С другой стороны, отступление за Тугелу с моральной точки зрения было равнозначно серьёзному поражению и повлекло бы за собою отдачу большого города с английским населением, с женщинами, детьми и с большим запасом продовольствия и боевых припасов, собранных там ещё до моего приезда в Южную Африку, и с тех пор ещё увеличивавшегося.

Длина Тугелы от Дракенберга до реки Буффало около 80 миль; в сухое время года, в конце ноября, она переходима в брод почти повсеместно. Со своими слабыми силами я не мог надеяться на успешную оборону столь длинной линии против неприятеля втрое более подвижного и вдвое более сильного числом; всякая моя попытка воспрепятствовать охвату одного из моих флангов привела бы к ослаблению центра, а потому и вероятному прорыву его.

Отбросивши один из моих флангов на Тугелу, противник оказался бы ближе к Питермарицбургу, чем я, и я был бы вынужден поспешно отступить по железной дороге для защиты столицы. Продолжать же сопротивление там было бы невозможно, не допустивши в то же время противника занять Дурбан, через который мы ожидали подвоза припасов и наших подкреплений; поэтому мы должны бы были для защиты Дурбана отступить ещё и, таким образом, уступить противнику все пространство Наталя от Ленгс-Нэка до самого моря.

Я был убеждён, что буду в состоянии держаться в Ледисмите столько времени, сколько окажется нужным; я считал, что пока я оставался там, я приковывал к себе главную массу войска буров, и они не в состоянии будут высылать к югу от Тугелы значительных сил, а лишь летучие отряды, которые без труда могут быть остановлены английскими и колониальными войсками, оставшимися там и ожидавшими в скором времени усиления. По всему этому я обратил все своё внимание на приведение Ледисмита в оборонительное положение для долгой осады».

Добившись убедительной победы над британскими войсками в сражении у Ломбардс-Копа, предводители армии буров тем не менее так и не сумели правильно распорядиться её плодами. Переиграв противника в тактическом плане, нанеся ему серьёзные потери, буры оказались никудышными стратегами, так и не развив наметившийся успех.

Временно обладая численным перевесом над англичанами, имея все шансы для окончательного разгрома противника, генерал Жубер со своими солдатами, вместо преследования разбитого врага, увлёкся празднованием победы, дав возможность вражеским войскам отойти к Ледисмиту.

Как писал очевидец:

Отступающие в смятении британские войска могли стать лёгкой добычей буров, практически не имевших потерь (не более десяти человек), но они предпочли дать противнику 48-часовую передышку, оставаясь в течение двух суток в лагере.

Генерал же Уайт времени даром не терял: «В течение 31 октября и 1 ноября я употребил все войска на организацию обороны и укрепление разных позиций на том пространстве, которое я предполагал занять».

Воспользовавшись подарком со стороны неприятеля, англичане спешно укрепили свои позиции, проходившие по вершинам окружавших город Ледисмит гор: были подготовлены каменные брустверы высотой около полутора метров, защищавшие солдат от пуль и осколков снарядов противника, из камня же выстроены редуты, соединённые между собой траншеями. Наконец, серьёзным препятствием для атакующих был рельеф местности — высокие, крутые склоны гор, естественные валы, огромные валуны, за которыми могли укрыться обороняющиеся.

Тем временем буры неторопливо приближались к городу, и только 2 ноября, перерезав железные дороги, ведущие в Ледисмит, приступили к осаде города. Разместив вокруг города свои тяжёлые осадные орудия, в тот же день они приступили к обстрелу позиций англичан.

Гарнизон Ледисмита к этому времени был усилен флотской бригадой с корабля Её Величества «Powerful», прибывшей в город по железной дороге. Она состояла из 283 офицеров и матросов, двух 4,7-дюймовых орудий, четырех 12-фунтовых пушек и четырех пулемётов Максима. Командовал бригадой капитан Ламбтон.

Для понимания многих странностей англо-бурской войны надо заметить, что буры довольно легкомысленно относились к войне. Не стала в этом смысле исклюпением и осада Ледисмита. Вот как описывал очевидец события того времени:

По воскресеньям никаких боевых действий под Ледисмитом, по негласной договорённости враждующих сторон, вообще не велось — противники, ещё накануне днём ловившие друг друга в перекрестье прицела своих винтовок, мирно встречались на нейтральной полосе, беседовали и даже обменивались сувенирами.

Естественно, что английские войска, запертые в Ледисмите, не преминули воспользоваться подобным легкомыслием противника. Однажды ночью британская диверсионная группа незамеченной пробралась на артиллерийские позиции буров и взорвала дальнобойное осадное орудие Крезо. Ещё через несколько дней небольшой отряд натальских буров, действовавший на стороне англичан и подошедший для дружеской (!) беседы к осаждавшим, внезапно напал на потерявших бдительность артиллеристов и привёл в негодность несколько пушек Круппа и Максима.

Потеря значительной части осадной артиллерии отрезвляюще подействовала на буров. Они, наконец, осознали, что война требует серьёзного к себе отношения. Оставшиеся пушки были отведены подальше от позиций англичан, была значительно усилена их охрана, особенно в ночное время. Через каждые сто шагов стали выставляться часовые, сменявшиеся после двух часов пребывания на посту.

Попытка же организовать патрулирование нейтральной полосы закончилась трагически: сначала часовые расстреляли свой же интернациональный патруль (в него входили американец и испанец), когда тот, возвращаясь к своим войскам, не успел ответить пароль, а ещё через несколько дней оранжевые буры по ошибке пристрелили собственного капрала.

Англичане время от времени предпринимали вылазки, причинявшие много беспокойства бурам. Генерал-лейтенант Уайт в одном из своих донесений лорду Китченеру описывал такой рейд:

После победы под Колензо, у буров немедленно началось «головокружение от успехов», часто принимавшее уродливые формы. Европейские офицеры-добровольцы, которых было немало в их рядах, неоднократно предлагали вместо ежедневных и абсолютно бесполезных обстрелов Ледисмита из одиночных орудий, имевших следствием лишь напрасный расход драгоценных боеприпасов, организовать мощную бомбардировку города, а затем его решительный штурм. Командование же буров посчитало неразумным разрушать Ледисмит, и вялотекущая осада продолжалась без каких-либо намёков на успех.

Только после того, как на южноафриканский театр военных действий стали, во всё более возрастающем количестве, прибывать свежие британские войска, а центр тяжести вооружённой борьбы стал смещаться на запад, командование буров осознало необходимость быстрейшего высвобождения значительных сил своей армии, застрявших под Ледисмитом и оказавшихся в стороне от главных событий. Поэтому собравшиеся на военный совет в начале нового, 1900 года командиры буров после недолгого обсуждения решили разрубить, наконец, «гордиев узел» и на следующий день, 6 января, провести общую атаку Ледисмита.

Надо заметить, что военные советы буров в тот период представляли собой весьма живописное зрелище, от которого любой европейский военный стратег заплакал бы горькими слезами. На нём, как правило, присутствовали жены генералов, имевшие наравне с ними право голоса при принятии решений, все распоряжения подчинённым войскам отдавались устно, никаких карт и планов не существовало. Завершалось же подобное мероприятие хоровым пением псалмов.

Вечером 5 января фельдкорнетам сообщили план завтрашнего штурма, разделив коммандо на две группы — атакующую и резервную, причём первая должна была ночью занять позицию в 1000 шагов от противника, дабы утром ружейным огнём отвлечь внимание противника и поддержать атаку с юго-западного направления. Однако в реальности всё пошло по-иному.

Рано утром 6 января 1900 года трансваальские буры в мёртвой тишине ждали сигнала к открытию огня, как вдруг

Лишившись фактора внезапности, буры вынуждены были ползком, укрываясь за крупными камнями, медленно продвигаться к английским позициям, пока не оказались в двухстах шагов от них. Дальше начиналось голое пространство, с которого обороняющимися заблаговременно были собраны все камни (их пустили на постройку брустверов). Поскольку двигаться дальше было чистой воды самоубийством, буры застыли на месте. Никто не знал, что делать дальше.

Пролежав два часа, атакующие поползли назад, найдя себе укрытие за железнодорожной насыпью. Поскольку вся местность простреливалась англичанами, бурам пришлось весь день провести за насыпью, ожидая спасительной темноты, под прикрытием которой они могли бы добраться до своего лагеря. Неожиданно само небо сжалилось над бурами, и в пять часов вечера пошёл страшный ливень с градом. Воспользовавшись тем, что уже на расстоянии трех метров, за струями дождя, было ничего не видно, буры отошли, потеряв во время атаки около десяти человек.

Более серьёзные потери понесли оранжевые буры, атаковавшие Ледисмит с юго-запада. Решительно пойдя на штурм, они под сильным огнём противника сумели выбить англичан с позиции, захватили артиллерийское орудие и оказались на вершине горы, с которой уже открывался прекрасный вид на город.

Однако, не получив поддержки от трансваальских буров (те в этот момент отлёживались, не предпринимая активных действий), они вынуждены были отойти под натиском контратаковавших англичан, потеряв убитыми и ранеными около 200 человек.

Так полной неудачей закончилась попытка взять Ледисмит штурмом. Причинами этого стали, в первую очередь, несогласованность действий подразделений армии буров, численное превосходство англичан, а главное, совершенно неудовлетворительная организация атаки. К примеру, резервные части не получили никаких определённых указаний и пролежали весь день на своих позициях, наблюдая за тем, как гибнут их товарищи.

После провала штурма, с отчаяния, буры решили затопить Ледисмит, начав строительство плотины на реке Занд-ривер. Как и следовало ожидать, плотину смыло в самом начале строительства, поэтому неудачливые гидростроители вынуждены были вернуться к привычному для них занятию — осаде города, только теперь уже без особой надежды на успех.

Вялотекущая осада Ледисмита, без сомнения, сыграла не последнюю роль в дальнейших неудачах армии буров. Вместо того чтобы, оставив небольшие отряды для обозначения осады, основными силами двигаться в направлении Питермарицбурга и далее на Дурбан, пока англичане не перебросили на театр военных действий подкрепления, буры и их командир генерал Жубер продолжали стоять лагерем вокруг города, теряя драгоценное время.

Подобное поведение буров можно объяснить одним обстоятельством — у них просто не было стратегического плана кампании и отсутствовало ясное понимание того, что надо делать дальше. Выигрывая на первых порах одно за другим отдельные сражения, буры тут же отдавали инициативу в руки противника, переходя к пассивным действиям, вроде осады британских гарнизонов в городах Наталя и Капской колонии.