Сцена перед ними растворялась. Издалека послышался резкий звук: Лиэйн стучала в дверь бронзовым стилом.

— Мастер Ансульф прибыл!

— Но в том, что касается проблем, решаемых с помощью меча, — продолжал Карус, вновь улыбнувшись, — они встретятся с моим мощным кулаком. Клянусь Госпожой и Пастырем, непременно встретятся!

Гаррик остался в одиночестве в зале с высоким потолком, что находился во дворце королевы. Под ладонями ощущался холодный гладкий алебастр — холодный, как образ самой королевы, какой она предстала перед ними два дня назад в Вэллисе. Ночной ветерок дул сквозь открытое окно. На улицах счастливые горожане распевали о солнце и свободе.

— Приведи его сюда, Лиэйн, пожалуйста, — попросил Гаррик, отворачиваясь от окна. Он все еще не закончил письмо.

Он сел за стол и улыбнулся в знак приветствия, встретившись глазами с Лиэйн и с вошедшим в комнату человеком. Ансульф оказался светловолосым бледным мужчиной, одетым в двойную тунику орнифолского стиля и с орнифолским же узором, но сам он был родом из Кордина, либо, вероятнее всего, с Тизумара.

— Мастер Ансульф, — обратился к нему Гаррик, — простите, что задерживаю вас. Подождите меня еще пару минут, прошу вас.

Ансульф провел большую часть жизни на службе у серианских купцов. Сериане, отличавшиеся по культуре и религии от остальных жителей островов, вечно были притчею во языцех. Их промышленность, ремесла, деловая жизнь сделали их изгоями, которых ненавидели остальные.

В соответствии со своей религией, они никому не причиняли насилия и использовали пигмеев-людоедов, живущих в горах на их острове, чтобы охранять свои корабли и жилища. В большинстве случаев, они нанимали людей, подобных Ансульфу, чтобы те представляли их интересы в бизнесе — в тех областях, где коренных сериан легко могли убить или ограбить. Семья Лиэйн пользовалась услугами банкиров-сериан, благодаря чему ей и удалось найти посланца для Гаррика.

Гаррик писал быстрым, аккуратным почерком, которому его научил отец:

«Если у тебя все в порядке, это хорошо, а я тоже в порядке.

Здесь, в этом месте, у меня есть друзья, а есть также люди, которые называют себя моими друзьями. Если будет на то соизволение Богов, завтра я стану принцем и буду действовать на правах официального властителя Островов. Я рассчитываю на помощь людей, которые обещали обучить меня управлять королевством, также у меня есть необходимый штат прислуги и дворец, но нет никого, кому бы я мог доверить подобное поручение.

Мне нужна твоя помощь. Тот, кто передаст это письмо, снабдит тебя необходимыми средствами и финансами для путешествия. Вряд ли мне удалось бы преувеличить опасности, которые могут подстерегать тебя, но больше мне обратиться не к кому. Надеюсь, что ты прибудешь сразу же.

Гаррик ор-Рейзе.

Писано в Вэллисе на Орнифоле,

в королевском дворце».

Гаррик сложил письмо крестообразно. Написал адрес и запечатал письмо восковой печатью. Подождал немного, потом снова вскрыл письмо и вычеркнул слова «ор-Рейзе». Потом приписал сверху над подписью: «твой любящий сын» и лишь потом снова запечатал и отдал Ансульфу.

Корабельщик взял документ с профессиональной предупредительностью и сложил в специальный мешок, стянутый железной проволокой.

— Я обсудил с купцами, знающими этот район, где можно бросить якорь, Ваше Высочество, — проговорил он.

— Близ Барка Хамлет? — удивился Гаррик. — Но там негде бросать якорь. Разве что рыбацкой лодке…

Ансульф пожал плечами.

— Думаю, мы что-нибудь придумаем, — сообщил он. — Пристанем к восточному берегу и сбережем, по крайней мере, неделю, чтобы не огибать земли, начиная от Каркозы. Все в руках Госпожи, но…

Он улыбнулся, излучая спокойное чувство собственного достоинства, какое Гаррику часто доводилось встречать на лицах людей, отличающихся высоким профессионализмом в своем деле.

— …Вас рекомендовали мне высокие персоны. Могу сказать также, что они убедили меня: вы заслуживаете доверия.

Гаррик рассмеялся. Он встал и пожал Ансульфу руку.

— Да пребудет над вами водительство Пастыря, — произнес он. — И еще — когда прибудете в Барка Хамлет, не пожертвуете ли от моего имени немного сыра Дузи? Мой отец покажет вам холм, где стоит статуя.

Корабельщик усмехнулся.

— Никогда не был настолько гордым, чтобы не попросить Богов о помощи. Надеюсь, и на сей раз вреда от этого не будет.

Он вышел, прикрыв за собой дверь. Лиэйн прислонилась к дверному косяку и проговорила:

— Мы получили сообщения от всех, кроме Валдрона. В основном, реорганизация бюрократического аппарата проходит лучше, нежели ожидалось. Соурос организовал на завтра встречу с Папнотисом во дворце короля. Если все пойдет хорошо, ты вскоре и сам станешь королем.

Гаррик кивнул с отсутствующим видом. Он чувствовал тошноту при упоминании о каких-либо завтрашних делах и планах.

— Не знаю, что может означать молчание Валдрона, — продолжала Лиэйн, наблюдая за Гарриком.

Он пожал плечами.

— То, что Валдрон упрям, как стадо баранов, — предположил он. — А это мы и так знаем. Будь здесь серьезная проблема с переводом войска под наши знамена, Ройяс уже сообщил бы мне об этом. У него есть свои люди в стане Валдрона. В этом я уверена.

— Тогда… — начала Лиэйн.

— Интересно, прибудет ли он? — задумался Гаррик. Он не заметил, что Лиэйн начала говорить. — Ведь я не настоящий его сын…

— Человек, который вырастил тебя? — тихо промолвила Лиэйн. — Разве он откажется от своего долга? И разве ты не сын Рейзе? Почему ты сказал это?

Гаррик нахмурился, чувствуя неловкость. Он был уверен, что уже рассказывал Лиэйн об этом…

— Я сын графини Теры, — осторожно начал он. — Рейзе был ее секретарем. Он выдал меня за своего сына, чтобы спасти и вывезти из Каркозы во время резни, когда граф и графиня были убиты.

Лиэйн кивнула. Гаррика поразило, насколько сложна судьба у самой Лиэйн, воспитанной в дворянской семье, в то время как сам он пас овец в окрестностях Барка Хамлет.

— Мне известно, что графиня Тера была твоей матерью, — проговорила девушка. — Но кто в таком случае был твоим отцом, Гаррик?

Она шагнула ближе, обняла его и быстро отступила назад.

— В любом случае, Рейзе прибудет так быстро, как только сумеет. А сейчас…

Дверь отворилась, быстро и без предупреждения. Гаррик молниеносно выхватил меч, прежде чем Ройяс успел застыть на пороге. Валдрон, ступивший через порог следом за Ройясом, воззрился на спутника с нескрываемым изумлением.

— Простите, — Гаррик вернул меч в ножны. Ройяс был в придворных одеждах из бежевого шелка с широкой красной полосой по правой поле.

— Лорд Валдрон прибыл с новостями, — сообщил он, кивая на сопровождавшего его вельможу.

— Командующие четырех регулярных армий — но не Кровавые Орлы — согласились присоединиться к нам, — сказал Валдрон. Лицо его сморщилось от отвращения. — Эти же трусы решили дожидаться капитуляции Валенса. Я жду первых поступлений дани от банкиров Тадая.

Гаррик понимающе кивнул. Действующая армия Орнифола — назовем ее «королевской армией» — получала от Валенса слишком мало всего, что необходимо армии: мало денег, мало руководства, мало привилегий. Четыре формирования, базировавшиеся близ Вэллиса, насчитывали всего пятнадцать сотен солдат — малую толику необходимого количества.

Но и они играли важную роль, ибо, не перейди они на сторону заговорщиков, Валдрону пришлось бы дожидаться подкрепления от землевладельцев севера, чтобы суметь справиться с Валенсом.

Гаррик не ожидал новых сражений. Кроме того, он не беспокоился по поводу возможных битв, но поверил Теноктрис, когда та сказала, что времени остается совсем мало.

— Телега с сундуками денег уже показалась на дороге, — горестно изрек Валдрон. — А потом появился гонец из Военно-Морского Арсенала, сообщивший, что флот на Эшколе только что провозгласил Адмирала Ниткера Королем Островов: он вскоре прибудет сюда, чтобы захватить власть. Войска направились в Арсенал. «Дожидаться развития событий» — так сообщил мне этот безмозглый кретин Пиор, командующий полком Харкена.

— На базе флота в Эшколе десять тысяч человек, — нахмурился Гаррик.

— Восемь, — поправила его Лиэйн, заглянув в один из блокнотов. — И оснащены они неплохо, в отличие от остальной армии.

— Когда прибудут союзники с севера, мы разделаемся с ними одним махом, — нетерпеливо перебил ее Валдрон. — Дворяне прибудут с настоящими солдатами, а не с крестьянами, которым всучили мечи.

Гаррик знал, памятуя соображения Каруса, что Валдрон скор на поступки, могущие привести к катастрофе. Вслух же он произнес:

— Что ж, в основных чертах это не сыграет для нас никакой роли. Мы будем…

За спинами двоих вельмож толпились их телохранители, а также просители, которые так и не ушли домой, несмотря на попытки Лиэйн отослать их.

— Что? — спросил Валдрон, скорее, разгневанно, нежели удивленно. — Ниткер — не такой идиот, как большинство военных моряков, к тому же весьма амбициозен.

— В общих чертах, я имел в виду, — перебил его Гаррик. В нынешних условиях было не до этикета. Валдрон есть Валдрон, вежливость лучше отложить до лучших времен. — Главная наша забота — чтобы войска в Вэллисе не стали поддерживать Валенса в борьбе против нас. Кого еще они станут поддерживать, сейчас неважно. Завтра мы придем к соглашению с королем, как и планировалось, а там уж разберемся и с Ниткером…

Он усмехнулся: это был смех его могущественного родича, не его собственный.

— Разделаемся с ним одной левой, вот что я хотел сказать. Что я собираюсь…

Гаррик снова хищно усмехнулся, отчего брови Ройяса поползли вверх, а гнев Валдрона заметно остыл. Они оба решили, что Гаррик от переутомления слегка тронулся рассудком.

— …сделать, так это поспать, мне это просто необходимо для завтрашней встречи с Валенсом. Надеюсь, вы меня простите, но на нынешний момент мне больше нечего вам предложить.

И он поклонился. Лиэйн шагнула между Гарриком и дворянами. Они кивнули на прощание и закрыли за собой дверь.

Шарина подождала, пока не удостоверилась, что один из подошедших — Ханно. Она высунулась из убежища, которое отыскала для себя — дупла в стволе араукарии.

— Все в порядке, — сообщила девушка. — Никаких врагов больше нет.

Ханно показался из-за ствола дерева.

— Унарк, вот та девушка, о которой я тебе рассказывал. Думаю, я не солгал, когда говорил, что она — не робкого десятка. А это — Унарк, он оказался не настолько мертвым, как я думал.

Подошедший вместе с Ханно оказался низеньким и крепко сбитым. Он был совершенно лыс. Борода же и усы отличались такой густотой и пышностью, что казалось, будто его голова перевернута наоборот.

Унарк держал в руке нож невероятной величины с изогнутым лезвием. Его правая рука была на кожаной перевязи.

— Он поднял свою лодку наверх, когда Мартышки, что подожгли его хижину, поймали его вместе с ней, — объяснил Ханно. Он указал на рану товарища. — А когда все было позади, лодка оказалась дальше, чем мог справиться однорукий человек.

— Рад познакомиться с тобой, молодая госпожа, — проговорил Унарк. Пожалуй, более явной лжи Шарина не слыхивала в своей жизни. Лысый охотник глубоко вогнал свое орудие в землю и теперь смотрел на него, не отрываясь. — Думаю, мне стоит посмотреть…

И едва ли не прыжками кинулся к баобабу. Присутствие женщины явно смущало его.

Ханно дотронулся до тела лежащего солдата наконечником копья. Кожа на трупе была синюшно-бледной, кровь запеклась на бедре.

— Вижу, тебе было чем заняться, пока меня тут не было, — проронил охотник. И затем добавил извиняющимся тоном: — Знай я, что с тобой может приключиться беда, я не оставил бы тебя.

— Клянусь священным посохом Пастыря! — вскричал Унарк из пещеры внутри баобаба. — Да тут еще четверо!

— Одной мне бы не справиться ни за что, — пояснила Шарина. — Мой друг Ноннус помог мне.

Она ужасно устала, и говорить о побоище не хотелось. Она сунула пьюлский нож в ножны и стояла молча, думая о том, что лучше было ей похоронить тела. Правда, случившегося все равно не спрячешь.

Унарк вышел из укрытия на дереве, открыв рот и собираясь что-то крикнуть, но увидел, что двое остальных молчат, и тоже не стал говорить.

— Ты имеешь в виду, он научил тебя пользоваться ножом подобным образом? — произнес Ханно.

Какое-то существо на вершине дерева завело нескончаемую песню: «хууп, хууп». Ханно глянул наверх, в глазах его появился жесткий блеск, но он не двинулся с места, а потом опустил копье. Скупо улыбнулся Шарине. Он тоже чувствовал себя неуютно.

— Нет, — пробормотала Шарина. Она выстирала тунику в ручье. Холодная вода смыла большую часть крови, но кое-что все равно осталось, и опытный взгляд охотника заметил это. — Он вернулся и… Сделал то, что сделал. Сам. Но теперь он снова ушел.

Ханно кивнул, как будто понимая ее. Унарк молча подошел к ним.

— Ноннус, — повторил в задумчивости Ханно. — Он был твоим другом, ты говорила тогда, за ужином, верно?

— Прости, я не должна была говорить об этом, — сказала Шарина. — Я была расстроена и считала тебя врагом.

Здоровяк-охотник улыбнулся при этих словах. Он поднял руку солдата, чтобы увидеть, не выронил ли тот свой меч. Нет, мертвая рука крепко сжала рукоять.

— О, а я и не знал, что ты ошибалась, — усмехнулся он.

— Как бы там ни было, молодая госпожа, твой Ноннус — славный человек, — заметил Ханно. — Я горжусь тем, что знаком с его подругой.

Он жестом указал вдаль.

— А теперь мы с Унарком осмотрим этот остров, узнаем, что происходит. Хочешь пойти с нами?

— А тебе не кажется, что с ней мы будем двигаться медленнее? — спросил Унарк. — Прости, что заставляю тебя сомневаться, Ханно.

— Пожалуй, стоит выяснить, что там такое, — откликнулась Шарина. — А заодно, и прекратить это.

Когда они пристали к берегу, Кэшел был настолько рад ощущать под ногами твердую землю, а над головой — обычное небо, что ему было все равно, где они. Его даже не интересовало, не вернулись ли они в край, где правил король Фолкуин.

Море здесь перекатывало волны точно так же, как и у берегов Хафта. Карта созвездий была такой же, как и всегда, правда, они стояли несколько выше в небе, а у южного горизонта были звезды, которых даже Козро ни разу не видел, хотя уж он-то посетил множество земель — и даже заплывал далеко на юг, у Шенги, когда был моложе. Все, что он знал — то, что они находятся очень далеко, но не то, что они в другом мире.

Но по коже Кэшела все еще бегали мурашки при мысли о том, с чем ему довелось столкнуться… с магией. Нужно все как следует обдумать.

— Ух ты! — заорал в восторге Захаг, осматривавший берег. — Посмотрите-ка на эти яйца!

Кэшел оторвался от своего занятия. Пока что они не обнаружили на этом острове ничего более опасного, чем дикие кабаны, . Но ведь у них почти не было времени как следует осмотреться. Конечно, не стоило беспокоиться насчет безопасности Захага и Козро — правда, у того временно отобрали кортик, который Кэшел использовал для работы по дереву — но за Арией нужно было приглядывать.

— Хочешь прогуляться, принцесса? — спросил ее Кэшел.

Ария сидела в тенечке, обхватив руками колени и глядя на песок перед собой. Она подняла взгляд, в котором не было ни капли энтузиазма. От соленой воды ее волосы слиплись, глаза налились кровью. На руках и ногах виднелись потертости и даже ранки.

— Какая разница? — устало спросила она. Но, однако же, поднялась.

— Давай, ты понесешь кортик, — предложил Кэшел, передавая ей оружие. — А я возьму посох, идет?

Кэшел собирался вырезать весло из ствола пальмы. У него это получилось даже лучше, чем он ожидал. Он еще не решил, будет ли строить лодку большего размера, либо же они покинут остров на этой, когда будут готовы весла и мачта.

— Если бы я не пошла, ты бы потащил меня, правда? — задала ему вопрос девушка. Казалось, в нынешней обстановке она совсем упала духом, утратила веру в то, что удостоилась такой же чести, как и Терпеливая Музира. За то время, что они провели вместе, она изменилась и больше уже не была той наивной дурочкой, которую они спасли из башни мага. Она многое могла, пусть и считала несправедливым сложившееся положение вещей.

Они прошли вдоль песчаного пляжа в направлении, откуда доносился голос Захага. Где-то на острове должен быть источник пресной воды, потому что растительность отличалась пышностью, а одной соленой воды для этого недостаточно. Подобные островки Кэшел встречал во Внутреннем море. Пока что путники утоляли жажду при помощи фруктов, но не помешал бы некоторый запас пресной воды, когда они станут покидать остров.

Кэшел не был уверен, что они смогут погрузить в лодку достаточно воды и пищи на четверых, но сомневался также в том, что смог бы построить добротный большой корабль. А строить в любом случае ему пришлось бы самому: от Арии никакого толку, Захаг не способен концентрировать внимание ни на чем более двух минут, а. Козро… что касается Козро, то он обнаружил на острове крупные плоды с твердой косточкой. Если взять мякоть и оставить побродить на солнышке на пару часов… понятно, что с этого момента бывшего капитана ничего более не интересовало.

— Я все думал, придете вы или нет! — возбужденно и сердито пробурчал Захаг когда появились Кэшел и Ария. Примат стоял над огромным клубком водорослей у линии прибоя. Он рылся в водорослях, приговаривая:

— Если считаете, что я сам могу сделать всю работу — вы сильно ошибаетесь.

— Вовсе мы так не считаем, — сухо парировал Кэшел. Он уже привык к выходкам Захага. И примат, и девушка делали все, на что были способны, и незачем было ожидать от них большего. В основном, толку от них мало, но все равно лучше с ними, чем с Козро.

— Ты нашел яйца, говоришь?

Вместо ответа Захаг поднял обеими руками кремового цвета яйцо размером с арбуз.

— Что за птица отложила его, случаем, не знаешь?

Козро появился из-за деревьев со стороны внутренней части острова.

— Знаю! — сообщил он. — Но это не птица, это черепаха. Слишком большая птица, чтобы летать, ха-ха-ха!

Капитан пил свою бурду из скорлупы кокосового ореха. Целый ряд подобных сосудов уже томился на солнце неподалеку от лодки. Заготовка скорлупы кокосов и наполнение ее мякотью фруктов — вот и вся работа, которую выполнял Козро.

Захаг уложил яйцо в кучу растительности, где нашел его. Это действительно мало напоминало птичье гнездо.

— Скорлупа твердая! — сообщил он. — У черепах она кожистая. К тому же, черепаха должна быть просто очень большая!

Козро фыркнул.

— В море можно обнаружить куда более крупные вещи, чем эта. Ты вряд ли видел птицу больше альбатроса, хотя тело у них мелкое, не крупнее куриного. Черепашьи яйца чрезвычайно вкусны, вот что я тебе скажу.

Он допил порцию, рыгнул и пошел прочь, не замечая спутников. Наверное, собрался взять новую порцию и заготовить еще одну.

Кэшел попробовал это пойло. Он знал, что мало всего испытал в жизни, так как провел ее в одном-единственном местечке, вот и решил расширить кругозор.

Пиво, которым торговал на своем постоялом дворе Рейзе, было темным и горьким. Его варил в лесу Германдер: Рейзе не закупал сандракканское пиво. Именно к этому вкусу привык Кэшел. Вино было редкостью и роскошью в Барка Хамлет. Правда, сидр со специями весьма хорош зимними вечерами.

Да уж, ничего хорошего в пойле Козро не оказалось: нечего было и пробовать — гнилые фрукты, и все тут. Пришлось запивать его соленой водой, чтобы избавиться от мерзкого маслянистого вкуса.

— Много их там? — поинтересовалась Ария, подходя ближе к Захагу, роющемуся в массе гниющих водорослей. — И мы сможем их есть?

Принцесса порой вела себя капризно с Кэшелом и Захагом, зато уж присутствия капитана и вовсе не замечала. Тот не появился помогать в сборе яиц, но когда будут делить добычу, Козро будет тут как тут, ожидая своей доли.

— Их по четыре в кладке, — сообщил Захаг. — Я нашел три кладки.

Он спрыгнул с холмика, держа в руке яйцо.

— Что же касается еды, я не вижу причины, почему бы…

— Не разбей его! — прикрикнул Кэшел. Но было поздно. Захаг выронил яйцо, но оно лишь треснуло. Пройдоха тут же приготовился слопать свою порцию.

— Что случилось? — невинным тоном спросил он, запуская пальцы под скорлупу и извлекая содержимое. — Я ничего не выронил на песок. К тому же, здесь еще полно.

— Уф, — Арию передернуло от отвращения, когда примат начал слизывать содержимое яйца с волосатой конечности языком, напоминающим одеяло. Принцесса отвернулась.

— Просто я хотел сохранить скорлупу, — объяснил Кэшел. — Чтобы набрать воды, когда поплывем отсюда.

— Да скорлупы еще навалом, — ответил Захаг с беспечным видом. Он забрался на холм, облизывая пальцы.

— Нет, пусть пока побудут в гнезде, — распорядился Кэшел, уже обдумывая план отплытия. Может быть, лучше построить плот для провизии. И больше не нужно ломать голову, как быть с водой.

Кэшел не понимал обезьяну. Умея читать и разговаривая не хуже Гаррика, Захаг никогда не думал о завтрашнем дне.

— Я проголодалась, — заметила Ария, поглядывая в сторону яиц. — Но есть вот так…

Кэшел держал яйцо в ладонях. Он мог нести его в одной руке, но боялся разбить.

— Положу его в огонь, в тлеющие угли, — пообещал он Арии. У них не было никакой посуды для варки. — А если найдем подходящий камень, можем зажарить яичницу.

Они отправились к костру и перевернутой лодке. Кэшел слышал, как ругается Козро, занятый поиском новых фруктов для своего зелья.

Снарядить в дорогу троих всегда легче, чем четверых, но Кэшел знал, что никогда не решится на такое. А жаль.

Илна тонула. Она вытянула руку, пытаясь достичь поверхности, неуклюже высовывая голову из воды. Отплевываясь, всплыла и тут обнаружила себя совершенно голой. Она огляделась вокруг.

Несколько стройных людей с идеальными фигурами отступили назад с серьезными лицами, когда от Илны во все стороны полетели брызги. Это была не вода, а что-то более плотное. Вязкое, словно оливковое масло. И утонуть в нем было невозможно, ибо оно держало тело на плаву.

— Где я? Что со мной? — спросила Илна.

Бородатый мужчина с чашей в руках открыл было рот, чтобы ответить. Но Илна не дала ему заговорить: — А где моя одежда? Мне нужна моя одежда!

Она едва ли понимала, что остальные люди вокруг нее тоже были обнаженными.

— Мы принесем тебе ее, когда она высохнет. Ее постирали, — отвечал бородатый. — Можешь, конечно, надеть новую, если хочешь. Мы не видим в этом никакой необходимости.

— Это ведь Сад, госпожа, — проговорила девушка примерно возраста Илны. — Я Кори. А это Вим…

Бородатый кивнул.

— А я — Брам, — произнес юноша, выглядевший как брат-близнец Кори. — Э… Мы называем друг друга Народом Красоты, но это звучит несколько хвастливо, как мне кажется. Ты не обязана звать нас так.

— Разве что своих друзей, — добавила Кори с широкой улыбкой. Она подошла и обняла Илну. И выглядела она столь прекрасной, что Илна предположила: ее кожа будет на ощупь восковой. Но нет, самая обычная теплая кожа.

Еще одна стройная женщина подошла к ним, держа в руках тунику Илны. Она двигалась быстрым шагом. За ней шагали, перебирая длинными стройными ногами, красавцы-олени.

«Сад» — вполне подходящее название для такого места, так показалось Илне. Вокруг росли фруктовые деревья, по отдельности и группами. Козы и олени паслись вокруг.

Воды тоже было в изобилии. Возле большого водоема неподалеку бил сказочный розовый фонтан. Птички чудесных расцветок купались в его водах. Но потом они ныряли в пруд и выуживали оттуда лягушек и рыбок. Не такое уж мирное место — этот Сад.

Но все равно, выглядел он чрезвычайно мирным. Жираф — животное, которое Илна узнала по мотивам вышивок из Кордина, но никогда прежде не видела в реальной жизни, подошел к пруду и опустился на колени, чтобы напиться. Пара винторогих антилоп отодвинулась в сторонку, но тоже продолжала пить.

Илна посмотрела наверх. На западе небо багровело, восточный же горизонт усеивали звезды.

— Где мы? — снова спросила она. Женщина, подошедшая с ее туникой, отдала ее Илне. Та взяла одежду, но отчего-то постеснялась одеваться в присутствии незнакомцев, столпившихся вокруг, точно любопытные цыплята. — Я думала, меня забрали под землю.

— Все верно, — ответил Вим. — Над нами — свод пещеры. Его покрывает прозрачный камень, освещаемый в соответствии со временем суток.

Он налил в сосуд какой-то жидкости и предложил Илне.

— Это вино. У тебя в горле пересохло.

— Вот почему мы уложили тебя в ванну, когда принесли сюда, — проговорил Брам. — Твоя бедная кожа страшно пересохла, ибо ты слишком долго находилась под палящим солнцем.

Илна состроила гримасу. Она быстро нырнула в тунику. Теперь ей было легче думать. В этом месте что-то не так. Оно не враждебно, не опасно. Но неправильно — а что, непонятно. Оно не является частью того мира, из которого она появилась, где разгуливают волшебники.

Голова ее появилась из ворота туники. Ткань отстиралась превосходно — лучше, чем сама Илна могла бы постирать. Туника стала чище, чем шерсть, из которой ее выткали.

— Где мои друзья? — спросила девушка. — Где Халфемос и Церикс?

Брам подал ей руку.

— Пойдем к ним, — промолвил он. Четверо из Народа Красоты — женщина, принесшая одежду, удалилась — направились к другому водоему примерно в четверти мили от этого места.

Группа молодых мужчин и женщин верхом на неких животных без седла проехали мимо. Ни одно из животных не напоминало лошадь. Олень с разветвленными рогами, росшими почему-то из носа, грифон, частично смахивающий на собаку, но с тонкими птичьими ножками — и другие странные звери. Огромный козел сам по себе не был необычен, но то, что его вела за ленточку смеющаяся девчушка, ужасно забавлял.

Следующий водоем был образован двумя потоками из розовых фонтанов. Илна следила взглядом за потоками. Она угрюмо улыбнулась. Это место вряд ли можно назвать «миром». И вообще, непонятно, что это такое.

На краю пруда росли лианы с толстыми стеблями, увешанные плодами, напоминающими стручки гороха. Несколько представителей Народа Красоты нагишом стояли возле лиан. Среди них находился один мужчина в красном шелковом одеянии.

— Халфемос! — позвала Илна, громче, нежели собиралась. Ее страх остаться одной среди этих людей улетучился.

Юноша повернулся с очаровательной улыбкой.

— Илна! Иди сюда и посмотри, что они делают с Цериксом!

Илна прибавила шаг. Ее спутники сделали то же самое. Да, это не то же самое, что шагать по песку возле Барка Хамлет с длинноногой Шариной. Эти люди действительно Народ Красоты — грации, доброты и прочих прекрасных качеств.

Халфемос жестом указал на пруд. Народ Красоты расступился, чтобы дать Илне возможность получше рассмотреть все. Небо потемнело, но в воде все было хорошо видно.

Илна наклонилась пониже. В воде плавал человек с закрытыми глазами. В первый момент она не узнала его, но потом рассмотрела лицо Церикса.

Но у Церикса не было ног. А у человека в воде они были: безволосые, такого же цвета, как сама вода, но — были!

Не говоря ни слова, Илна уставилась на Халфемоса.

— Разве не замечательно? — вскричал Халфемос. Люди вокруг смотрели на них со снисходительными улыбками. — Они вернули ему ноги! Он снова сможет быть нормальным человеком!

Илна кивнула — из вежливости. Она пыталась собраться с мыслями, найти разгадку: ее не было.

В пруду потрясающей красоты белокурая русалка играла с созданием, напоминавшим полурыбу-полунасекомое с фасеточными глазами.

— Да, — подтвердила Илна. — Наши хозяева чрезвычайно умелы. Они так отстирали мою одежду, как я сама никогда бы не смогла.

Любой, кто не знал Илну, не понял бы, какая ирония звучит в ее словах.

Она жестом поманила Халфемоса. Интересно, спят ли когда-нибудь здешние люди? Стоявшие вокруг немедленно отвернулись от них, дав возможность пообщаться, и начали переговариваться спокойными приглушенными голосами — очень культурно. Юноша-маг приблизился к ней. Выглядел он слегка озадаченным.

— Я обошел вокруг скорее, чем ты, госпожа, — извиняющимся тоном сообщил Халфемос. — Тебе пришлось туго, ведь я крупнее и сильнее…

Илна махнула рукой: мол, неинтересно слушать. В глубине пруда плясали искорки. Человеческие фигуры — правда, небольшие — катались на рыбах. Они сверкали всевозможными пастельными оттенками.

— Мне не кажется, что этот сад реален, — произнесла Илна. — И здешний народ — тоже.

— Но… — начал Халфемос. Он почесал ладонь и подал девушке руку. — Потрогай меня. Я реален — и ты тоже.

Илна стиснула руку юноши, потом выпустила ее.

— Мы-то — да. Но все, что вокруг нас…

Над их головами какая-то крылатая рыба взлетела в вышину. Ее наездник разразился хохотом.

— Халфемос, я думаю, все это — галлюцинация, и принадлежит она твоему другу. Его бред настолько силен, что он создал этот райский уголок для нас троих. Это может быть единственной разгадкой всей головоломки.

— Но… — снова начал Халфемос. Они приближались к одному из потоков, образующих пруд. Шли очень медленно. — И что же нам теперь делать, госпожа?

Илна пожала плечами.

— Мы собирались искать моего брата, — проговорила она. — Не могу сказать тебе, что делать, но лично я намерена продолжать поиски, пока жива. А здесь Кэшела не найдешь.

— Это уж точно, — согласился Халфемос. Ящерица о трех головах нырнула в пруд из потока, мелодично напевая и помахивая хвостом в такт песне.

Халфемос решительно распрямил плечи. Он повернулся, призывая Илну следовать за ним.

— Ты утверждаешь, что единственным объяснением происходящему может служить лишь галлюцинация Церикса. Есть ли другие версии?

— Одна есть, — ответила Илна. Она скупо улыбнулась. — Вот такая: мы мертвы. И мои мозги высохли на дне древнего моря, а это место — последнее, что я ощущала при жизни.