Конан снова отступил назад, одновременно изготовившись к удару мечом. Если он замахнется для броска, то он раскроется, а эта секира вполне может разрубить человека пополам. Конан быстро сообразил, что следить за этими неживыми глазами бесполезно. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на тяжелых плечах противника, непроизвольные движения которых выдавали ему намерения гиганта.
      Правое плечо под кольчугой легко дернулось, и Конан присел. Секира просвистела у него над головой. В тот же миг широкий меч ударил и вонзился, разорвав кольчугу, в бедро врага. Он перекатился по земле, увернувшись от удара слева секирой, и, готовый к бою, встал перед противником. Кровь хлестала из раненой ноги секироносца, но он напал снова.
      Конан встал справа, со стороны секиры. Этим он усложнил Крато возможность атаковать его. Секира нанесла неловкий удар с левой стороны. Конан сделал выпад. Клинок перерубил кость. Секира и отрубленная рука вместе упали на землю. Вслед за ними Крато швырнул щит и упал. Конан наклонился, отбросил щит и меч в сторону, но пока он выпрямлялся, Крато был снова на ногах, с секирой в левой руке.
      Кровь хлестала широкой струёй из обрубка руки, и человек - или волшебник, который захватил его тело - казалось, чувствовал, что умирает. С криком он набросился на киммерийца со свистящей секирой в руке. Конан отразил удар своим мечом и сильно ударил его в грудь коленом. Гигантский щемит зашатался, но снова поднял вверх свою могучую секиру. Меч Конана разрубил его плечо, и рука с секирой беспомощно повисла. Хрипя, Крато опустился на колени.
      - Конан! - проскрипел голос Имхеп-Атона. - Ты умрешь!
      Широкий меч ударил в последний раз, и голова в шлеме откатилась в пыль.
      - Еще нет! - возразил киммериец в ярости.
      Когда он оторвал взгляд от убитого, он увидел, что разбойники окружили его плотным кольцом. Некоторые держали в руках сабли, другие смотрели на него, полуоткрыв рты. Карела стояла напротив него с обнаженной шашкой. Она смотрела на мертвого, но все ее внимание было сосредоточено на киммерийце. Выражение ее лица было необычным для нее - она колебалась. Слегка склонив голову набок, она рассматривала его сквозь ресницы.
      - Так ты хочешь нас покинуть, Конан? - сказала она. - Кто бы ни был этот Крато, мы все благодарны ему за то, что он помешал тебе сделать это.
      - Подвески! - крикнул кто-то из толпы. - Подвески существуют на самом деле!
      - Кто это сказал? - рявкнул Ордо. Бородатый капитан Рыжего Ястреба жестким взглядом осмотрел стоящих вокруг, и каждый из них опустил глаза. Существуют они на самом деле или нет, Рыжий Ястреб говорит, что этот человек умрет!
      - Мне кажется, что двадцать тысяч золотых - вещь вполне реальная, бросил ему Абериус. - Чересчур реальная, чтобы торговаться так опрометчиво!
      Челюсть Ордо дрогнула от ярости. Он хотел отшвырнуть прочь хилого разбойника, но остановился в изумлении, когда Карела приставила клинок к его груди. Она молча покачала головой и вложила клинок обратно в ножны.
      Конан смотрел на женщину и спрашивал себя, что же происходит у нее в голове. Ее лицо было непроницаемо, и она не смотрела на него. Он не собирался делить свои подвески с кем бы то ни было, но если она изменит свое решение, он сможет покинуть эту долину между двумя холмами без дальнейшей борьбы.
      - А если они есть на самом деле! - сказал он громко. - Великое сокровище, которое, возможно, стоит еще дороже, чем двадцать тысяч.
      Ему пришлось остановиться, чтобы облизать губы - во рту пересохло от жажды и говорить ему было трудно. Но он не собирался просить у них воды. Малейший признак слабости, и они решатся на то, чтобы снова наброситься на него и вырвать у него тайну пытками и мучениями.
      - Я могу вас вывести на похитителей. А вы должны сообразить, что люди, которые грабят королей, владеют несметными богатствами. - Он обернулся и медленно обвел глазами разбойников, одного за другим. - Рубины, изумруды, алмазы и жемчуг, мешки, набитые золотыми монетами.
      В их глазах зажглась жадность.
      - Золото, а? - фыркнул Ордо. - И где мы найдем всю эту роскошь? Во дворце или в крепости, окруженной могучими каменными стенами и охраняемой стражниками, вооруженными до зубов?
      - У людей, которых я преследую, - ответил Конан. - Закутанных, ибо они выдают себя за паломников. Они украли пять женщин, когда похищали сокровища из дворца. Пять танцовщиц, принадлежавших раньше двору Илдиза. Одна из них моя, но остальные четыре, вероятно, не скажут "нет" храбрым мужчинам с кошельками, полными золота.
      Веселые смешки стали громче, и несколько бандитов приняли изысканные позы.
      - Закутанные, говоришь? - переспросил Абериус, хмуря лоб. - И пять женщин?
      - Хватит! - крикнул Ордо. - Клянусь Черным Троном Ерликса, разве вы не видите, что здесь в игру вступает волшебство? Кто-нибудь из вас видел этого Крато вблизи? Вы заметили, что он одержим? Никому не показались странными его глаза, его голос? Ни один умирающий не разговаривает таким голосом, который гремит, словно далекая гроза.
      - Но он достаточно мертв сейчас, - проворчал толстый человек с широким шрамом, пересекающим переносицу. - И это сделала сталь в руках Конана.
      - А все, что связано с волшебством, - быстро добавил Конан, - всегда особенно ценно. Или кто-нибудь когда-нибудь слышал, что волшебники довольствуются меньшим, чем драгоценнейшее на свете?
      Ордо неуверенно взглянул на Карелу, но она слушала, сохраняя равнодушный вид, как будто все это ее совершенно не касалось. Одноглазый пробурчал что-то себе в бороду, прежде чем спросил:
      - И где мы будем искать этих закутанных? Эта страна велика. В каком направлении скакать? Конан сам сказал, что он не знает, где они. Он приехал сюда вслед за Рыжим Ястребом потому, что думал, что она ведет его к паломникам.
      - Я видел их, - крикнул Абериус и вызывающе оглянулся, когда все глаза обратились к нему. - Я и Гепакиах, и Алвар. Это было два дня назад, и они ехали на Восток. Примерно двадцать закутанных и пять связанных женщин на верблюдах. Скажи сам, Алвар.
      Толстый человек с перебитым носом утвердительно кивнул.
      - Да, мы видели их.
      - Их было многовато для нас троих, - торопливо продолжал Абериус, - а когда мы вернулись сюда, Рыжий Ястреб еще не появлялась, поэтому мы о них не упомянули. Ты бы ни в жизнь не допустил, Ордо, чтоб мы что-нибудь предприняли без нее.
      Поднялся свирепый ропот, в котором звучало согласие с этими словами.
      Ордо злобно сверкнул глазами в его сторону, однако когда он заговорил, в голосе его звучали примирительные нотки:
      - Два дня назад? И что нам это дает? Они уже могли давно добраться до Вендии.
      Ропот стал громче, свирепее, и Абериус шагнул к одноглазому.
      - Почему ты это говоришь? Все здесь знают, что я могу выследить пустынную ящерицу по следу, который она оставит на камнях, и птицу, пролетевшую по воздуху над ней. Следы двухдневной давности для меня словно широкая улица.
      - А что стало с Гепакиахом? - проворчал Ордо. - Ты уже забыл клинок киммерийца, вонзившийся под ребра твоему другу?
      Хорек пожал плечами.
      - С таким количеством золота легко найти новых друзей.
      Ордо поднял руку и повернулся к Кареле.
      - Решай. Что мы будем делать? Должен этот Конан умереть или нет?
      Рыжая впервые за все это время посмотрела прямо на Конана. Ее косящие зеленые глаза казались холодными и безжизненными.
      - Он хороший воин, и, если мы догоним этих паломников, нам пригодится такой человек. Снимайте лагерь и приведите сюда его коня.
      Разбойники принялись выполнять ее приказ, возбужденно переговариваясь и хохоча. Ордо сверкнул глазом на Конана, затем покачал головой и, тяжело ступая, пошел прочь. В несколько мгновений лагерь превратился в разворошенный муравейник. Палатку сняли, одеяла скатали и лошадей оседлали. Конан стоял неподвижно и смотрел на Карелу, которая не двигалась с места и не поднимала на него глаз.
      - Кто эта женщина? - спросила она внезапно. Ее голос звучал совсем тихо. - Та, о которой ты сказал, что она принадлежит тебе.
      - Невольница, - ответил он, - как я и говорил.
      Ее лицо осталось неподвижным, но она вложила свою шашку в ножны с таким видом, словно пронзала ею киммерийца.
      - Ты сеешь беспокойство, Конан из Киммерии. Смотри, не переусердствуй в этом! - Она резко повернулась и зашагала к лошадям.
      Конан вздохнул и посмотрел на восток, где красное солнце поднималось над горизонтом. Утренняя роса прибила пыль к земле, и воздух был прохладным и ясным.
      Ему теперь предстояли сущие пустяки: найти паломников, освободить Велиту, забрать себе подвески и, занимаясь всем этим, постоянно следить за тем, чтобы никто из бандитов не всадил ему нож в спину, когда они решат, что он им больше не нужен, - ив первую очередь, не выпускать из вида пылкую Карелу. Ну и еще неплохо было бы позаботиться о том, чтобы не оказаться вынужденным делить эти подвески с бандитами, и потихоньку подыскать нового покупателя. Ибо нападение Крато означало в его глазах разрыв отношений с Анкаром, или Имхеп-Атоном, или как там его настоящее имя. А этот приятель оказался еще и ко всему волшебником, как будто мало неприятностей за последнее время повисло у него на шее! Теперь не хватало только одного: встретить заморанскую армию. Он принялся искать свой плащ и хоть какую-нибудь бутыль с питьевой водой.
      Глава десятая
      Копыта лошадей нескольких эскадронов заморанской конницы вздымали плотные облака пыли, когда всадники пересекали холмистую равнину, лишь кое-где поросшую кустами. Наконечники копий и доспехи были выкрашены в черный цвет, чтобы солнце, отразившись в них, не выдало их врагу. Они скакали сдвоенными рядами. Круглые щиты висели на седлах наготове. Гаранидес возглавлял отряд, состоявший из придирчиво отобранных, испытанных в бою солдат.
      Капитан постоянно всматривался в равнину, пытаясь увидеть многозначительный блеск солнца, отразившегося от металла. Поскольку он знал только направление, в котором надлежало вести поиски, ему не оставалось ничего иного, как положиться на удачу. Добрая половина его людей была послана на поиски в обе стороны от остальных, и каждый из них имел с собой зеркало, чтобы иметь возможность дать сигнал.
      Гаранидес поморщился, когда его адъютант галопом поскакал к нему, покинув свое место непосредственно перед колонной. Ахеранатес был стройным юношей с красивыми точеными чертами лица и большими темными глазами, которые, казалось, больше приучены к пылким взглядам на дворцовых прислужниц, чем к зрелищу боя и смерти. Молодой человек примкнул к нему в самый последний момент. Несмотря на то, что он был младше Гаранидеса на десять лет, он уже через два года получит ранг более высокий, чем сейчас у капитана. Его отец, который находился в ближайшем окружении короля, решил, что сыну неплохо получить немного боевого опыта, но прежде всего он, конечно, исходил из того, чтобы мальчик откусил от пирога славы, когда Рыжий Ястреб в цепях будет валяться у ног короля.
      - Что вам нужно? - проворчал Гаранидес. Если его миссия будет выполнена успешно, он всегда сможет отказаться от расположения папаши своего адъютанта. А если нет, то даже он не сможет защитить его от ярости короля.
      - Я думаю о том, почему мы не можем догнать Рыжего Ястреба, - сказал Ахеранатес. Гаранидес бросил на него острый взгляд, и юноша прибавил: Сэр. Ведь так было нам предписано или нет, сэр?
      Гаранидес напряг всю свою силу воли, чтобы сдержаться.
      - И где вы ее найдете, чтобы догнать, лейтенант?
      В какой стороне? Или вас не удовлетворяет эта скачка - после пышных парадов в столице?
      - Просто она немного не такая, как меня учили... как меня учили вести колонну всадников... сэр.
      - И где это вас этому обучали, позвольте вас спросить... - Вспышка на востоке прервала его. Один раз. Два раза. Три. - Ответьте на сигнал, лейтенант. Зеркалом, - добавил он поспешно, когда тот повернул свою лошадь. - Не нужно излишним шумом выдавать наше присутствие. И поверните колонну на восток.
      - Как прикажете... сэр.
      На этот раз капитан не обратил внимания на насмешливую интонацию лейтенантского голоса. Сигнал мог означать только одно, должен был это означать, во имя Митры! Ему с трудом удалось заставить себя не вырваться вперед и не помчаться галопом. Достаточно и широкой рыси. Лошадей надо поберечь для погони. Он мог только надеяться, что это случится уже скоро. Люди, посланные на разведку в восточном направлении, ждали, получив ответный сигнал, и, поравнявшись с колонной, присоединились к ней. Те, что были дальше, чем тот, кто первым подал сигнал, отразив зеркалом луч солнца, двинулись ближе к колонне, чтобы также примкнуть к ней. Если это ложная тревога, думал Гаранидес...
      Они перевалили через вершину холма, где их уже ждали несколько человек из эскадрона. Когда они подъехали ближе, один из них поскакал к ним поближе. Один из солдат приблизился, приветственно приложив ладонь ко лбу.
      - Сэр, местность выглядит так, словно здесь был недавно разбит лагерь, однако...
      Гаранидес сделал ему знак замолчать. Он сам видел все, что было необычного в этой ложбине между двух холмов. Черные стервятники с голыми, красными черепами расположились для пиршества и, сидя на земле, настороженно смотрели на четырех шакалов, которые также хотели немного полакомиться.
      - Подождите здесь, пока я не дам сигнала, - приказал Гаранидес и направил свою лошадь к ложбине. Он сосчитал кучи золы, оставшиеся от десяти прогоревших костров.
      Шакалы шарахнулись от всадника, заворчали и быстро поползли прочь, утаскивая в зубах несколько костей с остатками мяса. Недоверчивый взгляд стервятников от шакалов обратился к людям. Полуобъеденный ими череп свидетельствовал о том, что то, что лежало сейчас на земле - жалкие останки - было прежде человеком.
      Гаранидес увидел, что Ахеранатес скачет к нему галопом по склону холма.
      - Митра! Что это?
      - Доказательство того, что здесь стояли лагерем бандиты, лейтенант. Потому что никто иной не оставил бы мертвеца пожирателям падали.
      - Я возьму людей и...
      - Вы возьмете только десять человек и с ними пойдете сюда. - Теперь он мог найти в себе силы и терпение, потому что он обрел уверенность. - Было бы бессмысленно затоптать копытами все то, что мы здесь обнаружили. И еще, лейтенант. Возьмите двух человек из этих десяти, чтобы похоронить мертвого. Позаботьтесь об этом лично.
      Ахеранатес избегал смотреть на окровавленные кости. Его лицо позеленело.
      - Я? Но...
      - И немедленно, лейтенант! Рыжий Ястреб - ас ней и ваша слава уходят от вас все дальше с каждым мгновением.
      Лейтенант застыл с полуоткрытым ртом, потом глотнул и повернул своего коня. Гаранидес не смотрел ему вслед. Он слез с седла и повел свою кобылу медленно через лагерь разбойников. Вокруг кострищ можно было видеть следы, свидетельствующие о том, что здесь спали люди. Пятьдесят, определил он. В некотором отдалении от кострищ он увидел дыры, оставшиеся от кольев и шестов палатки. И еще четыре дырки, которые заинтересовали его не меньше.
      Маленький кривоногий кавалерист подбежал к нему и приложил ко лбу ладонь.
      - Простите, сэр, но лейтенант велел мне сказать вам, что он нашел место, где были привязаны их лошади. - Его голос прозвучал приглушенно, когда он продолжал: - Лейтенант велел передать вам, что там было около ста лошадей, сэр.
      Гаранидес посмотрел на двух солдат, которые копали могилу на склоне холма. Ахеранатес совершенно явно решил удалиться куда-нибудь в сторону, пока они выполняли то, что он приказал.
      - Резаро, - произнес капитан. - Ты уже двадцать лет - или даже больше - служишь в кавалерии. Сколько лошадей там было, как бы ты сам решил? Если бы лейтенант не велел передать, что их было сто, разумеется, - добавил он, когда кавалерист заколебался.
      - Я не смею возражать лейтенанту, сэр, но я бы сказал, что их было пятьдесят три. Они оставили помет, а лошади стояли не слишком близко одна к другой. Некоторые из них были вьючные, сэр.
      - Очень хорошо, Резаро. Иди назад к лейтенанту и скажи ему, что я... Он замолчал, потому что увидел на лице кавалериста напряженное выражение. Еще что-то, что ты хочешь мне сказать?
      Маленький человек нерешительно переступил с ноги на ногу.
      - Ну... сэр, лейтенант говорит, что мы ошибаемся, но Карезус и я - мы нашли дорогу, которую они выбрали, когда уходили отсюда. Они, правда, пытались немного запутать следы, но недостаточно. Они поскакали в направлении ост-норд-ост.
      - Вы уверены? - быстро спросил Гаранидес.
      - Абсолютно, сэр.
      Капитан кивнул. Это был путь в сторону гор Кецанкиана, но почему-то в стороне от караванной тропы, проложенной через горы и ведущей на Султанапур.
      - Скажи лейтенанту, что я хотел бы его видеть, Резаро.
      Кавалерист приложил руку ко лбу и отправился выполнять приказ. Гаранидес взобрался на холм, расположенный к востоку от лагеря и внимательно вгляделся в равнину, уходившую к горам Кецанкиана, которые лежали за горизонтом.
      Когда Ахеранатес предстал перед ним, он держал в руке каменный флакончик.
      - Вот что я нашел на том месте, где была палатка, - сказал он. Кто-то из них таскает за собой свою возлюбленную.
      Гаранидес взял в руки крошечную безделушку. Хотя флакончик был пуст, он все еще сохранял запах офирских благовоний. Он бросил флакончик Ахеранатесу назад.
      - Я думаю, это ваш первый сувенир от Рыжего Ястреба.
      Лейтенант раскрыл рот. Наконец он спросил:
      - Почему вы так уверены, что мы нашли лагерь этой потаскухи? С тем же успехом это мог быть караван, который сбился с дороги. А тот человек вернулся назад, чтобы еще что-то доделать из своих дел, и здесь его убили дикие звери. А может быть, он вообще не имеет никакого отношения к тем, кто здесь ночевал. Он же мог прийти сюда потом и...
      - Здесь был привязан пленник к четырем колышкам, вбитым в землю, холодно прервал его Гаранидес. - И я думаю, это тот, кого они бросили здесь мертвым. А второе - здесь не было верблюдов. Вы когда-нибудь слышали о караване без верблюдов - если не считать караваны охотников за рабами? А здесь не было следов загона для рабов. И кроме того, здесь была только одна палатка. Караван таких размеров - это по меньшей мере десять палаток или еще больше. И потом, меня очень интересует, почему это вы внезапно потеряли всякую охоту гнаться за Рыжим Ястребом? Потому что у нее, как вы полагаете, сто человек? Не бойтесь, их меньше пятидесяти. Однако я могу допустить, что когда дойдет до драки, то легко может показаться, что их больше сотни.
      - Вы не имеете никакого права так со мной разговаривать! Манерксес, мой отец...
      - Сэр лейтенант! Прикажите людям идти по следу, который вы не сочли достаточно интересным для того, чтобы доложить о нем!
      Какое-то время они стояли, глядя друг другу в глаза: Гаранидес полный ледяного презрения, Ахеранатес - кипя от злости. Наконец лейтенант швырнул флакончик на землю.
      - Слушаюсь, сэр! - прошипел он, повернулся всем корпусом и пошел вниз с холма.
      Гаранидес нагнулся и поднял изящную вещицу. Нежный аромат цветов нарисовал ему чарующий образ женщины, который никак не вязался с его привычным представлением о ней как об увешанной оружием потаскухе. Но почему она скачет в сторону гор?
      Ответ на этот вопрос может означать его дальнейшее восхождение по служебной лестнице. Успех и Агарес расчистят ему широкую дорогу к вершине. Но если он их обманет, то советник короля не вспомнит о нем ни единого мгновения, потому что Тиридат велит выставить его голову над западными воротами. Он засунул флакончик в свой кошелёк у пояса и присоединился к своим людям.
      Глава одиннадцатая
      Когда разбойники все ближе подбирались к горам Кецанкиана, Конан вглядывался в гребень каждого холма и часто оборачивался и смотрел назад. В холмистой долине, которую они покинули днем раньше, что-то двигалось. Конан оценивал, насколько разбойники сумели вырваться вперед и спрашивал себя, достаточно ли велико это преимущество.
      - Куда ты все время смотришь? - спросил Ордо и поравнял своего коня с серым Конана.
      Разбойники взбирались все выше и выше по поросшему редким лесом склону на перевал, возвышавшийся перед ними - крутые склоны темного гранита. Карела, как всегда, скакала впереди. Ее изумрудно-зеленый плащ с золотой подкладкой развевался на ветру.
      - Солдаты, - кратко ответил Конан.
      - Солдаты? Где?
      Конан показал направление. Черная лента - всадники, которые приближались к предгорьям. Казалось, что они двигались по мерцающему воздуху, а не по твердой земле. Только солдаты сохраняют ровный строй, передвигаясь по безводной пустыне. Они находились еще довольно далеко, но пока оба - Ордо и Конан - смотрели на них, черная змея, растянувшаяся по долине, росла. Конечно, по долине солдаты двигаются гораздо быстрее, чем разбойники по горам. Расстояние между ними скоро сократится.
      - Ерунда, - пробормотал одноглазый. - Здесь наверху они нас не догонят.
      - А, вы уже делите между собой добычу! - Абериус направил свою лошадь в сторону, чтобы присоединиться к этим двоим. - Но вам придется подождать, пока она попадет к вам в руки. И может быть, вы не попадете в число тех, кто останется после этого жить... Эге! Что это? Всадники!
      Другие услышали его и повернулись в седлах, чтобы посмотреть.
      - Горцы? - спросил остроносый иранистанец по имени Реза.
      - Маловероятно, - ответил бородатый кофитянин, которого звали Талбор и у которого был отрублен кончик носа. - Горные воины не удаляются обычно от своих укрытий такой большой толпой.
      - Правильно, - буркнул Абериус. Он посмотрел на Конана, на Ордо. Ведь это солдаты, не так ли? Вы посадили нам на хвост солдат?
      Люди вокруг заговорили возбужденно.
      - Солдаты! - Позади нас целая армия! - Они насадят наши головы на копья! - Целый полк! - Королевская лейб-гвардия!
      - Заткнитесь! - взревел Ордо. - Их в самом худшем случае около двухсот, и они самое малое на расстоянии дня пути.
      - Это все-таки пять против одного, - проворчал Абериус.
      - Эти горы не для нас, - мрачно сказал Реза. - Мы здесь как крысы в ловушке.
      - Если мы здесь не дома, - сказал Ордо, - то они тем более.
      Другие его не слушали.
      - Мы гонимся за тенью! - брюзжал Талбор. Он поднялся на каменное возвышение и обратил свою речь ко всем, кто был вокруг. - Мы едем в эти проклятые горы, гоняясь за призраками. Это кончится тем, что заморанские пики приколют нас к этим скалам.
      Абериус рванул поводья, так что его лошадь затанцевала на отвесном склоне.
      - Ты хочешь этим сказать, что я не умею читать следы, Талбор? След, по которому мы идем, - это именно тот, который я видел.
      Он положил руку на рукоять сабли.
      - Ты мне угрожаешь, Абериус? - крикнул кофитянин. Его пальцы скользнули по луке седла к шашке.
      Внезапно Карела с обнаженным клинком в руке растолкала их.
      - Я убью первого из вас, кто потянет саблю из ножен! - Ее кошачьи глаза переходили с одного лица на другое, и оба мужчины поспешно сняли пальцы с оружия. - А теперь я хочу знать, почему вы так возбуждены, что затеяли свару, словно две наложницы в гареме?
      - Солдаты, - промямлил Абериус.
      - Эти проклятые подвески, - одновременно с ним брякнул Талбор.
      - Солдаты? - Карела вскинула голову и, казалось, легко вздохнула, увидев вдали на равнине черную змею. - Ты что, Абериус, боишься солдат, которые так далеко от тебя? - издевательски спросила она. - Тогда ты, наверно, боишься и старую бабу с палкой в руке, если она подошла к тебе близко?
      - Я вообще не люблю, когда меня преследует кто бы то ни было, ответил Абериус ворчливо. - Или ты думаешь, что они ищут не нас?
      - Мне безразлично, преследуют они нас или нет, - бросила она. - Вы люди Рыжего Ястреба. Вы идете за мной! Вы должны бояться того, чего я прикажу вам бояться - и ничего иного. Так, теперь вперед, все наверх! Там есть равнина, где мы сегодня заночуем.
      - Мы можем еще полдня ехать вперед, - возразил Ордо.
      Она окинула его взглядом сверкающих зеленых глаз.
      - Ты что, не слышал мой приказ? Я сказала, что мы заночуем там, наверху! Киммериец, ты остаешься здесь!
      Ее одноглазый капитан поворчал, но направил свою лошадь вперед, вверх по склону, и остальные поехали за ним. Угрюмое молчание нарушал только скрип седел и стук лошадиных копыт по камню.
      Конан настороженно следил за рыжеволосой. Она подняла саблю, словно ей очень хотелось воткнуть клинок ему в грудь, однако потом она засунула клинок обратно в ножны.
      - Так кто эта девушка, Конан? Как ее зовут?
      - Ее зовут Велита, - ответил он. Он уже несколько раз говорил ей это и был уверен, что она не забыла имени. Со временем она скажет то, что хочет сказать. Он снова обернулся, чтобы еще раз посмотреть на солдат. - Они подходят ближе, Карела. Нам надо ехать дальше.
      - Мы отправимся дальше, если я скажу! И останемся, если я скажу. А ты не хочешь развлечься, Конан?
      Он снова повернулся к ней. Ее зеленые глаза были полны желания, но какого рода было это чувство, он не мог разгадать.
      - Не больше, чем ты, Карела.
      То, что она фыркнула, сказало ему больше, чем ее слова.
      - Сокровища из королевского дворца, говоришь ты, и молчишь, как убитый об этой бабенке, которой ты обещал свободу - как ты утверждаешь. Почему тогда похитители уходят в эти горы, где никто не живет, кроме коз и дикарей, которые немногим лучше, чем козы?
      - Не знаю, - ответил он. - Но я все больше убеждаюсь в том, что это именно те, кого мы ищем. Честные пилигримы не поехали бы через горы Кецанкиана, если они хотят попасть в Вендию.
      - Да уж наверно, - пробормотала она и снова поглядела на солдат, которые были так далеко внизу. Улыбаясь, она гарцевала на своем вороном жеребце. - Вот кретины! Они никогда не сломают крыльев Рыжему Ястребу!
      - Я думаю, у них, скорее, приказ найти подвески Тиридата, а вовсе не поймать тебя.
      Рыжая сверкнула на него глазами.
      - Заморанская армия постоянно охотится за мной, киммериец. Конечно, им меня не заполучить. Если эта бесконечная охота становится нам в тягость, мои люди делятся на группы и нанимаются проводниками и охранниками караванов, и как раз на той тропе, где мы забираем нашу лучшую добычу. Из страха перед Рыжим Ястребом там охотно берут дополнительных охранников, а оплата недурна. - Она весело расхохоталась.
      А его втайне развеселило совсем другое. Он понял, что она восприняла его слова о том, что солдаты, быть может, ищут вовсе не ее, как личное оскорбление.
      - Извини, Карела, просто я подумал о том, что вы за шесть месяцев ограбили семь караванов. Эта добыча без сомнения соизмерима с кражей из дворца Тиридата.
      - Я не имею к этому никакого отношения, - презрительно заявила она. От этих караванов ничего не осталось - ни людей, ни лошадей, ни верблюдов. Когда я нападаю на караван, я отпускаю тех, кто стар, болен или истощен, на свободу и даю им с собой продукты и воду, чтобы они могли добраться до ближайшего города. А остальных мы продаем на невольничьем рынке.
      - Но если это были не вы - тогда кто же?
      - Почему я должна это знать? Последний караван мы обобрали восемь месяцев назад. Мы забрали тогда хорошую добычу, что нас, конечно, очень порадовало. Когда мы после этого покинули Аренджун, мы узнали, что нас повсюду ищут как раз из-за этих исчезнувших караванов. Поэтому я приказала моим людям превратиться в охранников на караванной тропе, а я сама последние четыре месяца раскладывала гадальные карты в Шадизаре под самым носом у королевских гвардейцев. - Она поджала губы. - Я все еще здесь, потому что риск, на который я иду, снова созвав моих людей, кажется мне куда меньшим злом, чем позор постоянно быть раздеваемой мужскими глазами, которые все до одного в открытую только об одном и думают - как бы со мной переспать.
      Ее мрачный взгляд, казалось, был направлен на мужчин всего мира.
      - Странные вещи происходят в горах Кецанкиана, - сказал Конан задумчиво. - Может быть, те, за кем мы гонимся, как-то связаны с этими пропавшими караванами.
      - У тебя слишком живое воображение, - пробормотала она, и он заметил странное выражение на ее лице. - Пойдем в мою палатку, киммериец. Я хочу с тобой поговорить.
      Она направила вороного в гору, прежде чем он успел ответить.
      Конан хотел следовать за ней, когда он вдруг понял, что со стороны крутых гор на юге за ним следят. Он сразу же подумал о кецанкианских воинах, но когда волосы встали у него дыбом, ему стало ясно, что это были снова те невидимые глаза, которые он почувствовал на себе еще той первой ночью с Карелой и потом снова, незадолго до поединка с Крато. Имхеп-Атон, стало быть, преследует его.
      Он расправил широкие плечи, вскинул голову и крикнул:
      - Я тебя не боюсь, колдун!
      Гремящее эхо разнеслось вокруг. "Боюсь... колдун..." Со свирепым видом он начал подниматься наверх.
      Красная полосатая палатка Карелы была разбита на маленькой равнине среди скал, на каменистой почве. Разбойники уже разложили костры, и их каменные чаши с килом переходили из рук в руки.
      - Что ты там орал? - спросил Абериус, когда Конан слез с коня.
      - Ничего, - ответил тот.
      Хорек подошел к нему, ведя за собой небольшую компанию разбойников и настороженно остановился напротив. Конан равнодушно положил ладонь на обмотанную ремнями рукоять своего широкого меча, и совершенно в открытую напомнил этим бородатым, исполосованным шрамами людям, как он использовал его в сражении против Крато.
      - Кое-кто из нас думал тут об этих солдатах, - сказал Абериус.
      - Это ты о них думал, - пробормотал один, однако Абериус не обратил на него ни малейшего внимания.
      - И что вы там думали? - поинтересовался Конан.
      Абериус помедлил и в поисках поддержки оглянулся на своих товарищей, однако никто из них его не поддержал. Тогда он продолжил:
      - Мы еще никогда прежде не забирались в эти горы - разве что на один день, чтобы скрыться. Нам негде здесь разместиться. Нам приходится идти туда, куда допускают нас эти скалы, а не туда, куда нам надо идти. И еще это пятикратное преимущество врагов, которые ждут нас среди этих скал.