Брэддок-Блэк (№3) - Запретный плод

Джой Шерман, ночной диспетчер, и Джордж беседовали с Блэйз и Импресс. У Дейзи был более энергичный характер, и она не могла участвовать в беседе. Ее угнетала пассивность. Она ходила взад и вперед перед входом, нервно потирая руки.

Хоть время и казалось бесконечным, но меньше чем через час прозвенел звонок — сигнал к подъему клети. Пар шел от мокрой одежды шахтеров, когда они вышли наружу. Семь человек — быстро подсчитали все. Лица еле узнаваемы, плечи поникли от усталости.

— Вода остановлена, — сказал вышедший первым мужчина. Странно, но в голосе не было ликования.

Он слишком устал, думала Дейзи, чтобы проявлять энтузиазм. Но где остальные? Где же их мужчины?

— Где Хэзэрд? — ее самообладание было поколеблено, в голосе ужас.

— Он скоро поднимется, — ответил шахтер.

— А Трэй? — испуганно спросила Импресс.

— Он с ним.

Импресс опустила голову на плечо Блэйз. Дейзи встретилась глазами с человеком, который отвечал на вопросы, и ее собственный вопрос застрял в горле. Он посмотрел на нее и отвел взгляд.

— Этьен?

Голос Дейзи был еле слышен изза шума двигателей, она задыхалась от страха, который перехватил ей горло и не давал дышать.

— Они ищут его.

Только огромным усилием воли она заставила себя устоять на ногах.

Хэзэрд и Трэй вышли на поверхность двадцать минут спустя, после того как новая команда спустилась вниз.

Когда они вышли из клети, люди, стоявшие у входа, начали о чемто приглушенно разговаривать. Слово «трагедия» быстро распространялось в толпе.

Дейзи стояла с Блэйз и Импресс. Ее красное шерстяное пальто ярко выделялось на фоне темных платков других женщин.

Увидев мужчин, она заспешила к ним. Слезы катились по ее щекам — единственные следы страданий на безжизненном лице.

— Расскажите мне, что случилось, — сказала она тихо, но твердо, желая узнать все после ужасных часов неведения. — Как? — спросила она, а затем быстро: — Где?

Как будто знание подробностей может вернуть жизнь Этьена, как будто это позволит ей коснуться его еще раз!

Дейзи точно такая, как была тогда, когда умерла ее мать, думал Хэзэрд. Собранная, чересчур спокойная, серьезная, все внешние проявления чувств под контролем.

И когда Трэй подробно рассказал о случившемся, она только спокойно спросила:

— Его тело можно будет найти? Хэзэрд покачал головой.

— Мы не знаем, — тихо ответил он. — Это зависит от того, сколько времени мы будем выкачивать воду из шахты… и сможем ли мы ее всю выкачать. Мы не знаем, продолжает ли поступать вода. Возвращайся в город вместе с нами, — он помолчал минуту, — до тех пор, пока…

Он замолчал, так как знал, что на поиски тела могут уйти дни, а то и недели. К тому времени состояние трупа будет ужасным.

— Я лучше поеду домой.

Она вдруг почувствовала пустоту и одиночество, находясь в кругу семьи. Долина Чистой Реки теперь была домом… ее и Этьена.

— Я отвезу тебя. Мы поедем с тобой. Ты не должна оставаться одна.

Она не смогла сказать отцу, что ей именно этого и хочется — побыть одной, и позволила семье поехать с ней на ранчо. Но после того как она прошла через пытку сдержанной и вежливой беседы, Дейзи наконец встала и сказала:

— Я иду спать. Пожалуйста, поймите меня, я хочу остаться одна.

— Конечно, — сказала Блэйз, взяв за руку Хэзэрда.

Ее глаза были полны слез.

— Мы приедем позже, днем, узнать не нуждаешься ли ты в чемлибо.

После прощания с ними Дейзи попросила Луи отключить телефон. Она не желала ни от кого принимать соболезнования. Она сама еще не решила, стоит ли жить дальше. После того как отдохнет, после того как пройдет время, она возьмет себя в руки и выполнит все формальности. Нужно будет поставить в известность детей Этьена и Бурже.

Луи вел себя очень сдержанно, но покрасневшие глаза выдавали его чувства. Он не говорил об Этьене с того момента, как ему рассказали подробности его смерти.

— Я надеюсь, что ты останешься со мной, Луи, — сказала Дейзи, до того как поднялась наверх в свою спальню. — Я буду очень благодарна.

В своей печали она не могла выразить, насколько его присутствие важно для нее, но так или иначе дом с Луи был привычным. С ним будет казаться, что Этьен гдето поблизости — наверху или со своими лошадьми. Луи будет рассказывать ей об Этьене… Он знал намного больше о нем, чем она, знал подробности его жизни. Если Луи останется, у нее будет связь с Этьеном и его прошлым.

— Да, мадемуазель Дейзи, — ответил Луи пофранцузски, хотя и она, и Этьен говорили с ним поанглийски с тех пор, как прибыли в Америку. Он был человеком традиций, строго придерживался правил поведения, но его глаза потеплели, когда он сказал: — Я буду рад остаться…

Дейзи попросила служанку задернуть штору в спальне. Солнце не имело права так ярко светить после того, что случилось. Она отодвинула кресло Этьена от окна, затем забралась в него с ногами и свернулась калачиком.

Всего лишь прошлой ночью он сидел в этом кресле, держа ее на руках, и она смотрела на звездное небо. Они дурачились и выбирали имя будущему малышу.

Слезы начали медленно капать, как будто сердце было уже готово нести траур. За каплями слез последовали потоки, наконец она разрыдалась. Как она выживет без него? — думала она. Она больше никогда его не увидит, не услышит, как он смеется, как дразнит ее. Никогда не почувствует прикосновения его рук, никогда не увидит его лица, его не будет при первом вздохе их ребенка. Омывая мягкую кожу подлокотника кресла слезами, она откинулась на спинку, желая почувствовать, что Этьен обнимает ее, как вчера вечером.

Она лежала бесконечно долго, и ее обуревала злость на самое себя. Горе и боль обострили чувства. Как она была безумна, потеряв такое количество драгоценного времени изза какихто принципов. Она потеряла месяцы! Потеряла только изза того, что искала совершенства в несовершенном мире. Ей нужно было остаться с Этьеном в Париже и ждать развода. Она должна была наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе.

Теперь, когда было слишком поздно, она поняла, как необдуманны были ее поступки. И если бы ей был дан еще один шанс, она бы дорожила каждым мгновением, каждым словом, поцелуем, дыханием и легким прикосновением.

И она молилась своим богам, как ребенок, прося у них дать ей второй шанс — грустная патетическая молитва, посланная в мир духов.

Положив щеку на мягкую кожу кресла, где еще несколько часов назад лежала голова Этьена, она плакала, желая вернуться во вчерашний день.

Ей захотелось спать. Опустошенная от рыданий, утомленная, она пыталась привыкнуть к тому, что потеряла его навсегда.

Этьен почувствовал движение воздуха на лице и не сразу осознал, что происходит. Мгновение спустя он понял, что дышит. Лежа в воде по самый подбородок, он медленно начал приходить в себя. Момент паники и ужаса, охвативший его, был позади. Он старался не замечать боли в легких и разбитом теле. Попытка подняться закончилась искрами перед глазами в полнейшей темноте.

Но, слава Богу, он был жив!

Наконец поняв это, он улыбнулся черной сырой темноте подземелья, находящегося очень глубоко и состоящего из лабиринтов туннелей, которые могли поглотить человека навсегда.

Он улыбался, так как было приятно сознавать, что дышишь и, возможно, встретишься в конце концов с женщиной, которую любишь.

Может, это духи Дейзи хотели продлить их союз на срок более длительный, чем две недели?

На всякий случай он поблагодарил всех богов.

Привыкнув к темноте, герцог начал думать, где он находится. Он должен быть в штреке «Аляска», куда его, вероятно, унесло водой. Как только восстановится дыхание и силы, он исследует стены и низкий потолок. Ему нужно будет только подняться по лестнице наверх, а там — свобода…

Он немного подождал, пока боль в легких слегка утихла и можно было свободнее дышать. После этого начал подъем по лестнице внутри вентиляционного люка, перемещаясь медленно, часто отдыхая, так как чувствовал ужасную слабость.

На участке 1400 он оказался в тупике. Его охватила паника, страх навсегда остаться здесь заживо замурованным. Спокойно, приказал он себе, держась за лестницу. Бешеный стук сердца понемногу успокаивался. Здесь обязательно должен быть выход наружу, надо только его найти. Он вернулся на участок 1800 и прополз довольно большое расстояние. Темнота была полная. Найдет ли он когданибудь выход? Отчаянные мысли крутились в его голове. Каждое движение отдавалось болью в теле, расстояние преодолевалось очень медленно. Он остановился, чтобы отдохнуть. Никто не ожидает, что он жив, вряд ли ктонибудь надеется на это. Какая ирония судьбы! Он не утонул, но будет заживо погребен в этом склепе.

Этьен решил продолжать поиски, пока есть силы или пока не истечет кровью израненное тело. Он медленно полз, какимто чудом находя направление в кромешной темноте. Его талант картографа очень помогал ему. Герцог дополз до какойто развилки и начал ощупью осторожно исследовать место, затем попытался подняться, не будучи уверен в высоте потолка. А теперь куда? Шахта, вспоминал он, расположена в направлении с севера на юг. Они шли на юг. Значит, вода смыла его на север. Десять минут спустя он вышел на подстанцию. Подавляя радость, он вслепую нащупал металлический рычаг и послал три сигнала наверх. Затаив дыхание, ожидал знакомого шума в кабеле. Спустя долгое время кабель ожил. Этьен выпус стил из легких воздух и мысленно поблагодарил Бога.

Когда клеть поднялась на поверхность, он увидел толпу изумленных шахтеров, собравшихся вокруг подъемника. Сигнал изпод земли был подобен голосу с того света.

Герцог зажмурился от солнечного света, чтобы не ослепнуть. Он стоял мокрый, замерзший и разбитый, чувствуя себя чудом воскресшим. И много острее воспринимал окружающее. Осенние цвета светились яркими красками, пейзаж вокруг представлялся неестественно объемным, лица и фигуры людей казались более полнокровными и реальными, а звуки голосов подобны звону церковных колоколов, и воздух, который вдыхали его легкие, отличался необыкновенной свежестью.

Радостные приветствия взорвали воздух. Герцог улыбнулся, пожимая руку Джоя Шермана. Его руку трясли много энергичнее, чем его измученное тело способно было вынести. Но даже боль была приятна. Она напоминала о том, что он жив, и Этьен был согласен терпеть.

Как только стихли первые поздравления, он попытался объяснить, как произошло это удивительное спасение. Потоком воды его выкинуло на поверхность, и ему очень повезло, что он оказался в вентиляционном люке, будучи еще жив.

Но ему не терпелось увидеть Дейзи. Герцог извинился и пошел звонить в Долину Чистой Реки. Улыбки и понимающие взгляды сопровождали его, когда он шел к конторе. Отчаявшись дозвониться, он спросил у диспетчера, не произошел ли какойто сбой в местной телефонной связи.

— На линии все бывает. Это случается, к сожалению, довольно часто, мистер де Век.

Попытки дозвониться не удались и Джою Шерману.

— Черт его знает, что там с телефоном. Нужно ехать в город, — сказал он.

Снова пожав руки всем улыбающимся мужчинам в конторе, герцог начал собираться в город.

— Рад был увидеть вас живым, сэр, — повторил Джой. — Счастливого вам дня, сэр.

Мужчины в конторе прекрасно относились к Дейзи, так же как и шахтеры. Она выросла у них на глазах и была им дочерью и сестрой. Еще ребенком она смело спускалась под землю вместе с отцом. Шахтеры ею восхищались и говорили, что она выросла с медной пылью на зубах.

— Передайте наши лучшие пожелания мисс Дейзи, — сказал Джордж, выражая чувства всех присутствующих.

Стоя в дверях конторы, Этьен, одетый в длинное кожаное пальто, был потрясающе похож на Хэзэрда и Трэя. С резкими орлиными чертами и длинными черными волосами он напоминал абсароки. Герцог резко вскинул руку, приветствуя их, и сказал с улыбкой:

— Я обязательно передам Дейзи привет?

Этьен прибыл в Долину Чистой Реки в рекордно короткое время. Вид этого простого дома был ему сейчас дороже всех архитектурных памятников мира вместе взятых. Он хотел кричать от радости. Приближаясь, он удивился тишине, царившей в доме. Странно для этого времени дня, особенно если Брэддок Блэки были здесь. Он еще больше удивился, когда взбежал по лестнице на крыльцо и никто не открыл ему дверь.

Тишина была полная, когда он вошел в прихожую, украшенную теперь горными трофеями. Он посмотрел на лестницу, ведущую наверх, и удивился. Дейзи не вернулась домой?

Он решил подняться наверх, чтобы посмотреть самому. Этьен шагал по ковру лестницы, оставляя влажные следы от ботинок, затем открыл дверь спальни и остановился, когда увидел Дейзи. Теперь он понял смысл высказывания абсароки: «мое сердце поет».

Дейзи лежала, сжавшись в комочек в его кресле, и спала. Тихо закрыв за собой дверь, он стоял, любуясь ею, и его сердце было переполнено любовью. Он не мог насытиться ее красотой, мысленно возносил хвалу всем богам, которые помогли ему, и тихо обещал возблагодарить их за такое потрясающее, уникальное чудо.

Он мог взять ее руку в свою, почувствовать ее хрупкие пальцы, мог взять ее на руки, обнять. Он будет с ней, когда родится их ребенок. Он будет спать с ней ночами и просыпаться вместе с ней утром.

Герцог стоял, закрыв глаза, а затем тихо произнес:

— Спасибо!

Бесшумно обойдя кресло, он встал на колени, его длинное пальто упало на пол. Он видел следы слез на ее лице, смотрел на маленький кулачок, подпирающий щеку, лежащую на подлокотнике кресла.

Игрок по натуре, он был рад своей феноменальной удаче — чуду спасения.

Этьен протянул руку и погладил шелковистые волосы Дейзи.

Она медленно открыла глаза, реагируя на нежное прикосновение его руки.

— Я нашел обратную дорогу, — прошептал он. Это короткое доходчивое объяснение призвано было смягчить шок.

И когда ее темные глаза открылись в изумлении, непонимании, он улыбнулся.

Его лицо, думала она, это самое прекрасное произведение, созданное когдалибо природой. Она не испугалась его появления, только возблагодарила своих богов за щедрость.

— Ты вернулся, — прошептала она, протягивая руку, чтобы коснуться его лица, как если бы он действительно воскрес.

— Я не мог тебя покинуть.

— Я просила духов по ту сторону мира, чтобы они вернули тебя.

Она просила, долго и упорно обращаясь к миру духов, и теперь жизнь доказала, что они выполнили ее просьбу.

— Я вернулся, я дома, — пробормотал Этьен, улыбаясь ей.

Потом она села и раскрыла свои объятия, приветствуя его. Ее темные большие глаза были еще прекраснее после слез и сна.

— Я до сих пор мокрый, — сказал он, взяв ее руку, прежде чем она коснулась его.

— Ты живой, — мягко поправила она. Он кивнул, поднял ее высоко на вытянутых руках, поставил перед собой. Обнял ее крепко, и они стояли, тесно прижавшись друг к другу, оберегая свою близость.

— Ты не должен был идти туда, — укорила она его. Он улыбался и думал о том, что будет обнимать и целовать ее еще тысячу лет.

— Я никогда больше не позволю тебе исчезнуть. Герцог лучше теперь понимал значение слова «будущее». Секунда за секундой, вздох за вздохом — это и была жизнь.

Он никогда больше не будет торопиться.

— Тревани сказал, что ты спас его.

— Он упал, — просто сказал герцог.

— Я больше не позволю тебе спускаться под землю. Улыбка зажгла свет в его глазах.

— Я обожаю, когда ты командуешь. Я говорил тебе об этом?

Конечно, не говорил. Раньше он старался не обращать на это внимание и все равно все делал посвоему.

— Я серьезно, Этьен, — она действительно была серьезна как никогда.

— Это как упасть с лошади, дорогая, — пробормотал он, приближая губы к ее лицу.

Сердце Дейзи сильнее забилось, когда ее коснулось его теплое дыхание.

— Я возьму тебя с собой, — невнятно пробормотал Этьен и прижался к ее губам.

— Мы поговорим об этом, — выдохнула она не очень уверенно, но холодный страх потери еще не отпустил ее.

— Мне нужно переодеться, затем поговорим, — его губы медленно двигались вокруг ее губ, дразня и обещая.

— Сначала поговорим.

— У меня будет пневмония, — иронично заметил он.

— Я согрею тебя.

— Я надеялся, что ты так и сделаешь.

— Если ты меня соблазнишь, это не решит наши проблемы.

— Неужели? — он насмешливо вскинул брови.

— Меня не так легко отвлечь от серьезных вопросов. Ему нравилась ее несхожесть с легкомысленными женщинами — она во всем была очень серьезна. Это и очаровало его тогда у Аделаиды, ну и, конечно, ее потрясающая красота.

— Мне придется пересмотреть свою методику.

— Мудрое решение.

Он вовсе не имел в виду ничего мудрого — он имел в виду нечто гораздо более важное, более приземленное, менее интеллектуальное. Больше дела, меньше слов, подумал он с мужской лаконичностью.

Когда он поцеловал ее мгновение спустя, глаза Дейзи широко распахнулись и она издала тихий стон. Все серьезные проблемы сразу отошли на второй план.

Слова, которые он шептал в следующий момент, когда его губы путешествовали по ее шее, по щекам, возле уха, были о том, как сильно он ее любит и как собирается доказать свою любовь. Они таяли в ее сознании и обжигали ее чувства.

— Ты всегда остаешься победителем, — сказала она задыхаясь.

— Следующий раз наступит твоя очередь. Его руки скользнули под ее свитер. Пальцы были теплыми, хотя ее кожа и так пылала в ожидании его прикосновений.

— Ты должен быть счастлив, что вернулся домой с того света. А я счастлива, что есть ты.

Их глаза встретились, сверкающие зеленые и почти черные. Они снова нашли друг друга, несмотря на черную пропасть, которая разверзлась между ними. Их любовь устранила все препятствия.

— Ты счастлива? — мягко спросил он.

— Позволь мне показать насколько, — она загадочно улыбнулась.

И она показала.

Потом они лежали на купленной Этьеном в первый день кровати. Шторы были открыты, и солнечные лучи освещали комнату.

— Добро пожаловать домой, — пробормотала Дейзи, прижимаясь к нему теплым телом. Ее улыбка была улыбкой юной девочки, которую он помнил по Кольсеку, когда она спросила у него разрешения развязать ленточки и снять туфли.

— Я думаю, что останусь здесь, — ответил Этьен. Глубокое чувство благодарности судьбе за то, что позволила обмануть смерть, уменьшило значение того, что в прошлом казалось важным.

— Я буду помогать тебе выращивать лошадей для поло, — сказала Дейзи.

Он посмотрел на нее изпод опущенных тяжелых век.

— А кто будет заправлять судебными делами?

— Ктонибудь другой из наших двадцати адвокатов.

— Мы неугомонные души.

— Потому мы так хорошо и подходим друг другу.. Он улыбнулся.

— Ты можешь иногда помогать мне выращивать лошадей, — сказал он, — но империя Брэддок Блэка нуждается в тебе.

— И Бурже иногда нуждается в руководстве. Он вздохнул, понимая, что жизнь вносит свои коррективы.

— Да.

— Но мы должны найти время, чтобы отблагодарить Небеса за спасение.

— Да, — сказал он. Синяки и ссадины на теле живо напоминали об этом. — Я никогда этого не забуду.

Он подошел слишком близко к смерти, слишком близко к тому, чтобы никогда не увидеть Дейзи.

— И мы начнем американскую ветвь де Веков.

— Тогда я должен купить больше земли.

— Покупай, и побольше, — ее щека лежала на его груди, глаза радостно блестели.

— Как ты думаешь, я буду иметь свою долю в семейном производстве?

— Вне сомнения, — ответила Дейзи.

— Как хорошо, — сказал он, притягивая ее к себе так, что их губы почти соприкоснулись. Игнорируя боль, которая возникла от резкого движения, Этьен предложил: — Может, начнем новую жизнь прямо сейчас?

Она кивнула и поцеловала его в нижнюю губу.

— Ты не теряешь своих навыков, — прошептала она. Это было сказано мужчине, который не терял своих навыков, а только совершенствовал их в течение долгого времени. У герцога хватило ума ответить:

— Прекрасная новость.

Когда Этьен вернулся домой, прислуга отсутствовала, потому что Луи собрал всех на кухне, чтобы дать им инструкции об уходе за мадемуазель Дейзи в эти дни. Луи хотел, чтобы за ней ухаживали с максимальной заботой. Дейзи не хотела афишировать свой траур, и имя герцога запрещалось произносить в ее присутствии, разве что она сама вспомнит о нем. Повариха должна готовить самые вкусные блюда, чтобы возбудить ее аппетит. И передвигаться по дому нужно как можно более незаметно, чтобы лишний раз не тревожить мадемуазель Дейзи. Гостей не принимать.

Луи очень тщательно приготовил миндальное молоко по рецепту своей матери, надеясь, что это поможет Дейзи уснуть на всю ночь. А повариха приготовила ее любимое лимонное печенье.

У Луи чуть не случился удар, когда он, некоторое время спустя постучав в дверь спальни, услышал голос Этьена, который предложил ему войти. Годами обслуживая необычного и эксцентричного герцога, Луи выработал невозмутимость, так что через мгновение пришел в себя. Войдя в залитую солнечным светом комнату, он только чуть улыбнулся, хотя заговорил слегка дрожащим голосом:

— Я рад, что вы вернулись, монсеньор герцог.

— Есть люди, которых очень трудно убить, — сказал герцог, лежа на кровати и широко улыбаясь.

— Это большая удача для нас всех, монсеньор герцог.

— Дейзи сообщила мне, что ты согласился остаться с ней, — сказал герцог, держа за руку Дейзи, которая лежала вместе с ним на кровати. Простыня прикрывала ее до плеч.

— Да, монсеньор герцог.

— Я доволен тобой. Мы очень нуждаемся в тебе, Луи. Скоро появится еще один де Век, и он тоже будет нуждаться в твоей заботе.

Луи был камердинером отца Этьена и только после его смерти перешел к младшему де Веку. Луи многому научил Этьена.

— Я к вашим услугам, ваша светлость, — сказал Луи и протянул серебряный поднос со стаканом теплого молока и печеньем для Дейзи. — Это для вас, мадемуазель Дейзи. Я думаю, это вам необходимо после пережитого. Может, и вы хотите, ваша светлость? Молоко поднимет вам настроение и успокоит после всех неприятностей. Оно прекрасно влияет на здоровье, как вы сами знаете.

Посмотрев на Дейзи, герцог заметил, что она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Выпей мое, — сказала она.

Герцог старался говорить невозмутимым тоном:

— Я потом закажу себе такое же, Луи.

— И лимонное печенье тоже?

— Да, Луи, и лимонное печенье.

В то время как Луи готовил для герцога миндальное молоко, Дейзи позвонила родителям. Хэзэрд и Трэй только что узнали новость, побывав на шахте.

— Считаю, что мы должны выпить по этому поводу, — бодро сказал Трэй герцогу, когда тот взял трубку, чтобы рассказать подробности чудесного спасения.

Блэйз и Импресс были в восторге. Все соглашались с тем, что произошло чудо.

Когда Луи принес молоко, его попросили никаких звонков больше не принимать.

— Не хотим, чтобы нам мешали, — откровенно сказал Этьен.

— Ужин будет поздним, ваша светлость?

— Да, Луи. Очень поздним.

Луи известил повариху, что герцог будет ужинать поздно, и предложил ей пока вздремнуть.

Никто не понимал Этьена лучше, чем Луи.

Достоинства теплого миндального молока не были посрамлены. Ненаучный эксперимент, зато великолепные результаты. Демонстрация влияния теплого миндального молока на сексуальные возможности человека…

Они любили друг друга на кровати, на зеленой кушетке, в кожаном кресле, перепробовали массу чувственных позиций. А много позже они лежали, обнимая друг друга, разгоряченные, блестящие от пота, прерывисто дышали и молча улыбались друг другу.

Белое шелковое покрывало валялось на полу, вокруг был беспорядок.

— Да, ты действительно не потерял… своих навыков, — Дейзи еле выговорила эти слова.

Она лежала на его руке, и лунный свет освещал темную гриву ее волос.

Он улыбнулся и ответил:

— Спасибо, мадам. — Его тело было покрыто капельками пота. Тяжело дыша, он добавил: — Стараюсь.

Примечания

Note1

Король Солнце — Людовик XIV