Эпилог

Два года спустя

7 сентября, 1193

Монтду, Шотландия

Селин стояла на высоком скалистом берегу.

Кадар увидел ее сразу, как только его корабль вошел в гавань, но она не двинулась с места, даже когда они причалили к берегу.

Сильные порывы ветра прижимали ее коричневое платье, облегая хрупкое тонкое тело. Она выглядит так, словно готова сразиться со всем миром, подумал Кадар. Он помахал рукой, направляясь к сходням.

Селин не ответила на приветствие. Она уже бежала вниз по крутой тропе к пристани.

Он встретил ее на полпути на тропинке. Она показалась ему воплощением восхитительной радости жизни и неукротимой воительницей духа. Ему очень хотелось коснуться блестящих рыжих волос, рассыпанных по плечам. Но он не сделал этого.

— Тебе следовало бы надеть накидку.

— И это все, что ты мне скажешь? Тебя не было четыре месяца.

Он лукаво улыбнулся:

— Неужели ты все это время стояла на этом утесе? Удивительно, как ты еще не превратилась в статую.

— Самонадеянный верблюд. Если я и ждала тебя, то только потому, чтобы узнать, какого успеха тебе удалось добиться, продавая наши вышивки.

— Огромного. Купцы в Испании поражены вашим мастерством. Я вернулся с сундуком, полным золота.

— Полагаю, тебе следует взять меня с собой в следующий раз.

— Ты так считаешь?

— Да. — Она взглянула вверх, туда, где только что стояла. — Кто-нибудь еще должен научиться торговать нашим товаром. Что, если тебя убьют? Что мы тогда станем делать?

— Биться головой о землю и рыдать всю жизнь?

— Перестань шутить. — Она внезапно повернулась к нему, ее зеленые глаза засверкали. — Возьми меня с собой.

С тех пор как он впервые заглянул в эти восхитительные зеленые глаза, он почувствовал, что защита, которую он постоянно воздвигал против нее, ослабевает.

— Чтобы заключать торговые сделки?

— Возьми меня. Я нужна тебе.

— О да, это так. — Он позволил себе коснуться ее щеки. Волна невыразимого удовольствия окатила его с ног до головы. — Но только не для заключения сделок.

— Нет, — прошептала она.

Он знал, что этот разговор неизбежен, но еще не был готов к нему.

— Ты слишком мала.

— Мне уже пятнадцать. Многие женщины выходят замуж и рожают детей.

— Я знаю.

— И у тебя не было бы нужды спать с иностранками. Я бы могла… Чему ты смеешься? Я все равно буду это делать.

— Я в тебе и не сомневаюсь. — Он почти готов был сдаться на этот раз. Она уже совсем взрослая, и только временами в ней еще вспыхивало детство. — Я высоко ценю твою жертву.

— Не думаю, что это жертва. — Она облизала губы. — Мне кажется, что… ну, я бы не возражала… чтобы ты трогал меня.

— Потому что я больше не представляю для тебя угрозы?

— Даже больше, чем раньше. Ты заставляешь меня чувствовать…

— Что?

Она вызывающе ответила:

— А почему я должна говорить тебе об этом? Ты ведь только смеешься и говоришь, что я слишком маленькая.

— Это вполне возможно.

— Тогда я даже не стану тратить на тебя ни одного лишнего вздоха. — Она вновь посмотрела вверх на гору. — И к тому же есть другой, кто не считает меня слишком маленькой, чтобы взять меня в жены.

— В самом деле?

— Лорд Кеннет из Крейкхеда оказывает мне внимание. Он приезжает сюда с визитом раз в неделю.

— И ты находишь его общество приятным?

— Почему бы и нет? Он молод и хорош собой, и он говорит, что я сладкая как мед.

— Он, должно быть, плохо разбирается в характерах. Думаю, в следующий раз ты отошлешь его прочь.

Она бросила на него быстрый проницательный взгляд.

— А мне кажется, тебе это не нравится.

Он старался не показать своего недовольства, но она слишком хорошо его знала.

— Мне это не по душе, — сказал он нежно. — Мне бы понравилось еще меньше, если бы я увидел его рядом с тобой. И тогда я мог бы дать выход своим чувствам способом, который ты мне строго-настрого запретила.

Она подумала и пошла на попятную.

— Ну, мне он все равно безразличен. Он говорит только о лошадях и о моих волосах. Можно подумать, что в Шотландии нет других рыжеволосых.

Он прав, таких, как ты, нет, моя любимая. Во всем свете нет другой такой, как Селин.

— Будь с ним терпелива. Рыжий цвет действительно очень привлекателен.

— Но сам ты не собираешься терпеть лорда Кеннета. — Она нахмурилась. — Это несправедливо.

— Ты ведь уже хорошо знаешь, что неравенство — обычно в отношениях между мужчиной и женщиной.

Она улыбнулась.

— О да, я много чего узнала за все это время. Ты когда-то назвал меня остроглазой, и теперь я наблюдаю за тобой, Кадар. И изучаю. — Она осторожно потянулась и взяла его за руку. — Больше ты не поедешь без меня.

Исцеление, яркий свет в темноте, пламя, которое никогда не погаснет. Селин.

Позволить ей ехать. Еще нет! Но какое это все-таки великолепное, соблазнительное обещание. Его рука сильнее сжала ее пальцы, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы выпустить их.

— Но я боюсь брать тебя с собой, возникнет очень серьезная проблема, которую мы не сможем решить.

— Какая? — спросила она с недоумением.

Он улыбнулся.

— Ну как же, моя леди, кто же тогда из нас будет капитаном на нем?

— Вэр, ты должен дать мне еще один корабль, — заявила Tea, поднявшись к нему на холм. — Мне необходимо постоянное поступление шелка, и только Богу известно, смогу ли я в этом климате сохранить и заставить размножаться своих червей.

— Похоже, ты сама не испытываешь в этом затруднений.

Она взглянула на свой большой живот.

— Но я не шелковичный червь.

— Я это заметил. — Он улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь ей подняться на самый верх, где он стоял. — Ты гораздо более требовательна. Я понял, что эта идея пришла тебе в голову еще вчера, когда прибыл Кадар. Едва поздоровавшись с ним, ты тут же начала забрасывать его вопросами о шелках в Испании. Я ведь уже отдал тебе один корабль для торговых сделок. Разве этого недостаточно?

— Шелк у меня должен быть именно тогда, когда мне нужен. Мои вышивальщицы порой сидят без дела, пока я жду, когда Кадар вернется. Это неразумно.

— А я считаю, что, может, не стоит тратить золото еще на один корабль, когда мне нужно платить мастерам. — Уже вовсю кипела работа по возведению крепостных стен. — Сейчас для нас гораздо важнее получить надежные укрепления, которые могут нас защитить, чем твой шелк.

Tea взглянула на высокие, мощные каменные стены. Началось и строительство замка. Вэр во всем требовал совершенства: каждое окно должно отражать стрелы, а зубчатые стены возводились абсолютно непреступными.

— Мой шелк приносит много золота, а у тебя уйдут годы на создание прекрасного замка. И потом нам очень удобно в нашем доме. — Она помолчала. — И нужна ли сейчас такая предосторожность? Кажется, здесь совсем другой мир. У меня иногда появляется ощущение, что мы — единственные люди на Земле.

Вэр притянул ее ближе к себе.

— Тебе нравится моя горная страна?

Никогда прежде он не спрашивал ее об этом. Эти два года оказались для них тяжелыми. Они прошли в многочисленных заботах: строительство дома, возделывание земли, уборка урожая, обучение мастерству вышивальщиц из ближней деревни, время бесконечных споров и непростых решений, время рождений и смертей. Так нравится ли ей Шотландия?

Страна туманов и пурпурных закатов, холодных ураганных ветров и морских просторов, сверкающих зеленовато-серым шелком в лучах не часто балующего их летнего солнца, — суровая земля.

Земля, бросающая вызов людям, рождающая сильных мужчин, таких, как Вэр.

— Это не та страна, о которой можно сказать, что она нравится, — медленно произнесла она. — Это слишком слабое слово. Но эта земля незаметно становится частью тебя. И теперь я принадлежу ей. — Она вернулась к их разговору: — Но ведь, кажется, нет никакой угрозы. Надо ли нам жить в крепости?

— Да. — Его губы сжались в узкую прямую линию. — Я не собираюсь рисковать.

Она вздохнула и прижалась к нему. Именно такого ответа она ждала. Вэр слишком долго был в роли преследуемой дичи, чтобы чувствовать себя безопасно где бы то ни было.

— Что ж, может быть, ты не…

— Всадник, мой господин. — Глаза Гаруна сверкали от возбуждения, когда он подбежал к ним. — Направляется сюда с юга.

Она почувствовала, как Вэр напрягся, и взяла его за руку.

— Возможно, это лорд Кеннет из Крейкхеда. Ты ведь знаешь, он часто приезжает сюда из-за Селин.

Не слушая ее, он быстро поднялся на самую вершину холма, откуда просматривалась вся дорога с юга.

Она последовала за ним.

— Говорю же тебе, это не обязательно должна быть опасность.

Он застыл, вглядываясь в приближающегося всадника.

Это не лорд Кеннет. Она ясно увидела, как ярко блестят доспехи всадника в лучах солнца, и ехал он на белом коне. Эту лошадь она видела всего раз в жизни, но ей казалось, что она ее никогда не забудет.

— Боже мой, — пробормотал Вэр.

— Ваден. — Леденящий ужас сжал ее сердце. — Один?

— По-видимому, да.

Страх немного отпустил ее. Даже если Ваден переменил свое намерение и явился за Вэром, это была их земля, их люди. Что мог сделать один человек против всех?

Но Ваден могучий воин, имеющий странную власть над Вэром. Кто знает, что случится, если Ваден вызовет его на битву один на один? Вэр говорил, что не уверен, сможет ли одолеть его.

Ваден остановил лошадь недалеко от них и посмотрел на Вэра.

Он вытащил меч!

А затем с такой силой швырнул, что его острие воткнулось в землю, чуть вибрируя, словно мечу передалась энергия, исходившая от мощной руки Ва-дена.

Он пришпорил коня и начал подниматься к ним вверх по холму.

— Что это значит? — прошептала она.

— Я не совсем уверен, — ответил Вэр. — Но думаю, это белый флаг.

Боже милосердный, Вэр светился от радости. У Вадена еще много другого оружия, и тем не менее Вэр полностью доверял ему.

— Позволь, я позову Абдула.

— Нет, — ответил он, не отводя взгляда от Вадена.

Она шагнула к нему ближе, словно защищая его, и тоже наблюдала за подъезжавшим Ваденом.

Ваден придержал лошадь в нескольких ярдах от них и снял шлем.

— Неудивительно, что ты отправился когда-то на святую землю. Твоя родина — не слишком приветливое место.

Tea уставилась на него, совершенно ошеломленная. В тот раз он был весь покрыт черной сажей, она воспринимала только опасность, исходившую от него, и его дьявольскую жестокость. Человек, которого она видела перед собой сейчас, оказался неправдоподобно красив, как Аполлон. Каштановые волосы обрамляли его лицо, черты которого отличались совершенством. Мерцающие теплым светом глубокие синие глаза приковывали к себе взгляд. В его красоте было что-то завораживающее, но Tea подавила в себе это невольное изумление. Что менялось от того, что он так прекрасен? Он все еще представлял собой угрозу.

— От нас вы тоже не можете ожидать радушия. Что вы здесь делаете?

Взгляд Вадена перешел на Tea.

— О, леди Tea. Я предвкушал эту встречу с вами при менее несчастливых обстоятельствах. — Он взглянул на ее живот. — Твой ребенок, Вэр?

— Да. — Он помолчал. — И моей жены. Тебе не следовало приезжать сюда, Ваден. Я не могу позволить тебе донести остальным, где мы находимся.

— Откуда ты знаешь, что им это не известно?

— А они знают?

— Могу сказать тебе, что да. И таким образом спасти себе жизнь. Тогда у тебя будет уважительная причина не убивать меня.

Tea охватил приступ отчаяния, когда она поняла, как хорошо Ваден изучил Вэра. Это знание давало ему в руки мощное оружие вместо воткнутого в землю меча.

— Прекратите играть с нами. Откуда вы узнали, куда мы уехали?

— От Старца с гор.

Вэр покачал головой.

— Он бы никогда не сказал рыцарю-тамплиеру. Он убил бы тебя раньше, чем ты успел хотя бы на шаг приблизиться к его крепости.

— Он почти так и сделал. И не один раз. О, я прошел очень длительный путь, потребовавший огромного терпения и сил. Я подкрадывался и выслеживал его, как прежде тебя, Вэр. — Он улыбнулся. — В конце концов, это начало его забавлять, и он допустил меня до своей довольно-таки отвратительной персоны. Но мне понадобился еще целый год, чтобы убедить его рассказать мне то, что мне нужно. Он ничуть не беспокоился за вас, но мне пришлось дать ему слово, что я не трону вашего друга Кадара.

Совершенно невероятная история, но Tea в своем воображении видела Старца и Вадена вместе. Мрак и свет, но при этом оба обладают каменными холодными сердцами.

— Почему бы вам не оставить нас в покое?

Он повернулся к ней.

— Это приходило мне в голову. В действительности, я уже собрался навсегда забыть о вас. Но затем понял, что это невозможно, моя дорогая леди.

— Почему? — спросил Вэр.

Ваден насмешливо улыбнулся.

— Вэр, Вэр, неужели ты никогда не поймешь? Взгляни на себя. Ты ведь хочешь услышать от меня, что я изменился и что теперь мы можем быть навечно друзьями. Я никогда не меняюсь, и ничто не длится вечно.

— Тогда почему ты пришел к нам?

Ваден погасил улыбку.

— Я тот же. Но к своему безграничному отвращению, я обнаружил, что существует некая цена, которую я не желаю платить за сохранение этого мира в том виде, в каком он существует сейчас. Я готов скорее рискнуть жизнью, чем вновь наблюдать за резней, подобной той, свидетелем которой я был под Акрой.

— Это твоя Джеда? — тихо спросил Вэр.

— Возможно. Хотя согласиться с тем, что ты прав, для меня как заноза, которую я не могу достать. — Он пожал плечами. — И именно поэтому ты мертвец, Вэр.

— Нет! — Tea шагнула вперед, сжав руки.

— Подожди, — сказал Вэр.

— Она уже готова наброситься на меня. — Ваден беспечно улыбнулся. — Я почти понимаю, почему ты отдал целых два года своей жизни, служа для нее.

— Я отдам ей все годы своей жизни. — Вэр впился взглядом в лицо Вадена. — Если мне позволят.

— Какая преданность. Я уверен, что ты бы ни за что не согласился расстаться с ней, поэтому она мертва тоже.

Вэр напрягся.

— Как?

— После всех этих лет я наконец-то обнаружил тебя без охраны и выполнил свой долг перед Храмом. Вы оба убиты у ворот Дандрагона. Ваш друг Кадар также погиб, защищая вас. Ваши тела затащили в крепость для погребения преданные тебе люди.

Только сейчас до Tea начала доходить непостижимая суть его слов.

— Вы сказали рыцарям-тамплиерам, что убили нас?

— Я гнал впереди себя ваших лошадей в подтверждение своих слов. — Он пожал плечами. — Вы очень облегчили мне задачу, скрыв ото всех свой отъезд. Дандрагон стерт с земли, я постарался сжечь его дотла. Его стены все еще полыхали, когда наши братья из Ордена прибыли из Эль Санана.

— Эль Санан? — повторила удивленно Tea. — Но вы тогда сказали, что рыцари-тамплиеры всего в одном дне пути от нас по дороге.

— Маленькая месть. — Он улыбнулся с видом лукавого удовлетворения. — Меня взбесил в тот день поступок Вэра, и я решил, что не будет вреда, если он немного поволнуется. Но сам я вовсе не хотел, чтобы они вмешивались в мои отношения с вами, поэтому отправил сообщение Роберту де Сейблу о том, что до меня дошли слухи, будто бы Кемал вернулся в Эль Санан и поклялся сжечь знамя. Де Сейбл решил, что не будет ошибкой отложить атаку на Дандрагон, если при этом он добудет знамя для Ричарда.

— Тебе пришлось изрядно потрудиться, — сказал Вэр.

— Не приписывай мне добродетелей, которыми я не обладаю. Все я делал не столько ради твоей безопасности, сколько ради своей. Роберт де Сейбл не такой безумец, как Райдфорт, но он бы ни минуты не колебался, отдавая приказ о моей смерти, если бы знал, что мир может узнать о Троне.