- Или разреши мне отправиться с тобой, а на страже останется Найнив. Рассердившись как следует, она сразу же станет самой сильной из нас троих, и, если потребуется нас защитить, она со своей задачей справится, будь уверена! - А что, если этот тер'ангриал не сработает для двоих? - Эгвейн покачала головой. - Что, если мы обе, сколько бы ни старались, вообще не сумеем заставить его заработать? Мы ничего и не узнаем, пока не проснемся, а это значит, что мы зря целую ночь потеряем. Но нельзя ни одной ночи потратить впустую, иначе мы не успеем наверстать упущенное. Мы и так уже очень отстали от своих противников! - Эти веские доводы обе ее подруги приняли во внимание. Но Эгвейн беспокоило еще нечто близкое ее сердцу. - Кроме того, я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что вы вдвоем следите за мной, на случай... Она не хотела называть вещи своими именами. На случай, если кто-то явится в то время, когда она будет спать. Серый Человек или Черные Айя. Или кто-то иной, превративший Белую Башню, когда-то совершенно безопасное место, в дремучий лес, полный ямин и ловушек. Да, кто-то может войти в комнату, пока она будет лежать на кровати совершенно беззащитная. Лица ее подруг выразили полное понимание. Взбив пуховую подушку, Эгвейн стала располагаться на кровати поудобней, а Илэйн поставила стулья с обеих сторон ее ложа. Найнив, потушив в комнате свечи, в полной темноте уселась на один из стульев. Илэйн села на другой. Закрыв глаза, Эгвейн старалась уснуть, успокаивая себя. Но это не удавалось: на грудь ей, пробуждая тревожные мысли, давило каменное кольцо. Само его присутствие донимало девушку сильней, чем та боль, что она испытывала после посещения кабинета Шириам. Каменное колечко теперь казалось ей тяжелей кирпича. Мысли ее о доме, об укромных прудах с тихой водой, обо всех тех вещах, что были связаны с ее детством, из-за постоянного беспокойства ускользали из ее сознания. Тел'аран'риод. Незримый Мир. Мир Снов. Мир, что ждал за порогом сна. Найнив начала тихонько напевать. Безымянную песню, песню без слов. Эгвейн узнала этот мотив - эту же колыбельную напевала ей мать, убаюкивая Эгвейн, когда та была совсем крошкой. В те времена она лежала в своей маленькой кроватке, под головкой - взбитая подушка, а сама девочка, укрытая теплыми одеялами, вдыхала запахи розового масла, свежего хлеба. И еще... Ранд, ну как ты? А ты, Перрин? Кто же она была такая? Девушка погружалась в сон.
      И вот Эгвейн стоит среди пологих холмов, тут и там расцвеченных полевыми цветами. Небольшие перелески, состоящие из лиственных деревьев, разбросаны по лощинам, иные из них взбираются на вершины холмов. Над яркими соцветиями порхают бабочки, их крылышки переливаются желтым, голубым и зеленым. Где-то поблизости перекликаются между собой два жаворонка. В небесной голубизне плывут в меру пушистые, очень белые кучевые облачка, и легкий ветерок неуловимо сочетает в воздухе приятную прохладу и ласковое тепло. Такая чудная погода бывает в редкие, особенные весенние дни. Такой день слишком хорош, просто-таки чудесен, он может быть лишь сном. Взглянув на свое платье, Эгвейн рассмеялась от восторга. Ну как нарочно! Самый любимый ею оттенок небесно-голубого шелка, отделанные белым в разрезах юбки. Но стоило девушке нахмуриться, как платье тут же переменило цвет на зеленый. По рукавам и на груди платье было вышито рядами крохотных жемчужинок. Вытянув ногу, девушка взглянула на носок своей бархатной туфельки. Наряд был прекрасен! Единственным, что противоречило всей этой гармонии, было перекрученное кольцо из многоцветного камня, свисающее с ее шеи на кожаном шнурке. Вздохнув, Эгвейн взяла кольцо на ладонь. Оно почему-то стало легким, как перышко. Девушка была уверена: подбрось сейчас кольцо в воздух, и оно поплывет, как пушинка чертополоха. Больше она его не боялась. Не желая, чтобы оно постоянно попадалось ей на глаза, Эгвейн засунула кольцо под вырез своего платья. - Вот он. Тел'аран'риод, о котором говорила Верин! - промолвила Эгвейн. Мир Снов, мир Корианин Недеал. Он не кажется мне опасным. Но Верин сказала, что он опасен. Из Черной она Айя или нет, но Эгвейн знала: в любом случае лгать Айз Седай никогда не станут. Может быть, она ошиблась? Но Эгвейн не верила, что Верин ошибалась. Эгвейн решила убедиться, что и здесь, в Тел'аран'риоде, она может раскрыть себя Единой Силе. И даже тут саидар отозвалась. Эгвейн направила тоненький поток, на редкость легко и деликатно обратила его в теплый ветерок, пустив бабочек по трепещущим спиралям, соединила их кругами и собрала в общую стайку. И немедля отпрянула от саидар. Бабочки запорхали, как и прежде, не обратив никакого внимания на свое краткое приключение. Но Мурддраал и некоторые из Отродий Тени способны учуять, что кто-то здесь направляет Силу. Осматриваясь, девушка отказывалась верить, что в такой идиллии могут быть этакие злобные твари, но это вовсе не означало, будто здесь нет врагов. А Черные Айя захватили все те тер'ангриалы, что изучала Корианин Недеал. Это неприятно напомнило Эгвейн о причинах, заставивших ее оказаться здесь. - Ничего, я уже знаю: и здесь тоже я способна направлять Силу, - сказала она сама себе. - Но коли буду стоять на месте, то ничего не узнаю, ничегошеньки! Но может, если я посмотрю вокруг... - Она шагнула вперед... ...и оказалась в сыром темном коридоре гостиницы. Эгвейн знала: она - дочь хозяина гостиницы, да, это была именно гостиница. Не было слышно ни звука, все выходящие в коридор двери были плотно притворены Эгвейн задумалась, кто бы мог жить за обыкновенной деревянной дверью в двух шагах от нее, и в этот миг дверь Нешумно распахнулась. Комната оказалась пустой, и холодный ветер стонал в ней, прорываясь в открытые окна и шевеля в камине потухший пепел. На полу лежала, свернувшись, большая собака, и ее хвост, покрытый густой шерстью, закрывал ей нос. Собака расположилась между дверью и толстым столбом из грубо отесанного черного камня. Столб как будто вырастал прямо из пола в центре комнаты. У столба, опершись на него спиной, сидел широкоплечий парень, волосы его были взлохмачены. Одет он был в нижнее белье, а голова его свесилась так, точно он спал. Массивная черная цепь обегала столб и пересекала грудь юноши. Концы ее он крепко сжимал в руках. Спал он или не спал, но мускулы его напрягались так, чтобы цепь постоянно оставалась натянутой - он будто сам привязал себя к столбу. - Перрин?! - входя в комнату, воскликнула Эгвейн. - Перрин, что случилось с тобой? Перрин? Собака подняла голову, встала. То была не собака, а матерый волк, черно-серый, сверкнул белый оскал клыков. Желтые глаза волка изучали девушку, точно мышь. Мышь, предназначенную для съедения. Эгвейн невольно отступила назад, в коридор. - Перрин, проснись! Здесь волк! - Верин рассказывала ей, что все происходящее с нею в Тел'аран'риоде происходит на самом деле, и в доказательство правдивости своих слов показывала девушке шрам. Зубы у волка сверкали огромные, точно ножи! - Перрин, проснись! Скажи ему, что я твой друг! - Эгвейн тронула саидар. Волк подступил к ней ближе. Перрин поднял голову, сонные глаза его открылись. На Эгвейн теперь уставились сразу две пары желтых глаз. Волк изготовился к прыжку, подобрался. - Прыгун, нет! - выкрикнул Перрин. - Эгвейн! Дверь качнулась и закрылась перед самым лицом Эгвейн. Девушку окутала полная тьма. Она ничего не видела, но чувствовала, как на лбу ее выступили крупные капли пота. Нет, не от жары. О Свет, где же я? Мне не нравится это место! Как мне хочется проснуться! Послышался какой-то стрекот. Эгвейн вздрогнула, но тут же поняла, что это сверчок. Басовито проквакала лягушка, и ей из темноты ответил целый хор лягух. Как только глаза девушки привыкли к тьме, Эгвейн различила вокруг себя деревья. Звезды были скрыты облаками, а луна в небе висела узким серебряным серпиком. Справа от девушки между деревьями что-то светилось и мерцало. Костер, кем-то разожженный в час привала. Она немного поразмыслила, потом двинулась на этот свет. Чтобы унестись из Тел'аран'риода. одного желания мало, и к тому же Эгвейн не торопилась, ибо ничего нужного пока узнать не успела. Кроме того, она была цела и невредима. Пока еще цела и невредима, с дрожью подумала она. Девушка не имела представления, кто или что ожидает ее у огня. Там может сидеть Мурддраал. Вдобавок я одета не так, чтобы бегать по лесу. Но это была последняя из ее осторожных мыслей. Эгвейн решила действовать. Она была горда тем, что знает, как избежать глупых поступков. Вдохнув поглубже, она подобрала свои шелковые юбки и стала тихо продвигаться вперед. Лес она знала не так хорошо, как Найнив, но вполне достаточно, чтобы не наступать на сухие сучья. И вот уже она, выглядывая из-за ствола старого дуба, смотрит на огонь. У огня она увидела всего одного человека. Высокий юноша сидел на земле и глядел на огонь. Ранд. Этот огонь не сжигал дрова. Он ничего не сжигал. Пламя плясало на голом земляном пятачке. Эгвейн чувствовала: этот огонь даже не опалил почву! Девушка и пошевелиться не успела, как Ранд поднял голову. Эгвейн удивилась, увидев, что он курит трубку; тонкая ленточка табачного дымка вилась над юношей. Вид у Ранда был усталый, совершенно измотанный. - Кто здесь?! - громко окликнул Ранд. - Вы так шуршите листвой, что все мертвые уже проснулись! Покажитесь мне! От обиды у Эгвейн поджались губы, но она смело выступила вперед. И вовсе я не шуршала! - Ранд, это я! Не бойся. Это сон. Должно быть, я - в твоих сновидениях. Он вскочил на ноги так неожиданно, что она застыла как мертвая. Ранд казался ей выше ростом, шире в плечах, чем она его помнила. И немного опаснее. Наверное, даже куда более, чем немного. Его голубовато-серые глаза обжигали, точно замороженное пламя. - А ты думаешь, я не знаю, что это сон? - Он усмехнулся. - И мне известно: он не менее реален! - Он рассеянно всматривался в темноту, будто кого-то искал. - Долго ты еще будешь стараться?! - крикнул Ранд в ночь. - Скольких ты еще пошлешь ко мне? В каких обличьях? Вначале - мать мою послал, потом - отца, теперь - Эгвейн! Хорошенькие девушки не сумеют выпросить у меня поцелуй, даже если я их уже знаю! У тебя нет надо мной воли. Отец Лжи! Я тебя отвергаю! - Ранд! - неуверенно позвала девушка. - Это же я, Эгвейн! Внезапно в его руках непонятно откуда явился меч. Клинок - слегка изогнутый сполох пламени, а на клинке выгравировано изображение цапли. - Мать дала мне медовый пряник, - сказал он надтреснутым голосом, - но от пряника пахло ядом. А у отца моего в руке был нож, он хотел всадить его мне между ребер. А она... она предложила мне и поцелуи, и все, что я захочу. - Пот разгладил его лицо, взгляд его буквально опалял девушку. - А ты? Что принесла мне ты?! - Выслушай меня. Ранд ал'Тор! Не то сейчас я собью с тебя спесь! Эгвейн тронула саидар, направила потоки так, чтобы спряденный воздух удерживал Ранда в сети. Меч взвился в его руках, вертелся волчком, гудя, как распахнутая огнедышащая печь. Девушка охнула и пошатнулась, ощущение было такое, будто лопнула натянутая слишком туго веревка и ударила ее. Ранд рассмеялся. - Ты видишь: я учусь! - крикнул он. - Когда у меня это получается. - Лицо его исказилось, он стал наступать на Эгвейн. - Не могу видеть ее лицо! выкрикнул он. - Только не ее лицо, чтоб тебе сгореть!.. Меч сверкнул в воздухе. Эгвейн бросилась бежать. Она не ведала, как это вышло, но она нашла себя вновь среди покатых холмов, под солнечным небом, где перекликались жаворонки, играли бабочки. Она глубоко вздохнула, сбрасывая с себя страх. Я наконец что-то узнала... Но что же? Что Темный, как и прежде, преследует Ранда? Я и раньше об этом знала. Но может быть. Темный намерен убить его? Это уже другое. А вдруг Ранд уже сошел с ума и не понимает, что говорит? О Свет. а почему я не в силах помочь ему? Бедный Ранд, о Свет!.. Торопясь успокоиться, она снова вздохнула поглубже. - Единственный способ помочь Ранду - укротить его! - прошептала Эгвейн. Или выйти ему навстречу и убить его. - Желудок у нее стал сжиматься и скручиваться узлом. - Нет, я не сделаю этого! Никогда! У ног Эгвейн на кустик морошки села малиновка, и гребешок у птицы поднялся, когда она наклонила голову, с опаской поглядывая на девушку. Эгвейн стала разговаривать с птицей: - Ну хорошо, я все равно ничего не узнаю и никому не помогу, если буду тут стоять и сама с собой разговаривать. Или мне с тобой потолковать? Эгвейн сделала шаг к кусту, и малиновка тотчас улетела в заросли. Еще один шаг, вспышка пурпура, и птица исчезла в ветвях. Эгвейн тем временем сделала третий шаг вперед. Остановившись, она за ремешок вытянула колечко из-за выреза своего платья. Почему оно-то не изменилось? Все вокруг до сих пор изменялось столь стремительно, что она и дыхание перевести не успевала. Почему теперь ничего не происходит? Может, где-то тут кроется некий ответ? Девушка неуверенно огляделась. Полевые цветы над ней явно насмехались, а жаворонок со своей песней как будто заливался смехом. Эгвейн показалось, что все вокруг создано ее собственным воображением. Тогда, задумав новое желание, она сжала в ладонях тер'ангриал и сказала: - Перенеси меня туда, где я должна сейчас быть! - Она закрыла глаза и сконцентрировалась на кольце. Все-таки оно из камня, Земля должна дать девушке почувствовать кольцо. - Ну сделай же это! Перенеси меня туда, где я необходима! - Она опять обняла саидар, проводя в кольцо тонкую струйку Единой Силы. Эгвейн знала: для работы кольцу поток Силы не нужен, поэтому она не больно-то и старалась его усиливать. Немного Силы - вполне довольно. - Отправь же меня туда, где я могу найти ответ! Мне нужно узнать, чего хотят Черные Айя. Перенеси меня туда, где мне будет ответ! - Наконец ты нашла свой путь, дитя мое! Здесь ты найдешь ответы на все свои вопросы! Глаза Эгвейн открылись и узрели весь мир. Она стояла в огромном зале, его высокий куполообразный потолок поддерживал целый лес массивных колонн из красного камня. В воздухе висел, сияя, исполненный из кристалла меч, он медленно вращался, рассыпая искристые отблески. Эгвейн решила, что это, наверное, тот самый меч, к которому тянулся Ранд в том ее сне. Да, в том самом сне! Все вокруг было таким реальным, и девушке пришлось напомнить себе, что это тоже сон. Из тени между колоннами выступила навстречу ей старуха, безобразная и согнутая в три погибели, она прихрамывала, опираясь на палку. Подбородок у нее был острый, костлявый, но еще более костист и остер был у нее нос, и казалось, что все ее лицо состоит из поросших волосами бородавок. - Кто вы? - спросила ее Эгвейн. В Тел'аран'риоде она всегда встречала только знакомых ей людей, но эту женщину, как ни силилась, припомнить не могла. - Я - бедная старая Сильви, моя леди, - прокудахтала старуха. Она ухитрилась изогнуться так, будто делала реверанс и желала доказать свою преданность Эгвейн. - Ты узнаешь бедную старую Сильви, моя леди? Все прошедшие годы я верно служила вашему роду. Неужели мое старое лицо до сих пор пугает тебя? Не допускай этого, моя леди. Когда требуется, оно служит мне не хуже, чем кому-то самое расхорошенькое личико! - Да, разумеется, - проговорила Эгвейн. - Выразительное лицо. Хорошее лицо! Эгвейн надеялась, что женщина ей поверила. Кто бы ни была эта Сильви, Эгвейн была уверена: старуха знает ее. Может быть, она подскажет и ответы на мучающие ее вопросы? - Сильви, ты говорила, что здесь я найду все ответы. - О, ты пришла за ответами именно туда, куда следовало, моя леди! В Сердце Твердыни сплошь одни ответы. И тайны. Но Благородные Лорды будут недовольны, если увидят здесь нас с тобой, моя леди. Очень недовольны. Никто, кроме Благородных Лордов, сюда не входит. И кроме слуг, конечно. Она издала хитрый, зловещий смех. - Ведь Благородные Лорды не подметают и не работают тряпкой. А слуга - кто его заметит? - А какие тут тайны? Но Сильви ей не ответила, она заковыляла прямиком к сияющему мечу. - Заговоры! - пробурчала она себе под нос. - Все они заявляют, что служат Великому Повелителю, а сами всё интригуют, хотят возвратить потерянное. И каждый и каждая надеются, что, кроме него или нее, никто не вынашивает собственных планов. Ишамаэль - дурак! - Что?! - недовольно воскликнула Эгвейн. - Что ты сказала об Ишамаэле? Старуха обернулась. На лице ее красовалась кривая улыбка, она явно искала расположения Эгвейн. - Я повторила то, что говорят бедняки, моя леди. Называешь Отрекшихся дураками, и это отвращает от тебя их силу. А ты после чувствуешь себя лучше, вне опасности. Даже Тень не может тебя одолеть, если ее дурацкой назовут! Попробуй сама, моя леди, не сомневайся. Ну скажи-ка: "Ба'алзамон - дурак!" Губы Эгвейн тронула кривая улыбка. И она произнесла: - Ба'алзамон - дурак! А ты права, Сильви! Посмеявшись над Темным, девушка и впрямь почувствовала себя прекрасно. Старуха хихикнула. Как раз у нее за плечом в воздухе вращался меч. - Сильви, что это такое? - Калландор, моя леди! Ты ведь о нем кое-что слышала, верно? Меч-Которого-Нельзя-Коснуться! - Она вдруг махнула своей палкой за спину. Фута не достав до меча, палка с туповатым кваканьем отскочила обратно. Сильви улыбнулась еще шире. - Меч-Который-Вовсе-не-Меч, хотя лишь немногие избранные ведают, что он такое. Но прикоснуться к сему оружию сможет лишь единственный человек на свете. Те, кто определил мечу место именно здесь, позаботились об этом. Настанет день, когда рукоять Калландора сожмет в своей руке Дракон Возрожденный и этим свершением докажет всему миру: он и вправду Дракон. Таково первое доказательство его подлинности. Льюс Тэрин возвращается для того, чтобы весь мир признал его и перед ним преклонился. Но Благородным Лордам не по нраву, что этот меч находится здесь. Они предпочитают не иметь никакого отношения к Силе. Будь это в их власти, они бы с радостью от него избавились. Если б могли. Я полагаю, кое-кому другому тоже хотелось бы овладеть мечом, да вот не могут - и все тут. Что бы ни отдал один из Отрекшихся за то, чтобы взять в руку Калландор! Эгвейн рассматривала сверкающий меч все пристальней. Если Пророчества о пришествии Дракона не лгут, если Ранд и вправду Дракон, как провозгласила Морейн, он действительно в должный день овладеет мечом, но как может сбыться остальная известная ей часть Пророчеств, касающаяся Калландора. Эгвейн представить себе не могла, ибо осуществиться подобному невозможно. Однако ежели существует способ взять его, вдруг Черные Айя знают, как это сделать. Но если известно им сумею узнать и я! Она осторожно потянулась к Силе, попыталась проверить, что именно удерживает меч на месте, защищает его. Ее щуп ощутил нечто - и остановился. Да, она распознала, которая из Пяти Сил здесь пущена в дело. Почувствовала Воздух, Огонь и Дух. Она сумела прочесть сложный узор, созданный посредством саидар, запечатленный с такой силой, которая изумила ее. В этом переплетении имелись бреши, разрывы, в которые можно было просунуть невидимый свой щуп. Когда Эгвейн так и поступила, то ощущение было такое, словно она пытается в лоб преодолеть самую плотную часть плетения. Она решила прорваться напролом, но ее ударило, отбросило, и девушке пришлось отвести щуп. Одна половина оберегающего меч барьера была сплетена с использованием саидар, другая, та, которую она не могла ни ощутить, ни прикоснуться к ней, была сотворена при посредстве саидин. Нельзя было сказать в точности, что сей барьер являл собой цельную монолитную стену, но сравнение было очень близко. Каменная стена остановит слепую женщину с тем же успехом, как и ту, которая ясно видит ее! Вдалеке послышалось эхо чьих-то шагов. Стук сапог. Эгвейн не могла бы сказать, сколько человек приближалось к ней и с какой стороны они шли, а вот Сильви встрепенулась и стала вглядываться в просвет между колоннами. - Снова идет любоваться на меч! - пробормотала она. - Бодрствует или спит, но всегда, постоянно он хочет...- Тут она как бы сызнова увидела Эгвейн и надела на свое лицо озабоченную улыбку. - А сейчас тебе пора отсюда уйти, моя леди. Нельзя, чтобы он видел тебя здесь, он даже знать не должен, что ты тут была! Послушав ее совета, Эгвейн уже спешила прочь, скрываясь между краснокаменными колоннами, и Сильви следовала за нею, то и дело всплескивая руками и постукивая своей палкой. - Я ухожу, Сильви, ухожу, - проговорила Эгвейн. - Но я должна вспомнить как. - Она нащупала каменное кольцо: - Унеси меня обратно, на холмы! Ничего не происходило. Тогда Эгвейн направила тонкую, как волосок, струйку в кольцо. - Перенеси же меня обратно, на холмы! Но по-прежнему окружали ее со всех сторон колонны из красного камня. Стук сапог становился все ближе и вот уже приблизился настолько, что его не поглощало собственное эхо. - Обратный путь тебе неизвестен, - спокойно заметила Сильви. Затем она продолжила свою речь чуть ли не шепотом, раболепствуя перед Эгвейн и в то же время насмехаясь над нею, старая служанка, наконец-то позволившая себе вести беседу вольно: - О моя леди, это местечко слишком опасно, не следует забираться сюда, не ведая обратного пути. Идите же за мной, дозвольте старенькой Сильви вывести вас вон! Старая бедняжка Сильви как нельзя надежней упрячет вас в постельку, моя леди. - И служанка обвила обе руки руки вокруг талии Эгвейн, спеша увести девушку подальше от меча. Хотя самой Эгвейн и не казалось необходимой подобная поспешность. Сапоги больше не грохали об пол, не скрипели; незнакомец - кто бы он ни был разглядывал, вероятно, меч Калландор. - Ты только обратный путь мне покажи! - прошептала Эгвейн в ответ Сильви. - Или расскажи, как выбраться. Выволакивать меня отсюда силой вовсе не нужно. - Однако пальцы старухи каким-то образом сплелись вокруг каменного кольца в руке Эгвейн. - Не смей прикасаться к нему, Сильви! - Благополучно в свою постельку!.. Боль расколола мир на миллион осколков, уничтожила его.
      С криком, от которого у нее свело горло, Эгвейн очнулась в полной темноте, приподнялась на локтях, села, по лицу ее катился пот. Сейчас она не имела никакого представления о том, где находится, но это ее совершенно не обеспокоило. - О Свет! - стонала она. - До чего же мне больно! Как мне больно, о Свет! Ощупывая себя, она была уверена, что кожа ее иссечена, исполосована порезами - такую острую боль она ощущала каждую секунду, - но ни единой царапины на своем теле Эгвейн не нашла. - Мы с тобой! - прозвучал в темноте голос Найнив. - Мы здесь, Эгвейн! Эгвейн вскочила на ноги и бросилась в темноту, на голос. Обвив руками шею Найнив, она наконец успокоилась: - О Свет, я вернусь! Я возвратилась оттуда, о Свет! - Илэйн! - окликнула третью подругу Найнив. Через пару мгновений в комнате уже загорелась одна из свечей. Перед Эгвейн стояла Илэйн, она держала в руке подсвечник с горящей свечой, в другой - лучину, зажженную ею с помощью кремния и кресала. Илэйн улыбнулась - и каждая свечка в комнате вспыхнула ярким пламенем. Она подошла к умывальнику и принесла Эгвейн полотенце, смоченное холодной водой, чтобы девушка освежила себе лицо. - Ну что, тяжело тебе пришлось? - спросила она сочувственно. - Во сне ты ни разу не шелохнулась, ни словечка не прошептала. Мы не знали, пора тебя будить или еще нет. Эгвейн поспешно нащупала рукой кожаный шнур у себя на шее, висящее на нем каменное кольцо, сорвала его и забросила в угол комнаты. - В следующий раз, - она едва переводила дыхание, - мы условимся о времени, когда нужно будет меня разбудить. Даже если для этого вам придется макнуть меня головой в таз с холодной водой, все равно разбудите обязательно! Говоря эти слова, Эгвейн не осознавала, что уже решила для себя: этот следующий раз будет и достаточно скоро. Интересно, а вы бы сунули свои головы в пасть медведю с единственной целью: показать, что вы его не боитесь? Отважились бы вы повторить то же самое лишь потому, что в первый раз остались в живых, не погибли? Но все же дело было явно не столько в том, чтобы доказать самой себе, что она не боится. Ведь на самом деле она боялась и великолепно об этом знала. Но поскольку Черные Айя унесли с собой те самые тер'ангриалы, которые изучала Корианин, значит, Эгвейн нужно продолжать попытки подобного опасного сновидчества. Эгвейн была уверена: ответ на вопрос, почему Черные Айя забрали именно эти тер'ангриалы, она сумеет найти в Тер'аран'риоде. Если там возможно отыскать какие-то сведения о Черных Айя - вероятно, и другие ответы тоже, если хотя бы половина рассказанного ей о Сновидении правда, - тогда она обязана туда вернуться. - Только не сегодня ночью, - сказала Эгвейн тихонько. - Потом. - Что произошло? - спросила у нее Найнив. - Что ты увидела, там... во сне? Эгвейн снова улеглась на кровать и рассказала подругам все. Перечисляя подробности своих сновидений, она пропустила, то есть утаила один момент: что Перин говорил с волком. О волке она тоже умолчала. Из-за того, что у нее появились секреты от Илэйн и Найнив, Эгвейн чувствовала себя немного виноватой, но хозяином этих тайн был сам Перрин, и ему решать, когда настанет время рассказать о них кому-то. Все остальное, что случилось в ее сне, Эгвейн в точности изложила подругам. Закончив рассказ, она почувствовала себя опустошенной. - Ты говоришь, он устал? - спросила Илэйн. - Но не был ли он ранен? С ним все было в порядке. Не могу поверить, чтобы он когда-либо причинил тебе боль, Эгвейн! Не может он совершить такое! - С некоторых пор, - холодно заметила Найнив, - Ранд сам отвечает за свои поступки. - Илэйн покраснела, и стала, как всегда в моменты своего смущения, очень хороша собой. Эгвейн вдруг поняла, что хорошенькой Илэйн выглядела постоянно, даже когда она плакала и выскребала грязь из кухонных котлов. - Калландор, - продолжала Найнив, - и Сердце Твердыни. Последнее было помечено в плане. Я думаю, мы уже знаем, где находятся Черные Айя. Илэйн вновь обрела душевное равновесие. - Это не означает, что надо позабыть о возможной ловушке, - проговорила она. - Если это не ложный след, чтобы отвлечь нас, то тогда нас ждет западня. - Самый лучший способ поймать в западню поставившего ее ловца, - Найнив невесело улыбнулась, - это захлопнуть этот капкан самому и дождаться, когда он придет проверять ловушку. Или она. Что в наших обстоятельствах вероятнее. - Ты намерена отправиться в Тир? - спросила Эгвейн, и Найнив кивнула. Затем произнесла: - На мой взгляд, Амерлин предоставила нам полную свободу в выборе средств. Значит, мы должны принимать решения сами. По крайней мере, мы знаем: Черные Айя находятся в Тире, нам известно, кого там искать. Здесь же нам одно остается: сидеть и вариться в котле наших собственных подозрений относительно каждого обитателя Башни, гадать, не таится ли за углом еще один Серый Человек. Лично я предпочитаю быть гончей, а не кроликом! - Нужно бы мне своей матери написать, - проговорила Илэйн. Когда она тут же увидела обращенные на нее взгляды подруг, голос ее приобрел оборонительные нотки. - Однажды я уже исчезла, не предупредив мать, куда я подевалась. Если я вновь поступлю так же... Вы не знаете, какой у моей матери характер. Она может послать на Тар Валон целую армию под командованием Гарета Брина. Или отправит ее выслеживать нас. - Но ты могла бы остаться здесь, - посоветовала подруге Эгвейн. - Нет, я не допущу, чтобы вы отправились в путь вдвоем. И не останусь здесь теряться в догадках: не является ли Другом Тьмы сестра, которая меня обучает, или когда за мной явится очередной Серый Человек? - Она усмехнулась. - Не стану я до пота трудиться на кухнях, раз вы обе отправляетесь навстречу приключениям! Но я обязана оповестить свою мать, что за пределы Башни я отправлюсь по приказанию Амерлин, чтобы она не разъярилась, если до нее дойдут какие-нибудь слухи. А сообщать ей, куда и почему мы направляемся, я не стану. - Нет, Илэйн, делать этого тебе не следует. - Найнив покачала головой. Очень вероятно, что, узнав о Черных Айя, она отправится тебя разыскивать. Ты можешь предположить, через сколько рук пройдет твое письмо, прежде чем оно попадет к ней, чьи глаза перед этим успеют его перечитать. Самое лучшее - сохранить наше решение в тайне вообще ото всех. - Есть еще один нюанс. - Илэйн вздохнула. - Амерлин не знает, что я тоже одна из вас. Мне нужно найти такой способ отправить письмо матери, чтобы о содержании его не узнала Амерлин. - Что-нибудь придумаем. - У Найнив между бровей залегли глубокие морщины. - Пожалуй, лучше отправить его с дороги. Нужно будет отослать его из Арингилла, это ниже по реке. Быть может, выкроим время найти там кого-нибудь, кто направляется в Кэймлин. Для этого достаточно показать человеку документ, полученный нами от Амерлин. Надо надеяться, эта бумага подействует на капитанов судов тоже. Если, конечно, у кого-то из вас не завалялось больше монет, чем у меня? Илэйн печально покачала головой. Эгвейн даже не шевельнулась. Все деньги, которые у них были, ушли на путь от Мыса Томан до Тар Валона, у каждой из девушек осталось только по горсточке медяков. - Когда... - Эгвейн пришлось прокашляться. - Когда же мы отправляемся? Сегодня ночью? Глядя на нее, Найнив некоторое время как будто размышляла, потом покачала головой. - Тебе нужно поспать, обязательно поспать после... - произнесла она, указав на каменное кольцо, лежавшее у стены, куда его отбросила Эгвейн. Ладно, мы дадим Амерлин еще возможность навестить нас. Когда мы закончим с завтраком, вы обе соберете в дорогу все, что хотите с собой взять, только не нагружайтесь, прошу вас. Нам нужно покинуть Башню так, чтобы не заметил никто, не забывайте. Если Амерлин до середины следующего дня нас не хватится, то, я уверена, не пробьет и Первого Часа Утра, а я буду стоять на палубе судна и, коли понадобится, эту бумагу запихаю капитану в глотку, но отплыву во что бы то ни стало! Как вам, неплохо звучит? - Просто великолепно! - с уверенностью одобрила, подругу Илэйн. А Эгвейн сказала: - Сегодня или завтра, но чем быстрее, тем лучше, вы уж мне поверьте! - Она хотела, чтобы речь ее прозвучала столь же убедительно, как замечание Илэйн. - Тогда нам лучше всего немного поспать, - сказала Найнив. - Найнив, я не хотела бы... - тихим голосом проговорила Эгвейн. - Не хотела бы ночью оказаться одна. - Высказать это признание в своей слабости ей было мучительно. - И я не хочу быть одна ночью! - сказала Илэйн. - Все время в голове крутятся мысли о Бездушных. Подобные существа почему-то пугают меня гораздо сильнее, чем Черные Айя. - Что-то и я тоже, - проговорила Найнив, - не хочу в эту ночь оставаться одна. - Она взглянула на кровать, на которой лежала Эгвейн. - Это ложе вместит в себя как раз нас троих, оно очень широкое. А локти свои мы все подожмем... Позже, когда они как можно удобнее разместились на единственной кровати, стараясь друг дружке не мешать, Найнив внезапно рассмеялась. - Щекотно, да? - спросила подругу Эгвейн. - Но ты ведь и не такая уж чувствительная вроде. - Просто я вспомнила кое о ком, кто был бы страшно рад передать написанное Илэйн письмецо по адресу. Покинуть Тар Валон он тоже был бы ужасно рад. Готова держать пари.
      ГЛАВА 28 СПАСЕНИЕ
      Одетый только в штаны, Мэт заканчивал свой легкий перекус после завтрака: чуть-чуть ветчины, три яблока, хлеб и сливочное масло, - когда дверь открылась и Найнив, Эгвейн и Илэйн вошли в его комнату.