13

Два месяца спустя

20 августа, 1191

Акра

— Этот безмозглый осел все-таки собирается такое сотворить. — Ваден, не веря своим глазам, смотрел, как солдаты выстраивают мусульманских пленных в длинную линию за городскими воротами. — Ради всего святого, остановите его!

— Не вежливо так отзываться о его величестве. — Роберт де Сейбл, Великий Магистр Ордена тамплиеров, смотрел прямо перед собой. — Саладин проявил несговорчивость при обсуждении условий капитуляции Акры. Король Ричард уверен, что он должен преподать ему наглядный урок.

— Саладин пытался добиться справедливого соглашения, чтобы защитить своих людей. Львиному Сердцу стоило лишь проявить немного терпения.

— Его величество желает скорее двинуться на Иерусалим, чтобы освободить Святой город от этих неверных.

Этот неверный султан обращался с его пленными с предельным уважением, когда захватил Иерусалим четыре года назад. Он дал христианам сорок дней для того, чтобы покинуть город. Он мог бы последовать примеру крестоносцев, устроивших резню во время второго крестового похода, но не сделал этого.

Роберт де Сейбл повернулся и взглянул на него.

— Мне кажется странным, что вы защищаете Саладина, в то время как пленных тамплиеров никогда не обменивают, их убивают сразу же по его приказу.

— Это высшая оценка. Он не хочет, чтобы его люди встречались с нами во время битвы. — Ваден ухватился руками за камни крепостной стены. — Среди этих пленных женщины и дети. Скажите Ричарду. Он благоволит к вам, иначе никогда не настаивал бы на том, чтобы вас избрали Великим Магистром Ордена.

— Он хорошо ко мне относится именно потому, что я не настолько глуп, чтобы вмешиваться, когда это ничего не даст. Он желает проучить Саладина.

— Черта с два. Ему просто не хочется затруднять себя заботой о пленных по дороге в Иерусалим. — Выражение лица де Сейбла оставалось непреклонным, протесты и убеждения Вадена пропали впустую. Нечего больше и пытаться. Зачем только он так старался.

А затем, что все то, что сейчас произойдет, он считает жестоким и бессмысленным. Люди не должны лишаться жизни по чьей-то прихоти или вообще просто ни за что.

Но это неизбежно, и это называется славой.

— Я думаю, вам лучше уйти. Я не хочу рисковать, вы можете оскорбить его величество. — И Роберт де Сейбл добавил: — Я слышал, что вы великий воин, но в вашей манере вести себя есть определенная самонадеянность.

Ваден кивнул на солдат, стоящих внизу.

— Вы предпочли бы видеть меня рядом с ними? У меня сильная рука, точный удар, я могу отсечь голову с плеч одним ударом меча.

— Я не одобряю подобное легкомыслие. — Великий Магистр остановил на нем свой холодный тяжелый взгляд. — Вам поручена другая миссия, которой вы пренебрегаете с тех пор, как умер Великий Магистр де Райдфорт, что совершенно недопустимо. После того как все здесь закончится, вы немедленно вернетесь в Дандрагон. Мы должны положить конец этой угрозе.

Положить конец Вэру, но не тому ужасу, что происходил внизу.

— Или, быть может, ваша преданность этой задаче поколеблена?

— Я знаю, что это должно быть сделано. Я закончу это дело.

— Тогда предоставьте Акру Ричарду. — Он перевел взгляд от Ведена к высокому холму за Акрой. — А, я вижу Саладин услышал дробь барабанов и послал своих людей выяснить, в чем дело.

— В ту минуту, когда ему сообщат о случившемся, ни у одного пленника-сарацина не останется надежды на спасение…

— Султан будет слишком напуган расправой Ричарда и не посмеет обойтись жестоко с пленными крестоносцами.

Неужели де Сейбл действительно верит в кровавую чушь?

— Какое величественное знамя, — пробормотал Великий Магистр. — Ричард бы нашел, что эти львы больше подошли бы для него. Ведь его зовут Львиное Сердце. Я должен сказать ему.

Де Сейбл бормочет про какое-то знамя, а в это время царственный идиот собирается воспламенить весь исламский мир этой кровавой резней.

— Он может решить, что заберет его для себя, когда вернется во Францию, — говорил между тем де Сейбл. — Это знамя Саладина?

Ваден бросил нетерпеливый взгляд на группу сарацин, собравшихся на холме. Он узнал только Тарика Джаллала и Кемала бен Джакара.

— Я никогда не слышал, чтобы у Саладина были львы на…

Боже Всемогущий, Вэр, неужели ты тоже сошел с ума?

— Ну, так это знамя султана? — продолжал с нетерпением выспрашивать Великий Магистр.

— Нет. Но я вижу Кемала бен Джакара, шейха Эль Санана. Полагаю, оно принадлежит ему. — Очевидно, Роберт де Сейбл не разглядел Трона льва с такого расстояния. Когда он пришел к власти, ему только рассказали о нем. Он не сможет увидеть его сам, пока Иерусалим не будет освобожден. Боже, но любой из Великих Маршалов без сомнения поймет всю опасность. И они знают о соглашении между Кемалом и Вэром.

— Эль Санан. — Роберт де Сейбл хитро улыбнулся. — Я скажу Ричарду. Он, может быть, захочет нанести визит этому шейху по пути в Иерусалим. Сдавшейся крепости не нужно будет знамя.

— Эль Санан не лежит на пути в Иерусалим. — Он взглянул на стяг с гневом и отчаянием. Здесь без сомнения замешана женщина, которую Кемал бен Джакара держит у себя в качестве пленницы. Мой Бог, почему Вэр позволил ей сообщить о своем знании всему миру?

Вэр рассказал ей о Троне льва. Он солгал Ваде-ну. Почему это так поразило его? Весь мир лжет.

И все-таки Ваден был оглушен. Он почувствовал себя преданным.

Глупость. Вэр ведь сказал ему, что он бы солгал, чтобы сохранить жизнь этой женщине.

И потом он позволил Кемалу прийти сюда и размахивать знаменем, означавшим для нее верную смерть?

— Ради такого великолепия стоит проделать лишний крюк — Роберт де Сейбл вновь перевел взгляд на сарацинских пленных, и его голос сразу стал жестким. — Мне кажется, они готовы начать рубить пленных. Я не хочу новых протестов с вашей стороны. Вы останетесь здесь, если будете молчать или проявлять только одобрение. Вы меня поняли?

Ваден увидел, как солдат обезглавил первого пленника одним ударом меча. Был ли это тот самый, которого Ваден сам доставил Ричарду? Сотни кричащих глоток слились в один вопль одобрения, когда хлынула кровь из обезглавленного тела, что напомнило Вадену вой голодных хищников. Он сказал без всякого выражения:

— О да, Великий Магистр, я понял все прекрасно.

Всадник несся галопом.

Вэр прикрыл глаза ладонью, вглядываясь в него.

Кадар.

Предчувствие беды холодной иглой кольнуло сердце. Выйдя из-за деревьев, он ждал, пока Кадар приблизится к нему. Во всем облике молодого человека сквозила тревога, и выражение лица было необычно мрачным.

Кадар натянул поводья возле него.

— Надо забирать их из Эль Санана сегодня же. Сейчас.

У Вэра упало сердце.

— Что случилось? Насколько все плохо? Кто-то увидел знамя?

— Саладин послал Кемала в Акру выяснить, что там происходит, и сообщить ему. И похоже, что и его самого, и его знамя видели. — Кадар соскочил с седла и повел лошадь к роще. — Даже если и не так, это уже не имеет значения. Кемал убьет ее в любом случае. Проезжал ли здесь сегодня до меня какой-нибудь всадник?

— Нет.

— Тогда, возможно, еще будет. Когда я покидал лагерь Саладина, я видел посланцев, устремившихся в разные концы, во все провинции страны. — Он припал на колени и плеснул в лицо воды из ручья. — Сомневаюсь, останется ли хоть один христианский пленник в живых до конца этой недели. — Он поднял голову. — Король Ричард приказал казнить двадцать девять сотен мусульманских пленников. Их вывели за городские ворота в поле и разрубили на куски, словно скот.

— Боже.

— Никаких признаков божественности над Акрой в этот день я не видел. Хотя, могу и ошибиться. В конце концов, Ричард ведь считает себя всего лишь орудием Господа в битве за Святую землю.

— Почти три тысячи жизней! — Это не укладывалось в голове. — Но зачем?

— Тебе следовало бы спросить об этом Львиное Сердце. Я не знаю ни одной разумной причины. — Он поднялся. — Но я вижу явную опасность для Tea и Селин.

Кадар прав, Кемал может, не возвращаясь в Эль Санан, дать указание казнить Tea. Он не станет считаться ни с какими личными интересами, когда речь пойдет о мести за страшное злодеяние, которое только что произошло. Соглашение между ним и Кемалом без сомнения известно Саладину. И сейчас шейх должен разорвать любые нити, связывающие его с христианами. Возможно, сейчас убийца уже направляется в Эль Санан.

— Как ты думаешь, сколько у нас времени?

— Несколько часов. Я не останавливался на сон и еду, но мы не можем рассчитывать на медлительность Кемала в этой поездке. О его сделке с христианином хорошо известно, и ему либо придется доказывать, что он правоверный, либо превратиться в отверженного среди своих соплеменников.

— Нам лучше бежать из Эль Санана под покровом темноты. — Вэр быстро направился к лошади и принялся седлать ее. — Почисти коня и приведи себя в порядок. Нам не нужно, чтобы кто-нибудь в Эль Санане решил, что у тебя веские причины так спешить.

— У тебя есть идея?

— Да, мы поедем в Эль Санан и заберем мою собственность.

— Едва ли это умно.

— У нас нет времени на составление дельных планов. Нам необходимо убраться из крепости до того, как до них дойдет известие о резне под Акрой. — Он подтянул подпругу. — Солдаты Кемала привыкли к тому, что ты часто сюда приезжаешь, а что касается меня, то о нашем с ним соглашении всем известно. Мы скажем им, что наши пути разошлись, и я освобождаю шейха от его обязанностей охранять мою собственность.

— И они позволят забрать ее?

— Да.

— A Tea и Селин пойдут с нами без сопротивления и споров? — Кадар покачал головой. — Это невозможно.

— Невозможно оставить их там и ничего не делать. — Вэр надел доспехи. — С Кемалом самые лучшие командиры. Тем, что остались, будет нелегко принять решение. Но два одиноких всадника, направляющихся в Эль Санан, не вызовут подозрений и не заставят их поднимать на ноги всю охрану, как в случае, если бы приближался вооруженный отряд.

— Я уже чувствую себя лучше при мысли о поездке в крепость. Нам не составит никакого труда вытащить их из Эль Санана.

— Ты знаешь кого-нибудь из офицеров, которые могут оказаться в Эль Санане?

— Кемал оставил Халлама бен Лаллака, поручив ему командование гарнизоном. Я несколько раз играл с ним в кости. Мне придется использовать все свои способности к убеждению, в то время как ты заберешь Tea и Селин. — Он прищелкнул пальцами. — А как быть с Жасмин и ее дочкой?

— Их больше нет в Эль Санане. Я видел, как они проехали в фургоне мимо меня четыре дня назад.

Кадар принялся чистить своего коня.

— Похоже, что Tea приступила к выполнению своих собственных планов.

И, как прекрасно знал Вэр, в них ему не отводилось места. У него почти не будет времени на споры с ней. Неясно, когда прибудет посланец от Кемала, а значит, дорога каждая секунда. Все складывалось из рук вон плохо. Даже если он вовремя увезет Tea и Селин из Эль Санана, то куда ему их везти? Все внутренние земли охватит огонь, разожженный Ричардом под Акрой. А если только кто-то из тамплиеров видел знамя, то не только Кемал, но и рыцари Храма пустятся по их следам.

Ладно, он обдумает все эти варианты по дороге в Эль Санан. Сейчас самое главное — вытащить Tea вовремя из крепости.

Алое знамя с золотыми львами вызывающе развевалось на ветру.

Ваден воспринял его как злую насмешку над страшной тайной тамплиеров. Дав шпоры коню, он пытался не упустить из виду эскорт Кемала, направляющегося в сторону Эль Санана. Приходилось ехать достаточно быстро и при этом соблюдать осторожность, в то время как он хотел только мчаться вперед. Боже, как он измучен постоянной предосторожностью… и ожиданием.

— Я покончу с этим…

Если только у него будет возможность. Великие Маршалы видели знамя, и Ваден наблюдал, как они собирали свои силы после резни. Тамплиерам пришлось прибегнуть к искусству лжи, в этом они давно преуспели, чтобы убедить Ричарда, почему лучшие рыцари его армии не пойдут в Иерусалим следом за ним, а отправятся прямо в Дандрагон. Они будут повсюду искать Вэра. Теперь их ничто не остановит.

Будь проклята эта женщина. Будь проклято это чертово знамя. Вэр его законная добыча. Ему не нужно вмешательство де Сейбла.

— Я покончу с этим.

Так же, как покончили с этими несчастными пленными под Акрой.

Что ж, почему бы и нет? Кровь невинных всегда течет рекой на войне, и когда он беспокоился о ком-нибудь, кроме себя самого? А Вэр не жертва. Он допустил ошибку, значит, должен заплатить за нее своей кровью. Ваден знал, что этот момент наступит, уже с того самого дня, когда ему сказали, что Вэр бежал из Ордена. Больше он не мог ждать.

Это дело следовало завершить.

Взгляд Tea метнулся к внезапно распахнувшейся двери.

Вэр!

Ошеломленная, она не верила своим глазам. Он ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Что вы здесь делаете?

— Собирайтесь. Где Селин?

Она отложила в сторону вышивку и поднялась, резко выпрямившись.

— Почему вы пришли сюда?

— Мы уезжаем отсюда. — Он оглядел комнату. — Черт возьми, где ваша сестра?

— Я никуда с вами не поеду, — яростно заявила она, сжав кулаки. Она все сразу поняла: Вэр, пользуясь отсутствием Кемала, решил забрать ее отсюда и тем самым разрушить все ее планы. — Никуда я с вами и шага не сделаю.

— Вы поедете, — сказал он грозно. В несколько шагов он пересек комнату и встал прямо перед ней, глядя на нее сверху вниз сверкающими глазами. — Вы поедете со мной, или я ударю вас и унесу отсюда, когда вы будете без сознания. Выбирайте.

Он выполнит это, поняла она в бессильной ярости, как сделал в первую их встречу в пустыне.

— Я вижу, вы неплохо вооружены, чтобы сражаться со слабой женщиной.

— Вы никогда ею не были. А вооружен я для того, чтобы защищать наши жизни.

— Уходите отсюда, и вы сохраните свою жизнь.

— Но вы нет. Где Селин?

— Мы никуда с вами не поедем. — Она отступила от него на шаг. Может, ей побежать к двери, ведущей в коридор или в сад? Лучше в сад. Скоро стемнеет, а там много мест, где можно спрятаться. — Я позову Домо, и он скажет стражникам, что собственность Кемала нуждается в защите.

— Но здесь каждому, в том числе и Домо, известно, что вы — моя собственность.

— А Кемал наказал им, что со мной необходимо обращаться с большим уважением и слушаться любых моих приказаний.

— За исключением одного — предоставить вам свободу. Перестаньте сражаться со мной. — Он выглянул в окно за ее спиной. — И ради всего святого, не спорьте. Уже становится темно.

Она попятилась к двери.

Он не отрывал от нее взгляда, в его хриплом голосе звучало неподдельное отчаяние.

— Не заставляйте меня делать это. Я не хочу причинять вам боль. Я просто пытаюсь сохранить вам жизнь. Кемал вот-вот вернется, чтобы расправиться с вами.

Она застыла на месте.

— Почему я должна вам верить? Вы мне лгали и раньше.

— Взгляните на меня, послушайте меня. — Он выдержал ее взгляд. — Если мы немедленно не уедем отсюда, вскоре мы все будем мертвы.

Она облизала губы.

— Знамя?

Он покачал головой.

— Ричард казнил почти три тысячи мусульманских пленников, захваченных в Акре.

Она уставилась на него, не в силах поверить его словам.

— О нет! — прошептала она.

— Вы знаете Кемала. Как вы думаете, что он станет делать?

Она почувствовала, как ее охватывает волна отчаяния и ярости. Свобода была так близко!

— Сколько у нас времени?

Он осторожно посмотрел на нее.

— Теперь вы верите мне?

— Вы не умеете лгать. Если бы я полностью не доверяла вам, вы никогда бы не смогли хитростью привезти меня сюда.

Он вздрогнул.

— У меня не оставалось другого выхода. Я был вынужден… — Он не договорил и снова вернулся к самому важному. — У нас нет времени на разговоры. Кемал может быть здесь меньше чем через час.

— Селин! — крикнула Tea, подойдя к двери. — Возьми накидку и вещи, которые мы собрали. Мы уезжаем.

— Прямо сейчас? — спросила Селин, появляясь в дверях и раскрывая от удивления глаза при виде Вэра. — Что случилось? Зачем нам…

— Нет времени, — прервала ее Tea. — Поспеши. Нам грозит опасность.

— Знамя. — Селин вздохнула. — Я так и знала, что оно принесет нам несчастье. Я сейчас вернусь. — И она выбежала из комнаты.

Tea открыла большой кованый сундук, стоящий возле кровати и достала оттуда свой плащ.

— Кадар тоже здесь?

Вэр кивнул.

— Пытается умаслить несгибаемого начальника стражи.

— С этим у него не будет проблем. Хорошо, что эту задачу вы возложили на него. Кадар может уговорить кого угодно. Он даже убедил меня простить его. — Она надела плащ. — Раз он занят, вам придется вывести наш фургон из конюшни.

— Фургон? Мы возьмем лошадей, которых, как сказал Кадар, вам дал Кемал, но никаких фургонов.

— Но мы уложили туда все наше добро и корзины с червями. — Она быстро свернула свою вышивку. — Мы должны взять все это с собой.

— Нет, — сказал он спокойно.

— Но вы не можете сказать, когда приедет Кемал, а понадобится всего лишь несколько минут, чтобы запрячь лошадей.

— Даже они могут оказаться решающими.

— На свои угрозы увезти меня отсюда силой вы потратили больше драгоценного времени, чем понадобились бы на то, чтобы запрячь повозку. Вам следовало допустить, что у меня достаточно ума, чтобы осознать реальную опасность. Мы рискнем. Бросить здесь всю нашу работу означает потерять два года жизни. — И она горячо добавила: — А вы уже так много отобрали у меня. А теперь ступайте и готовьте фургон. Встретимся во дворе.

Она считала, что он не послушается ее. Поэтому, когда он, бормоча проклятия, быстро вышел, она с облегчением вздохнула.

Из другой комнаты появилась Селин с упакованными ими раньше вещами.

— Что случилось?

— Кемал возвращается, чтобы отомстить за резню, устроенную королем Ричардом под Акрой. — Tea направилась к входной двери. — Пока еще никто не знает об этом массовом убийстве. Кадар пытается убедить начальника стражи, что лорд Вэр всего лишь забирает назад свою собственность.

— Куда мы направляемся?

— Мы будем об этом беспокоиться, когда выберемся отсюда.

— Мы ведь возьмем наш фургон?

— Конечно. — Она затолкала сложенную вышивку к другим вещам. — Мы должны показать всем своим видом огорчение отъездом и покорность воле господина.

— Покорность? Тогда они уж точно заподозрят неладное.

Селин, возможно, права. Tea сделала их пребывание здесь весьма ощутимым для здешних обитателей, и любое изменение в ее поведении может вызвать подозрение.

Домо уже стоял возле лошадей, когда Селин и Tea покинули женские покои дворца.

— Я не знаю… — неуверено начал он, чувствуя себя крайне неуютно. — Вы отданы под мою ответственность. Лорд Кадар говорит, что лорд Вэр и мой хозяин решили расторгнуть сделку, но, возможно, лорд Вэр смог бы подождать приезда моего хозяина.

Tea пожала плечами.

— Ваш хозяин был очень добр ко мне. И мне хотелось бы попрощаться с ним, но мой хозяин велит мне уезжать. У меня нет выбора. Я должна слушаться его. — Сказала ли она эту фразу с излишней покорностью? По удивленному выражению лица Домо Tea поняла, что скорее всего именно так. — Но, быть может, вы могли бы вступиться за меня перед лордом Вэром, попросить его подождать, пока не вернется Кемал? Поговорите с лордом Вэром.

Глаза Домо расширились от ужаса.

— Я не могу. Это неуместно.

Tea вздохнула.

— Тогда, полагаю, мне придется ехать с ним. Вы правы. Обсуждение тут неуместно.

— Я не сказал… — Он замолчал, увидев Вэра, тот вел под уздцы лошадь, впряженную в фургон. Сзади были привязаны еще две. — Или, может, говорил.

Кадар отошел от молодого начальника стражи и направился к ним.

— Домо, помоги женщинам сесть в фургон. Мы должны отъехать, пока совсем не стемнело.

Селин нахмурилась.

— Я не хочу ехать в фур… — Но Tea резко дернула ее за руку. Кадар прав, женщины, выезжающие верхом из ворот крепости, могли не понравиться страже, а любого даже малейшего их недовольства следовало всячески избегать. — Ой, ну хорошо.

— Тогда, быть может, вам лучше подождать до утра? — спросил Домо.

— Лорд Вэр нетерпелив.

После мгновенного колебания Домо помог Tea и Селин подняться в фургон.

— Да спасет вас Аллах.

Tea не сомневалась, что Домо очень рад возвращению к спокойной жизни, которую он знал до появления Tea, перевернувшей все с ног на голову. Занудный временами, он всегда оставался к ним добр. Она очень надеялась, что Домо не пострадает из-за ее побега.

— Да будут небеса милостивы и к тебе, Домо.

Фургон чуть накренился и загрохотал по направлению к воротам.

Сколько часов простояла она у окна, с отчаянием и горечью глядя на эти высокие ворота.

Солдаты двинулись вперед, ворота открылись, и они беспрепятственно проехали через них.

Дикая, ликующая радость охватила Tea.

Кадар подъехал к фургону и тихо пояснил:

— Нам нельзя показывать спешку, поэтому, пока мы не скроемся из виду, мы поедем средним шагом.

— Я хочу ехать верхом.

— Позже. — Он пришпорил лошадь и обогнал фургон. — Я поеду немного впереди, надо разведать дорогу, что ведет через холмы.

Что ждет их за этими холмами? У Tea сжалось сердце, когда она осознала, насколько хрупка эта свобода, которую она только что с такой радостью приветствовала.

— Фургон слишком перегружен. — Голос Вэра выдавал, насколько он неспокоен. — Нам необходимо ехать быстрее. Неужели это стоит ваших жизней?

Нет, но это два долгих года ее жизни. Она почувствовала горькое разочарование и досаду.

— А не могли бы мы спрятать его где-нибудь, а позже за ним вернуться?

— Есть пещера в нескольких милях вверх по дороге. Мы можем спрятать его там. — Помолчав, Вэр добавил: — Но я не могу обещать, что мы обязательно за ним приедем. Это может оказаться слишком опасно.

Только не для нее. Она-то уж найдет способ, как вернуть свои драгоценные шелковые вышивки.

— Тогда спрячем сундуки и фургон в пещере, а лошадей освободим, пусть возвращаются назад в Эль Санан.

— Не ожидал, что вы окажетесь столь разумны, — медленно проговорил он.

— Я не тупица и вполне в состоянии понять, что нам необходимо ехать быстрее. Я не хочу рисковать нашими жизнями.

С вершины холма им махал Кадар.

Пока никаких всадников не появилось. Путь был свободен.

Они едва успели спрятать сундуки и фургон глубоко в пещере, скрыть следы их пребывания возле нее, заметая все ветками, как Кадар услышал звон подков.

Он поднял голову, став похожим на одного из своих соколов, улавливающих ветер.

— Он приближается.

Вэр застыл на месте. И в следующую минуту, тоже услышав их, он сказал Кадару:

— Возьми лошадей и присмотри за женщинами. — А сам бросился к дороге.

Tea от него не отставала.

Не менее дюжины факелов двигались сплошным потоком с севера. Ясно, что всадники окажутся здесь через несколько минут.

— Что нам делать? — спросила шепотом Tea.

Он втянул ее назад, под защиту листвы кустарников.

— Молиться, чтобы Кемал не вздумал поить лошадей в этом ручье. Возможно, он и не остановится. Отсюда до Эль Санана совсем недалеко.

— А вдруг?

— Тогда спрячемся у южного конца пещеры, надеюсь, они нас не заметят.

Она с ужасом наблюдала, как огненный поток из горящих факелов тек лавиной на них. Только ее вина, если их схватят, с раскаянием поняла она, ошеломленная этой мыслью. Это она настояла на том, чтобы спрятать фургон, следовало бросить его. Теперь они все поплатятся жизнями за ее желание обеспечить Селин и себе более легкую и спокойную жизнь в ближайшем будущем.

Огненная река приближалась.

Звон подков по каменистой дороге раздавался все громче.

Всадники подъезжали, она могла разглядеть клубы пыли.

— Знамя!

В свете факелов золотые глаза львов сверкали загадочным, зловещим блеском. Tea показалось, что их бешеный блеск высветил темную завесу кустарников.

Чушь. Она становится такой же глупой, как Ке-мал. Это обычное знамя, созданное ею, просто кусок шелка, вышитый шелковыми нитями. Все остальное она вообразила из страха.

Всадники были всего в нескольких ярдах от них.

Она задержала дыхание.

Кемал колебался, глядя на пещеру. Он даже натянул поводья, намереваясь повернуть к ней.

Нет, пожалуйста. Проезжай!

Знаменосец поравнялся с деревом, за которым притаились Вэр и Tea.

Сверкающие золотые глаза пронизывали вечернюю мглу.

Только не останавливайтесь, молилась она.

Кемал махнул рукой и дал шпоры коню, посылая его вперед.

Всадники последовали за ним, поднимая тучи пыли. Грохот копыт постепенно затихал вдали.

Tea, ослабев от охватившего ее облегчения, прислонилась к стволу дерева.

Еще один шанс. Им дали еще один шанс.

— Идем. — Вэр взял ее за руку и потянул от дороги. — Это только передышка. В тот момент, когда Кемал, достигнув Эль Санана, поймет, что вы сбежали, он только поменяет лошадей и пустится в погоню. Мы должны использовать это время.