Это не совсем так, сэр, — с огорченным видом сказал Берит. — Телэн разбудил меня утром и предложил сходить туда на разведку. Мне тогда показалось это хорошей мыслью, и я не подумал, что подвергаю его опасности.

Телэн возмущенно воззрился на послушника.

— Зачем ты разболтал? — спросил он. — Я сплел такую чудесную басню, а ты…

— Я давал клятву всегда говорить правду, Телэн.

— Ну а я-то не давал. А тебе бы надо было бы только держать язык за зубами. Спархок меня не ударит — я маленький, а вдруг он решит тебя побить?

— Ах, как приятно послушать такой диспут о сравнительной морали перед завтраком, — сказал Келтэн. — Благодаря которым… — он многозначительно посмотрел на костер.

— Твоя очередь, между прочим, — сказал ему Улэф.

— В смысле?

— В смысле готовить еду.

— Не может быть так быстро снова моя очередь!

Улэф кивнул.

— Не сомневайся, я слежу за этим.

Келтэн принял задумчивый вид.

— Может быть Спархок и впрямь прав, и не стоит терять время на еду, — серьезно и значительно проговорил он. — Перехватим чего-нибудь в дороге…

Они быстро свернули лагерь и оседлали лошадей. Тут пришел Тиниэн.

— Они разбились на маленькие кучки, — сообщил он. — Я думаю, они собираются прочесать окрестности.

— Тогда тем более нам надо держаться леса, — сказал Спархок. — Поедем.

Они продвигались осторожно, стараясь держаться подальше от края леса. Время от времени Тиниэн выезжал на опушку, чтобы посмотреть, что делают их преследователи в поле.

— Похоже, они стараются избегать леса, — сказал он после одной из своих вылазок.

— Они не могут соображать сами, — объяснила Сефрения.

— Не важно, что они думают, — заметил Келтэн, — важно, что они находятся между нами и озером. Мы не можем сейчас пробраться через них. Рано или поздно нам придется выйти из леса, и что когда?

— А все-таки, можешь ты сказать точно, кто из них прочесывает эту часть? — спросил Спархок Тиниэна.

— Солдаты церкви. Они верхами, ездят по полю кучками.

— И по многу их в каждой группе?

— С дюжину, примерно.

— А группы находятся на виду друг у друга?

— Они постепенно разъезжаются все дальше и дальше.

— Хорошо, — мрачно сказал Спархок. — Тогда продолжай следить за ними, и скажи мне сразу же, когда они разойдутся на столько, чтобы не видеть друг друга.

Спархок спешился и привязал поводья Фарэна к молодому деревцу.

— Что ты задумал, Спархок? — подозрительно спросила Сефрения, в то время как Берит помогал ей и Флют слезть с ее белой кобылки.

— Мы знаем, что Ищейка был послан Оттом, что означает — Азешем.

— Все верно.

— Азеш знает, что Беллиом должен вот-вот появиться снова, верно?

— Да.

— Первая задача Ищейки — это убить нас, но если этого не получится — держать нас подальше от Рандеры.

— Снова эленийская логика, — возмутилась Сефрения. — Твои мысли очевидны, Спархок. Сразу понятно, куда ты ведешь.

— Хотя их умы и помрачены, солдаты церквей еще могут передавать друг другу какие-то новости?

— Да, — неохотно ответила Сефрения.

— Тогда у нас нет другого выбора. Если кто-нибудь из них увидит нас, то не больше чем через час все они будут скакать за нами.

— Я что-то не совсем понимаю… — сказал озадаченно Телэн.

— Он собирался под чистую перебить один из этих отрядов, — объяснила Сефрения.

— До последнего, — добавил Спархок. — И в такой момент, когда другие не смогут этого увидеть.

— Ты же знаешь, они даже не смогут убежать.

— Тем лучше. Не придется гоняться за ними.

— Но это самое настоящее убийство, Спархок!

— Не совсем так, Сефрения. Они сами нападут на нас, как только увидят, а мы будем защищаться. На войне как на войне.

— Софистика, — фыркнула Сефрения и отошла в сторону, что-то бормоча себе под нос.

— Вот не думал, что Сефрения знает такие слова, — сказал Келтэн.

— Ты умеешь обращаться с копьем? — спросил Улэфа Спархок.

— Да, я тренировался с ним, — ответил талесианец. — Хотя я предпочитаю свой топор.

— С копьем тебе не надо так близко подъезжать к ним. Давайте используем все свои шансы. Сначала мы уложим нескольких копьями, а потом покончим с остальными мечами и топорами.

— Но нас только пятеро, считая Берита, — сказал Келтэн. — Ты это знаешь?

— Ну?

— Я только подумал, что…

Сефрения возвратилась назад с побледневшим лицом.

— Ты настаиваешь на этом? — спросила она Спархока.

— Мы должны пробраться к озеру. Разве у нас есть другие способы?

— К сожалению нет, — саркастически ответила Сефрения. — Твоя безупречная эленийская логика сокрушила меня.

— Я хотел у тебя кое-что спросить, матушка, — сказал Келтэн, пытаясь увести разговор в сторону. — Как выглядит этот Ищейка на самом деле? Ведь наверно не зря он себя прячет?

— Отвратительно выглядит, — пожав плечами ответила Сефрения. — Я никогда их не видела, но стирикский маг, который обучал меня, как им противостоять, рассказал каковы они из себя. Тело Ищейки как у насекомого состоит из сегментов, очень бледное и тонкое. На этой ступени его покров еще не затвердел и он испускает слизь, чтобы защитить себя от воздуха. Лапы его оканчиваются чем-то вроде скорпионьих клешней, а лицо так ужасно, что трудно себе представить. Он сейчас на личинной ступени и похож на гусеницу. Когда он достигает зрелости, его тело твердеет и темнеет и у него отрастают крылья. Когда они взрослые, даже Азеш не может подчинить их себе. Все что их заботит в это время — это воспроизведение. Если бы оставить парочку таких свободными, то в скором времени они превратят весь мир в муравейник и скормят все живое своему потомству. Азеш держит пару для размножения в месте, откуда они не могут убежать. Когда один детеныш-личинок достигает зрелости, он его убивает.

— Работа Азеша сопряжена с риском, но я никогда не видел насекомого, хоть сколько-нибудь похожего на это.

— Творения, служащие Азешу не поддаются обычным правилам, — сказала Сефрения и умоляюще посмотрела на Спархока. — Мы действительно должны так поступить?

— Боюсь, что да. Другого выхода нет.

Они уселись на влажную лесную земля, поджидая Тиниэна. Келтэн подошел к одному из вьючных мешков и своим кинжалом отрезал большой кусок сыра и ломоть хлеба.

— Я думаю, что это сойдет за приготовленный мною завтрак, — сказал он Улэфу.

— Я подумаю, — проворчал тот.

Небо все еще было покрыто тучами. Птицы дремали на ветвях наполняющих лес благоуханием кедров. Из-за деревьев показался осторожно ступающий по лесной тропинке олень. Одна из лошадей фыркнула и олень, испуганно прянув, понесся в глубину леса. Среди деревьев еще некоторое время сверкал его белый хвостик и бархатистые молодые рожки задевали ветви. Здесь было так мирно, но Спархок старался не поддаваться этому умиротворению, настраивая себя на предстоящую бойню.

Скоро возвратился Тиниэн.

— Там одна кучка солдат расположилась в нескольких десятках шагов севернее нас, — сказал он. — Больше никого не видать.

— Хорошо, — сказал Спархок, поднимаясь. — Можно начинать. Сефрения, ты остаешься здесь с Телэном и Флют.

— А что за план у нас? — спросил Тиниэн.

— Никакого плана, — ответил Спархок. — Просто мы сейчас поедем и перебьем этот патруль, а потом дружно отправимся к озеру Рандера.

— В этом есть очарование прямоты и детской непосредственности, — согласился Тиниэн.

— И помните все, продолжал Спархок, что они не реагируют на раны как обычные люди. Поэтому живых за собой не оставляйте, чтобы они не смогли зайти к вам с тыла, когда вы повернетесь к другому. Поехали.

Битва была короткой и жестокой. Как только лошади на всем скаку вынесли их из леса, оцепеневшие солдаты направили своих лошадей к ним, размахивая мечами. Когда между двумя отрядами расстояние было шагов в пятьдесят, Спархок, Келтэн, Тиниэн и Улэф опустили копья наперевес. Еще мгновенье спустя отряды столкнулись. Копье Спархока сбросило солдата наземь, воткнувшись ему в грудь и выйдя из спины. Спархок резко натянул поводья Фарэна, чтобы копье не сломалось, и, вытащив его из мертвого тела, снова пустил в дело. Копье сломалось, воткнувшись в тело второго. Он отбросил обломок древка и вытащил меч. Первым же ударом он отрубил руку третьему человеку и лезвием меча перерезал ему глотку. Древко копья Улэфа переломилось о первого же его противника, но талесианец умудрился воткнуть обломок в тело второго солдата. Затем Улэф взялся за топор и покончил с еще одним. Тиниэн поразил первого, воткнув ему в живот, добив его ударом меча, он повернулся к другому. Копье Келтэна сломалось о щит, и он был тяжело тесним сразу несколькими врагами, и дело его могло бы быть плохо, если бы Берит не подоспел сзади и не срубил одному из наседающих голову. Келтэн прикончил еще одного ударом меча. Остальные солдаты бестолково топтались вокруг, их затуманенные головы не в состоянии были справиться с такой стремительной атакой Рыцарей Храма. Спархок и его компаньоны окружили их, заставив сбиться в кучу и быстро расправились с оставшимися врагами.

Келтэн спрыгнул с лошади и подошел к солдатам, лежавшим на окровавленной траве. Спархок отвернулся, чтобы не видеть, как его друг педантично перерезает глотки одному за другим.

— Надо быть уверенным, что никто из них не сможет заговорить, — объяснил Келтэн.

— Берит, — сказал Спархок. — Ступай и приведи Сефрению и детей. А мы пока понаблюдаем здесь. Да, и еще одно — хорошо бы, если бы ты срезал несколько молодых стволов на древки, а то старые мы все использовали.

— Слушаю, сэр Спархок, — ответил послушник и поскакал по направлению к лесу.

Спархок огляделся вокруг и увидел невдалеке большую кипу кустов.

— Давай-ка спрячем это, — сказал он, указывая на трупы. — А то это слишком очевидная примета, чтобы навести на наш след.

— Их лошади, похоже, убежали, — заметил Келтэн.

— Да, — усмехнулся Улэф, — лошади имеют такое обыкновение.

Они перетащили трупы в гущу кустарника. Как раз когда они управились, возвратился Берит с Сефренией, Телэном и Флют. Поперек седла он вез новые древки для копий. Сефрения старалась не смотреть на окровавленную траву на месте сражения.

Несколько минут понадобилось рыцарям, чтобы насадить наконечники на древки, потом все забрались в седла и пустились в путь.

— Вот теперь я действительно проголодался, — прокричал сквозь стук скачущих галопом лошадей.

— Как ты можешь? — укоризненно сказала Сефрения.

— А что я такого сказал? — воззвал Келтэн к Спархоку.

— Не знаю.

Следующие несколько дней прошли однообразно и спокойно, хотя и Спархок и его друзья все время восторженно оборачивались назад, ожидая погони. Каждую ночь они подыскивали себе укрытие, где можно было бы остановиться на отдых и развести небольшой костерок. Наконец обложенные тучами небеса сделали то, что давно обещали — начал моросить мелкий затяжной дождик.

— Превосходно, — сардонически усмехнулся Келтэн, поглядывая на промокшее небо.

— Помолимся своим богам, чтобы дождь стал еще сильнее, — сказала ему Сефрения. — Ищейке будет сложней нас искать, он ведь ориентируется по запаху, а дождь собьет его со следа.

— Да, об этом я как-то не подумал, — согласился Келтэн.

Спархок по нескольку раз в день слезал с коня, срезал прямую ветку с одной и той же породы куста и клал ее на землю так, чтобы она указывала направление, куда они ехали.

— Зачем ты это делаешь? — поинтересовался Тиниэн.

— Что б Кьюрик знал в каком направлении мы идем. У нас с Кьюриком за много лет выработался свой способ сообщения.

С неба продолжало моросить, все размокло от этого тихого но упорного дождика — и земля, и одежда, и поклажа. Костры разводить стало очень сложно и ночлеги были совсем неуютными и холодными. Иногда они проезжали мимо деревень и пустынных пашен. Люди большей частью прятались от сырости по домам и беспризорная скотина печально бродила по полям.

Уже совсем недалеко от озера их нагнали Кьюрик и Бевьер. Было около полудня и дождь, превратившийся в ревущий ливень, падал почти отвесно.

— Мы доставили Ортзела в Базилику, — доложил Бевьер, отирая со лба пот. — Потом мы поехали в дом к Долманту и рассказали ему обо всем, что происходит здесь в Лэморканде. Он Согласен, что все это возможно направлено на то, чтобы удалить Рыцарей Храма из Чиреллоса. Он сделает все, что в его силах, чтобы воспрепятствовать этому.

— Отлично, — сказал Спархок. — Приятно, когда Мартэловские козни проходят бесплодно. — У вас все было нормально?

— Ничего серьезного. Хотя на дорогах патрули, а Чиреллос кишит солдатами церкви.

— И все солдаты служат Энниасу, я полагаю, — мрачно сказал Келтэн.

— Есть и другие кандидаты на трон Архипрелата, Келтэн, — заметил Тиниэн.

— Если Энниас вводит своих солдат в Чиреллос, то и другие могут поступить так же.

— Но мы не хотим превратить улицы Священного города в поле битвы, — сказал Спархок. — Как поживает Архипрелат Кливонис?

— Он быстро угасает. Курия уже не может скрыть этого от простого люда.

— Что ж, это делает нашу компанию еще более важной, — заметил Келтэн. — Если Кливонис умрет, Энниас начнет действительно вовсю, и тогда ему как никогда понадобится Эленийская сокровищница.

— Тогда нам надо поторапливаться, — сказал Спархок. — До озера остался примерно день езды.

— Спархок, — строго произнес Кьюрик, — ты позволил своим доспехам начать ржаветь.

— Правда? — Спархок откинул свой черный плащ и взглянул на тронутые буроватой краснотой наплечники с некоторым удивлением.

— Ты что, не мог разыскать в поклаже бутылку с маслом, мой Лорд?

— Я был занят другим.

— Это видно.

— Прости, я позабочусь об этом, позже.

— А, ты все равно не умеешь как следует. Не запускай доспехи, Спархок. Ну, теперь-то я сам все сделаю.

Спархок оглядел своих компаньонов.

— Если кто-нибудь решит посмеяться на этот счет, будет поединок, — сказал он угрожающе.

— Да мы скорее умрем, чем обидим тебя, сэр Спархок, — совершенно откровенно, без тени иронии пообещал Бевьер.

— Я буду благодарен вам, — ответил Спархок и тронул Фарэна, поскрипывая заржавевшими доспехами.

8

Древнее поле битвы у озера Рандера на севере срединного Лэморканда оказалось еще более пустынным и заброшенным, чем можно было бы предположить. Это был огромный пустырь с промокшей и перевороченной землей, превратившейся в грязь. Поле пересекали огромные ямы и траншеи, наполненные грязной водой. Поле больше походило на необъятной величины болото.

Келтэн со спины своей лошади безнадежно смотрел на огромную равнину, раскинувшуюся до самого горизонта.

— И откуда мы начнем? — спросил он обескураженно.

Спархок, казалось, что-то вспомнил.

— Бевьер! — позвал он.

Арсианец подъехал поближе.

— Да, Спархок.

— Ты говорил, что изучал военную историю.

— Да.

— Поскольку это была величайшая битва в истории Эозии, ты, возможно, уделил ей внимание?

— Конечно.

— Как ты думаешь, где могли сражаться талесианцы?

— Дайте мне немного подумать, — Бевьер выехал немного вперед, оглядываясь вокруг и пытаясь обнаружить какие-нибудь ориентиры. — Там, — сказал он наконец, указывая на далекий холм, наполовину скрытый туманной моросью.

— Там воины короля Арсиума стояли против орд Отта и союзной им нечисти. Они были тяжело теснимы, но продержались до прихода Рыцарей Храма, — он задумчиво смотрел в туманную даль. Если мне не изменяет память, армии короля Талесии Сарека прошли вокруг восточного берега озера и нанесли врагу удар с фланга. Они сражались много дальше к востоку.

— Ну, это хоть как-то сужает круг наших поисков, — сказал Келтэн. — А Генидианские Рыцари сражались вместе с армией Сарека?

Бевьер покачал головой.

— Все Рыцари Храма были тогда в Рендоре, подавляя эшандистский мятеж. Когда до них дошло известие о нападении Отта, они переплыли Внутреннее море в Каммории и прибыли на поле битвы с юга.

— Спархок, — тихо позвал Телэн. — Там какие-то люди прячутся позади той огромной кучи земли рядом с пнем.

Спархок, не оборачиваясь, тихо спросил:

— Ты хорошо их видишь?

— Да, но я не могу разобрать, кто они такие, — ответил мальчик. — Они все покрыты грязью.

— У них есть какое-нибудь оружие?

— Разве только лопаты. Нет, постой, у двоих, кажется, арбалеты.

— Значит лэморкандцы, — сказал Келтэн. — Никто больше не использует это оружие.

— Кьюрик, — сказал Спархок, — насколько летит стрела из арбалета?

— Шагов на двести прицельно, а больше — как повезет.

Спархок как бы случайно огляделся вокруг. До кучи грязи было шагов меньше сотни.

— Ну тогда мы отправляемся вот туда, — сказал он голосом достаточно громким, чтобы быть услышанным спрятавшимися кладоискателями и указал рукой на восток. — Сколько их Телэн? — тихо спросил он.

— Я видел человек восемь или десять, но может их там и больше.

— Наблюдай за ними, но осторожно, чтобы это не было слишком заметно. Если кто-то из них попробует поднять арбалет, предупреди нас.

Спархок повел свой отряд умеренной рысью. Шипастые подковы Фарэна разбрызгивали по сторонам жидкую грязь.

— Не оборачивайтесь назад, — предупредил он остальных.

— Может быть для таких обстоятельств галоп был бы более подходящим? — напряженно спросил Келтэн.

— Не стоит давать им знать, что мы их увидели.

— Но это очень действует мне на нервы, Спархок, — проворчал Келтэн, поднимая щит. — У меня какое-то неприятное ощущение промеж лопаток.

— У меня тоже, — согласился Спархок. — Телэн, что они там делают?

— Просто смотрят за нами.

Они продолжали ехать рысью, взрывая мокрую почву.

— Дождь над холмом усилился, так что они уже вряд ли видят нас, — сказал Телэн.

— Хорошо, — перевел дух Спархок. — Поедем помедленнее. Ясно, что мы здесь не одни, так что не хотелось бы ни об кого спотыкаться.

— Неспокойно здесь, — прокомментировал Улэф.

— Да уж, — согласился Тиниэн.

— Да тебе-то что беспокоиться, сказал Улэф, поглядывая на массивные дейранские доспехи Альсионца, — принимая во внимание всю эту сталь, которой ты обложен со всех сторон.

— Стрела из арбалета на небольшом расстоянии может пробить даже это, — Тиниэн стукнул кулаком по грудной пластине своих лат. Раздался звенящий колокольный стук. — Спархок, когда ты в следующий раз будешь разговаривать с Курией, почему бы тебе не предложить, чтобы они объявили вне закона арбалеты? Я чувствую себя совершенно обнадеженным перед ними.

— И как ты таскаешь на себе такую тяжесть? — спросил его Келтэн.

— С трудом и страданиями, мой друг. Когда их надели на меня впервые, я просто упал с ног и мне потребовался целый час, чтобы подняться.

— Будьте настороже, — предупредил Спархок. — Несколько лэморкандцев, копающихся здесь в грязи — это одно дело, но люди, которых ведет Ищейка — совсем другое. Если там, у леса нашлись такие люди, то могут найтись и здесь.

Они продолжали ехать по грязи, которая когда-то была полем, на восток, настороженно поглядывая по сторонам. Спархок снова сверился с картой плащом прикрывая ее от дождя.

— Город Рандера стоит на восточном берегу озера, — сказал он. — Бевьер, ты не помнишь, талесианцы заняли его?

— Эта часть битвы как-то туманно описана в хрониках, которые я читал. Единственное, что говорится определенно, так это то, что земохи быстро заняли Рандеру. А что предпринимали там талесианцы, я просто не знаю.

— Вряд ли они что-либо делали, — объявил Улэф. — Талесианцы никогда не любили осаждать города — у нас не хватает на это терпения. Может армия Сарека просто обошла его вокруг?

— Все оказывается легче, чем я думал, — проговорил Келтэн. — Круг наших поисков суживается — теперь нам надо искать между Рандерой и южным окончанием озера.

— Не заходи в своих надеждах слишком далеко, Келтэн, — посоветовал Спархок. — И там предостаточно земли, точнее — грязи, — он сквозь туман посмотрел на озеро. — Берега озера, по моему песчаные, а по сырому песку ехать лучше, чем по грязи, — сказал он и повернул Фарэна к берегу.

Полоса песка шла по всему южному побережью и его видимо не перекапывали, как поле. Келтэн огляделся вокруг.

— Интересно, почему они не копают здесь? — сказал он.

— Разлив. Вода поднимается и намывает песок в ямы, которые они накопали.

— А, понятно.

Они с оглядкой ехали вдоль кромки воды еще с полчаса.

— Долго нам еще ехать? — спросил Спархока Келтэн. — Ты единственный, у кого есть карта.

— Еще лиг десять. Этот берег, кажется, довольно ровен, чтобы прибавить ходу, — Спархок поднял Фарэна в галоп, увлекая за собой остальных. Проехав еще миль десять, они опять увидели кучку людей, копающихся на мокром поле.

— Пелозианцы, — определил Улэф.

— Как ты узнал? — спросил Келтэн.

— Посмотри на их остроконечные шляпы.

— А-аа.

— Как раз подходит к форме их голов. Наверно они услышали о сокровищах и пришли сюда с севера. Спархок, ты не хочешь, чтобы мы подъехали к ним?

— Да пусть себе копают. Они нас не беспокоят, по крайней мере пока остаются там, где находятся. Люди Ищейки не интересовались бы сокровищами.

До наступления вечера они продолжали ехать по берегу озера.

— Что ты скажешь насчет того, чтобы разбить вон там лагерь? — спросил у Спархока Кьюрик, указывая на большую кучу прибитого к берегу плавника впереди. — У меня есть небольшой запасец сухих дров и наверно можно раскопать еще в той куче.

Спархок взглянул на плачущее небо.

— Да, пожалуй пора остановиться, — согласился он.

Они остановились рядом с кучей плавника. Кьюрик сразу же занялся костром. Берит и Телэн выбирали из кучи более-менее сухие дрова. Спустя некоторое время Берит подошел к лошади, чтобы взять боевой топор.

— Что ты собираешься делать? — спросил его Улэф.

— Хочу разрубить несколько больших бревен, сэр Улэф.

— Не делай этого.

Берит удивленно воззрился на талесианца.

— Боевой топор не предназначен для таких дел. Лезвие может затупиться, а он еще пригодится тебе острым.

— Есть обычный топор вон в том тюке, Берит, — сказал Кьюрик покрасневшему послушнику. — Воспользуйся им, я не собираюсь им никого убивать.

— Кьюрик! — позвала Сефрения из палатки, которую для нее и Флют только что поставили Спархок и Келтэн. — Натяните какую-нибудь ткань на столбиках рядом с огнем, а под ней веревки, — она появилась из палатки, неся в одной руке свои промокшие стирикские одежды и платье Флют в другой. — Пора немного нас подсушить.

После захода солнца с озера потянул ночной бриз, заставляя хлопать полотнища палатки и срывая с огня огненные языки. Поужинав все улеглись спать.

Примерно около полуночи вернулся с дозора Келтэн и разбудил Спархока.

— Твоя очередь, — Келтэн проговорил тихо, чтобы не разбудить остальных.

— Хорошо, — Спархок сел, зевая и прикрывая рот рукой. — Ты нашел какое-нибудь место для наблюдения?

— Там есть холм, где кончается песок. Только смотри себе под ноги, там кругом ямы.

Спархок начал облачаться в доспехи.

— Мы здесь не одни, Спархок, — сообщил Келтэн, снимая шлем. — Я видел в поле с полдюжины костров.

— Может быть это пелозианцы или лэморкандцы?

— Не знаю, на кострах не написано.

— Не говори Телэну и Бериту, а то они опять отправятся на вылазку. И ложись поскорее спать — завтра будет трудный день.

Спархок осторожно взобрался на холм и устроился на вершине. Он сразу же увидел костры, о которых говорил Келтэн, но они были далеко и вряд ли разжегшие их люди представляли опасность.

Они уже долго были в пути и гнетущее чувство все росло в груди Спархока, лишая покоя и стесняя дыхание. Элана сидела одна в холодном тронном зале, далеко отсюда, в Симмуре. Еще несколько месяцев, и гулкие удары сердца станут реже, а потом совсем затихнут. Спархок пытался отогнать от себя эти мысли. Как всегда, когда мрачные раздумья лезли к нему в голову, он постарался отвлечься какими-нибудь другими мыслями и воспоминаниями.

Было холодно, капля дождя заползала за шиворот и Спархок стал вспоминать жаркую, прокаленную солнцем Рандеру. Перед ним встала столько раз виденная картина — стройные грациозные женщины под темными покрывалами идут к колодцу перед восходом солнца. Он вспомнил Лильяс и подумал, принесла ли ей та мелодраматическая сцена на улице в Джирохе уважение соседей, которого она так жаждала? Потом ему вспомнился Мартэл. Приятно было вспомнить ночь в палатке Эрашама в Дабоуре. Сокрушить все планы заклятого врага и видеть его кипящим от бессильной злобы почти так же сладостно, как лишить его жизни.

— Придет день, Мартэл, и ты отплатишь за все, — прошептал он. — И, я думаю, мне пора начать обдумывать перечисление преступлений в твоем смертном приговоре, — эта мысль заняла Спархока до тех пор, пока не пришло время идти будить Улэфа.

На утро они быстро свернули лагерь, и двинулись в путь по мокрому от дождя песку прибрежной полосы. Через некоторое время Сефрения остановила лошадь и предупреждающе цыкнула.

— Земохи! — сказала она.

— Где? — спросил Спархок.

— Не скажу точно, но где-то близко, и намерения у них не дружественные.

— Сколько их?

— Трудно сказать, Спархок. Может быть дюжина, по крайней мере никак не больше двух десятков.

— Бери детей и поезжай к самому краю воды, — он посмотрел на своих компаньонов. — Посмотрим, сможем ли мы их отбросить. Не хотелось бы, чтобы они болтались у нас за спиной.

Рыцари пустили коней по полю шагом, взяв копья наперевес. Берит и Кьюрик ехали по краям.

Земохи прятались в узкой рытвине шагах в ста от берега. Увидев семерых вооруженных эленийцев, они поднялись с мечами в руках им навстречу. Их было человек пятнадцать, пеших, и это лишало их многих преимуществ в бою. Они не издавали никаких звуков и глаза их были пусты.

— Это люди ищейки! — закричал Спархок. — Будьте осторожны!

Рыцари приближались к ним и земохи двинулись им навстречу, слепо надвигаясь прямо на острия копий. Когда первые были сражены, остальные продолжали молча наступать, не обращая на трупы внимания. Все это напоминало не бой, а просто убийство, и участь земохов была решена, когда Кьюрик и Берит зашли с тыла, все заняло не больше пятнадцати минут.

— Никто не ранен? — спросил Спархок, быстро оглядываясь.

— Почему же? Кое-кто, — сказал Келтэн, поглядывая на раскиданные кругом трупы. — Как-то все слишком просто. Такое впечатление, что они просто хотели быть побыстрее убитыми.

— Всегда рад угодить, — проворчал Тиниэн, вытирая меч о куртку одного их земохов.

— Давайте закопаем их в той яме, где они прятались, — сказал Спархок. — Кьюрик, съезди за лопатой.

— Будем прятать улики? — весело спросил Келтэн.

— Поблизости могут бродить и другие, — сказал Спархок. — Не будем же мы оставлять им сообщение, мы здесь, мол, были.

— Хорошо, но я должен быть уверен, что никто из них не пробудится, когда я буду держать его за лодыжки.

Келтэн спешился и принялся «придавать себе уверенности.» Потом они принялись за работу. Перетащить тела по скользкой грязи было не так сложно. Келтэн стоял на краю траншеи, забрасывая трупы землей.

— Бевьер, — спросил Тиниэн, — ты и правда так любишь свой Локабер?