— Это лучшая идея из всех, что я слышал до сих пор, — проговорил потрясенный Спархок и обернулся к остальным. — Могу я вам кое-что сказать? — Все резко и встревоженно обернулись к нему. — Пора приниматься за работу, — продолжал Спархок. — Келтэн только что напомнил мне, что в прошлом мы уже использовали сэра Берита в качестве приманки. Мы с Беритом сложены почти одинаково, и мои доспехи ему более или менее подходят, а если он опустит забрало, никто и не заподозрит, что он — не я. Если он вновь согласится изображать старого служаку, потрепанного временем, мы сумеем подготовить для Крегера и его дружков парочку неприятных сюрпризов.

— Меня не надо просить, Спархок, — сказал Берит. — Я согласен.

— Ты бы хоть разузнал подробности, Берит, прежде чем вызываться добровольцем, — страдальчески проговорил Халэд.

— Помнится, твой отец говаривал то же самое, — усмехнулся Берит.

— Что ж ты его не слушал?

— Весьма любопытный план, принц Спархок, — с сомнением проговорил Оскайн, — однако же крайне опасный.

— Я не боюсь, ваше превосходительство, — возразил Берит.

— Я имел в виду не опасность, которая грозит вам, молодой сэр. Я говорю об опасности для королевы Эланы. Стоит кому-то распознать вашу личину — и… — Оскайн красноречиво развел руками.

— Стало быть, мы должны сделать так, чтобы никто не сумел ее распознать, — сказала Сефрения.

— Но, Сефрения, — возразил Сарабиан, — он же не может все время держать забрало опущенным.

— Думаю, ему и не придется. — Сефрения задумчиво взглянула на Ксанетию. — Достаточно ли мы уже доверяем друг другу, дорогая сестра? Я говорю о чем-то большем, нежели то, что мы делали до сих пор.

— С величайшим вниманием выслушаю я твои слова, сестра моя.

— Дэльфийская магия направлена главным образом вовнутрь, не так ли? — Ксанетия кивнула. — Вероятно потому никто и не может обнаружить ее. Стирикская магия — совсем другое дело. Мы изменяем то, что вокруг нас, поэтому наша магия направлена наружу. В данном случае ни то ни другое не сработало бы, но если бы мы объединили наши усилия… — Она не закончила фразу.

— Интересная мысль, — пробормотала Афраэль.

— Я что-то ничего не понял, — признался Вэнион.

— Мы с анарой намерены поставить опыт, — пояснила Сефрения, — и если то, что я задумала, удастся, мы сделаем Берита настолько похожим на Спархока, что они смогут бриться друг перед другом, как перед зеркалом.

— Покуда каждая из нас в точности знает, что делает другая, это будет не так уж и трудно, — заверила Сефрения Спархока, когда позже он и Берит присоединились к Вэниону и анаре Ксанетии, дожидавшимся их в комнате, которую Сефрения разделяла с Вэнионом.

— Ты уверена, что у вас все получится? — с сомнением спросил он.

— Они никогда прежде этого не делали, Спархок, — напомнил ему Вэнион, — откуда же взяться полной уверенности?

— Звучит не слишком многообещающе. Лицо у меня так себе, но ведь другого-то не будет.

— Ни тебе, Анакха, ниже юному сэру Бериту не грозит опасность, — сказала Ксанетия. — В давние времена случалось порой, что моим соплеменникам необходимо было покинуть потаенную нашу долину и странствовать среди обычных людей. Посредством сего заклинания и скрывали мы истинную нашу сущность.

— Я сейчас объясню тебе, как это будет, — сказала Сефрения. — Вначале Ксанетия наложит дэльфийское заклинание, которое должно запечатлеть твои черты на ее собственном лице, но в тот миг, когда она выпустит свое заклинание, я выпущу свое, стирикское, и оно отклонит заклинание Ксанетии на Берита.

— А разве все стирики в Материоне не услышат, как ты выпустишь заклинание? — спросил Спархок.

— В том-то и прелесть, — сказала Афраэль, — что изначальное заклинание творит Ксанетия, а дэльфийскую магию почуять невозможно. Сам Киргон мог бы сидеть в соседней комнате и не услышал бы ни шороха.

— Но вы точно уверены, что это сработает?

— Есть только один способ проверить.

Спархок, конечно же, ничего не почувствовал, но он, в конце концов, был только образцом. Довольно странно было, однако, видеть, как черты лица Берита постепенно изменяются.

Когда объединенное заклинание свершилось, Спархок внимательно оглядел своего друга.

— Неужели я и вправду так выгляжу? — упавшим голосом спросил он у Вэниона.

— Я бы не сумел вас различить.

— И нос вот так перебит?

— Мы думали, ты это знаешь.

— Мне никогда не доводилось посмотреть на себя со стороны. — Спархок критически оглядел глаза Берита. — Постарайся все время щуриться, — посоветовал он. — Мои глаза видят уже не так хорошо, как прежде. С возрастом это случается.

— Я это запомню. — Даже голос Берита звучал по-другому.

— Я и в самом деле так говорю? — спросил подавленный Спархок. Вэнион кивнул. Спархок потряс головой.

— Когда видишь и слышишь себя со стороны, решительно начинаешь думать о себе хуже, — признался он и вновь взглянул на Берита. — Я ничего не почувствовал, а ты?

Берит кивнул, с трудом сглотнув.

— На что это было похоже?

— Я предпочел бы не говорить об этом. — Берит, моргая, осторожно ощупывал пальцами свое новое лицо.

— Я не могу их различить! — восхитился Келтэн, разглядывая то Спархока, то Берита.

— Так и было задумано, — пояснил Спархок.

— Который из вас ты?

— Не дурачься, Келтэн.

— Теперь, когда мы знаем, как это делается, мы сможем совершить и другие изменения, — сказала Сефрения. — Мы дадим всем вам новые лица, чтобы вы могли действовать без помех, а во дворце оставим людей с вашими лицами. Думаю, что даже после Праздника Урожая за нами еще есть кому следить, а это избавит нас от соглядатаев.

— Подробностями мы займемся позже, — сказал Вэнион. — Вначале пусть отправятся в путь Берит и Халэд. Какую дорогу обычно выбирают путешественники, когда сушей отправляются отсюда в Бересу? — Он развернул на столе карту.

— Обычно в Бересу добираются морем, — ответил Оскайн, — но если нет, пересекают полуостров и в Микке садятся на корабль, который идет через залив к материку.

— Здесь, похоже, нет никаких дорог. — Вэнион, нахмурившись, рассматривал карту.

— Эти места мало населены, лорд Вэнион, — пожал плечами Оскайн, — соляные болота и все такое прочее. Там есть несколько проселочных дорог, но на карте они не отмечены.

— Сделайте все от вас зависящее, — сказал Вэнион Бериту и Халэду. — Как только вы доберетесь до Тамульских гор, вы выйдете вот к этой дороге, которая огибает джунгли с запада.

— Я бы на вашем месте держался подальше от самих гор, Берит, — предостерег Улаф. — Там сейчас тролли.

Берит кивнул.

— Спархок, — сказал Халэд, — ты бы поговорил с Фарэном. Не думаю, чтобы его обмануло то, что у Берита твое лицо, а Бериту придется ехать на Фарэне, если мы хотим, чтобы наша маскировка выглядела убедительно.

— Я об этом забыл, — признался Спархок.

— Я так и подумал, что забудешь.

— Ну что ж, — продолжал Вэнион свои наставления молодым путешественникам, — этой дорогой вы доедете до Лидроса, а оттуда двинетесь в путь дорогой, которая огибает южную оконечность Арджуны, и доедете до самой Бересы. Такой выбор пути напрашивается сам собой, и наверняка они именно этого от вас и ожидают.

— Эта дорога не из коротких, лорд Вэнион, — заметил Халэд.

— Знаю. Очевидно, Крегер и его подручные именно этого и добивались. Если бы они спешили, то велели бы Спархоку отправиться морем.

— Спархок, — повелительно сказала Флейта, — отдай Бериту кольцо жены.

— Зачем?

— Заласта чует это кольцо, а стало быть, может учуять и Киргон, и уж наверняка его учует Клааль. Если у Берита не будет при себе кольца, изменять его внешность будет пустой тратой времени.

— Ты подвергаешь Берита и Халэда немалой опасности, — укоризненно заметила Сефрения.

— Такова уж наша служба, матушка, — пожал плечами Халэд.

— Я присмотрю за ними, — пообещала Афраэль сестре и критически взглянула на Берита. — Позови меня.

— Что?

— Заклинание, Берит, — с преувеличенным терпением пояснила она. — Я хочу быть уверена, что ты верно запомнил его.

— А-а. — Берит произнес заклинание, призывающее Афраэль, тщательно выговаривая слова и сопровождая их запутанными жестами рук.

— Ты неверно произносишь «Каджерастикон», — поправила его Афраэль.

Сефрения без особого успеха пыталась сдержать смех.

— Что в этом смешного? — спросил Телэн.

— Произношение сэра Берита вызвало кое-какие сомнения в значении этого слова, — пояснил Стрейджен.

— И что он такого сказал? — полюбопытствовал Телэн.

— Это не твое дело, — строго сказала Флейта. — Мы собрались здесь не для того, чтобы пережевывать устаревшие шутки о том, чем мальчики отличаются от девочек. Поупражняйся в произношении, Берит. А теперь — тайный зов.

— Что это такое? — шепотом спросил Итайн у Вэниона.

— Это заклинание для передачи сообщений, ваше превосходительство, — пояснил Вэнион. — Оно призывает не присутствие Богини-Дитя, а ее разум. Мы передаем ей сообщение, а уж она доставляет его по назначению.

— Не слишком ли это унизительно для Богини-Дитя? Неужели вы и в самом деле вынуждаете ее служить у вас на посылках?

— Меня это не оскорбляет, Итайн, — усмехнулась Афраэль. — В конце концов, мы живем для того, чтобы служить тем, кого любим.

Второе заклинание не вызвало у Флейты нареканий.

— Скорее всего, тебе придется чаще использовать именно тайный зов, — предостерег Берита Вэнион. — Крегер запретил Спархоку применять магию, так что лучше не творить заклинания слишком явно. Если вы получите в пути новые указания, сделай вид, что следуешь им, но сообщи обо всем Афраэли.

— Лорд Вэнион, — сказал Халэд, — теперь ведь, наверное, нет смысла обряжать его в доспехи Спархока?

— И верно, — согласился Вэнион. — Довольно будет и кольчуги, Берит. Теперь мы хотим, чтобы они видели твое лицо.

— Хорошо, мой лорд.

— Тогда отправляйтесь спать, — сказал Вэнион. — Завтра с рассветом вы тронетесь в путь.

— Только не слишком рано, — вставил Кааладор. — Чего доброго, шпики продрыхнут ваш отъезд. А кой толк напяливать на себя новую морду, ежели не перед кем в ней покрасоваться?

На следующее утро во внутреннем дворе было зябко и сыро, и редкий осенний туман нависал над сияющим городом. Спархок вывел Фарэна из конюшни.

— Будьте очень осторожны, — в который раз предостерег он двоих молодых людей в кольчугах и дорожных плащах.

— Ты об этом уже говорил, мой лорд, — напомнил Халэд. — Мы с Беритом, знаешь ли, не глухие.

— Тебе лучше забыть это имя, Халэд, — критически заметил Спархок. — Одна случайная оговорка может обойтись нам очень дорого.

— Я это запомню.

— Тебе нужны деньги?

— Я уж думал, ты никогда об этом не спросишь.

— Ты такой же, как твой отец. — Спархок вынул из-за пояса кошелек и передал его оруженосцу. Затем он крепко взял Фарэна за подбородок и прямо взглянул в глаза чалого.

— Я хочу, чтобы ты отправился с Беритом, Фарэн, — проговорил он. — Веди себя так, будто Берит — это я. Фарэн пряднул ушами и отвел глаза.

— Не отвлекайся, — резко сказал Спархок. — Это важно.

Фарэн шумно вздохнул.

— Он отлично понимает, о чем ты говоришь, Спархок, — заметил Халэд. — Он не тупица — просто злюка. Спархок передал поводья Бериту.

— Да, кстати, — припомнил он, — нам понадобится пароль. У нас ведь тоже будут другие лица, так что при встрече вы можете и не узнать нас. Придумайте что-нибудь, что не бросается в глаза.

Они задумались.

— Может быть, «стриженый барашек»? — предложил Берит. — Эти слова не так трудно вставить в разговор, и мы уже использовали их прежде.

Спархок вдруг вспомнил Ульсима, «любимого ученика святого Эрашама», стоящего на груде камней с арбалетным болтом Кьюрика во лбу и застывшими на губах словами «стриженый барашек».

— Очень хорошо, Берит… то есть сэр Спархок. Мы все помним эти слова. А теперь трогайтесь в путь. Они кивнули и вскочили в седла.

— Удачи вам, — сказал Спархок.

— Тебе тоже, мой лорд, — ответил Халэд. Затем они тронули коней и шагом направились к подъемному мосту.

— Все, что нам пока достоверно известно, — это название «Береса», — несколько позже задумчиво говорил Сарабиан. — Послание Крегера гласит, что именно там Спархок должен получить дальнейшие указания.

— Это может быть уловка, ваше величество, — заметил Итайн. — Обмен может произойти когда угодно и где угодно. Возможно именно по этой причине в письме особо напирали на то, чтобы отправляться в Бересу сушей.

— Это верно, — поддержал его Кааладор. — С тем же успехом Скарпа и Заласта могут ждать на западном берегу Миккейского залива, чтобы совершить обмен, прямо там.

— Похоже, нам предстоят немалые хлопоты, — заметил Телэн. — Почему бы Спархоку не спасти королеву с помощью Беллиома? Беллиом мог бы переправить ее сюда прежде, чем Скарпа сообразит, что она исчезла.

— Нет, — покачала головой Афраэль, — Беллиом не в силах сделать этого, точно так же, как и я.

— Почему?

— Потому что мы не знаем, где она, — и не можем начать поиски, потому что нас сразу учуют.

— А-а. Я этого не знал.

Афраэль закатила глаза к потолку.

— Мужчины! — вздохнула она.

— Элана проявила большую находчивость, передав свое кольцо Мелидире, — заметила Сефрения, — однако, если бы кольцо осталось при ней, ее куда легче было бы отыскать.

— Сомневаюсь, любовь моя, — возразил Вэнион. — Заласта, как никто другой, знает, что кольца можно выследить. Если бы кольцо осталось у Эланы, Скарпа первым делом отдал бы его Крегеру или Элрону и отправил бы их на другой конец света.

— Ты полагаешь, что Заласта причастен к похищению, — не сдавалась она. — Однако есть вероятность, что Скарпа действовал сам по себе.

— Всегда лучше переоценить противника, — пожал он плечами. — Если в похищении замешаны Заласта и Киргон, это ухудшает наше положение. Если же это дело рук одного Скарпы, справиться с ним будет относительно легко.

— Но только после того, как Элана и Алиэн окажутся в безопасности, — вставил Спархок.

— Это само собой разумеется, — согласился Вэнион.

— Стало быть все зависит от того, когда состоится обмен, — заключил Сарабиан. — Мы можем готовиться к чему угодно, однако ничего путного не сможем сделать до той минуты, когда Скарпа предъявит Элану.

— А это значит, что мы должны держаться поближе к Халэду и Бериту, — прибавил Тиниен.

— Нет, — покачала головой Афраэль. — Вы только все испортите, если будете следовать за ними по пятам. Предоставьте это мне. Я не ношу доспехов, и ничей нос не учует меня за тысячу шагов. Итайн прав. Обмен может состояться когда угодно. Едва Скарпа явится с Эланой и Алиэн, я дам знать об этом Спархоку, и Беллиом перенесет его — с кинжалом наготове — прямо на голову Скарпе. Потом мы вернем наших дам и снова будем хозяевами положения.

— И это возвращает нас к чисто военным делам, — глубокомысленно заметил патриарх Эмбан. — Думаю, нам стоит послать весточку Комьеру и Бергстену. Рыцари церкви понадобятся нам в Кинезге и Арджуне — а не в Эдоме, Астеле или здесь, в Материоне. Пусть они повернут на юго-восток после того, как спустятся с Земохских гор. У нас будут атаны в Сарне, восточные пелои и рыцари церкви в Самаре, тролли в Тамульских горах, да еще Комьер и Бергстен — на западе пустыни Кинезга. Мы сожмем земли киргаев в кулаке, как лимон.

— И посмотрим, какие там внутри зернышки, — мрачно добавил Келтэн.

Патриарх Эмбан, первый секретарь Церкви Чиреллоса, превыше всего на свете обожал составлять списки. Какая бы ни обсуждалась тема, толстый маленький церковник тотчас привычно принимался за список. Почти в каждом обсуждении наступает минута, когда все улажено и собеседники начинают повторно обсуждать различные мелочи. Именно в такую минуту патриарх Эмбан неумолимо извлекал на свет свой список.

— Итак, — сказал он тоном, каким всегда подводил итоги, — Спархок отправляется морем в Бересу вместе с милордом Стрейдженом и молодым господином Телэном.

— Так он раньше окажется на месте, ваша светлость, в случае, если Бериту и Халэду действительно придется ехать до самой Бересы, — подтвердил Вэнион. — А у Стрейджена и Телэна есть связи с ворами Бересы, так что они наверняка сумеют выяснить, есть ли в городе кто чужой.

Эмбан сверился со своим списком.

— Далее. Сэр Келтэн, сэр Бевьер и мастер Кааладор отплывают на другом корабле на юг и отправляются в джунгли Арджуны.

Кааладор кивнул.

— У меня в Дэле есть приятель, который связан с шайками, орудующими в джунглях, — сказал он. — Мы присоединимся к такой шайке, так что сможем следить за Натайосом, и дадим вам знать, если войско Скарпы придет в движение.

— Верно. — Эмбан снова сверился со списком. — Далее. Сэр Улаф и сэр Тиниен отправляются в Тамульские горы, чтобы поддерживать связь с троллями. — Он сдвинул брови. — Почему именно Тиниен? Он ведь не говорит на языке троллей.

— Мы с Тиниеном неплохо ладим, — проворчал Улаф, — а мне будет чертовски одиноко, если не с кем будет поболтать, кроме троллей. Вы не представляете, ваша светлость, как тяжело торчать одному в обществе троллей.

— Как пожелаешь, сэр Улаф, — пожал плечами Эмбан. — Далее, Сефрения и анара Ксанетия отправятся в Дэльфиус, чтобы известить анари Кедона о последних событиях и рассказать ему, что мы намерены сделать.

— И постараться установить мир между Стирикумом и дэльфами, — добавила Сефрения. Эмбан сверился с очередным пунктом.

— Лорд Вэнион, королева Бетуана, посол Итайн и доми Кринг с пятью тысячами рыцарей отправятся в Западный Тамул и присоединятся к силам, которые уже расположены в Самаре и Сарне. — А где доми Кринг? — спросила Бетуана, озираясь в поисках низкорослого пелоя.

— Он охраняет Миртаи, — сказала принцесса Даная. — Он все еще опасается, что она вновь попытается убить себя.

— Здесь могут возникнуть трудности, — заметил Бевьер. — При таких обстоятельствах Кринг, вероятно, не захочет покинуть Материон.

— Мы сумеем, если придется, обойтись и без него, — сказал Вэнион. — Я и сам смогу договориться с Тикуме. С Крингом, конечно, легче, но я постараюсь справиться и без него, если он считает, что Миртаи может наделать глупостей.

Эмбан кивнул.

— Император Сарабиан, министр иностранных дел Оскайн и я остаемся в Материоне, так сказать, на посту, а Богиня-Дитя будет поддерживать между нами связь. Я ничего не упустил?

— А что делать мне, Эмбан? — сладким голоском осведомилась принцесса Даная.

— Вы, ваше высочество, останетесь с нами в Материоне, — ответил Эмбан, — и будете озарять тусклое уныние наших дней и ночей солнцем своей улыбки.

— Вы смеетесь надо мной, ваша светлость.

— Конечно нет, принцесса.

Сказать, что Миртаи несчастна, было бы величайшим преуменьшением. Она была закована в цепи, когда Кринг с безнадежным видом ввел ее в гостиную.

— Она не слышит ни единого моего слова, — с грустью сообщил доми. — Мне кажется, она забыла даже о том, что мы обручены.

Золотокожая великанша, ни на кого не взглянув, опустилась на пол, всем своим видом выражая крайнее горе.

— Она подвела свою хозяйку, — пожала плечами Бетуана. — Она должна отомстить или умереть.

— Не совсем так, ваше величество, — твердо сказала дочь Спархока, соскользнув с кресла в углу комнаты, откуда наблюдала на происходящим. Она уложила Ролло в одном углу кресла, Мурр — в другом и подошла к Миртаи с деловитым выражением на личике.

— Атана Миртаи, — резко сказала она, — встань с пола.

Миртаи мрачно взглянула на нее и медленно поднялась, позвякивая цепями.

— В отсутствие моей матери королева — я, — объявила Даная.

Спархок моргнул.

— Ты не Элана, — сказала Миртаи.

— Я и не претендую на это. Я говорю с точки зрения закона. Сарабиан, разве это не так? Ведь пока нет моей матери, ее власть принадлежит мне?

— Ну… юридически, я полагаю…

— Черта с два — юридически! Я — наследница королевы Эланы. Пока она не вернется, я занимаю ее место. Это значит, что все, чем владеет она, временно принадлежит мне: трон, корона, драгоценности и — рабыня.

— Я бы не хотел спорить с ней в суде, — признался Эмбан.

— Благодарю, ваша светлость, — отозвалась Даная. — Ну что ж, атана Миртаи, ты слышала все. Теперь ты принадлежишь мне.

Миртаи одарила ее мрачным взглядом.

— Нечего так на меня смотреть! — прикрикнула Даная. — Слушай меня внимательно. Я — твоя хозяйка, и я запрещаю тебе убивать себя. Я также запрещаю тебе убегать отсюда. Ты останешься здесь, со мной и Мелидирой, и будешь охранять нас. Ты подвела мою мать. Не подведи меня.

Миртаи остолбенела и вдруг яростным рывком разорвала цепи, сковывавшие ее запястья.

— Как прикажете, ваше величество, — процедила она, яростно сверкая глазами.

Даная с самодовольной улыбкой оглядела остальных.

— Вот видите, — сказала она, — это было не так уж и трудно.