Клан Грэхемов (№2) - Ночь нашей любви

И она тоже хотела его объятий.

Когда Аррен начал раздевать ее, она все-таки попыталась его остановить, и, конечно, безуспешно. Она даже не заметила, что одежда растаяла; как лед с приходом весны, только вдруг ощутила прохладу и, вздрогнув, потянулась к нему за теплом. Мысль о долге перед собой, королем и страной Кайра быстро отогнала, успокоив себя тем, что происходящее не имеет значения.

Она только позволяет ему соблазнять ее, раз не может ничего изменить.

Но только ли?

Она не лежит пассивно.

Она позволяет это не ради спасения жизни.

Она ждет большего…

Язык ласкал нежную кожу шеи, затем пустился в медленный путь вокруг ее груди, пока не сосредоточился на заострившемся соске. И хотя его рот касался только груди, исходивший от него жар проник глубоко внутрь тела, словно в недрах ее существа вспыхнуло солнце, рассылавшее лучи во все уголки тела и души. Она положила ладони ему на плечи, чтобы оттолкнуть.., но притянула к себе. Голова металась по подушке, губы шевелились, произнося невнятные слова…

Она ахнула, когда его палец, раздвинув потаенные складки, нашел вход, а затем туда устремился язык. Казалось, огненная стрела пронзила ее насквозь. Потрясенная, она выгнулась дугой, пальцы конвульсивно сжались, вцепившись ему в волосы. Он сжал ей запястья, чтобы ослабить хватку, однако интимные ласки не прекратил. Тело ее содрогалось, пронзаемое тысячами молний, извивалось, раскачивалось, выгибалось ему навстречу. Слова рвались из горла, но значили не больше, чем голубые тени, игравшие на стенах. Он вдруг приподнялся, раздвинул ей бедра и глубоко погрузился в нее, приникнув губами к ее рту.

Никакой капитуляции.

Никакого четвертования.

Не так уж он ее ненавидит!

Не сейчас.

Но потом…

Она чувствовала внутри скольжение его плоти, биение его сердца, напряжение сильных мускулов, ощущала каждую частицу его тела. Ничто не имело значения, кроме безумного желания достигнуть вершины… И этот миг наступил.., просто миг, голубая вспышка, сладкое голубое пламя, опалившее ее, лишившее воздуха и рассудка…

Наконец она услышала потрескивание огня, увидела тени, игравшие на каменных стенах, почувствовала на себе тяжесть его тела. Он лежал усталый, насытившийся, довольный. Внезапно осознание того, что она позволила ему так легко соблазнить ее, привело Кайру в ярость.

Он лежал, как…

Повелитель!

Ее обжег стыд. Она вспыхнула каждой клеточкой своего тела.

– Встань сейчас же! – крикнула она, пытаясь столкнуть массивное тело.

– Господи, миледи…

– Мне нечем дышать!

Аррен мигом лег рядом, но тяжелой руки с ее талии не убрал. Взгляд стал колючим.

– Пожалуйста…

– Надо же, ты действительно знаешь это слово. И чего же ты просишь?

– Отодвинься! Мне нечем дышать.

– По-моему, с дыханием у тебя все в порядке.

– Нет, отодвинься, пожалуйста. А еще лучше убирайся отсюда или позволь мне уйти. Ты уже получил все, что хотел.

– Ах, Кайра, ах, бедняжка! До чего же я коварен и жесток!

– Да, ты жесток!

Аррен засмеялся, а она, скрипнув зубами, попыталась его ударить.

– Не капитулировали, миледи? Так кто же кого соблазнил?

– Да я.., да чтобы… – Кайра задохнулась от бешенства.

– Ты злишься на меня, потому что…

– Была захвачена врасплох!

– Потому что выронила меч до того, как был нанесен первый удар. – Аррен хотел убрать с ее лица спутанные волосы. Кайра оттолкнула его руку. – Смотри, когда-нибудь у тебя возникнет желание, чтобы я прикоснулся к тебе, но меня уже не будет.

– Повешен, утоплен и четвертован! – парировала она.

– Возможно.

– Можешь не сомневаться. Эдуард доберется до тебя. И вся Шотландия покорится ему.

– Тогда нужно жить полной жизнью сейчас.

– Поступайте со своей жизнью как вам угодно, сэр.

– Но сегодня, миледи, я чувствую себя на удивление живым.

– А я совершенно измучена.

– Очень странно.

Кайра вскочила, умирая от желания ударить его.

– Если ты устала, давай поспим.

– Я не хочу спать с тобой. И вообще находиться в твоем обществе. Не думай, что я покорилась.

– Я думал, что это нечто большее, чем покорность.

– Я не могу оставаться в этой комнате.

– Ты должна оставаться в этой комнате и останешься.

Вы, конечно, очаровательны, леди Кайра, но враг есть враг.

Я ни на минуту не забываю, что я – мятежник, а вы – любимица Эдуарда. Однако я не намерен причинять тебе неудобства. Если хочешь, можешь лечь на полу. Шкура у камина в твоем распоряжении.

– Шкура? До чего же ты груб и невоспитан! Другой бы на твоем месте сам лег у камина.

– Помилуйте, миледи, я ведь не жалуюсь. Меня вполне устраивает кровать. Вполне устраивает, – повторил он, вдруг помрачнев. – Я должен заставить тебя остаться?

– Если здесь, то да.

– Уступаете силе, миледи, но не сдаетесь?

– С силой можно бороться.

– Или затаиться и ждать, когда придет время.

– Время, сэр, работает не на вас.

– Пожалуй. Останьтесь со мной, миледи. – Он погладил ее по щеке. Она закрыла глаза и отвернулась. – Я заставляю тебя.

– . Аррен притянул ее к себе, она не стала, возражать. Было удивительно приятно ощущать его тело, прижимавшееся к ней сзади.

– Только не слишком люби меня, – поддразнил он, щекоча дыханием ее шею, но Кайра уловила напряжение в его голосе.

Напряжение, которое чувствовала сама.

– Я вообще тебя не люблю.

Аррен расслабился, и она услышала низкий ласковый смех.

– Как вы холодны, миледи. А я собирался признаться, что совсем не испытываю к вам ненависти.

– За то, что я принадлежу Кинси Дэрроу?

– Правда? – Он крепче прижал ее к себе. – Я начинаю забывать, что ты ему принадлежала.

Глава 11

Сидя верхом на Пикте, он наблюдал за учениями своих воинов, которые с пиками и щитами разбились на группы, образовав тесные ряды, что могло служить надежным заслоном против английской конницы. Его отряд состоял из людей, которых англичане пренебрежительно называли сбродом.

Исключением, пожалуй, были воины де Морея, богатого землевладельца, имевшего влияние на севере, как и его отец до него.

Войны обычно вели знатные лорды. Они располагали для этого необходимыми средствами, нанимали людей, вооружали их и посвящали отличившихся в рыцари.

Такими силами Аррен, конечно, похвастаться не мог.

Некоторые из его людей относились к мелкопоместному дворянству, но в большинстве это были простые крестьяне, ремесленники и торговцы. Их свела и объединила ненависть к захватчикам, разорявшим шотландские города и деревни, истреблявшим мирных жителей.

Они были солью этой земли, ее душой, однако нуждались в обучении.

Эдуард хорошо знал, как сломить дух врага и рассеять его ряды. Уэльские лучники обрушивали на противника дождь стрел, а внезапно налетавшая конница довершала разгром.

Поэтому Аррен хотел научить своих людей прикрываться щитами (которые они сами вырезали из дерева и укрепили металлическими полосками) как от стрел, так и от мечей всадников, косивших пеших воинов, словно пшеницу в поле.

– Повторить.., быстрее.., еще быстрее.., стройтесь в ряд, падайте! – командовал Аррен, наблюдая за слаженными действиями второй группы.

Люди старались, одержимые желанием победить. Они получали мизерное жалованье и поставили на карту собственную жизнь, выступив против англичан. Единственное, на что они могли рассчитывать, – это добыча. В Шокейне ее было достаточно: серебро, золото, драгоценности, роскошные ткани, а главное – оружие, лошади, упряжь, еда и другие припасы.

Аррен вдруг почувствовал, что за ним тоже наблюдают. Увидев на внешней стене Кайру, он нахмурился. Как ей удалось выбраться из комнаты? За пять дней пребывания в замке он изменил свое мнение о ней и слишком много ей позволял, хотя злился, что она действует на него подобным образом. После единственного случая, когда она спустилась к обеду в день похорон, Кайра отказывалась появляться за столом. Он мог бы ее заставить, но предпочел этого не делать. Пусть не думает, что ее присутствие необходимо! Не оправдалась надежда и на то, что ночь любви – да, любви, уж он постарался – смягчит ее отношение к нему. Утром Кайра держалась еще более отчужденно, и ее холодность заставила его понять, что он дал ей больше, чем она ему. После смерти жены у него были другие женщины, которых соблазнял он, которые соблазняли его. Но это невеста Дэрроу. Он не обязан быть нежным и добрым, а тем более считаться с ее переживаниями. И все-таки она заставила его дрогнуть и покорила. Ничего удивительного, эта необычная красавица способна пробудить страсть в любом мужчине. Но почему он чувствует неудовлетворенность, мечтает снова услышать ее голос, смех, ощутить прикосновение ее пальцев.., почему вспоминает, как она спала, прижавшись к нему? Она всего лишь женщина, которая принадлежит его врагу. А как же Алесандра? Как же ее голос, ее крики, языки пламени?..

Но он живой человек. Дышит, сражается, рискует жизнью, нуждается в женском обществе. В Шотландии немало прекрасных женщин, богатых и бедных, которые жаждут свободы и неравнодушны к страстным мятежникам вроде него.

Они понимают, в какую опасную игру он включился, как переменчива жизнь и как легко ее потерять. А эта…

Она никогда не покорится. Может, он и выиграл сражение, но не войну.

«Не слишком люби меня», – пошутил он, чрезвычайно довольный, что она наконец капитулировала. Или просто увлеклась, решив удовлетворить вековой интерес, существующий между мужчиной и женщиной.

«Я вообще тебя не люблю!» – заверила она его.

Две последние ночи Кайра провела свернувшись калачиком на шкуре перед очагом. Аррен не стал возражать, хотя и страдал от противоречивых желаний. Пусть тешит свою гордость! Конечно, можно было ее заставить, но тогда она уж точно сочтет себя неотразимой. Полночи он старался не обращать на нее внимания, затем спустился в большой зал, где и просидел до утра, мрачно уставившись на огонь. Она поклялась в верности английскому королю. Он захватил Шокейн, захватил ее и теперь может делать с ними что пожелает.

Отчего же он позволяет ей доставлять ему неприятности?

Чувствует за собой вину?

Да, он чувствует себя виноватым каждый раз, когда думает о Хокс-Кейне.

Он пришел сюда со злобой в сердце и желанием уничтожить Кинси Дэрроу, его богатства и любимую женщину. Но Кайра оказалась совсем не такой, как он представлял. Кроме того, он помнил ее отца и знал, что для аристократов браки – скорее взаимовыгодная сделка, чем союз, заключенный по любви. Он невольно восхищался девушкой, ее свободолюбивым духом и сожалел, что не все его люди обладают такой отвагой и решимостью.

Да, не помешало бы иметь побольше воинов, подобных этой леди.

«Не слишком люби меня…»

Что-то он не в меру ею увлекся.

Аррен не сводил глаз с Кайры. Она казалась беспокойной: похоже, ей надоело заключение, к которому сама приговорила себя. Или пытается отвлечь его от дела? Такая может отвлечь любого, в том-то и заключается главная опасность.

Слишком легко забыть, что она верная сторонница короля, едва ли не полностью истребившего население большого процветающего города.

Заметив, что он смотрит на нее, Кайра попятилась. Небось думает, что он сейчас кинется ее ловить. Неужели она затеяла очередной побег с единственной целью помешать ему?

Он пошлет за ней кого-нибудь из своих людей.

– Джей!

Мелодий человек, упражнявшийся на поле вместе с другими, вскочил на коня и галопом понесся к нему.

– Кайра на стене. Проследи, чтобы она вернулась в башню.

– Ладно, – начал Джей и замолчал.

Аррен тоже услышал стук копыт, потом из-за деревьев появился Джон Грэм с двумя спутниками.

Пару дней назад кузен отбыл к Уоллесу, чтобы договориться о встрече. И хотя Шокейн граничил с селкеркским лесом, Джону, видимо, пришлось скакать без отдыха.

– Присмотри за Кайрой, – повторил Аррен и поскакал навстречу родственнику.

– Есть новости? – крикнул он издалека.

– Да какие!

Выпрямившись в седле, Джон оглядел поле, заполненное людьми: славными шотландцами Аррена и бывшими пленниками. Даже ирландец Майкл Корриган оказался неплохим воином и теперь обучал других, показывая, как делать смертельные выпады и отражать удары при отступлении.

– Едем в замок, – предложил Аррен.

Ворота были распахнуты, поэтому кузены без задержки промчались во внутренний двор, оставили коней Брендану и вошли в пустой главный зал. Джон щедро плеснул себе эля, чтобы промочить горло после долгой скачки.

– Рассказывай. – Аррен сгорал от нетерпения.

– Хорошие новости. Де Морей стал для нас могущественным оружием и здесь, и даже на юге. Он богат, знатен, пользуется огромным влиянием. Настоящий аристократ. И при этом решился выступить против короля, хотя тот держит в заложниках его родных!

– Мы всегда знали, что он неоценимый человек для нашего дела.

– Но мы не знали, сколько отличных парней он приведет с собой. Рыцарей, Аррен, искусных воинов!

– А король?

– Он во Франции, но армия выступила в поход. Англичане уверены, что легко разобьют нас, сломив дух шотландцев навсегда. Глупцы! Наши успехи столь значительны, что Уоллес и де Морей готовы принять бой. Смотри! – Джон принялся чертить пальцем по столу. – Мы взяли Перт.., я был там вместе Уоллесом.., потом в Данотаре, вот здесь, дали бой крупному соединению англичан и обратили их в бегство.

Затем двинулись на Абердин, уничтожили стоявшие на рейде английские корабли и вернулись в Селкерк. Но де Морей продолжил рейд. Крепости Элгин, Форес, Нэйн, Лочиндэб захвачены. Господи, Аррен, у нас есть все шансы на победу, только нужно действовать быстро. Уоллес ждет тебя через несколько дней. Он сейчас выбирает место для решающего сражения. А вот здесь англичане, видишь? Говорят, Крессингхэм настолько уверен в своих силах, что велел Перси распустить его армию на западе.

– Я слышал, Уоллес никого не пощадил в Данотаре.

– Он слишком хорошо помнит тот амбар в Эре. Ведь англичане повесили там одного за другим триста шестьдесят шотландских дворян, не пощадили даже слуг, совсем мальчишек. Ты-то должен знать, как легко англичане жгут людей вместе с их домами!

Аррен давно привык к боли, сжимавшей его сердце при упоминании о судьбе близких. Да, они имели право отомстить!

И разве можно сравнить это с резней в Берике?

– И все же, кузен, если мы хотим победить англичан, нужно прекратить все междоусобицы. Я был в Ирвине, когда наши славные бароны, воспользовавшись отсутствием Эдуарда, решили наконец выступить против англичан, но перегрызлись друг с другом и разъехались еще до сражения.

– Обычное дело. Возьмем Брюса, который никак не определится, чью сторону принять. Он убежден, что национальная независимость означает признание королем Джона Балиола или другого члена семьи Коминов, и готов поступиться честью Шотландии ради чести оказаться на троне.

Мальчишка…

– Как и Уоллес. Как все мы, Джон.

– Возможно, но к Уоллесу люди тянутся. Его страсть и вера объединяют всех. Даже в Ирвине, пока бароны препирались, он захватил английский обоз, перебил конвой и добыл средства, в которых мы так нуждаемся. Мы не отступим.

Уоллес и де Морей поведут людей против англичан! Знатный и богатый де Морей вместе с Уоллесом, простым воином, младшим сыном мелкого землевладельца! К ним присоединятся другие, и ты, кузен, тоже.

– Ты сам знаешь, я буду сражаться.

– Да, – кивнул Джон, пристально глядя на него, – Да.

Но это не все. Кинси Дэрроу знает, что ты здесь.

– Он идет сюда?

– Я бы не удивился. Говорят, он был в таком бешенстве, что его чуть не хватил удар. Едва не прикончил своего же посланника. Но нашлись трезвые головы, которые посоветовали ему дождаться подкрепления. Теперь он ждет графа Хэррингфорда с отрядом.

– У графа сильный отряд.

– Но их наверняка привлекут к охоте на Уоллеса. Правда, дурак Крессингхэм считает нас толпой, однако ему известно, что это большая толпа, а король приказал разгромить шотландцев.

– Где был Дэрроу?

Кузен на секунду замялся.

– В поместье Тига Макдональда. Он казнил старика как изменника, повесил на глазах у арендаторов, выпотрошил и расчленил, – с горечью произнес Джон. – Все как всегда.

Грабеж, убийство, насилие.

Макдональд. Славный лорд, не поступившийся ни крупицей чести!

Аррена обожгла ненависть.

– Он не так уж далеко.

– Хэррингфорд не позволит ему идти сюда до соединения с армией.

– Возможно. Хотя следует предупредить дозорных, чтобы смотрели в оба.

– Кстати, Аррен, что с оружием? Наши парни – отчаянные вояки, сильные духом, а вооружение ни к черту!

– Мои люди неплохо вооружились в Шокейне. Правда, кое у кого только самодельные пики. Но кузнецы работают день и ночь…

Аррен замолчал и поднял руку, прислушиваясь к шагам на лестнице.

– А, военный совет, – удивился вошедший Джей. – Ну, Джон, как обстоят наши дела?

– Отлично, и, Бог даст, будут еще лучше; А ты, парень, не разучился махать мечом?

– Вроде бы нет. – Джей пожал плечами. – Случается иногда.

– Леди Кайра вернулась к себе? – резко спросил Аррен.

– Я препроводил леди в ее комнату, предварительно выяснив, как ей удалось бежать. Она утверждает, что просто открыла дверь и вышла из комнаты. Ты не оставил стражника и не задвинул засов.

Опасная небрежность! Хотя дверь он не запер специально, поскольку не сомневался, что неприятель может напасть в любой момент и поджечь замок.

Он не допустит, чтобы кто-нибудь еще сгорел, чтобы она погибла…

Как Алесандра.

– Ты запер дверь?

– Нет. Я пришел узнать, намерен ли ты держать леди в комнате?

– Я присмотрю за ней, – ответил Аррен. Да, верный друг понимает его лучше, чем он сам. – Итак, говорили о нехватке оружия.

– Ну, замок-то мы ощипали полностью, – ответил Джей.

– А оружие павших?

– Все забрали, Джон, каждый меч, каждый нож. И у чужих, и у своих.

– Никого не пропустили? – весело сверкнул глазами тот.

– О чем ты?

– О великих мужах в усыпальнице этой великолепной крепости.

– Должен признаться, кузен, мне и в голову не приходило грабить мертвых. С другой стороны, покойникам оружие не требуется!

– Идем в усыпальницу? – предложил Джон.

– Вы не посмеете!

Кайра снова покинула свою тюрьму в башне. Только вот зачем? Чтобы потихоньку улизнуть или шпионить за ними?

Аррен бросил грозный взгляд на Джея, но тот лишь покачал головой.

– Леди Кайра! – холодно произнес шотландец. – Вы изволили почтить нас своим присутствием?

– Не посмеете! – запальчиво повторила она.

– Не посмею? Вы слишком часто употребляете это слово, что весьма странно, поскольку вы не в том положении, чтобы командовать здесь. – Скрестив руки на груди, Аррен наблюдал, как она спускается с последних ступенек.

Голова непокрыта, длинные золотисто-рыжие волосы распущены, глаза изумрудно-зеленые.

– Вы способны пасть так низко, сэр, и грабить мертвых?

В ее голосе звучали страсть и негодование. Да, Кайра обладает не только редкостной красотой, но и силой духа, внутренним огнем, которые неодолимо притягивали Аррена.

И если Дэрроу не хватил удар при известии, что он потерял Кайру, значит, он величайший на свете олух.

– Вы слышите меня, сэр? Трудно представить более гнусное преступление, чем ограбление усопших! Господь не простит вам такого деяния.

– О! Господь обсуждает с вами, что он простит, а чего нет? Вы общались с ним, сидя в добровольном заточении, которым наслаждались в последние дни? Придется вас разочаровать. Он меня простит, ибо это меньшее преступление, чем отбирать жизнь у живых. Идем, Джон, в усыпальницу.

Кайра, пойдешь с нами и будешь молиться за нас с чисто христианским смирением, которое так рьяно проповедуешь.

Кстати, где покоятся мертвые? В часовне?

Она не удостоила его ответом и начала, подниматься по лестнице. Когда Аррен поймал ее за руку и она посмотрела на него сверху вниз, он увидел в ее глазах слезы.

– Если ты думаешь, что я стану помогать тебе…

– Но пойти со мной тебе придется. Джей, найди Гастона и узнай, где находится усыпальница.

Гастон, по обыкновению бодрый и расторопный, почтительно кланяясь, сообщил, что усопшие покоятся под главным залом, нужно только спуститься по каменным ступеням, захватив с собой факел, ибо в подземелье темно, как в аду.

– Леди Кайра могла бы рассказать вам об этом, – закончил он, улыбнувшись хозяйке.

– Могла, но не пожелала.

– И с какой целью вы решили посетить обитель мертвых, сэр?

– Чтобы одолжить у них оружие.

– Одолжить? – вскипела Кайра.

– Именно, леди. Почти все они были добрыми шотландцами и, полагаю, рады помочь освобождению своей родины.

Принеси факел, Гастон.

– Да, сэр.

Джон взял факел, а Аррен крепко сжал руку Кайры.

По мере того как они спускались все ниже, становилось холоднее. Подходящее место, отметил Аррен, высокочтимые покойники Шокейна наверняка превратились в лед.

Наконец они миновали арочный проход, сооруженный задолго до пришествия норманнов, и вошли в просторный склеп с каменными полками, на которых покоились дамы в роскошных нарядах и мужчины в, доспехах.

Лишь ткань саванов отделяла покойников от мира живых., Джон оказался прав: многие владельцы замка и их рыцари были преданы вечности в полном боевом облачении. Мечи тускло поблескивали в свете факела, который нес Джон, шагавший впереди.

– Здесь полно оружия! – воскликнул Аррен.

Он шагал вдоль полок, ничуть не смущенный видом мертвых тел; некоторые почти не изменились в холоде подземелья, другие превратились в скелеты. Отбросив саван одного из покойников, Аррен взял в руку великолепный клеймор, лежавший по левую сторону от тела. Кайра дернулась, попытавшись высвободиться.

Он вздрогнул, ибо настолько увлекся, что почти забыл о ней.

Ее лицо было пепельным.

– Вы знаете, миледи, об очередном подвиге Кинси Дэрроу? Нет? Он убил моего старого друга. И вы смеете утверждать, что я совершаю преступление? Ладно, давайте выбираться отсюда. Здесь столько оружия, что нужно прислать за ним людей.

Аррен направился к выходу, увлекая ее за собой, но, к его изумлению, она уперлась.

– Только не моего отца! – умоляюще прошептала она. – Пожалуйста, не трогай моего отца!

На каменных полках были высечены имена покойников.

Старый лорд Шокейна лежал рядом с телом, которое Аррен только что потревожил.

– А чем же ты хотела проткнуть меня в часовне? Я думал, это меч твоего отца.

– Нет, мой собственный.

Ну конечно. Если она ради забавы увлекалась мужскими играми, ей должны были изготовить меч полегче.

– Не тревожьте моего отца, – повторила она.

Джон кашлянул у них за спиной.

– Думаю, один меч погоды не сделает.

– Отдайте мне свой меч, тогда мы не тронем оружие вашего отца, миледи.

– Ваши люди забрали его после схватки в часовне.

– И все же, миледи, решайте.

– Не трогайте меч моего отца.

Аррен молча смотрел на нее, потом взглянул на Джона.

– Я пришлю тебе людей. Соберите все годное оружие и проследи за тем, чтобы тело лорда Бонифейса не тревожили.

– Хорошо, Аррен.

– А вы, миледи…

– Я вернусь в башню, сэр.

– Да, так будет лучше, – улыбнулся он.

* * *

В склепе было не только оружие. Тела покойников украшали медальоны, золотые и серебряные цепи и броши, поэтому следовало решить, как поступить с драгоценностями.

Эдуард грабил церкви, после чего сжигал их дотла, де Морей с Уоллесом придерживались той же тактики. А поскольку будущее мятежных шотландцев оставалось весьма неопределенным и один Бог ведал, не спасет ли золотая безделушка чью-нибудь жизнь, если военная удача отвернется от них, Аррен позволил снять с покойников украшения, но распорядился почтительно завернуть тела в саваны. Когда все закончилось, он велел отцу Корригану снова благословить умерших.

Священник ехидно заметил, что не знает, какая молитва применима к ограблению покойников, однако постарается найти подходящую. Вечером мертвых наконец оставили в покое, и отец Корриган сообщил Аррену, что все исполнил.

Шокейн затих, только дозорные бодрствовали на своих постах. Аррен не ожидал, что понадобится священнику в такой поздний час.

– Вас ужасает, святой отец, что мы ограбили мертвых? – поинтересовался он, небрежно прислонившись стене. Летняя ночь была прекрасной, на удивление теплой, и он пришел сюда отдохнуть. Если бы не каменные стены, впитавшие холод веков, можно было бы не разводить огонь даже в предрассветные часы. На черном куполе неба сияли яркие звезды, легкий ветерок ласкал кожу.

– Я слышал, что вы сказали по этому поводу леди Кайре, сэр. Мы совершаем куда более тяжкие преступления по отношению к живым.

– Только не вы, святой отец. Служителя Господа вряд ли можно упрекнуть в каких-либо преступлениях.

– Что мы знаем о людях, сэр Аррен? И у меня есть в прошлом тайные грехи.

Священник был высоким брюнетом с атлетической, как у воина, фигурой.

– Против живых или мертвых?

– Существуют разные грехи, сэр. Например, гордыня.

– Убийство.

– Похоть, тщеславие. Но гордыня – один из тягчайших грехов и весьма опасный по своим последствиям. Однако священнику негоже облегчать душу, каясь в грехах мирянину, каким бы мудрым и сильным тот ни был.

– Вы смеетесь надо мной, святой отец.

– Отнюдь, сэр Аррен. И поверьте, не осуждаю вас за грехи против мертвых.

– А против живых?

– Только против леди Кайры.

– Это вы и хотели мне сказать?

– Отказывать ближнему в прощении – величайший грех, сэр.

– Леди Кайра не просила у меня прощения.

– Но она и не согрешила против вас.

– А как насчет Кинси Дэрроу?

– Лорд Дэрроу ответит перед Господом.

– О нет, святой отец, передо мной.

– Возможно.

– А Эдуард? Что он скажет Всемогущему?

– Любой смертный в конце концов предстанет перед Божьим судом. Даже король.

– Мне отмщение, и аз воздам?

– Истинно так, сэр Аррен.

– Значит.., мы должны склониться перед Эдуардом?

– Я бы не смог. И виной тому – моя греховная гордость, – улыбнулся священник.

– Я уже говорил, что, когда уйду отсюда, оставлю леди в добром здравии. И клянусь вам, сдержу обещание.

– Этого недостаточно.

– Чего же вы хотите?

– Возьмите ее с собой.

– На поле боя? Невозможно! Бог знает, сумеем ли мы победить, не говоря уже о том, что миледи верна Эдуарду и Дэрроу.

– Сэр Аррен…

– Достаточно, святой отец. Спокойной ночи.

Поскольку священник уходить не собирался, ушел он и направился в башню, уверенный, что Кайра там. Они ведь заключили сделку, пусть даже без каких-либо обещаний. Наверное, сидит, по своему обыкновению, в кресле перед камином.

Но огонь едва теплился, а кресло оказалось пустым. Аррен огляделся, всматриваясь в темные углы, пока не сообразил, что Кайра лежит в постели, укрытая меховыми одеялами.

Тело мгновенно отреагировало.

Нельзя, чтобы она догадалась, как действует на него! Он стал неторопливо раздеваться, но Кайра не шевельнулась.

Притворяется спящей!

Избавившись от одежды, Аррен подошел к кровати, откинул мех. Она лежала к нему спиной, обнаженное тело золотилось в свете угасающего пламени Она возбуждала его, как ни одна женщина на свете, но, против собственной воли погладив ее по спине, он насмешливо спросил:

– Полагаете, миледи, ваш отец согласился бы отдать свой меч в обмен на вашу честь?

В мгновение ока к его горлу было приставлено острие меча.

В изумрудных глазах Кайры сверкало торжество. Он замер, проклиная себя за глупость. Ему не суждено увидеть Шотландию свободной или хотя бы сложить за нее голову. Он умрет, причем как последний дурак.

– Вставайте, сэр Аррен! – приказала она.

Сжав зубы и подчиняясь нажиму острия, Аррен медленно выпрямился.

– Как видите, сэр, вам удалось завладеть не всем оружием в замке, Аррен не шевелился.

– Выходит, ты солгала, что мои люди забрали оружие, которого ты лишилась в честном поединке?

– Честном? Вы смеете говорить о чести?

– Мне не до разговоров. Собралась убивать, так убивай, иначе я отберу у тебя меч и ты пожалеешь об этом дне.

– Возможно, сэр. Но убить? Так быстро? Вы отказались меня повесить, заявив, что это слишком легкая, слишком милосердная смерть. Нет, сэр Аррен! – Клинок пощекотал ему грудь, задержался на животе и двинулся вниз. Медленно, едва касаясь, словно лаская. – Изменников, сэр, вешают и полузадушенными потрошат, кастрируют, а затем четвертуют.

– Я не изменник, поскольку никогда не присягал королю Эдуарду. Но какое это имеет значение? Англичане наслаждаются пытками и убийствами. Ты бы сама охотно проделала это, верно? Чтобы не отставать от Кинси.

– Сэр, хочу заключить с вами сделку. Ваша жизнь в обмен на мою свободу.

Страсть и волнение, звучавшие в ее голосе, поражали.

Она стояла перед ним обнаженная, с мечом в руках, невыразимо прекрасная, с распущенными волосами, живая, как огонь. И все же… Аррен уловил колебание, чуть заметный признак слабости.

Он схватился за лезвие и отвел от своего горла, не обращая внимания на впившиеся в ладонь острые края. Кайра попыталась удержать меч, но теперь, когда непосредственная угроза его жизни миновала, Аррен так стиснул ее руки, сжимавшие рукоятку, что едва не раздавил кости. Обезоружив ее, Аррен забросил меч в дальний угол, потом схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.