Глава 23. Ночное совещание в Доме-источнике

Послеполуденное солнце освещало белые фасады Таткаэра, желтый, как цветочная пыльца, воздух и гавань, заполненную джат-рай , спешившими выйти в море. Судно, переправлявшее нас с Кумиэла в город, покачивалось в их кильватерных струях.

«Всадники, наверное, выступили, — подумала я. — И джат-рай . Никто из них еще не мог достичь зоны Римнита. Блейз наверняка не вернулся из Эйрие. А мы здесь, уже вернулись. Мы живем в разных мирах».

— Мне нужно обязательно снова связаться с Молли Рэйчел, причем в ближайшем будущем. — Дуг шагнул на причал, говоря мне через плечо: — Поднимитесь в Цитадель и постарайтесь выяснить, как на это реагируют Т'Ан … — Он внезапно замолчал и улыбнулся. — Я обращаюсь с вами так, словно вы правительственный советник. Линн, прошу прощения.

— Сейчас не время беспокоиться насчет этого. Да, я увижусь с Т'Ан .

Я постояла немного, глядя, как он исчезал в толпе, этот невысокий, опрятно одетый мужчина, неприметный среди облаченных в сверкающие мантии ортеанцев, намеревающийся добраться до коммуникатора в Арентине на Западном холме. На него оборачивались. Недружелюбные взгляды, адресованные с'аранти ? Возможно. Я повернулась в другую сторону, отыскивая взглядом скурраи-джасин , чтобы отправиться в ней к Цитадели, снова передвигаясь со скоростью ортеанцев.

А в Цитадели, этом огромном, широко раскинувшемся каменном здании, Т'Ан не было; они спустились в город или отправились из него в сторону Мелкати любым возможным способом, разъехались все за исключением одного. Мои шаги гулко звучали в этих залах с низкими потолками. Я узнала его, только когда увидела его убитое горем, неподвижное лицо: Нелум Сантил Римнит . Солнечный свет, лившийся сквозь пыльный воздух, падал на его ухоженную каштановую гриву, на не прикрытые перепонками глаза. Он был ослеплен горем. На нем больше не было знаков отличия Т'Ан Мелкати.

— Приветствую вас, Т'Ан Орландис, — произнес он, и его взгляд говорил о том, что он не узнавал меня, — расскажите мне, как горит Мелкати.

Ближе к середине второй половины дня я вернулась в Арентине на Западном холме. Дом-источник принял Нелума Сантила, и я не смогла найти другого Т'Ан , сумасшедшего или в своем уме. Остатки сил вытянули из меня ступени, что вели из внутреннего дворика в комнаты второго этажа дома телестре . Двадцать семь часов: день, который невозможно вынести без недолгого сна до наступления вечера, поскольку того требуют биологические часы земного человека.

— Вы связались с Молли? — спросила я, заглянув к Дугу Клиффорду, сидевшему перед коммуникатором.

— Ее база в Кель Харантише не отвечает. Рашид Акида и исследовательская группа эвакуируются на орбитальную станцию… — Он потер покрасневшие глаза. — Корасон предполагает, что молодая Рэйчел и еще двое — Прамила, так, кажется, и Дэвид Осака? — находятся, наверно, в самом городе. Своеобразная форма защитного содержания под стражей?

— Она бы разузнала все до того, как это могло случиться, — возразила я. — С нами это было однажды, она бы не… Где же она, черт побери?

Головизор в этот момент демонстрировал дома телестре . Приземистые, раскинувшиеся вширь каменные здания с загонами для мархацев , а на заднем плане виднелись песчаные отмели и море. Все казалось нетронутым, но затем объектив дал панораму к северу, и я увидела напоминавшие зубья гребня языки пламени — прочесывая равнину, они неслись в сторону моря.

— …Командор Мендес через четыре часа сделает заявление, — сказал голос репортера ЭВВ.

— Выход в передаваемые программы ЭВВ?

— Когда они поступают от орбитальной станции в Мир Тьерри. Я дал репортерам на орбитальной станции разрешение на посадку. — Дуг пробежался пальцами по клавишам, и оказалось, что в полудюжине других программ демонстрировались различные виды Мелкати. — По моей оценке, не позднее чем через двенадцать дней каждая Сеть на Земле будет давать в эфир эти сюжеты. В этом отношении, несомненно, на действия «ПанОкеании» будут наложены некоторые ограничения…

— Другими мультикорпорациями, а то и кем-нибудь еще. — Я легко тронула его за плечо. — Оставьте Цитадель до вечера, там никого нет. Разбудите меня перед заявлением Кори, а? Если я не посплю, то просто свалюсь…

Он усмехнулся.

— Линн, вы стареете.

— А когда я проснусь, спать можете вы.

Я улеглась в дальней комнате на кресло-кушетку, устланное шкурами зилмеи , а теплый летний воздух доносил снизу аромат кацсиса и голоса проходивших по улице ортеанцев, и над всем этим, столь хрупким, временным, теперь нависла угроза.

Меня невежливо разбудила чья-то рука. Голос Дуга сказал:

— Вам не мешало бы послушать.

— Что?

— Корасон Мендес. Она передает сообщение для персонала ЭВВ на орбитальной станции.

— Что ? — Я села, спустила ноги с кресла-кушетки, и мир поплыл перед глазами. Глазам стало больно от света. Это был свет раннего вечера, даже не вторых сумерек. Я, все еще в сонной одури, прошла пошатываясь к коммуникатору в другую комнату.

Дуг наклонился над головизором. Изображение было поделено между семью или восемью репортерами ЭВВ, собравшимися кучкой в одном из отсеков орбитальной станции, и Корасон Мендес в «челноке» F90. Хлынувший в кровь адреналин ускорил мое пробуждение.

— Что она сказала?

— Что она делает свое заявление ранее объявленного времени… слушайте…

— Я повторяю, — послышался неприятно прозвучавший голос Корасон, — что это заявление делается для сетей телевещания с использованием волновых энергий. Компания контролирует ситуацию на Каррике V. Необходимая для этого акция была осуществлена в 22.00 местного времени, когда по зонам враждебной деятельности был нанесен хирургически точный удар с использованием шести «челноков» F90, оснащенных оружием среднего технического уровня с дальним радиусом действия. F90 применили свое вооружение для нанесения удара высокого уровня точности по следующим портам Побережья: Решебет, Надразиир, Меш-ламак, Назкали, Саранзиир, Псамнол, Лузукка, Гилешта, Мерари, Лакмараш, Кумек-арук и Кварт… Осуществляемое в настоящее время наблюдение со спутников показываем, что гавани в данных пунктах блокированы и, таким образом, суда, имевшие враждебное намерение вторгнуться на северный континент, теперь лишены такой возможности…

— Что? — спросила я. — Что она сделала?

Дуг сделал безнадежный жест.

— Она… я не… мы…

Репортеры ЭВВ сгрудились в кучу перед коммуникатором в орбитальной станции. Я мельком увидела лицо Висконти, заметила на нем потрясение и некую тень оскорбления, затем кто-то задал вопрос, заглушённый перекрестной помехой, но Корасон Мендес услышала его и кивнула:

— Да. Наши F90 вылетели с правительственной базы в Мире Тьерри. Они были заправлены топливом на орбитальной станции «ПанОкеании» и отошли от стыковочных узлов нашей Компании в 21.30. Они сделали по три пролета над целями, нанесли три удара для создания впечатления…

— Для создания впечатления! — сплюнул Дуг.

— …и вернулись к месту стоянки на орбитальной станции. Рада сообщить, что все шесть кораблей вернулись благополучно.

Я опустилась на стул перед коммуникатором, чувствуя слишком большую усталость, чтобы стоять.

— Разве это удивительно? — обратилась я к Дугу. — «Челноки» F90 атакуют джат-рай и население, вооруженное ножами и граблями, и «челноки» удирают невредимыми — Боже, как им повезло!

Он жестом попросил тишины, внимательно переключая каналы коммуникатора, и я догадалась, что он искал изображения, отснятые спутниками.

Корасон Мендес закончила:

— Данное решение было принято ввиду опасности, которую представляют военные действия, распространяющиеся из относительно небольшой зоны на северном континенте, которой они в настоящий момент ограничены, и ввиду возможной опасности для Компании и дипломатических работников, находящихся теперь на Каррике V.

— Она не смеет… — я попыталась подключиться, но обнаружила, что канал связи был защищен.

— Что вы можете сказать о коммерческом представителе Компании? — крикнул один из репортеров ЭВВ.

— Имели место полномасштабные консультации с Представителем Рэйчел и получено ее согласие, так же как и от британского правительства, на пользование средствами з правки топливом и местами стоянки в Мире Тьерри…

Руки Дуга Клиффорда пристыли к регуляторам коммуникатора. Он не отрываясь смотрел на изображение женщины с седыми волосами, на хладнокровное выражение ее лица.

— Это ложь. Это ложь и в том, и другом отношении. Ах, эта чертова дура! Как она могла? Как?

Командир Миротворческих сил добавила:

— Перед нашим отлетом состоялись предварительные консультации на Земле, и было получено одобрение акции данного типа.

— Черт побери! — Я не могла выйти на связь. «Кори хочет, чтобы разговор шел между нею и репортерами ЭВВ, — подумала я, — и чтобы никто из нас ничего не ляпнул; неужто она не посоветовалась с Молли? Неужели так?»

Из коммуникатора доносился гул голосов репортеров ЭВВ, шумно перебивавших друг друга, чтобы задать вопросы. Экспресс-сообщения, наверное, уже отправляются обратно на Землю в сверхсветовых беспилотных кораблях. Я встала, прошлась по комнате, остановилась у окна и посмотрела на небо над двориком. На голубое небо и дневные звезды, напоминающие клубки пряжи. Такое ясное небо, а теперь и такое опасное.

— Если у хайек есть оружие высокого уровня, теперь они им воспользуются. В любую минуту, в любую секунду… — Я повернулась к Дугу. — Я хочу отправиться на орбитальную станцию. Я хочу подняться туда и сказать им «нет», мы не поддерживаем Компанию, правительство не давало им согласия на использование базы в Мире Тьерри… — Я задыхалась от злости, стыда и оскорбления.

— Вот материалы, переданные спутниками.

Я подошла и встала рядом с ним. Репортеры и Мендес были небольшими фигурками в углу экрана. От основного голографического изображения исходил жгуче-белый свет Побережья — неужели штормы миновалитеперь , именно теперь ! — этот свет, который заливал землю цвета охры и дальние предгорья Эланзиир а.

Решебет, он ли это? Кривая линия из хирузета обозначает волнолом. Теперь она едва видна из-за валунов и кусков горной породы, сорванных с низких гребней, обычно тянувшихся вдоль каналов, и среди этих валунов — опрокинутые корпуса джат ов, металлический блеск потускнел от покрывшей их пыли. Кольцеобразные мачты изогнуты, джат-рай притиснуты друг к другу силой взрывов. Канал выходящий к гавани, запружен обломками, а стоявшие рядом лачуги обрушились; вода канала заливала бесплодную землю, стекала вниз, и от нее оставалось не более чем воспоминание…

Под пылающим солнцем лежали тела: ортеанцы, неловко придавленные обрушившимися камнями и плававшие в воде вниз лицом, но вот, когда камера немного смещается внутрь суши, видны толпы людей (сверху) — одни передвигаются, растянувшись цепочками вдоль тропы рядом с каналом, другие неподвижно стоят и молчат, вот мужчина, держащий на руках аширен , вот две женщины с гривами бледного цвета, и еще, и еще.

— Удар имел чисто военные цели, — сказал за кадром голос Корасон Мендес. — Потери убитыми и ранеными были сведены к минимуму. Я приказала F90 пройти на малой высоте над этими портами в 21.40 и еще раз в 21.50 в качестве сигнала к эвакуации местного населения из зоны гаваней.

Рука Дуга легла на мою, невольно сжав ее до боли. Его лицо приобрело болезненный серо-желтый цвет.

— Единственными военными целями на Орте являются гражданские лица… — это прозвучало от репортера ЭВВ, темноволосой Роксаны Висконти.

— Этой акцией мы предотвратим более широкое применение силы, — сказала Кори Мендес. — Если бы северного континента достигла не небольшая его часть, а весь флот вторжения, то могла бы стать необходимой и более жесткая акция, которую предотвратило использование карающей силы на данной стадии.

Я пыталась, но не могла в передаваемых спутником материалах увидеть что-нибудь большее, нежели этот сюжет. Мне хотелось знать, были ли опустошены все гавани, сколько джат ов было разрушено.

— Как же, черт возьми, мы могли сделать такое! Компания не может…

— Смогла, — сказал Дуг. Он отвернулся от головизора, глядя на пыльную комнату дома телестре , на жаровню, на кресло-кушетку, на размещенные на стенах карты, выполненные по данным спутников, и на его лице была заметна озадаченность. Он сказал: — Может, потому что у них есть сила. А теперь мне, возможно, придется отправиться к Т'Ан и проинформировать их о том, что «мое правительство поддерживает действие мультикорпорации „ПанОкеания“, совершившей нападение на ортеанцев, и, следовательно, я также его поддерживаю»?

Я сказала:

— Компания всегда жалуется на то, как захватывает территории «НюАзия», как это делает «Чайна-Ко»; разве они не считают, что подобное и их делает похожими на любые другие мультикорпорации? — Я отошла от головизора. — Дуг, у вас нет выбора; если вы не пойдете вместе с Компанией, то они поднажмут дома, чтобы вас отсюда убрали.

— Тогда я очень напуган тем, что они намереваются сделать именно это.

Я чувствовала сильную слабость и потрясение и никак не могла взять в толк: вот небо над крышами Таткаэра, вечернее небо, чистое и ясное, как любое другое, и сияние Звезды Каррика, но вот просыпаешься в этот самый вечер и обнаруживаешь, что все изменилось…

Дуг, аккуратно застегивая обшлага комбинезона, сказал:

— Кому-то из тех, кто имеет полномочия, следует проинформировать Т'Ан и такширие о происходящем сейчас на Побережье. Вы представляете «ПанОкеанию». Я нахожусь здесь от имени правительства. Подозреваю, что командор Мендес хорошо сознает, что наши служебные обязанности…

— С нами не советовались, нам ничего не было сказано, и мы не несем за это ответственности… Дугги, я даже не верю в то, что об этом знает Молли . Я не могу связаться ни с кем на побережье. Это Мендес, и она действует самостоятельно.

— Для посторонних мы будем считаться ответственными, правительственный посланник и специальный советник…

— Пройдет совсем немного времени, и мы услышим об этом от репортеров ЭВВ, — сказал Дуг. — Похоже ли, что ественное мнение намерено быть сторонником поддержки того, что здесь произошло? Я знаком с персоналом ЭВВ. Если уж они потрясены, то «наземные» будут просто в ужасе.

Я слышала доносившуюся снаружи вечернюю суету Таткаэра, чувствовала запах готовившейся пищи и понимала, что не могу теперь предсказать, как воспримут это ортеанцы телестре . Что для них страшнее: что враг сжигает Мелкати или что этот враг испытал на себе действие оружия с'аранти ?

— Правительство будут считать ответственным за это, — сказал Дуг Клиффорд. Он перевел дух. — Мне недостает того, чтобы изменить своим убеждениям и заявить: я согласен со всеми вашими упреками, мне стыдно быть частью этой администрации. Если бы существовало что-нибудь, что я мог бы сделать, чтобы осудить подобное, то я сделал бы это. Все, что я могу — лишь беспомощно стоять рядом и наблюдать, как этот механизм продолжает идти вразнос.

Мысль о необходимости преодолеть шесть миль по Таткаэру до Цитадели изнуряла уже сама по себе, а что касается того, какие объяснения могли бы быть представлены Ховису, Хассие и Бетан, Блейзу, Халу, Кассирур и Ромаре Керис-Андрете…

Я сказала:

— Мы попытались остановить это. Теперь. Мы пытались заставить этих людей и семъи-хайек заключить мир. — А за тем, когда мы вышли из комнаты, я сказала: — Но, Дугги, вы подумали вот о чем: как мы будем реагировать, если то, что сделала Мендес, положит конец войне? Не будет ли она после этого права?

Звездный свет падал внутрь сквозь прорезь в куполе большого Дома-источника. Этот свет летних звезд Орте, смешанный с тлеющим желтым светом свечей из воска бекамилов , освещал заплетенные гривы наскоро одетых ортеанцев, стоявших или сидевших на рядах каменных скамей, запрудивших входы в этот куполообразный, погруженный в сумрак амфитеатр. В воздухе висел гул голосов мужчин и женщин, слышались стенания аширен . В мгновения тишины доносился шум крыльев рашаку и становилось осязаемым опасение: какие есть сообщения из Мелкати? Шум дискуссий становился громче.

— Атаковали гавани? — возмущенно воскликнула Кассирур Альмадхера.

— Бомбили входы в гавани, чтобы сделать их непроходимыми для судов. — Дуг стоял перед группой Т'Ан на нижних рядах этого каменного амфитеатра. Он стоял с высоко поднятой головой, с вызывающим и (хотя посторонние и не могли этого видеть) пристыженным видом, будто его осадили. Я подошла и встала рядом с ним перед этим импровизированным советом обвиняющих лиц — теперь у них имелись новости, и они, кажется, решились выжать из нас все факты.

Под светом звезд грива Кассирур утратила свой алый цвет, превратила ее лицо в маску пепельного цвета. Ее рука упала на плечо Халтерна, сидевшего ниже, на соседней скамье.

— О, Мать Источников! Сражаться, да, но разрушать… — Она замолчала. Говорящие-с-землей проявляют заботу о всей земле. Ромаре Керис-Андрете, мрачный и самодовольный, что-то тихо сказал ей, а затем повернулся в сторону, разговаривая с резкой и воинственной Бетан Т'Ан Кире. Ортеанка нахмурилась.

— Как вы осмелились действовать, не посоветовавшись с нами? — Халтерн попытался встать и снова сел, бледный от гнева, испытывая от него физическую боль; рука Кассирур нажала на его плечо, воздействуя ощупывающим прикосновением Говорящих-с-землей. Он проигнорировал ее сказанное шепотом предостережение. — И это — мерило того, насколько ваши люди считаются со Ста Тысячами?

— Это самостоятельная акция…

Он не обратил внимания на слова Дуга.

— Предпринятая против нас. Против ортеанцев.

Это привлекло внимание троих: Ховиса Т'Ан Ремонде, на лице которого застыла хмурая мина, выражавшая его личный интерес (Ремонде, находившейся довольно далеко на севере, предстояло волноваться не сейчас, но в скором времени), элегантного и язвительного Хассие Рейхалина, Т'Ан Андрете, и Герена Ханатры, Герена Корабельщика, теперь Т'Ан Имир. Последний глядел на меня с ненавистью.

— Они — это хайек , — возразил Ховис Т'Ан Ремонде. Его толстые пальцы нервно переплелись. — Хайек и почитатели мерзостей Народа Колдунов — что из того, что с'аранти убивают их?

— Поскольку они так поступили с Побережьем, — сказал Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен, — то поступят так и с нами. Разве не так, Т'АнС'арант ! Кристи, я прав? Простительное насилие против враждующих местных сил, ведущее к тому, чтобы навязать нам ввод гарнизона, чтобы видеть, что нигде нет никаких сражений: ни на Побережье, ни в Ста Тысячах. Я прав?

— Хал…

— Я прав? — Седая грива тряслась, голос охрип от гнева, а небольшие блестящие глаза прикрылись перепонками. — Ортеанцы отправились к Ней от рук пришельцев из другого мира — вот что вы нам сказали; как скоро это произойдет снова, в Мелкати, и каким образом вы отличите хайек от телестре !

Я не могла понять, что он имел в виду: землю или людей; язык обладает такой двусмысленностью, и его мысль, возможно, тоже. Он сел, кутаясь в бекамиловые мантии, защищавшие его от прохлады летней ночи. Мы с Дугом стояли рядом с ним на нижней ступени, а, взглянув вверх, я увидела, что мы — средоточие осуждающих взглядов: на нас сверху вниз пристально смотрели Кассирур и Бетан, а с находившейся выше скамьи — Ромаре, Ховис и Хассие Рейхалин.

— Завтра солнцестояние, — сказала я. — День назначения. Год Восьмого Летнего солнцестояния. Завтра один из вас станет Т'АнСутаи-телестре . Как вы думаете: почему мы были столь заинтересованы в том, чтобы сообщить вам эти новости? Ничто не принуждает нас говорить вам это. Послушайте меня…

— Послушайте Компанию «ПанОкеания», — сказал Хассие Рейхалин, рассматривая золотые запонки у себя между пальцами, но не пришельцев из другого мира; он говорил со злобой.

— Нет. — Я перевела дух. Огоньки бекамиловых свечей колыхал легкий ветерок, проникшего сверху через арочные входы, и их свет выхватывал то драгоценные камни на рукоятках харуров Хассие, то седую гриву Халтерна, то темную кожу Бетан, скрывая выражения лиц Ромаре и Ховиса тенью точно маской. И я вспомнила ночное совещание, состоявшееся десять лет назад в одной из комнат Цитадели…

Герен Ханатра спустился на один ряд ниже. Свет падал на его желтую гриву, на это почти не постаревшее лицо. Он произнес:

— Если бы я знал, что привез в тот год с Восточных островов, то мне следовало бы утопить вас как паразитов. Да, стойте здесь, С'арант. Стойте, как стояла она, амари Рурик Орландис, и предайте нас, как предала она…

— Это несправедливо.

Голос был слабым, но это был голос Халтерна. Он поднял свои голубые глаза без белков, и они встретили мой взгляд — в них светилось нечто похожее на прежнюю добродушную иронию.

— Она была нам другом, Герен, как и Т'Ан Клиффорд. Я допускаю, что происшедшее говорит не в их пользу. — Он улыбнулся. — Лучше бы это не случилось, Кристи. Из-за этого нам становится труднее воспринимать вас, пришельцев из другого мира, исключительно как врагов, как сплошной Мрак. Или труднее для некоторых из нас… Я слишком стар, чтобы лгать себе насчет того, что я испытываю, хотя и попытался это сделать.