Хроники Элении (№2) - Рубиновый рыцарь

— Во всю прыть, — усмехнулся Келтэн. — И не слишком оглядываясь по сторонам. Есть у нас что-нибудь съестное? Я просто умираю от голода.

— Холодная солонина, — предложил Кьюрик.

— Холодная?

— От огня, бывает, идет дым, Келтэн. Ты хочешь, чтобы солдаты заглянули к нам на огонек?

Келтэн вздохнул.

Спархок взглянул на Сефрению.

— Там вместе с этими солдатами ехало что-то, — сказал он. — У меня возникло какое-то тяжелое чувство при виде его. И мне кажется, что это было тоже самое, что я видел ночью.

— А ты можешь описать это?

— Что-то высокое и очень-очень худое. Спина какая-то кривая. Оно было в черном плаще с капюшоном, так что это все, что я мог разглядеть, — он нахмурился. — А солдаты, которые были с ним все какие-то полусонные.

— А еще что-нибудь необычное? Ты не заметил?

— Точно не скажу, но кажется из-под капюшона у него исходит какой-то зеленый свет. Я заметил это еще ночью.

Лицо Сефрении омрачилось.

— Боюсь, нам придется побыстрее уходить отсюда, Спархок.

— Но солдаты не знают, что мы здесь, — возразил он.

— Я думаю, скоро узнают. То, что ты сейчас описал — это демоническое существо, В Земохе их называют ищейками, с ними обычно ловят беглых рабов. Горб на спине — это на самом деле крылья.

— Крылья? — недоверчиво переспросил Келтэн. — Сефрения, ни у одного зверя нет крыльев, разве что у летучих мышей.

— Разве я сказала, что это зверь, Келтэн? — ответила Сефрения. — Скорее уж насекомое, хотя никакое слово не подойдет, когда говоришь об исчадиях Азеша.

— Ну, уж какой-то блохи нам бояться нечего, — фыркнул Келтэн.

— Бояться все-таки стоит. Азеш наделил своих ищеек многими полезными качествами — они прекрасно видят даже в темноте, у них очень острый слух и нюх не хуже. Как только отряд Олвена окажется у него на виду, оно сразу поймет, что нас там нет, и солдаты повернут назад.

— Это значит, что солдаты церкви получают приказы от этого насекомого? — недоверчиво спросил Бевьер.

— Теперь у них нет своей воли. За них думает демон-ищейка.

— И долго он может так продержать их?

— Всю жизнь, но только жизнь этих людей становится очень короткой. Как только в них отпадет надобность, ищейка истребляет их. Спархок, мы в очень большой опасности, надо скорее уезжать отсюда.

— Вы слышали? — мрачно спросил Спархок. — Скорее отсюда!

Они выехали из рощицы и легким галопом пересекли поле, на котором уже паслись бело-бурые коровы. К Спархоку подъехал сэр Улэф.

— Это, конечно, не мое дело, — сказал Генидианец, — но ведь с нами было двадцать рыцарей — вполне достаточно, чтобы порубить всех этих солдат и эту гигантскую блоху впридачу?

— Но полсотни мертвецов в красных плащах привлекут внимание, так же как и свежие могилы.

— Да, это не лишено смысла. У жизни в густонаселенном королевстве свои трудности. У нас в Талесии тролли и великаны-людоеды быстро подчищают места схваток.

Спархок пожал плечами.

— Они что и правда едят мертвечину? — спросил он, поглядывая через плечо, нет ли погони.

— Тролли и огры, мы так зовем людоедов, что ли? Они просто обожают это дело. Такой хорошо откормленный солдат насытил бы целое семейство троллей. Наверно в Талесии мало солдат церкви и еще меньше их могил. Хотя все же я не люблю оставлять врага у себя в тылу. Солдаты могут напасть на нас, и если эта штука, которая с ними и правда так опасна может быть и следовало заняться ими, пока мы были все вместе.

— Может ты и прав, но что сделано, то сделано. Олвена уже не вернуть. Теперь нам остается только бежать от них, будем надеяться, что лошади солдат выдохнутся быстрее, чем наши. Когда будет время, я попробую поподробнее поговорить с Сефренией об этой ищейке. Мне кажется, что она что-то не договорила.

Они ехали всю оставшуюся часть дня. Никаких признаков погони так и не появилось.

— Там впереди есть постоялый двор, — сказал Келтэн. — Как вы насчет этого?

Спархок взглянул на Сефрению.

— Но только на несколько часов, — сказала она. — Так, чтобы только покормить лошадей и дать им немного отдохнуть. Ищейка может уже знает, что нас нет в отряде Олвена и нам надо двигаться побыстрее.

— И наконец-то мы поедим, — добавил Келтэн, — и может быть даже поспим малость. И, кроме того, может быть сможем что-нибудь новое разузнать.

Гостиницу содержал худой добродушный человек и его пышущая здоровьем жена. Гостиница была уютная и чистая. Очаг в общем зале не дымил, на полу была постелена чистая свежая солома.

— К нам не часто заезжают гости из города, — заметил трактирщик, ставя блюдо с жареным мясом на стол. — И уж совсем редко бывают рыцари. Простите, господа, но по тому, как вы стремительно двигаетесь, я понял, что вы — рыцари. Что привело вас в нашу деревенскую глушь, мои господа?

— Мы едем в Пелозию, — не задумываясь соврал Келтэн. — Церковное дело. Мы торопимся, и, поэтому решили срезать по сельской местности.

— Тут есть дорога, по которой можно ехать в Пелозию. Три лиги к югу, — заботливо подсказал трактирщик.

— Дороги слишком петляют, — ответил Келтэн, — а мы, как я вам уже говорил, торопимся.

— Что тут у вас происходит интересного, хозяин? — спросил как бы между прочим Тиниэн.

Трактирщик рассмеялся.

— Да что интересного может быть в нашей глуши? Здешние фермеры по шесть месяцев обсуждают то, что у кого-то издохла корова, — он вздохнул и подсел к столу. — В молодости я жил в Симмуре, если уж где что и происходит, то это там.

— А почему вы решили уехать оттуда? — спросил Келтэн, насаживая на нож еще один кусок мяса.

— Отец умер и оставил мне это место. Никто не захотел купить его, так что делать было нечего, — он слегка нахмурился. — Ах да, здесь случилось кое-что необычное в последние месяцы.

— И что же? — спросил Тиниэн, стараясь не показать особого любопытства.

— Здесь появилось несколько стирикских таборов. Наши места просто наводнены ими. Раньше такого никогда не было.

— Да верно, — сказала Сефрения.

— Мне кажется, что вы — стирик, госпожа, — проговорил трактирщик, — судя по вашей одежде. У нас здесь есть стирикская деревня, там много хороших людей, но они живут уж слишком уединенно, — он откинулся на спинку стула. — Я думаю, что вы, стирики, избежали бы многих неприятностей, если бы не были такими нелюдимами.

— Это не в нашем характере, — промурлыкала Сефрения. — Вряд ли эленийцы и стирики могут смешаться.

— Может оно и так, — согласился трактирщик.

— А что эти стирики здесь делают? — спросил Спархок.

— Расспрашивают здешний народ обо всяких разностях. Их, похоже интересует все, что связано с земохской войной, — он поднялся. — Ну, приятного вам ужина, — сказал он и отправился на кухню.

— Вот и еще одно, — мрачно проговорила Сефрения. — Западные стирики не занимаются бродяжничеством — наши боги не любят, когда мы уходим от их алтарей.

— Тогда может быть это земохи? — предположил Бевьер.

— Все возможно.

— Когда я был в Лэморканде, там говорили, что Земохи просочились в сельские места на восток от Мотеры, — припомнил Келтэн. — Они делали то же самое — бродили и расспрашивали народ, особо интересуясь всякими старыми байками.

— Кажется у Азеша сходные с нашими планы, — сказала Сефрения. — Он пытается узнать что-нибудь, что поможет ему найти Беллиом.

— У нас с ним, выходит, что-то вроде состязания, — усмехнулся Келтэн.

— Боюсь что так. И его земохи пока впереди нас.

— А солдаты церкви — позади, — добавил Улэф. — Как бы нам теперь не оказаться в окружении, Спархок. Может эта ищейка думать так же за бродячих земохов, как и за солдат? — спросил он Сефрению. — Если да, то мы можем нарваться на засаду.

— Не могу сказать точно. Я много слышала об ищейках Отта, но никогда не видела их в действии.

— Ты была не слишком разговорчива утром, — заметил Спархок. — Как все-таки происходит, что ищейка лишает воли солдат Энниаса?

— Эта тварь ядовита, — ответила Сефрения. — Ее укус парализует волю жертв или тех, кем она хочет повелевать.

— Хм, это надо иметь в виду, — сказал Келтэн.

— Ты не сможешь остановить ищейку, — сказала ему Сефрения. — Ее зеленое сияние завораживает, а потом она подходит ближе.

— А быстро эта ищейка летает? — спросил Тиниэн.

— Сейчас она еще не летает. Ее крылья созревают, когда она становится взрослой. Кроме того демону нужно быть на земле, чтобы почувствовать след. Обычно он ездит на лошади. И лошадь тоже лишается воли, так что он просто загоняет ее и берет другую. Так что ищейка передвигается очень быстро.

— А чем он или она, уж и не знаю как сказать, питается? — спросил Кьюрик. — Может быть мы сможем устроить западню?

— Любимая пища ищейки — человечина.

— Да, тогда ловушку будет устроить затруднительно, — вздохнул Кьюрик.

Сразу же после ужина все разошлись спать, но Спархоку показалось, что Кьюрик начал будить его раньше, чем он успел положить голову на подушку.

— Уже полночь, — сказал оруженосец.

— Угу, — устало пробормотал Спархок, садясь.

— Пойду разбужу остальных, а потом мы с Беритом сразу же седлаем лошадей.

Спархок оделся и спустился в общую залу поговорить с трактирщиком.

— А скажите-ка, милейший, — сказал он, — нет ли где здесь поблизости монастыря?

Трактирщик почесал в затылке.

— Как же, есть один неподалеку от местечка Верин, — ответил он. — Это пять на восток отсюда.

— Благодарю вас, — сказал Спархок и огляделся вокруг. — У вас тут чисто и уютно, и жена ваша содержит комнаты и постели в чистоте. Я буду советовать это место всем своим друзьям.

— Очень любезно будет с вашей стороны, сэр Рыцарь.

Спархок кивнул и пошел к столу, где уже собрались все остальные.

— Ну, каковы наши планы? — спросил Келтэн.

— Трактирщик сказал, что в пяти лигах отсюда есть монастырь. К утру мы там будем. Я хочу послать сообщение в Чиреллос Долманту.

— Но я мог бы отправиться с посланием, сэр Спархок, — предложил Берит.

— Нет, — покачал головой Спархок. — Ищейка, возможно, уже знает твой запах. Я не хочу, чтобы ты попал в засаду на дороге в Чиреллос. Лучше пошлем это сообщение с каким-нибудь простым монахом. Тем более этот монастырь все равно стоит на нашем пути, так что мы не теряем времени. Так что давайте поскорее отправляться.

Небо этой ночью было чистое и полная луна плыла по нему.

— Туда, — сказал Кьюрик, показывая направление.

— А как ты узнал? — спросил Телэн.

— По звездам.

— Ты что, правда можешь узнавать направление по звездам? — спросил потрясенный Телэн.

— Конечно, а моряки пользуются этим уже тысячи лет.

— А я не знал.

— Нечего было удирать из школы.

— Но я не собираюсь становиться моряком, Кьюрик. Вот воровать рыбу — это дело гораздо мне больше подходящее, чем ее ловить.

Они ехали лунной сырой ночью, продвигаясь прямо на восток. К утру, когда они уже должны были проехать пять лиг, Спархок въехал на холм оглядеться.

— Там впереди деревня, — сказал он, съехав вниз. — Будем надеяться, что та, которая нам нужна.

Деревня спряталась в небольшой долине меж холмов. Местечко было небольшое — дюжина каменных домов, одна мощеная улица, на концах которой располагались церковь и таверна. Поодаль на вершине холма стояло огромное здание, окруженное стеной.

— Прошу прощенья, приятель, — обратился Спархок к первому встречному прохожему, когда они въехали в деревню, — это Верин?

— Да.

— А там на холме это монастырь?

— Да, — ответил прохожий неприветливым голосом.

— Что-то не так?

— Еще бы не так, — ответил прохожий. — Монахи владеют здесь всеми землями и дерут с арендаторов такую ренту, что хоть по миру иди.

— Так бывает всегда. Все землевладельцы жадны.

— Но кроме ренты они берут еще и церковную десятину. Это уж слишком, я считаю.

— Да, пожалуй.

— Послушай, Спархок, почему ты называешь всех приятелями? — спросил Тиниэн, когда они тронули своих лошадей.

— Привычка, — пожал плечами Спархок. — Я унаследовал ее от отца. Люди как-то размякают, когда их так называешь и у них легче выспросить что нужно.

— Но почему не «друг мой», например?

— Но, сказав это, можно и ошибиться. Пойдем-ка лучше, поговорим со здешним аббатом.

Монастырь оказался сурового вида строением, окруженным желтой известняковой стеной. Вокруг него на тучных ухоженных огородах копошились посреди овощных грядок монахи в островерхих конических соломенных шляпах. Ворота были открыты и Спархок со своими спутниками въехали прямо на главный двор. Худой, изможденного вида монах вышел им навстречу, испуганно посматривая на неожиданных гостей.

— Добрый день, брат, — сказал ему Спархок. Он приоткрыл плащ, показывая амулет у себя на груди, который показывал, что он — Пандионец. — Если это не сложно, мы бы хотели поговорить с аббатом.

— Я сейчас же позову его, мой Лорд, — поспешно ответил монах и скрылся внутри здания.

Аббат был жизнерадостного вида толстяком с хорошо выбритым подбородком и красным потным лицом. Монастырь его был захолустный, и его редко посещали гости из Чиреллоса и других столиц. Поэтому аббат, непривыкший видеть у себя Рыцарей Храма вел себя несколько раболепно.

— Мои Лорды, — заискивающе проговорил он. — Чем я могу служить вам?

— Мы надеемся на небольшую услугу, отец мой, — ответил Спархок. — Знакомы ли вы с Патриархом Демоса?

Аббат сглотнул.

— Патриарх Долмант? — переспросил он.

— Высокий человек, худощавый. Мы хотели бы отправить ему послание. Найдется ли у вас молодой монах, достаточно сообразительный и с хорошей лошадью, чтобы отвезти письмо? Ведь это входит в ваши обязанности?

— К-конечно, сэр Рыцарь.

— Я рад, что мы сошлись в мнениях с вами. Найдутся ли у вас перо и чернила, отец мой? Я напишу послание и больше мы вас беспокоить не будем.

— И еще кое-что, господин аббат, — добавил Келтэн. — Мы не слишком обеспокоим вас, если попросим пополнить наши запасы пищи? Мы давно в дороге и они несколько истощились. Ничего особенного — немного жареной дичи, ветчины, бекона, мяса.

— О, конечно, конечно, — заторопился аббат.

Спархок быстро написал Долманту, пока Кьюрик и Келтэн пополняли их провиантский запас.

— Может быть тебе не стоило этого делать? — спросил Спархок Келтэна, когда они покинули монастырь.

— Милосердие и щедрость — главные добродетели, предписываемые смиренным служителям Божиим, — напыщенно ответил Келтэн. — Я поощряю это где и когда только можно.

Теперь они галопом гнали своих лошадей по пустынной сельской местности. На бедной выветренной почве росли лишь колючие кусты да сорняки. Там и сям попадались маленькие с застоявшейся водой пруды по берегам которых росли низкорослые деревья. Небо затянуло облаками и этот скучный однообразный день уже склонился к вечеру.

Кьюрик подъехал поближе к Спархоку.

— Как-то тускло вокруг.

— Да, тоскливо, — согласился Спархок.

— Надо бы подыскать местечко для лагеря на эту ночь. Лошади уже совсем выдохлись.

— Да, я и сам чувствую себя не слишком свежим, — согласился Спархок. Усталые глаза его резало и голова раскалывалась от глухой боли.

— Одно плохо — я не вижу ни одного источника чистой воды, — сказал Кьюрик. — Может быть мы с Беритом поищем ручей или родник?

— Только будьте осторожны.

Кьюрик повернулся в седле.

— Берит! — позвал он. — Ты мне нужен.

Спархок и остальные продолжали ехать рысью, пока Кьюрик и послушник искали источник.

— Ты же знаешь, мы могли бы и продолжать путь, — сказал Келтэн.

— Я думаю, что если мы окончательно выдохнемся и загоним лошадей, пользы от этого не будет.

— Наверно ты прав.

Тем временем они увидели едущих к ним быстром галопом Кьюрика и Берита.

— Готовьтесь! — прокричал Кьюрик. — Сейчас у нас появится компания!

— Сефрения! — крикнул Спархок. — Возьми Флют и спрячьтесь за теми камнями! Телэн, позаботься о вьючных лошадях! — Он выхватил из ножен меч и выехал вперед. Остальные тоже освободили свое оружие.

На гребне холма показалось человек пятнадцать всадников. Компания была разноперая — солдаты церкви, стирики в домотканых одеждах и несколько крестьян. Лица у всех были пустые, глаза помутневшие. Во всей их атаке было что-то безумное.

Спархок и другие рассредотачивались, готовясь отразить нападение.

— За веру и церковь! — закричал Бевьер, размахивая Локабером. Пришпорив своего коня, он ворвался в самую гущу противников.

Спархок немного оторопел от такой стремительности, но, быстро оправившись, бросился на помощь своему товарищу. Но быстро он понял, что ни в какой помощи Бевьер не нуждается. Он легко отбивал щитом удары мечей неуклюжих обезумевших вояк, а его гигантский топор свистел в воздухе, рассекая тела нападающих. И хотя раны, которые он наносил были ужасны, люди попавшие под удар падали с лошадей без единого крика. Они сражались и умирали в жуткой тишине. Спархок ехал позади Бевьера, рубя тех, кто пытался напасть на Сириника сзади. Его меч наполовину уходил в тела солдат церкви, но те даже не вздрагивали. Люди падали с седел и судорожно подергиваясь в агонии лежали на окровавленной траве. Когда подоспели Кьюрик, Тиниэн, Улэф, Берит и Келтэн, делать им было уже почти нечего. Вскоре земля была уже усеяна трупами людей в красных плащах и окровавленных стирикских одеждах. Если бы это был обычный бой, то раненные, но оставшиеся в живых попытались бы спастись бегством, однако эти люди, даже жестоко израненные продолжали нападать с отсутствующим выражением на лицах, поэтому пришлось убить всех до последнего.

— Спархок! — закричала Сефрения. — Там, наверху!

Она показывала на вершину холма, откуда появились атакующие. Спархок увидел темнеющую на фоне вечернего неба высокую тонкую фигуру в черном плаще. Демон-ищейка сидел на своей лошади, а из-под капюшона выбивался мертвенно зеленый свет.

— Эта тварь начинает бесить меня, — проскрежетал Келтэн. — Лучший способ избавиться от надоедливого насекомого — это раздавить его. Он поднял щит и вонзив шпоры в бока лошади погнал ее на вершину холма. Его меч со свистом описывал круги над его головой.

— Келтэн! Нет! — испуганно закричала Сефрения.

Но Келтэн не обращал никакого внимания на ее крик. Спархок выругался и пустился вдогонку за другом. Неожиданно Келтэн упал, выбитый из седла какой-то незримой силой. Фигура на холме сделала презрительный жест. Приглядевшись, Спархок увидел, что то, что появилось из рукава черного плаща, было не рукой — скорей это напоминало клешню скорпиона.

Спархок спрыгнул с Фарэна и побежал на помощь Келтэну, но то, что он увидел, заставило его удивленно приостановиться даже сейчас. Флют каким-то образом сбежала из-под присмотра Сефрении и оказалась у самого подножия холма. Она величественно топнула ножкой по зеленой траве и поднесла к губам свою свирель. В наступившей тишине разлилась строгая, суровая мелодия, даже слегка диссонирующая и почему-то казалось, что она сопровождается многоголосым хором поющих человеческих голосов. Фигура в плаще судорожно откинулась назад, как-будто на нее обрушился массивный удар. Музыка становилась все громче, а невидимый хор поднимал ее до мощного крещендо. Звук был такой могучий, что Спархоку пришлось зажать уши руками, он уже перешел порог физической боли.

Демон-ищейка пронзительно завизжал, повернул свою лошадь и, судорожно дергаясь, поскакал прочь.

Преследовать его не было времени — Келтэн, задыхаясь, лежал на земле, схватившись скрюченными руками за живот.

— Как ты? — спросил Спархок, садясь рядом с ним на колени.

— А-а, отстань, — с трудом дыша, проговорил Келтэн.

— Не будь дураком. Что с тобой? Тебе больно?

— Нет. Я прилег здесь просто ради удовольствия. Чем это оно так меня ударило? Первый раз в жизни получаю такую оплеуху.

— Ты бы лучше дал мне себя осмотреть.

— Я в порядке, Спархок, просто от удара у меня перехватило дыхание.

— Ты идиот. Ты же знаешь, что это такое! О чем ты только думаешь? — вспыхнул Спархок.

— Но в этот момент мне показалось хорошей мыслью напасть на него, — слабо усмехнулся Келтэн. — Наверно, мне стоило как следует продумать…

— Он ранен? — спросил Бевьер спешиваясь и подходя к ним с озабоченным лицом.

— Я думаю, с ним все будет в порядке, — Спархок поднялся, сдерживая гнев на легкомыслие Келтэна. — Сэр Бевьер! — сказал он сурово. — Вы обучались военному искусству, и знаете, как надо вести себя, когда вас атакует в превосходящем количестве противник. Так что же подвигло вас броситься одному в самую гущу противников?

— Но Спархок, мне показалось, что их не так уж много…

— Вполне достаточно. Для того, чтобы убить вас, потребовался бы только один человек. — Ты досадуешь на меня, Спархок? — печально проговорил Бевьер.

Спархок на мгновение остановил взгляд на честном лице молодого рыцаря и вздохнул.

— Нет, Бевьер, нет. Я просто сильно испугался за тебя. Пожалуйста, впредь будь осторожнее. Хотя бы ради моего спокойствия. Я уже не в том возрасте, когда радуются таким сюрпризом.

— Да, наверно я действительно не посчитался с чувствами моих товарищей, — сокрушенно признал Бевьер. — Больше этого не случится, Спархок.

— Я рад услышать это, Бевьер. Давай теперь поможем Келтэну. Пусть теперь Сефрения осмотрит его, да и серьезного разговора с ней ему не избежать.

Келтэн поморщился от боли.

— Я конечно, не могу надеяться, что вы оставите меня здесь, на этой чудесной ласковой траве, — проговорил он жалобно.

— Да, у тебя нет на это никаких шансов, Келтэн, — безжалостно ответил Спархок. — Но не бойся, матушка тебя любит, и, может быть, ты еще как-нибудь выкрутишься.

3

Сефрения осматривала огромный безобразного вида кровоподтек на предплечье Берита, пока Спархок и Бевьер вели к ней слабо протестующего Келтэна.

— Плохо? — спросил Спархок послушника, когда они подошли.

— Все в порядке, сэр Спархок, — браво ответил Берит, хотя лицо его было бледным.

— Бравада — это наверно первое, чему учат Пандионцев, — едко заметила Сефрения. — Кольчуга Берита, конечно, смягчила удар, но пройдет час и рука побагровеет от плеча до локтя. Он едва сможет владеть ею.

— Какой жизнерадостный у тебя юмор, матушка, — сказал Келтэн.

Сефрения грозно указала на него пальцем.

— Келтэн, — проговорила она сурово, — сядь. Я займусь тобой, как только управлюсь с Беритом.

Келтэн покорно вздохнул и опустился на землю.

Спархок огляделся.

— А где Улэф, Тиниэн и Кьюрик? — спросил он.

— Они поехали поразведать вокруг, нет ли больше каких неожиданностей, сэр Спархок, — ответил Берит.

— Неплохая мысль.

— А это создание не показалось мне особенно опасным, — сказал Бевьер. — Может быть несколько загадочным, но вовсе не страшным.

— Но ведь удар-то достался не тебе, — заметил Келтэн. — Оно опасно, поверь мне на слово.

— Оно опасно больше, чем вы можете себе представить, — строго сказала Сефрения. — Оно может наслать на нас целые армии.

— У него такая сила, что он смог вышибить меня из седла. Зачем ему армии?

— Его разум, Келтэн, это разум Азеша. А боги предпочитают, чтобы черную работу за них делали люди.

— Те люди, что напали на нас были будто лунатики, — сказал Бевьер, содрогнувшись. — Мы кромсали их на куски, а они не издавали не звука, — он нахмурился и замолчал. — Я не думал, что стирики могут напасть на нас, — добавил он. — Я никогда раньше не видел ни одного из них с мечом в руке.

— Это были не западные стирики, — сказала Сефрения, накладывая мягкую повязку на руку Берита. — Постарайся пока не двигать слишком много. Дай ей время подзажить.

— Да, матушка, — ответил Берит.

Сефрения улыбнулась ему.

— С этим будет все в порядке, Спархок. Его голова не представляет из себя такую монолитную кость, — она многозначительно посмотрела на Келтэна.

— Сефрения!.. — запротестовал тот.

— Снимай кольчугу, — твердо сказала Сефрения. — Я хочу посмотреть, не сломал ли ты себе что-нибудь.

— Ты сказала, что эти стирики не из западных? — спросил Бевьер.

— Да, это были земохи. Это было именно то, о чем мы говорили тогда в гостинице. Ищейка может использовать любого человека, но западные стирики не могут носить стальное оружие. Если бы это были местные люди, их мечи были бы из бронзы или меди, — она критически посмотрела на Келтэна, стянувшего кольчугу и содрогнулась. — Ты похож на ковер.

— Это не моя вина, матушка, — сказал Келтэн, краснея от смущения. — У всех мужчин в моем роду была волосатая грудь.

— Так что же, в конце концов, заставило бежать эту тварь? — не унимался озадаченный Бевьер.

— Флют, — ответил Спархок. — Она уже это делала раньше. Один раз она прогнала дэморга своей свирелью.

— Это крошечное дитя? — с недоверием переспросил Бевьер.

— Видимо, она не простое дитя, — Спархок взглянул на склон холма. — Телэн! — закричал он. — Прекрати это сейчас же!

Телэн, мародерствовавший среди убитых на холме с испугом оглянулся.

— Но, Спархок… — начал он.

— Быстро уходи оттуда! Это отвратительно, чем ты сейчас занимаешься.

— Но…

— Делай как тебе сказано! — заорал Берит.

Телэн вздохнул и начал спускаться с холма.

— Посмотри за лошадьми, Бевьер, — сказал Спархок. — Как только Кьюрик и остальные вернутся мы двинемся дальше. Этот демон по-прежнему здесь и он может снова напасть на нас в любое время.

— Он может сделать это ночью так же легко как и днем, Спархок, — с сомнением проговорил Бевьер. — И он может по запаху найти нас.

— Я знаю. Поэтому наше единственное спасение — в быстроте. Попробуем еще раз оторваться от него.

Кьюрик, Тиниэн и Улэф вернулись, когда на эту пустынную местность начали спускаться сумерки.

— Как будто поблизости ничего нет, — доложил оруженосец, спрыгивая с коня.

— Нам нужно отправляться дальше, — сказал ему Спархок.

— Спархок, но лошади на последнем издыхании, — запротестовал оруженосец. — Да и мы сами не многим лучше, последние два дня и поспать как следует не удалось.

— Я позабочусь об этом, — спокойно сказала Сефрения.

— Как? — сварливо поинтересовался Келтэн.

Она улыбнулась ему и легко щелкнула его по носу.

— Как же еще?

— Ты хочешь сказать, что есть заклинание, которое придает сил? Почему же ты не научила нас? — сердито спросил Спархок, чувствуя, как к нему возвращается головная боль.

— Потому что это опасно, Спархок. Я ведь знаю вас Пандионцев. Если вас научить этому, то вы будете жить на этом заклинании целыми неделями.

— Но если оно будет действовать, то какое это имеет значение?

— Оно только дает ощущение, что ты отдохнул, но на самом деле это не так. Если слишком долго его использовать, то можно просто погибнуть.

— Да, матушка, с твоей мудростью не поспоришь.

— Приятно, что ты понимаешь это.

— Ну, как Берит? — поинтересовался Тиниэн.

— Рука будет болеть, но ничего страшного, — ответила Сефрения.

— Молодой человек обещает стать хорошим рыцарем, — сказал Улэф. — Когда рука его заживет, я дам ему несколько уроков обращения с топором. Он верно чувствует его дух, но мастерства пока маловато.

— Приведите сюда лошадей, — сказала Сефрения. Она заговорила по стирикски, большинство слов произнеся тихо, почти беззвучно и стараясь делать жесты скрытно. Спархок очень старался, но так и не смог разобрать заклинание и жесты, которыми оно сопровождалось. Заклинание было закончено и он почувствовал себя неожиданно освеженным и полным сил. Головная боль прошла и мысль прояснилась. Одна из лошадей, ноги которой устало дрожали и голова была обессилено склонена, вскинулась и радостно затанцевала, как игривый трехлеток.

— Хорошее заклинание, — лаконично заметил Улэф. — Ну что ж, мы можем ехать.

Они помогли Бериту забраться в седло, сели на лошадей сами и тронулись в путь. Примерно через час поднялась луна и они могли безбоязненно скакать легким галопом.

— Там впереди, за холмом есть дорога, — сказал Спархоку Кьюрик. — Мы видели ее, когда выезжали на разведку. — Она ведет в более-менее нужную нам сторону. По моему нам лучше ехать по дороге, чем петлять в темноте по этим кочкам.

— Разумные слова, — согласился Спархок. — Нам надо поскорее убраться отсюда.

Выехав на дорогу, они быстрым галопом помчались прямо на восток. Перевалило за полночь и с запада наползли облака, закрывая луну. Спархок выругался, им пришлось перевести лошадей на рысь.

Незадолго до рассвета они добрались до реки, а дорога повернула на север вдоль нее. Спархок и его друзья искали мост или брод. Мрачный рассвет с трудом пробивал тяжелую пелену облаков. Они проехали вдоль реки еще несколько миль. Здесь дорога спускалась к воде и видно было ее продолжение на другой стороне.

Перед бродом на берегу стояла маленькая бедная лачуга. Хозяин ее — маленький остроглазый человек в зеленом плаще — брал пошлину за переправу через мост. Не торгуясь, Спархок дал ему столько, сколько он просил.

— Скажи-ка, приятель, — после того, как деньги перекочевали из рук в руки сказал Спархок, — далеко ли отсюда до пелозианской границы?

— Около пяти лиг, — ответил остроглазый человечек. — Хорошим ходом к полудню будете там.

— Спасибо, приятель.

Разбрызгивая воду, кавалькада прошла брод. Когда они оказались на другом берегу, Телэн подъехал к Спархоку.

— Вот, возьми назад свои деньги, — сказал он, доставая из-за пазухи несколько монеток.

Спархок озадаченно воззрился на него.

— Я бы не возражал против платы, если бы это был мост, — фыркнул Телэн. — Там, понятно, кто-то должен оплатить затраты на его постройку. А этот получает деньги просто за то, что здесь на реке перекат. Это же не стоило ему ничего, почему он берет деньги с людей? — И ты решил срезать его кошелек?

— Само собой.

— И там, конечно, были деньги и кроме моих?

— Немного. Будем считать это вознаграждением за возвращение тебе твоих денег. Я ведь его заслуживаю.