Пирс почти засмеялся вслух от иронии судьбы. Затем он оживился, стиснув челюсти, оттого что удивительное потрясение опалило его. Она здесь. Близко. И король намерен поженить их сегодня вечером. Она станет его женой. Его невестой. Его собственностью. Его…

Любви не было. Буря оставалась.

Было ли это желание или дикая ярость? Он встал.

— Конечно! Позвольте мне идти за моей будущей очаровательной маленькой невестой!

Он низко поклонился королю, затем вышел из его спальни. Прекрасно. Он приведет Розу Вудбайн. В его нынешнем настроении это будет еще та свадьба.

В коридоре он остановился и громко рассмеялся глухим смехом, смехом, полным иронии. Вот это забавно! Боже праведный, это очень, очень забавно! Теперь он знал, почему король послал за Гартом. Чтобы тот приготовил его спальню для невесты.

Ну, Гарту не придется особенно беспокоиться. Он намерен найти слугу и отправить его обратно домой.

Он не останется при дворе. Как только он женится на Розе, он увезет ее домой. Если она принимала хоть какое-нибудь участие в заговоре, она получит все, чего желала. Она будет женой!

* * *

Роза уложила последнее платье в сундук, потом села у подножья кровати. Начинало казаться, что со времени несчастной охоты прошла вечность. С того времени она почти никого не видела, и не хотела видеть. Кроме Мэри Кейт. И она чрезвычайно беспокоилась о ней, несмотря на то, что король обещал найти женщину. До сих пор слугам короля удалось лишь узнать, что, похоже, Мэри Кейт без сознания, под видом чьей-то престарелой больной тети была помещена на борт корабля, отправляющегося в колонии.

Джером и Джемисон все так хорошо продумали! И у Дефорта хватило наглости решить, что она может быть замешана!

Она ощутила внутреннюю дрожь и решила, что не станет думать о Дефорте.

От приветливого стражника Роза узнала, что корабль отплывает из лондонских доков в Джеймстаун, колония Виргиния, в эту же ночь, и хотела попасть на него. Ей было безразлично, есть ли у нее чье-либо разрешение на отъезд или нет — она собиралась ехать!

Она поднялась, решив найти кого-нибудь из слуг, чтобы ей помогли с сундуками, но как только она отворила дверь в коридор, появилась чья-то тень. Она снова оказалась в комнате. Дефорт. Когда он приблизился, она из предосторожности отскочила, вспыхнув от гнева, все унизительные воспоминания о поездке на охоту нахлынули на нее.

— Уезжаете, мисс Вудбайн? — осведомился он, мельком взглянув на сундуки вдоль стены.

— Убирайтесь отсюда! — приказала она.

С пылающими серебристыми глазами, упершись руками в бока, он сделал к ней шаг. Она отскочила назад, отвечая на его взгляд с опасливой ненавистью.

— Что, черт побери, с вами? — сердито осведомился он. — Я никогда не причинял вам боли!

— Вы никогда… — начала она повторять, потом взорвалась. — О! Убирайтесь! Убирайтесь! Что за ужасная самонадеянность могла привести вас сюда! Я не хочу вас видеть, я думала, что достаточно ясно дала вам это понять!

— Мисс Вудбайн, мне наплевать, чего вы хотите или не хотите. Король приказал вам явиться к нему. Со мной.

— Зачем?

— Зачем? Вы — самонадеянная маленькая ведьма. Он — король. И я должен доставить вас к нему.

Роза вновь отступила.

— Зачем?

Он сорвал с головы шляпу и изящно поклонился. Сегодня его трясла лихорадка. Лихорадка, от которой серебристые глаза мерцали, каждое движение было заряжено молниями и энергией. Взгляд, казалось, пронзал ее насквозь. Вернулись яркие воспоминания.

Проснуться рядом с ним. Чувствовать его прикосновения.

— Зачем? — снова выдохнула она.

— Будет свадьба.

— Чья?

— Наша.

— Наша?

— Конечно, мисс! И я рад обнаружить, что вы не туги на ухо! Я также рад, что вы упаковали вещи. Это сэкономит время.

— Время?

— Мы уезжаем домой. Сегодня же.

— Мой дом — по ту сторону Атлантики!

— Мой — в часе езды верхом к югу от Лондона.

Она бурно затрясла головой.

— Что за шутка! Вы почти швырнули меня на пол, спеша избавиться от меня…

— Никогда, мисс Вудбайн, я не швырял вас на пол.

— Вы швырнули меня на кровать.

— Ну, это я могу сделать снова.

— О! Определенно, это шутка! Я никогда не выйду за вас замуж! Никогда!

— Прекрасно! Сообщите об этом королю. Тогда мы покончим с этим.

Она не могла даже понять, говорит ли он серьезно или нет. Это было самым чудовищным из всего, что ей приходилось когда-либо слышать. Похоже, сегодня он больше чем обычно готов задушить ее. Они никогда, никогда не смогут пожениться. Они похожи на огонь и масло, они несовместимы.

— А как же леди Анна? — спросила она. Она снова отпрянула, потому что лицо его потемнело.

— Анна вышла замуж за лорда Брайанта.

Роза ахнула, потом неуверенно произнесла:

— Но — но наверняка она сделала это не по своей воле…

Этого не следовало говорить. Он еще больше разъярился.

— Король, — хрипло сообщил он, — сказал, что этот брак вполне законен.

Она упорно не сводила с него взгляда.

— О Боже!

Ей стало нехорошо. Анна потеряна для него. Он не хочет жениться на ней, но он это сделает. Боже милосердный! Это будет жизнь в аду.

— Я пойду к Карлу! — объявила она. Скользнув мимо него, она выбежала в зал. Он шел за ней. Она побежала, потом сообразила, что не знает, где найти короля. Это не имело значения. Дефорт был у нее за спиной. Она развернулась, чтобы посмотреть, где он, и в этот момент он нагнал ее, схватив за руку.

— Не трогайте меня.

— Не будьте смешной. Я трогал не только вашу руку.

— И я никогда не прощу вам этого!

— Правда?

Она резко вдохнула, яростно пытаясь вырваться из его руки.

— Не начинайте все сначала. Я предупредил вас, верно?

Он замолчал, потом развернул ее. Они подошли к двери. Она ахнула, поняв, что это королевская спальня. Пирс тихо постучал. Дверь мгновенно отворилась, и слуга впустил их. Король ждал ее с протянутыми руками.

— Моя прекрасная Роза! Надеюсь, Дефорт сообщил вам, что мы намерены искупить все, что в наших силах! Я выдам вас за Дефорта вместо вашего отца. Отец Мартин поженит вас, леди Боуэр поможет вам во всем, а слуга Пирса Гарт как раз сейчас заботится о том, чтобы комнаты лорда Дефорта стали подходящей спальней для новобрачных.

Роза вздрогнула. Боже милосердный! Так это правда. Сам король собирается настоять на этом!

Поскольку считает, что ей причинен вред, решила она. Невинная женщина — запятнанная, погубленная. Он не понимает. Она может оплакивать потерю своей невинности, но определенно не настолько, чтобы выйти замуж за Дефорта.

— Ваше величество, простите меня. Я чрезвычайно признательна за вашу добрую заботу. Но я не хочу выходить за него замуж.

— Вздор. Этого хочет ваш отец.

— Я не хочу…

— Роза. Это редкость, чтобы столь знатный человек женился на простолюдинке! Вы должны благодарить Господа за ниспосланную вам удачу.

Она не могла говорить. Ее колени дрожали. Она всегда была такой сильной. Она всегда могла бороться. А теперь, в ситуации, столь для нее важной, она, похоже, совсем не могла за себя постоять.

— Ваше величество, пожалуйста! Там, где я выросла, мы, действительно, не так высоко ценим титулы. Мы оба оказались частью гадкого, жестокого обмана. Это любезный, благородный жест с вашей стороны, но я не хочу выходить за него замуж! Пожалуйста… — она пристально посмотрела на Дефорта. Сказал бы он хоть что-нибудь!

Но он молчал и только пристально смотрел на нее. Потом улыбнулся. Как кошка с птичкой. О, он хочет сожрать ее!

— Ваше величество, — начала она, насколько сумела разумно. — У меня действительно все в порядке, я только хочу уехать домой.

— Я не могу позволить вам вернуться домой, моя маленькая красотка, уже не девушка, и все еще не жена! Что подумает ваш добрый отец?

— Я могу поговорить с отцом! И, сир, вы — король!

— Действительно, Роза, я — король. И я приказываю вам.

Она покачала головой. Карл взял ее за запястье и потянул вперед. Подняв руку, вызвал священника из тени драпировок около кровати. Потом она обнаружила, что в комнате была еще грудастая улыбающаяся пожилая женщина и еще несколько человек. Все они выступили вперед.

Она попала в ловушку.

— Ваше величество, я — ваша верная подданная. Во всем, кроме этого! — объявила Роза. — Пожалуйста, сир, я…

Карл, ободряюще улыбаясь, поцеловал ее пальцы.

— Начинайте, — сказал он священнику. — Я думаю, церемония должна быть самой короткой, какой только можно соединить людей перед лицом Господа.

Они действительно собирались так поступить с ней. Она выдернула свои пальцы из руки короля и повернулась, намереваясь бежать.

К ее изумлению, король оттащил ее назад, подталкивая к Дефорту.

— Читайте, — любезным тоном приказал Карл.

Священник начал читать. Розу охватила паника. Она принялась толкать Дефорта в плечи.

— Остановите это!

Он пожал плечами. Хватка его была стальной.

— О, я вполне смирился.

Священник все читал, повышая голос, чтобы заглушить возражения Розы. Дефорт крепко сжимал ее руку.

Священник говорил громче и громче, заглушая ее гневные слова.

— Будьте прокляты! Почему?

Голос Пирса стал тихим. Он прошептал, чтобы слышала только Роза:

— Возможно, чтобы заставить вас платить! — Пальцы его крепче сжали ее руки. — Да. Согласен! — внезапно произнес он.

— И ты, Роза Вудбайн…

— Мне не за что платить! Я была пострадавшей стороной, неужели вы не понимаете?

— Мисс Вудбайн? — спросил священник.

— Скажите «да», Роза! — приказал Пирс, его серебристые глаза горели.

Она затрясла головой.

— Но я не… — и, вскрикнув, замолчала, ощутив удар по ноге.

Она с удивлением оглянулась. Удар явно исходил от короля. Он улыбнулся ей вполне любезно.

— Она согласна! — сказал он священнику. — Разве вы не слышали? Я слышал отчетливо. Это было — «Согласна»! Ну, а теперь продолжайте обряд, святой отец.

Еще через минуту их провозгласили мужем и женой. Король, очевидно, приготовил документы заранее. Она обнаружила, что подписывает их. Свидетелями ее брака были Бог и король. Могут ли быть узы крепче?

Как, ради всего святого, такое могло случиться? Она смотрела на своего мужа. Он все еще выглядел так, словно жаждал вцепиться ей в горло. Никто не был счастлив, ни невеста, ни жених.

Только ее отец! О да, он будет в восторге!

А она… Она только что вышла замуж за человека, ненавидящего ее.

— Свадебный тост! — воскликнул король. — За величайшего из моих рыцарей — и самую красивую даму моего королевства. Долгой жизни, здоровых детей и величайшего вам счастья!

Разлили вино. Она хотела выплеснуть вино им в лица, включая самого короля Англии. Но она не могла этого сделать. Она отпила один глоток.

— Уверяю, леди! Когда-нибудь вы поблагодарите меня! — прошептал ей король.

Она так не считала.

Он поцеловал ее в щеку. Кто-то еще последовал его примеру. Роза оцепенела.

Потом муж снова завладел ее рукой.

— Вы должны простить нас. Я собираюсь сегодня же увезти свою жену домой, и нам предстоит немалый путь. Спасибо всем за присутствие при таком радостном событии, и прошу позволить нам удалиться.

Король, похоже, удивился.

— Пирс, я полагал, что ты останешься здесь.

Роза быстро взглянула на них обоих. Она мгновенно поняла, что король хочет, чтобы Пирс остался. Он боится, что лорд Дефорт все же отправится в погоню за леди Анной, пытаясь как-то отомстить за ее похищение. Она чувствовала себя всего лишь пешкой. Может быть, король и заботится о ней — но она была уверена, что ее отдали Пирсу совсем так же, как собаке дают кость. Она должна отвлечь Пирса от грустных мыслей.

— Ах, сир! Мне бы очень хотелось начать нашу супружескую жизнь там, дома, — сказал Дефорт.

— Было бы гораздо приятнее остаться здесь! — воскликнула Роза. Внезапно ей очень захотелось остаться около короля.

По крайней мере, здесь Пирс не осмелится задушить ее.

Но он направил на нее свой взор, пылающий серебристым огнем. И когда он заговорил, его шепот был очень тихим, предназначенным только для ее ушей.

— Если вы не хотите, чтобы эти дамы раздели вас, а король принял участие в публичной свадьбе, предлагаю вам согласиться со мной!

Она побледнела и ощутила тошноту. Да. Такое бывало очень часто. Все эти люди вполне могут последовать за ними в спальню Пирса.

— Идем со мной! Сейчас же! — приказал Пирс. Следующие несколько минут напоминали дикий стремительный полёт. Король снова целовал ее в щеку. Они прощались с собравшейся компанией. Они бежали по коридорам так быстро, что она задыхалась.

— Мои вещи…

— Мой слуга позаботится о них.

Они были во дворе, в темноте ночи, и он приказал подать коня. И не успев опомниться, она уже сидела на его огромном Бевульфе, и он сидел позади нее. Она задрожала.

Он увозит ее. Увозит из Лондона.

Увозит от возможности удрать домой.

— Пожалуйста! — внезапно прошептала она.

Но он уже пришпорил огромного коня. Они скакали в темноту. Она почувствовала запахи ночи, ощущала под собой силу лошади. И силу мужчины позади себя.

— Пожалуйста — что? — осведомился он.

— Не… не увозите меня! — сказала она.

Он молчал. Его руки крепче обняли ее. Он скакал на безрассудной скорости, и она чувствовала, как сильно бьет в лицо ветер.

Один раз за время этой дикой гонки он остановил коня. Похоже, он видел в темноте. Он спешился, и она услышала тихое журчание ручейка. Он повел лошадь сквозь деревья и папоротники. Когда он подошел к ручью, чтобы лошадь могла напиться, она сама соскользнула с огромного животного. Она свернула в темноту, в своей панике она готова была бежать куда угодно.

Но его руки крепко обхватили ее.

— Куда вы направляетесь?

— Вы не хотите меня! — закричала она. — Просто отпустите меня, прошу вас! Я вернусь в Лондон. Я найду корабль…

— Вы сошли с ума?

— Я…

— Я никогда не отпущу вас в темноте, среди ночи.

— Тогда…

— Леди, — ехидно перебил он. — Вы не понимаете? Все кончено. Мы обвенчаны! Вы — моя жена. Вы будете делать то, что я скажу, и пойдете туда, куда я прикажу.

— Я поеду домой! — кричала она. — Все равно я убегу от вас и вернусь домой!

Он усмехнулся, подхватил ее и снова усадил на высокую спину Бевульфа.

— Совершенно определенно, миледи, сегодня этого не произойдет! — заверил он. Потом снова очутился позади нее. И они поскакали.

В эту ночь она мало что увидела из его огромного древнего поместья, поскольку казалось, что он одержим демонами. Они проскакали по подъемному мосту и прибыли в крепость, казалось, достигавшую ночного неба. Мальчик поспешил принять лошадь, и Розе помогли спуститься.

Дефорт потащил ее в холл, где их ожидал очень старый человек.

— Миледи! — он низко поклонился ей. — Мы все приветствуем вас от чистого сердца! Мы постараемся выполнить любое ваше желание.

— Спасибо, Гарт, — нетерпеливо сказал Пирс. — День был длинный. Леди Роза познакомится со слугами утром. Извини нас…

Он крепко обнял ее и не повел к огромной лестнице, а поволок.

Они подошли к двери в анфиладу комнат. Покои Пирса, подумала Роза. Они были великолепны: огромная гостиная вела в спальню с гигантской кроватью с балдахином и драпировками. В камине горел огонь. Белье было откинуто. На матрасе лежал легкий халат. На черном коврике из медвежьей шкуры у камина стояли фужеры и бутылка вина. Все это она видела…

Потом ее охватило желание убежать.

Она была с ним наедине. Пленница в его поместье. В его комнатах.

Его жена.

Судя по его взгляду, спасения не было.

Он прошелся по комнате, глядя на нее, откупорил бутылку с вином и сделал большой глоток, словно это могло ему помочь.

Это ей было необходимо вино. Что-нибудь, что помогло бы ей вынести этот фарс.

— Вы — ублюдок! — внезапно выпалила она. — Как вы могли допустить, чтобы это произошло!

— Я говорил вам. Я смирился.

— Потому что хотите наказать меня! — обвинила она.

Он взглянул на нее.

— Вас надо наказывать?

— Вы — дурак! — слезы ярости и неверия обжигали ей глаза. — Я буду вечно вас ненавидеть, я заставлю вас поплатиться за это! Как вы можете быть таким глупым! Я не участвовала в этом!

Пирса поразила мука в ее голосе. Если она была частью обмана, значит, она удивительная актриса.

— Ну, — пробормотал он, наблюдая за ней. — Вот уж и вправду ирония! Но теперь вы — моя жена. — Он сделал к ней шаг. Она отскочила назад, глядя на него дикими изумрудными глазами, и затрясла головой.

— Не подходите ко мне!

— Не вздумайте никогда приказывать мне, сударыня! Я сделаю так, как мне вздумается. Ваш отец — торговец — сумел продать вас. Вы теперь моя. По закону. Вы — леди Дефорт. И я буду дотрагиваться до вас, если мне вздумается!

— Нет! — настаивала она. — Только не это! — воскликнула она. — Не подходите ко мне!

Он приподнял бровь и подошел ближе. Ближе. Когда он протянул к ней руку, она повернулась, чтобы бежать. Он поймал ее за руку, с грохотом швырнув бутылку с вином в камин. Пламя вспыхнуло и взревело. Он дернул ее на себя и ощутил дикое возбуждение, как только тело ее прижалось к нему, мягкое, округлое и шелковистое.

Будь она проклята! Что же было в ней такое, что могло вызвать этот взлет желания, эту бурю эмоций?

— Нет! — вскрикнула она, борясь с ним.

Он крепко держал ее. Она осознала тщетность своей борьбы и, шипя как дикая кошка, уставилась на него.

— Нас только что обвенчали.

— Вам не может прийти в голову делать это!

— Вы о чем?

— Быть мужем и женой, — на глазах ее блестели слезы. — Я ненавижу вас, и я вам отвратительна. Вы считаете, что я виновна в ужасных поступках, и за это я ненавижу вас еще больше. Как только вы могли поверить!

— О Боже! — внезапно взорвался он. Он смотрел на нее, ища ее взгляда. К ее изумлению, руки его внезапно обхватили ее щеки и нежно сжали их. — Не знаю, о чем я думаю и что чувствую в этот момент! — хрипло сказал он. — Что вы сделали со мной…

— Что я сделала с вами! — недоверчиво воскликнула она.

Она искала слова, чтобы описать свои чувства. Он ссылался на ночь, которую они провели вместе. Сон. Кошмар.

— Вы привыкли к таким вещам. Для вас это был пустяк. Для меня это было несчастье.

— Несчастье! О мадам! Я сплю. Вдруг возникает это удивительное тепло, ваше тело рядом со мной. Вы вырвали меня из тумана сна. Вы соблазнили меня…

— Соблазнила вас! Я не делала этого. — Она яростно пыталась оттолкнуть его. Его пальцы жестко обхватили ее руки. Она затихла, встретившись с его взглядом изумрудным пламенем своих глаз. — Я бы скорее предпочла соблазнить целое племя пигмеев!

Он, улыбаясь, помолчал.

— Вы бы предпочли выйти замуж за обезьяну или соблазнить пигмеев? Да, вы в печальном положении, миледи!

— Пожалуйста, отпустите меня домой!

— Вы — дома.

— Я не могу быть вашей женой.

— Но вы являетесь ею.

— Вы не хотите меня…

— Вы ошибаетесь. Я очень хочу вас. Я дотронулся до вас и нашел огонь. Я думал, что попал на небеса. Я был так соблазнен! И вы еще говорите, будто вы здесь ни при чем, и разыгрываете оскорбленную невинность. Я не знаю, что думать и чему верить. Иногда я так разгневан, что готов задушить вас. Но временами я просто хочу вас.

— Отпустите меня! — молила она. Она не могла перенести этот его взгляд. В нем была искренность. Дрожа, она ощущала тот же обволакивающий жар, который познала во сне.

— Я никогда не причинял вам боли, Роза! — мягко произнес он. — И не сделаю этого теперь. Боже, я клянусь, вы еще тоже захотите меня.

— Нет! Меня опоили! — сказала она.

Наблюдая за ней, он ощутил поразительный порыв желания. Ее груди были немыслимы и искусительны, он слишком хорошо помнил ощущение их в своей руке, округлых, с сосками, затвердевшими в маленькие бугорки. Он помнил изгиб ее бедра, длину ее ног…

Его задумчивый взгляд встревожил ее.

— Вы настаивали на этом браке! — напомнила она. — Будьте порядочным, пусть это будет брак только на словах!

Он изогнул бровь и провел рукой по подбородку, словно обдумывая такую возможность. Потом покачал головой.

— Нет, мне очень жаль. Я так не считаю.

— Мы презираем друг друга!

— Это печально, правда? — сказал он и направился к ней.

Она попятилась. Она следила за ним; он все приближался. Внезапно она обнаружила себя прижатой к стене, дальше двигаться было некуда.

Она подняла руку, словно собиралась, защищаясь, ударить его. Он поймал ее за запястье.

— Вы не ударите меня, — предупредил он.

— Я проткну вас шпагой, если смогу! — поклялась она.

Он медленно покачал головой, мрачно глядя ей в глаза.

— Не думаю. Полагаю, в действительности вы не так несчастны, как притворяетесь. Ваши губы раскрылись под моим поцелуем, и ваша плоть пробудилась от моих ласк. И — о леди, наши тела так страстно сплетались!

— Прекратите! Это было зелье! — лихорадочно прошептала она.

— Я думаю, это было нечто большее.

— Я буду сопротивляться! — обещала она.

— Не думаю, — мягко произнес он, вглядываясь в ее глаза. Он вздрогнул. — Но это не имеет значения. Мы теперь скованы вместе. Муж и жена.

Он внезапно потянулся к ней, притягивая ее в свои объятия. Она дико сопротивлялась, но он крепко держал ее, пальцы его вплелись в ее волосы, пригибая к нему ее голову. Возглас протеста сорвался с ее губ, но тут же заглох под его страстным поцелуем. Он разжал губами ее губы, весь ее рот. Она попыталась вывернуться. Он крепко держал ее. Он вторгался и похищал ее сладость, желание жгло его насквозь. Она пыталась наброситься на него с кулаками; он притянул ее ближе. Он целовал ее до тех пор, пока она не задохнулась, пока не почувствовал, как она дико дрожит под его руками, пока ее руки не замерли. Только тогда отнял он свои губы, тихо шепча:

— Я не причинил вам боли!

— Говорю вам, это было зелье! — в отчаянии воскликнула она.

— Не думаю. В вас есть огонь, волнующий и горячий. И я думаю, что смогу дотронуться до него, найти его, поддержать его, как бы вы ни уверяли, что презираете меня.

— Говорю вам…

— Миледи, у меня есть идея, — сказал он очень тихо, глядя на нее, чуть откинув назад голову.

— Какая? — спросила она.

Он отпустил руки, освобождая ее, и отвернулся, отходя в сторону. Потом повернулся к ней.

— Почему бы нам не узнать, что было из-за зелья, а что — нет?

Она не ответила. Она стояла совершенно неподвижно, отвечая на его взгляд, обрамленная светом от огня. Его охватил трепет. Он прикасался к легким рыжим огонькам в ее волосах, заставляя их мерцать на ее плечах и спине, словно водопад из текущего пламени. Прекрасная дочь простолюдина. Его захомутали. Виновна она или нет? Имеет ли это значение? Он горел. Весь. Горело его горло, горели его чресла, он сотрясался от жара. От желания. Может быть, это гнев. Может быть, это желание. Может, и то, и другое, и нечто большее.

Он пересек комнату и подошел к ней. Она могла бы попытаться убежать. Промчаться по комнате, убегая от его прикосновения.

Но она стояла неподвижно. Грудь ее вздымалась, подбородок слегка приподнялся.

Он остановился перед ней. Не дотрагиваясь до нее. Ожидая. Он нее пахло так же сладко, как от розы, в честь которой получила она свое имя. Ее грудь поднималась и опускалась в быстром завораживающем ритме.

И она встретилась с ним взглядом. Изумрудным, горячим, вызывающим. Она дрожала.

— Только ли в вине было волшебство? Может быть, оно существует в чем-то еще? Давайте узнаем, хорошо?

Он потянулся к ней и крепко обнял. Она вскрикнула, удивленная, тело ее окаменело.

— Роза Вудбайн! — хрипло выговорил он ее имя у самых ее губ. — Вы теперь моя жена. Что за парочка! Мы — хозяева своей судьбы! И все же сегодня, леди, хозяином буду я! Но, клянусь, я сделаю все, что в моих проклятых силах, чтобы быть нежным!

Он поднял ее на руки и положил на свадебное ложе.