Конан непобедимый (Черный камень Аримана)

      Он беспомощно провел рукой по ее волосам.
      - Но тогда я должен пробраться туда, когда он будет там. Если он сейчас не в башне, Велита, то где он?
      - В лагере бандитов. Я слышала, как он говорил, что ночь их, вероятно, испугает и что он хочет принести им дорогих вин и редких деликатесов, чтобы устроить маленький праздник.
      Конан поднял руку. Его охватило предчувствие, что боги на каждом шагу взялись вредить ему.
      - Велита, мне нужно назад, в лагерь. Если он заподозрит, что я был здесь...
      - Я знаю, - спокойно сказала она. - Я знала с самого начала, что ты не сможешь взять меня с собой.
      - Разве мое присутствие не убеждает тебя, что я сдержу свою клятву? Я убью Аманара и освобожу тебя.
      - Нет! - вскрикнула она. - Аманар слишком могуществен. Ты потеряешь жизнь и ничего не достигнешь. Я освобождаю тебя от твоей клятвы, Конан. Покинь эти горы и забудь, что ты давал мне ее.
      - Ты не можешь меня освободить от данного мною слова, потому что я дал его не тебе, а богам, - возразил он спокойно. - И я сам не освобождаю себя от него, потому что я поклялся своей жизнью.
      - Тогда ты умрешь! Но я буду молить богов, чтобы ты все же нашел хоть какую-то возможность. Пожалуйста, уходи теперь, Конан. Я должна ждать здесь возвращения Аманара, и я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
      Красивая девушка опустила голову, и беззвучное рыдание сотрясло ее.
      - Я сдержу слово! - скрипнул зубами Конан. Он почти хотел, чтобы волшебник появился в тот момент, когда он покидал покой.
      Глава двадцать первая
      Приближаясь к лагерю, Конан слышал громкий смех, вопли и крики бандитов. Он остановился в круге света и ошеломленно осмотрелся по сторонам. Попойка, подобной которой он давно уже не видел, шла полным ходом. Остроносый Реза двумя руками держал огромный кусок жареного мяса и вонзил в него зубы. Абериус, шатаясь, прошел мимо него. Он откинул голову назад и влил содержимое хрустального кубка в свою глотку. Большая часть вина текла по его груди, но он хохотал и швырнул драгоценный сосуд на скалистую землю, так что он разлетелся на осколки. Ордо размахивал палашом, держа его в одной руке, и золотым бокалом - в другой и орал, обращаясь к луне, развеселую песенку. Все пели или смеялись, ели или пили, как кому хотелось, рыгали, вытирали жирные пальцы о штаны и вливали в себя дорогое аквилонское вино так, словно это было грошовое испанское пойло, которым пичкают местные шинкари.
      Пробираясь между кутилами, к Конану приближались Карела и Аманар. Она держала хрустальный бокал с видом светской дамы, однако ее походка была уже не очень уверенной, и длинная рука волшебника лежала на ее узких плечах. Аманар откинул ее багряный плащ, так что его длинные когтистые пальцы по-хозяйски гладили ее шелковистую кожу. Конан подумал о Велите, и его охватили ярость и отвращение, но ему пришлось взять себя в руки, потому что подвески все еще были недосягаемы.
      - Мы уже спрашивали себя, где же ты, - сказала рыжая. - Посмотри только, сколько славных вещей принес нам Аманар! Это быстро вывело моих псов из скверного настроения.
      Темные глаза Аманара были бездонны.
      - Здесь даже светлым днем ничего не видно, Конан из Киммерии, и никому не пришло бы в голову бродить здесь такой черной ночью. Что такого интересного ты увидел в этом мраке?
      - Этой ночью парни так раздули костры, что стало слишком жарко для моей северной крови, - ответил Конан. Он смотрел, как длинные пальцы мнут плечо Карелы. - Это все-таки плечо, магистр, - сказал он резче, чем требовала осторожность, - а не хлебный мякиш.
      Карела смущенно взглянула, а Аманар рассмеялся.
      - Горячая кровь молодости. Сколько тебе лет, киммериец? - Он не убрал руки.
      - Почти девятнадцать, - ответил Конан гордо, и почти сразу разозлился, когда заметил, как изменилось выражение лица Карелы. Нечто подобное он замечал и у других женщин - у женщин, которые воображали, что мужчина только тогда мужчина, когда ему уже немало лет.
      - Почти девятнадцать! - Аманар захлебнулся смехом. - Совсем еще молокосос, несмотря на все твои мускулы. Рыжий Ястреб, грабительница караванов, ограбила колыбель!
      Карела стряхнула руку мага. Ее зеленые глаза засветились опасным светом.
      - Мальчишка-варвар, - пробормотала она. И громким голосом добавила: Я совсем выпустила из виду ваше предложение, Аманар. Я принимаю его.
      - Отлично. - Волшебник удовлетворенно улыбнулся. Он потер щеку золотым посохом и задумчиво посмотрел на Конана. - А ты, юный киммериец, который охотно гуляет в темноте? Несмотря на твою молодость, я делаю предложение и тебе, потому что полагаю, что ты хорошо владеешь своим ремеслом.
      Конан вынудил себя улыбнуться.
      - Я хотел бы еще немного времени на размышления. В один или два дня как вы нам и предлагали - я дам вам ответ.
      Аманар кивнул.
      - Хорошо; киммериец. В один или два дня твое будущее решится. - Его глаза с красными точками обратились к Кареле и стали нежными, отчего у Конана мурашки пошли по коже. - Да, моя драгоценная Карела завтра придет ко мне в замок - без молодого киммерийца, само собой разумеется, потому что он еще ничего не решил. Нам нужно будет приватно побеседовать о моих планах касательно тебя.
      Конану нестерпимо хотелось ударить его кулаком в темное лицо, но вместо этого он только и сказал:
      - Вероятно, вы могли бы рассказать об этих планах нам всем. Это могло бы повлиять на мое решение и, вероятно, на решение многих.
      Взгляд Карелы оценивающе бродил от одного к другому, но теперь она пожала плечами и обратила глаза наверх.
      - Мои псы будут делать то, что я им прикажу, киммериец!
      Внезапно смех и пение замерли в лагере, и медленно опустилась тишина. Конан искал причины этой перемены и увидел на краю светового пятна Ситу. Он прижимал к своей широкой груди мощную секиру. Красные глаза слабо светились, когда его взгляд скользил по людям у огней, которые беспокойно перемещались или хватались за оружие в ножнах. С'тарра растянул безгубый рот над клыками в улыбке - или в издевательской ухмылке?
      - Сита! - резко крикнул Аманар.
      Не глядя по сторонам, с'тарра зашагал через лагерь и упал перед волшебником на колени. Нетерпеливый жест его господина вынудил его подняться на ноги и что-то прошептать ему на ухо.
      Конан не мог ни слышать того, что сообщил ему слуга, ни видеть лица Аманара, но скрежет ногтей по посоху выдал его. Киммериец понял, что ему не понравилось то, что он услышал. Талбор, подумал он тотчас. Аманар сделал с'тарра знак замолчать и повернулся к Кареле.
      - Мне, к сожалению, нужно возвращаться, - сказал он. - Неотложное дело требует моего присутствия.
      - Я надеюсь, ничего серьезного, - сказала она.
      - Не особенно значительное, - уверил ее волшебник, но его губы сложились в узкую щель в короткой черной бороде. - Я жду тебя утром. Спокойной ночи.
      Он повернулся к Конану: - Подумай как следует, прежде чем принять решение, киммериец. Есть гораздо худшие вещи, чем та, которую я предлагаю. Сита!
      Волшебник зашагал из лагеря, с'тарра следам за ним.
      После того, как чешуйчатая тварь исчезла из глаз, в лагере быстро оживилось прежнее веселье. Ордо подобрался к Конану и Кареле.
      - Терпеть не могу этих ящериц, - заявил одноглазый заплетающимся языком. Он все еще держал обнаженный палаш в руке и кубок - теперь уже пустой. Он немного покачался на ногах, прежде чем снова заговорить. - Когда мы покинем эту проклятую долину и снова займемся вещами, в которых мы кое-что понимаем? Когда мы выйдем на караванную дорогу?
      - Ты сильно пьян, мой старый пес, - сказала Карела почти нежно. Сперва проспись, потом мы снова будем разговаривать.
      - Сегодня ночью я был в крепости, - сказал Конан спокойно.
      Зеленые глаза Карелы, казалось, хотели просверлить его насквозь, когда они уставились в его - синие.
      - Ты идиот! - прошипела она.
      Ордо воззрился на обоих с полуоткрытым ртом.
      - Подвески у него, - невозмутимо продолжал киммериец. - И танцовщицы. Во всяком случае, две из них. Три остальных бесследно пропали. Я уверен, что он их убил.
      - Рабынь? - возмущенно вскричал Ордо. - Кто сделал бы такое? Даже волшебник...
      - Не ори так громко, - приказала Карела. - Я разве тебе не говорила, чтобы ты не употреблял этого слова, пока я тебе не разрешу, чтобы не беспокоить зря людей? А ты, Конан, что за чушь ты несешь? Если танцовщицы пропали, то он их, наверное, продал. А твоя милая Велита тоже среди них?
      - Нет, - проворчал Конан. - Но почему ты все еще так злишься на ее счет? Ты знаешь, что между нами ничего нет, чего нельзя сказать о тебе и Аманаре, судя по тому, как он тебя ощупывает.
      - Нет! - испуганно вскрикнул Ордо и положил руку ей на плечо. - Не Аманар! Не с тобой! Я гордился, я был рад, что ты взяла Конана в свою постель, но...
      Карела с пылающим лицом резко прервала его:
      - Заткнись, старый болван. Что я делаю - и с кем, касается только меня одну! - Ее глаза метали зеленые кинжалы, которые она охотно воткнула бы в Конана, когда она повернулась и зашагала прочь.
      Проходя мимо, она вырвала у Абериуса фляжку из рук и приложила ее к губам. Ордо потряс головой.
      - Почему ты ничего не говоришь, Конан? Почему ты ее не удержишь?
      - Она свободна делать все, что ей вздумается, - холодно отозвался киммериец. Его гордость все еще была оскорблена воспоминанием о том, что она терпела на своих плечах руки Аманара. - Я не имею права делать ей замечания. Почему тогда ты ее не удерживаешь?
      - Я слишком стар, чтобы наживать себе колотье в боку, - фыркнул Ордо. - Твоя Велита и в самом деле в крепости? Я спрашиваю себя, почему же тогда ты не взял ее и подвески с собой и не смылся отсюда.
      Он описал палашом широкую кривую.
      - Она связана чарами. - Конан вздохнул и рассказал, какой он нашел Велиту и что она ему сказала.
      - Стало быть он нас обманул, - пробурчал бородач, когда Конан закончил говорить. - А если он не сказал нам правды о подвесках и танцовщицах, то тогда в чем еще он нас обманул?
      - Да почти во всем. Я хотел бы рассказать Кареле, что он сделал с Велитой, чтобы она убедилась, что он за человек, но если я скажу ей это теперь, то поставлю на карту все.
      - И еще расскажет это Аманару, чтобы он посмеялся над твоей ревностью. Или над тем, что она считает ревностью, - поспешно добавил он, когда рослый киммериец бросил на него яростный взгляд. - Что мне делать, Конан? Даже сейчас не могу просто бросить ее в беде.
      Конан вытащил свой меч на несколько ладоней из ножен и снова засунул его в ножны.
      - Держи саблю наготове и глаза открытыми. - Его взгляд бродил по фигурам разбойников, которые, напившись, лежали возле костров. - И смотри, чтобы ее псы каждую минуту были готовы выступить. Конечно, так, чтобы она или Аманар этого не заметили.
      - Ты не слишком многого требуешь, а, киммериец? Что ты задумал?
      Конан внимательно посмотрел сквозь мглу в направлении крепости, прежде чем ответить. Даже в этой давящей черноте стены были заметны еще более черной тенью.
      - Я убью Аманара, освобожу Велиту, украду подвески и вернусь в Шадизар. Не более того.
      - Не более того, - простонал Ордо. - Мне нужно чего-нибудь выпить.
      - Я тоже не откажусь от глотка, - тихо сказал Конан.
      Ночь тяжело давила на его плечи. Эта долина - не то место, где он хотел бы встретить смерть.
      Глава двадцать вторая
      Удивительная темнота царила в долине. Она сопротивлялась утру и сперва превратилась в серые сумерки, прежде чем кроваво-красное солнце поднялось над горами, и прямой дневной свет проник сюда только к полудню. Но Конан был единственным во всем лагере, кому это вообще было заметно, потому что все остальные спали после попойки. Когда солнце послало наконец последний угасающий луч в долину, он отправился к источнику, который струился из-под скалы недалеко от лагеря.
      Он зачерпнул воды руками и выпил. Рассерженно заворчал. Даже несмотря на то, что вода была холодной, она казалась пресной и была похожа на все остальное в этой скудной, мрачной долине. Одного глотка ему хватило, остальное он использовал для умывания. Потом огляделся.
      На крепостных стенах с'тарра-часовые ходили по кругу, но ничего особенного не двигалось, кроме нескольких парящих в небе стервятников. Он сердито спросил себя, как вообще Велита могла пережить возвращения Аманара. Волшебник явно не осведомлен еще, как далеко завели его ночные прогулки по меньшей мере, в крепости все, кажется, спокойно и волшебник не посылает с'тарра, чтобы они его схватили и покарали прямо на месте. Но это в любом случае не означает, что девушке не приходится тяжко.
      - Сегодня ночью? - поклялся молодой киммериец.
      Абериус задрал голову к воде и упал при этом на колени. Он уставился на Конана равнодушным взглядом. По всей вероятности, воздействие чересчур обильных возлияний сказывалось, и он утратил свою всегдашнюю враждебность. Хорек плеснул себе пригоршню воды в лицо и несколько горстей вылил за шиворот, а потом, не сказав ни слова, шатаясь, ушел в лагерь. Сразу после него явился Ордо. Он вытянулся на земле и засунул голову в воду.
      Как раз в тот момент, когда Конан поспешил к нему, чтобы вытащить его из воды, потому что он явно не думал это делать сам, он вынырнул и встряхнулся. Сквозь спутанные волосы он взглянул на Конана.
      - Эта вода действительно совершенно безвкусная, - проворчал он, - или это вино сделало мой язык нечувствительным?
      - И то, и другое, - насмешливо ответил Конан.
      Ордо простонал и снова засунул голову под воду, но на этот раз так, чтобы пить.
      - Ты видел Талбора, Ордо?
      - Я не видел ничего, кроме внутренней стороны своих век. Оставь меня в покое, я хочу поразмышлять, должен ли я жить или умереть.
      - Вчера в то же самое время, что и я, Талбор был в крепости.
      Ордо оперся на локоть и брызнул себе воды в лицо.
      - Тебе это непременно нужно было сказать мне тогда, когда у меня такая голова! Ты думаешь, что этот тип, похожий на ящерицу, из-за этого и увел Аманара в крепость?
      Конан кивнул.
      - Талбора нет в лагере. Я сразу же посмотрел, как только стало достаточно светло.
      - Он мог украсть то, за чем он полез, взять лошадь и уже давно покинуть горы Кецанкиана, - предположил Ордо. - Его интересовали не такие уникальные вещи, как тебя, и ему не нужно было непременно найти тиридатовы безделушки или танцовщиц.
      - Ты можешь быть и прав, - пробормотал Конан.
      - Знаю. - Ордо вздохнул. - Я и сам так не думаю. Так что он или умер, или находится в подземелье замка. Что мы скажем ей?
      - Подождем, посмотрим, что скажет ей Аманар. Его с'тарра по численности превышает нас в двадцать раз. Я не думаю, что мы много выиграем, связавшись с ними.
      Он поднялся, когда Сита прошел под подъемной решеткой и ступил на тропу, ведущую из замка. Огромный с'тарра не взял с собой ни боевой секиры, ни клинка, насколько Конан мог видеть. Спустившись к подножию холма, он быстрыми шагами пошел к лагерю разбойников по гранитным обломкам. Конан спустился со скалы навстречу ему, и Ордо с трудом поднялся на ноги, чтобы идти за ним следом.
      Когда киммериец добрался до лагеря, человек-ящерица стоял, окруженный людьми Карелы, но ни у кого в руках не было оружия, как он с облегчением установил, несмотря на то, что глаза людей рассматривали с'тарра отнюдь не доброжелательно.
      Ордо отодвинул в сторону Конана и встал перед Ситой.
      - Что ты здесь ищешь? Твой господин послал тебя сюда с поручением?
      - Я здесь потому, что мне этого захотелось, - прошипел с'тарра. Он был выше одноглазого на полголовы и был крупнее даже, чем киммериец. Его лицо казалось неподвижным, но голос его звучал явно презрительно. Мягкая куртка и кольчуга достигали ему до колен, но шлема на нем не было. - Я Сита, вождь с'тарра, и я здесь, чтобы вызвать вас на поединок.
      Абериус, который стоял за спиной Конана, недоверчиво рассмеялся.
      - Даже без кинжала?
      Сита обнажил острые клыки.
      - Моему магистру не понравится, если я убью одного из вас. Мы испытаем нашу силу на камнях.
      - На камнях? На каких камнях?
      С'тарра повернулся на каблуках и сделал знак людям следовать за ним. Ворча себе под нос, они гуськом пошли за ним по долине, прочь от крепости, к площадке, где обломки скал лежали так, что образовался круг диаметром около ста шагов. Земля между ними была ровной, а в середине лежали два почти правильной шарообразной формы камня. Конан оценил вес меньшего из них - он был равен весу двух человек, а больший еще примерно вполовину тяжелее.
      - Поднимите один из камней, - потребовал Сита у людей. - Кто-нибудь из вас. - Он снова быстро обнажил клыки. - Или двое из вас вместе.
      - Ордо! - крикнул кто-то. - Ордо самый сильный!
      Абериус окинул взглядом камень, затем перевел глаза на бородатого капитана Карелы.
      - Кто хочет пари? - он ухмыльнулся с неосознанной злобой. - Кто верит, что старый Ордо сможет поднять меньший из камней?
      - Старый Ордо, да? - рявкнул одноглазый. Он склонился над более легким из шаров, в то время как толпа орущих друг на друга заключающих пари разбойников сгрудилась вокруг Абериуса. Ордо положил ладони под гранитный шар, а руки вокруг круто изгибающихся краев. Шрам под повязкой через глаз побелел от напряжения, и глаз начал бешено вращаться. Гранитный шар шевельнулся. Внезапно его руки соскользнули и он, ругаясь, побрел прочь.
      - Митра! - прохрипел он. - Я не могу схватить проклятую штуку.
      Хихикая, Абериус спрятал свой выигрыш.
      - Самый сильный из вас не смог его поднять, - зашипел Сита. - Могут ли двое из вас сделать это? Попробуйте!
      Его презрительный взгляд упал на киммерийца, но Конан не обратил на это внимания.
      Реза и еще один остроносый иранистанец по имени Банидр подошли к камню. Снова Абериус заключил свои пари. Те, кто потерял свои деньги при первой попытке, были самыми жадными.
      Реза и Банидр договорились между собой, затем присели друг против друга над камнем. Они просунули руки под камень и свободными руками взяли друг друга за плечи. Поскольку они стояли вплотную к камню, им пришлось широко расставить ноги и наклониться низко. Некоторое время они раскачивались и внезапно попытались одновременно выпрямиться. Вены на шее напряглись. Камень оторвался от земли на ширину пальца - на ширину ладони. Банидр закричал. Камень разжал их руки, освободился от их хватки и снова рухнул на землю. Банидр быстро отскочил. Люди спорили, достаточно ли был поднят камень или же эту высоту нельзя считать выигрышем.
      - Это! - возглас Ситы прервал спорящих на середине слова. - Вот это я называю - поднять!
      С'тарра наклонился над тяжелым камнем, обхватил его руками и поднял так легко перед собой, словно это был игральный мяч. Люди пораскрывали рты, когда он подошел к ним, и затаили дыхание. Пять шагов, десять. Затем Сита бросил камень и повернулся к потрясенным людям.
      - Вот это я называю - поднять! - Он издевательски расхохотался.
      - Я попробую, - заявил Конан.
      Смех с'тарра замер. Красные глаза рассматривали Конана с нескрываемым уничижением.
      - Ты, человек? Ты хочешь камень вернуть на его место?
      - Нет, - возразил молодой киммериец и склонился над большим камнем.
      - Два против одного, что он этого не сделает! - крикнул Абериус. - Три против одного!
      Люди разглядывали крепкие плечи киммерийца и заключали пари.
      Конан встал на колени, чтобы удобнее положить руки на камень. Когда его пальцы нащупали хорошую опору, он почувствовал острый взгляд Ситы.
      Коротко вскрикнув, киммериец поднялся. Бугры мышц вздулись на его спине, и мускулы рук перекатывались. Медленно выпрямился он, направив взгляд на Ситу. Ворча, с'тарра отступил на шаг. Чудовищным напряжением всех сил, со спиной, которая, казалось, трещит от перегрузки, Конан шагнул вперед - и еще раз.
      - Конан! - произнес один из разбойников почти со страхом, и другой голос эхом откликнулся немного громче: - Конан!
      Поджав от напряжения губы, киммериец шел дальше. Он видел только тот камень, который нес Сита.
      Два других голоса подхватили крик:
      - Конан! - Еще пять: - Конан! - Десять: - Конан!
      "Конан" - неслось над скалами. Двадцать глоток выкликали это имя при каждом его шаге. "Конан! Конан! Конан!"
      Он дошел до меньшего камня, сделал еще один шаг и уронил большой гранитный шар так, что каждый из зрителей почувствовал, как содрогнулась земля. Плечи Конана трещали, когда он повернулся и посмотрел на Ситу:
      - Не хочешь ли попробовать поносить мой камень?
      Ликующие бандиты штурмовали Абериуса, который проиграл все свои пари и даже сверх того, а остальные трясли Конану руку или восхищенно глазели на него. Сита прижал ладонь к груди, словно он хотел положить ее на рукоять своей секиры.
      Внезапно раздался удар мощного гонга из крепости, и медь зазвенела над долиной. При первом же звуке Сита резко повернулся и помчался назад к черной стене замка. Гонг все звучал и звучал, эхом отражаясь от скал. На бруствере бегали с'тарра.
      - Нападение? - смятенно спросил Ордо.
      Разбойники столпились вокруг одноглазого. Их ликование пропало. Некоторые из них даже вытащили свои клинки.
      Конан покачал головой.
      - Подъемная решетка поднята, у катапульты и баллист нет людей. Но что-то там наверху происходит... - Он замолчал, когда Карела галопом подъехала к ним. Она уперла кулак в бедро и, сверкая глазами, посмотрела на них.
      - Это ваших рук дело? - резко спросила она. - Я слышала, как вы орали тут, словно жабы в болоте, а потом ударил гонг. - Пока она говорила, гонг замолчал, но эхо все еще висело в воздухе.
      - Мы знаем не больше, чем ты, - заверил ее Ордо.
      - Тогда я разузнаю, что произошло, - заявила она.
      - Карела, - сказал Конан. - Ты не считаешь, что лучше подождать?
      Ее зеленые глаза презрительно скользнули мимо него. Не сказав больше ни слова, она повернула лошадь и галопом понеслась к крепости. Копыта вороного жеребца застучали по скалистой дороге. У подъемной решетки она ненадолго задержалась, но затем ей разрешили войти.
      Через короткое время опущенная было решетка снова поднялась, и Сита в полном вооружении, с огромной секирой в руке выехал наружу, сопровождаемый сдвоенными рядами конных с'тарра. Конан сосчитал пики, когда они спускались по склону и длинной лентой загремели по долине в северном направлении.
      - Триста, - сказал киммериец после того, как последний человек-ящерица скрылся из глаз. - Неожиданный враг, как ты думаешь?
      - Мне это безразлично, пока они выступают не против нас, - ответил Ордо.
      Разбойники один за другим собирались возле остывших куч золы своих лагерных костров и располагались небольшими группами, чтобы заняться игрой в кости и прочими подобными же вещами. Абериус занялся тремя звенящими бокалами и кремнем на ровной скалистой площадке и заманивал своих товарищей, чтобы хоть немного возместить убыток от проигранного серебра. Конан прислонился к скале, стоявшей немного вкось, так что он мог видеть как крепость, так и расселину, куда Сита повел своих с'тарра. День проходил медленно, и Конан сменил свою позицию, когда Ордо принес ему мясо, сыр и кожаную флягу с жидким винцом.
      Только когда солнце красным шаром спустилось за западные вершины гор, с'тарра вернулись назад по той же узкой расселине, по которой они покидали долину.
      - На первый взгляд, без потерь, - заметил Ордо, который стоял рядом с Конаном, когда он услышал стук копыт.
      Киммериец снова сосчитал пики и кивнул.
      - Но они взяли добычу. - Двадцать свободных лошадей были связаны одна с другой между рядами всадников, и на спине каждой лежал длинный сверток.
      Слабый свет на востоке привлек внимание Конана. Блеск, который вспыхнул в тени сумеречных гор и пропал. И снова эта вспышка. Нахмурившись, он обводил глазами горы и долину. Высоко над ними на севере еще раз мелькнула вспышка.
      - Ты думаешь, Аманар знает, что за долиной следят? - спросил Ордо.
      - Используй получше свой глаз, - буркнул Конан. С'тарра поднимались по длинному склону холма к крепости. Подъемная решетка со скрежетом поднялась, и они не останавливаясь въехали в ворота.
      - Я больше догадываюсь, чем наблюдаю.
      Одноглазый свистнул сквозь зубы.
      - Да, кто же они? Это вопрос, на который не ответишь простым ломанием головы.
      Конан понял, кого он имел в виду, когда спрашивал: кецанкианцев, заморанских или туранских солдат - или Имхеп-Атона. Но он не знал, с кем бы он хотел иметь дело меньше всего. Если это для него и для разбойников не одинаково плохо. Теперь время работало на него.
      - Я должен забрать Велиту из крепости сегодня, Ордо. Это может доставить вам осложнения, но я должен это сделать.
      - По-моему, ты говорил это уже вчера ночью, - проворчал Ордо.
      Карела выехала почти тотчас из крепости и помчалась вниз.
      - Я почти хочу этого, киммериец. Этим мы, может быть, заставим ее бросить волшебника и эти места.
      Карела достигла подножия холма и поскакала в лагерь. Кулак упирается в бедро, она сидит в седле ловко, как амазонка. Кроваво-красное солнце уже почти наполовину скрылось за вершинами гор, но последних его лучей довольно, чтобы окрасить ее лицо золотом.
      - И если она не позволит себя убедить, ты последуешь за ней, куда она вас ни поведет, будет ли это пыточный огонь кецанкианцев или дьявольское рабство Аманара.
      - Нет, теперь - нет, - угрюмо ответил Ордо. - Если не получится ничего иного, моей последней услугой Рыжему Ястребу будет - связать ее, привязать к седлу и силой увезти в безопасное место. - Внезапно его голос зазвучал жестко. - Но это сделаю я, Конан. Никто другой не поднимет на нее руки, пока жив Ордо - никто, даже ты!
      Конан встретил дикий взгляд одноглазого внешне равнодушно. Он уже поклялся Кареле, что пальцем не шевельнет, чтобы ее спасти. Но, с другой стороны, не сможет же он просто смотреть, как она умирает. Это был обоюдоострый меч, поэтому ему лучше промолчать.
      Рыжая остановилась перед обоими мужчинами. Она поднесла руку щитком к глазам, когда смотрела в сторону заходящего солнца.
      - Я совсем не подозревала, что пробыла у Аманара так долго, пробормотала она и повернулась к двум приятелям. - Почему вы уставились друг на друга, как драчливые юнцы? Я думала, что вы заключили между собой нечто вроде боевого союза.
      - Мы держимся вместе, Ордо и я, - возразил Конан. Он протянул руку. Второй взял его за руку и поднял его на ноги.
      - И мы это успеем показать, пока нас не подмяли под себя, а, киммериец?
      - Мы еще выпьем вместе из золотых бокалов в Аграпуре, - серьезно ответил Конан.
      - О чем вы говорите, в конце концов? - спросила Карела, однако ответа не дождалась. - Собери моих псов, Ордо. Я хочу с ними говорить, прежде чем эта проклятая ночь опустится на нас.
      Ордо кивнул и приступил к выполнению ее приказа. Карела посмотрела на Конана, словно хотела что-то ему сказать, но взгляд ее наткнулся на пустоту. Многое можно было бы сказать, подумал он, но он не хотел начинать этот разговор. Он отправился вслед за Ордо. Через некоторое время он услышал стук копыт ее вороного. Она не потрудилась остановить его.
      Глава двадцать третья
      Хотите ли вы золота? - кричала Карела. - Чего вы хотите?
      Она стояла на скале высотой в человеческий рост, широко расставив ноги в высоких красных сапогах, упираясь кулаками в бедра. Ее рыжие волосы развевались как грива. Она изумительно выглядит, подумал Конан, который стоял с внешней стороны полукруга разбойников, глядя на нее снизу вверх и слушая ее речи. Одного ее вида довольно, чтобы выполнять все ее требования.
      - Конечно, мы хотим золота, - проворчал Реза.
      Несколько других разбойников согласно загудели, но большинство только глазели на нее молча. Глазки Хорька-Абериуса казались задумчивыми, отчего казались еще хитрее и злее, чем обычно. Ордо стоял рядом с обломком скалы и озабоченно не сводил глаз как с Карелы, так и с разбойников. Лагерные костры горели вокруг нее и далеко прогнали мрак ночи.
      - Нравится ли вам, когда вас травят солдаты, словно дичь, и вам приходится прятаться по одному? - кричала разбойница.
      - Нет! - проревели полдюжины голосов.
      - Нравится ли вам по полгода жить на гроши, которые вы получаете в качестве охранников каравана?
      - Нет! - взревела уже дюжина глоток.
      - Тогда известно ли вам, что караванная тропа лежит всего в полдне конного перехода к югу отсюда? И известно ли вам, что именно здесь проходят караваны на Султанапур? Известно ли вам, что мы через три дня, начиная с сегодняшнего, сможем начать чистить эти караваны?
      Все взревели восторженно, перекрывая друг друга - все, кроме Абериуса, как приметил Конан. Пока остальные вздымали кулаки в воздух и хлопали друг друга по плечам, взгляд Абериуса стал еще задумчивее, еще более неподвижным.
      - И армия не сможет здесь нас достать, - продолжала разбойница. Потому что мы вернемся сюда, прежде чем за нами отрядят погоню. А заморанские солдаты - не такие храбрые мужчины, чтобы отважиться сунуть сюда свой нос.
      Поднялся вопль восторга. Разбойники были чересчур заняты тем, что расписывали друг другу, как мало отважны заморанцы, чтобы думать о том, насколько храбры они сами. Карела подняла обе руки над головой и купалась в восхищении своих псов.
      Ордо покинул свое место возле скалы и подошел к Конану.
      - Мы снова едим из ее руки. Ты думаешь...
      Конан пожал плечами, когда одноглазый нерешительно замолчал.
      - Ты сам должен знать, что ты делаешь. Ордо нерешительно оглянулся. Конан вздохнул. Ему совсем не понравилось бы, если бы этот разбойник нашел здесь свою гибель. Темнота сгущалась, впуская в долину ночь, и казалось, что воздух замер в объятиях мрака.
      - Я ухожу, пока они не заметили моего исчезновения.
      - Будь здоров, - проворчал Ордо.
      Конан выскользнул из светового пятна лагерных огней. Облака, гонимые ветром, мчались, застилая луну, когда он торопливо поднимался по склону. Прежде чем ночь окончательно поглотила долину, он хотел добраться до крепостной стены так близко, как это только возможно.