Нет, я уже не маленькая девчушка! Время мало-помалу стремилось вперед, и девушки продолжали свой путь в молчании. Только Илэйн разок громко вздохнула. Следующую милю, а то и больше, они одолели довольно быстро, хотя и пришлось свернуть от реки и обойти стороной густые заросли на берегу. Найнив постоянно предупреждала спутниц: слишком близко к рощицам подходить не следует. Эгвейн считала, что предполагать, будто за каждым деревцем мирных путешественниц подстерегает кровожадный айилец, несколько глуповато. впрочем, их маневры не особенно удлиняли дорогу, так как заросли кустарника были не так уж обширны. Тем не менее Илэйн то и дело поглядывала на рощицы и приречные заросли. - Смотрите! - вдруг воскликнула она. Завертев головой, Эгвейн увидела, как из-за деревьев появляются мужчины, крутя над головами пращи. Девушка потянулась к саидар, но в тот же миг что-то ударило ее в голову, и она провалилась во тьму.
      Эгвейн почувствовала, как что-то покачивает ее лежащее тело, движется под ней. Голова была переполнена болью. Она попыталась потрогать голову, но что-то врезалось в запястья, и она не смогла шевельнуть рукой. - ...это лучше, чем валяться тут весь день, до самой темноты, - услышала девушка грубый мужской голос. - Кто знает, когда к берегу подойдет другое судно? А лодка та ненадежная. Она протекает. - Самое лучшее сейчас - надеяться, что Адден поверит тебе, когда ты расскажешь ему, какие кольца увидел перед тем, как принял решение, проговорил другой человек. - Сдается мне, ему куда нужнее богатые грузы, а не всякие красавицы! А первый мужчина добавил вполголоса несколько слов, довольно грубых, о том, как Адден может поступить с дырявой лодкой, да и с грузами заодно. Веки Эгвейн приподнялись. Сияющие серебром пятнышки плясали у нее перед глазами, будто плавая а небе, и девушка решила, что вот-вот свалится на землю и покатится кувырком. Она оказалась привязанной к лошадиному крупу, запястья были связаны с лодыжками веревкой, пролегающей под брюхом лошади; волосы девушки свешивались чуть не до земли. Было еще по-дневному светло. Чтобы осмотреться, Эгвейн повернула голову. Вокруг качались в седлах бедно одетые всадники, и она не могла понять, захвачены ли в плен вместе с ней и Найнив с Илэйн. На некоторых воинах красовалась плохонькая броня - ржавенький шлем, помятая кираса или же короткая куртка, обшитая стальными бляхами, но большинство всадников были облачены лишь в куртки, верно, уже полгода не чищенные, да и не известно, следил ли вообще кто-то за этой убогой одеждой. Всадники издавали столь едкий запах, что сразу же становилось ясно: они много месяцев не мылись как следует. У каждого на поясе либо за спиной красовался меч. Ярость забурлила в Эгвейн, перерастая в раскаленный добела гнев. Не хочу быть пленницей, и связанной быть не желаю! Не бывать по-вашему! Она дотянулась до саидар, и тотчас же боль едва не взорвала ей голову. Эгвейн с трудом сумела подавить стон. Лошадь остановилась, раздались скрип несмазанных петель, крики, животное двинулось вперед, и вскоре мужчины стали спешиваться. Когда они расступились, Эгвейн смогла хоть немного осмотреться. Остановившихся путников окружал бревенчатый палисад, выстроенный на вершине большого круглого кургана, а на деревянном настиле стояли лучники, оглядывая окрестности поверх грубо обтесанных зубцов. Низенькое бревенчатое строение без окон было словно воткнуто в насыпанную под стеной землю. Иных сооружений, кроме нескольких односкатных навесов, поблизости не было. Поодаль от въехавших в палисад всадников огороженное пространство оживляли огни костров, на которых готовили пищу, тут и там стояли стреноженные кони, ходили грязные люди. Воинов было около сотни. Запертые в клетках козы, а с ними вместе и поросята, и цыплята оглашали воздух блеянием, хрюканьем, писком и квохтаньем - все эти звуки смешивались с гортанными криками и смехом, создавая грубый гул, клокотавший в голове у Эгвейн. Она увидела: Найнив и Илэйн лежат на спинах расседланных лошадей, привязанные к ним так же, как Эгвейн. Обе были как будто неподвижны; длинная коса Найнив ползла по грязи, волочилась за идущей лошадью. Слабая надежда на то, что хоть одна из девушек остается на свободе, а значит, поможет спастись из плена и остальным, исчезла. О Свет, не могу я вновь оказаться в плену/ Все что угодно, только не плен опять! Эгвейн вновь осторожно потянулась к саидар. На этот раз боль в голове вспыхнула уже не с такой силой - как будто в голову просто угодил брошенный кем-то камешек, но из-за этого пустота оказалась разбита прежде, чем девушка успела представить себе розу. - Одна очухалась! - закричал чей-то испуганный голос. Эгвейн постаралась изобразить бессилие, чтобы никто ее не опасался. Видит Свет, как я вообще могу выглядеть опасной, я вся перевязана, точно мешок с провизией! Чтоб мне сгореть, но мне нужно еще немного времени. Совсем немножко! - Ничего худого я вам не сделаю, - сказала она подбежавшему к ней парню с потным лицом. Во всяком случае, пыталась сказать. Получилось у нее это или нет, Эгвейн не знала, что-то вновь стукнуло ее по голове, и темнота влилась в нее, топя и подминая ее волю.
      На сей раз прийти в себя было легче. Голова у Эгвейн снова болела, но уже не так остро, как в прошлый раз, хотя ее и донимала круговерть тревожных мыслей. Зато на этот раз мой желудок не... О Свет, лучше не думать об этом. Во рту появился вкус кислого вина и горечь. Сквозь щели в кое-как сколоченной стене пробивался свет лампы, но здесь было темно. Эгвейн лежала на спине. Судя по ощущениям, на земле. Дверь в стене тоже была подогнана неплотно, однако казалась весьма прочной. Приподнявшись и упершись руками в пол за спиной, Эгвейн удивилась: она не была связана. Стены, кроме одной, сложенной из неоструганных бревен, оказались из нетесаного камня. Лившийся в стенные щели свет позволил Эгвейн увидеть Найнив и Илэйн, лежащих рядом с ней на земле. На лице Дочери-Наследницы виднелась кровавая ссадина. Ни та ни другая девушки не двигались, однако были живы и дышали очень глубоко. Попробовать привести их в сознание или сначала рассмотреть в щель, что там, за стеной? Я только разок взгляну, сказала она себе. Перед тем как заняться подругами, я должна понять, кто нас пленил и держит в заточенье. Эгвейн быстренько убедила себя, что вовсе не боится, будто разбудить подруг, быть может раненых, ей не удастся. Приникнув к трещине в стене, возле самой двери, она не могла забыть кровавый след на лице Илэйн и старалась точно вспомнить, как Найнив удалось исцелить Дайлин. За стеной располагалась большая комната, вернее, вся остальная часть бревенчатого дома, она была без окон, но ярко освещена пламенем, льющимся из золотых и серебряных ламп, висящих на крюках, вбитых в стены и в высокий потолок, тоже бревенчатый. Очага в помещении не оказалось. На утрамбованном земляном полу стояли столы и стулья, какие обычно украшают собой фермерские жилища, да еще сундуки, покрытые позолоченной резьбой и инкрустированные костью. Рядом с украшенной позолоченными резными столбиками высокой кроватью с балдахином, застеленной грязными одеялами и покрывалами, лежал ковер с вытканными на нем павлинами. Дюжина мужчин стояли и сидели на стульях, пристально глядя на высокого светловолосого воина, которого можно было бы назвать красивым, если бы он мылся почаще. Держа одну руку на рукояти меча, он стоял возле стола с позолоченными резными ножками, глядя на столешницу и другой рукой что-то передвигая по ней кругами. Когда открылась входная дверь, Эгвейн увидела, что за стенами ночь; в помещение вошел долговязый мужчина, без левого уха. - Он еще не появлялся! - хрипло сообщил безухий. Двух пальцев на левой руке у вошедшего тоже не было. - Невесело с этим родом дела иметь. Не обратив на него никакого внимания, высокий светловолосый воин продолжал передвигать что-то по столу. - Три Айз Седай! - пробормотал он и засмеялся. - Айз Седай сегодня в цене, если, конечно, кишка не тонка нужного покупателя найти. Если готов рискнуть тем, что у тебя потроха через глотку выдернут, то попробуй всучить ему поросенка в мешке. Правда, это не так безопасно, как резать глотки матросам с торгового судна, а, Коук? Да и не так просто, как ты думаешь, а? Остальные мужчины возбужденно задвигались, а тот, к кому белокурый обратился, - коренастый мужчина с бегающими глазами - весь подался вперед. - Они и вправду Айз Седай, Адден! - Эгвейн узнала голос - тот самый мужчина, что недавно при ней ругался. - По всему виду Айз Седай. И кольца у них - вот доказательство, говорю же тебе! Адден поднял со стола что-то блеснувшее золотом в свете ламп. То было кольцо. Эгвейн охнула и ощупала пальцы. Они забрали мое кольцо! - Не нравится мне все это, - пробубнил долговязый и безухий. - Айз Седай! Любая из них может в одиночку перебить нас всех. Чтоб мне удачи не видать! Ты, Коук, просто вырубленный из скалы болван! Давно пора тебе глотку вырвать! А вдруг одна из них очухается раньше, чем придет он? - Они много часов будут без памяти. - Это сказал толстяк с хриплым голосом и редкозубой ухмылкой. - Дрянь, которой мы их опоили, приготовлена по рецепту моей бабули. Уж до восхода солнца они точно проспят, а тот, кого мы ждем, будет здесь гораздо раньше. Эгвейн вновь ощутила во рту горечь и вкус кислого вина. Что бы это ни было, твоя бабуля соврала тебе, боров. Но лучше бы она тебя новорожденного задушила! Задолго до того, как явится тот самый "он", она поставит Найнив и Илэйн на ноги. Гораздо раньше, чем придет тот человек, который считает, будто можно купить Айз Седай. Совсем как проклятые Шончан! Эгвейн подползла к Найнив. Насколько могла определить Эгвейн, Найнив как будто спала, и девушка стала попросту трясти ее за плечо. К ее удивлению, Найнив тотчас раскрыла глаза: - Что слу... Эгвейн прикрыла рот Найнив ладонью, чтобы не встревожить врагов. - Нас захватили в плен, - прошептала Эгвейн. - За стеной с дюжину разбойников, а во дворе еще больше. Целая прорва. Они дали нам снотворное, да не слишком крепкое, как видишь. Ты что-нибудь помнишь? - Помню! - ответила Найнив, отбросив руку Эгвейн со своего лица. Голос ее был негромок и звучал мрачно. Найнив сморщилась, скривила губы и вдруг беззвучно засмеялась: - Корень "спи покрепче"! Эти бараны напоили нас корнем "спи покрепче", смешав его с вином. Причем, судя по мерзкому вкусу, вино давно обратилось в уксус. Ну-ка, вспоминай поскорей, чему я тебя учила! Как действует корешок "спи покрепче"? - Он избавляет человека от головной боли и помогает уснуть, - заговорила Эгвейн так же тихо, как подруга. И почти так же безрадостно, пока не начала понимать смысл своих слов. - Этот корень только делает человека чуть-чуть сонным! Да-а, видно, толстяк за стеной в свое время не слишком внимательно слушал свою бабулю-травницу. - Выходит, они очень вовремя помогли нам избавиться от головной боли после их же ударов! - Верно сказано! - одобрила Найнив. - Вот мы сейчас разбудим Илэйн и так отблагодарим их за все добрые дела, что они нас век не забудут! - Найнив бесшумно поднялась и подсела к золотоволосой подруге. - Пока нас вносили сюда, я успела заметить, что их около сотни, этих вояк, - прошептала вслед ей Эгвейн. - Я думаю, на этот раз ты не будешь мешать применить против них Силу. Кстати, по-моему, нас кто-то собирается купить. Его они и ждут. С ним я такое сделаю, чтоб до самой смерти в Свете ходил! - Найнив по-прежнему молчала, склонившись над Илэйн. - Что случилось, Найнив? - Илэйн тяжело ранена. Она едва дышит, у нее, кажется, пробит череп. Она умирает, Эгвейн, умирает, как недавно умирала Дайлин! - Ты можешь помочь ей, Найнив? - Эгвейн попыталась вспомнить, какие потоки сплетала Найнив, исцеляя айилку, но сумела восстановить в памяти лишь треть сплетавшихся нитей. - Помоги же ей, Найнив! - Но они украли у меня все травы! - яростно проговорила Найнив, и голос ее дрожал. - Я не сумею! Без трав не смогу! - Эгвейн с удивлением поняла, что Найнив вот-вот заплачет. - Чтоб им всем сгореть, не могу я ничего сделать без!.. - Она внезапно схватила Илэйн за плечи, будто собираясь поднять лежащую без сознания женщину и встряхнуть ее. - Будь ты неладна, девчонка! - проворчала она. - Не затем я увела тебя с собой, чтобы ты тут умерла! Лучше бы ты осталась скрести кухонные горшки! Надо было сунуть тебя в мешок и отдать Мэту, чтобы он отвез тебя к твоей дорогой матушке! Я не дам тебе умереть у меня на глазах! Слышишь? Я этого не позволю! Внезапно вокруг Найнив засияло свечение саидар, а Илэйн распахнула глаза, и губы у нее дрогнули. Эгвейн как раз вовремя, как ей показалось, прикрыла ладонью рот Илэйн, чтобы та не выдала их всех неосторожным словом или криком, но стоило ей прикоснуться к подруге, как она попала в вихрь исцеляющей силы, посланный Найнив на помощь Илэйн. Эгвейн почувствовала себя втягиваемой в водоворот соломинкой. Ее до костей пронзил холод, столкнувшийся с устремившимся наружу опаляющим жаром, будто решившим иссушить и сделать хрупким ее тело. Весь мир, казалось, начал рассыпаться, метаться из стороны в сторону, падал, взлетал и кружился. Когда могучий водоворот Силы отпустил ее тело, Эгвейн, едва дыша, пристально посмотрела на Илэйн, по-прежнему сверкавшую на нее глазами над ладонью Эгвейн, закрывающей ей рот. Последние следы головной боли у Эгвейн исчезли. Даже отголоска целительной волны, посланной Найнив, было достаточно для ее исцеления тоже. Гул голосов в соседней комнате не стал громче; если Илэйн и нарушила тишину, Адден и его сообщники этого не заметили. Найнив стояла на четвереньках, безвольно опустив голову. - О Свет, - выговорила она. - Когда делаешь такое, это как будто... Как будто с тебя заживо кожу сдирают... О Свет! - Она обратила свой взор на Илэйн: - Ну как ты, девочка? Эгвейн отняла руку от рта Илэйн. - Устала очень, - проговорила Илэйн едва слышно. - И очень хочу есть. Где мы? Я видела каких-то людей с пращами... Эгвейн поспешно рассказала ей обо всем. Задолго до того, как она закончила свой рассказ, лицо Илэйн покрыла тень печали. - А сейчас, - добавила Найнив голосом, в котором звучало железо, - мы покажем этим увальням, что значит связаться с нами! - Вокруг нее вновь засиял свет саидар. Илэйн поднималась на ноги очень неуверенно, но и ее окружало сияние. Эгвейн, сдерживая ликование, потянулась к Истинному Источнику. Девушки снова приникли к щелям в стене, чтобы точно разузнать, с кем им придется иметь дело. И их глазам предстали три Мурддраала. Облаченные в мертвенно-черные одеяния, висящие на них с неестественной неподвижностью, они стояли у стола, и все присутствующие отступили от них как можно дальше. Их не опасался лишь Адден, остальные рвались спинами в стены и уставились в земляной пол. Стоя у другого конца стола, Адден прямо встречал безглазый взгляд чудовищ, лишь пот промывал узкие дорожки на его немытом лице. Исчезающий взял со стола кольцо. Эгвейн видела: это золотое кольцо было намного больше, чем кольца Великого Змея. Прижавшись лицом к стене, Найнив тяжело задышала от гнева и принялась нащупывать что-то за воротом своего платья. - Три Айз Седой! - прошипел Получеловек, удивленный голос будто осыпался мертвой пылью. - И одна имела при себе вот это. - Кольцо, брошенное Мурддраалом, с глухим стуком упало обратно на стол. - Их-то я и ищу! - продребезжал другой Мурддраал. - Ты будешь хорошо вознагражден, человече. - Мы должны напасть внезапно! - тихо сказала Найнив. - Что там за замок на этой двери? Эгвейн легко смогла увидеть замок по ту сторону двери - на цепи висела тяжелая железная штуковина, такая и разъяренного быка удержит. - Приготовьтесь! - сказала она. Надеясь, что Полулюди не заметят столь тонкого прикосновения к Силе, она вытянула струйку Земли не толще волоска и вплела ее в железную цепь, в каждое звено, в каждую частичку металла. Тут один из Мурддраалов поднял, голову. Другой наклонился над столом к Аддену и проскрипел: - Меня что-то беспокоит, человече. Ты уверен, что они спят? Адден с трудом сглотнул и кивнул. Третий Мурддраал, повернувшись, уставился на дверь - в комнате за ней притаились Эгвейн и ее подруги. Порванная цепь брякнулась на пол, глядевший на нее Мурддраал издал рык, но тут распахнулась ведущая во двор дверь, и через нее из ночи втекла прикрытая черной вуалью смерть. Комната извергала визг и крики, разбойники схватились за мечи, стремясь отразить разящие копья айильцев. Мурддраалы тоже обнажили клинки, еще более черные, чем их одеяния, и стали биться, спасая свою жизнь. Однажды Эгвейн наблюдала, как шестеро котов дрались в общей свалке- каждый против всех. Сейчас перед ее взором творилось то же самое, только увеличенное в сотню раз. Но через несколько секунд наступила тишина. Почти тишина. Все люди, кроме тех, кто носил черные вуали, были мертвы, они лежали на полу, пронзенные всаженными в них копьями. Одно из копий пригвоздило к стене Аддена. Среди беспорядочно перевернутой мебели и мертвых тел недвижно лежали два айильца. В центре комнаты, спиной к спине, стояли три Мурддраала, сжимая в руках черные клинки. Один из Полулюдей держался за бок, точно был ранен, но более никаких признаков ранения он не выказывал. У другого поперек бледного лица сверху вниз шел длинный порез, но он не кровоточил. Вокруг Мурддраалов, пригнувшись, двигались пятеро айильцев в вуалях. Снаружи доносились крики и звон металла - во тьме ночи продолжали биться со своими врагами айильцы, но в доме шум боя звучал совсем глухо. Совершая боевой круг, айильцы стучали копьями о свои небольшие кожаные щиты. Трам-трам-ТРАМ-трам... трам-трам-ТРАМ-трам... трам-трам-ТРАМ-трам. Мурддраалы поворачивались, глядя на айильцев, и их безглазые лица казались неуверенными, неспокойными - страх, каким ударял каждый их взгляд в любое человеческое сердце, похоже, вовсе не затрагивал их нынешних противников. - Потанцуй со мной, Человек Тени! - вдруг насмешливо окликнул Мурддраала один из айильцев. Голос был совсем юный. - Потанцуй со мной, Безглазый! - Это сказала женщина. - Потанцуй со мной! - Со мной!.. - Кажется, - проговорила Найнив, выпрямляясь, - сейчас самое время! Она распахнула дверь, и в прибежище Мурддраалов вступили три девушки, сияющие свечением саидар. Казалось, для Мурддраалов более не существовали айильцы, а для айильцев здесь не было больше Мурддраалов. Айильцы уставились поверх своих вуалей на Эгвейн и ее подруг, словно не веря собственным глазам; она услышала, как одна женщина с трудом втянула в себя воздух. Безглазые взгляды стали теперь иными. Эгвейн казалось, что в брошенных на нее взорах таилось осознание собственной смерти, ибо Полулюди всегда узнавали женщин, способных прикасаться к Истинному Источнику, стоило им увидеть их. И девушка была уверена, что чувствовала в них и жажду ее смерти. Они готовы были своею гибелью заплатить за ее смерть. И еще - больше всего Полулюди хотели вырвать из ее тела душу и сделать плоть Эгвейн и ее дух игрушками Тени. Они хотели... Она только переступила порог комнаты, но у нее было такое чувство, будто взгляды ненавистников пронзают ее уже не первый час. - Дольше я это не выдержу! - проворчала она и дала волю потоку Огня. Пламя поглотило всех трех Мурддраалов, пронзая их насквозь, так что тела их затрещали, точно пропускаемые через мясорубку кости. В то мгновение Эгвейн забыла, что она здесь не одна, а вместе с Илэйн и Найнив. Когда огненный сполох охватил Полулюдей, девушке показалось, что сам воздух, оторвав врагов от земли, толкает их в середину огненного вихря, сливая в сплошной шар огня и мрака. Шар становился все меньше и меньше. Вопли обреченных будто вонзились Эгвейн в хребет, но в этот миг с рук Найнив сорвалось нечто: тонкий стержень белого света, перед которым померкло бы полуденное солнце, а расплавленный металл рядом с огненным стержнем казался бы холодным. И это нечто на долю секунды соединило ладони Найнив с Мурддраалами. И Полулюди исчезла - словно их никогда и не было. Найнив вздрогнула от потрясения, и окружавшее ее сияние угасло. - Что... Что это было? - спросила Илэйн. Найнив покачала головой. Она была так же ошеломлена, как Илэйн. - Не знаю, - призналась она. - Я была так разозлена, так напугана тем, что они хотели сделать... Не понимаю, как все произошло. Огонь разящий, подумала Эгвейн. Она не ведала, отчего была в этом уверена. Нехотя девушка заставила себя отпустить саидар, заставила его освободить себя. Непонятно, что далось ей с большим трудом. И я так и не поняла, как она все это проделала! Теперь айильцы сняли свои черные покровы. Причем, как показалось Эгвейн, несколько поспешно, словно желая продемонстрировать ей и ее двум подругам, что они прекращают бой. Трое из айильцев оказались мужчинами, один из них был старше других, седина успела заметно тронуть его темные рыжеватые волосы. Все трое айильцев были высокого роста и вне зависимости от возраста обладали спокойной уверенностью, светящейся в глазах, а движения их были полны той угрожающей грации, что отличает Стражей. За плечами у них была смерть, и они знали об этом и не испытывали перед ней страха. Одной из женщин была Авиенда. Крики и шум за стенами затихли. Найнив направилась к лежащим айильцам. - Не нужно, Айз Седай, им уже не помочь, - проговорил старший из айильцев. - Каждого из них пронзила сталь Человека Тени. Однако Найнив наклонялась над каждым из сраженных, отбрасывала с лиц вуали, чтобы поднять людям веки и проверить, не бьется ли на шее у кого-то пульс жизни. Склонившись над поверженной женщиной, Найнив побледнела. Перед ней лежала Дайлин. - Чтоб тебе сгореть! Чтоб тебе сгореть! - Неясно было, ругала ли она саму Дайлин, или мужчину с седой головой, или Авиенду, а может быть, и каждого из айильцев. - Я не для того исцелила эту женщину, чтобы она нашла такой конец! - Ко всем нам приходит смерть, - заговорила Авиенда, но тотчас умолкла, едва Найнив повернулась к ней. Айильцы обменивались взглядами, словно не уверенные, не учинит ли Найнив с ними то же, что с Мурддраалами. Но не страх, а настороженность сквозила в их взглядах. - Своей сталью Человек Тени не ранит врага, - сказала Авиенда. - Его клинок убивает сразу. Старший из воинов взглянул на говорившую с некоторым удивлением во взоре. Эгвейн решила, что для него, как и для Лана, такое подрагивание век все равно что для любого другого человека неприкрытое изумление. Авиенда ответила на его взгляд: - Им кое-что известно, Руарк. - Прошу извинить нас, - громко сказала Илэйн. - Мы прервали ваш... танец. Нам, быть может, не следовало вмешиваться. Удивленно взглянув на подругу, Эгвейн по ее глазам сразу поняла, что та делает. Успокоить их и дать Найнив возможность остыть. - Вы действовали своим оружием очень умело, - проговорила Эгвейн. Надеюсь, мы не обидели вас тем, что сунулись. Седеющий человек, тот самый Руарк, сдавленно хмыкнул. - Айз Седай, я рад всему... всему, что вы делаете. - Он был как будто не слишком уверен в собственных словах, но уже через миг приободрился. Улыбка сияла на его широком лице с квадратным подбородком, он был красив и еще вовсе не стар. - Мы сумели бы одолеть врагов, но вот троих Людей Тени... Они бы убили двоих-троих из нас. а то и всех разом, и не поручусь, что мы все-таки изловчились бы прикончить всех троих. Для молодых смерть - враг, с которым они готовы помериться силой. Для тех же из нас, кто постарше, она старый друг, бывшая любовница, встречаться с которыми хочется пореже. Речь воина как будто успокаивала Найнив, словно встреча с айильцем, не торопящимся в объятия смерти, вытравила из нее все напряжение. - Мне, наверное, нужно поблагодарить вас, - сказала она ему, - поэтому примите мою благодарность. Я, признаюсь, удивлена и обрадована сегодняшней встречей с вами. Авиенда, вы предполагали, что найдете нас здесь? Но почему? - Я за вами следила. - Айилка вовсе не чувствовала смущения. - Старалась узнать, как вы поступите дальше. Я видела, как вас захватили, но помочь вам не могла - была слишком далеко. Я ведь была уверена: стоит мне подобраться к вам ближе, и вы меня сразу заметите, поэтому я держалась шагов за сто от вас. Но когда поняла, что помочь себе вы уже не можете, отважиться на это в одиночку было слишком поздно. - Знаю, ты сделала все, что могла, - тихо ответила Эгвейн. Неужели она следовала за нами всего в ста шагах? Слава Свету, разбойники ее не заметили! Авиенда решила, что Эгвейн просит ее продолжить рассказ. - Я знала, где должен был быть Корам, где были Даэль и Луайне, а они знали... - Она замедлила речь и взглянула на старшего воина нахмурившись. - Среди пришедших я не надеялась встретить вождя клана, тем более моего собственного. Руарк, кто тогда во главе Таардад Айил? Руарк пожал плечами, будто ответ на этот вопрос не имел никакого значения. - Придет время, - проговорил он, - я умру, и вожди септов сменят один другого и постараются решить, на самом ли деле они желают отправиться в Руидин. Я бы не пришел сюда по доброй воле, но Эмис, и Бэйр, и Мелэйн, и Сеана погнали меня, точно горные барсы, преследующие дикого козла. Сны сказали: мне надо идти. Они не верили, что я хочу умереть в постели, больным, толстым стариком. Авиенда засмеялась, будто услышала добрую шутку: - Говорят, всякий мужчина, против которого ополчились, сговорились его собственная жена и Хранительница Мудрости, предпочел бы сразиться сразу с дюжиной своих старинных врагов. А мужчина, на которого вместе с женой насели сразу три Хранительницы, да еще собственная жена - Хранительница, подобен тому, кто пытается сразить Лишающего Зрения! - Мне в голову пришла одна мысль, - сказал старый воин, глядя куда-то вниз, и Эгвейн вдруг увидела на полу три кольца Великого Змея и кольцо потяжелее, золотое, как раз на мужской палец. - И она не оставляет меня. Все должно меняться. Но если я отойду в сторону, частью перемен к новому мне не стать. Три Айз Седай, направляющиеся в Тир. Остальные айил обменялись взглядами, стараясь, чтобы это ускользнуло от внимания Эгвейн и ее подруг. - Вы говорили о снах, - молвила Эгвейн. - Ваши Мудрые умеют понимать, о чем им рассказывают сны? - Некоторые умеют. Но если вы хотите знать больше, поговорите с ними. Думаю, перед Айз Седай они раскроют свои тайны. А вот мужчинам Хранительницы Мудрости говорят о вещих снах только тогда, когда в них есть указания, как мы должны действовать. - Голос его вдруг стал тихим, усталым. - А это обычно как раз то, чего очень хотелось бы избежать, да нельзя. Руарк умолк, наклонился и поднял с пола мужское кольцо. На кольце блестел взлетающий над копьем и короной журавль, Эгвейн тотчас его узнала. Раньше она не раз видела это кольцо висящим у Найнив на шее, на кожаном шнурке. Наступив на другие кольца, Найнив шагнула вперед и выхватила перстень из руки айильца. На лице ее Эгвейн видела гнев и еще столько разноречивых чувств, разобраться в которых не могла. Руарк и пальцем не пошевелил, чтобы вернуть кольцо, и продолжил усталым голосом: - И у одной из них кольцо, о котором я слышал, когда еще был мальчишкой. Перстень королей Малкири. Когда отец мой был молод, малкирцы вместе с шайнарцами выступили против айильцев. В танце копий они понимали толк! Однако Малкир пала перед Запустением. Говорят, что выжил только маленький мальчик-король, и ныне он обхаживает смерть, отнявшую у него страну, как иной ищет расположения красивых женщин. Поистине все это очень странно, Айз Седай. Пожалуй, самое странное из всех необычных знамений, что я повидал с тех пор, как Мелэйн выгнала меня из собственного моего становища и отправила за Стену Дракона. Вы поставили меня на тропу, на которую я и в мыслях не ступал. - Я не выбирала, какой дорогой вам идти, - резко ответила ему Найнив. Единственное, чего я хочу, - продолжить свой путь. У этих разбойников были лошади. Мы возьмем трех лошадей и двинемся в путь. - Ночью? - спросил Руарк. - Неужели у вас такие срочные дела, что вы должны спешить по этим опасным краям во мраке ночи? Найнив, после видимой внутренней борьбы, сказала: - Нет. - И уже потверже добавила: - Но с восходом я двинусь в путь. Айильцы вынесли всех убитых за палисад, но ни Эгвейн, ни ее спутницы не хотели ночевать в кровати Аддена, сохранившей тяжелый запах. Подобрав свои кольца, они устроились под открытым небом, завернувшись в плащи и одеяла, которые дали им айильцы. Но вот рассвет украсил жемчугом небо на востоке; айильцы достали на завтрак жесткое сушеное мясо - Эгвейн долго разглядывала предложенный ей кусок, пока Авиенда не сообщила ей, что то была козлятина, - и к нему подали жесткий хлеб, разжевать его было так же трудно, как и волокнистое мясо. Еще появился белый сыр с голубыми прожилками, он был терпким и кислым на вкус, а твердость его заставила Илэйн пробормотать, что айильцам уже, должно быть, по силам пережевывать камни. Однако Дочь-Наследница одна умяла столько, сколько съели Найнив и Эгвейн вместе. Выбрав трех самых лучших лошадей для Эгвейн и ее подруг, айильцы от остальных коней отступили, ибо, как объяснила Авиенда, верхом они ездят только в случае крайней нужды. Причем говорила она об этом так, словно со сбитыми ногами все равно побежит быстрее, чем скачут кони. Выбранные для девушек лошади были высокими и почти такими же крупными, как боевые кони, с гордо выгнутыми шеями и свирепыми глазами. Илэйн досталась чалая кобыла, Эгвейн - серая, а Найнив - черный жеребец. Свою серую лошадку Эгвейн назвала Туманной, надеясь, что нежное имя успокоит нрав кобылы. И действительно, пока девушки направлялись на юг. Туманная скакала легко, будто радуясь красному солнцу, поднимающемуся над горизонтом. Уцелевшие в битве айильцы сопровождали всадниц пешком. Кроме двух айил, убитых Мурддраалами, погибло еще трое. Теперь айильцев оставалось всего девятнадцать. Все они бежали, не отставая от всадниц. Вначале Эгвейн старалась сдерживать свою лошадь, но это очень смешило айильцев. - Я готова бежать наперегонки с твоей лошадью хоть десять миль, - сказала ей Авиенда, - и мы еще посмотрим, кто придет первым - она или я! - А я готов пробежать с тобой двадцать! - смеясь, отозвался Руарк. Эгвейн быстро поняла, что айильцы говорили вполне серьезно, ибо, когда она и ее спутницы перестали сдерживать прыть своих лошадей, айильцы и не думали отставать. Но вот впереди показались соломенные крыши Джурене, и Руарк сказал: - Прощайте, Айз Седай! И да найдете вы везде воду и прохладу! Может быть, мы вновь с вами встретимся еще до того, как придут перемены! Голос его звучал глухо. Айильцы повернули к югу, и Авиенда, Чиад и Байн обернулись к девушкам, подняв каждая на прощание руку. Теперь, когда не надо было держаться вровень с лошадьми, айильцы не только не замедлили своего бега, а, наоборот, побежали заметно быстрее. Эгвейн догадывалась, что они намерены продолжать свой бег, пока не достигнут того самого что-бы-это-ни-было, куда направляются. - Что он этим хотел сказать? - спросила она подруг. - "Может быть, мы вновь с вами встретимся еще до того, как придут перемены"? Илэйн покачала головой. - Какая разница, что он имел в виду, - проговорила Найнив. - Я рада, что они вдруг появились вчера, но не меньше рада и тому, что теперь они ушли.