Она и не думала садиться, и Джек тоже вынужден был стоять, но позволил себе прислониться к столу, надеясь, что непринужденная поза приведет к некой доверительности. Затем он заговорил как можно мягче, рассчитывая найти слова, способные устранить страхи разгневанной невесты.

— В завещании вашего дедушки есть одна лазейка. Если мы воспользуемся этим преимуществом, то сможем владеть предприятием, свободным от притязаний благотворительных организаций, и нам не нужно будет вступать в брак.

— Лазейка?

Она произнесла это негромко и спокойно, что побудило Джека продолжать.

— Из первого письма мистера Брэддока ко мне я понял, что вы утрачиваете право на наследство, если не проживете в законном браке со своим мужем в течение шести месяцев, непрерывно следующих один за другим в течение первого года после смерти вашего дедушки. Вы понимаете это условие точно таким же образом?

Тринити кивнула.

— Если я не выйду замуж в самом скором времени, все перейдет к приюту для мальчиков «Дельта-Вэлли». Я читала завещание, мистер Райерсон. Оно лежит здесь, на письменном столе. Может, вы познакомитесь с ним сами?

Джек снова показал на одно из кресел возле письменного стола:

— Обсудим все спокойно?

Тринити помолчала, потом кивнула и села.

Джек с чувством облегчения обошел стол кругом и устроился в потертом кресле, которое, как видно, очень добросовестно служило Эйбу Стэндишу в течение десяти лет.

Принудив себя не обращать внимания на то, какой волнующей и милой выглядит сейчас его хозяйка, он наклонился и посмотрел ей в глаза.

— Поскольку вы знакомы с завещанием, позвольте задать вам такой вопрос: если мы с вами поженимся в этом месяце и станем жить вместе как муж и жена в течение шести последующих месяцев, что получит «Дельта-Вэлли»?

— Простите? — Тринити склонила голову набок, явно смущенная. — Они не получат ровным счетом ничего, во всяком случае, ничего по завещанию.

— Совершенно точно. — Джек помолчал и улыбнулся. — Вам не кажется, что они предпочли бы получить хоть что-то вместо этого ничего?

Тринити облизнула губы и кивнула.

— Как вы считаете, если бы мы посетили их и сообщили, что намерены пожениться, но хотим обсудить иной способ решения дилеммы, это их заинтересовало бы?

— Иной способ?

Джек кивнул и продолжал:

— Мое намерение, если я вступлю как партнер в это предприятие, заключается в том, что я предложу им процент с текущих доходов ранчо — должен добавить, из моей доли дохода — за их согласие не настаивать в собственных же интересах на скрупулезном соблюдении условий завещания насчет нашего брака. Вам понятно, что я имею в виду?

Тринити прикусила нижнюю губу и снова кивнула.

— И как вы полагаете, каким будет их ответ?

— Я склонна полагать, что их ответ будет отрицательным, мистер Райерсон.

— Отрицательным? — Джек призвал себя к самообладанию и произнес как мог мягче:

— Я не уверен, что выразился достаточно ясно…

— Вы изложили суть дела предельно ясно, — заверила его Тринити. — Мой дед вложил все средства в участок голой земли и в течение долгих десяти лет превратил его в процветающее скотоводческое ранчо. Я предпочла бы думать, что хозяева сиротского приюта уважают его право на изъявление своей воли. Он потом и кровью заработал это право. Кто такие они и кто такие мы, чтобы отыскивать лазейку ради нарушения его воли?

И снова это с ним произошло — она разозлилась, и в гневе ее диковатая красота поразила его чувства, и ему хотелось только одного: перемахнуть через стол, сжать ее в объятиях и поклясться, что никогда больше он не упомянет ни словом о такой неподобающей идее, как попытка обойти предсмертную волю ее дедушки.

Может, он так и поступил бы, если бы она не вскочила на ноги первой и, устремив на него весьма выразительный взгляд, буквально приковала его к месту.

— Можно мне кое-что сказать вам, мистер Райерсон?

— Разумеется, — ответил он тоном весьма сдержанным и далеким от фамильярности.

Подбородок Тринити гордо взлетел вверх.

— Я не в обиде на вас за то, как вы со мной обходитесь. Сказать по правде, я оделась так единственно из желания не показаться привлекательной. Такого со мной еще не было… — Голос ее слегка дрогнул, и она, стараясь говорить с большей уверенностью, продолжила:

— Теперь я понимаю, что совершила ошибку.

Закинув руку на затылок, Тринити вынула из волос несколько черепаховых шпилек, тряхнула головой, и ее светло-золотые волосы потоком хлынули ей на плечи и на спину.

Джек застыл как зачарованный, не смея представить себе, что он почувствовал бы, погрузив лицо в эти шелковистые, мягкие локоны и шепча слова — о, любые слова! — способные успокоить ее.

И тут он заметил, что пальцы Тринити снова заняты: на этот раз тем, что она быстро-быстро расстегивала пуговицы на спине своего уродливого черного платья. Она произнесла заносчиво, хотя голос ее дрожал от волнения:

— Я сделаю все возможное, чтобы доставить вам удовольствие, мистер Райерсон. Само собой, в известных пределах. Я вовсе не ханжа, но и не шлюха…

— Конечно, нет! — Райерсон подбежал к ней и взял ее руки в свои. — Господи помилуй, мисс Стэндиш, неужели вы думаете, что я считаю вас непривлекательной? Вы самая красивая женщина, какую мне когда-либо довелось обидеть. Если бы это было просто искушение, я упал бы перед вами на колени в тот же миг, как впервые увидел вас. Но я доверенное лицо, ваш потенциальный деловой советник и не вправе пользоваться преимуществами создавшегося положения. Ведь вы это понимаете, не так ли?

С минуту Тринити изучала выражение его лица, потом улыбнулась трепетной улыбкой, от которой у Джека замерло сердце.

— Я и вправду самая красивая женщина, которую вам когда-либо довелось обидеть?

— Безусловно.

Тринити рассмеялась негромко и мелодично.

— Как это мило звучит. Глупо, но приятно. Благодарю вас.

Райерсон отпустил ее руки.

— Рискуя обидеть вас еще больше, позволю себе предположить, что на самом деле это Расселу Брэддоку должно быть стыдно за себя.

Тринити выпятила губы.

— Он знал, что вы намерены сделать такое предложение, но ничего не сообщил мне. Чего ради он так поступил?

— Он брачный агент, — напомнил Джек.

— Да, но… — Тринити нахмурилась. — Столько усилий ради того, чтобы устроить брак на шесть коротких месяцев? Или вы полагаете…

— Я не могу придумать иного объяснения, а вы?

Глаза у нее снова вспыхнули, но на этот раз Джек чувствовал себя свободно и радовался тому, что гнев Тринити направлен на Рассела Брэддока.

— Никогда не видел таких глаз, как у вас, мисс Стэндиш. Цветом они напоминают фиалки.

— У моей мамы были такие же.

— Она, вероятно, была очень красива.

— Мне говорили, что это так, — вздохнула Тринити. — Я разочаровалась в мистере Брэддоке. Он, конечно, принимает наши интересы близко к сердцу, но я объяснила ему в совершенно недвусмысленных выражениях, что не намерена осесть дома возле мужа до тех пор, пока не объеду весь белый свет. А на это уйдут годы. Зачем же он в таком случае пытается манипулировать мной?

Джек только пожал плечами, а Тринити повторила сказанные им слова:

— Он брачный агент. И попросту льет воду на свою мельницу, верно?

— Я так не думаю, — возразил Джек.

Явно смягчившись, Тринити вернулась в свое кресло.

— Хотелось бы, чтобы он меня к этому подготовил.

— Мне тоже хотелось бы этого. Но все же новость добрая, не так ли?

— Не знаю, — протянула Тринити. — Я имею в виду, хорошо, что нам не надо вступать в брак из одних только деловых соображений. Но такова была последняя воля дедушки, мистер Райерсон. Даже если ваш план удастся, я не уверена, что когда-либо смогу с этим примириться и чувствовать себя нормально.

Джек присел на краешек стола поближе к ней.

— Вдумайтесь в то, что вы говорите. Неужели вы верите, что, умирая, ваш дед желал, чтобы вы сочетались браком с незнакомым человеком? Осудить себя на первую брачную ночь с мужчиной, который женился на вас только из меркантильных соображений, это ведь… Нельзя, впрочем, утверждать, что тут имели бы место лишь финансовые причины, — поспешил добавить Джек, — я просто имел в виду…

Тринити расхохоталась.

— Бедняга, вы, должно быть, сочли меня помешанной. Я понимаю, о чем вы говорите, и согласна с вами по крайней мере в одном отношении. Я уверена, что в глубине души дедушка надеялся, что я и мой муж полюбим это ранчо, захотим прожить здесь всю жизнь и создадим семью.

— Это верно, — сказал несколько приободрившийся Джек. — Но вы хотите от жизни совершенно иного. Прежде всего путешествовать. Я пока не могу ручаться, что добьюсь для ранчо прежнего процветания, но, несомненно, вернусь в Бостон, как только дела здесь пойдут гладко.

Уверяю вас, что по натуре я отнюдь не фермер.

Глаза у Тринити озорно заблестели.

— Не беспокойтесь, сэр. Я вовсе не хочу сделать из вас фермера или своего мужа на всю оставшуюся жизнь. Но я понимаю, почему мистер Брэддок не мог отказаться от мысли найти для вас невесту. Вы так привлекательны и добросердечны. Постараюсь найти для вас невесту сама.

— А я найду для вас жениха, который захочет объехать весь мир вместе с вами и к вашему глубокому удовлетворению, — парировал удар Джек. — Кстати, вы не думали попросить Брэддока заняться поисками такого молодца?

Уж ему-то известно, где их искать, я это знаю по собственному опыту.

— Неужели?

Джек откашлялся, досадуя на себя за то, что не к месту вспомнил об Эрике и ее моряке, но слово уже сорвалось с губ, а оно, как известно, не воробей; выпустишь, так не поймаешь.

— Брэддок не говорил вам, как он услышал обо мне?

— Говорил, что у вас с ним есть общая приятельница, которая высоко ценит и вас и его.

— Меня она просто обожает, — с кривой усмешкой произнес Джек. — Она, собственно, вышла бы за меня замуж, не вмешайся в это дело Брэддок. Это длинная история, но если я здесь останусь, то как-нибудь расскажу ее вам, хотя бы для того, чтобы убедить вас, что Брэддок мастер отыскивать любителей приключений для женщин, которые страстно жаждут подобной чепухи.

— О Боже!

— Мои слова прозвучали горько?

— Отчасти. — Тринити встала и посмотрела ему прямо в глаза. — В целом это звучит так, словно Брэддок сделал для вас доброе дело.

— Он так и говорит.

— И наверное, это правда. Вы заслуживаете женщину, которой нужен такой мужчина, как вы.

Джек рассмеялся, услыхав это краткое и четкое определение.

— Не надо так расстраиваться, мисс Стэндиш. Брэддок твердо намерен добиться, чтобы я жил «в ладу и согласии», не случайно так называется его брачная контора. Он лишь ждет моего разрешения, чтобы начать поиски другой, более подходящей для меня невесты.

— Вы все еще любите эту вашу общую приятельницу? — Тринити сдвинула брови. — Все еще негодуете по поводу того, что она позволила мистеру Брэддоку встать между вами?

— Негодую? — медленно произнес Джек. — Да, пожалуй, это была бы наиболее уместная реакция. Но я никогда не был в состоянии злиться на нее больше одной минуты, хотя, видит Бог, она часто доводила меня до бешенства своими… — Он прервал себя, сообразив, что откровенничает с почти незнакомым человеком — красивой незнакомкой, глаза которой лишали его самообладания, но тем не менее она была ему чужой. Ни больше ни меньше чем деловым партнером. И к такому положению вещей им обоим следовало относиться с должным уважением — ради собственной безопасности.

Тринити пристально смотрела на него.

— Совершенно очевидно, что вам трудно говорить о ней, тем более с чужим человеком. Почему бы нам не сменить тему разговора? Однажды, когда мы станем друзьями, а не только деловыми партнерами, вы сможете выплакаться у меня на плече, или разразиться негодующей филиппикой по поводу перенесенной вами несправедливости, или просто расскажете мне обо всем, когда утихнут боль и горечь.

Тронутый этими словами, Джек жестом пригласил ее снова занять место в кресле, а сам склонился над письменным столом.

— В настоящее время нам с вами стоило бы сосредоточиться на проблеме лазейки в завещании вашего деда.

Вы должны все это очень хорошо и не спеша обдумать.

Потом, если вы не согласитесь с моим советом, мы обсудим другие возможности. А сейчас я хотел бы пойти и посмотреть, как там девочки. Они совершили долгое и трудное путешествие.

— Разумеется! Хороша же я, завладела вашим вниманием, а эти славные девчушки предоставлены самим себе в чужом доме! — Прежде чем Джек успел возразить ей, Тринити уже была на полпути к двери. — Я немедленно провожу вас к ним. И если отведенные им комнаты, по вашему мнению, им не подходят, обещайте честно сказать мне об этом. Мы подготовили каждой отдельную комнату, но, может быть, они будут уютнее чувствовать себя в общей спальне. Только скажите об этом Элене, и она велит Клэнси и Малышу Бобу передвинуть кровати'.

— Мисс Стэндиш…

— Да?

— Уверяю вас, у девочек все отлично. И поверьте, если они решат, что им больше подойдут другие комнаты, то не постесняются прямо заявить об этом. По крайней мере Джейни и Луиза не преминут это сделать.

— Луиза, которая «вечно на все жалуется»? — Тринити рассмеялась. — Она напоминает меня в этом возрасте. Что бы мой отец для меня ни делал, мне все не нравилось. А потом, когда его не стало, бедный дедушка оказался обремененным непосильной для него задачей сделать меня счастливой. — Веселость ее угасла. — Я убеждена, что оба они с нетерпением дожидались того времени, когда я стану покладистей и научусь думать не только о своих желаниях, но и об их делах и нуждах.

— Они должны были чувствовать удовлетворение при мысли о том, что вырастили умную девушку, способную бороться за свои интересы, — сказал Джек. — Когда жизнь с Луизой начинает утомлять меня, я спрашиваю себя: разве было бы лучше, если бы она молча страдала, притворяясь всем довольной, а по ночам плакала в подушку? Я знавал таких женщин — они были благодарны судьбе за то, что у них есть крыша над головой и человек, который их опекает, и не требовали большего, даже не помышляли о большем.

— Это благородно сказано. — Глаза у Тринити сияли, когда она добавила:

— Какое счастье, что у них есть вы.

— А ведь меня научила этому Эрика, — с задумчивой улыбкой проговорил Джек. — При всех ее недостатках она умеет быть счастливой и старается, чтобы и все вокруг нее наслаждались жизнью. Она уверенно поучала меня, как надо воспитывать девочек, и, как ни странно, советы ее оказались дельными. Все прочее было безумным, но это уже другая история.

— Жду не дождусь, когда услышу ее, — не без сарказма произнесла Тринити. — Предчувствую, что последующие полгода будут полны рассказов об Эрике. Хочу надеяться, что их стоит выслушать.

Прежде чем Джек успел ответить или, еще лучше, извиниться, его хозяйка выплыла с гордым достоинством в двустворчатую дверь, оставив ее распахнутой, и исчезла в прихожей с таким видом, словно не могла больше ни единой секунды находиться в обществе гостя.

Джек ринулся было за ней следом, но тут же оставил это намерение. Видимо, он снова сказал Тринити нечто обидное. Разумнее остаться в кабинете еще на несколько минут и восстановить в памяти весь этот путаный разговор, чтобы в дальнейшем не повторять досадных ошибок.

Разумеется, это на тот случай, если он останется в «Сломанной шпоре». Хотелось бы надеяться на то, что его будущая весьма темпераментная партнерша поняла самое главное: он обещал оценить ранчо как возможность определенной инвестиции., — и только. Он вступит в отношения партнерства лишь в том случае, если оно сулит потенциальную выгоду, и при этом потребуется не только значительная затрата его личного времени, но и солидная денежная инвестиция либо от одного из его компаньонов, либо, что гораздо вероятнее, от него самого.

До сих пор, исходя из полученной информации, Джек считал такую инвестицию идеально соответствующей его интересам. Теперь, когда он столкнулся с неровным характером Тринити и с ее неразумным, прямо-таки иррациональным желанием буквально следовать условиям завещания деда, баланс нарушился.

"Ты уже здесь, — убеждал он себя с какой-то половинчатой решительностью. — Это еще один фактор, который следует учесть. Еще одна сторона соглашения о партнерстве, если ты решишь принять этот проект. Нельзя сказать, что у тебя нет опыта общения с иррациональными особами женского пола. Успешного ли? Разумеется, нет.

Однако вполне можно утверждать, что опыта подобного рода выпало на твою долю более чем достаточно".

Он посмеялся над своим затруднительным положением, напомнив себе, что дело обстояло бы куда хуже, если бы обнаруженной им в завещании лазейки насчет брака не существовало. Перспектива воистину пугающая, несмотря на хорошенькое личико и очаровательную фигурку Тринити. К счастью, это всего лишь деловое соглашение. И как все сложные проблемы, с которыми ему приходилось сталкиваться за время его карьеры, эта проблема имела свои уникальные особенности, включая необходимость продуктивного общения с партнером.

Тринити, несомненно, хотела этого в той же мере, как и он. И она отдавала ему 50 процентов дохода в обмен на его опытность, его советы и его вложения. Она кажется умной женщиной, несмотря на бурную непоследовательность ее необъяснимых вспышек, и скорее всего постарается найти, как и он сам, приемлемые способы сосуществования.

«Если она хотя бы наполовину так непостоянна, как другие женщины, которых тебе довелось встречать, — сказал он себе, легкой походкой выходя в прихожую и направляясь к лестнице, — то сейчас она уже преодолела свое раздражение и, наверное, признательна тебе за то, что ты нашел способ избавить ее от злополучной брачной ночи».