***
      Отпуск (второй за восемнадцать лет) кончился у Хамзина досрочно.
      - Извини, Шамиль, - сказал Полковник, - но здесь такое стечение обстоятельств... Тебе предстоит лететь сначала в США, потом в Европу, если, конечно, не возражаешь. Задание особой важности...
      Речь шла о том, чтобы получить сведения о создании новых иностранных военных баз в сопредельных с Советским Союзом государствах, а также о новых военных доктринах ведущих капиталистических стран (особое внимание уделялось вопросу: предусматривается ли возможность нанесения первого удара?).
      - Тут и говорить много не надо, - заметил Шамиль. - Когда выезжать? ...В Солт-Лейк-Сити, административный центр штата Юта на западе США, он приехал вечером, ровно через три недели после разговора с Полковником. Остановился в отеле. Около одиннадцати раздался неожиданный телефонный звонок.
      - Мистер Воронков? - спросил густой мужской голос.
      Именно так: не Воронкоф, а почти по-русски, с русским "в" на конце.
      - Вы ошиблись, - спокойно ответил Шамиль по-английски и положил трубку.
      Странный звонок озадачил его. Слишком много непонятного было во всем этом. Действительно ли ошибка? Но необычная для американцев русская фамилия, позднее время, русский акцент... Шамиль знал, что здесь, в штате Юта, он будет один, без своих коллег. И решение он должен был принимать сам.
      Откладывать операцию? Продолжать? Сменить гостиницу? Он вспоминал свой маршрут. Ни в Гонконге, ни в Мадриде, ни в Нью-Йорке, ни в Вашингтоне у него ни с кем из наших разведчиков не было контактов. Слежки тоже он не заметил.
      Второй вопрос - документы. Они подлинные, безупречные, тут тоже все хорошо. В Вашингтоне, кстати, Шамиль заходил в посольство третьей страны, гражданином которой являлся по документам, долго беседовал с советником - давним своим знакомцем еще по Юго-Восточной Азии. Ничего тревожного не почувствовал... Нет, операцию прекращать не было оснований, по крайней мере на этом этапе. А вот гостиницу на всякий случай сменить нужно.
      Шамиль расплатился, предупредив, что утром уезжает, у него времени будет мало. Вернулся в номер, взял чемодан и по запасному выходу пошел вниз. На улице завернул за угол и взял третье такси. Машина ехала по пустынным улицам, слежки не было... И до сих пор он не знает, что это был за таинственный телефонный звонок. Ошибка? Удивительное стечение обстоятельств? Штат Юта известен как один из центров ракетостроения. Камилю Саиду, бизнесмену из Юго-Восточной Азии, предстояло "случайно" познакомиться со специалистом из Европы (назовем его Мишель Дегран), который собирался вскоре улетать домой.
      В Москве имелись сведения о том, что этот специалист располагает важной информацией по многим интересующим разведку вопросам. Он, кстати, не одобрял вновь разгоравшуюся в конце семидесятых годов "холодную войну", считая, что рано или поздно она может перейти в "горячую", которая уничтожит жизнь на Земле.
      Перед Шамилем стояла на первый взгляд не очень сложная задача: познакомиться с Мишелем и завоевать его доверие. Но это просто лишь на взгляд дилетанта. Любой профессионал знает, насколько сложным, опасным и трудным является подобное задание.
      Шамилю было известно, что Дегран - заядлый теннисист. Это он и решил использовать для знакомства.
      Возле теннисного корта, где играл Мишель Дегран, стоял десяток болельщиков. После второго гейма Шамиль объявил, что он устанавливает для победителя премию сто долларов. Это вызвало общее оживление. Мишель летал с ракеткой по полю и играл, как бог. Он выиграл пять геймов, один проиграл. И, разгоряченный, еще весь в азарте поединка, счастливый и радостный, пригласил всех в ближайший бар, чтобы "обмыть" там полученные сто долларов.
      В баре Камиль Саид и Мишель Дегран не только познакомились, но и быстро нашли общий язык. Саид пояснил, что ему, бизнесмену, хотелось бы вложить капитал в перспективное дело, возможно, в военно-промышленной сфере, здесь или в другом месте, и в этой связи для него важны советы знающего специалиста.
      - Фирма не будет скупиться для оплаты услуг консультанта,_- подчеркнул Саид. - Не взялись бы за это дело? Мишель сразу же согласился. Подробнее условия решили обсудить на следующий день. Назавтра за обедом все было улажено.
      - Послушайте, Мишель, - за десертом сказал Камиль, - эти деньги фирма оформляет через один исследовательский центр, вернее, через его закрытый сектор, который занимается вопросами перспективы и конъюнктуры. Там работают и наши люди. О деталях особенно говорить не хочу, но главное в том, что выплачиваемые вам деньги нигде не будут зафиксированы. Поэтому не уверен, стоит ли вам указывать их в налоговой декларации.
      - Над этим стоит подумать, - пробормотал Дегран.
      Первые вопросы были не очень сложными - куда выгоднее вложить капитал: в горнорудную промышленность, цветную или ракетостроение? Каждое предложение вызывало новые вопросы, но Деграна это устраивало: за свои консультации он регулярно получал приличные гонорары. Вскоре Мишель улетел в Европу, туда же по делам фирмы направился и Камиль Саид.
      Они решили отдохнуть недельку вместе в роскошном отеле на берегу Средиземного моря. Именно там Шамиль узнал о планах создания мощной военной авиационно-ракетной базы в одном из южных государств, граничащих с Советским Союзом.
      - Вот это действительно перспективное дело, - говорил Мишель, приводя подробные данные о будущей базе.
      В личном деле полковника разведки Шамиля Абдуллазяновича Хамзина (множество папок с надписью "Халеф" - псевдоним Хамзина - в прямоугольных картонных футлярах) хранятся любопытнейшие документы. Здесь разработки генеральных штабов о перспективах военного противостояния с СССР, тактико-технические данные разрабатываемых за рубежом стратегических и иных ракет, планы оперативных военных операций в ходе региональных военных конфликтов, цели и объекты промышленного шпионажа в СССР и ряде восточноевропейских стран и многое другое...
      В этом году Ш.А.Хамзину исполнится 75 лет. Около сорока из них он отдал разведке. Родился в Архангельске, в татарской семье. В 1923 году семья переехала в Казань (жили на Правобулачной улице, дом 43). Окончив школу, Шамиль поступил в Ленинградский электротехнический институт имени В.И.Ульянова (Ленина) на факультет "Приборостроение". Тема дипломной работы: "Управление с самолета торпедными катерами по радио". Получил диплом инженера-электрика перед самым началом войны. Работал на военном заводе в Москве, где и был принят в партию. Позднее Хамзину предложили перейти на работу в НКГБ, в Управление внешней разведки. Он снова пошел учиться, на этот раз в специальную школу без вывески...
      @
      ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
      ^ДТ: 15.05.1999
      ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
      ^ЗГ: Глава 8. Где предел человеческих сил?
      ^ТТ:
      ...Полковник не сразу ответил на вопрос. Он посмотрел в окно на высокое синее апрельское небо, затем на меня, словно сомневаясь, оценивая, пойму ли я его, может ли вообще человек, не связанный с этой работой, почувствовать, ощутить, догадаться, что переживает разведчик "там", вдали от Родины, от друзей, ежесекундно контролируя каждый свой шаг, без права на ошибку, гнев, уныние...
      - Неужели никогда и ни у кого не было срывов? В это трудно поверить, сказал я Полковнику.
      Он опять помолчал, вздохнул, лицо его потемнело. Таким я видел его впервые.
      - Были, конечно. Да и как определишь предел человеческих сил...
      - Часто были срывы? - За многие десятилетия - два случая.
      - Об этом и сегодня нельзя рассказывать? - Да здесь и рассказывать особенно нечего. Тут сердцем понять надо... Знаете, говорят: "тоска заела..." Так вот "там" она порой превращается просто в тигра... Получаем однажды сообщение: в таком-то доме, где живет наш человек, иногда слышны русские песни. У нас и в мыслях не было, что это он ставит пластинки. Но все же решили проверить. Оказалось, именно он и ставит. "Когда мочи больше нет", - признался он позже, уже в Москве. Отозвали, конечно, работал в аппарате, недавно вышел на пенсию.
      - А второй случай? - Это сложнее. Заболел человек, не выдержала психика.
      - И что же? - Домой сам вернуться он уже не мог. Пришлось ехать туда. Меня он знал лично и очень давно. Увидев, улыбнулся и сказал: "Ну, слава богу, Володя, с тобой у меня все будет хорошо". А я думал: "Лететь отсюда самолетом опасно. Он плохо контролирует себя". И мы "пилили" через всю Европу на машине.
      -Где он сейчас? - На пенсии. Вылечился. Иногда встречаемся...
      - Бывает ли, что кто-то разочаруется в профессии разведчика и уходит от вас? - К нам, как правило, приходят люди одержимые, беззаветно любящие свое дело. Здесь нельзя "отбывать" работу, толку все равно не будет. Разведчик - это призвание. И, разумеется, понимание важности, необходимости твоей работы для страны. Отсюда - самоотверженность, отвага, готовность идти на риск... Конечно, не из каждого может получиться разведчик, и какой-то отсев на стадии обучения идет. Но добровольно только один человек ушел от нас. Это было недавно. Ушел в кооператив. У нас никто не возражал...
      ***
      Настоящие разведчики неохотно рассказывают о себе и своей работе. Больше предпочитают оставаться в тени, жить незаметно. Этого требует профессия. Может быть, поэтому до недавнего времени не так уж баловала наградами страна своих разведчиков.
      Многие из наших замечательных разведчиков, проработав долгое время за рубежом, отдав здоровье и силы этой опаснейшей и труднейшей работе, возвращаются на Родину с одним чемоданчиком и здесь на старости лет должны начинать многое практически с нуля.
      Они нередко сталкиваются с бытовой неустроенностью, материальными трудностями - это после всего того, что они сделали для страны...
      Ш.А.Хамзин за свой нелегкий труд награжден лишь знаком "Почетный сотрудник госбезопасности СССР" и одним орденом Трудового Красного Знамени... Мне кажется, что сейчас, в канун 70-летия советской разведки, можно было бы более достойно отметить заслуги Ш.А.Хамзина, И.К.Алимовой и многих других наших разведчиков, подлинных наших героев, заслуживших высокое общественное признание." После публикации в "Труде" было принято решение о награждении советских разведчиков.
      Два ордена
      "На долю этих двух скромных, лишенных всякой аффектации людей выпало столько испытаний, что их, думаю, с лихвой хватило бы на несколько жизней. Весной нынешнего года наша газета рассказала о них - двух советских разведчиках, долгое время работавших нелегально, под чужими именами за рубежом (см.: "Труд" за 8, 14, 15, 20 марта, 17, 19 и 20 мая с.г.). Причем, работавших не в какие-то далекие времена, а сравнительно недавно - в 60-е годы и позже... Может быть, впервые в нашей стране подлинные имена разведчиков, которые выполнили труднейшее задание и не были раскрыты контрразведкой, стали известны при их жизни, когда они возвратились домой. Обычно все это хранится в глубочайшей тайне, и доступ к ней имеют всего несколько человек...
      В последние годы Ш.А.Хамзин и И.К.Алимова живут в Москве, в небольшой, очень скромно обставленной квартире в блочном доме на окраине столицы. "У нас все хорошо", - говорят они. Да, дома всегда хорошо. Но мне все-таки было непонятно, почему многие наши разведчики, отдав здоровье и силы опаснейшей работе за рубежом, должны, вернувшись домой, начинать практически с нуля. Они не имеют ни накоплений, ни ценностей, нередко сталкиваются с бытовой неустроенностью, материальными трудностями...
      Справедливо ли? Удивительно было и то, что даже на награды разведчикам страна оказалась не очень щедрой. Ш.А.Хамзин имел один орден - Трудового Красного Знамени, тринадцатилетняя работа за рубежом И.К.Алимовой была отмечена медалью "За боевые заслуги". И эта горькая, критическая нота тоже в полной мере прозвучала в опубликованных материалах.
      Публикации не остались незамеченными. В эти дни, в канун 70-летнего юбилея советской разведки, пришло известие, которого, откровенно скажу, я втайне ждал. Президент СССР М.С.Горбачев подписал Указ о награждении двух советских разведчиков "за успешное, - как говорится в Указе, - выполнение специальных заданий". Майор в отставке Ирина Каримовна Алимова награждена орденом Красной Звезды, полковник в отставке Шамиль Абдуллазянович Хамзин - орденом Красного Знамени.
      Вручал ордена генерал, один из руководителей советской внешней разведки (фамилию его, как мне пояснили, называть пока преждевременно). Генерал не понаслышке знает об этой опасной работе.
      - Не боитесь, что по мере ослабления международной напряженности вы и ваши сотрудники останутся без работы?_- спросил я генерала.
      - Это было бы прекрасно, - совершенно серьезно ответил он. - Хотя без работы наши работники, конечно, не остались бы, дело для квалифицированных людей всегда найдется. Но, думаю, пока до этого еще очень далеко. Ведь разведка - это как бы контрольный орган, например, помогает проверить выполнение договоренностей между государствами и, как это ни покажется странным, даже способствует (при нормальном развитии событий) укреплению доверия. Кстати отмечу, что даже страны-союзники по НАТО направляют друг к другу своих разведчиков. Хотя разведки этих стран между собой сотрудничают... А я уж не говорю о том, что много в мире есть еще опасных очагов, откуда может исходить угроза миру. Последние события в районе Персидского залива наглядно подтверждают это. Так что без внешней разведки пока не обойтись...
      - Кто пришел на смену Ш.Хамзину и И.Алимовой и их товарищам? - И молодые, и в зрелом возрасте. О биографиях и месте их пребывания, увы, сказать вам не могу. Но вот что их всех характеризует: это действительно талантливые, незаурядные люди. К сожалению, далеко не о всех можно будет рассказывать даже после возвращения их домой. Да и о ряде операций, проведенных в послевоенные годы, думаю, не будет рассказано никогда. Такова специфика нашей работы. Ниточки из прошлого через десятилетия тянутся в настоящее, и под удар может быть поставлено многое... Когда церемония награждения завершилась, И.К.Алимова и Ш.А.Хамзин рассказывали мне о том, как круто изменилась из затворническая жизнь в столице после публикаций в "Труде".
      На два месяца они поехали в Туркмению, на родину Алимовой, где им устроили торжественную встречу. При выходе из самолета всех пассажиров попросили немного задержаться, и они двое, смущенные и оглушенные небывалым вниманием, спускались по трапу, а операторы кинохроники и телевидения непрерывно снимали их, у трапа ждали встречающие... Из аэропорта они ехали по городу в черной открытой "Чайке". Потом долгие беседы с родными, знакомыми, встречи с журналистами, а также на студии "Туркменфильм" (где Ирина Каримовна снималась перед войной в известном фильме "Умбар"), выступления в актовом зале университета, в кинотеатре "Бахар" (перед демонстрацией специально доставленной ленты "Умбар"), поездка в Мары (они сразу же направились к тому месту, где был ее родной дом, но от него сейчас остались одни развалины), выступление в педагогическом училище... Публикации в местных газетах, передача по телевидению... Как дорого было этим двум пожилым людям такое внимание. Они своей нелегкой жизнью заслужили это - и общественное признание, и ордена Родины.
      - Я не из породы нытиков, - вдруг очень тихо сказала мне Ирина Каримовна, но в последнее время стала замечать, что настроение бывает неважнецкое. Конечно, держала себя в руках, вида не показывала. И вот сейчас будто солнечный луч осветил... Спасибо всем... " Эти публикации в "Труде" получили отклик читателей. Их читали и в наших подразделениях, давали молодым нелегалам, чтобы каждый еще раз проверил себя - готов ли он к трудной работе. Мы были признательны и благодарны В.Головачеву за эти статьи. И сейчас я еще раз говорю ему спасибо.
      После выхода в свет первого издания "Нужной работы" один из наших литераторов, ранее связанных с нелегальной разведкой, прочитав книгу, подарил мне небольшое стихотворение:
      "Соратникам Абеля и Молодого
      Осень. Утро.
      За окном какой уж год чужое небо
      Черными дождями льет и льет.
      Я лет двадцать дома не был,
      А вернусь ли? Этого не скажет мне никто...
      Каждый день я слышу речь чужую,
      - Говорить по-русски скоро разучусь.
      Буднично, обычно, повседневно
      На работу этим утром снова соберусь.
      Буду делать дело незаметно:
      Слушать. Видеть. Помнить. И молчать.
      И своею жизнью неприметной
      Родины покой оберегать.
      1991 г." .
      Вот так скромно, неприметно, без претензий работают разведчики-нелегалы.
      @
      ^ИС: ЗАПИСКИ НАЧАЛЬНИКА НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАЗВЕДКИ
      ^ДТ: 15.05.1999
      ^АВ: ЮРИЙ ДРОЗДОВ
      ^ЗГ: Глава 8. "Д-104"
      ^ТТ:
      В конце декабря 1990 г. на приеме в связи с очередной годовщиной советской разведки бывший мэр Москвы Г.Х.Попов по понятной мне причине задал за столом В.А.Крючкову вопрос о работе нелегальной разведки. В.А.Крючков положительно отозвался о ней и обратил внимание Г.Х.Попова на меня, сказав, что мне пришлось "побыть даже графом". "Графом" я не был, но в одной из наших долголетних операций сыграл роль барона Хоэнштайна, бывшего офицера вермахта, одного из руководителей неонацистской организации.
      После приема я разыскал в своих бумагах записи той поры об этой операции, которую назвал "Скорпион". Как же все было?..
      В 1961 г. в БНД был арестован наш известный разведчик Хайнц Фельфе, который в течение 10 лет обеспечивал нас ценнейшей информацией о деятельности западных разведок против нашей страны и стран Восточной Европы. По признанию Запада, в тот период русские знали о них все, или почти все. Это была большая потеря. Хайнц Фельфе написал о своей работе интереснейшую книгу "Мемуары разведчика", опубликованную в 1985 г. Прочтите ее. Мы 8 лет добивались его освобождения и все годы стремились восполнить эту утрату.
      Операция "Скорпион" требовала тщательной подготовки. Исходя из взглядов прошлого, необходимо было осветить многое из того, что имело отношение к разведке, и особенно в Германии.
      Польза и необходимость разведки сознавались мыслителями разных эпох.
      В XVI столетии Макиавели писал по этому поводу следующее: "Чтобы разведать намерения противника и узнать его распоряжения, некоторые полководцы отправляли к нему послов, которых сопровождали ловкие офицеры, переодетые лакеями; пользуясь случаем, эти последние осматривали неприятельские войска, замечали их слабые и сильные стороны и таким путем изыскивали средства для одержания победы. Другие полководцы подвергали мнимому изгнанию доверенных лиц, которые искали убежища у неприятеля, раскрывали его намерения и передавали их своим военачальникам". В другом месте Макиавели выражается еще определеннее: "Отечество надо защищать честным или хотя бы бесчестным образом. Все средства хороши, лишь сохранена была бы целость его. Когда приходится обсуждать вопрос, от решения которого единственно зависит спасение государства, не следует останавливаться ни перед каким соображением справедливости или несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора, но, отбросив всякие соображения, решиться на то, что спасает и поддерживает". (Государь и рассуждения на первые три книги Тита Ливия).
      Король прусский Фридрих Великий также придавал большое значение заблаговременному сбору сведений о противнике через шпионов. В его труде "О военных учреждениях" говорится: "На войне приходится действовать то с отвагой льва, то с лукавством лисицы, где не берет сила, там возьмет хитрость. Поэтому безусловно необходимо пользоваться и той, и другой; это составляет один лишний шанс на успех. Часто сила не уступает силе, но часто также хитрость берет верх над силой".
      Итак, Фридрих Великий понимал значение разведки и принял участие в этой "науке нечистой игры", положив конец шпионажу как развлечению или дворянской авантюре. Особенности Фридриха как военачальника проявились с наибольшей яркостью именно в умелом и систематическом использовании шпионов. Его даже прозвали отцом организованного военного шпионажа. Если он был отцом, то необходимость была матерью созданной им организации.
      Известны слова Фридриха II о том, что на ратном поле важно иметь при себе одного повара и сотню шпионов. Своих агентов делил на четыре категории: а) обыкновенные агенты, вербуемые среди бедного населения, довольствующиеся небольшим вознаграждением; б) агенты-двойники, доносчики и ненадежные ренегаты, пригодные главным образом для дезинформации противника; в) высокопоставленные агенты-царедворцы, знать, штабные офицеры и тому подобные конспираторы, неизменно требующие крупного вознаграждения; г) лица, вынужденные заняться шпионажем против своей воли.
      Фридрих занимался не только классификацией агентов, но и ввел правила вербовки и кодекс их использования с учетом особенностей, присущих каждой категории.
      Классификация, установленная Фридрихом, не предусмотрела одного: появления современного шпиона-патриота. Этот пруссак был реалист, циник и монархсамодержец. Монархи его эпохи редко сталкивались с подлинным патриотизмом. Только Великой французской революции суждено было воспламенить Европу национальным энтузиазмом. Угрозы и подкупы, обещания повышений и крупных кушей лишь на этих побуждениях и умели играть вербовщики шпионов из школы Фридриха.
      Нам же предстояло столкнуться с западногерманской спецслужбой второй половины ХХ века, созданной и подготовленной генералом Рейнхардом Геленом, имевшим богатый опыт использования агентуры против советских войск в годы Великой Отечественной войны и проникновения на советские объекты на территории ГДР после ее окончания. В Федеральной разведывательной службе (БНД) работало в разные годы от 4000 до 20000 сотрудников и агентов, около 300 из которых были в прошлом членами НСДАП, а примерно 250 - офицерами вермахта и других военизированных организаций. Сотрудники БНД и его агентура, по нашим наблюдениям, активно действовали в Восточной Европе, ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. На счету БНД и успешная операция по перехвату канала связи командования группы советских войск в Германии, наделавшая много шума в 30-х годах. ЦРУ располагало данными, согласно которым разведка Гелена имела возможность безошибочно предсказать ввод советских войск в Чехословакию в 1968 году и дату арабо-израильского конфликта в 1967 году. Рейнхард Гелен был первым, кто высказал предположение о том, что Мартин Борман был советским агентом.
      Чтобы успешно провести операцию по проникновению в БНД, изучив обстановку в ФРГ, Латинской Америке, деятельность неонацистских группировок, мы решили создать фиктивную заморскую неонацистскую организацию и, используя настроения среди сотрудников западногерманской разведки, внедриться в нее. Эта идея принадлежала ушедшему недавно из жизни Николаю Степановичу Носкову, который предложил применить такие активные методы воздействия на противника. Сначала "организация" появилась в Европе и ФРГ в лице одного из представителей "Uberlebenstager" (лиц - носителей прежних идей, переживших трагедию поражения) и их сторонников. Затем было дано знать о небольшой группе, передовом отряде, прибывшем из Латинской Америки. Когда мне пришлось включиться в эту операцию, "организация" уже "жила", ей верили в ФРГ и даже оказывали поддержку. Но для достоверности требовалось, чтобы появился ее руководитель. Эту роль поручили сыграть мне. Прежде всего пришлось восстановить язык, "подсевший" за годы работы в Центре и в Китае, и поехать на "место". Помню, я еще очень долго спорил: подходит ли для Германии мое сшитое в Китае пальто (ведь дело было зимой). Решили, что подходит... Взвесили также и целый ряд других обстоятельств, учли разнообразные атрибуты прошлой нацистской действительности.
      На заключительном этапе активно действовавшая группа фиктивной организации состояла из "барона фон Хоэнштейна", начальника службы охраны и безопасности нелегала "В" (Ивана Дмитриевича, он же "старина Ганс"); и и нелегала Вальтера, поддерживавшего постоянный контакт с объектом вербовки.
      Из Вены в Инсбрук, где была назначена встреча, меня "добросил" сотрудник нашей легальной резиндентуры Вадим. У вокзала мы с ним расстались, на одной из улиц я встретил Вальтера, и вот мы у цели. В беседе с новым агентом из числа сотрудников БНД (назовем его "Д-104") мне не пришлось прибегать к нажиму, шантажу или давлению. Это была беседа "единомышленников" - немецкого барона, бывшего офицера, живущего в изгнании и руководящего теми, кто остался верен идеалам Великой Германии, и молодого сотрудника БНД, придерживающегося тех же взглядов. Я поинтересовался, помнит ли он текст присяги, которую все "мы" давали фюреру. Он ответил утвердительно. Тогда я просто предложил повторить ее. "Перед лицом всемогущего Господа Бога! Я клянусь! Быть верным и смелым солдатом фюреру немецкого народа - Адольфу Гитлеру!" ...Затем я задал последний вопрос: "А отец Ваш помнит об этом?" - "Отец готов сам принять участие в деятельности организации". Этого было достаточно.
      "Д-104" работал в самом чувствительном для нас подразделении БНД. Мы отработали систему безопасности и связи друг с другом.
      Встреча закончилась. Втроем мы уселись в "Вольво", которая легко взяла укатанный колесами машин снег горной дороги в направлении Инсбрука. Внизу, сквозь дымку зимнего австрийского тумана, еще оставались видны в долине огоньки гостеприимной виллы, где мы закрепили свой союз. Ехали сначала молча, потом заговорили оживленно, обсуждая суровость жизни, заставившей после поражения 1945 г. одних скрываться на чужбине, а других пойти на службу к победителям, и искать с обеих сторон путь навстречу друг другу.
      Возле городского вокзала Вальтер и "Д-104" простились со мной. Я пожелал "Д-104" удачи в трудной работе в интересах организации, членом которой он стал, попросил передать привет отцу, свято хранящему верность присяге... фюреру и идеалам Великой Германии. "Вольво" скрылась в ночной темноте...
      Недалеко от вокзала меня дожидался в машине Вадим. Мне хотелось скорее оказаться с ним рядом, услышать ровное урчание мотора его машины и посапывание в ответ на вопросы.
      - Господин барон доволен? - шутя спросил он.
      - Да, - несколько растянуто ответил я, - поехали. - Вадим засопел, развернул машину, и мы устремились по горной дороге к Вене.
      Тепло машины слегка разморило меня. Я закрыл глаза и еще раз заставил свой мозг подвести итог встречи: операция "Скорпион", начатая несколько лет назад, удовлетворительно завершилась, в самом чувствительном подразделении Центрального аппарата БНД есть еще один агент, отработана надежная связь с ним, получен доступ к деликатной информации взаимодействующих спецслужб стран НАТО, параллельно завершены мероприятия по созданию защитной, отвлекающей от "Д-104", агентурной сети. Начинался новый этап противоборства с противником.
      Машину слегла потряхивало. Мысли перескакивали с одного на другое. Я с огромной теплотой подумал о Николае Степановиче Носкове, о Вальтере, руководившем нелегальной группой, за идею создания этой "неонацистской организации". Реалии Латинской Америки легли в основу операции и были осуществлены. Мне выпало на долю сыграть роль одного из руководителей этой организации и включить в ее состав нового члена. Завтра с "Д-104" будет работать Иван Дмитриевич. "Старина Ганс" проверит, как в БНД вообще обстоит дело с безопасностью... ..Машина резко остановилась. Сквозь заснеженное лобовое стекло виднелась фигура полицейского. За ним - оседающее снежное облако.
      - Если господа не спешат вниз с обрыва, прошу в объезд. Только что сошла лавина, под снегом несколько машин с людьми.
      Мы поблагодарили полицейского и двинулись в объезд по дороге, прорытой снегоочистителями в глубоком снегу...
      Утром мы были в Вене. Был февраль 1972 года. "Барон фон Хоэнштайн" улетел в Центр по своим настоящим документам.
      "Д-104" подтвердил своими материалами, что цели спецслужб ФРГ и дружественных им стран, США, Англии и Франции, против СССР не изменились: Усиленная активная разведка военно-экономического потенциала СССР и группировки его войск в интересах НАТО и Бундесвера.
      - Сбор данных о ведущей роли СССР в проведении социалистической экономической интеграции, в СЭВе и его органах.
      - Советско-китайские экономические отношения.
      "Д-104" прикрывала небольшая защитная (отвлекающая) агентурная сеть. От этой агентуры мы получили интересную информацию о сотрудничестве спецслужб стран НАТО и трениях между ними. Мы снова знали почти все.
      "Организация" работала с "Д-104" около 5 лет. В 1976 г. после провала одного агента-женщины из защитной группы мы по соображениям безопасности, скрепя сердце, свернули деятельность этой организации.
      Председатель КГБ Ю.В.Андропов внимательно следил за ходом этой операции, за каждой встречей с "Д-104". Как-то, заслушав наш отчет об очередной встрече, задумался, размышляя над полученной политической и оперативной информацией. "Каждый раз на острие ножа", - сказал он. - Каждый раз все может лопнуть, а ведь живет". На следующий раз он сказал, что эту операцию следует держать в строжайшем секрете, и пошутил, что после ухода на пенсию мы вдвоем напишем занимательный сценарий для приключенческого фильма.
      21 августа 1995 года германский журнал "Фокус" (N 34, 21.08.1995) взбудоражил всю Германию ссылкой на главу о "Д-104" из "Нужной работы". Известные корреспонденты И.Хуфельшульте и К.Лудвиг поместили статью под громким заголовком "Руководство Пуллаха в смятении", с которой будет небезынтересно познакомиться читателю. Привожу ее текст в переводе с немецкого без сокращений: .
      "Бывший генерал КГБ Юрий ДРОЗДОВ признает: "Наш ценный агент в Федеральной разведывательной службе до сих не разоблачен." Крепкие рукопожатия, похлопывания по плечу, старая гвардия в узком кругу.
      Мужчины, в преобладающем большинстве в возрасте за 70 лет, одеты строго по протоколу. В этот жаркий летний день на них строгие пиджаки и рубашки с галстуками. Гостей принимает Юрий Дроздов, генерал бывшей советской секретной службы КГБ, только некоторое время спустя за стопкой водки он позволит себе несколько ослабить узел галстука.
      В служебном здании на улице Большая Полянка, в нескольких минутах езды на автомобиле от Кремля, собралось заговорщическое сообщество. Дроздов, возраст 69 лет, пригласил к себе ветеранов службы внешней разведки КГБ. Некоторые перелистывают страницы книги, которую написал Юрий Иванович и которая посвящена его соратникам по борьбе и нынешнему поколению российских разведчиков.